Тег: страхование

Безопасность сделок – это легко и без силового контроля!

Волюнтарист, Битарх

Однажды мы уже рассматривали тему страхования сделок. Данный метод отлично применим в вопросе гарантирования безопасности сделки и возмещения ущерба в случае нарушения договорённости одной из сторон. Необходимость прибегать к насилию и силовым мерам принуждения при этом отпадает, то есть эта концепция вполне реализуема при отсутствии государственной монополии на правоприменение, да и вообще каких бы то ни было полицейских и силовых органов. Кроме того, она совместима с концепцией репутационных институтов, что создаёт дополнительные сценарии её применения. И даже сейчас она активно используется в крупных сделках и в сфере кредитования. Однако иногда высказываются сомнения о её применимости в небольших повседневных сделках.

Развеять их нам поможет то, как сейчас работает страхование от несчастных случаев. Вы наверняка оказывались в ситуации, когда при покупке билета на автобус, поезд или самолёт вам предлагали взять страховку. Также страховку предлагают во время аренды транспорта с помощью мобильного приложения, даже если это всего лишь какой-то велосипед или самокат. Обычно сумма такой страховки составляет всего несколько десятков рублей, зато компенсация при наступлении страхового случая достигает десятков и сотен тысяч.

Видите, как всё легко? Для поставщика рискованных услуг нет никакой сложности в том, чтобы заключить договор со страховой компанией и добавить возможность взять страховку от несчастных случаев для своих клиентов. Ему это даже выгодно, так как он может получать дополнительную прибыль от страховой компании за реализацию её услуг. И в случае той же аренды транспорта это дело упрощено до нажатия одной кнопки в мобильном приложении. А раз данный вид страховки так легко реализуется, то нет никакой проблемы сделать простым и страхование сделок.

Стороны подписывают договор, после чего он загружается в приложение страховой компании (а может быть и сразу заключён в нём). Дальше приложение рассчитывает ставку страхового взноса и участники договора вносят его. На этом всё. Если какая-то из сторон в итоге нарушит договорённость, а другая сторона предоставит страховой компании доказательства нарушения, то ей будет положена страховая выплата, которой должно быть достаточно для покрытия нанесённого ущерба. Нарушитель договорённости, конечно же, не останется безнаказанным, если использовать вместе с этим репутационные институты. Он просто будет внесён в чёрные списки до тех пор, пока не признает вину и не пойдёт на сотрудничество.

Даже в случае самых обычных покупок эта концепция тоже применима. На терминале кассы самообслуживания, нажав соответствующую кнопку, или же попросив продавца, можно было бы тоже взять себе страховку. Если товар окажется непригодным, неисправным, а уж тем более нанесёт покупателю вред, и при этом продавец будет отрицать свою вину, то появится возможность компенсировать ущерб за счёт этой страховки (а сам продавец, конечно же, понесёт репутационное наказание). Для привлечения покупателей продавцы могли бы добавлять функцию страховки и открыто публиковать данные о том, с какими страховыми компаниями они работают. А тех продавцов, которые не желают страховать свои продажи, покупатели могут просто обходить стороной как небезопасных агентов.

Кто-то может раскритиковать эту идею указав на то, что покупателям теперь придётся больше платить за товары, да и в целом все сделки станут дороже. Только вот это происходит именно сейчас. Ввиду НДС, акцизов, пошлин, лицензий, налоговой нагрузки на предпринимателей, больше половины стоимости товаров и так составляют взносы государству, в том числе на поддержание гигантской, крайне неэффективной в организационном плане государственной судебной и полицейской систем. Страхование сделок же является более дешёвым и эффективным решением. Иногда страховые взносы, где они применяются сейчас, составляют даже менее одного процента от суммы сделки или потенциальной страховой выплаты. Так что это куда намного лучшее решение, нежели оплачиваемые налогами государственная бюрократия и силовой контроль.

Страхование сделок, дополнение

Хочу дополнить вчерашний пост Волюнтариста о страховании сделок.

В комментариях в телеграме вполне справедливо отметили несколько моментов.

Во-первых, классическое индивидуальное страхование всегда основано на статистике и вероятностях, поэтому будет применяться прежде всего там, где сделки типовые, а риски достаточно случайны. Довольно сложно себе представить, скажем, страхование банка от умышленной невыплаты заёмщиком кредита при запрете для страховой компании на принудительное взыскание этого самого кредита. Если бы такая страховая услуга предоставлялась, то для сотрудников банка был бы довольно сильный соблазн организовать схему с выдачей фирмам-однодневкам невозвратных кредитов за откат и последующим получением банком страховки, когда этот кредит не возвращается.

Во-вторых, применение эскроу-счетов обычно навязывается участникам сделки владельцем площадки, устанавливающим правила торговли. Если сделки проходят без посредника, то использование схемы с эскроу маловероятно, особенно если заморозка средств предполагается долгой, как в случае с договорами долевого строительства.

В-третьих, мне напомнили мой годичной давности пост про, внезапно, ювенальную юстицию, где я отмечала определённые трудности со страхованием ответственности.

