Тег: дети

Недавно прочитал о школе Саммерхилл, идея которой заключалась в ненасильственном обучении детей.

“В школе Саммерхилл учащиеся сами выбирают, какие уроки им посещать. Кроме того, здесь отсутствует какая-либо система оценивания. При прогуливании уроков никакое наказание не несется” (Википедия). Можно ли назвать эту школу неким либертарианским проектом?

2R

Недавно левоанархистский канал Прометей запостил статью про анархизм и образование, которая, в свою очередь, является конспектом статьи Екатерины Толкачёвой Немного анархизма системе образования. Там рассказывается и про Саммерхилл, и про многие другие схожие проекты именно в качестве примеров реализации либертарного подхода.

Из того, что я бегло нагуглила про Саммерхилл, видно, что это один из наиболее последовательно либертарных образовательных проектов, где свобода ребёнка ограничена только тем, что он физически находится в интернате, но занимается при этом чем ему будет угодно. Насколько можно судить по попавшимся мне отрывкам из книги основателя школы Александра Нилла “Воспитание свободой”, чем раньше ребёнок попадал в школу, тем больше он проявлял охоты к занятиям: инфицированным обязательным образованием детям требовалось время, чтобы вернуть себе вкус к познанию.

Выпускники школы обычно оказывались людьми с предпринимательской жилкой, либо гиками, которым никто не мешал заниматься только тем, что им было по душе, и они продолжили на этом специализироваться и во взрослой жизни. Вместе с тем, совсем уж гениев из школы не выпускалось: то ли это особенность образовательной методики, то ли сыграло роль скромное число учеников, не более сотни детей всех возрастов.

Таким образом, могу предположить, что эта школа здорово опередила своё время: в индустриальную эпоху был востребован другой тип выпускников, а вот сейчас именно такие люди в основном и нужны. Об этом, например, рассуждает Екатерина Шульман в интервью изданию “Такие дела”. Она описывает проблемы современной российской школы в свете изменившихся в обществе тенденций – но не называет рецептов, потому что не знает их. Однако один из рецептов – это такие вот интернаты, наподобие Саммерхилла. Возможно, это даже лучше, чем надомное образование, потому что педагогические способности родителей могут быть скромны.

Главный недостаток Саммерхилла – такое образование не может быть массовым. Поэтому единственная реальная альтернатива современному обязательному среднему образованию – это просто полная отмена его обязательности. В современном обществе у человека безумно длинное детство. За это время минимально необходимые для дальнейшей взрослой жизни навыки приобретаются даже от бесцельного серфинга в интернете, несложной работы по дому и общения с друзьями. Кто желает большего, получат чрезвычайно замотивированных преподавателей в различных саммерхиллах. Ну а тем, кому подобное не по карману, останутся онлайн-курсы. Опыт Саммерхилла показывает, что когда ребёнок предоставлен самому себе, он охотно усваивает новое, ему достаточно знать, что он получит свои знания в тот момент, когда за ними обратится.

Разумеется, есть множество профессий, для которых нужно соответствие жёстким стандартам. В системе свободного образования достаточно, чтобы эти стандарты были известны. Те дети, которых интересует профессия, будут знать, чего именно добиваться, а когда освоят нужный объём знаний, просто сдадут открытый экзамен. Никакие государственные нормативы для этого не нужны, профессиональные стандарты в конечном счёте диктуются работодателями.

Summerhill school

В отзыве на световскую лекцию ты резко осудила фразу “ребёнок становится субъектом права, когда заключает договор о неагрессии”, назвав её чудовищной. Можешь развернуть мысль?

Любой человек в моём представлении является субъектом права по факту своей принадлежности к людям. Вместе с тем любой человек может являться объектом права по факту того, что другие люди, в ходе правового взаимодействия между собой, воздействуют на этого человека как на объект. Так, например, мой отец может подарить мне квартиру или, наоборот, завещать некое своё имущество третьим лицам, тем самым дезавуировав моё право на наследование этого имущества, которое у меня есть по умолчанию. Это одностороннее воздействие на мои права, то есть я здесь – объект права.

