Стефан Молинью, Практическая анархия, перевод главы 21

Свежепереведённая глава Практической анархии Стефана Молинью посвящена проблеме коллективной придури. Если некое сообщество с точки зрения стороннего наблюдателя решает сойти с ума и начать придерживаться идиотских правил, то кто его остановит в анархическом обществе?

Аргументация автора идёт с двух направлений.

Во-первых, резонно интересуется он, с чего мы решили, что эта проблема должна хоть как-то решаться? До тех пор, пока некая блажь добровольна, людям свойственно оставлять тех, кто её практикует, в покое.

Во-вторых, что если некие моральные установки не дают людям оставлять в покое тех, кто практикует некую добровольную блажь? Тут автор показывает, что проактивная правовая система, вмешивающаяся в отношения третьих лиц без запроса с их стороны, банально дорого обходится. И если финансирование этой правовой системы будет добровольным, то появляется мощный экономический стимул от этого финансирования уклониться. На старте люди могут очень не любить наркоманов и по старой этатистской привычке как-то на них ополчаться. Потом сорвут все низковисящие плоды, убедятся, что наркоманы больше не валяются в каждой подворотне, и их ещё попробуй отыщи – а поиски стоят денег – и успокоятся. Возникнет некий динамический компромисс: одни неадекваты не оскорбляют взоров своими обдолбанными телами в публичных пространствах, другие неадекваты не оскорбляют слуха скандалами на эту тему. И так относительно любых моральных устоев.

Тут надо отдать должное автору, социальный теоретик победил в нём морального философа, вот что экономика животворящая делает!

Эфирные масла – эффективные антиагрессивные агенты

Вещества, оказывающие антиагрессивное воздействие, могут быть не только синтезированы в лабораториях, но и обнаружены в различных натуральных средствах. И одной из категорий таких средств являются эфирные масла. Хоть и традиционно они широко использовались для улучшения психологического состояния человека, вопрос их воздействия на нервную систему всё ещё недостаточно изучен, особенно если поднимать тему агрессивного поведения. Впрочем, уже имеющиеся исследования, проведённые на животных и даже на людях, указывают на огромную перспективность изучения подобного направления.

В первую очередь обратим внимание на исследование воздействия такого вещества, как линалоол, находящегося в составе огромнейшего количества эфирных масел (померанца, нероли, петитгрейн, розы, лаванды, цитронеллы, лимона, герани и других), на мышей. Оно продемонстрировало, что ингаляция (вдыхание испарений) этого вещества существенно снижает количество и длительность нападений на незнакомых сородичей, при определённых концентрациях вещества почти что полностью их устраняя. При этом, как было показано в других опытах, подобное воздействие не может объясняться общим снижением активности мышей, так как этого при ингаляции линалоола не происходит.

Другое исследование было проведено на бойцовых рыбках или рыбках-петушках, самцы которых известны своим чрезвычайно агрессивным поведением к сородичам, ввиду чего они должны содержаться строго наедине. В опыте использовалось либо эфирное масло лаванды, либо чистый линалоол, которые в различных концентрациях добавлялись в ёмкость с водой. Испытуемую особь помещали в эту ёмкость, давали две минуты на акклиматизацию, после чего рядом с этой ёмкостью размещали ёмкость с другой особью, так, чтобы был визуальный контакт. В итоге, когда особи из контрольной группы (без препаратов) как во время акклиматизации, так и после неё пытались активно совершать нападения, особи под воздействием как эфирного масла лаванды, так и чистого линалоола практически не проявляли подобного поведения – их желание нападать исчезало. Мало того, хоть со временем агрессивность особей и восстанавливалась, она всё же не возвращалась на уровень до испытания с эфирным маслом даже спустя три месяца после него. Соответственно, можем констатировать ограниченный постоянный антиагрессивный эффект от масла лаванды.

Но применимо ли всё это по отношению к человеку? Есть весомые основания полагать, что да, поскольку было проведено немало опытов по антиагрессивному воздействию эфирных масел на людей с когнитивными нарушениями. Мета-анализ 15 исследований с 693 участниками показал, что хоть и необходимо проведение дополнительных исследований на определение эффективных дозировок и побочных эффектов, в целом использование эфирных масел в терапевтических процедурах оказывает существенное антиагрессивное воздействие.