В связи с этим хочу упомянуть о ещё одном удобном способе сокращения рисков неисполнения контрактов, не связанном с насильственным принуждением. Это старые добрые страховые группы, то есть дремучая архаичная коллективная ответственность. В старину за человека отвечал весь его род, племя, клан, община – короче, группа родственников и, возможно, соседей. Поэтому можно было не заморачиваться особо с личной репутацией, а судить о человеке по тому, из каковских он.

Разумеется, в безгосударственном обществе нет нужды непременно восстанавливать общинное бытие, хотя фактор принадлежности к страховой группе будет веской причиной для того, чтобы кучковаться подобным образом. Другое дело, что сейчас уж точно незачем организовываться именно по родовому признаку, ведь роль рода сегодня играют друзья и единомышленники. Но я сейчас хочу обсудить не тусовки по интересам, а то, каким образом ещё могут снижаться риски по сделкам.

Предприниматели, желающие заработать доверие потенциальных контрагентов, могут образовывать ассоциации. Приём в такую ассоциацию может проводиться по разным критериям. Кого-то возьмут за уже сложившееся доброе имя. Кого-то – за обещания вести бизнес безукоризненно честно и крупный залог. Кого-то – под поручительство уважаемых членов ассоциации. Для внешних же контрагентов ассоциация выступает групповым гарантом по сделкам своих членов.

Каждый член ассоциации, с одной стороны, заинтересован в росте её численности, потому что это означает, что в случае наступления коллективной ответственности потери каждого из членов ассоциации уменьшаются. С другой стороны, каждый заинтересован в том, чтобы в ассоциацию попадали только честные и надёжные предприниматели, которые страхуют других, а не паразитируют на коллективе. Ассоциация покроет расходы от срыва контракта не только по классическим страховым случаям, но и в случае форс-мажора, и даже если член ассоциации оказался мошенником. Но, разумеется, в последнем случае для такого предпринимателя это будет означать волчий билет.

Наконец, отмечу, что доказанная общеизвестная недобросовестность предпринимателя отнюдь не означает, что он сдохнет в канаве, потому что ему никто ничего не продаст, и никто его ни для чего не наймёт. Просто ему не будут верить на слово, и все сделки для него будут проходить по принципу “деньги вперёд”.

Любые попытки обрисовать безгосударственное общество в виде чего-то тотально людоедского подразумевают либо неимоверную скудость ресурсов, за которые приходится грызть друг другу глотки, либо посттоталитарный синдром полного взаимного недоверия. Разумеется, постепенное отмирание ненасильственных практик в целом и государства в частности не может сопровождаться такими катастрофическими симптомами.

Собеседование о приёме в ассоциацию агропроизводителей

Страхование сделок

Волюнтарист

Тема ненасильственных инструментов реализации мер по отношению к нарушителям договорённостей не раз поднималась нами ранее. Обычно в таком случае разговор идёт о репутационных институтах и остракизме, но кроме этого особенно интересным является случай финансовых инструментов, предоставляющих возможность предварительного определения механизмов покрытия нанесённого ввиду нарушения договорённости ущерба. И довольно универсальным инструментом такого рода можно назвать страхование сделок.

Чтобы продемонстрировать вам, что имеется ввиду под страхованием сделок, взглянем на случай уже существующей реализации данной практики. Она активно используется при кредитовании, особенно если дело касается крупных кредитов или ипотеки. Суть состоит в том, что человек, берущий средства взаймы, также подписывает страховой договор, по которому он обязывается дополнительно выплачивать страховой взнос, обычно в сумме определённого процента от остатка задолженности. Этот процент невелик, обычно его значение редко превышает 1%, а в случае ипотеки и вовсе можно найти ставку страхового взноса размером всего в 0,25% от остатка задолженности.

Зачем это необходимо? Если человек окажется неспособным выплачивать кредит, а то и вовсе он его брал лишь с целью воровства кредитных средств без намерения их возвращать, то эти средства покрываются за счёт страховки. Учитывая, что на самом деле не такой уж большой процент людей действительно нарушает условия сделки, собираемых за счёт страховых взносов средств вполне хватает, чтобы покрыть ущерб, нанесённый небольшим процентом обманщиков.

Как по мне, у страхования сделок очень большой потенциал. Эту концепцию можно было бы применить к большому спектру сделок в принципе. Стороны во время совершения любой сделки могли бы оформлять договор в страховой компании и вносить определённый небольшой процент от суммы сделки в страховой фонд. Если какая-то из сторон нарушает условия сделки, то страховая компания, в которой была оформлена страховка, возмещает ущерб пострадавшей стороне.

Данный метод также можно совместить с другими видами несиловых санкций, например тем же остракизмом. Нарушитель сделки конечно же попадёт в чёрные списки, особенно в этом заинтересована страховая компания, которой пришлось потратить средства из своего фонда на возмещение ущерба. Жизнь нарушителя будет очень затруднена, многие будут отказывать ему в совершении сделок или же предлагать ему менее выгодные условия, в которых будет учтён риск, что данный человек может и кинуть. Но, конечно же, он может выйти из этого положения, если всё же согласится на сотрудничество и пойдёт на уступки по отношению к тем, кто пострадал от его нарушения. Конечно у него может и не быть возможности возместить нанесённый ущерб в данный момент, однако в такой ситуации стороны обычно договариваются о более доступных условиях выполнения обязательств. В кредитной сфере хорошим примером является процедура реструктуризации долга, когда выплаты по нему переносятся в будущее, растягиваются во времени, из-за чего уменьшается сумма платежей, а то и вовсе списывается часть процентной ставки или самого долга. В конце концов всем сторонам выгодно хоть какое-то решение проблемы, нежели отсутствие такового.

