Рубрика: Ответы

Ответы на ваши вопросы

Как оцениваешь перспективы построения либертарианского общества, наподобие Free state project, в рамках какого-нибудь небольшого субъекта РФ (например, Псковской или Новгородской области)? Как в условиях современной автократии, так и в условиях ПРБ.

Мещ Енок

Для того, чтобы быстро построить с нуля прочное сообщество на ограниченной территории, требуется:

  1. Согласие проживающих в сообществе касательно правил взаимодействия
  2. Согласие внешнего окружения терпеть у себя по соседству создаваемое сообщество с его внутренними правилами

Для того, чтобы создать либертарианское сообщество в масштабах хоть и небольшого, но полноценного субъекта федерации, нужно иметь возможность распространить свои порядки на субъект федерации. Население Псковской области примерно вдвое меньше Нью-Гэмпшира. Если принять, что механизмы распространения влияния в РФ и США одинаковы, это означает, что для стабильного успеха российского FSP в Псковскую область должны переселиться 10 тысяч фристейтеров.

Конечно, в РФ проект столкнётся с куда большим количеством трудностей, чем в США, поскольку, хотя формально и там, и там федерация, у штатов куда больше прав, чем у российских субъектов федерации. Регионы могут поменять не так уж много норм. Конечно, регион может сократить региональные налоги, но они, во-первых, очень малы в сравнении с федеральными, а во-вторых, бюджет области глубоко убыточен.

У Псковской области есть один огромный плюс: она граничит аж с тремя странами: Эстонией, Латвией и Белоруссией, не скажу даже навскидку, может ли ещё хоть какой-то субъект федерации похвастаться чем-то подобным. При наличии достаточно широкой сети доверия, образованной фристейтерами, это означает возможность коррумпирования структур, контролирующих трансграничное движение товаров и людей, и, соответственно, международную торговлю. Тут есть, о чём подумать.

В Прекрасной России Будущего предполагается передача регионам большого количества полномочий и перераспределения в их пользу налогов. Это, в сочетании с электоральной дерегуляцией, значительно облегчает задачу по изготовлению из условной Псковской области этакой либертарианской витрины.

Сейчас большая часть российских либертарианцев – это, конечно, москвичи, поскольку они в среднем зажиточнее, лучше вовлечены в информационную повестку через разные офлайн-акции, да и просто понимают, что от них в нашей сверхцентрализованной стране зависит куда больше. Захотят ли они менять свою значимость в столице на широкую известность в маленьком регионе? Далеко не факт, и уж точно далеко не все. Всё-таки Нью-Гэмпшир на самом старте FSP уже был достаточно богатым штатом, сомневаюсь, что проект был бы столь же успешен, если бы для него выбрали совсем уж захолустье, вроде Американского Самоа.

Но зря я, что ли, публикую тут статьи про панархию? Территориальная привязка значит всё меньше и меньше, так что мы совсем не обязаны упарываться по кучкованию в одну бедную сельскохозяйственную общину, а можем наводить свои порядки вокруг себя, где бы мы ни находились, и в мировом масштабе это, возможно, будет значить больше, чем один яркий маяк свободы на фоне всеобщего рабства.

Будет ли при анкапе возможность давить конкурентов?

Например, говорить заводам не работать с другими, иначе они лишатся прибыли от их главного заказчика (намного более крупного капиталиста).

Japan (NathanTikhonov)

Разумеется, никто не мешает одному экономическому агенту обговаривать перед заключением тех или иных сделок разные дополнительные условий, в том числе прямого отношения к предмету сделки не имеющие. Так, весьма распространённым видом сделки является договор о совместном ведении хозяйства, сопровождающийся условием об эксклюзивном сексуальном обслуживании, и нет оснований полагать, что в отсутствие государства сделки такого типа будут немедленно изжиты подчистую.

