Месяц: Январь 2024

Вопрос про монополию на насилие

Недавно попалась интересная претензия к анкапу. Мол вы считаете, что рыночек всё порешает, и монополии не надо трогать, потому что они не эффективные и всегда в итоге рушатся. Так и чего вы пристали к монополии на насилие? Сама же тогда и порушится. Вы тогда либо уже признайте, что монополии сами рыночком не рушатся, либо насилие — это такой специальный отдельный вид услуг, который только государством и должен управляться.

Есть что ответить на этот довод?

Querens

Монополия в условиях свободного входа на рынок – довольно условное понятие, всяк норовит установить свой взятый с потолка критерий, какой процент рынка считать монополией. Опять же, с потолка берутся и границы рынка. Скажем, в масштабах Черногории у черногорского государства, если сильно напрячься, можно разглядеть монополию на насилие. А в масштабах планеты её нельзя разглядеть даже у сверхдержав.

Поэтому мне кажется более удобным говорить не о монополиях, а об оптимальном размере организации. В заданных условиях всегда есть некий размер организации (определяемый теми технологиями, которые использует она, и которые используют окружающие, плотностью и особенностями населения, ландшафтом, историей и ещё уймой факторов), превышение которого заставляет организацию тратить несоразмерно большие ресурсы на поддержание собственной структуры и своей деятельности, а если организация меньше оптимального размера, то, наоборот, рост оказывается выгоден, потому что при этом деятельность организации приносит больший эффект при относительно меньших тратах ресурсов.

Парикмахерский бизнес имеет свой оптимальный размер, а бизнес по производству микросхем или лайнеров – свой. Аналогично, свой оптимальный размер в данных конкретных условиях будет иметь и бизнес по организации принуждения. Бог на стороне больших батальонов, но технология собирания больших батальонов – весьма нетривиальная штука.

Неолитическая аграрная революция позволила принуждать жителей плодородных земель к выращиванию зерна, сдаче его в государственные амбары, а затем к собиранию в большие батальоны, которые могут жрать это зерно в походе и давить массой мелкие варварские племена, обращая их в рабов или подданных, становящихся новыми земледельцами. Но на скудных землях, где не родится зерно, государство не приживалось, и всякие там горцы до сих пор считаются менее цивилизованными, то есть менее обтёсанными под государственные нужды (это был краткий конспект книжки Джеймса Скотта “Искусство быть неподвластным“).

Сейчас роль зерна играет финансовая система. Чья экономика позволяет отобрать для государственных нужд больше ресурсов, тот может позволить себе больше дорогих военных игрушек, а также новомодных инструментов мягкой силы – и тот обеспечивает себе ту самую монополию на насилие в более полном объёме и на большем ареале.

Либертарианцы – это современный римейк тех самых описанных Джеймсом Скоттом варваров, которые норовили удалиться в области, где не растёт зерно, и куда с трудом достигает рука государства, в лице переписчиков, мытарей, вербовщиков и прочих неприятных типов. Только сейчас они вместо картошки и прочего ямса выращивают свои бесполезные для государственных нужд биткоины, мутят свою бесполезную для государства токеномику, коррумпируют мытарей, не идут работать ни в армию, ни в полицию, равнодушны к патриотическим лозунгам, зато живо интересуются всякими полезными для себя технологическими новинками, даже если их зачем-то пытаются запрещать.

Ну а теперь отвечаю на сам вопрос. Монополии (в том числе – на насилие) рушатся не сами, им помогает невидимая рука рынка. Но эта рука складывается из множества элементарных действий всех тех, кому эта монополия доставляет неудобство. А невидимый сапог государства складывается из множества элементарных действий тех, кто имеет от монополии на насилие профит. Единственное, с чем большие батальоны справляются очень плохо – это партизанская война, плюс саботаж. Это сложная технология децентрализованного сопротивления, вот её-то мы и развиваем.

Видишь монополиста на насилие? В глаз попадёшь?

Суд при анкапе. Практика.

Мне неоднократно приходилось отвечать на вопросы о том, как будут работать суды при анкапе, а разок мы даже сделали на эту тему ролик. Тем не менее, вопросы продолжают поступать. Оно и понятно, будущее всегда находится под вопросом. Думаю, что лучший способ этот вопрос снять – продемонстрировать на практике. Поэтому я открываю свой анкап-суд.