Репутационные институты могут также и по-иному быть совмещены со страхованием сделок. Если кто-то известен своей честностью, за его плечами множество сделок, которые он не нарушал, то ему могут быть предложены более низкие страховые взносы, а то и вовсе их отсутствие. Если же кто-то является известным нарушителем, неблагонадёжным агентом, то с ним можно заключать сделки только при условии выплаты более высоких страховых взносов. Таким образом людям становится выгодно не нарушать договорённости, поскольку именно на нарушителей будет переложено пополнение страхового фонда.

Дискуссия вокруг опасных психов

Пост про опасных психов вызвал на удивление живую дискуссию, а также сопоставимое число лайков и дизлайков, стало быть, есть, что обсудить.

Во-первых, у многих вызвала сомнение идея о том, что страховые компании столкнутся с клиентским запросом на лечение невменяемых правонарушителей, вместо того, чтобы отстреливать их, разбирать на органы, пускать на корм свиньям или изгонять (куда?)

Действительно, это всего лишь предположение, экстраполяция текущего тренда на гуманизацию, а также текущего тренда на всё более полное понимание принципов работы сознания и причин психических сбоев. Поэтому я предполагаю, что это лечение будет становиться всё дешевле и надёжнее. Таким образом, опасные психи в большинстве случаев получат своё лечение ещё до того, как это приведёт к трагедии, и лишь в редчайших ситуациях, когда помутнение рассудка оказалось незамеченным и привело к убийству, речь зайдёт о лечении постфактум – а уже после успешного лечения можно будет заводить разговор о материальной компенсации. В долгосрочной перспективе такой подход для страховых компаний остаётся вполне выгодным.

Во-вторых, конечно же, я рассчитываю на то, что при нападении кого бы то ни было, в том числе и психа, на кого бы то ни было, он будет остановлен силой оружия, а потом ему подлечат и дырки в тушке, и мозги, после чего предъявят счёт. Так что общая алертность анкап-сообщества, где люди готовы лично защищать свою свободу и свою собственность, также должна сработать на уменьшение значимости поднятой проблемы насилия со стороны сумасшедших.

В-третьих, споры вызвал вопрос о том, кто гарантирует, что страховые компании не начнут превентивно лечить от психических расстройств здоровых людей. Понятно, что корни вопроса растут из практики карательной психиатрии со стороны государства. Зачем это государству? Затем, чтобы у подданных не шевелились мыслишки и принудительном расторжении социального контракта с правящим режимом. Зачем это страховым компниям? А чёрт его знает. Применять принудительное лечение в отношении своих клиентов – чревато исками, если клиент был здоров. Применять принудительное лечение в отношении чужих клиентов – очень странная форма альтруизма, и уж тем более чревато исками, если человек был здоров. Принудительно лечить незастрахованных – может оказаться полезной профилактической мерой, чтобы не дожидаться, пока они начнут кидаться на клиентов. Тут надо считать выгоды/издержки. Но и здесь принудительное лечение здоровых никакой выгоды не несёт.

Впрочем, в кинематографе тема ещё какое-то время проживёт

Про опасных психов

У нас есть психбольницы и тюрьмы строгого режима.

Их “клиенты” напоминают нам, что есть вполне настоящие психопаты, маньяки, серийные убийцы и прочие проблемные персонажи. И большинство из них совсем не Декстеры и Ганнибалы Лекторы, и не действуют сообразно общественному благу. И, ввиду своеобразия протекающих в их мозгу процессов, нет никакого понятного способа убедить их доводами или аргументами.

Чем против них может помочь остракизм?

Как будет выглядеть система поиска и уничтожения либо изоляции таких “Джеков-потрошителей”? Если изоляция, а не уничтожение, то на чьи деньги и чьими силами?

анонимный вопрос

Люди ценят безопасность и готовы за неё платить. Неадекватные агрессоры не просто представляют опасность, но за счёт своей видимой иррациональности эта опасность ещё и кажется более серьёзной, чем если бы люди включали холодный разум страхового агента. Тут действуют те же соображения, из-за которых люди больше боятся терактов, чем автокатастроф, хотя от последних смертность куда выше.

Наиболее очевидный рыночный агент, который мог бы обеспечивать такую услугу – это, конечно, страховые компании. Они собирают взносы, пока клиент в безопасности, и выплачивают премию в страховых случаях. Стало быть, если предполагать, что страховые кампании действуют добросовестно и не кидают клиентов, то в их интересах содействовать максимальной безопасности клиентов.

Но безопасность от маньяков можно обеспечивать по разному, и это уже определяется общественными нравами. Клиенты могут желать безопасности от стай бродячих собак, но категорически протестовать против их поголовного истребления, так что тем, кто возьмётся удовлетворять этот каприз, придётся учитывать соответствующее ограничение в средствах.

