Тег: анкап

Анкап и профсоюзы – несочетаемые вещи или странная любовь?

мета-анархистка

Давайте посмотрим, какие могут быть предпосылки для создания и деятельности профсоюзов в условиях анкапа.

На старте имеем анкап, то есть анархию (отсутствие общепризнанного института выработки норм и принуждения к их исполнению, сиречь государства) плюс капитализм (развитые товарно-денежные отношения, частная собственность на средства производства, свобода договора и так далее). В какой момент, с какой целью, с какими ограничениями и насколько успешно в таком обществе может появиться профсоюз (организация по координации коллективного давления наёмных работников на работодателей)?

Найм на работу это обычная сделка по оказанию услуг со стороны нанимаемого. Будут ли это услуги по массированию пяточек, ведению документооборота или обслуживанию станка – дело десятое. Договор об оказании услуг обычно предусматривает характер и объём услуг, а также размер и принципы оплаты. В любом случае, договор не может предусмотреть все мыслимые нюансы, а потому допускает более или менее вольную трактовку отдельных положений, что обычно выражается в виде неформальных традиций. Каждая из сторон договора, разумеется, предпочитает формировать традиции к своей выгоде.

Основным инструментом, который имеется у работника в ситуации его неудовлетворённости текущим положением вещей на работе, оказывается угроза отказа от работы. В сущности, неважно, соблюдает ли работодатель договор. Работника могут не устраивать текущие условия, даже если они лучше чем ситуация, имевшая место на момент заключения договора. Например, он успел повысить свою квалификацию, и уверен, что теперь стоит дороже. Или он видит благоприятное изменение рыночной конъюнктуры, повлёкшее увеличение прибыли работодателя, и полагает, что с его стороны было бы резонно частью этой прибыли поделиться с работником.

Столкнувшись с перспективой производственных потерь, работодатель может предпочесть пойти на компромисс или даже удовлетворить требования работника в полном объёме. Таким образом, договор (или не соответствующие договору неформальные практики) пересматривается, и стороны живут дальше в новой реальности. Или же работник получает отказ, и либо смиряется с этим, либо исполняет свою угрозу, что закономерно приводит к увольнению.

Когда работников этой профессии много и на предприятии, и на рынке труда, заменить уволившегося нетрудно. Отсюда вполне естественный хинт со стороны работников конкретной профессии: предъявлять согласованные требования, угрожая массовым отказом от работы. Если такая практика становится повторяющейся, есть смысл образовывать постоянные структуры для координации, то есть профсоюз.

Поскольку на дворе анкап, я принципиально не рассматриваю насильственные способы повышения ставок в этом конфликте, речь идёт только о мирном давлении.

Что происходит дальше? Чем выше прямые и косвенные издержки предпринимателя от нарушения работниками договорных обязательств, тем выше вероятность появления предпринимательского решения, радикально устраняющего проблему. Это может быть автоматизация производства, перенос бизнеса в регион с более лояльной рабочей силой, просто закрытие предприятия с переброской капитала во что-то более капиталоёмкое, нежели основанное на массовом унифицированном труде.

Таким образом, профсоюзы при анкапе возможны, но порождают отрицательную обратную связь, и чем более успешно они действуют, тем скорее союзы упраздняются вместе с породившей их профессиональной группой. Поэтому мне видится более устойчивой модель со спонтанными массовыми акциями недовольства, не порождающими создание постоянных организаций по придумыванию новых поводов для давления на работодателя. Гнев убедительно работает, пока не институционализируется.

Кто именно будет охранять неприкосновенность и поддерживать ненасилие в либертарианском раю?

Ведь если я просто маленький предприниматель, у меня всё может отжать ОПГ с района. А таких ОПГшных группировок станет немыслимо много в силу быдляцкой человеческой природы и нежелания работать. Мне что, надеяться только на пистолет в кармане?

Тигренок

Я очень подробно разобрала эту тему в сценарии к ролику Libertarian Band про условия устойчивости анархии, можно даже не читать дальше, а посмотреть видео и этим ограничиться.