Но, как мы отчётливо видим на примере с институтом моногамного брака, оговорка об эксклюзивности, даже будучи отчётливо обозначена, соблюдается весьма неаккуратно, но при этом отнюдь не каждое нарушение этой оговорки приводит к немедленному расторжению основного контракта. Дело в том, что контрагенты взаимозависимы. Даже если одна из сторон сделки заметно сильнее, для наказания второй стороны, нарушившей дополнительные условия к договору, ей придётся пойти на некоторые издержки, и это её ослабит. Причём непосредственный ущерб от нарушения дополнительного условия может быть довольно невеликим, а то и вовсе отсутствовать, а сам договор может оставаться весьма выгодным для сильной стороны. Иначе говоря, пустое самодурство расточительно.

Поэтому экономически более сильная сторона, хоть и будет надувать щёки, претендуя на особое внимание, окажется вынужденной закрывать глаза на то, что отнюдь не каждый её каприз будет удовлетворяться, иначе её привычка к мелкой мстительности быстро исправит тот факт, что она по какому-то недоразумению является сильной стороной в большинстве рыночных сделок. Так от излишней спеси некогда влиятельные компании впадают в ничтожество.

Известно, что экологические регуляции смогли радикально улучшить чистоту воздуха в Нью-Йорке с 1970х годов. А как это могло бы работать при анкапе? Что заменит регуляции и как будет обеспечиваться чистота воды и воздуха?

анонимный вопрос

Что нужно делать, чтобы добиться чистого воздуха при помощи государства? Нужно затевать общественную кампанию, убеждать политиков, что на экологических регуляциях можно сделать и политический капитал, и распилить неплохие деньги – и в конце концов государство нагнёт тех, кто дымит, уменьшив их доход, и облагодетельствует тех, кому хочется чистого воздуха. Это, конечно, если ты живёшь в Нью-Йорке, а не в городе Сибае республики Башкортостан.

Что делается с экологией на свободном рынке? Там, где существующие технологии означают, что ты либо дымишь и делаешь деньги, либо не дымишь и ни хрена не зарабатываешь, ты будешь дымить. А вокруг будут жить те, кто тоже дымит и делает деньги, или ещё как-то завязан на ваш бизнес. Те, кому дым вреден, просто валят туда, где чище, и делают там свой бизнес, связанный с продажей красивых видов и чистого воздуха. Так, в тех же США в 20 веке дымили Нью-Йорк и прочие Детройты и Лос Анджелесы, а ценители здорового отдыха массово обустраивали Флориду, которая из страны болот стремительно превращалась в страну пляжей.

Рынок очень надёжно принуждает людей к мирному сосуществованию, когда каждый занимается своим делом, и не пытается нагибать конкурентов силой. Когда же государство начало активно бороться за чистоту воздуха в городах, то бизнес нашёл, где дымить, и принялся переезжать в страны третьего мира, страна же заплатила за это появлением Ржавого пояса, то есть городов, где не получилось найти никаких других более или менее прибыльных занятий, кроме как дымить. Конечно, я сильно упрощаю, и дело было не только в экологии – государство наступало по многим фронтам.

Конечно, бизнес можно упрекать в том, что он часто начинает решать задачи по мере их появления, поэтому некоторое время задача оказывается нерешённой. Но государство с его маниакально-депрессивным стилем реагирования то заставляет плавать в пустом бассейне, то требует маршировать по дну уже наполнившегося. Если вводить экологические регуляции до появления достаточно дешёвых технологий очистки выбросов, ты либо получишь коррупцию, либо угробишь бизнес, и от бедности зазря пострадает уйма народу. Если, наоборот, пытаться централизованно задавить экологический протест, то от плохой экологии тоже зазря пострадает уйма народу.

При этом бизнес на свободном рынке и без всяких госрегуляций будет искать способы поменьше дымить, производить меньше отходов, тратить меньше энергии и так далее. Грязное предприятие находится на отшибе, квалифицированных работников туда приходится заманивать хорошими деньгами, произведённый товар нужно везти к потребителю за тридевять земель, мусор тоже нужно куда-то везти, и так далее. Если бы можно было с сопоставимыми затратами производить то же самое под боком у массового потребителя, это бы давало хорошее конкурентное преимущество, а значит, придётся вкладываться в технологии, уменьшающие экологический ущерб.