Если человек недееспособен или по какой-либо ещё причине не в состоянии осуществлять субъектную правовую деятельность, от его лица и в его интересах могут выступать другие лица. И хотя непосредственное его волеизъявление здесь отсутствует, с точки зрения лиц, с которыми от его лица совершаются сделки, он уже полноценный субъект права. Так, сделка, совершённая по доверенности, остаётся сделкой с тем, кто выписал доверенность, а не с тем, на кого она выписана. Но он остаётся субъектом права, и в любой момент может делегировать право совершения сделок от своего имени кому-либо ещё – или же начать осуществлять их самостоятельно. Для этого ему не требуется подписывать никаких договоров о неагрессии – ни буквально, ни фигурально. Он просто, так сказать, консуммирует то право, которое у него и так уже есть, и всё время было.

Отказ субъекту в осуществлении его прав – это узурпация права. Ребёнок имеет право в любой момент уйти из дома и жить самостоятельно, а если он владеет долей в этом доме, то потребовать раздела имущества. Это, скорее всего, будет неосмотрительным решением с его стороны, и если всем окружающим эта неосмотрительность будет очевидна, то они попытаются убедить ребёнка в том, что лучше бы он передумал. Или просто не помогать ему (но и не мешать) в юридическом оформлении действий по разделу имущества. Но оправдывать узурпацию чужого права тем, что не подписан некий договор о неагрессии – это какой-то недоступный мне заворот мозгов.

Как в отсутствие государства будет работать финансирование детских домов и содержание неработоспособных инвалидов? Разве бросать их этично?

Lar4eeck

В отсутствие государства довольно маловероятно само существование детских домов – трудно себе представить человека, которому нужно настолько много детей. Редкая семья решается завести их себе больше десятка. Нужда в том, чтобы массово пристроить огромное количество беспризорных детей возникает только после больших войн, но анкап гарантирует, что уж чего-чего, а больших войн точно не будет – нет возможностей для такой концентрации сил, это экономически бессмысленно. В обычных же условиях спрос на детей превышает предложение – и если государство не ставит палки в колёса, то дети, которые не нужны одним взрослым, быстро попадают к другим взрослым, готовым о них позаботиться.

С инвалидами при анкапе тоже в целом дела должны обстоять лучше, чем при государстве. Судите сами. Нет обязательных к использованию фиатных денег, значит, человек вполне в состоянии, не обладая специфическими навыками инвестирования, накопить себе на старость, просто откладывая деньги, желательно дефляционные, вроде биткоинов. Затем случается инвалидность, и даже если он почему-то не был застрахован, ему остаётся лишь распечатать кубышку.

Конечно, бывают дети-инвалиды, и далеко не каждый из них настолько талантлив, как Саня из Дагестана. Но, как легко видеть, государство о них и так не намерено заботиться. Что касается общества, то у него, в отсутствие централизованного грабежа, появляется куда больше возможностей для того, чтобы обеспечить сносную жизнь даже дорогостоящим детям-инвалидам. Их слишком мало, чтобы это могло по настоящему напрячь людей, склонных к спонтанным добрым поступкам.

В конце концов, у вас нет никакой гарантии, что за псевдонимом Анкап-тян не скрывается точно такой же инвалид. Вы присылаете мне деньги не за то, чего у меня нет, а за то, что я вам даю: интересные размышления, изложенные неплохим стилем. Благодаря тому, что с ваших донатов мне не приходится платить налогов, они все целиком расходуются на добрые дела. Спасибо, что не бросаете.

Продажа детям вредных товаров

По либертарианскому праву продажа алкоголя и табака не должна запрещаться силой закона (и не должна облагаться штрафами), в том числе несовершеннолетним, потому что является преступлением без жертвы.

