19 сентября украинский политик Геннадий Балашов, лидер партии 5.10, официально объявил, что собирается выдвигаться в президенты Украины. За прошедшие с тех пор пять дней ему удалось собрать около 200 тысяч гривен, что составляет 10% от избирательного залога для выдвижения в президенты. Воодушевляющий старт.
Программа партии 5.10 подразумевает резкое сокращение налогов, дерегуляцию, сокращение государства целыми министерствами и так далее – практически полный минархистский набор. Так что в ходе кампании, наконец-то, о либертарианстве будут громко говорить на русском языке по телевизору, и это позволит нам прощупать почву, как заходят подобные идеи широким слоям населения, не привыкшего черпать информацию из интернета.
Политика в современной Украине достаточно конкурентна, так что на этапе регистрации отказ маловероятен – хватило бы денег. Ну а русским пока что вместо либертарианского кандидата в президенты придётся довольствоваться Навальным. Не самый плохой выбор, но Балашов нам куда ближе.
Во второй части своего хоплофобского ролика TrashSmash сумел-таки сказать одну умную фразу, цитирую:
Единственный остающийся убедительным аргумент об облегчении доступа к оружию – это личная свобода.
43:09-43:15
Для либертарианца этот аргумент действительно перевешивает любые другие. Право владения собственностью, право применения её для самозащиты, спорта, охоты, коллекционирования и иных мирных занятий – превыше любых статистических выкладок и прочих апелляций к общественной пользе.
Поэтому вместо того, чтобы зарываться в дебри разрозненных данных, собранных по сомнительным методикам с манипулятивными целями за счёт налогов, и использования их для споров с очередным апологетом разоружения граждан, просто соблазните его.
Только не надо везти его на охоту с пьяными кузьмичами, лучше сводите в тир, пусть выслушает инструктаж по технике безопасности, отстреляет несколько десятков патронов, выслушает напоследок “Спасибо за безопасную стрельбу, приходите ещё”. И вот когда его страхи улягутся, можете поздравить себя: одним хоплофобом в мире стало меньше.
Это так сближает!
Ну а вы что думаете?
Как правильнее либертарианцам вести оружейную политику в современной России?
Известный видеоблогер TrashSmash выпустил длинный и пафосный ролик про то, как плох государственный милитаризм, и как мы все должны во имя мира перед ним разоружиться, избавившись от гражданского оружия и тестостерона.
Хочу получить некоторое представление о вас, поэтому решила добавить на сайт раздел с опросами. Туда я буду складировать вообще все опросы, которые когда-либо будут появляться на сайте, ну а свежие всегда будут публиковаться отдельными постами.
Для начала вот вам парочка.
Первый опрос располагает вас на политическом компасе, как его видят либертарианцы
Язык – это один из наиболее наглядных примеров спонтанного порядка, возникающего в обществе. У людей есть желание понимать друг друга, они используют для этого разные подручные средства, и в большинстве случаев это оказывается голос, хотя важная роль сохраняется также за жестами и мимикой. Удобство передачи информации голосом весьма велико, и эта удачная практика закрепляется в культуре, превращаясь в полноценный язык и постепенно шлифуясь: лексика тяготеет к усложнению, синтаксис к упрощению.
В каждой достаточно изолированной популяции людей складывается свой язык. В миниатюре вы это можете видеть даже на примере собственной семьи, где наверняка есть множество идиом для внутреннего употребления, не используемых во внешнем мире. Вместе с тем, по мере глобализации проявляется и обратный тренд – к унификации языка, ведь теперь есть необходимость понимать не только ближайших соседей, но и тех, с кем контакты случаются весьма эпизодически, а долгой притирки с выработкой протокола общения – не было.
Эсперанто – искусственно созданный язык, предназначенный как раз для выполнения этой задачи: помочь взаимопониманию в глобальном мире с минимальными общими издержками на изучение языка. Судьба эсперанто сложилась примерно так, как могла бы сложиться судьба биткойна, появись он в мире с золотым стандартом. Да, биткойн удобнее для переводов, чем золото, но где его золотое обеспечение? Зачем нужны ещё одни независимые от доверенного посредника децентрализованные деньги, если уже есть и активно используется золото? Так же и с эсперанто: да, можно изучить и его, став одним из сотен тысяч носителей языка, но тот же английский распространён по миру не хуже, и носителей у него миллиарды, причём для сотен миллионов это родной язык.
