Тег: государство

Ненасильственное государство

или реалистичный сценарий перехода к свободному обществу

Колонка Битарха

Текст существенно мною переработан с разрешения автора. Оригинальная публикация – в паблике Битарха.

Прочитав заголовок, вы наверное не можете сразу понять, это шутка что-ли? Фраза выглядит как оксюморон! Стационарный бандит (государство) осуществляет свою власть через насильственное принуждение, поэтому о каком ненасильственном государстве вообще может идти речь?! На самом деле, такая форма общественного устройства вполне может существовать на переходном этапе к полностью безгосударственному обществу. Для понимания идеи нужно отделить инструменты государства по физическому принуждению от всего остального (законодательство, суды, реестры собственности, инфраструктура, дороги, медицина и прочее) и убрать первые.

Как вообще такой гибрид может появиться? Если коротко, то в результате принятия обществом идеи о недопустимости агрессивного физического насилия. Неагрессия хоть и является необходимым условием для создания свободного (либертарианского/волюнтаристского) общества, вполне может быть достигнута активистами, вообще никак не связанными с либертарианством. Например, в странах Скандинавии уже полвека, как достигнут однозначный консенсус о запрете насилия к детям, и это было сделано вовсе не либертарианцами. Ничто не мешает запустить общественную кампанию по продвижению универсального принципа неагрессии, например, мотивируя это угрозой сильных отрицательных экстерналий агрессивного насилия для всего общества (этот аргумент уже показал свою эффективность для запрета насилия к детям и даже животным, привёл к его искоренению в большинстве развитых стран) или даже самоуничтожения человечества. С довольно большой вероятностью эта кампания будет проведена активистами, даже не знающими значения слова «либертарианство», хотя, проводя её, они откроют путь в мир, где либертарианство будет возможно реализовать на практике.

Примерный сценарий, как могут развиваться события:

1) Новая (или даже та же самая) «Грета Тунберг» активно продвигает идею о недопустимости и опасности агрессивного насилия. Эти идеи получают вирусное распространение, быстро идут «в народ». Возможно, даже кто-то из активистов становится «Человеком года» по версии журнала Тайм.

2) Возрастает прессинг на чиновников и силовиков. Даже соседи им начинают говорить «ты новый Гитлер, пошёл вон», с ними перестают общаться друзья, их больше не впускают в бары и клубы. Всё большее количество силовиков отказывается браться за энфорсмент «преступлений» без жертв, типа превышения скорости, потому что боятся последующего шейминга. Кошмарить бизнес, особенно мелкий, для чиновников тоже начинает означать политическую смерть.

3) Люди, желающие твёрдого порядка и дисциплины, привыкшие стучать на соседей в полицию, конечно, возмущены. Полиция никого не пакует в кутузку, а приезжает и мягко уговаривает вести себя прилично – это работает хуже, да и вызывает моральное негодование: какого чёрта они так стелются перед этими скотами за наши налоги, вместо решительных мер.

4) Происходят неизбежные изменения и на законодательном уровне – в первую очередь, конечно, в странах парламентской демократии. Любой, кто выступает за сохранение статус кво, попросту проиграет выборы, как если бы он выступал за разрешение ДДТ или этилированного бензина. Выполняя запрос избирателей, парламентарии вынуждены изобретать меры принуждения, не подразумевающие применения насилия. На этом этапе, скорее всего, депутатами даже не рассматриваются вопросы, так привычные в дискуссиях про либертарианство (как перейти к частным дорогам, школам, больницам, пенсиям, субъектность детей, легализация наркотиков и прочее).

5) Итак, парламенты начинают принимать законы об упразднении таких мер пресечения и наказания, как лишение свободы, о запрете применения оружия полицией, а заодно, конечно, усложняют приобретение оружия частными лицами – но как раз этот запрет у государства толком не получится исполнять, ведь оно само отказалось от насильственного принуждения. Сокращается финансирование обороны, армия перестаёт тренироваться в горячих точках по всему миру, и ограничивается мирными учениями.