Учитывая, что я в данный момент работаю кассиром, я и мои коллеги спрашиваем паспорт у всех, кроме тех, кто выглядит моложе 50 лет, потому что в контрольной закупке участвую 17-летние люди, которые выглядят сильно старше своих лет: юноши с сединой, густой бородой и раскачанные, девушки высокие, плотного телосложения, с макияжем и “первыми” морщинами. Десятки покупателей ежедневно выносят нам мозг, чтобы мы “не доводили до абсурда”, не устраивали “кафкианство”. Решение, которое мне предлагают окружающие этатисты, это ещё больше ада – спрашивать у всех, пролоббировать чекание документа через кассу как в США и т. п. Мои старые знакомые и друзья мне выносят мозг тем, что потребление алкоголя в юном возрасте многократно повышает риск алкоголизма. Да, я в курсе. Тем более я сам активно стоял на такой же запретительной позиции, был активным лоббистом и адвокатом контрольных мер по алкоголю и табаку, что порой являлось темой для дискуссии с этими друзьми и знакомыми или даже поводом для знакомства. Поэтому сейчас мои соцсети под напряжением. Но это неизбежно. С тех пор много воды утекло, я три года изучаю экономику и историю, и последние месяцы открыто считаю себя либертарианцем.

Итак, продажа товара, который стоит на полке в магазине за легальные деньги, это не насилие. Но некоторые люди считают, что продавая тем, кому нет 18 лет, я совершаю насилие. Люди мне говорят, что реклама и пропаганда вынуждает начать пить, и до определённого возраста человек типа не имеет свободы выбора. Как будто он её приобретает в день 18-летия. Как будто он её совсем не имеет ранее. Просто воспитанием должны заниматься родители, пока с ними дети живут, а не государство. Ответ таких людей не устраивает.

Как им наглядно объяснить, что продавать или не продавать что угодно должен решать собственник, и не должен караться за продажу или не продажу?

Сергей Сушинский

Я бы предложила заходить в своей аргументации с двух сторон.

Во-первых, вам нужно продемонстрировать, что сама идея о том, что государство совершает добро запретами на торговлю – так себе идея. Напомните, как при Советском Союзе людей сажали за торговлю иностранной валютой, да и вообще за любое предпринимательство, связанное с перепродажей (для этого использовался в качестве порицающего такой совершенно, казалось бы, нейтральный экономический термин, как спекуляция). Потом торговлю валютой разрешили, но никто не компенсировал ранее посаженным за валютные операции их издержки. Во всём мире понемногу легализуют торговлю марихуаной, а в России за сбыт веществ сидит больше народу, чем за воровство. И когда торговлю марихуаной разрешат и в России, тоже наверняка никто не компенсирует издержки всем, ранее осуждённым по ст. 228 УК РФ. Напомните, что во многих исламских странах незаконной является продажа алкоголя не только детям, но и взрослым. Словом, есть множество ограничений на свободную торговлю, которые вводятся государством, а потом отменяются. Так с чего они решили, что и запрет на продажу алкоголя детям действительно нужен, и не будет впоследствии отменён тем же самым государством, как ошибочный или даже преступный? И кто после этого возместит торговцам алкоголем их потери на штрафах и взятках в период действия запрета?

Во-вторых, укажите им, что если удовлетворение потребности выдавливается из легального поля, её начинают удовлетворять нелегально. Ребёнок не смог выпить пива и сигарет – у него есть неудовлетворённая потребность и непотраченные деньги. Завтра он купит мефедрон. Может, лучше было продать ему пива?

На гидре не спрашивают паспорт

Кто защитит детей от насилия (со стороны родителей)? Как ребёнок может доказать свою субъектность?

Иммануил Кант

Фактически, с тем же основанием мы могли бы спросить: “Кто защитит человека от насилия со стороны государства? Как человек может доказать свою субъектность?”

В ответ на государственное насилие человек может прямо сопротивляться, пытаться апеллировать к одной ветви власти по поводу насилия со стороны другой ветви, может бежать в другое государство или же туда, где государственные порядки не действуют. Наконец, человек может смириться, покаяться и стать примерным гражданином, чтобы государственное насилие в его адрес стало более или менее терпимым. Всё это никак не поможет ему доказать государству свою субъектность, но может как-то повлиять на тяжесть насилия.

