Тег: Montelibero

Что там с Монтелиберо?

Мне посетовали, что я совсем не рассказываю в последнее время про Монтелиберо. Это не совсем так, просто я обычно пишу о каких-то конкретных проблемах, а вот общих обзоров положения дел в проекте и впрямь очень давно не было. Исправляюсь.

Обзор

Визитной карточкой проекта долго был МТЛ-Сити. Это его и подвело. Однажды появился местный журналист, который из отдельных мало связанных между собой фактов сделал вывод, что Монтелиберо это путинский проект, созданный ради очередной попытки госпереворота в Черногории, наподобие имевшей место в 2016 году. В результате государство, получив такой публичный донос, заинтересовалось именно деятельностью DOO Montelibero, юрлица, на которое была куплена земля в Сити. Открыто уголовное дело о незаконном строительстве, в итоге постройка всех капитальных сооружений заморожена на время разбирательства. Что ж, теперь там собираются только модульные домики, которые, будучи временными сооружениями, никаких разрешений на установку не требуют. Однако недострой смотрится не очень красиво, не говоря уже о впустую закопанных деньгах.

Тем не менее, в Сити живут люди, проводятся публичные завтраки по пятницам – для желающих познакомиться с участниками проекта – плюс случаются какие-нибудь творческие вечера и прочие культурные ивенты. Однако людям, которые только-только приехали в Черногорию и хотят “поселиться в этой вашей коммуне”, я советую не хвататься за эту идею без тщательного предварительного знакомства. В Сити отношение затрат к комфорту не слишком оптимальное, да и выбор жилья практически никакой. Это положение будет улучшаться по мере ввода в строй новых модульных домиков под сдачу – но не слишком быстро.

Основное монтелиберское сообщество, как и прежде, обитает в городе Бар, достаточно равномерно расселяясь по городу, кто в арендованном жилье, а кто уже и в купленном. У них есть возможность собираться в Первом клубе Монтелиберо (весной его выгнали из помещения, но он недавно открылся в новом месте), в Тихом Омуте (летом его выгнали из помещения, но он почти сразу открылся в новом месте), а также в нескольких немонтелиберских русских барах, где наиболее естественно происходит пересечение монтелиберских с остальной частью русской диаспоры. В Будве монтелиберский движняк практически затих, в других городах и не начинался.

Токеномика используется локальным монтелиберским сообществом уже без энтузиазма неофитов, а просто как понятный и давно знакомый инструмент. EURMTL и EUROMUT применяются для безналичных платежей. USDM в основном служит вспомогательным токеном для валютных обменов (я, скажем, вывожу в USDM доллары с криптобиржи, а потом меняю на мульки). Некоторые бизнесы фиксируют долговые обязательства в собственных токенах. Blockchain Social Network так и не обзавелась удобным просмотрщиком и редактором, поэтому остаётся глубоко маргинальной. Разрабатываемые участниками сообщества стеллар-кошельки Montelibero Wallet и особенно Sunce постепенно становятся удобнее. Фонд MTL резко снизил свою публичную активность и фактически теперь интересен только своим акционерам, и то далеко не всем. Ассоциация Монтелиберо де факто стала рупором проекта в целом, так что о ней немного подробнее.

Разумеется, опасения параноиков о том, что Ассоциация создана лишь для сливания списков участников организованного преступного сообщества товарищу майору, имеют к реальности примерно такое же отношение, как и соображения того черногорского журналиста о том, что Монтелиберо придумано Путиным, чтобы уничтожить черногорскую демократию. Всё куда скучнее. Активисты проекта всего лишь переставили мебель в комнате. Им, надеюсь, стало уютнее. Ассоциация предполагает ликвидную демократию, секретариат и небольшой бюджет на свои дежурные расходы. Эта внутренняя кухня мало влияет на жизнь окружающих (что хорошо), но оттягивает на себя некоторые ресурсы (что плохо).

К счастью, активисты Ассоциации также занимаются и периодическими контактами с внешним миром, что потенциально наиболее полезно для вписывания Монтелиберо в мировой либертарианский движ. Увы, мне редко хватает сил, чтобы за этим следить. Так, за последние месяцы проводились публичные созвоны и приватные переговоры с представителями экосистемы блокчейна Cosmos (у них свои богатые наработки по DAO), с проектом MetaState (создают систему негосударственных электронных паспортов), с проектом по лоббированию облегченного визового и предпринимательского режима для релокантов в Албанию, с волонтёрскими пожарными организациями в Черногории, фондом свободных частных городов, и наверняка с кем-то ещё, где их всех упомнишь.

Ещё в Ассоциацию входят корпоративные участники, в числе которых уже упомянутый МТЛ-фонд и Первый Клуб. Помимо них более или менее заметен Green Zyland, производитель модульных домиков под сдачу (у них был бизнес ещё в РФ, а сейчас идёт расширение ещё на три страны). В ноябре они собираются проводить фестиваль в Грузии, от черногорских монтелиберцев поедет несколько человек, я не осилю по деньгам. Другой активный участник – группа MTL Alert. Они готовятся к зомби-апокалипсису, это прикольное хобби, но мне почему-то трудно воспринимать его всерьёз.

Ассоциация делится на фракции, но более или менее публично активна только фракция панархистов. Два её участника, Стас и Вэд, оба ведут весьма дельные тематические каналы.

Объявленное ранее перенаправление усилий Монтелиберо на Аргентину пока не привело к образованию там русскоязычного либертарианского комьюнити, находящегося в контакте с остальным проектом. Единственная новость из тех краёв – делегат от Монтелиберо выступил на какой-то аргентинской либертарианской конференции и передал письмо Милею. Что было в том письме и какой эффект оно вызвало, история умалчивает.

Выводы и прогнозы

На старте участники Монтелиберо действовали чудовищно нерационально и набили уйму шишек. Как этого можно было избежать? Например, повременив со стартом стройки и прочего громкого движа, чтобы вместо этого более тщательно разведать обстановку, и только потом решать, что и как делать. Реально ли было действовать по более рациональному сценарию? Нет. Монтелиберо – движение, а не организация. Именно драйв первопроходцев и их увлечённое набивание шишек привлекли в проект множество новых участников. Без всего этого достаточно крепкое либертарианское сообщество в Черногории могло бы просто не собраться, как не собралось оно в Сербии, Грузии, Таиланде или даже в Аргентине. Так что в очередной раз констатирую: централизованное планирование сосёт, рыночек решает.