Если вас угораздило оказаться в нищем обществе, где грабёж существенно выгоднее мирного труда, то вам, маленькому предпринимателю, действительно придётся надеяться и на свой пистолет, и ещё на хорошую крышу – вы будете тратить на защиту в той или иной форме весьма значимую долю своих доходов, а цена вашего недоверия ко всем подряд будет закладываться вами в цену продаваемых вами товаров, за что придётся расплачиваться потребителям. Так что жизнь у вас будет бедная, опасная, а мирным соседям вы будете серьёзно проигрывать в производительности труда – и так до тех пор, пока некоторая критическая масса людей в обществе не выползет из болота бедности: деньги дают уверенность в завтрашнем дне, то есть увеличивают горизонт планирования людей. Так они отучаются жить по принципу “умри ты сегодня, а я завтра” и переключаются в режим “дадим друг другу жить”.

В любом случае, какими бы ни были ваши стартовые условия, к мирному устойчивому безгосударственному обществу вы сможете перейти не раньше, чем у вас появится готовность лично отстаивать свою индивидуальную свободу. То есть, как вы совершенно корректно заметили, надеяться на пистолет в кармане. Пистолет в сейфе, который вы не решаетесь применить, как бы чего не вышло, вам никак не поможет.

Допустим, девушка хочет пойти учиться в военный вуз, но туда берут преимущественно парней. Как быть?

Обеспечить квоту для девочек? Сразу говорю, что вот эта фигня: мол, “мы устроим правильную систему, где набор будет непредвзят”, не работает, потому что в данный момент “этот набор тоже непредвзят”, и всё равно берут преимущественно парней, и девушке сложно туда поступить.

либерал

На дворе анархия, капитализм, жара, лето. Девушка подаёт заявление о поступлении в учебное заведение, где учат эффективным способам убийства людей и уничтожения материальных ценностей в составе организованных групп и с использованием разнообразной специализированной техники. В сущности, это такое же ординарное событие, как если бы девушка подавала заявление о поступлении в учебное заведение, где ей бы рассказывали историю того, как люди эффективно убивали людей в составе вооружённых групп и так далее – то есть на исторический факультет.

Какими интересами руководствуется заведение, принимая её заявление? Оно рассчитывает получать прибыль. Какие у него есть способы получения прибыли от обучения студентов в отсутствие госфинансирования (в силу отсутствия государства)? Основных способов два. Во-первых, торговать знаниями, то есть обучать за деньги всех, кто готов заплатить. Во-вторых, торговать престижем, то есть устраивать жёсткий отбор, давать максимально эффективные знания и навыки, и рассчитывать, что выпускники максимально преуспеют в жизни, а затем из благодарности пополнят эндаумент-фонд любимого университета. Само обучение при этом может быть даже бесплатным, потому что фактически университет здесь выступает в качестве венчурного фонда.

Если рассматриваемый военный вуз зарабатывает продажей знаний, у девушки нет проблем. Она платит – она получает купленное. А вот если вуз считает себя престижным, то у девушки есть шанс столкнуться с непропорционально серьёзными трудностями уже при поступлении.

Начнём с того, что исторически армия это мужское братство, и попадание туда женщин само по себе часто наносило удар по престижу армии (об этом интересно рассказывает историк Мартин ван Кревельд в своей книге Трансформация войны, всячески рекомендую). Мы не знаем, насколько патриархальные снобы будут составлять костяк организованных вооружённых формирований в условиях анкапа, и насколько для них будет принципиально, чтобы женщины не только не попадали в армию, но даже и не учились военной науке. Нахожу это маловероятным, просто в силу того, что тренды поменялись, в моде инклюзивность, да и работа в армии всё меньше напоминает брутальное месилово, и всё больше – работу в сервисе доставки или иных логистических бизнесах.

Во-вторых, армия всё ещё предъявляет к солдатам значительные требования по физподготовке, в том числе связанные с поднятием тяжестей и прочим дисциплинам, в которых женщины сравнительно слабы просто в силу конституции. Теоретически это не должно становиться препятствием при приёме в университет, поскольку должно в худшем случае лишь сузить диапазон доступных специализаций. Однако если физподготовка оказывается в университете одним из критериев поступления, то у нашей гипотетической абитуриентки очевидные, хотя и преодолимые трудности.