Основные принципы, которых я намерена придерживаться:

  1. Задача суда – разрешить конфликт. Не соотнести проступок с реестром наказаний, а сделать так, чтобы решение помогло сторонам примириться.
  2. Все стороны участвуют в процессе добровольно, заранее обязуясь исполнить решение суда.
  3. Я оставляю за собой право в любой момент отказаться от ведения разбирательства и вынесения решения, отказываясь, соответственно, и от оплаты.
  4. Размер моего вознаграждения объявляется заранее, судебный процесс не может начаться ранее согласия сторон на его оплату.
  5. Судебное вознаграждение, залоги и тому подобные платежи будут перечисляться на отдельный стеллар-аккаунт с мультиподписью “2 из 3”. Таким образом, (а) стороны смогут в любой момент по взаимному согласию вывести оттуда свои деньги в любой пропорции, и тем завершить суд полюбовно; (б) я смогу получить вознаграждение, если хотя бы одна из сторон довольна решением; (в) для перечисления исковой суммы истцу или для возврата залога ответчику не будет требоваться добрая воля противной стороны.
  6. Если стороны согласны с тем, чтобы процесс проходил публично, его ход будет освещаться мной в своём канале.

Мне не нравится, когда называющие себя либертарианцами просто механически заменяют слово “государство” на слово “юрисдикция” и, по сути, пытаются просто косплеить государство. Юрисдикция – это не территория, не вассалитет и не контора с табличкой. Это просто подсудность. Для либертарианцев – добровольная подсудность, идущая вслед за просьбой помочь в разрешении конфликта.

Суд – далеко не единственный инструмент разрешения конфликтов, и необходимость в нём возникает довольно редко. Но, по крайней мере, мне хочется вернуть этому институту доброе имя, чтобы судом не угрожали, а воспринимали обращение к суду, как обращение у доктору или бухгалтеру: да, можно и обойтись, но если поручить задачу тому, кто имеет в этом опыт, то получится быстрее и надёжнее.

Основная моя целевая аудитория – участники движения Монтелиберо, но нет никаких проблем для разрешения конфликтов и среди внешней аудитории, просто им может потребоваться приложить усилия для освоения основ токеномики.

Обращения пока что принимаю просто в личку телеграма (@ancapsan), но со временем, возможно, приделаю какой-нибудь дополнительный интерфейс.

Даже если вы докажете свою правоту в суде – никто вам не компенсирует разрушенную жизнь

Волюнтарист, Битарх

Помните ли вы такой спортивный автомобиль, как DeLorean, который ещё использовался в качестве машины времени в трилогии «Назад в будущее»? Довольно поучительной является история его создателя, Джона Делориана. Как только он начал производство автомобилей, ему предъявили обвинения в сбыте наркотиков. Позже он смог доказать, что история была подстроена ФБР, но всё его состояние ушло на оплату адвокатов. Также можно вспомнить немало историй, когда кто-то находился в тюремном заключении десяток-другой лет, после чего оказывалось, что он невиновен. Конечно, в таком случае могут предоставить денежную компенсацию. Но как возместить потерю значительной части жизни, притом нередко «лучшей», когда человек ещё молод, наиболее продуктивен, способен легко создать семью или построить карьеру?

Даже доказав в госсудах свою правоту, вы можете многое потерять. Далеко не во всех случаях вам будет положена хотя бы денежная компенсация, а если вы её и добьётесь, она всё равно не покроет потерю части жизни или упущенную прибыль от средств, которые вам пришлось потратить на разбирательства, а не на инвестирование. Стационарный бандит, допустив ошибку, может легко разрушить вашу жизнь.

Конечно, существует аргумент, что это цена, которую необходимо заплатить за безопасность, и системе позволено жертвовать жизнями нескольких, если она способна спасти многих. Но понимает ли выдвинувший такой аргумент человек, что ошибки госвластей оплачиваются с его же кошелька? У государства ведь нет своих денег. Заплатил бы он компенсацию ложно обвинённому самостоятельно, если бы она не бралась из его кошелька хитро устроенными и довольно скрытыми налоговыми сборами? Вряд ли, скорее всего, он бы сказал, что разбираться с ошибкой должен тот, кто её совершил, не залезая в его кошелёк как постороннего человека. И стал бы он поддерживать такую систему, если бы сам оказался среди тех нескольких жертв? Скорее всего, его такая ситуация бы разозлила.

Также разговоры о позиции допустимости принесения жертв ради «высшего блага» наталкивают нас на необходимость вспомнить, кому вообще она свойственна. Исследования, участникам которых приходилось решать моральные дилеммы, продемонстрировали, что психопатические предрасположенности связаны с готовностью пойти на жертву. Например, это хорошо показало прохождение модифицированной дилеммы вагонетки, в которой нужно решить, допустимо ли подойти к одному толстому человеку и толкнуть его под вагонетку, чтобы остановить её спасти пятерых других людей, привязанных к рельсам. Выбор в пользу принесения жертвы был связан с повышенным уровнем всех показателей психопатии. И, стоит отметить, психопатичные индивиды в своих ответах на разные дилеммы были готовы жертвовать благосостоянием других людей, но не готовы принести в жертву своё собственное благосостояние (они, конечно же, не бросят под вагонетку сами себя).