Тем не менее, очень многие начинания в рамках Монтелиберо благополучно заглохли, а многие ранее активные участники проекта в лучшем случае умерили или вовсе потеряли к нему интерес, а в худшем случае перешли в открытую оппозицию, считая проект бессмысленным инфоцыганством.

Отдельно придётся сказать и об экономической части проекта. Тут просчёт оказался фатальным. Одно дело – когда из десяти стартапов девять прогорают, а один взлетает. Это случается благодаря жестокой конкуренции, отбирающей действительно лучших. Совсем другое дело – когда из десяти стартапов девять прогорают, а десятый балансирует на грани безубыточности. Это случается благодаря отвратному инвестиционному климату, при котором сюда в принципе не следует вкладывать серьёзный рыночный капитал, как не стоит его вкладывать в какой-нибудь Донбасс. Даже если что-то и взлетит, то не благодаря высокой полезности для клиентов, но благодаря связям с властью, например. А на этом либертарианцам делать деньги обычно всё-таки западло.

Поэтому сейчас насчёт Монтелиберо можно сделать вот какой прогноз. Этот проект не сделает Европу или хотя бы одну только Черногорию свободными. Но он позволил тем, кто в него поверил, создать свободное общество вокруг себя, а также стал площадкой для обкатки интересных идей и технологий, пригодных для применения в других местах.

Обнаружено нарушение полако

Монтелиберо и Аргентина

Давно от меня не было обзоров того, что творится в Монтелиберо, но тут появился интересный повод: Антон Ехин, политолог, один из идеологов проекта и автор статей, объясняющих, почему свободное общество для русских эмигрантов следует строить именно в Черногории, выпустил новую статью, где уже объясняет, почему это следует делать в Аргентине.

Вкратце.

Плюсы Черногории, как они виделись в 2021 году: малонаселённая демократическая страна без доминирующей нации, с выходом к морю и перспективами вступления в ЕС.

Минусы Черногории, как они видятся в 2025 году: страна, прилежно исполняющая любые директивы ЕС по закручиванию гаек в отношении русских, кроме, пока что, требований по введению визового режима. Также имеет место медийная и частично полицейская кампания против Монтелиберо и лично Антона.

Перспектив у русского либертарианского сообщества в Черногории поспособствовать тому, чтобы в этой стране произошли изменения в сторону свободы – даже не ноль, а минус: чем активнее суетиться, тем жёстче будет противодействие в условиях полного силового доминирования местного государства. Антону не слишком интересны идеи агористов по построению контрэкономики, ему важно, чтобы все эти меры поддерживались официальными властями. В надежде на это чудо он сперва переехал из РФ в ДНР, потом поддержал проект Монтелиберо, а в последний год, наконец, осознал, что чудо уже происходит в Аргентине, и там для либертарианцев более благодатная почва.

В связи с этим Антон предполагает зафиксировать свои убытки в Черногории и сосредоточиться на создании либертарианского сообщества в Аргентине, по принципам, обкатанным на Монтелиберо. Реакция черногорской части сообщества на такие идеи была довольно единодушная: вот пусть сам лично едет в Аргентину и строит там, что хочет, а мы и тут неплохо обжились. Это перекликается с моим прошлогодним тезисом о том, что главный стимул переезда в Черногорию для русскоязычного либертарианца в том, что тут Монтелиберо уже есть, а в других местах столь сильные либертарианские сообщества ещё не построены.

Итак, главный минус идеи переключения на Аргентину в том, что русских либертарианцев не так уж много, в Черногории они уже имеют значимый сетевой эффект от экономических и социальных связей, и переключение на новую площадку ещё довольно долго будет приносить чистый минус: оставшиеся в Черногории будут терять из-за ослабления местного комьюнити, переехавшие в Аргентину будут нести издержки переезда и не получать плюсов от сообщества, потому что оно ещё не создано.

Для тех, кто желает участвовать в политике, исход в Аргентину однозначно предпочтительнее. Причина банальна: там пока ещё реально в относительно небольшой срок получить гражданство, вместе с политическими правами, в Черногории же гражданства у русов нет и не будет. Ресурсы Монтелиберо пытались сделать хорошую мину при плохой игре, заявляя, что не больно-то нужны политические права, будем влиять через местных, но сейчас вроде иллюзии развеялись.

Однако даже те, кто всерьёз рассчитывает примерно за три года добыть себе гражданство, должны эти три года на что-то жить, да и после получения гражданства тоже как-то держаться на ногах. Несмотря на год либертарианских реформ, Аргентина всё ещё представляет собой регуляторный ад, причём для иммигрантов положение в сравнении с домилеевскими временами скорее ухудшилось – гражданство и ВНЖ стало получить сложнее. Помимо регуляторных трудностей, придётся учитывать и то, что стоимость жизни в Аргентине стала явно выше, чем в Черногории. Всё те же знакомые по Черногории высокие импортные пошлины, которые у Милея как-то плохо получается отменять, делают своё чёрное дело.

Кому из русских либертарианцев и впрямь стоит ехать в Аргентину?

  1. Тем, кто имеет ресурсы для создания среднемасштабного легального бизнеса. В Черногории это будет бессмысленным закапыванием денег: бизнес-климат ухудшается, бизнесы русов подвергаются серьёзному регуляторному давлению, особенно неформальному, когда штрафы и предписания о приостановке работы выписываются более или менее по беспределу. В Аргентине налоги выше, проверок тоже хватает, но рынок крупнее, и с определённого масштаба это может перекрыть минусы.
  2. Тем, кто имеет основания для быстрого получения аргентинского гражданства: возможность проинвестировать крупную сумму в местную экономику, подтверждённую крупную легальную ренту, легальное трудоустройство в местную компанию. По рождению ребёнка на территории Аргентины – лотерея.

Иначе говоря, в Аргентину есть основания свалить у тех, кто в Черногории уже является очень значимым актором в местном сообществе, и отъезд каждого такого человека из Черногории будет большой потерей для Монтелиберо. Поэтому главная рекомендация для черногорской части Монтелиберо: цените наших китов, выказывайте им знаки уважения, не давайте им повода усомниться в том, что здесь они нужнее.