Так что ваши опасения вполне оправданы, девушкам при анкапе вряд ли будет намного легче становиться специалистками в военной сфере. Другое дело, что сама эта сфера не выглядит особенно перспективной, так что не больно-то и хотелось.

Цензура мегакорпораций

Вчера прочитала трагические новости о том, что президенту США Дональду Трампу отключили твич, а переводимому мной Стефану Молинью – ютуб. Ведь какая получается фигня, – скажут нам оппоненты, – вот вы хотите избавить нас от государства, после чего власть перейдёт к мегакорпорациям, но государственную цензуру можно победить хотя бы демократически, а что можно противопоставить придури владельца корпорации? Вы говорите, что против этого будет работать рыночек и институт репутации, но владельцам медиаплатформ начхать на репутацию в глазах своих идеологических врагов, а денег у них от того, что они борются с теми, кого позиционируют, как мировое зло, становится только больше.

Далее, – продолжают они, – вы говорите, что частная дискриминация приведёт к появлению альтернативных платформ, которые обслужат тех, кого другие дискриминировали. Но вот Twitter банил людей за нацистские взгляды, и действительно, в противовес ему была создана независимая платформа Gab, где любой мог бы высказаться без всякой цензуры, и что же? Её отключают от платёжных систем. Как вам такое торжество остракизма и частной дискриминации, господа анкапы?

Вместе с тем, трудно не заметить, что этот случай здорово отличается от тех корпоративных войн, которые нам рисуют в карикатурах на анкап. Так, в известнейшем пародийном описании анархо-капитализма речь идёт о войне мегакорпораций McDonald’s и Burger King за рынки сбыта – серьёзные акулы бизнеса ищут только денег.

В нашем же мире вражда корпораций с клиентами идёт не из-за денег, или не напрямую из-за денег – но из-за идеологии. Что вносит столь странную коррективу? Нетрудно догадаться – это государство.

Если на свободном рынке ты получишь максимум клиентов, когда начнёшь удовлетворять их лучше, чем конкурент, то в государстве у тебя есть дополнительная мощная опция – запретить конкурента. Но в демократии нельзя просто заявить, что вот этой компании нужно дать льготу, потому что она кормит правящую партию, а этой нужно дать бан, потому что она кормит оппозицию. Зато можно заявить, что конкуренты – зло во плоти, литералли Гитлер и ещё стопицот эпитетов – а потому им положены позор, поношение, цензура и остракизм. Государство искажает рыночные стимулы. Всегда. Из башен высокой теории это может выглядеть, как безобидная частная дискриминация, но с земли отлично видно, что мы имеем дело со старой доброй политической борьбой.

Рынок сам по себе государство не забарывает, только в сочетании с идеологией, которая утверждает ценности индивидуальной свободы. В противном случае он влачит подневольное существование, будучи зарегулирован власть имущими, а также подвергаясь произвольным вмешательствам под соусом морали, за которыми часто стоят политические причины.

Поэтому рецепт всё тот же: отстаивание ценностей свободы, их пропаганда, и постоянный поиск новых обходных путей, которые в принципе не подвержены стороннему диктату. Ну а после мегакорпораций, крышуемых государством, корпорации при анкапе покажутся вам невинными овечками.

And we’ll all feel great when Money comes marching home…

Как при анкапе обстоят дела с радиоволнами?

При государстве сигналы радиостанций или телефонных вышек практически никто никогда не глушит, ведь злоумышленника моментально найдут (это очень простая задача), а затем насильственно принудят платить штрафы, компенсации и т. д. (сложно отрицать, что это справедливо).

При анкапе же этот злоумышленник такими деяниями, по сути, не нарушит NAP, не покусится на чужую собственность и т. д., а значит, по логике, не понесёт наказания. Но ведь это же несправедливо.

Анонимный вопрос (сопровождается донатом в размере 0.00047976 BTC)

Так уж вышло, что я уже очень подробно отвечала на очень близкий вопрос о том, как при анкапе устанавливаются права собственности на радиочастотные диапазоны, так что для начала ознакомьтесь с ответом, и продолжим рассуждения.