Как нетрудно видеть, ребёнок в отношении родителей может делать ровно то же. Он может драться с родителями и даже убивать их, может жаловаться папе на маму или маме на папу, может сбежать к другим людям или просто пытаться выживать на улице. Наконец, он может стать примерным ребёнком и исполнять все родительские прихоти. Всё это никак не помогает ему в рамках существующих порядков доказать свою субъектность, но может как-то повлиять на тяжесть насилия, которому он подвергается.

Власть государства над своим подданным и власть родителей над ребёнком в условиях отсутствия внешних факторов одинаково тотальны. Для защиты человеческого достоинства от власти государства люди организуются в гражданское общество, которое прямо противостоит государству, как при помощи предоставленных государством инструментов, так и прямым моральным давлением на отдельных представителей государства (политический терроризм оставляем за рамками рассмотрения, хотя он оттуда довольно грозно пырится). Точно так же власть семьи над ребёнком ограничивается обществом, как по официальным каналам, вроде кляуз в государственные органы, так и путём прямого морального давления на родителей (методы физического воздействия грозно пырятся из-за рамок рассмотрения вопроса).

Резюмирую. Власть человека над человеком опасна и нежелательна сама по себе. Везде, где только возможно, от отношений “власть-подвластный” стоит переходить к отношениям между договаривающимися субъектами. Везде, где это не получается сделать, например, в силу слабо выраженной субъектности одной из сторон, власть может и должна ограничиваться через давление других субъектов, формирующих общественное мнение.

Разумеется, общественное мнение не следует идеализировать – это инструмент вторжения в частные отношения со стороны посторонних лиц, недаром общественное мнение любят называть мнением тех, кого не спрашивали. Либертарианство как раз и указывает принцип, по которому можно определить легитимность вторжения общественного мнения в частные отношения, это набивший уже всем оскомину NAP. Чем очевиднее его нарушение в семье, тем в большей степени мнение тех, кого не спрашивали, оказывается востребовано.

Если в общине будут удерживать новых детей насильно и не пускать чужаков в принципе, как обеспечить детям право валить оттуда?

Какие действия может предпринять плохая сторона для их удерживания, действуя по анкапу, и какие хорошая?

анонимный вопрос

Начну с того, что, конечно, любая группа людей уже сейчас может уйти в глушь и жить там, никак не контактируя с чужаками. Амазония, Андаманские острова, Папуа – хватает, в общем-то, мест. Если где-то в мире отношения в обществе разовьются до анкапа, то подобные изолированные общины и подавно будут оставлены в покое, на правах экзотической фауны, которую можно снимать с квадрокоптера, а вот лично к ним лучше не соваться.

Другое дело, когда ваше сообщество имеет регулярные торговые отношения с внешним миром. Тут за экзотическую фауну не проканаешь, потому что вспомним Восточный Берлин: даже очень сложная фортификация не позволила полностью исключить эмиграцию. Если с внешним миром есть какие-то сношения, то режим изоляции уже нарушен, и чем тщательнее пытаться его соблюдать, тем слаще запретный плод. Из вашей изолированной общины будут бежать хоть тушкой, хоть чучелком, и постепенно весь мир узнает про то, какие нравы царят у вас внутри. Дальше разгерметизация общины – просто вопрос времени. Всё больше компаний будут отказываться иметь с вами дело, пока вы ограничиваете эмиграцию, и вам придётся идти на компромиссы, как СССР в еврейском вопросе. Постепенно ваш заповедник просто некому станет поддерживать, и он развалится изнутри – слишком многим его жителям захочется получить доступ наружу.

Конечно, я не исключаю, что будут и отдельные спецоперации, когда в ответ на просьбу о помощи из заповедника группа волонтёров с Большой Земли точечно вызволит оттуда пару детей. Это, безусловно, будет иметь пиар-эффект, но я полагаю, что основным механизмом развала общины с закрытыми границами, вовлечённой в торговлю с внешним миром, будет всё-таки нарастание внутренних противоречий.

Нувыпоняли…

Такое при анкапе будет в порядке нормы?