Что касается среднесрочной перспективы, то расслоение русского эмигрантского либертарианского сообщества на богатое легальное аргентинское и бедное нелегальное черногорское комьюнити могло бы со временем дать некоторый полезный эффект. Однако у тех, кто в принципе мог бы двинуть в Аргентину и создавать там новое сообщество, может появиться разумный вопрос: а почему именно туда? Почему не в Сальвадор, не в Просперу, не в Нью Хэмпшир, наконец? Везде есть свои минусы, но есть они и у Аргентины. Так что, как и в случае с Черногорией в 2021 году, сперва некоторая кучка людей должна рискнуть и вложиться в создание либертарианского сообщества в Аргентине, и только когда произойдёт некоторое укоренение, наличие там своего доморощенного Аргентиберо действительно станет значимым фактором, ради которого туда будет иметь смысл переезжать.

Предлагаю проинвестировать в Nostria

Вкратце

Сондре Бьеллос, активист сразу двух сообществ, норвежского Liberstad и черногорского Montelibero, имеющий богатый опыт в деле построения децентрализованных систем, запускает стартап Nostria, и до 31 мая все желающие могут вложиться в него на этапе pre-seed на довольно выгодных условиях. Для участников токеномики Монтелиберо есть возможность собраться в пул инвесторов для получения большего контроля над проектом.

Теперь подробнее

Nostr – это протокол децентрализованного обмена “заметками и прочими штуками” через ретрансляторы (релеи). Я пользуюсь им уже довольно давно для публикации своих заметок, вижу в нём большой потенциал и всегда радуюсь, когда кто-то берётся его развивать.

Идея протокола ностр в том, что релеи хранят у себя контент своих пользователей в формате json и отдают его по запросу другим релеям. Таким контентом может быть и платёжная биткоин-транзакция через протокол лайтнинг, таким образом, биткоин-платежи нативно внедрены в ностр, что позволяет децентрализованно обеспечить и монетизацию контента, и монетизацию его хранения (именно в области монетизации, скажем, находится слабое место ближайшего аналога ностра, протокола ActivityPub).

Стартап Nostria собирается:

  1. Разработать собственный клиент для протокола Nostr
  2. Создать сеть из нескольких релеев в разных точках мира, чтобы обеспечить для своих пользователей быстрый пинг и широкий канал (скорость работы – бич децентрализованных систем)
  3. Продвигать на уровне протокола идею специализированных релеев для хранения только метаданных пользователей, что позволит разгрузить крупные релеи, распределив пользователей по релеям более равномерно, а также резко ускорить сбор всех сообщений, относящихся к тому или иному аккаунту, и отдачу их клиентам.
  4. Монетизировать свой сервис через премиум-обслуживание, предлагая пользователям выделенные релеи, канал к выделенному лайтнинг-узлу, человекочитаемое имя, привязанное к публичному ключу, хранение медиаконтента и прочие ништяки.
  5. Весь код держать открытым на гитхабе, как и положено для децентрализованных систем.

В этом ролике Сондре рассказывает про свои планы:

Кому удобнее текст, а не видео, могут глянуть pdf.

Пока что среднесрочная цель нострии – догнать и перегнать дохленький Bluesky. Но в более отдалённой перспективе должно получиться децентрализованное решение, на которое будет не стыдно переехать и с телеграма, когда Дуров окончательно заявит, что для него безопасность государств неизмеримо выше удобства и безопасности пользователей.

Для запуска MVP до 31 мая проходит pre-seed этап сбора инвестиций. Переводя на человеческий: Сондре хочет до конца мая собрать 30 тысяч долларов, и затем в течение лета тратить их по десятке в месяц на запуск проекта в коммерческую эксплуатацию. Первый месяц – разворачивание железа. Второй – доведение до ума софта. Третий – маркетинг. Осенью, когда проект будет не стыдно показать уже более серьёзным инвесторам, сбор средств на глобальную экспансию продолжится, и те, кто вложились на предварительном этапе, будут иметь преимущественное право довложиться, чтобы сохранить свою долю в проекте, а их вложения на предварительном этапе будут зачтены в акционерном капитале с коэффициентом 1,15.

По умолчанию инвестиции привлекаются в биткоине с использованием сервиса децентрализованного краудфандинга Angor. Сондре также выпустил отдельный ролик, где показывает, как происходит инвестирование.

Важно: собранные средства основатель проекта может разблокировать только после того, как подтвердил прохождение заявленного этапа разработки. До этого момента инвестор в любое время может востребовать свои инвестиции назад. Все эти возможности реализованы через тот относительно простой механизм создания смарт-контрактов, который существует в Биткоине, и не требуют вмешательства третьей доверенной стороны.

Однако сейчас порог входа в эти инвестиции довольно высок: минимальная сумма, с которой начинаются какие-либо бонусы – 1000 долларов. Поэтому напрашивается решение: участники токеномики Монтелиберо могут собрать пул мелких инвестиций и совместно вложиться по крупному. Я хочу собрать такой пул. Мои выгоды: я получу разные натуральные бонусы вроде подписки на премиум-аккаунт. Выгоды соинвесторов, помимо денежной отдачи от инвестиций: через меня (а если договоримся, то и напрямую) они будут иметь удобную обратную связь с разработчиками, а это означает влияние на будущий функционал как нострии, так и косвенно всего протокола ностр.

Поэтому мной был заведён девственно чистый стеллар-аккаунт, на нём выпущен токен NostriaPre и создан ордер на его продажу за EURMTL. У вас есть время до конца мая, чтобы закупиться этим токеном, потом я также закупаю его, сколько получится, закрываю ордер на продажу и передаю все собранные EURMTL Сондре. Осенью Сондре заведёт уже официальный стеллар-аккаунт своего стартапа и создаст ордер на продажу официальных токенов за токены NostriaPre по курсу 1,15. Когда стартап начнёт приносить доход от обслуживания премиум-аккаунтов, распределяемая прибыль для держателей токенов будет ежемесячно начисляться пропорционально количеству токенов.

Чтобы приобрести токен NostriaPre, нужно сперва открыть к нему линию доверия. В вашем стеллар-кошельке должна быть такая возможность. Название токена NostriaPre. Публичный ключ эмитента GABAZTSE4DOD4JKFPWQYK5QPUSW57QNZBJBREU2K2UFSGWPHBHNYF46A

Вот так, например, диалог открытия линии доверия выглядит в кошельке Sunce

Вскоре линию доверия можно будет также открыть по прямой ссылке.