Аналогично, простая эмпатия уже не позволяет нашему богатому и благополучному обществу (а при анкапе оно предположительно окажется ещё более богатым и благополучным) требовать безопасности от буйных психов через их истребление, речь скорее идёт о лечении. Опять-таки, психическое нарушение может оказаться не врождённым, но приобретённым, например, в результате травмы, а до того человек вполне мог быть почтенным клиентом одной из страховых компаний. Так что очевидным направлением мысли в нашем случае будет изыскание способов лечения.

Дорого ли это обойдётся? Сущие копейки. Я не зря упомянула сравнение терактов и автокатастроф. На предотвращение терактов тратится несоразмерно много. Точно так же и буйные психи получат несоразмерно много внимания, хотя их число совершенно ничтожно. Конечно, если у человека с психическими проблемами был страховой полис, он получит более качественное и дорогое лечение, но даже если полиса не было, его всё равно постараются вернуть в норму, причём вполне гуманными методами.

О трудностях взаимопонимания с коммунистами

Представь такую ситуацию. Ты – директор страховой компании “Анкапистан”, руководящей определённой территорией. Я – спикер коммуны “Анкомистан” (у нас нет лидера, но проводить собрания и ездить в дипломатические поездки от имени коммуны обычно доверяют мне), тоже имеющей в собственности определённую территорию. У нас есть общая водная граница на озере. Анкапистан находится на правом берегу озера, Анкомистан – на левом. Почти вся береговая линия Анкапистана, кроме единственного корабельного порта, принадлежит одному частнику, использующему воду для своих химических заводов. Вы поставляете нам удобрения и сложную технику, мы вам – сельхозпродукцию, древесину и металлы.

И вот в один прекрасный момент вышеупомянутый частник начинает затягивать со сменой фильтров, и в воду попадает много токсичных веществ. А так как мы имеем общее озеро, то в Анкомистане (у нас из наружных водных ресурсов только озеро, а у вас на территории также есть река) несколько десятков человек пьют воду из этого озера, и все из них погибают. И тут начинается самое интересное. В Анкомистане халатность, повлекшая за собой тяжкие последствия, карается 15-20 годами каторжных работ на благо коммуны или смертной казнью на виселице. В Анкапистане – только возмещением ущерба пострадавшим. Я провожу у себя собрание, где поднимаю вопрос о том, как оценить ущерб для возмещения. 5% коммунаров предлагает взять деньгами и положить на счёт коммуны в банке для международной торговли, 10% – отправить частника на 15-20 лет каторжных работ, а 85% – на виселицу, ввиду циничности оценки жизней в деньгах. Итого, коммуна выносит смертный приговор и поручает мне отправить запрос на экстрадицию. Ты предлагаешь компенсировать ущерб, но я показываю бумагу с постановлением коммуны и продолжаю настаивать на экстрадиции. Получив отказ, я говорю, что в этом случае коммуна полностью перестанет поставлять ресурсы в Анкапистан и покупать у него. Если мы разорвём торговые отношения, то Анкапистан лишится одного из рынков сбыта и покупки ресурсов. Кроме Анкомистана, вблизи из сырьевых территорий есть только Анпримистан. Вы можете продавать им готовую продукцию, но ввиду бедности они не будут покупать вашу продукцию за такую высокую цену, по которой мы покупаем у вас. Также ввиду более высокой сложности добычи ресурсов они не будут вам продавать ресурсы по такой низкой цене, по которой продаёт Анкомистан.

А сам Анкомистан просто пробурит вододобывающие скважины и заключит торговый контракт с Трансгумистаном, продающим и покупающим продукцию почти по той же цене, но находящимся немного дальше, чем Анкапистан. В результате у вас будет экономический кризис, а наш уровень жизни практически не поменяется. Вопрос: ты экстрадируешь частника в Анкомистан и тем самым нарушишь NAP в отношении него, или лишишься одного из рынков покупки и сбыта ресурсов, и окажешься в глубоком кризисе?

Анком-кун (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00023397 BTC)

Спасибо за эту длинную и интересную историю, которая демонстрирует проблемы, с которыми может столкнуться территориальная коммуна. К счастью, Анкапистан это всего лишь страховая компания. Мы страхуем жизнь, недвижимость, транспорт, риски техногенных катастроф и так далее. То, что застрахованное предприятие вовремя не поменяло фильтры, а мы об этом не узнали (хотя несоблюдение техрегламентов застрахованным лицом – это повод для разрыва контракта или пересмотра размера взноса ввиду повышения риска), означает только одно: наш сотрудник проявил халатность либо был подкуплен застрахованным предприятием. Разумеется, это означает, что своего агента мы увольняем и пересматриваем свои собственные регламенты, чтобы больше подобного не допустить. Также мы отказываемся выплачивать страховку застрахованной компании и подаём на неё в суд за мошенничество – они не провели положенных по регламенту процедур, но не поставили нас в известность, тем самым экономя на страховых взносах. Если другие наши клиенты обратятся к нам за страховкой из-за загрязнения озера (например, рыбаки или турфирмы, на деятельности которых это скажется), нам придётся выплатить им премии, после чего мы подадим иски к предприятию о возмещении нашего ущерба.

Помимо этого, мы, похоже, страховали жизнь владельца предприятия. Этот контракт остаётся в силе, и мы вынуждены препятствовать покушениям на него в пределах суммы расходов, оговоренной страховой премией. Так что мы либо берём его под охрану, либо предоставляем ему комфортабельное убежище, и даём ему возможность безопасно договариваться с Анкомистаном об урегулировании претензий.