Главное средство для улучшения экологии – это зажиточность людей. Пока люди бедны, они будут закрывать глаза на всё, что мешает удовлетворению их самых настоятельных потребностей. И лишь разбогатев, они принимаются думать, как им организовать уютный быт. Пытаться организовать им быт сразу, за их счёт, мешая разбогатеть – это преступление.

Если вы тут живёте, значит, вам это зачем-то нужно

Как определить, на что существует частная собственность? Почему тогда я не могу потребовать компенсации с людей, которые скачали мою фотографию и используют ее?

Максим Барбухин

Отвечает Алекс Мурин

Обычно люди договариваются между собой, что является частной собственностью. При коммунизме люди договариваются о том, что частной собственности не будет. При различных вариантах демократии частной собственностью может являться вещь, движимое и недвижимое имущество, и все, что вы купите у государства, которому по умолчанию принадлежит все ничейное или общественное. Либертарианство предполагает либо полный отказ от государства, либо сокращение его роли до минимума. Следовательно, частной собственностью может быть все, о чем люди договорились внутри отдельной контрактной юрисдикции. Обычно подразумевается, что собственностью не может быть человек, так как приобретение человека в собственность чаще всего связано с нарушением базового принципа – запрета на агрессивное насилие. Хотя некоторые анархо-капиталисты рассматривают ребенка до полной эмансипации как собственность его родителей.

Что касается авторского права, большинство либертарианцев выступает против самого понятия интеллектуальной собственности. Так уж исторически сложилось. Данное понятие впервые появилось в Великобритании в начале XVIII века. И защищало данное право только интересы издателей. Со временем законодательство в данной сфере менялось. Придумывались различные концепции, почему это выгодно авторам. По факту такое право как было защитой интересов издателей, так и осталось. Вы ничего не теряете, если вдруг вашу фото кто-то скачал. При копировании информации она не исчезает у того, кто ее скопировал.

Но либертарианцы также придерживаются принципа свободы договора. Никто не помешает вам продавать фото, книги, в том числе электронные, музыку. Также никто не вправе помешать вам создать общину, юрисдикцию или муниципалитет, где вы локально договоритесь о признании авторского права и интеллектуальной собственности и будете выполнять договор между собой.

Защита авторского права по умолчанию чаще всего приводит к возникновению искусcтвенных монополий. Так уже не раз было, когда авторов вынуждали сотрудничать только с определенным издательством, которое платило столько, чтобы автор мог с трудом выжить. Либо различные изобретения просто не превращались в серийный продукт, просто потому что это невыгодно определенным монополистам на рынке.

Дополнение от Анкап-тян

Конечно же, вы можете потребовать компенсацию от того, кто скачал и использовал вашу фотографию. Для этого вам нужно найти того, кто это сделал и подать на него в суд. В суде вам придётся доказать, что ответчик действительно скачал и использовал именно вашу фотографию, а также обосновать, почему компенсация, которую вы требуете, имеет именно такой размер. Судья же будет выяснять, под какой лицензией распространялась фотография, какую выгоду принесло её использование, и действительно ли с вашей стороны не было передачи фото ответчику с правом произвольного использования. Не факт, что размер компенсации, которую вы в итоге получите, покроет издержки, с которыми вам придётся столкнуться в этом деле, но на что не пойдёшь ради принципа!

Однако подавляющее большинство людей, оказавшись в ситуации, когда нет никакого государства, которое бы охраняло их право на контроль копирования информации, просто забьёт на столь сложно реализуемое право, и будет самоутверждаться иным образом.

Грустно жить без патента на привилегию…

Мой папа – национал-социалист. Я тоже национал-социалист, только либертарианский. Кот тоже НС, но он не умеет говорить. Как мне объяснить папе, что рынок – это не придумка евреев, а путь к рождению сверхчеловека?