Не хочу перегружать пост детальными инструкциями по обращению с различными видами стеллар-кошельков, потому что предполагаю, что в пул решат войти те, кто уже участвует в токеномике Монтелиберо (инструкция у меня на сайте даже висит, но она сильно устарела, всё никак не соберусь обновить). Но если захочется ворваться с нуля в режиме “Shut up and take my money”, то задавайте вопросы в комментах или в личку.

Внезапно порция новостей Монтелиберо

Вчера прекратил свою работу Montelibero Space, он же Первый клуб Монтелиберо, о чём его создатель рассказал у себя в блоге. Почему арендодатель расторг договор? Потому что к нему пришли из полиции. Почему к нему пришли из полиции? Потому что он имел юридическое касательство к МТЛ-Сити. Почему он имел это касательство? Потому что недвижимость в Черногории куда дешевле оформлять через черногорцев. Почему у Монтелиберо сложности с оформлением недвижимости? Потому что это зона тотальной коррупции: никто не может сделать по закону, но все могут сделать неформально. Почему именно за Монтелиберо зацепилась полиция? Потому что ей надо было отработать инфоповод. Почему возник именно этот инфоповод, хотя Черногория буквально набита россиянами, имеющими куда более выраженные связи с российскими властями, чем те, которые удалось подверстать к Монтелиберо в статье? Потому что одна из исходных концепций Монтелиберо подразумевала открытое взаимодействие с черногорскими медиа и политическими силами с целью адвокации либертарианских ценностей. Журналист, задававший свои вопросы, до самого выхода статьи воспринимался как идейно близкий сторонник либеральных ценностей. Однако, как нас научили недавние мировые события, не следует путать либеральные ценности и гранты USAID.

Если образно резюмировать первый абзац, то Монтелиберо выехало на войну, но снарядилось, как на парад. Была совершена та же ошибка, что и у Путина в феврале 2022, когда он почему-то предполагал, что население встретит его армию освободителей цветами. Тот факт, что Монтелиберо действительно готовилось к роли освободителей, с тактической стороны значения не имеет. Пренебрегать тем, что государство наш враг, а его податное население и медийная обслуга в массе своей держат сторону черногорского государства, было неумно.

Какие следует сделать выводы и какие предпринять действия?

Во-первых, следует стать скромнее. Мы не авангард сил свободы, а беженцы от диктатуры, куда более страшной, чем черногорская. У нас тут беженцы из таких тоталитарных государственных образований, как Россия, Украина, Израиль, Норвегия и Германия. И мы тут, потому что тут чуточку легче дышится, и потому что отсюда нас с меньшей вероятностью выгонят куда-то ещё.

Во-вторых, “легче дышится” и “свободно дышится” – не синонимы. Здесь есть очевидные опасности, ими не стоит пренебрегать. У нас есть уязвимые места, их стоит прикрыть. Какие это уязвимые места? Прежде всего, всё то, за что может ухватить государство. Да, государство может ухватить за что угодно, как какой-нибудь хаймарс может достать любую цель в пределах радиуса поражения своих ракет. Но ракеты дороги, поэтому лучшие меры противодействия им – рассредоточение и скрытность. Каждый из нас должен выглядеть дешёвой целью, на которую не стоит тратить усилий. Просто какие-то рандомные мелкие бизнесмены и фрилансеры, шапочно друг с другом знакомые. И никаких построений на плацу, вроде МТЛ-Феста. Это больше не красивая вдохновляющая картинка, а заманчивая мишень, на уничтожение которой противнику будет не жалко потратить усилий.

В-третьих, любой черногорец должен восприниматься, как агент государства. И полицейский, и тот, кто помогает решать проблемы с полицией – оба бенефициары действующей системы, и оба сдадут нас государству, как только им это станет выгодно, или как только их просто об этом попросят, или просто во избежание проблем, как это случилось с арендодателем клуба. Они не станут отказывать государству из идейных соображений, потому что идейно они на его стороне, не на нашей.

И что, даже личных контактов с местными не заводить? Конечно, заводить. Вести бытовые беседы, поздравлять с праздниками, угощать странными русскими вкусняхами. Но. Симпатия к тебе конкретного черногорца никак не будет распространяться на твоих друзей. Попросишь помочь конкретному другу – шансы есть. Но боже упаси вместо этого превентивно пытаться купить черногорскую крышу – из категории приятелей сразу переходишь в категорию лохов. Как только в крыше наступит необходимость, тебя кинут.

Итак. Для внешнего мира мы должны выглядеть безобидными одиночками: приятными, компанейскими, с кучей приятелей, беспроблемными. Между собой важно продолжать чувствовать общность. Меньше апеллировать к ней, больше проявлять. Фиксировать ли отношения в блокчейне? Опасности от этого пока что больше, чем потенциальной пользы. Блокчейн хорош именно для токеномики, когда твои обязательства счётные и передаваемые. А вот состоят ли два аккаунта в родственной связи – это скорее почва для раскопок господина майора. Свои и так знают, а чужим, возможно, и знать не стоит.

Вообще, суровые условия стимулируют делить мир на своих и чужих. И нам пора учиться чётко проводить подобные границы, несмотря на весь универсализм нашей либертарианской идеологии.

Вопрос про токеномику Монтелиберо

Почему Монтелиберо создал внутреннюю финансовую систему, аналогичную фиатной (с искусственными токенами и доверенной третьей стороной), и почему ты поддерживаешь это решение, вовлекая людей? Если власти Черногории расценят внутренние платежные токены Монтелиберо в качестве ценных бумаг и прикроют лавочку, возьмешь ли ты на себя обязанность возместить людям их финансовые потери? Ведь очевидно, что отказ от биткоина в пользу своего внутреннего шиткоина есть лишь способ заработка для хозяина и членов его политбюро.

Vito

Чтобы понять логику появления EURMTL, давайте сравним Черногорию, скажем, с Сальвадором.

Оба государства не имеют своей собственной суверенно эмитируемой национальной валюты. В Сальвадоре легальными средствами платежа являются доллар США и биткоин. В Черногории – евро. Формально обращение иного фиата, а также криптовалют, никак не регламентировано, однако на практике мы видим полное отсутствие уличных точек обмена (в отличие от соседней Сербии, где менячницы на каждом шагу) и полное отсутствие криптоматов (был один на всю страну, и тот государство арестовало, поскольку в отсутствие регуляций одно ведомство считало “что не разрешено, то запрещено”, другое “что не запрещено, то разрешено”, а по факту у владельцев криптомата просто оказалась недостаточно сильная крыша).