Разобрав принцип использования полос радиочастот, я констатировала, что в экономическом смысле это редкий ресурс, а потому он может быть обращён в собственность. Более того, как вы и сами отмечаете, нарушение права собственности (несанкционированное использование зарезервированной полосы) довольно легко фиксируется. В условиях анкапа, то есть развитого рыночного децентрализованного правового порядка, такие споры легко переносятся в суд. Основание для обращения в суд очевидно: коллизии связи влекут вполне измеримые убытки, все логи ведутся, так что ущерб можно рассчитать с очень большой точностью.

В условиях доминирования государства сплошь и рядом случается, когда, например, силовики глушат связь в таком-то районе, и обычно это государства достаточно авторитарного толка, чтобы даже не почесаться на предмет возмещения ущерба. Тем не менее, даже в государстве случаются прецеденты судебной защиты права на использование радиоволн. Так, год назад по решению суда в Судане истцу вернули доступ к мобильному интернету, от которого перед тем военная хунта отключила всю страну. Таким образом, если даже в условиях слабой защиты прав собственности иногда получается их восстанавливать, то при анкапе, где таким вещам уделяется куда больше внимания, подобные проблемы будут крайне редки.

Адвокат Абдельазим Хассан гарантирует: право на использование радиоволн чтут даже в Африке, не то что при анкапе

Как анкап победит демографическую яму?

Артем

Анкап это свободный нерегулируемый рыночек. То есть любые решения в рамках анкапа обеспечиваются добровольно и ко взаимной выгоде. Теперь посмотрим, кому какое дело есть при анкапе до демографии.

Во-первых, есть производители товаров и услуг. Они заинтересованы в увеличении спроса, и, в частности, в увеличении спроса на товары для детей. Дети это очень ёмкий рынок, потому что им нужно особое питание, они быстро вырастают из одежды, быстро меняют предпочтения в игрушках, для их безопасного выгуливания требуется специальным образом обустроенное пространство, их требуется учить, лечить и так далее. Так что я буду получать разные заманчивые предложения, от “Сегодня у нас в магазине дегустация детского питания, обязательно попробуйте и убедитесь, что ваш ребёнок остался бы доволен” до “Собираетесь в тур? Специальные групповые скидки для семей с детьми!” Мне будут показывать фильмы и ролики в интернете, расхваливающие радости материнства. В общем, я буду постоянно ощущать, что с ребёнком я окажусь желанным членом общества.

Во-вторых, есть я сама. Если я знаю, что мои отношения с ребёнком касаются только нас с ним, то у меня не будет опасений, что меня лишат родительских прав из-за какой-нибудь ерунды, которая ни меня, ни ребёнка, не волнует. Если я знаю, что мне будут рады продать любой технически возможный товар или услугу, от внешнего вынашивания до заботливого ухода за ребёнком, пока мне приспичит от него отдохнуть – то у меня не будет опасений, что я окажусь одна перед лицом множества случайностей, потому что со всеми неприятными хлопотами мне помогут справиться специалисты. Так что, в сущности, от заведения ребёнка меня будут отделять только деньги и желание.

Но при этом, если я буду слишком ленива, чтобы зарабатывать хорошие деньги, и слишком беззаботна, чтобы что-то откладывать и чтобы предохраняться во время секса, и слишком брезглива, чтобы заботиться о младенце – то я, по крайней мере, буду знать, что родительские права на новорожденного можно выгодно продать тем, у кого почему-то проблемы с заведением своего собственного ребёнка. Так что мне будет совершенно не обязательно делать аборт, особенно если процесс вынашивания будет проходить достаточно легко и не слишком меня напрягать.

Отсюда можно заключить, что при анкапе рождаемость будет повыше, чем в несчастных странах с мощной ювенальной юстицией и кучей регуляций, связанных с детьми. Но поменьше, чем в традиционалистских клоаках, где женщина это имущество, и если её предназначение рожать, то иди, исполняй предназначение и не жалуйся. Короче, детей будет столько, сколько надо тем, кто решил вырастить себе ребёнка, а окажется при этом воспроизводство расширенным, или численность человечества в какие-то периоды будет снижаться – понятия не имею, не моё дело.