Так что идея, безусловно, остроумная, заслуживает огромного уважения, но естественным порядком люди за этой идеей не пошли. Однако смысл учить эсперанто, безусловно, есть – некоторые, вон, учат синдарин, и носителей этого искусственного языка в мире наверняка больше, чем какого-нибудь вепсского. Значит, кому-то это нужно.
Конечно, принудить человечество общаться на эсперанто – это решаемая задача. В конце концов, в мире есть прецеденты, когда ирландцы искусственно воссоздали свой гэлик, а евреи иврит. Но издержки для тех, кого будут к этому принуждать, окажутся весьма велики, и я бы предпочла, чтобы общество обходилось без подобного изнасилования спонтанных порядков – незачем это, естественная конвергенция языков и развитие машинного перевода справятся с задачей куда проще.
Помимо этого поста, рекомендую также прочесть все посты по тегу “суд”, как минимум этот и этот.
Для начала выкачу-ка я ворох определений, относящихся к вашему вопросу. Часто достаточно дать чёткие определения, и ответ на вопрос становится совершенно очевидным.
Собственность – отношение объекта к субъекту, в рамках которого субъект распоряжается объектом по своему усмотрению, а другие субъекты воздерживаются от аналогичных действий без санкции собственника.
Анкап – система отношений между людьми на базе принципа самопринадлежности, то есть собственности на самого себя. В просторечии анкапом же будем называть и человека, который готов придерживаться этой системы отношений.
Право – комплекс практик по разрешению конфликтов между людьми.
Суд – правовой институт, в рамках которого конфликт между сторонами разрешается третьим лицом. При анкапе суд может разрешать конфликты только в рамках полномочий, которые ему делегировали стороны конфликта.
Тюрьма – правовой институт, в рамках которого сторона, нанёсшая ущерб, изолируется от стороны, понёсшей ущерб. При анкапе изоляция может происходить только с санкции изолируемой стороны и только на оговоренных с ней условиях.
Теперь приведём несколько примеров того, как работает право в Анкапистане.
Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. Они обозначили друг другу свои претензии, и после обсуждения договорились, кому достаётся спорный объект, а кто, например, в обмен на отказ от претензий получает оговоренную компенсацию. Конфликт исчерпан.
Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. Они обозначили друг другу свои претензии, но не пришли к согласию. Тогда они тем или иным путём договариваются с третьей стороной и делегируют ей полномочия по разрешению конфликта. Суд вникает в ситуацию, выносит решение, стороны конфликта исполняют решение. Конфликт исчерпан.
Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. При попытке реализации своего права собственности на спорный объект стороны начинают причинять друг другу некий ущерб. Не желая эскалации конфликта, одна из сторон находит убежище, где оказывается вне досягаемости второй стороны, и после этого стороны начинают договариваться насчёт суда. Суд вникает в ситуацию, выносит решение, стороны конфликта исполняют решение. Конфликт исчерпан.
Убежище, фигурирующее в третьем примере – это, по сути, и есть тюрьма. За услугу по обеспечению безопасности на время заключения в тюрьму владелец тюрьмы может брать плату с клиента, то есть с того, кто желает получить убежище.
Я не думаю, что при анкапе услуга по заключению в тюрьму будет пользоваться настолько широким спросом, чтобы для её оказания было выгодно строить специальные хорошо защищённые от проникновения сооружения. Скорее всего, услуга по предоставлению убежища будет предоставляться децентрализованно и носить скорее декларативный характер.
По улице бежит чувак, весь растрёпанный и помятый, а за ним второй, очень возбуждённый и желающий помять первого ещё сильнее. Первый чувак бросается ко мне и просит помощи. Я заслоняю его от второго и предлагаю ему перейти к мирному разрешению конфликта. Я изолировала одного участника конфликта от другого, и, по сути, это ничем не отличается от посадки его в следственный изолятор. Единственное, что удерживает сильную сторону в этом конфликте от того, чтобы продолжить расправу над слабой стороной – это нежелание вступать в конфликт ещё и со мной. В подавляющем большинстве ситуаций этого вполне достаточно.
Возьму ли я деньги за оказанную услугу? Не знаю, по обстоятельствам, смотря по тому, насколько это всё отвлечёт меня от собственных дел.
Описывая этот пример, я исходила из неявного предположения, что анкап развился в мирном обществе путём постепенного отмирания государства, потому и описываемый конфликт, в рамках которого возникла нужда в убежище, выглядит довольно вегетарианским. Конечно, если к анкапу придёт какая-нибудь Венесуэла, путём полного и быстрого банкротства государства, то конфликтов между людьми на первом этапе будет существенно больше, и там действительно может возникнуть достаточно стабильный платёжеспособный спрос на солидные укреплённые убежища, где клиенту будет оказываться услуга по вооружённой охране. Но вероятность подобного сценария видится мне весьма невеликой.