Хоть и механизм подобного воздействия эфирных масел пока что недостаточно изучен, всё же известно, что их молекулы через назальную полость и обонятельные клетки могут попадать в гиппокамп, лимбическую систему и миндалевидное тело мозга. Стоит отметить, что линалоол и другие вещества из эфирных масел работают как агонисты 5-HT1A рецепторов (активируют их), а подобное воздействие известно своим селективным антиагрессивным эффектом (устранением атакующей агрессии, не задевая защитное поведение и другую активность), который достигается через усиление механизма ингибирования насилия. Кроме того, при попадании в кровь, например, через кожу, эфирные масла могут воздействовать на различные физиологические реакции. Наконец, определённым воздействием на работу холинергических синапсов они могут предотвращать нейродегенеративные процессы.

Волюнтарист, Битарх

Какова гарантия свободы слова при либертарианстве?

Фёдор Светлов

Кратко: гарантии свободы слова при либертарианстве те же, что и при либерализме.

А теперь подробнее.

Изначально понятие “свобода слова” – это либеральная доктрина, подразумевающая, что граждане отказывают государству в праве преследовать своих граждан за их высказывания. Обычно свобода слова пропагандируется в связке со свободой вероисповедания, прессы и всякого такого, поскольку граждане, понимая, что государство будет непременно находить лазейки в общем запрете, отдельно оговаривают сферы, где государству преследовать граждан не просто нельзя, а совсем нельзя. Что гарантирует свободу слова согласно либеральным доктринам? Разумеется, разделение властей. Исполнительная власть посягает на свободу слова, законодательная описывает, какие именно есть ограничения у исполнительной, судебная трактует то, что напридумывала законодательная, в результате ветви власти путаются в ногах, а если вдруг начинают идти в ногу, то у граждан есть право на восстание, трактуемое как право переучредить правительство, если прежнее посредством долгой череды злоупотреблений окончательно дискредитировало себя как носителя либеральных ценностей.

Либертарианство подразумевает, что единственная допустимая функция правительства – это защита прав частной собственности (поскольку не все верят в то, что вообще без правительства права частной собственности также могут быть эффективно защищены в децентрализованном порядке).

Может ли либертарианское правительство преследовать своих граждан за высказывания? Да запросто. Например, некий гражданин клевещет на другого гражданина, и тот терпит из-за этого убытки. Есть убыток – есть повод судиться. Суд может присудить пострадавшему от клеветы компенсацию за счёт клеветника, и это, безусловно, можно трактовать как нарушение свободы слова. Другой пример – мошенничество. Никакой клеветы, наоборот, товар расхваливается так, что аж слюнки текут, вот только реальные качества товара далеко уступают описанию. Может суд счесть это высказывание нарушением прав частной собственности, если сделка состоялась, а затем оспаривается? Может.

Наконец, есть бесчисленные примеры, когда свобода слова не вполне корректно понимается людьми как право безнаказанно делать любые высказывания на любой частной площадке, если эта площадка в принципе предназначена для того, чтобы на ней делали высказывания. Может владелец площадки забанить того, кто мешает ему развивать бизнес? Конечно, это его частная собственность. Поддержит либертарианское правительство такое посягательство на свободу слова? Обязано поддержать. А если площадка принадлежит члену правительства? Вот тут налицо правовая коллизия.

Что из всех этих рассуждений следует? Да, либертарианское правительство имеет меньше полномочий, чем либеральное. Но полномочия посягать на свободу слова у него есть. Может оно начать злоупотреблять этими полномочиями? Может. Что остаётся гражданам в качестве крайней меры? Да всё то же священное право на восстание.

Не забывайте поливать грядку маслом.

Помидоры, внучек, может, и завянут, зато пулемёт не заржавеет

Гаражные революционеры: как свободные люди меняют науку

Знаете, что общего у самолётов, персональных компьютеров, биткойна и домашнего производства инсулина? Все эти вещи когда-то были «абсолютно невозможными» с точки зрения официальной науки. А ещё все они начинались буквально в гаражах, подвалах и на кухонных столах энтузиастов, которые плевать хотели на одобрение академиков и чиновников.