Дальше Анкомистан идёт на принцип и непременно желает казнить провинившегося перед ними бизнесмена, отказываясь от любых его предложений по материальному возмещению, вплоть до передачи завода в собственность коммуны. Поэтому бизнесмен продолжает сидеть в убежище и руководить заводом оттуда. Когда наступает время продлять договор страхования, мы встаём перед дилеммой: либо отказаться от продления, либо выставить ему конский ценник, потому что фактически мы тут уже выступаем не как страховая, а как охранная компания. В конце концов мы договариваемся, он продолжает оплачивать счета, а мы продолжаем его охранять.

После этого Анкомистан начинает шантажировать других наших клиентов, угрожая им расторжением контрактов, если мы не выдадим преступника. Мы понимаем, что дальнейшая охрана нецелесообразна, и всё-таки разрываем с ним договор. Бывший клиент, не будь дурак, немедленно заключает договор с другой охранной компанией, оперирующей у чёрта на куличках, и те организуют его эвакуацию. Дальше, находясь физически в нескольких тысячах километров от мстительной коммуны, тот продолжает с ней переговоры, потому что не желает в один прекрасный день проснуться с ледорубом в башке. Но его переговорная позиция становится более сильной, ведь коммуне в этой ситуации сложнее давить на его новую охранную компанию. Поэтому, скорее всего, через некоторое время вы с ним придёте к какому-то компромиссу.

Остаётся вопрос о ваших санкциях в адрес моей страховой компании. Мы охраняли своего клиента в рамках договора, а что такое экстрадиция, мы вообще не понимаем, потому что на нашем языке это называется похищение. Отказаться защищать – это одно, а похитить человека и отдать его каким-то бандитам для последующей расправы – это совершенно другое. Тем не менее, мы несём перед коммуной часть ответственности, потому что плохо контролировали своего агента, следившего за соблюдением техрегламентов у нашего клиента. Мы предлагаем Анкомистану возмещение и, поскольку о прямой вине в данном случае речи не идёт, скорее всего, мы договоримся. После этого у меня возникает претензия к нашему бывшему сотруднику, но это уже совсем другая история.

Кто-то здесь напрашивается на проблемы…

Демократия – низвергнутый бог. Обзор.

По заказу Чайного клуба

Книга Ганса-Германа Хоппе «Демократия – низвергнутый бог» – это не цельный трактат, а скорее сборник эссе, расположенных в порядке, позволяющем достаточно последовательно изложить идеи автора. Однако такая компоновка неизбежно рождает самоповторы, и более уважающий своих читателей автор мог бы без ущерба для результата сократить объём книги процентов на тридцать. Но у такого подхода есть и плюсы: любую из глав книги при желании можно читать совершенно изолированно от прочих. Я не буду разбирать произведение поглавно, а коснусь основных идей книги, указав, что мне показалось ценным, а что ошибочным или недоработанным.

Временное предпочтение и семейные ценности

Хоппе начинает с рассказа о том, что такое временное предпочтение, и как оно имеет тенденцию уменьшаться в более цивилизованном социуме и увеличиваться в более варварском. Отсюда он делает вывод, что те меры по устройству общества, которые увеличивают временное предпочтение, есть меры децивилизующие, а потому вредные – и наоборот.

Также он касается другого фактора, влияющего на временное предпочтение человека, а именно этапы его жизни. В детстве временное предпочтение высоко, ребёнок не согласен ждать для достижения своих сиюминутных целей. С возрастом оно снижается по мере того, как человек расширяет свои горизонты планирования, а к старости по идее должно вновь увеличиваться, поскольку жить остаётся всё меньше, и, как справедливо отметил Кейнс, в долгосрочной перспективе все мы мертвы, а стало быть, незачем строить планы на срок, превышающий остаток жизни.

Но, радостно отмечает Хоппе, есть такой фактор, как семья. Желание процветания рода позволяет человеку сохранять низкое временное предпочтение вплоть до глубокой старости, ведь он знает, что накопленные им блага послужат к пользе его потомства. Однако для этого требуется организация людей в стабильные коллективы, именуемые семьями. Стало быть, любые меры, разрушающие семьи, увеличивают временное предпочтение в обществе, то есть являются вредными и децивилизирующими. Отсюда вся ненависть Хоппе к коммунистам, гедонистам и гомосексуалам, отсюда весь его консерватизм. Ради насаждения консервативных ценностей он готов приветствовать любые индивидуальные притеснения в виде изгнания индивидуалистов из патриархальных коллективов, являющихся оплотом истинной цивилизации.

Нетрудно увидеть здесь элементарную логическую подмену. Да, семейные ценности уменьшают временное предпочтение в старости, но кто сказал, что это единственное, что способно их уменьшить? Люди сплошь и рядом не проматывают к старости всё своё состояние, но не обязательно оставляют всё детям. Вместо этого они по непонятной для Хоппе причине продолжают рачительно распоряжаться капиталом до самой смерти, и завещают его тем или иным фондам, как это сделал какой-нибудь Нобель, Карнеги или Рокфеллер. То есть семья заведомо не является единственным фактором, уменьшающим временное предпочтение в старости, а также не является фактором, в наивысшей степени способствующим прогрессу цивилизации. Фонд, как оформленная в виде юрлица воля своего основателя, сплошь и рядом даже лучше справляется с расширением горизонта планирования, чем беспутное потомство, с которого к тому же станется приблизить кончину наследодателя, чтобы поскорее всё прокутить. Таким образом, одно из оснований хоппеанской апологии консерватизма оказывается шатким.