В Сальвадоре владельцу бизнеса, по большому счёту, без разницы, заплатит клиент долларом или биткоином. Биржевый спред в паре BTC/USDT ничтожен, обмен между USDT и долларовым кэшем также наверняка производится с минимальными комиссиями. Так что предприниматель легко может перекидывать деньги из одной формы в другую буквально на лету, исходя из своих предпочтений, в какой форме ему удобнее хранить ценность.

А что в Черногории? Предприниматель имеет право принимать только евро, в наличной или безналичной форме. Если вместо евро он принимает что угодно ещё, например, биткоин, ему нужно положить в кассу евровый эквивалент полученных ценностей из собственной заначки, иначе государство выпишет ему конский штраф. Значит, ему необходимы инструменты для удобной конвертации. Биржевый спред в паре BTC/EUR немного повыше, чем в паре с долларом, но терпимый. Однако в природе не существует достаточно ликвидного стейблкоина на евро, все пользуются долларовыми стейблами. А для того, чтобы вывести деньги с биржи на банковскую карту, нужно иметь банковскую карту, и банк, который не заблокирует такую операцию. Таким образом, нашему потенциальному биткоин-максималисту надёжнее было бы найти какого-нибудь менялу, который будет покупать его биткоины за еврокэш, а затем предприниматель сможет использовать приобретённый еврокэш для того, чтобы положить в собственную кассу и сказать государству: вот, смотри, я продал свои ништяки за евро и готов перед тобой отчитаться. Комиссия при таком уличном обмене составляет около 5%, и ещё примерно на такую же величину свободно гуляет туда-сюда дневной курс биткоина относительно евро, так что в неудачный день можно здорово влететь по деньгам.

Разумеется, при расчётах вчёрную нет никаких проблем в том, чтобы называть друг другу цены в битке и рассчитываться ими же. Собственно, для крупных сделок мы регулярно так и поступаем, потому что найдётся не так много маньяков, которые готовы хранить крупные суммы в фиате; инструмент сбережения – это именно биток. Но представим себе посиделки в ресторане. Семь человек гуляли три часа, нагуляли на двести евро, а владелец заведения даже и не подумает разбить чек, потому что по местным понятиям платит всегда один. Можно, конечно, открыть калькуляторы и начать высчитывать: вот этот несчастный обладатель двухсотевровой купюры платит за всех, курс битка к евро такой-то, поэтому пусть теперь выписывает каждому собутыльнику инвойс в лайтнинге на биткоиновый эквивалент выраженного в евро долга. Очень, блин, удобно, особенно, когда все нетрезвые.

Поэтому мы просто сочинили свой собственный стейблкоин на евро и стали его использовать, прежде всего для таких вот мелких взаимных расчётов. А для того, чтобы контрагент охотно принимал эти токены, некоторые участники проекта взяли на себя бесплатную социальную нагрузку – обязательство менять всем желающим EURMTL на еврокэш без комиссии. Это тяжёлая нагрузка. Я, например, не решаюсь взять на себя такие обязательства на сколь-либо значимую сумму, поэтому что для этого нужно заморозить собственный капитал в еврокэше и EURMTL, и у меня просто с души воротит от такой ужасной перспективы, что у меня так много денег будет лежать не в битке.

Надеюсь, у меня получилось дать понять, что поддержание инфраструктуры EURMTL – это не прибыль эмитента, а его расходы. Ради чего он их несёт? Эмитент мулек – инвестиционный фонд Монтелиберо. Разумеется, он не станет сооружать столь внушительную и затратную инфраструктуру безвозмездного обмена мулек на кэш и обратно только ради того, чтобы дать участникам сообщества Монтелиберо инструмент для удобного разделения чека в кафе. Главная задача инфраструктуры в том, чтобы людям было удобно покупать акции фонда и получать дивиденды по ним. Почему не вести все расчёты в битках? Потому что фонд, привлекая инвестиции, вкладывает их в локальные бизнесы. Локальный бизнес, получив инвестиции в какой угодно валюте, будет вынужден конвертировать их в евро, чтобы тратить далее на свою операционную деятельность. Прибыль он также будет получать в евро. В этих условиях фиксировать долговые обязательства бизнеса в биткоинах означает заранее предопределить его будущее банкротство, ведь долгосрочный темп роста курса биткоина превышает доходы практически любого бизнеса.

Разумеется, грядущая гипербиткоинизация будет означать переход на повсеместные расчёты в битках, но также и значительное уменьшение темпов роста покупательной способности биткоина, сейчас же, в переходный период, приходится вести расчёты и держать некоторые запасы в валютах, чья ценность в долгосроке уменьшается.

Теперь поговорим о рисках прямого вмешательства черногорского государства в токеномику Монтелиберо путём объявления любых токенизированных обязательств ценными бумагами, обращение которых требует согласования с государственным финансовым регулятором.

Да, некоторое время общемировой тренд был именно таков, и это отражалось в том, что юрисдикция США становилась для криптовалют всё более токсичной. К чему это привело? К тому, что правящая партия потерпела разгром во всех ветках власти под обещания её оппонентов значительно дерегулировать отрасль. Предвижу существенное сокращение полномочий американской комиссии по ценным бумагам в отношении криптовалют, следование европейских регуляторов в этом же русле и полную потерю интереса черногорского регулятора к соответствующей сфере, ибо уже не модно.

Допустим, однако, что вместо следования в русле американских трендов ЕС и Черногория лягут, скажем, под Китай. Запретят криптовалюты или обложат их большим количеством регуляций. Понятно, что в этом случае любые криптовалютчики в Черногории будут чувствовать себя столь же нервно, как и, скажем, продавцы марихуаны. Иначе говоря, за этот, безусловно, запрещённый бизнес будут привлекать к ответственности считанные единицы людей, чисто для обозначения, что государство усердно работает в этом направлении. Разумеется, в этом случае Монтелиберо придётся переносить всю свою инфраструктуру с простого, удобного, дешёвого, но очень уж прозрачного Стеллара на какой-нибудь другой блокчейн. Опыт работы с токенами на сайдчейне Liquid у нас уже был. Геморрой ужасный, но лучше, чем ничего.

Компенсировать финансовые потери участников токеномики Монтелиберо мне, таким образом, не будет нужды, зато придётся участвовать в разработке мануалов по переходу на системы с более высоким уровнем конфиденциальности. Ресурсов для того, чтобы делать это заранее, у меня нет, но я считаю такой сценарий весьма маловероятным. Да и в случае его реализации мы, скорее всего, просто поставим токеномику на паузу, пока не будет разработано новое решение, а до тех пор будем обходиться платежами в лайтнинге.