анонимный вопрос

https://www.youtube.com/watch?v=9CoAlxgwXcM

Норма в данном случае вообще не имеет отношения к тому, анкап на дворе или социализм. Есть большой мировой тренд по снижению агрессии, в том числе в отношении детей. Читаешь какого-нибудь Кассиля – там описываются куда более жестокие нравы, как между детьми, так и между детьми и взрослыми. Подозреваю, что в те времена подобный эпизод вовсе не привлёк бы хоть какого-то внимания. Не убил, не покалечил, просто заставил подняться капризного ребёнка, и повёл за ручку, что такого-то? Прошло сто лет, и этот эпизод уже воспринимается как явная грубость нравов, но всё же не настолько вопиющая, чтобы вместо продолжения съёмки выскакивать во двор и немедленно вступаться за ребёнка, или, скажем, чтобы высунуться из окна с винтовкой и потребовать немедленно прекратить.

Очень сложно предсказать, каковы будут нормы в отношении насилия над детьми в обозримом будущем. Тренд может продолжиться, и тогда идеи, продвигаемые в данный момент, скажем, проектом Доброум, со временем станут казаться банальными, а то и самоочевидными. Или тренд может развернуться, и тогда наша эпоха будет казаться потомкам временем мягкотелости и вырождения.

При этом анкап может развиться в рамках любого течения указанного тренда. Если мир станет более ненасильственным, то ключевым в отношениях с детьми будет принцип неагрессии. Ребёнок же не нападал? Нет, просто валялся и не хотел вставать. Как его можно бить? Как вообще можно бить детей? Если нормой станет большее насилие, то акцент будет смещён в сторону правосубъектности. Ребёнок неправосубъектен? Значит, находится в зоне ответственности опекуна. Увидели, как бьют ребёнка? Ну, поинтересуйтесь, чей он. Если опекун и бьёт – ну, наверное, за дело бьёт. Если бьёт не опекун, это покушение на чужую собственность, непорядок, стоит пресечь, например, вышибив агрессору мозги.

Мне, конечно же, кажется более естественным и вероятным первый сценарий. Тренд на ненасилие сопровождается всё большей ценностью человеческой жизни и во многом именно этим и обусловлен. Анкап предполагает устранение государства, которое в числе прочего является системным фактором, снижающим ценность человеческой жизни (во-первых, оно производит насилие, а значит, насилие оказывается обыденностью, во-вторых, оно делает людей беднее, тем самым снижая ценность жизни). Значит, при анкапе ценность жизни вырастет, и насилия станет меньше.

Но, увы, причины тренда до конца не ясны, и гарантировать в этом вопросе я ничего не могу. Всё-таки смягчение и ожесточение нравов в ходе мировой истории подчиняется явно не простой линейной зависимости.

P.S. Когда пост уже был готов к публикации, пришла новость, что дочь Анастасии Шевченко умерла в реанимации. Для тех, кто не знает: мать обвинили в членстве в нежелательной организации и посадили до суда под домашний арест, лишив права на общение с дочерью. Дочь тяжело болела и нуждалась в постоянном уходе. Суд, выбирая меру пресечения, проигнорировал это обстоятельство.

Так вот: при анкапе такое не только не будет нормой, но и станет вовсе невозможным. Государство – убивает. Это не просто машина насилия, но ещё и совершенно безответственная машина.

Вопрос эмансипации

Согласно принципу самопринадлежности, человек владеет своим телом и его производными. Не следует ли из этого, что мать (или оба родителя) владеет своим ребенком?

анонимный вопрос

При анкапе при каких условиях разумное существо/программа, которое не является человеком, перестаёт быть собственностью и получает права равные человеческим?