Аристократия, монархия и демократия

Центральной частью книги является анализ того, как общество пребывающее в естественной свободе, сперва по естественным же причинам привыкает обращаться за советом и разбору конфликтов к наиболее компетентным своим членам, затем эти ребята постепенно превращаются в родовую аристократию, затем аристократов подминает под себя самый жирный, который становится абсолютным монархом, наконец, монарха упраздняет третье сословие, и в обществе воцаряется порядок, при котором абсолютная власть принадлежит обществу в целом, а от его имени правят временщики. На каждом из описанных этапов происходит размывание личной ответственности управляющих за результаты управления, качество оказываемых элитой обществу услуг становится всё ниже, а цена всё дороже.

К счастью, замечает Хоппе, несмотря на весь этот регресс, люди преуспели в разработке всяких полезных рыночных механизмов, и теперь для того, чтобы вернуть утраченную свободу, нам не нужно возвращаться к естественной аристократии в её архаичном виде, достаточно лишь того, чтобы все услуги, ныне монопольно навязываемые государством, торговались на свободном рынке.

Реформировать демократическое государство в этом направлении, по мнению Хоппе, не выйдет, поскольку управляющих общественным достоянием слишком много, соблазн использовать власть к личной выгоде слишком велик, и никакая либертарианская партия не сможет рекрутировать столько идейных ненавистников государства, чтобы расставить их на все государственные посты. К счастью, большинство всегда молча принимает статус кво, так что для того, чтобы поставить его перед фактом упразднения государства, выборов по государственным правилам выигрывать и не придётся, достаточно расшатать лодку, а затем согласованным усилием решительного меньшинства её перевернуть.

Короче говоря, получается некоторая сумятица. С одной стороны, имеет место прогресс общества, в ходе которого уменьшается временное предпочтение. С другой стороны – регресс систем управления обществом, в результате чего временное предпочтение увеличивается.

Здесь я не вижу особого смысла докапываться до автора на предмет того, что государство вряд ли вызревало как плод эволюции естественной аристократии и её благородной деятельности по разрешению конфликтов. Скорее всё-таки оно является плодом эволюции шайки разбойников и их методов решения вопросов по беспределу, затем по понятиям, и затем по законам. Не так уж важно, Локк или Гоббс незримо носился над водами в первый день творения (носились оба, конечно же), коль скоро в ходе реконструкции закономерностей истории мы разными путями приходим к единому выводу относительно желаемых будущих изменений в организации общества.

Прекрасный анкап будущего

Самой прекрасной частью книги является описание функционирования системы частных страховых компаний, которые просто выплачивают своим клиентам страховые премии по наступлении таких страховых случаев, как грабёж или кража, но в результате вынужденно упраздняют государства, из чистого коммерческого расчёта, поскольку так меньше придётся платить клиентам по страховке. Фамилия Хайека не упоминается ни разу, но это описание полностью соотносится с его идеей спонтанных порядков.

Тут у Хоппе даётся ценное соображение, которое мне до сих пор у других авторов не встречалось. Известно, что многие скептики утверждают: если два субъекта, имеющие контракт с разными защитными агентствами, начинают враждовать между собой, это должно повлечь войну защитных агентств, связанных с ними контрактом. Дэвид Фридман отвечает на это, что агентствам невыгодно воевать, а потому они отодвинут в сторонку клиентов, перетрут между собой, решат, кто прав, и поставят клиентов перед фактом. Это выглядит логичным, но порождает недоумение: чем такая модель лучше текущей, государственной.

Хоппе даёт иную логику. Он не говорит ни о каких защитных агентствах, задача компании – страхование рисков клиента. Но страхуются только те риски, над которыми сам клиент не властен. Если компания будет беспрекословно выплачивать страховку от пожара каждому, кто застрахует свой дом, а затем подожжёт его, она махом разорится, поэтому при составлении договоров всегда оговаривается, какие случаи не являются страховыми. Таким образом, в случае конфликта лишь та сторона должна признаваться имеющей право на выплату страховой премии, которая не являлась в этом конфликте агрессором. Более того, если обе стороны вели себя крайне провокационно, то даже не так важно, кто первый перешёл к открытому насилию – такой случай, когда клиент нарывался на ущерб застрахованному имуществу, очевидно, не страховой.

Другое интересное рассуждение связано с факторами, влияющими на расчёт страховых взносов. Они тем выше, чем выше стоимость страхуемой собственности, и они тем ниже, чем ниже расходы на его защиту. Таким образом, рыночная логика приведёт к тому, что страховые компании, желая заработать максимум, будут всецело способствовать росту цены клиентского имущества, что достигается, в частности, через его надёжную охрану и снижение вероятности ущерба – но ровно это будет приводить к тому, что маржа станет снижаться, и страховым компаниям придётся осваивать всё новые рынки, то есть приходить в более опасные и бедные места, например, те, где ещё ведут свою бандитскую деятельность разные преступные группировки, вроде государств или иных гопников. Так деятельность страховых компаний будет естественно приводить к экспансии безопасности и разрастанию единожды возникшей зоны анкапа.