Резюмирую.

  1. Токеномика Монтелиберо развивалась эволюционным путём, следуя за реальными потребностями сообщества в большей степени, чем за теоретическими соображениями биткоин-максималистов.
  2. Токеномика Монтелиберо без особых трудностей перестроится как на расчёты в биткоине при оптимистическом сценарии гипербиткоинизации, так и на использование секьюрных схем учёта взаимных обязательств при пессимистическом сценарии резкого усиления регуляторного контроля государства.

Привет Францу Оппенгеймеру

Сегодня в МТЛ-Сити обсуждали развитие бизнес-акселератора при инвестфонде Монтелиберо. Там поменялся руководитель, сейчас новый принимает дела, пытается понять, во что он ввязался, и прикинуть, что с этим делать.

По результатам обсуждения вроде как стало понятно, что стоит сосредоточиться не на привлечении новых бизнесов, а на аудите уже проинвестированных, чтобы либо убедиться, что там всё в порядке, либо гадать, как выруливать.

Но это так, к слову. Мне хочется просто поделиться соображением, которое было мной озвучено на этом собрании.

Когда проект Монтелиберо ещё только начинался, то был проведено исследование, почему лучшим местом для его старта является именно Черногория. Там указывалось множество благоприятных факторов. И страна-то маленькая, и многонациональная, и выход к морю есть, и демократия есть – всё есть, чтобы русы могли прийти и совершить политические преобразования в сторону свободы, а для начала – мощно экономически подняться. По факту же оказалось, что маленькая страна – это крохотный рынок сбыта. Что отсутствие безоговорочного доминирования черногорского нацбольшинства означает невозможность получения гражданства. Что выход к морю ничем в плане экономики не помогает, ибо страна анально огорожена высокими пошлинами примерно на всё. И что никакие политические преобразования русам тут совершить никто не даст, тут граждане-то собачатся между собой и правительства меняют раз в два года, и лезть в таких условиях под раздачу – крайне глупое решение.

Поэтому, по сути, единственное, ради чего русу сейчас есть смысл ехать в Черногорию – это то, что тут есть Монтелиберо. Да, место могло быть выбрано не самым удачным образом, но мы уже сюда вложились, уже достигли серьёзных успехов, и теперь другие места точно хуже. Получилось как с Израилем: и место там неважное, и соседи агрессивные, но когда евреи уже приехали и уже многое построили, то тем, для кого это всё строилось, и впрямь появился смысл ехать именно туда.

Ну а девизом обновлённого бизнес-акселератора Монтелиберо стало “экономика без политики”. Такое вот возвращение к либертарианской классике.

Почему проект Монтелиберо такой невнятный?

Активист Монтелиберо Стас Каркавин дал интервью изданию Плот, где ответил на ряд вопросов о сообществе, что, в свою очередь, натолкнуло меня на некоторые размышления.

Когда мне попадались крупицы информации о деятельности Free State Project в Нью Хэмпшире, меня поначалу удивляла рыхлость сообщества: вот, вроде у них есть крупный фестиваль PorcFest, есть некоторое влияние на местный политикум, выражающееся в избрании участников проекта в местные представительные органы – но нет никакой чёткости. Неясно, сколько народу участвует в проекте, кто его публичные лица, где прочитать внятную летопись его реализации и как приобрести франшизу.

Но когда мы начали делать Монтелиберо, быстро стало понятно, что эти особенности – не то, чтобы баг, и не то, чтобы фича, а скорее граничные условия. Чем сильнее пытаться вогнать проект в рамки единой организации или хотя бы просто всех пересчитать, тем сильнее его участники будут этому сопротивляться. Просто потому что они добровольцы, а значит, никому ничем не обязаны.

Ещё чуть позже, после ознакомления с “Искусством быть неподвластным” Джеймса Скотта, мне стало понятно, что эта тактика уклонения от того, чтобы быть учтённым, подсчитанным, приписанным к начальнику и снабжённым начальственными предписаниями – присуща человечеству ещё со времён Неолитической революции и является неизменным ответом людей на потенциальную возможность применения к ним власти.

Именно по этой причине я, в отличие от Стаса, не верю в Ассоциацию Монтелиберо – нормальный либертарианец не пойдёт добровольно записываться в какую бы то ни было юрисдикцию, какой бы контрактной она себя ни называла – особенно если этот контракт нельзя по первому же капризу расторгнуть. Либертарианцу не нужна власть над другими людьми, даже в форме соучастия во власти над общественным ресурсом. Ему нужно, чтобы к нему не могли произвольно применить власть.

При этом всём либертарианец прекрасно умеет добровольно ассоциироваться с людьми по тем конкретным вопросам, которые ему интересны. Например, на сайте упомянутого ранее FSP можно увидеть календарь с расписанием самых разных ивентов, проводимых самыми разными организациями, бизнесами и инициативными группами. Выглядит весьма стихийно и децентрализованно (если не считать того, что вся эта информация представлена на едином сайте, и это, конечно, потенциальная точка отказа). Точно так же со временем я ожидаю какого-то подобного календаря и на сайте Монтелиберо, чтобы желающий мог быстро свериться: а я вот завтра еду из Будвы в Бар, нет ли у них там чего интересного – в Первом клубе, в Тихом Омуте, в баре Тортуга или ещё в паре не слишком засвеченных локаций.

На МТЛ-Фесте, который в этом году будет проходить с 4 по 6 октября, Стас будет выступать от имени Монтелиберо. Это не означает, что он в Монтелиберо главный, что он всё знает, и что он всеми уполномочен. Нет, просто он из Монтелиберо, он хороший рассказчик, и он согласен выступить. Точно так же будут выступления Сондре Бьеллоса из Либерштада и Юрия Полозова из Фри Стейт Проджект – и они оба выступают от лица своих проектов, но смогут рассказать лишь малую часть того, что там происходит, причём наверняка кому-то из соответствующих проектов эти рассказы могут показаться некорректными. Делов-то: покажутся – будет, что обсудить.

В ближайшие дни я собираюсь кратко рассказать обо всех шести выступающих на МТЛ-Фесте: кем мне представляются докладчики, и чего я жду от их выступлений.

Почему либертарианцев ещё не загнали в концлагеря и не сожгли там нахуй?