Теперь стоит задаться вопросом: чем же аморальный и жестокий выбор бросить невиновного человека под вагонетку ради спасения других людей, на который могут решиться только психопатичные индивиды, отличается от выбора стационарного бандита навязывать человеку такие издержки судебных разбирательств и применять к нему такие наказания, которые могут полностью разрушить его жизнь, когда существует вероятность его невиновности? Если мы собираемся допускать второе, то, выходит, и первое тоже допустимо. Но большинство из нас мирные и непсихопатичные индивиды, которые своими руками и решениями не смогли бы принести человека в жертву. Так может и не стоит поддерживать систему, которая это делает? И, снова же, вы бы сами ведь не захотели вдруг оказаться на месте жертвы.

А если кто-то не против сам стать жертвой во благо других, то ему хотелось бы указать на кое-что по нашей основной тематике. В таком случае он, например, не имеет никакого права выступать с позиции недопустимости обязательной терапии для усиления ингибитора насилия у индивидов с её дисфункцией, оправдывая это возможной ошибкой её применения к «невиновным». Разве это не так?

Просьба о поддержке, эпизод 2

Как-то в июне 2022 года мне довелось обратиться к читателям с просьбой о поддержке. Мне требовались деньги на продление ВНЖ и ремонт скутера. Скутер с тех пор успел умереть, а вот необходимость легализовывать своё пребывание в стране никуда не делась. Разве что поменялось основание для получения ВНЖ: раньше это была собственная фирма-нулёвка, теперь фиктивное трудоустройство, поскольку издержки на содержание фирмы резко выросли.

Как и в прошлый раз, я планирую привлечь 500 евро. Механизм выкупа будет немного отличаться от прошлого раза. Сейчас я выставляю ордер на продажу 500 токенов ANCAPCHAN по цене 1 EURMTL. 1 марта выставлю ордер на покупку по 1.01 (не меньше, чем на 100 ANCAPCHAN), 1 апреля по 1.02 (не меньше, чем на 100 ANCAPCHAN), а 1 мая по 1.03 (не меньше, чем на 300 ANCAPCHAN). Таким образом я мотивирую себя вернуть долг поскорее. 1 июня я решу, что все, кто хотел продать с профитом, успели это сделать, и дальше токены будут покупаться по 1.

Основная целевая аудитория займа – те, кто лично мне симпатизирует, а также те, кто хотел бы заказывать мне написание текстов с оплатой моими собственными токенами: по сложившейся в Монтелиберо традиции такие заказчики всегда имеют приоритет, и нужна чертовски веская причина, чтобы отказать им в выполнении заказа.

На случай, если кто из читателей по какой-то странной причине до сих пор не имел дела с токеномикой Монтелиберо, даю ссылку на свою старую инструкцию (надо бы актуализировать, да руки не доходят; может, эту-то актуализацию мне и закажут в первую очередь).

Когда-то эту картинку мне нарисовали как раз для постов с благодарностями за денежку)))

Сетевое государство, глава 2.9. Единая заповедь.

На основной работе у меня сейчас полный завал, а в коротких паузах трудно сосредоточиться на чём-то совсем уж творческом, поэтому пробавляюсь переводом, его делать урывками вполне реально.

Готова очередная глава Сетевого государства, на сей раз куда компактнее, чем предыдущая. Она завершает вторую часть книги, в которой история подаётся как траектория, некий нарратив, создаваемый для обоснования изменений в настоящем. В главе формулируется простое правило, которое автор призывает соблюдать создателей стартап-сообществ: основывайте его всего на одной заповеди, не пытайтесь сразу внедрять сложную идеологию со множеством независимых моральных утверждений – позже успеете идейно переопылиться с союзниками, а поначалу лучше сконцентрироваться.

В принципе, либертарианство вполне сводимо к Единой заповеди, и обычно в этом качестве выступает принцип “агрессивное насилие – плохо” (это я адаптирую к стилистике автора). Так что стройте либертарианские стартап-сообщества, Баладжи разрешил.

Ошибка Пинкера – стало ли общество более мирным из-за возникновения государства?

Волюнтарист, Битарх

Одним из известных трудов Стивена Пинкера является книга «Лучшее в нас». Исходя из неё, общества, существовавшие до возникновения сельскохозяйственных цивилизаций с городами и монопольными правительствами, страдали от хронического насилия и бесконечных войн, и уровень насилия неуклонно снижался со временем, в том числе ввиду монополизации власти и закона. Но действительно ли насилия становилось меньше, играло ли возникновение государства в этом важную роль и является ли человек жестоким по своей природе?