Dmitry

Действительно, согласно принципу самопринадлежности, и ребёнок, и искусственный разум являются собственностью своих создателей. Но само понятие собственности – это конвенция. И какие именно права подразумевает право собственности – это тоже конвенция. Одни разумные существа соглашаются терпеть некое поведение других разумных существ, если почему-то полагают, что у тех есть на это право. Обобщая бесчисленно разнообразное поведение самых разных разумных существ, премудрые юристы формулируют правовые принципы, в которых, в частности, говорится:

  • о том, какой набор прав называется правом собственности
  • о том, что является человеком
  • о том, что разумный человек обладает правом собственности на самого себя
  • о том, что раз ребёнок почти неизбежно вырастает в разумного человека, то имеет смысл авансом признать за ним часть прав разумного человека
  • о том, каким образом подрастающий ребёнок будет получать те права, которых ему при рождении было ещё не положено
  • о том, как разумное существо, не являющееся человеком, может получить права, равные человеческим

Выводы разных юристов могут не совпадать. Разные люди могут разделять мнение разных юристов в разной степени. Некоторые люди ради утверждения своих представлений о правовой доктрине готовы применять насилие, а некоторые не готовы.

А анкап применительно к рассматриваемому вопросу – это всего лишь такая правовая доктрина, которая утверждает, что нет никого, чьё мнение на сей счёт было бы единственно и априорно верным, и подлежит навязыванию всем прочим путём неограниченного применения силы.

В тот момент, когда вы заявляете, что анкап есть принцип самопринадлежности, возведённый в абсолют, или принцип неинициации насилия, возведённый в абсолют, или принцип свободы договора, возведённый в абсолют – вы отступаете от принципов анкапа. Держите свой абсолют подальше от детей (и иных пограничных правовых феноменов).

Уберите абсолют от детей!

Ограничения прав

1. Представим ситуацию: в больнице внезапно начинается локальная эпидемия какой-то инфекции и врачи запрещают вам покидать зону карантина. Но ведь тем самым они ограничивают ваше право на свободу перемещения. Как разрешать подобные ситуация при анкапе?

2. Такая ситуация: летом в машине лежит/сидит ребенок, плачет, возможно задыхается от недостатка воздуха и жара, родители ушли куда-то по делам и забыли о нем, прохожий видит это и думает, как ему поступить. Может ли он или полиция без разрешения взломать машину, пробить стекло, если машина является частной собственностью (которая при анкапе неприкосновенна)?

3. Можно ли причинить вред имуществу человека, которое явным образом угрожает другим людям? Примеры: машина, стоящая на ручнике, покатилась на другую машину, башня накренилась от старости и скоро рухнет не соседние здания и т.п. Нюанс: связи с собственником угрожающего имущества нет или нет на это времени (машина катится).

Я решила объединить три однотипных анонимных вопроса в один, чтобы не сочинять три однотипных ответа.

В первом случае оказывается, что реализация вашего права на свободу перемещения может привести к значительному ущербу для третьих лиц, поэтому вам предлагается не настаивать на его реализации, пока не получится убедиться, что угроза миновала. Во втором и третьем случае причинение ущерба частной собственности предотвращает ущерб третьему лицу. Во всех случаях вас просто ставят перед фактом нарушения ваших прав.

Откуда берутся права? Права берутся из взаимодействия одних членов общества с другими. Одни люди соглашаются терпеть некое поведение других людей, потому что полагают, что у них есть право на такое поведение.

Врачи полагают, что у них есть право ограничить ваше перемещение, им остаётся только убедить в этом остальных, и для этого они могут пользоваться разными приёмами. Самое напрашивающееся и корректное: когда вы ложитесь в больничку, то подписываете договор, где оговорены различные рамки, в том числе и форсмажорные ситуации вроде карантина. Опять же, для обеспечения карантина в помощь врачам обычно привлекают специалистов именно по энфорсменту. Кто за это заплатит? Как уже упоминалось в посте про эпидемии, наиболее очевидный интересант – страховые компании. Именно они заинтересованы в том, чтобы эпидемия оказалась предотвращена, и объём выплат по страховым искам минимизирован, ради этого можно заплатить и тем, кто обеспечит карантин, и тем, кто угодил в карантин – в компенсацию неудобства. Или же страховая сочтёт, что опасность невелика, и не станет вводить ограничения – это её риски.

Прохожий полагает, что у него есть право посягнуть на вашу частную собственность и спасти человека, ему остаётся только убедить в этом остальных. Это сделать весьма просто: другим прохожим нужно лишь продемонстрировать спасённого ребёнка, и они присоединятся к искреннему возмущению спасителя в адрес мудака, который оставил ребёнка в машине, и, возможно, даже помогут в поисках хозяина машины.