Это примерно как спрашивать, в чём разница между равноправием и судом присяжных. Первое – принцип. Второе – институт. Между ними – причинно-следственная связь.
NAP – принцип неагрессии, гласящий, что никто не имеет права безнаказанно применять агрессивное насилие. Контрактные юрисдикции – институт разрешения конфликтов, исходя из соблюдения NAP.
Смысл контрактных юрисдикций в том, что один субъект заключает договор с другим субъектом о том, что он ему подсуден. В договоре также оговаривается, какие ограничения имеет эта подсудность. Наличие контракта между судом и подсудным лицом – обязательное условие, обеспечивающее соблюдение NAP, ведь по договору подсудное лицо обязуется исполнить решение суда, либо соглашается с тем, что его к исполнению решения принудят. Без такого заранее данного согласия попытка принудить осуждённого к исполнению решения суда оказывается нарушением принципа неагрессии.
Самый элементарный пример контрактной юрисдикции – это третейский суд. Две стороны конфликта заключают контракт с судом для разбора одного конкретного конфликта, обязуясь исполнить решение суда, каким бы оно ни было. Третейский суд даёт наивысшую возможную степень справедливости разрешения конфликтов, но плохо годится для случаев сильного ожесточения сторон, а также в ситуации, когда стороны малознакомы и попросту не могут отыскать ни одного лица, которому бы обе стороны доверяли.
В случаях, когда третейский суд в чистом виде затруднён, в дело начинают вступать посредники. Я поручаю уладить мой конфликт тому, кого избрала своим представителем, а тот после некоторых хлопот даёт мне результат: здесь оппонент готов пойти на такую-то уступку, здесь имеет смысл пойти на уступку мне, также я могу рассчитывать на такую-то компенсацию, но за посредничество должна столько-то. Я соглашаюсь с этим, и происходит расчёт. Или не соглашаюсь и переговоры продолжаются.
Чем более стабильно общество, тем больше вероятность, что подобные посреднические контракты будут становиться всё более долгосрочными, а результаты их деятельности всё более предсказуемы. Люди вообще любят обобщать и осреднять, чтобы экономить усилия и не париться из-за мелких частностей. Так и возникает то, что обычно и подразумевается под словами “контрактные юрисдикции”, хотя это лишь частный их случай: система, в которой практически каждый связан постоянным контрактом с той или иной юрисдикцией, а уже она занимается разбором всех его конфликтов, когда либо он предъявляет другим претензии, либо их предъявляют ему. Контрактную юрисдикцию можно свободно поменять, но делаться это вряд ли будет чаще, чем сейчас люди меняют мобильного оператора.
В некотором приближении подобная судебная система существовала в Исландии в век саг, то есть в период отсутствия государства, когда юрисдикцию, вкупе со жреческими функциями, осуществляли так называемые годи, а землевладелец мог войти в тот или иной годорд или перейти в другой.
В рамках телеграм-канала понемногу становится тесновато. Давно думаю про видеоблог, но пока не получается. Зато ребята с канала Libertarian Band взялись озвучить пару моих постов по бессрочному протесту. Можете глянуть, что вышло.
Уже сегодня в мире существует более или менее рыночное состязание различных методик лечения. Есть ВОЗ, с её МКБ и перечнем основных лекарственных препаратов. Есть многочисленные школы традиционной медицины, которые находят своих поклонников, часто даже на международном уровне. Есть гомеопатия и прочая всякая экстрасенсорика. Есть пост и молитвы. Есть несколько семейств лечебной гимнастики.
Таким образом, даже конкурируя с международной бюрократией, медицинский рынок весьма гибок и предоставляет услуги на любой вкус и кошелёк. Нет никаких оснований к тому, чтобы при анкапе было как-то иначе. Да, будет проще выводить на рынок различные фуфломицины. Зато не будет навязывания фуфломицинов на государственном уровне, как это было с каким-нибудь арбидолом.
Да, у человечества не будет единого перечня болезней и препаратов, зато разрабатывать новые препараты станет однозначно легче. Да, разных плацебо на рынке станет больше, но и финансирование Cochrane Collaboration наверняка вырастет, равно как и его авторитет. Также многие опасаются сворачивания исследований новых препаратов в связи с отмиранием патентного права, но это уже совсем другой вопрос, на который я, к тому же, частично уже отвечала.
полностью децентрализованная самоуправляемая самофинансируемая ассоциация – рыночек решает проблему фуфломицинов