По данным Пинкера, для обществ охотников-собирателей средний уровень летального насилия составлял целых 14%. Но откуда берутся эти данные? Проанализировав их, антропологи Дуглас Фрай и Брайан Фергюсон выяснили, что они неточны и являются «черрипикингом»[1][2]. Например, Пинкер предоставляет данные по убийствам в 8 племенных народов, однако он не говорит, что в случае двух из них (Хиви и Аче) все убийства относились к истреблению коренного населения пограничниками. А между собой племена старались жить в мире. Учитывая эти и другие подобные случаи, объяснимые колониализмом, оценку Пинкера уже можно снизить в два раза, до 7%.

Но и другие его данные являются сомнительными. Современные племена были «заражены» колониалистами, работорговцами, глобализацией и просто фермерством. Они имеют мало общего с племенами, живущими тысячи лет назад. Также антропологи могут предпочитать изучать более насильственные общества. 20% данных Пинкера и вовсе предоставлены одним человеком – Наполеоном Шаньоном, который критикуется в сообществе антропологов, допускает методологические ошибки и даже был изгнан из одного племени из-за навязчивого вмешательства.

Прибегая к другому подходу, Фрай просмотрел выборку 186 обществ, исследуемых антропологами. Только 24 из них были охотниками-собирателями, и только по 8-ми было много упоминаний. В случае 7-ми из этих 8-ми обществ убийства сообщались как редкое, а то и вовсе отсутствующее явление. Также он просмотрел антропологическую литературу в поисках культур, которые никогда не воевали. Он насчитал целых 70 таковых.

Как утверждает Пинкер, ссылаясь на 21 археологическую раскопку, 15% дикарей погибло от насилия. Однако некоторые из этих данных очень ограничены, а также могут быть неверно истолкованы. Например, захоронения людей с наконечниками стрел могут означать, что те попросту были охотниками.

Можно ли привести свидетельства лучше? Исследование до 3000 останков, найденных во Франции, показало 1,9% случаев летальных ранений. В списке Пинкера его нет. Как и исследования 350 останков в Британии с 2%, 418 останков в Сербии и Румынии с 2,3% или 2500 в Японии с 2% следов летального насилия. Исследование 1107 останков в Европе показало минимальную оценку в 3,7% и максимальную в 5,5% летального насилия. Ничуть не близко к 15% Пинкера.

Наконец, все примеры, приводимые Пинкером, не старше 12 тысяч лет, т. е. на них могла повлиять аграрная революция. И как пишет антрополог Лесли Спонсел, «на этапе культурной эволюции охотников-собирателей, который доминировал 99% человеческого существования… отсутствие археологических свидетельств войн позволяет предположить, что они были редки или отсутствовали на протяжении большей части человеческой предыстории».

В итоге можно вывести следующие данные по уровню летального насилия: 2% для охотников-собирателей, до 5% для обществ после аграрной революции, 7% для современных охотников-собирателей, 5% для ранних государств и 3% для 20-го века. Они подтверждают теорию Фергюсона о том, что войны внезапно возникли в мире без войн по причине усложнения социального устройства, а также слова Фрая, что мы имеем дело не с непрерывным падением уровня насилия, а с кривой n-типа.

Люди в обществах охотников-собирателей – социальном устройстве, наиболее близком к естественному состоянию человека, жили в мире и решали многие проблемы без насилия задолго до того, как государство навязало им дисциплину. Не было никакой гоббсовской «войны всех против всех», а данные, указывающие на такое, неточны и выборочны.

Либертарианская теория войны, раздел 1.2, задачи либертарианской теории войны

Дописала раздел 1.2 своей новой книжки про либертарианскую теорию войны, где обозначила, какие перед ней стоят задачи. Ну и перед этим ещё вставила в предыдущий раздел небольшой параграф про этатизм. Возможно, получилось нудновато, но вроде не слишком затянуто. На этом со вводной частью книги покончено, и дальше уже должна пойти более или менее конкретика.

Если предыдущая книжка про анкап, когда мы сподобились напечатать её на бумаге к прошедшему в сентябре фестивалю Монтелиберо, оказалась объёмом в 74 страницы А5, то эта, надеюсь, будет не столь монструозного размера и уместится страниц в сорок. Впрочем, посмотрим, вдруг меня растаращит на эпические описания шлемоблещущих гекторов или рисование организационных диаграмм сетецентрической войны – за счёт такого офтопика размер книги может серьёзно разбухнуть.

Напоминаю, что меня очень порадуют донаты, показывающие мне, что мой труд не просто востребован, но к тому же находятся люди, считающие его достойным немедленной материальной благодарности, да ещё и благоразумно вложившие хотя бы часть своих сбережений в биткоин или иные криптовалюты.