Общие принципы появляются из обобщения частной практики. Они хорошо работают для типовых ситуаций и позволяют экономить мыслительные усилия. Когда два конфликтующих общих принципа сталкиваются в одной голове, мыслительное усилие всё-таки придётся совершить. Ничего страшного, умение думать всегда пригодится.

В чьих интересах, помимо родителей, проводить исследования по генетической модификации людей для увеличения их способностей?

Ведь эти инвестиции могут не окупиться получением квалифицированной рабочей силы в будущем — если человек не захочет работать на компанию, которая его “создала”.

анонимный вопрос

Действительно, интересная тема. Один субъект вкладывает средства и усилия для того, чтобы создать другого субъекта, при этом создаваемый субъект не имеет никакого долга перед создателем, кроме, возможно, морального. Возникает вопрос: что же принудит создателя вкладывать ресурсы в своё создание?

При этом вы почему-то не сомневаетесь, что с родителями-то проблемы не возникнет, они непременно будут заинтересованы вкладываться в создание более продвинутых с их точки зрения детей. А почему, собственно?

Вот я, скажем, задумываюсь о ребёнке и читаю прайс на генетические модификации, которые можно внести. Убрать предрасположенность к раку и спиду? Конечно, беру, это гораздо надёжнее медстраховки, а стоит, если размазать на срок жизни, куда дешевле. Вычищаем наследственные заболевания. Надо? Конечно. Склонность к ожирению? Пожалуй, скорректирую, это тоже окупится. Рост? Цвет глаз? А зачем? Ну, только если эти настройки будут идти в общем пакете, а отдельно покупать эти модификации станет далеко не каждый родитель.

Иначе говоря, в первую очередь родители будут заинтересованы в тех модификациях, которые сэкономят их, родительские, затраты на содержание ребёнка. Во вторую очередь – те, которые в перспективе могут увеличить шансы ребёнка на успех в жизни, хотя никогда не угадаешь, что будет иметь рыночный спрос. В последнюю очередь – всякая вкусовщина.

Зачем вообще родитель заводит ребёнка и вкладывается в него? Ради получения радости от процесса воспитания и удовлетворения от результатов воспитания. Ребёнок – это творческий проект, который, чем чёрт не шутит, может принести и коммерческий успех.

Может ли подобный творческий проект затеять, например, не родитель, а крупная компания? Почему бы и нет, но мотивация у создателей компании при этом будет та же: получить максимум удовлетворения от результатов воспитания. При этом для того, чтобы свободные люди, производимые этой компанией, приносили ей ещё и какую-то денежную прибыль, надо, чтобы они добровольно делали это. Значит, нужно воспитывать в них лояльность.

Если удастся найти ген слепой любви, то, возможно, проблему лояльности таким образом решить удастся. Но почему-то у меня серьёзное подозрение, что этот ген окажется сцеплен с генами, отвечающими за интеллектуальное развитие, а значит, жизненный успех такого ребёнка будет в целом невелик (тем более, что комбинат по производству детей вряд ли может давать каждому выпускнику значительный стартовый капитал).

Фантазии о выращивании компетентных специалистов с последующим удержанием их в рабстве насильно, оставьте, пожалуйста, коммунистам, мы тут рассматриваем анкап, а анкап это самопринадлежность.

Так что, если говорить о рыночных моделях для подобных предприятий, то я бы скорее предложила посмотреть в сторону ныне существующих частных школ и университетов. Там точно так же одарённый ученик может попасть в школу бесплатно и даже иметь стипендию, а финансируется заведение за счёт эндаумент-фонда. Деньги в фонд совершенно добровольно несут бывшие ученики, преуспевшие в жизни. Разница в нашем случае будет лишь в том, что одарённых детей изначально не разыскивают, а производят.

Мне кажется, это вполне симпатичное будущее, в котором дети преимущественно являются желанными, и они будут куда меньше разочаровывать тех, кто в них вложился.

Милые детишки, но при анкапе это так не работает