Николай фон Нойбург на Волге

На этот короткий шуточный вопрос у меня есть короткий шуточный ответ: пробовали, не помогает.

Теперь чуть более серьёзно и развёрнуто. При социалистических режимах практикуется системное насилие над любой предпринимательской деятельностью, но обычно это выливается в подавление любой личной инициативы – ведь личная инициатива обычно направлена на личное благо, а это слишком легко трактуется как предпринимательская деятельность. Итогом, разумеется, становится деградация общества, находящегося под властью любого такого режима, постепенная потеря режимом активной поддержки, и в конечном итоге трансформация режима в нечто более свободное. В самом деле, откуда будет браться активная поддержка режима, который подавляет личную инициативу? Поддержка режима чем дальше, тем больше будет вестись из-под палки, и это довольно хрупкое состояние.

Увы, когда подобный режим рушится от собственной неэффективности и отсутствия активной поддержки, он оставляет после себя апатичное общество из людей с подавленным чувством собственного достоинства, зато отлично умеющих в зависть, подсиживание и одёргивание всех, кто выделяется. Такое общество – лёгкая добыча какого угодно политического режима. Повезёт – так более или менее либертарианского. Обычно, конечно, не везёт, и новый режим оказывается лишь чуть менее унылой дрянью, чем старый.

Что ещё осложняет для ценителей классовой чистоты задачу отправки всех либертарианцев в концлагерь для последующего сожжения – так это то, что либертарианцы обычно чуть более инициативны, и сами норовят учредить свой собственный либертарианский концентрационный лагерь, перебазироваться туда и показывать оттуда фак всем тем, кто зачем-то мечтает их сжечь. В моём концлагере Монтелиберо, конечно, либертарианцев пока не так много, как в концлагере Free State Project, но они тоже уже неплохо так обжились. Летнее солнце, конечно, пытается сжечь нас нахуй, но кто-то спасается кондиционером, кто-то купанием, а кому-то и вовсе нравится. Как говорится, Jedem das Seine, что в переводе на черногорский означает Jedem čevap, a ti jedeš nacionalni ponos.

Кстати, если вы российский либертарианец и предпочитаете есть чевапи, а не национальную гордость, то специально для вас недавно появилось предложение по помощи с релокацией в наш концлагерь. Пользуйтесь, пока не заперли в концлагере РФ.

Право и закон при переходе к анкапу

В комментах задали очередной вопрос по сабжу, и как-то неохота отвечать с сугубо теоретических позиций, потому что у меня уже три года с хвостиком есть возможность пытаться что-то внедрить. Так что хочу порассуждать о проблемах права и закона в анкап-сообществе на примере Монтелиберо.

Очерчу используемый мною понятийный аппарат. Право – принятый в сообществе порядок разрешения конфликтов. Закон – правовая норма, которую в сообществе считают допустимым навязывать силой. Суд – процедура разрешения конфликтов третьей стороной, не вовлечённой в конфликт. Юрисдикция – подсудность, то есть круг конфликтов, которые в сообществе принято разрешать конкретным судом.

Монтелиберо, как и любое другое анкап-сообщество в эпоху доминирования государств, не может претендовать на полную юрисдикцию над своими участниками. Да, любой вопрос может быть решён в юрисдикции Монтелиберо – но только если государство об этом не в курсе. В противном случае государство может навязать свои требования о том, что стороны конфликта обязаны сделать.

Сообщество Монтелиберо – маленькое. В нём нет возможности для полноценной рыночной конкуренции множества разномастных судов. Однако это не повод идти на поклон к государству. В конце концов, мы же внедрили у себя токеномику – и теперь имеем собственную, очень дешёвую и эффективную финансовую систему. На одном-единственном блокчейне, без конкуренции между ними (пробовали добавить другие, не прижились). Хотя в частном порядке ничто не мешает обмениваться любыми ценностями: хоть товарными, хоть фиатными, хоть разномастной криптой. Точно так же и с судами: по взаимному согласию споры можно разрешать хоть броском монетки, хоть медиацией у заранее оговоренного авторитета, хоть поединком – но если согласия нет, то придётся рассчитывать на некий унифицированный судебный механизм по умолчанию.

Каждая юрисдикция подвержена сильному положительному эффекту масштаба: чем больше конфликтов в ней разбирается, тем для большего числа потенциальных конфликтов будет заранее оговариваться именно эта юрисдикция. Оно и понятно: люди экономят мышление и без особой нужды не станут держать в голове много различных правовых механизмов, в пределе склоняясь к единому варианту, даже если в конкретном деле он не самый оптимальный. Отрицательные эффекты масштаба тоже есть: даже самый эффективный судья вряд ли в состоянии серьёзно нарастить свою производительность, и при увеличении спроса скорее задерёт ценник. Поэтому для масштабирования такого рода услуг удобно применять механизм франшизы: судьи могут различаться, но пользоваться при этом будут единой процедурой и едиными правовыми нормами.

Откуда им взяться? Точка Шеллинга здесь – процедуры, принятые во вмещающей юрисдикции, то есть в черногорских судах. Почему? Хотя бы потому что именно туда теоретически будут обращаться те, кто окажется недоволен решением суда Монтелиберо. Но, поскольку в местном законодательстве полно всякого этатистского мусора, его, конечно, нужно выкидывать, заменяя своими доморощенными понятиями. Базовых принципов в либертарианстве мало, но конкретные правовые нормы, не противоречащие им, могут быть разными. И тут точками Шеллинга станут прецеденты. Каждому следующему суду будет легче применить ранее использованную норму, чем изобретать новую для каждого следующего случая. Да и всем участникам сообщества Монтелиберо будет проще исходить из сложившейся правовой практики, поскольку предсказуемость в делах – основа для доверия.

Но, как известно, мало понять, хороши ли законы, надо спросить, исполняются ли они.

Пока судебная практика мала, приходится рассчитывать в основном на сознательность сторон и неформальный авторитет судьи. Потенциальная возможность обратиться за энфорсментом судебных решений к государству актуальна только для наиболее крупных дел, где стоящая на кону сумма делает оправданными сопутствующие издержки. В наиболее мелких делах проигравшая сторона без вопросов заплатит, поскольку вопрос копеечный. Проблемой оказываются дела среднего размера, когда привлекать государственный энфорсмент всё ещё слишком дорого и зашкварно, а проигравшей стороне платить жаба давит.