Почему это так важно? Потому что именно в таких гаражах рождаются настоящие прорывы. Возьмите братьев Райт: престижная New York Times писала, что до первого полёта человека ещё тысяча лет. И через пару месяцев два парня, которых считали городскими сумасшедшими, доказали обратное. И сегодня у нас есть похожие истории. Например, инсулин – в США фармгиганты взвинтили цены так, что диабетики вынуждены буквально выбирать между едой и лекарством. А несколько парней и девушек из Окленда, которым это надоело, решили создать проект Open Insulin, чтобы просто делать его самим, без бешеных наценок и бюрократии. Профессора крутили пальцем у виска, мол, это невозможно. Но эти ребята уже добились серьёзных успехов и скоро могут радикально изменить весь рынок. Не потому, что у них есть разрешение или поддержка государства, а потому, что им просто не всё равно.

Или возьмём диабетиков из движения OpenAPS, которые взяли старые инсулиновые помпы, датчики глюкозы и написали код, создав «искусственную поджелудочную» на дому. Регуляторы предупредили: «Опасно, нет одобрения FDA!» А десятки тысяч человек ответили: «Нам ждать некогда, мы хотим жить нормально прямо сейчас». Сегодня даже фармкомпании вынуждены повторять их идеи, чтобы не потерять рынок.

Думаете, это только медицина? А Стив Возняк и Стив Джобс, которые собирали первый Apple в гараже? Крупные боссы тогда заявляли: «Персональные компьютеры никому не нужны». Сегодня звучит как анекдот, а ведь их идеи действительно считали глупостью. Или биткойн – изобретение, которое ни одно государство не одобрило бы официально. Первая реакция экономистов? «Это пузырь, детский сад». Сегодня капитализация биткойна оценивается в триллионы долларов, и он стал символом свободы от государственных и банковских монополий.

Ещё круче история Copenhagen Suborbitals – датских ребят, которые решили отправить человека в космос, просто собрав деньги на краудфандинге. Хоть и неудачный запуск первой ракеты ввиду поломки вызвал насмешки, через год они успешно запустили следующую. Без миллиардов бюджета, просто потому что захотели доказать, что могут. А как вам история 14-летнего Тейлора Уилсона? Парень построил ядерный реактор в гараже. Академики: «Это невозможно!» Реальность: он продемонстрировал рабочий реактор и встретился с президентом США.

Эти истории не просто вдохновляют, они доказывают, что бюрократия, регуляторы и официальные структуры часто становятся не помощниками, а барьерами. Требовать от энтузиастов публикаций в официальных журналах – это примерно то же, что просить бегуна в мешках соревноваться с легкоатлетами. Конечно, официальная наука и peer-review хороши, но не должны становиться единственным мерилом истины. Григорий Перельман доказал математическую гипотезу Пуанкаре вообще без официальных публикаций – и получил аналог Нобелевки. Его работу проверили сами математики, и этого оказалось достаточно.

Мы должны поддерживать гаражную науку, DIY-лаборатории и открытые сообщества. Люди должны иметь возможность свободно экспериментировать, создавать и делиться открытиями без оглядки на чиновников и корпоративные монополии. В конце концов, наука принадлежит не институтам, а людям. Каждый гараж может стать лабораторией, каждая кухня – цехом инноваций. Именно эта свобода создавать и делает мир лучше. Давайте же не бояться создавать то, что официально «невозможно». Ведь именно так, на стыке свободы и мечты, рождается будущее!

Волюнтарист, Битарх

Вопрос от Георгия Немова про неприсоединение к контрактным юрисдикциям

Смоделируем ситуацию:

Формируются территориальные и экстерриториальные контрактные юрисдикции, а также связывающий их децентрализованный кросс-арбитражный механизм. Естественное право продолжают поддерживать только религиозные или этические организации, в чьем понимании гарантом прав является Бог/карма. Таким образом, эти организации остаются единственными, кто гарантирует жизнь и свободу человека на территориях с населением, не вступившим в контрактное право. Может быть, эти люди маргинальны, разобщены, бедны или просто очень далеки от идей анкапа. И эти люди стекаются под защиту таких религиозных организаций.

1. Как ты считаешь, возможна ли такая ситуация?
2. Если да, то закономерен ли этот процесс и является ли он правовой обьективизацией человека?
3. Если это произошло, как следует поступить нашему союзу контрактных юрисдикций? Стоит ли воспринимать как угрозу, и как бороться? Или, наоборот, поддерживать?