анонимный вопрос

У меня для вас плохая новость. С одной стороны, рынок изобрели не евреи, в этом регионе задолго до них на этом поприще отметились финикийцы. С другой стороны, древние персы, то есть самые что ни на есть природные сверхчеловеки-арийцы, которых косплеил Ницше с его Заратустрой, концепцию рынка отвергали, и своих соседей эллинов критиковали ровно за наличие у них в центре каждого города специальной площади, где люди собираются, чтобы обманывать друг друга. Речь, как нетрудно догадаться, идёт об агоре и, соответственно, о рынке.

Так что рынок это не путь к рождению сверхчеловека. Это путь к низвержению заносчивых сверхчеловеков обычными предприимчивыми людьми.

Сверхчеловек не одобряет рыночек

Узнал, что мой отец – коммунист. Как теперь жить?

анонимный вопрос

В основе коммунистической идеологии лежат всё те же ценности справедливости, равенства, неприятия рабства и стремления к сотрудничеству между людьми, что и в основе идеологии либертарианства. Поэтому нет ничего ужасного в том, что кто-то проникся этими замечательными идеями.

Разница между коммунистами и либертарианцами в том, что коммунисты не верят в людей. Они считают, что, предоставленные сами себе, люди не смогут установить порядков, приводящих их к процветанию, поэтому коммунистам надлежит их возглавить и в вооружённой борьбе привести к победе. Между тем прекраснодушные либертарианцы, напротив, исполнены странной иррациональной уверенности в благотворности спонтанных порядков, которые устанавливаются в ходе естественной человеческой деятельности, говорят, что рынок всё расставит на свои места, что агрессивное насилие в долгосрочной перспективе невыгодно, и институты, которые его практикуют, отживают свой век.

Коммунисты много говорят о том, насколько желательна национализация средств производства, но когда показываешь им какого-нибудь Сечина, немедленно оказывается, что такая национализация их не устраивает. Им обычно милее ситуация, когда предприятием управляют те, кто на нём работает. И это уже нормальная понятная стартовая позиция для спокойного диалога об экономической эффективности различных моделей управления предприятиями, об их совместимости и устойчивости.

Коммунисты много говорят о борьбе с эксплуатацией, а либертарианцы о том, что налоги это грабёж. Ничто не мешает нам в общении с коммунистами заявлять, что налоги это эксплуатация. Тем самым, мы никак не погрешим против истины, просто переведём свой тезис на понятный им язык. Их идеал – бесклассовое общество. Наш идеал – это безгосударственное общество. Государство, с точки зрения коммунистов, это инструмент, при помощи которого господствующий класс угнетает остальные. Я бы сказала, что это похожесть до степени смешения.

Поэтому не стоит смеяться над коммунистами, и вообще с порога отвергать весь комплекс их идей целиком. Есть смысл дискутировать с ними о допустимых средствах для достижения цели. Способствует ли достижению равенства любовь к наделению всей полнотой власти харизматичного вождя? Может ли привести к гражданскому миру привычка отбирать имущество у людей без чётких и однозначно трактуемых критериев, за что это делается? Можно ли достичь бесклассового общества назначением класса-гегемона? В какой момент полезное сотрудничество становится вредной эксплуатацией, и нельзя ли доверить выявление этой границы самим эксплуатируемым?

Так что что отец-коммунист это, в общем-то, неплохо. Это означает, что у вас всегда есть отличная тема для бесед. Потренируйтесь на нём, это пригодится в жизни. Да и внутри семьи коммунизм действительно в большинстве случаев является оптимальным строем, так что с отцом-коммунистом у вас, наверное, всё довольно неплохо в семье. Ну, или отец неправильный коммунист, в чём также нет ничего удивительного, мир вообще переполнен неправильными коммунистами. Это неправильные коммунисты создают неправильные коммунистические режимы, от Советского Союза до Венесуэлы, но когда-нибудь у них обязательно получится, если они начнут использовать правильные методы. Ну, там, уважение к человеческому достоинству, к приобретённой честным трудом собственности, к свободе договора и многим другим милым сердцу каждого настоящего коммуниста вещам.