6) Все остальные функции государства (кроме силового принуждения) продолжают работать, как раньше: образовательные и медицинские учреждения, выдача документов, суды, регулирование дорожного движения, даже налоговая служба. Ведь когда во многих странах Европы начали говорить о запрете автомобилей с ДВС, никто не предлагал избавится от привычного «автомобильного» образа жизни совсем. Топливо для ДВС это гораздо удобнее, чем громоздкий аккумулятор, но оно оказывается жертвой борьбы за экологию, даже если в ней лишь 10% здравого смысла и 90% истерики. Аналогично и с насилием — для государства это очень удобный инструмент, но раз он считается неприемлемым, придётся искать альтернативу. Тем не менее, законопослушное большинство, которое и сейчас почти не сталкивается с государственным насилием, поначалу даже не заметит, что что-то поменялось.

7) В международной политике вместо военного принуждения уже давно используется механизм экономических санкций. Скорее всего, этот же способ вместо прямого полицейского насилия теперь будет применяться и к гражданам. Этот инструмент при всей своей обманчивой мягкости весьма мощен, особенно в социальном государстве, где от государства зависят всевозможные выплаты, получение бесчисленных разрешений на деятельность и так далее.

8) Люди, попавшие под каток экономических санкций государства, будут вынуждены искать возможность самостоятельного выживания. Появятся неформальные объединения взаимопомощи, которые постепенно обеспечат своим участникам, де факто вышедшим из-под государственной юрисдикции, более или менее приемлемые условия жизни. Фактически, это давно уже теоретически изученные нами контрактные юрисдикции.

Так постепенно, благодаря политическому давлению, делающему применение насилия неприемлемым, классические территориальные государства превратятся в панархии. Лишь часть контрактных юрисдикций будет либертарианской, но обратить человечество в либертарианство полностью – это совершенно избыточная задача. Вполне достаточно, чтобы выбор порядков, по которым человек живёт, происходил добровольно.

Коронавирус и государство

На канале Libertarian Band вышло новое видео – о том, как застарелая болячка по имени государство, от которой человечество всё никак не вылечится, привела к серьёзным осложнениям в сочетании с новой вирусной инфекцией. Не то чтобы мы были особенно свежи и оригинальны – слишком многие уже успели высказаться на эту тему. Но зафиксировать свою позицию всегда полезно, потом тебя могут потыкать в неё носом: а помнишь, помнишь, как ты в прошлом году призывала клянчить у государства денежку, вот и жри теперь свою гиперинфляцию!

Это внеочередной выпуск, который прервал серию наших образовательных роликов о либертарианстве, но ближе к маю мы вернёмся на главную последовательность.

Государственная наркополитика

Когда в конце февраля Александра Литреева замели за вещества, я выпустила пост, где призывала сосредоточиться не столько на конкретном деле, сколько на отмене самой статьи 228. Предлагалось поторопиться с давлением на государство при помощи массовых акций, пока инфоповод не оказался замещён чем-то ещё. Увы, инфоповод оказался-таки замещён, и массовые акции сейчас могут происходить только в результате саботажа со стороны государства, как это случилось в московском метро в день премьеры пропускной системы.

Так что, пока страна понемногу садилась под домашний самоарест, группа поддержки Литреева тихо работала на его освобождение, и добилась успеха: Александр вышел на свободу. Но и такое направление действий, как подкоп под государственную наркополитику, забыто не было, и сегодня движение Чайный клуб выпустило очень хороший детальный лонгрид о том, как государство борется с наркотиками, и как это следовало бы делать.

Я в курсе, что Либертарианская партия находится с Чайным клубом в натянутых отношениях, но в этом конкретном случае я бы сочла большим упущением со стороны ЛПР не попиарить эту статью – даже если для этого потребуется утащить её к себе на сайт, а также убрать из неё упоминания ЧК и подписи всех авторов, не состоящих в партии. Как любит повторять Екатерина Шульман, для политического успеха нужно объединяться вокруг общих интересов, а не общих симпатий. Так что помогите, пожалуйста, своей редакции принять верное решение.