А вот, кстати, ещё одна категория потребителей, готовая растить детей

Как будут работать пожарная служба, полиция и скорая помощь при анкапе?

Анком-кун (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00030360 BTC)

Вопрос длинный, поэтому разобью его на части.

1) Будет ли единый номер службы спасения? Запоминать кучу трёхзначных номеров сложно, но сложно и придти к консенсусу, в связи с тем, что наверняка будет очень много мобильных операторов, ищущих выгоду только для себя, к тому же мало чем ограниченных в безгосударственном обществе.

Предоставление упрощённого интерфейса для облегчения доступа ко множеству сложных и разнородных услуг – это востребованная задача. С одной стороны, пользователям удобнее запомнить один наиболее удобный для них способ связи – если, конечно, посредник будет работать быстро и надёжно. С другой стороны, провайдерам услуг тоже удобно, чтобы кто-то взял на себя труд выяснить у клиента все нужные детали, и выдал задание уже в формализованном виде, без эмоций и скандалов. Они таким образом экономят на колл-центре, а потому им выгоднее оплачивать своё подключение к агрегатору.

Скорее всего, агрегаторов тоже будет несколько. Один держит, например, телефон 911. Второй предоставляет мобильное приложение, в котором делать заказ даже удобнее, чем по телефону, большая часть информации вводится с экрана, и лишь неформализуемые детали сообщаются голосом. Третий, скажем, продаёт браслет с одной-единственной тревожной кнопкой, или вовсе реагирующий автоматически на скачки пульса и давления. А какие-то механизмы заказа услуг мне и представить сейчас сложно, пусть рыночек предлагает, а люди пробуют.

2) Что делать, если владелец территории откажет спасателям в допуске? Это же его территория, и вторжение на неё без согласия будет прямым нарушением NAP.

В общем случае всё зависит от того, кто и зачем вызвал спасателей, не обеспечив им доступ к объекту спасения, и предусмотрена ли договором обязанность спасателей этот самый доступ обеспечивать себе самостоятельно.

2.1 К примеру, человек заболел опасной и тяжёлой болезнью, но его религиозные родственники-мракобесы признают только народные методы лечения, и отказываются пускать бригаду врачей в дом.

Если человек нуждается в медицинской помощи, но какие-то третьи лица удерживают его на своей территории и мешают получить помощь, то ему стоит вызывать не только врачей, но и полицию. Или просто изложить по вышеописанному единому телефону обстоятельства, а дальше агрегатор привлечёт специалистов для решения описанной задачи. Кровное родство для преступника индульгенцией не является, и то, что он находится у себя дома – тоже. Удержание человека у себя без его воли – это похищение.

2.2 Я пришёл повеселиться на вечеринку с алкоголем и наркотиками, но в самый разгар мне, худому и слабому юноше, не способному себя защитить, не посчастливилось оказаться в одной комнате с пьяным хозяином, начавшим угрожать мне ножом или пистолетом из-за какой-то мелкой ссоры. Ну или то же самое, только вместо хозяина угрожает один из пьяных гостей, а сам хозяин лежит в отключке и по определению не может дать согласие на допуск сотрудников полиции.

Здесь то же самое. Человек имеет право звать на помощь, где бы он ни находился, а издержки по обеспечению доступа к объекту помощи могут в этом случае быть компенсированы позже. Просто оплатишь протрезвевшему хозяину новую дверь взамен выломанной.

2.3 У человека что-то загорелось на территории, но он слишком надеется потушить пожар сам и отказывается пускать пожарных, несмотря на то, что у него хранятся легковоспламеняемые и/или взрывоопасные вещества, то есть если он не доверится профессионалам, то кроме его дома загорятся или взлетят на воздух и все окружающие постройки, принадлежащие другим людям.

Раз пожарные уже приехали, значит, их работа оплачена, осталось только дать им её сделать. Даже если в их задачу входит спасти соседние дома, а горящий объект – не их сфера ответственности, они будут вынуждены потушить возгорание и на нём, чтобы защитить объект, который им важен. Почему их могут не пускать?