Как либертартанцы собираются строить РНГ (Русское национальное государство)? Как оно должно быть устроено и в каких границах? И для чего это?

анонимный вопрос

Отвечает Алекс Мурин

Русское национальное государство собираются строить далеко не все либертарианцы. Но принцип контрактных юрисдикций или общин не исключает построение такового.

В первую очередь принцип федерализма предполагает конфедерацию и добровольность. Множество общин заключают между собой договоры о добровольности присоединения и выхода из конфедерации. А люди возвращают себе естественное право жить по тем правилам, которые они себе придумали.

Желающие построить РНГ могут объединиться, приобрести землю, либо объединить свои владения, избрать себе форму управления, создать там законы. Чтобы юрисдикция считалась либертарианской, они должны отказаться от инициации агрессивного насилия (“не наступай на меня”), признать свободу договора (каждый может стать гражданином РНГ по договоренности с остальными участниками юрисдикции, и каждый может прекратить гражданство РНГ, выполнив все обязательства по имущественным договорам). Граница будет определяться границами владений собственников-участников РНГ и собственников юридических лиц-контрактных юрисдикций. А что вы внутри юрисдикции решите, то уже ваше право, как свободных людей, объединившихся с общей целью, пока вы не наступите на хвост какой-нибудь гремучей змее (другой общине-юрисдикции).

Комментарий Анкап-тян

Начиная с 2014 года, Путин убивает идею Русского мира. Русского национального государства не будет. Либертарианцы его строить тем более не станут.

Есть множество других идей и интересов, вокруг которых люди будут объединяться. Единственное русское, вокруг чего им имеет смысл объединяться сейчас и в обозримом будущем – это вокруг русской речи, где-нибудь за границей. Это несколько облегчает коммуникацию, хотя далеко не всегда облегчает понимание.

А нации… Забейте вы уже на нации, смешные трогательные маленькие гитлеры.

Миша умный, будьте, как Миша.

Чем NAP отличается от существующих ныне законов?

Ведь и то, и то может одинаково хорошо работать при неотвратимости наказания.
Не нарушают ли тюрьмы (они ведь будут в анкапе, да?) NAP? Или даже не тюрьмы, а любое ограничение свободы или принуждение. Я понимаю, что наказанный человек сам нарушил NAP, но тогда получается какой-то принцип “око за око”. Лично в моем понимании, так быть не должно.

Кирилл

Мне уже приходилось отвечать на вопрос, чем NAP отличается от контрактных юрисдикций, и сейчас мне точно так же предлагается найти отличия между разнородными вещами, между общим принципом и частными предписаниями, которые могут быть основаны на этом принципе, а могут и не быть на нём основаны.

NAP – принцип, гласящий, что никто не имеет права безнаказанно инициировать насилие – ничего не уточняет о том, какова должна быть мера воздаяния. Государственные законы, напротив, регламентируют меру воздаяния как за нарушение NAP, так и за множество действий иного сорта, но при этом обязывают совершать это самое воздаяние при посредничестве оплачиваемых из налогов специалистов, отказывая в этом праве тем, кто, собственно, непосредственно заинтересован в воздаянии.

Готов ли тот, кого ограбило частное лицо, добровольно платить государству за того, чтобы оно содержало грабителя в тюрьме в течение нескольких лет? Обычно не готов, поэтому государство само лезет к гражданину в карман и небрежно вынимает оттуда нужную сумму, после чего беспорядочно тратит на что приспичит, но кое-что перепадает и на тюрьмы.

Готов ли тот, кого ограбило частное лицо, добровольно платить некой частной компании по своему выбору, чтобы она, в отсутствие государства, содержала грабителя в тюрьме несколько лет? Ясен пень, готов не больше, чем при государстве. Значит, единственный, кто мог бы оплатить при анкапе услуги по содержанию человека в тюрьме – это сам человек, скрывающийся в тюрьме, и об этом я тоже достаточно подробно писала. Другое дело, что, скажем, грабителю, если у меня к нему сугубо имущественные претензии, вряд ли есть резон запираться в тюрьме, всегда можно договориться о выплате компенсации, как белые люди.