Также было бы здорово, если бы Егор Жуков переслал статью своему недавнему собеседнику, Евгению Ройзману. Я в своём февральском посте наивно заявляла, что даже в рамках его людоедской логики наркопотребитель не является преступником. Чёрта с два. В эфире жуковской передачи “Условно ваш” Ройзман заявлял как раз обратное. Также он указывал, что совершенно не в курсе того же португальского опыта – а в статье в том числе рассказывается и про него.

Благодаря короновирусу появилось ещё одно перспективное направление давления на государство. Можно требовать полной или частичной отмены статьи 228, а ещё можно требовать амнистии всех, кто сидит по этой статье, в связи с угрожающей эпидемической обстановкой. Когда у чиновников есть варианты “да” и “нет”, им проще отказать. Когда есть выбор между отменой статьи и амнистией сидящих по ней, шанс на амнистию резко повышается. За амнистией можно тут же настаивать на моратории – какой смысл выпускать кучу людей из тюрем, чтобы тут же начинать набивать освободившиеся места по этой же статье. А за мораторием и до отмены недалеко. Но даже если отмены не будет, это уже не так страшно – живём же мы уже много лет в режиме моратория на применение смертной казни.

Стратегии в кризис

Владимир Милов завёл в своём видеоблоге рубрику “на карантине” и выпустил пока что в ней два ролика. В первом он даёт примерный расклад для наёмных работников, а во втором предлагает некоторые советы для малого бизнеса. Лучше, конечно, посмотрите их целиком, ну а я укажу важные, на мой взгляд, моменты.

  1. Это надолго. Если прямо сейчас вы уже терпите убытки, то не нужно рассчитывать просто переждать самый пиздец, работать над их сокращением нужно сразу.
  2. Государство не поможет. Требовать с него нужно как можно больше и громче, но всерьёз основывать свои планы на государственной поддержке не стоит.
  3. Быть мудаками невыгодно. Государство не объявило форс мажор, не компенсирует убытки, не умеряет аппетиты. Если сейчас жрать друг друга, это путь в никуда. Важно договариваться между собой полюбовно, поскольку шарахнуло по всем. Ну а мудакам можно показать всю мощь института репутации.

Отдельно остановлюсь на третьем пункте. Милов советует скорректировать свою модель потребления так, чтобы покупать только у тех, кто проходит по этическим критериям: кормит врачей бесплатными обедами, заботится о зверюшках, выплачивает сотрудникам зарплаты вместо разгона их в отпуск без содержания – и так далее.

Действительно, сейчас роль каждого потребителя существенно выросла, и от него в значительной мере зависит, какому бизнесу остаться жить, а какому нет. Но я бы рекомендовала ко всем критериям отбора добавить ещё один, и очень важный: много ли этот бизнес отстёгивает государству. Кормить государство своими налогами всегда было тягостным моральным компромиссом, но сейчас это становится почти преступлением. Раньше можно было работать вчёрную и наплевательски относиться к тому, что государство забирает с твоих покупок НДС. Сейчас это важно. В условиях обнищания людей растущие сборы российского правительства по налогам – это демонстрация форменного безумия со стороны граждан.

Поэтому, выбирая, у кого купить, скажем, еду, ориентируйтесь в первую очередь на это. Соленья или картошка на базаре – отличное размещение денег. Покупка в киоске фермерского хозяйства – прекрасно, но ещё лучше, если с машины и без кассы. Покупка в магазине у дома – только если он не сетевой, и сидит на упрощёнке (отсутствие НДС можно увидеть в чеке).

Наилучший моральный выбор для любого малого бизнеса сегодня – уход в подполье. Официально закрыться и продолжать обслуживать клиентов по личной договорённости – это мера, которая позволит не только заткнуть дырку, через которую ваши деньги утекают государству, но и форсировать выработку горизонтальных связей. Время расширять списки контактов, обзаводиться персональными сантехниками, парикмахерами, врачами – и клиентами, само собой.