Ответ Анкап-тян

1. Фактически, описывается достаточно обычный случай трайбализма. Пока одни люди в случае возникновения правовых коллизий рассчитывают на те организации, которые обязаны оказывать помощь по контракту, другие просто рассчитывают на помощь единоверцев/единомышленников. В этом нет ничего удивительного, сейчас в мире множество чрезвычайно децентрализованных сообществ по интересам, от автостопщиков и фехтовальщиков до либертарианцев и кришнаитов. Они уже сейчас как правило оказывают своим участникам первичную правовую помощь, особенно местные – приезжим. Не вижу, почему вдруг в нашем модельном мире с большей децентрализацией права эти механизмы должны выглядеть иначе.

2. Я отдаю себе отчёт в том, что мы с вами трактуем модельную ситуацию как-то по-разному. Вы скорее рассматриваете “юрисдикции” как организации, к которым человек юридически прикреплён, а тот, кто не прикреплён, находится как бы вне закона. Я скорее рассматриваю юрисдикции, как “области навязывания норм”, в которые человек может попадать как согласно контрактам, так и помимо них. А поскольку в модельной ситуации государства, как организации общей юрисдикции на своей территории, сходят с арены, то появляется огромное количество ситуаций, в которых юрисдикция заранее неизвестна. Если я трахаюсь в припаркованном напротив церкви автомобиле, то чья это юрисдикция? Владельца парковки? Церкви? Жены того, с кем я трахаюсь? Всё зависит от контекста. Если автомобиль неправильно припаркован, с нами разбирается владелец парковки. Если владелец парковки церковь, её сотрудник может предложить нам трахаться в другом месте и не отвлекать прихожан от благочестивых мыслей. Если у жены моего парня есть с ним договорённость, что между ними так не принято, то потребовать от меня сведений о том, насколько я была в курсе его занятости – вполне в её юрисдикции. А вот некая универсальная юрисдикция, которой есть дело до всего, и которая может диктовать свои нормы в любой сфере – это уже тёмное этатистское прошлое, в нашей модельной ситуации эти динозавры давно и бесславно сдохли.

3. Рассмотрим всё-таки ситуацию, когда, скажем, в некоей местности одни при конфликте звонят в свою страховую компанию, а другие пишут в тематический чатик “аларм, наших бьют!”, и с окрестностей начинают подтягиваться личности, готовые отстаивать интересы участника своего сообщества. Воспринимать ли подобное, как угрозу? А это зависит от того, какие интересы отстаивает сообщество в конфликте. Если настроено любой ценой в любом конфликте защитить своего, то это явная угроза, и условной страховой компании в подобных случаях важно быть готовой к войне с этой бандой. А если настроено погасить конфликт, то никаких проблем, это одна из важнейших функций сообществ. Человеку в них комфортно, но ради того, чтобы с них состоять, он мирится с тем, что другим участникам сообщества есть дело до его поведения. В этой ситуации с точки зрения страховой компании сообщество выступает “страховым кооперативом” и может рассматриваться как равный контрагент.

Корпоративная психопатия – причина мирового экономического кризиса

Существует теория, разработанная исследователем Клайвом Бодди, согласно которой психопаты, работавшие в корпорациях, особенно финансовых, играли значительную роль в возникновении мирового экономического кризиса 2008 года. Как известно, далеко не все менеджеры склонны работать на пользу компании, которая их наняла. Часть из них являются дисфункциональными лидерами, которые буквально уничтожают компанию своими действиями. Одним из важных типов таких лидеров являются психопатичные личности, о чём мы сейчас поговорим подробнее.

Как мы знаем, психопатами в литературе обозначаются личности, которые имеют проблемы с проявлением эмпатии и симпатии к другим людям, ведут себя холодно и безжалостно по отношению к ним, не обладают совестью и не испытывают чувства вины за причинение кому-либо вреда. В свою очередь корпоративными психопатами являются личности с подобными характеристиками, которые занимаются организационной деятельностью. Обычно они выставляют себя как приятных, привлекательных и успешных индивидов, но на деле лишь манипулируют всеми вокруг, обычно во вред им, для достижения сугубо личных целей.

Подобные индивиды нередко получают стремительные повышения и становятся лидерами из-за своего обаяния и уверенности, при этом они склонны игнорировать потребности других, обманывать их, а то и вовсе могут заниматься травлей. Кроме того, есть свидетельства, что в некоторых компаниях, включая международные финансовые корпорации, психопатов даже специально отбирали на руководящие должности, из-за убеждения, что именно такие личности наилучшим образом подходят для такой работы.