Резюме

Несмотря на то, что автор в ряде случаев потакает собственным вкусам и впадает в wishful thinking, книга содержит ряд чрезвычайно дельных идей, которые были для меня новыми, с которым я согласна, и которые буду в дальнейшем использовать. Даже если эти идеи принадлежат и не самому Хоппе, он и в этом случае заслуживает мои респекты как их популяризатор.

Сдерживание «мёртвой рукой»

В мае я и Битарх с одной стороны, и Вэд Нойман с другой, дискутировали о применимости доктрины сдерживания для обеспечения сецессии индивидуумов от государства. Вот описание доктрины, а вот подытоживающая статья, где заодно вкратце пересказывается ход дискуссии.

Частой претензией к изложенной доктрине было то, что ещё неизвестно, будет ли осуществлена угроза в адрес ключевых функционеров государства, осуществляющего агрессию, а вот смерть гражданина, желающего сецессии, может оказаться весьма быстрой, так что он и возмездие-то организовать не успеет. Более того, если он открыто где-то застрахуется, то печальная судьба может ждать и страховую компанию, чтобы неповадно было исполнять всякие антигосударственные контракты.

Поэтому сегодня немного поговорим о том, как гражданин может позаботиться об осуществлении индивидуального сдерживания, никого постороннего при этом не подставляя.

Принцип мёртвой руки — это некая угроза в адрес потенциального агрессора, которая осуществится лишь в случае, если потенциальная жертва погибнет. Наиболее наглядное воплощение — граната с выдернутой чекой, зажатая во вполне живой руке потенциальной жертвы. Её смерть приведёт к тому, что мёртвая рука разожмётся и произойдёт взрыв. Понятно, что угроза, основанная на этом принципе, может достаточно произвольно масштабироваться, вплоть до системы, осуществляющей автоматический запуск межконтинентальных ядерных ракет в случае нападения потенциального противника, не дожидаясь специальных команд с потенциально уже уничтоженного командного пункта.

Можно было бы пофантазировать над чисто инженерными решениями в духе 20 века, которые бы обеспечили подобную схему угрозы и для человека в отношении руководства государства — например, путём забраговременного минирования резиденций, размещения ракетных пусковых установок или запрограммированных боевых дронов, но всё это выглядит несоразмерно дорого, неуклюже и ненадёжно. Наш информационный век подразумевает немного иной стиль.

Так, например, с появлением биткоинов стали вполне осуществимыми децентрализованные рынки ставок на смерть, что является завуалированной формой заказа на убийство. Механизм примерно таков.

На сайте, принимающем ставки на те или иные события, которые могут произойти или не произойти в реальной жизни (скажем, реализованном на протоколе Augur) потенциальная жертва государственной агрессии может сделать ставку на смерть некоего госчиновника. Размер ставки должен быть достаточно крупным, чтобы кто-то мог соблазниться эту самую смерть обеспечить. Деньги ставятся на то, что этот чиновник уже погиб в какой-либо день в прошлом, что является очевидной неправдой, поэтому, когда чиновник реально погибнет, то эта ставка проиграет, и её получит победитель пари. После появления ставки потенциальному киллеру останется только выбрать день для исполнения заказа, сделать ставку на то, что объект погибнет именно в этот день, затем совершить убийство, дождаться, пока оракулы оповестят систему, получить свой выигрыш и аккуратно обналичить его. Это пари – наша граната, но нужно ещё организовать механизм мёртвой руки.

Можно пойти более навороченным путём и сделать на том же рынке ещё одну ставку, уже на свою собственную смерть. Если эта ставка сыграет, она запускает смарт-контракт, который и размещает ставку на смерть чиновника. Но можно проще: смарт-контракт, делающий ставку на смерть чиновника, получает отложенный запуск и срабатывает в том случае, если вовремя не получит код отмены. Всё, теперь можно оповещать чиновника о том, что вот такая незадача, если я случайно помру, то и ваша драгоценная жизнь в огромной опасности, поэтому сдувайте с меня пылинки.

Разумеется, чем более сложные предсказания позволяет делать сервис, тем аккуратнее и дозированнее можно предусматривать воздействие. Скажем, триггером можно сделать не только смерть, но и арест, а угрозой не только смерть, но и поджог дома, или ещё какую-нибудь нелетальную пакость (самое изящное, что мне попадалось – это заказ на распыление в резиденции чиновника мощного одоранта; провонявший насквозь меркаптанами дом уже непригоден для обитания и продажи, но при этом никто даже случайно не умрёт).

Разумеется, для того, чтобы предпринять эти нетривиальные меры, человек должен быть достаточно зажиточен, но тут не требуется какого-то запредельного богатства, так что задача вполне решаема.

Как при анкапе будут бороться с последствиями катастроф, стихийных бедствий?

анонимный вопрос

Итак, у нас ситуация, рухнул мост, сгорел дом, обрушилась шахта, случился тайфун, пострадали люди, а Путина под боком нет, и пообещать каждому пострадавшему по паре миллионов рублей из бюджета некому.