Будет ли обеспечиваться при анкапе та самая неотвратимость наказания? Не факт. Ущерб может оказаться слишком мелким, чтобы заниматься поисками самостоятельно. Но если уж кто-то промышляет отъёмом чужой собственности на системной основе, то в конце концов попадётся почти гарантированно. Ему может повезти, и у него вежливо потребуют солидную компенсацию. А может не повезти, и его пристрелят на месте. Опасный промысел, чего уж там.

Но чем богаче и благополучнее общество, тем больше вероятность, что поимка всяких бандитов и воришек будет поставлена на поток, и этим будут заниматься специалисты. В конце концов, пока государство не зарегулировало рынок сыска по самое не балуйся, в тех же США агентство Пинкертона очень даже процветало.

Пора валить?

Во Взгляде последнее время обсуждается вопрос “Пора валить”. Сначала была статейка о результатах последнего опроса Левада-центра на эту тему. Потом была статья в продолжение темы: кому, куда валить и кто что при этом получит. Анкап-тян как смотрит на этот вопрос? Не тянет ее поближе к другим тян?

Папа

Тянет ли меня именно в Японию, ото-сан? Не особенно: языка не знаю, обычаи странные, чужаков недолюбливают. Великолепная страна, чтобы съездить и подивиться, именно в силу своей экзотичности, но задерживаться там надолго совершенно не хочется. Хотя, конечно, с Северной Кореей или Гаити я своё желаемое будущее связываю в ещё меньшей степени…

Прочитала предложенные ссылки, была немало удивлена тому, что и в таком довольно верноподданническом издании, как Взгляд, массовую эмиграцию и значительные эмиграционные настроения в стране обсуждают уже не только на уровне “иностранному агенту проплатили очередную брехню”, но и более или менее вдумчиво.

Я, честно говоря, вообще не понимаю, как в 21 веке можно всерьёз говорить о желательности постоянной прописки на какой бы то ни было территории. Мобильность стала одним из важнейших завоеваний человечества в ходе научно-технической революции. Люди приобретают возможность перемещаться всё дальше, всё чаще и всё дешевле, а любое отступление от этого тренда воспринимается как застой или даже деградация.

До 20 века подавляющее большинство жило и работало в пределах одной деревни. В 20 веке люди приучились к маятниковой миграции: утром на завод, вечером обратно в спальный район. В 21 веке постепенно становится нормой жить там, где комфортно, недорого и ещё не надоело, работать удалённо там, где больше платят, и при этом время от времени кататься там, где интереснее. Ну а если денег хватает на то, чтобы всё время кататься там, где интереснее, то можно даже не париться с поиском места, где можно недорого жить большую часть года. Государства, с их нелепыми бюрократическими ритуалами, устраиваемыми при пересечении границ, воспринимаются, как досадная помеха, об исчезновении которой человек ни чуточки не пожалеет, ведь кроме вопросов получения визы, человек практически ни о чём другом с государством и не общается. По крайней мере, именно так выглядит мир глазами тех, кто чувствует себя созвучно новым веяниям.

По мере того, как доля таких кочевников в мировой экономике продолжит расти, на удовлетворение именно их потребностей будет переориентироваться всё большее число сервисов, которые сейчас по традиции больше озабочены мнением резидентов. Именно поэтому довольно смешными выглядят страшилки, вроде “а что если кто-то купит дорогу и запретит её пересекать?” Клиентов он потеряет, вот что. Землю и инфраструктурные объекты на ней покупают, чтобы иметь с них максимум прибыли, а в новых реалиях это означает, что любой приезжий должен легко сориентироваться в местных порядках, иначе он просто поедет туда, где его не напрягают всякие жлобы.