Обычно подобные индивиды приносили краткосрочные успехи компаниям за счёт массовых урезаний расходов и увольнений работников. Однако они никак не волновались по поводу потенциального долгосрочного вреда выбранных ими стратегий, да и вообще преследовали исключительно собственные выгоды, отбрасывая свои обязательства и ответственность, стараясь заполучить как можно больше личных «бонусов», пока все остальные находились посреди финансовых тяжб. От действий таких «эффективных менеджеров» вполне можно ожидать, что они в конечном итоге получат чек на большую сумму за свои усилия по «спасению» компании, после чего та попросту обанкротится.

А теперь представьте, что случится, если из-за каких-то глобальных изменений в корпоративной среде, таких как всё более частое слияние компаний, тенденции работников чаще менять место работы и переходить в ранее абсолютно незнакомые им компании, изменение технологической среды и других, которые стали обычным делом в преддверие мирового кризиса, психопатичные личности получат намного больше возможностей занять высокие должности, используя не свои настоящие рабочие навыки, а манипуляции и политические умения? В таком положении роста корпоративной психопатии можно ожидать корпоративной и общественной катастрофы, о чём, собственно, авторы, изучающие эту проблему, предупреждали в своих материалах ещё в 2005 году.

Такой проблеме до сих пор не было уделено должного внимания, из-за чего под угрозу даже ставится само будущее капитализма. Конечно, эта проблема является далеко не единственной в вопросах экономики, но она заслуживает более подробного изучения и применения каких-то соответствующих мер.

Волюнтарист, Битарх

Либертарианская теория войны, глава 2.4. Выходим из войны

Новая главка книжки по либертарианской теории войны получилась короткая, возможно, я её потом объединю со следующей – про подведение итогов. А может, так и оставлю. Основная мысль проста: выходить из войны нужно как можно раньше, но в зависимости от хода войны есть некоторые нюансы.

«Анти-Лоренц» невозможен на практике

Когда-то мы уже рассматривали вопрос, почему использование некого препарата, подавляющего работу ингибитора насилия у человека (или как мы его ещё назвали, «Анти-Лоренц»-средства), имеет мало практической пользы и эффективности, зато способно привести к серьёзным проблемам. Однако это преподносилось с точки зрения общественных процессов, тогда как сейчас мы больше углубимся в биологическую суть этого вопроса.

Как мы знаем, за ингибитор насилия отвечает серотониновая система мозга, в частности, 5-HT1A и 5-HT1B рецепторы, а также связанные с их работой белки MAO-A, TPH2 и SERT, кодируемые соответствующими генами (для простоты всё это мы назовём «переменными»). И мы можем предполагать, что лишь определённая, довольно узкая комбинация этих переменных создаёт высокий риск развития дисфункции ингибитора насилия у конкретного индивида. Ведь лишь мизерная доля населения (не более 1–2%) имеет повышенные психопатические предрасположенности в любой популяции.

Воздействие хотя бы на одну из этих переменных «вверх» вполне способно значительно усиливать функцию ингибитора (устранять способность инициировать насилие). Так, в опытах на животных и людях лишь активация 5-HT1A или 5-HT1B рецепторов, или усиление серотониновой функции через воздействие на активность SERT, селективно устраняли насильственное поведение. При этом воздействие на какую-то из переменных «вниз» не даёт гарантии ослабления ингибитора (восстановления способности инициировать насилие), как, например, это было показано с блокировкой 5-HT1A и 5-HT1B рецепторов у животных.

Зато есть весомые основания полагать, что попытки активно оказывать подобное воздействие могут вызвать серьёзные психические расстройства – повышенную тревожность, депрессию, мысли о суициде и другие патологии, связанные с серотониновой системой. Изначально у психопатичных личностей такие проблемы зачастую не наблюдаются особо выражено лишь потому, что необходимая для этого узкая комбинация «переменных» поддерживается эволюционно (с букетом расстройств у них бы попросту не было репродуктивного успеха). Собственно, по исследованиям, сама по себе дисфункция ингибитора насилия является «точечным», а не обширным нарушением в работе мозга.