Наиболее надёжное и системное решение, на которое теоретики анкапа делают главную ставку, это, конечно, страховые компании. Зная, что государства нет, и рассчитывать нужно на себя, люди имеют куда больше стимулов страховать свои риски. Так что застрахованные получают выплаты, незастрахованные сокрушаются, что пожадничали, и всё идёт своим чередом: какие-то страховые компании достойно вышли из положения, какие-то вынуждены срочно перекредитовываться, какие-то обанкротились, оздоровив рынок. Капают новые страховые взносы, и даже больше, потому что проблема рисков временно всплыла в топы рейтинга, полисы легче продавать, и все куют железо, пока горячо.

Но мало заплатить деньги тем, кто обратился за выплатами, сперва надо разгрести завалы, эвакуировать, потушить и так далее – короче, прекратить дальнейшее распространение бедствия. Для страховых компаний это выгодно, но возникает эффект безбилетника: скажем, одна компания начнёт работы, а другая не станет, с чего понесёт меньшие издержки. Логичным решением выглядит заблаговременное создание и поддержание страховыми компаниями спасательных служб, с финансированием, например, пропорционально проданным полисам, или просто поровну, это уж как договорятся. Фактически, для страховых компаний это что-то вроде перестраховывания рисков.

Наконец, может случиться так, что помощь нужна срочно, а специальные службы далеко, или масштабы бедствия таковы, что специалисты заведомо не справятся. В этой ситуации, конечно, на помощь приходят волонтёры. Волонтёры приходят на помощь людям даже в путинской России, со всем её патернализмом, и со всеми опасностями, подстерегающими со стороны государства тех, кто занимается краудфандингом – так что при отсутствии этого фактора ситуация с готовностью прийти на помощь только улучшится.

Анкап – это не какой-то новый невиданный общественный строй, при котором всё будет совершенно по другому, и никакие старые механизмы не будут работать. Просто мысленно убирайте государство, и в большинстве случаев обнаружите, что его тут либо вовсе не нужно, либо очень легко заменить.

Путин не придёт и пожар не потушит

Не могут ли частные охранные предприятия в процессе конкуренции вступать в физическую борьбу против конкурентов или пытать тех, кто не будет пользоваться их услугами?

анонимный вопрос

Думаю, никто не сомневается в том, что техническая возможность для подобных действий у них есть, а значит, исключить их нельзя. Конечно же, такие эксцессы будут случаться, вопрос лишь в том, к чему это будет приводить.

Для начала рассмотрим пример монопольной охранной структуры типа “полиция”. Если у неё возникает конкурент, желающий оказывать кому-либо охранные услуги помимо полиции, то она, разумеется, вступит с ним в физическую борьбу. Это может выглядеть скучно: заведение дела, выезд с проверкой, арест, следствие, суд, штрафы и посадки. Это может выглядеть весело: погони, перестрелки, гроб, кладбище. Так или иначе, конкурент устраняется, просто потому что граждане в большинстве своём уверены в благотворности государственной монополии на насилие, ведь сам Гоббс так изрёк, и сама Шульман подтвердила. Будет ли полиция пытать тех, кто не будет пользоваться её услугами? Хуже. Она будет пытать тех, кто оплачивает её услуги, просто потому что может, а противопоставить ей нечего. Точнее, этому беспределу предлагается противопоставлять деятельность специализированных альтернативных охранных предприятий: прокуратуры, отдела собственной безопасности и так далее. То есть даже в текущей действительности никто не готов согласиться на полную и всеобъемлющую монополию на насилие со стороны одного единственного актора. Сторожа предлагается сторожить.

Теперь рассмотрим бандитскую “крышу” наподобие тех, которые, по преданию, заполонили улицы в девяностые. Если город достаточно крупный, то конкурирующих крыш в нём может оказаться несколько. В каких случаях крыши вступают в физические разборки с конкурентами? Во-первых, разборки должны обходиться недорого (много дешёвых бойцов). Во-вторых, спорный бизнес должен быть довольно лакомым. Но если некий бизнес потенциально способен принести крыше хорошие деньги, то он может позволить себе выбирать ту крышу, которая будет работать лучше и дешевле, ведь иначе всегда можно обратиться к конкурентам. Так что конкуренция крыш неизбежно приведёт к снижению поборов, а значит, физические разборки с конкурентами будут становиться всё менее оправданными. Опять же, чем быстрее тратить бойцов, тем дороже они становятся. И вот уже кровавые разборки становятся редкостью, и вместо этого авторитеты всё разводят по понятиям.

Ну а что насчёт пыток тех, кто не является клиентом? Конечно же, крыше выгодно распускать слухи о наказаниях для строптивых. Реально же вести подобную деятельность со временем станет совершенно избыточным, тем более, что буквально пара-тройка хорошо распиаренных прецедентов – и мало кто рискнёт оказаться вовсе без крыши, а лезть к чужому клиенту – это уже не по понятиям, и чревато. Опять же, если некто без крыши, это ещё не означает, что он полностью безобиден, или что за него некому впрячься. Просто в общем случае впрягаться будут непрофессионалы, но и непрофессионалы могут быть редкими отморозками. Так что зачем рисковать?

Бойцы-то дешёвые, но уже немного потрёпанные