Для того, чтобы отказывать в обслуживании силовикам, атмосфера в обществе ещё не накалилась, но уже есть смысл вести с ними душеспасительные беседы. Мол, вы бюджетники, на зарплату проживёте, частному сектору труднее. Поэтому не путайтесь под ногами, не мешайте работать – не доводите до греха.

Следующий этап отторжения режима после ухода в подполье – это обычно саботаж, диверсии и партизанская война: уничтожение камер слежения, разгромы офисов ФНС, поджоги ментовских тачек и прочие милые пустячки, но не стоит заморачиваться ерундой. Если удастся добиться тотального невыполнения государственных распоряжений без силовых эксцессов – тем лучше для всех нас.

А когда Путин уйдёт, и его место займёт какой-нибудь Навальный, то важно сразу поставить его перед фактом: по старому – не будет. Эффективное государство – дешёвое государство. Чем дешевле оно обходится гражданам, тем больше у него оснований рассчитывать, что его вежливые просьбы будут исполняться. Ну а на любые требования со стороны государства в прекрасной России будущего у граждан должен быть простой и быстрый ответ: нахуй – это туда. И показывать в ту сторону, куда послали сегодняшнего диктатора.

На чём вертеть государственные запреты

Как я недавно писала, государство в ближайшее время ждёт волна критики за его неэффективность в борьбе с пандемией. Однако именно в России государство действует настолько своеобразно, что оно получает шквал критики немного в другом ключе. Российское государство увлечённо помогает инфекции распространяться как можно шире, зато с энтузиазмом разоряет наиболее бедных своих обитателей и помогает денежкой наиболее богатым. В общем, всё, как обычно, но в особенно утрированной форме.

Хорошую подборку претензий к государству я услышала у Александра Татаркова. Это довольно самобытный анархист с интересным и вполне конструктивным взглядом на мир (один важный недостаток: излишне говорлив – слушать часовые монологи для меня часто излишняя роскошь). В данном ролике занятно то, что это претензии практичского толка со стороны обычного обывателя – такое можно неплохо тиражировать в беседах с теми самыми обывателями, а они поддакнут, и ещё столько же примеров накидают, так что этим стилем риторики полезно овладевать.

Особенное раздражение у Александра вызывают, конечно, действия ментов, как наиболее вредоносные и бессмысленные. Все эти хождения участковых по домам, докапывание до водителей частных автомобилей, хотя трудно придумать место более эпидемически безопасное, приставания к пешеходам с идиотскими требованиями доказать своё право находиться на улице и так далее. Послушав эти претензии, Битарх, кстати, немедленно выкатил своё конструктивное предложение, предложив поотправлять силовиков на карантин – это делается элементарными методами телефонного терроризма, только в качестве объекта минирования выступает конкретный полицейский с таким-то номером жетона, а в качестве средства минирования – инфицированный гражданин.

Пока Александр жаловался на непосредственный вред от государства, это меня не так сильно задевало, но потом он упомянул, что мода на маски резко уменьшает опасность при, например, ограблениях, а вот это уже для идеологии анкапа куда более неприятно. Поэтому я бы отдельно хотела обратиться ко всем, кого действия государства доведут в ближайшие недели до нищеты и отчаяния. Если решитесь на кражи или грабёж – грабьте, пожалуйста, государственное. Во-первых, это этичнее, поскольку у государства нет и не может быть своей легитимной собственности. Во-вторых, это безопаснее, потому что государственное барахло никто не будет так уж отчаянно защищать. В-третьих, бюджетники с куда большей вероятностью сидят по домам, а потому в процессе ограбления никак не пострадают. В-четвёртых, если вы всё-таки попадётесь, общественное мнение будет к вам куда более благосклонно, чем если бы вы ограбили своих собратьев по несчастью.