Чем всё это важно на практике? В задачах усиления и ослабления ингибитора насилия существует огромный диспаритет в сложности. Если говорить проще – даже при успешной попытке ослабить ингибитор насилия через подавление любой «переменной», не выйдет гарантировать, что этот эффект не будет обратим, если кто-то применит к сделавшей это личности средства для усиления какой-то «переменной». Зато так вполне можно гарантировать серьёзные побочки. В одном из опытов на крысах с помощью нейротоксина 5,7-DHT, воздействующего на серотониновую систему, хоть и удавалось повысить их агрессивность, этот эффект обращался вспять введением небольших доз серотонина в мозг. Схожее нейротоксичное воздействие оказывает, например, и метамфетамин, при высокой интенсивности приёма способный повышать психопатичность человека. Но скорее всего и этот эффект обратим таким же образом, и итогом ослабления ингибитора «метом» в таком случае будет отсутствие результата и причинение серьёзного вреда здоровью.

А что, если агрессор не знает конкретное время, когда у него появится практическая возможность применить насилие? Ему нужно будет постоянно принимать множество препаратов для ослабления всех «переменных». Но постоянно поддерживать такой баланс «переменных» чтобы одновременно: 1) этого хватало для ослабления ингибитора насилия, 2) этого ещё не хватало чтобы вызывать нейрофизиологические расстройства, 3) этого хватало чтобы пересилить воздействие средств для усиления ингибитора – вряд ли в реальной жизни вообще возможно.

В итоге попытка ослабить ингибитор насилия лишь приведёт к серьёзным нейрофизиологическим и психическим расстройствам, но не даст никакой гарантии его неусиления при соответствующем воздействии. Эффективные на практике и безопасные «Анти-Лоренц»-средства оказываются попросту научной фантастикой.

Волюнтарист, Битарх

Внезапно порция новостей Монтелиберо

Вчера прекратил свою работу Montelibero Space, он же Первый клуб Монтелиберо, о чём его создатель рассказал у себя в блоге. Почему арендодатель расторг договор? Потому что к нему пришли из полиции. Почему к нему пришли из полиции? Потому что он имел юридическое касательство к МТЛ-Сити. Почему он имел это касательство? Потому что недвижимость в Черногории куда дешевле оформлять через черногорцев. Почему у Монтелиберо сложности с оформлением недвижимости? Потому что это зона тотальной коррупции: никто не может сделать по закону, но все могут сделать неформально. Почему именно за Монтелиберо зацепилась полиция? Потому что ей надо было отработать инфоповод. Почему возник именно этот инфоповод, хотя Черногория буквально набита россиянами, имеющими куда более выраженные связи с российскими властями, чем те, которые удалось подверстать к Монтелиберо в статье? Потому что одна из исходных концепций Монтелиберо подразумевала открытое взаимодействие с черногорскими медиа и политическими силами с целью адвокации либертарианских ценностей. Журналист, задававший свои вопросы, до самого выхода статьи воспринимался как идейно близкий сторонник либеральных ценностей. Однако, как нас научили недавние мировые события, не следует путать либеральные ценности и гранты USAID.

Если образно резюмировать первый абзац, то Монтелиберо выехало на войну, но снарядилось, как на парад. Была совершена та же ошибка, что и у Путина в феврале 2022, когда он почему-то предполагал, что население встретит его армию освободителей цветами. Тот факт, что Монтелиберо действительно готовилось к роли освободителей, с тактической стороны значения не имеет. Пренебрегать тем, что государство наш враг, а его податное население и медийная обслуга в массе своей держат сторону черногорского государства, было неумно.

Какие следует сделать выводы и какие предпринять действия?

Во-первых, следует стать скромнее. Мы не авангард сил свободы, а беженцы от диктатуры, куда более страшной, чем черногорская. У нас тут беженцы из таких тоталитарных государственных образований, как Россия, Украина, Израиль, Норвегия и Германия. И мы тут, потому что тут чуточку легче дышится, и потому что отсюда нас с меньшей вероятностью выгонят куда-то ещё.

Во-вторых, “легче дышится” и “свободно дышится” – не синонимы. Здесь есть очевидные опасности, ими не стоит пренебрегать. У нас есть уязвимые места, их стоит прикрыть. Какие это уязвимые места? Прежде всего, всё то, за что может ухватить государство. Да, государство может ухватить за что угодно, как какой-нибудь хаймарс может достать любую цель в пределах радиуса поражения своих ракет. Но ракеты дороги, поэтому лучшие меры противодействия им – рассредоточение и скрытность. Каждый из нас должен выглядеть дешёвой целью, на которую не стоит тратить усилий. Просто какие-то рандомные мелкие бизнесмены и фрилансеры, шапочно друг с другом знакомые. И никаких построений на плацу, вроде МТЛ-Феста. Это больше не красивая вдохновляющая картинка, а заманчивая мишень, на уничтожение которой противнику будет не жалко потратить усилий.