Во-первых, если это объект повышенной опасности, то не исключено, что его и нужно тушить как-то иначе, у обычной пожарной команды может не быть нужных инструментов, а у хозяина объекта они есть. Тогда для него вполне логично вежливо попросить постороннюю команду держаться подальше и следить, чтобы не загорелись окрестности, а тем временем приедет специализированная команда. Я недостаточно технически подкована, чтобы расписать возможную конкретику, но на уровне “горящую проводку под напряжением не тушат водой” в пожаротушении разбираются все, наверняка есть и другие нюансы.

Во-вторых, хозяин горящего объекта желает, чтобы он сгорел полностью, и тем скрыл что-то важное.

В-третьих, он самоуверен, и считает, что своими силами потушит пожар с меньшими сопутствующими повреждениями объекта.

Кто принимает решение о том, вторгаться ли на территорию для тушения пожара? Конечно, пожарные. Если они решат вторгнуться без согласия владельца объекта, тот затем сможет подать на них в суд. Если он будет мешать их вторжению, и в результате пострадают окрестные дома, то их владельцы смогут подать на него в суд. Если пожарные не решатся лезть с топорами и баграми на ствол, то с них взятки гладки.


3) Как будут бороться со школьниками, пьяными и психически больными людьми, ну или просто недоброжелателями, делающими заведомо ложные вызовы, или просто бесполезно занимающими линию, говоря глупости и оскорбляя оператора, если вычислить их не всегда удаётся даже сейчас, а блокировать номера слишком жестоко, поскольку даже им может понадобиться реальная помощь спасателей. Справедливо ли будет взваливать все расходы на тех, кого удастся вычислить, или блокировать возможность дозвона из других регионов?

Вряд ли при анкапе с DDOS-атаками будут бороться как-то иначе, чем сейчас. Есть возможность найти атакующего имеющимися средствами – находят и привлекают к ответственности. Если нет, то просто увеличивают пропускную способность канала и отсеивают ложные сообщения. Разумеется, на найденных будут пытаться повесить максимально раздутые издержки, но суд это состязательная процедура, так что в каждом конкретном случае сумма возмещения будет определяться индивидуально. Если суд выкатит штраф несуразно большого размера, в который будут зашиты потери от множества атак, к которым найденный злоумышленник был непричастен, то, возможно, это вызовет недовольство узнавших об этом людей. Это чревато тем, что атаки будут только усиливаться, ведь риск попасться весьма невелик, так что компаниям, которые страдают от подобного хулиганства, чрезмерная суровость также невыгодна.

Может ли быть при анкапе добровольный каннибализм? Кейс Армина Майвеса в пример. Как при анкапе это будет регулироваться? Почему это так? Можно поподробнее?

Доктор Ганнибал Лектор (вопрос сопровождается донатом в размере 250р)

Добровольный каннибализм формально очень похож на эвтаназию, о которой у меня уже был пост. Здесь действуют ровно те же соображения: человек имеет полное право распоряжаться своим телом, пока он при этом не наносит ущерба окружающим. Таким образом, здесь также главной сложностью будет убедить всех, что поручение убить себя и съесть даётся добровольно и с полным осознанием последствий.

Разумеется, даже если юридически всё будет обставлено полностью чисто, найдутся те, кто осудят эту сделку с моральных позиций. С таким же успехом они могли бы осудить уже упомянутую эвтаназию, производство меховых шуб, лабораторию, разрабатывающую ГМО, порностудию или, скажем, кофешоп.

До тех пор, пока моралисты используют средства морального давления вроде гневных постов в соцсетях, пикетирования дома, где обитает каннибал, или места его работы – они в своём праве ненасильственно портить жизнь тому, кто, как они считают, этого заслуживает и должен отказаться от своих пагубных пристрастий. Каннибал может в ответ создать общество каннибалов, форсить каннибальские мемы, музыку, хайнлайновского “Чужака среди чужих” и прочие элементы культуры, и добиваться того, чтобы такой способ расстаться с жизнью становился почтенной традицией, не вызывающей никакого нездорового ажиотажа.