Самый цивилизованный способ добиться исполнения судебных решений – широкое использование залогов. Причём тут я предполагаю постепенную эволюцию от разовых залогов в обеспечение конкретного иска – к постоянным залогам, подтверждающим готовность к исполнению решений конкретной юрисдикции.

Поначалу это может работать примерно так. Участник сообщества желает вступить с другим участником сообщества в правовые отношения. Например, арендовать машину, квартиру, занять денег, заключить трудовой договор. Помимо непосредственного договора контрагентов друг с другом, они также оповещают о нём суд, и переводят на контролируемый судом счёт залоговые суммы, размер которых зависит от величины ответственности, налагаемой заключаемым договором. Далее из этого залога как с работника может быть взыскана неустойка, скажем, за порчу оборудования, так и с работодателя – за произошедшую по его вине производственную травму.

Но постепенно, по мере нарабатывания судом собственной репутации, залоги будут становиться постоянными: признаёшь юрисдикцию МТЛ-суда – помещаешь на контролируемый им счёт некий депозит, этакую цену чести, если в древнеирландских терминах. Теперь любой может быть уверен, что в пределах цены чести тебе можно доверять безоговорочно. Хочешь нарастить репутацию – просто увеличиваешь депозит. Покидаешь страну, или, скажем, последнее решение суда вызвало твоё недоверие – уменьшаешь депозит. Выходишь из юрисдикции – забираешь депозит полностью (с некоторым лагом, чтобы убедиться, что на тебе не висит долгов по старым договорам).

Более того, на базе этого решения может развиться, скажем, институт поручительства, когда поручитель увеличивает доверие к тому, за кого ручается, рискуя собственным судебным депозитом.

Будет совсем здорово, если увеличение цены чести будет способствовать респектам в сообществе, но само по себе такое отношение не сложится – потребуется сперва вырастить традицию вовлечения людей с высокой ценой чести в ответственные правовые отношения, например, в качестве свидетелей крупных сделок или истцов по общественно важным делам. Также вполне может появиться механизм увеличения чужой цены чести через внесение на чужой счёт судебных депозитов – если личная порядочность человека будет далеко опережать его финансовые возможности. На выходе будет нечто вроде хоппеанской естественной аристократии.

Ну и, конечно, весь этот механизм будет работать гораздо хуже, если окажется, что есть большое количество участников сообщества, которые его полностью игнорируют, но точно так же вступают между собой в правовые отношения. Они могут быть слишком бедны, чтобы замораживать деньги ради репутации. Они могут не доверять конкретному суду. И, наконец, они могут не доверять самому механизму.

Фактор бедности до известной степени обходится через механизмы поручительства. Фактор недоверия конкретному суду – через конкурирующие суды. Фактор недоверия механизму – просто вопрос привычки. Доверие нарабатывается, надо лишь не пытаться его навязать.

Внутренние конфликты волонтёрских организаций

Не так давно у меня вышел длиннопост Внутренняя динамика либертарианских сообществ. Там в числе прочего упоминается про опасность звериной серьёзности в мелочах:

Подспудно понимая некоторую комичность своей позиции, спорщик в полемическом угаре начинает обвинять оппонентов в нарушении уже базовых ценностных принципов.

И вот совсем недавно мне в личку пишут:

Я считаю что текущий Секретарь превысил свои полномочия. Совет не способен урегулировать этот кризис самостоятельно, так как часть членов Совета поддерживает действия Секретаря, а другие остаются безразличными к происходящему. Это не единичный случай к которому есть претензии, но этот случай уже вопиющий.

Что это за вопиющий случай? А это админ телеграм-чата включил в чате медленный режим. Зачем нужен медленный режим в чате на два десятка человек, я понятия не имею, но этот случай как раз и иллюстрирует, как легко в сугубо добровольной организации люди обижаются на малейшее проявление неуважения со стороны тех, кто наделён теми или иными техническими полномочиями.

А вот другой кейс, уже публичный – и тоже возмущение в адрес секретаря: один из судей МТЛ-суда отстранил секретаря суда от ведения дела, поскольку тот некорректно, на его взгляд, вёл переписку со сторонами, а также зачем-то присутствовал в чате, где судьи обсуждали дело. А секретарь возьми и не отстранись, вместо этого отстранили судью.

Этот паттерн повторяется постоянно. Что нужно для его возникновения?

  1. Организация, состоящая из волонтёров
  2. Наличие в ней единоличной административной позиции
  3. Наличие у администратора технических возможностей ограничивать права остальных участников организации.

Всё. Рано или поздно возникнет ситуация, в которой администратор начнёт расширительно трактовать свои функции и применит свои технические возможности таким образом, чтобы ограничить права других участников организации, причём часть участников сочтёт это действие злоупотреблением.

Будь в организации наёмные сотрудники, действия администрации воспринимались бы спокойнее (любой каприз за ваши деньги). Будь вместо одного администратора целая коллегия, можно было бы апеллировать к одному, требуя откатить действия другого (также очень богатый класс конфликтов, однако далеко не столь острых). Наконец, не будь у администратора технических возможностей, которыми можно злоупотребить, ему было бы куда сложнее.

Не трогаем пункт 1, потому что конфликты в иерархических коммерческих организациях пусть обсуждают Битарх с Волюнтаристом.

Пункт 2 побороть куда легче. Если группа небольшая и состоит из формально равноправных участников, то админами надо делать всех (если часть участников имеет некий эквивалент испытательного срока, то админские права им можно вручать после его успешного прохождения) – это является зримым подтверждением взаимного доверия внутри организации. Как вариант – обходиться вовсе без админов.

Что касается пункта 3, то он слишком зависит от выбранных инструментов коммуникации. В Монтелиберо для этого используется почти исключительно телеграм. В нём единственная возможность отключить технические возможности администрирования группы – это создать её при помощи служебного аккаунта, добавить участников, а потом удалить из группы её создателя. В принципе – тоже чем не выход для маленькой сплочённой группы, желающей общаться сугубо по делу и не желающей терять внутреннюю сплочённость из-за чьёго-либо ущемлённого самолюбия.

Разумеется, от администраторов есть и польза. Но это ровно та линия аргументации, при помощи которой этатисты объясняют пользу от государства. Нет, польза есть не от администраторов, а от традиции уважать коллег. Применительно к рабочим группам это означает самоограничение на офтопик и стиль общения. Установилась такая традиция – администратор не нужен. Не установилась – силами одного только администратора её не внедрить. В любом случае нужна добрая воля остальных участников.