В-третьих, любой черногорец должен восприниматься, как агент государства. И полицейский, и тот, кто помогает решать проблемы с полицией – оба бенефициары действующей системы, и оба сдадут нас государству, как только им это станет выгодно, или как только их просто об этом попросят, или просто во избежание проблем, как это случилось с арендодателем клуба. Они не станут отказывать государству из идейных соображений, потому что идейно они на его стороне, не на нашей.

И что, даже личных контактов с местными не заводить? Конечно, заводить. Вести бытовые беседы, поздравлять с праздниками, угощать странными русскими вкусняхами. Но. Симпатия к тебе конкретного черногорца никак не будет распространяться на твоих друзей. Попросишь помочь конкретному другу – шансы есть. Но боже упаси вместо этого превентивно пытаться купить черногорскую крышу – из категории приятелей сразу переходишь в категорию лохов. Как только в крыше наступит необходимость, тебя кинут.

Итак. Для внешнего мира мы должны выглядеть безобидными одиночками: приятными, компанейскими, с кучей приятелей, беспроблемными. Между собой важно продолжать чувствовать общность. Меньше апеллировать к ней, больше проявлять. Фиксировать ли отношения в блокчейне? Опасности от этого пока что больше, чем потенциальной пользы. Блокчейн хорош именно для токеномики, когда твои обязательства счётные и передаваемые. А вот состоят ли два аккаунта в родственной связи – это скорее почва для раскопок господина майора. Свои и так знают, а чужим, возможно, и знать не стоит.

Вообще, суровые условия стимулируют делить мир на своих и чужих. И нам пора учиться чётко проводить подобные границы, несмотря на весь универсализм нашей либертарианской идеологии.

Правило враждебных юрисдикций

В мире, где различные государства разделены на антагонистические друг другу блоки, существует одна интересная возможность обеспечения собственной безопасности для агористов, оппозиционеров и прочих, кто придерживается любых позиций или занимается любой деятельностью, которую их собственные стационарные бандиты не одобряют и могут угрожать за неё наказанием. Её можно назвать «правилом враждебных юрисдикций».

Смысл этой идеи простой – если вы физически находитесь на территории государства, принадлежащего к одному блоку, необходимо пользоваться сервисами, размещать сайты, искать клиентов, хранить и менять деньги, регистрировать компании, и прибегать к услугам посредников из государств, принадлежащих к другому блоку. Например, вы живёте в России. В таком случае можете использовать VPN из Швеции или США, почтовый клиент в Швейцарии, крипто-карту в Литве, подставную компанию в Эстонии и не беспокоиться о своей безопасности. А если вы живёте в Европе, тогда для вас в разы безопаснее будет пользоваться «подментованными» ВК и Mail.ru, нежели Facebook и Gmail.

Многие сервисы выдают личную информацию пользователей по запросу госвластей из дружественного блока. Это неизбежно, значит вам нужно подстраиваться под реалии геополитики. На самом деле нужно бояться только в том случае, если сервис выдаст информацию именно вашему стационарному бандиту. При этом жителю РФ без разницы, что о нём выдаст какой-то сервис силовикам из США. Как и жителю США, что о нём узнают силовики из РФ. Пока речь не идёт о совершении масштабных актов терроризма с гибелью сотен людей, чем и так не станет заниматься ни один адекватный человек, вряд ли будет возникать риск какого-либо сотрудничества между юрисдикциями из враждующих блоков.

Подобное уже давно прознали различные мошенники. Так, российские хакеры в прошлом специально не трогали пользователей из России, а нацеливались на каких-нибудь американцев или британцев, из-за чего очень легко избегали наказания. Сейчас аналогично поступают украинские мошенники, звонящие россиянам с предложением перевести деньги на некий «безопасный счёт» и после вынуждающие их ещё выполнять различные «задания» якобы для их возвращения, поскольку им всё равно никто и ничего не сможет сделать. Конечно же, мы абсолютно против подобного мошенничества, однако эти случаи показывают, что правило враждебных юрисдикций работает.

Волюнтарист, Битарх