Ну а постоянные резиденты, которых совершенно не тянет к перемене мест, в наступающей реальности будут оказываться в роли сервисного персонала, который обеспечивает работу местной инфраструктуры и создаёт колорит. Если хорошо создаёт, значит, будет поток клиентов. Если плохо, то местность вокруг превратится в малопосещаемую глубинку. В глубинке тоже будет какая-то жизнь. Вон, даже в амазонской сельве кто-то живёт, и ничего.

Нормальный рабочий день

Анкап-сама, мне кажется, что интеллектуальное право — это не такой уж бред, как можно представить, и проблема кроется максимум в терминологии («право» → «привилегия»).

Ведь, например, при использовании служб потокового воспроизведения с пользователем заключается вполне себе свободный договор, в котором указывается, как можно использовать содержимое. Не нравится — не вступай в эти договорные отношения! Проблема разве что при покупке физических носителей, так как там я что-то не видел договоров (но там обычно указываются соответствующие законы, которые, грубо говоря, суть тот же договор, ибо добровольно). Вместо заключения — неужели при анкапе я не смогу, издав книгу, запретить читателям, скажем, читать её на улице днём? Где ты не согласишься?

Атомный трамвай

Отвечает Алекс Мурин

Начнем с того, как сейчас охраняется авторское право. Это вся 4 часть Гражданского кодекса. Чтобы грамотно распорядиться плодами своего творчества, нужно знать законы. В настоящее время закон запрещает копировать без разрешения, полагая, что автор изначально такого разрешения не давал. И предполагает, что ваши интересы без вашего ведома может защищать какая-нибудь организация, типа Российского авторского общества. Также закон защищает и ваших потомков, которые не написали ни строчки нот и ни килобайта кода.

Ограничивать свободу договора при анкапе никто не собирается. Если вам такой договор нравится, то вы предлагаете пользователю или новому владельцу его заключить. Написать вам бумагу, что он действительно прочел, все понял, ему нравятся условия, заплатил. Если вы считаете, что вашу книгу нельзя читать днем в общественных местах, то напишите об этом и получите от покупателя согласие. Не в виде “открыв ссылку, я признаю, что теперь я вечный холоп издателя, который купил автору два пива и тем получил на произведение эксклюзивные права”, а просите совершить его осознанное действие: написать бумагу или электронный документ, подписать ее. И крайне желательно без подводных камней, чтобы покупатель понимал, что он делает. И без государственного лобби, при котором реальный автор оказывается в дырявых башмаках в холодном сарае.

И да, вам придется самостоятельно найти суд, который принудит выплатить вам компенсацию, а не отдать триста рублей в Усть-Лабинский районный суд, по поручению которого наглеца отловят, приведут в наручниках, посадят в клетку с разбойниками. Если нравится авторское право, потрудитесь не создавать ловушек при исполнении такого договора, а то кто-то может посчитать это прямым нападением. Добровольность должна быть реально добровольной, а не ямой, в которую попадет пользователь, нажавший не на ту кнопку. Или у которого государство найдет оставшуюся в кэше браузера песню, даже если он ее не слушал.

Дополнение от Анкап-тян

Тут мне нечего особо возразить на эту суровую отповедь. Да, ты можешь требовать от потребителя своего контента каких-то ограничений в его использовании, но тебе придётся самому оплачивать энфорсмент этих требований. Так что лучше десять раз подумать, прежде чем выставлять хоть какие-то требования, ведь куда более надёжным будет завоевать лояльность потребителей, а не пытаться противопоставить их воле свою. Вот пишет какой-нибудь Кирилл Еськов или Павел Усанов новую книжку, издаёт её и предупреждает читателей: ребята, давайте дадим заработать издателю, пусть месяца три книга продаётся только на бумаге, а потом я сам выложу текст в свободный доступ, и вам не придётся возиться с технологиями пиратства. И это работает! А потом, когда текст попадает в свободный доступ, то благодарные читатели ещё и донаты шлют. Потому что не надо быть мудаком, это не окупается.

Учёные умные, будьте, как учёные!

Е. Шульман