– Ты как планируешь умереть?
– В своей постели, окружённая плачущими внуками.
– Это же мещанство! Я вот хочу, чтобы три очаровательные девушки вскрыли мне вены и радостно плескались в моей крови, а я буду смотреть на них и улыбаться. А когда я умру, они приготовят из меня много изысканных блюд и устроят праздничное застолье.
– Ах, ты такой романтик!

Фотография
Армин Майвес, парень со своеобразными представлениями о романтике

Полицейская жестокость и погромы при анкапе

В чате для патронов Libertarian Band возникло обсуждение, связанное с инцидентом в США, из-за которого там уже почти неделю идут бунты, сопровождаемые погромами.

Может ли при анкапе случиться эпизод с полицейской жестокостью? Да за милую душу! Синдром вахтёра работает при любом режиме. Мелкий мошенник расплатился поддельным чеком, магазин вызывает охрану, те задерживают вора – а дальше происходит эксцесс, и начальник группы охраны начинает душить задержанного. Напарники в ступоре: с одной стороны, явное превышение полномочий, с другой, честь фирмы, и устраивать публичную склоку несолидно, поэтому они просто пытаются успокоить толпу. Что происходит дальше? Из магазина выскакивает директор, или менеджер торгового зала, или даже просто кассир – и рявкает “Отставить!”

Вот здесь и проявляется ключевое отличие анкапа от государства. Рявкает не кто попало, а официальный представитель заказчика. Напарники съехавшего с катушек охранника немедленно оттаскивают шефа и оказывают первую помощь пострадавшему, потому что так повелело высшее начальство – клиент. Тот, кто платит деньги.

Дальше уже начинаются дежурные хлопоты: охранная компания увольняет зарвавшегося охранника, воришка возмещает магазину деньги, из-за которых и случилась свалка, возможны какие-то манёвры в связи с его медстраховкой, наконец, возможна кампания в прессе, по итогам которой пострадает репутация охранной компании (и, возможно, магазина, хотя это и несправедливо).

А если бы директор магазина выскочил и принялся азартно покрикивать “Так ему, гаду, мочи его!”? Вот тогда мог бы случиться погром. Мы можем, конечно, надеяться, что всё ограничится исками, бойкотом и тому подобными цивилизованными реакциями, но погром или поджог магазина в этой ситуации исключать нельзя: люди крайне нервно относятся к проявлению грубого жлобства – и нет оснований предполагать, что при анкапе люди резко поменяются.

Могут ли погромы стать массовыми? Могут, если мы рассматриваем что-то вроде кланового общества. Это уже с весьма большой натяжкой можно считать анкапом, но такое общество определённо безгосударственное, а значит, тоже достойно рассмотрения. Как мы знаем на примере Сомали, в клановом обществе вырабатывается специфическая правовая система, при которой клан является страховой группой и платит за преступления, совершённые своими членами. Такая система умудрилась погасить гражданскую войну в Сомали, справится и с погромами.

А вот в каком обществе проблемы действительно могут принять затяжной характер – так это при комбинации рыночного и кланового порядков. С одной стороны, есть несколько крупных групп, которые отстаивают интересы своих членов, а с другой – есть большое число лиц, ни в какие кланы не входящих, и пытающихся взаимодействовать в режиме открытого рыночного доступа к товарам и услугам. Члены кланов могут воспринимать таких одиночек, как членов каких-то чужих кланов, и предъявлять непричастным претензии в рамках коллективной ответственности. А одиночки по инерции будут рассматривать погромщиков, как индивидуумов со своими индивидуальными претензиями – и удивляться нелепости претензий.

Собственно, именно это сейчас и происходит в США. Ссора произошла между условным кланами левых активистов и полицейских, но при этом левые считают всех владельцев бизнесов союзниками полиции – ведь это магазин вызвал полицию, когда случился инцидент. Нечёткие границы между группами порождают множество недоразумений, когда нападению подвергаются и те, кто выражает сочувствие погромщикам. А чем больше таких неурегулированных конфликтов, тем сложнее прекратить войну.

Поэтому рискну предположить, что при анкапе в разных неспокойных районах будет очень важно уметь быстро и наглядно сообщить всем, кто за тобой стоит. Сперва люди учатся проводить границы, и только затем учатся их не нарушать.

Регистрация прав собственности при анкапе

Как будет выглядеть регистрация прав собственности на объекты имущества (земля, недвижимость, предприятия, ценные бумаги, файлы(?)) в условиях отсутствия монопольного регистратора (ЕГРН и проч.)? Будет ли она обязательной? И что на счет пучков прав при анкапе?

Вольный читатель

Пучки прав – это просто аналитический инструмент для более глубокого понимания такого феномена, который мы в просторечии называем собственностью. Любое отношение субъекта к объекту может быть описано через пучки прав, вне зависимости от того, анкап на дворе или социализм. Просто при социализме некая собственность, скажем, не даёт права на получение прибыли с неё, а при анкапе даёт. Также, например, права на земельный участок могут подразумевать право запрета нарушения границ, а могут быть отягощены сервитутом, обязывающим обеспечивать, скажем, свободный проход. Все эти пучки прав образуются как в результате заключения прямых договоров, так и просто в силу сложившихся традиций. Любое право – это претензия, которую терпят, и если некая претензия оспаривается, значит, это конкретное право находится под угрозой.

Тем, кто вообще с трудом понимает, о чём речь в предыдущем абзаце, рекомендую глянуть видео Бориса Юровского, которое так и называется: собственность как пучок прав.

Теперь перейдём к регистрации прав собственности. Титул собственности на любой объект, который может быть однозначно определён, очень просто хранится в том или ином реестре. Это могут быть такие объекты, как “земельный участок с такими-то границами” или “смартфон с таким-то серийным номером” или “файл с такой-то контрольной суммой”.

Как титулы собственности попадают в реестры? Их туда заносят владельцы объектов собственности с целью информирования всех о своём праве собственности, что нужно прежде всего для подтверждения, что это право есть. Поддержание реестра требует ресурсов, поэтому тем, кто решит этим заниматься, придётся продумать схему монетизации сервиса. Можно брать деньги за размещение информации об объекте собственности в реестре. Это чревато неполнотой реестра. Можно брать за получение информации из реестра. Это чревато тем, что информацию будут получать более дешёвыми путями. Можно основать фонд, кормить его некоторое время, а когда реестр начнёт демонстрировать свою нужность широкому кругу лиц, то фонд вполне сможет развивать реестр на донаты.

Альтернатива реестрам – археология титулов собственности, когда, желая убедиться, что покупаемая собственность действительно принадлежит продавцу, потенциальный покупатель знакомится с документом, фиксирующим приобретение объекта собственности, например, договором купли-продажи, дальше обращается к предыдущему владельцу, выясняет, как тот приобрёл объект, и так пока не накормит свою паранойю. Фактически, это та же методика, что и анализ блокчейна – только без блокчейна. Ещё, если речь, например, о земельном участке, можно расспросить соседей, действительно ли они знают продавца как владельца участка, или он самозванец.

Но это мало поможет в ситуации, когда владелец объекта собственности продаёт его одновременно нескольким лицам, берёт деньги с каждого, а дальше разбирайтесь, как хотите. Это та самая двойная трата, в качестве защиты от которой в случае с биткоин-транзакциями рекомендуется дождаться нескольких подтверждений, прежде чем счесть транзакцию состоявшейся. Увы, блокчейн это не интернет вещей, как удачно сформулировал Иван Иваницкий в своей статье на хабре. Информация в реестре, хоть централизованном, хоть распределённом, может отличаться от предполагаемой условиями сделки. Для защиты от большинства подобных мошеннических сделок достаточно временной заморозки выплаченных за приобретаемый объект средств. За это время проблема наличия нескольких претендентов на один титул собственности успеет всплыть, но продавец не успеет заполучить деньги, и их можно будет вернуть несостоявшимся покупателям. Такую отсрочку платежа можно реализовать как через доверенного посредника, так и, возможно, через смарт-контракты (хотя я в этой теме не сильна).