Впрочем, я бы предпочла, чтобы до подобного не дошло, и единственное, что может предотвратить подобный катастрофический сценарий – это наглое нарушение гражданами режима самоизоляции. Мол, дорогое государство, раз ты не намерено никак компенсировать нам запрет работать, то вертели мы твой запрет. Поскольку Путин внезапно вспомнил, что Россия это федерация, и объявил, что конкретные меры по борьбе с гражданами пусть вводят главы регионов, наверняка найдутся более вменяемые губернаторы, которые либо сумеют выкроить из своих куцых бюджетов средства для стимуляции людей к сидению по домам, либо постараются максимально спустить на тормозах любые меры по убийству экономики своих вотчин, и закроют глаза на то, что граждане продолжат зарабатывать. Ну а хорошие практики имеют обыкновение заимствоваться, если получают положительное подкрепление. Так что стоит поощрять добрым словом своих мэров с губернаторами, если сравнение с соседскими бездарями действительно выглядит в их пользу, ну и про более жёсткие инструменты давления имеет смысл помнить.

Никто, кроме нас самих, не найдёт наиболее подходящий именно нам баланс свободы и безопасности. Будем искать.

Саботаж карантина

Колонка Битарха

По всему миру многие правительства ввели самый жёсткий вариант карантина, предполагающий запрет на выход из дома, кроме как для «необходимых случаев». Впервые подобную меру приняли власти Италии, потом подключилась Испания и Франция. Теперь, судя по всему, такую меру введут и в крупных городах России. Я уже писал, почему эта мера не только рушит экономику, но и не помогает остановить эпидемию. Но мы вынуждены жить в неприятной нам реальности, навязанной стационарным бандитом (государством), поэтому постараюсь дать практические советы как обходить наложенные ограничения.

В основе стратегии — правдоподобное отрицание. Смысл в наличии правдоподобной легенды выхода на улицу, которую полиция не сможет проверить. Не нужно заявлять, что карантин нарушает закон и вообще вести себя вызывающе. Полиция просто выполняет спущенные инструкции, и не заинтересована проверять правдоподобную ложь.

Приведу примеры стратегий. Самая лучшая стратегия – это не привлекать внимание полиции, чтобы вас вообще не остановили и не спросили, зачем вы вышли на улицу. Для этого возьмите пластиковый пакет от известной торговой сети и положите в него какой-то предмет для вида (яблоко, бутылку с водой). Конечно, название магазина должно совпадать с его временем работы (если идёте ночью, а Пятёрочка уже закрыта, будет выглядеть неправдоподобно).

Если вы идёте один, и вас поймали:

1) Скажите, что идёте в магазин или аптеку – если они в это время работают. Если вас спросили, почему отошли так далеко от дома, говорите, что нужного товара/лекарства не было в магазине/аптеке возле вашего дома. Для максимальной убедительности можете всегда с собой носить упаковку парацетамола и сказать, что почувствовали симптомы простуды и возвращаетесь домой из аптеки. Парацетамол часто пьют для облегчения симптомов коронавирусной инфекции, поэтому полицейский как пуля отбежит от вас, едва услышит, что вам понадобился парацетамол.

2) Если выходите часто и днём, лучше договоритесь с другом, чтобы он в случае проверки ответил на звонок и подтвердил, что вы идёте к нему ремонтировать комп, чинить кран, укладывать пол или что-то в этом духе. Работать не запрещается.

3) Днём ещё можете сказать, что идёте в офис какой-то компании устраиваться на работу.

4) Не запрещается доставка товаров. Если у вас с собой парацетамол, можете объяснить полиции, что несёте его заболевшему другу, который сам выйти в аптеку уже не может.

5) Если идёте ночью, и в городе всё закрыто, наверняка открыта больница. Говорите, что плохо себя чувствуете, и идёте туда.

Если хотите прогуляться вдвоём с другом/подругой или ребёнком, говорите, что ему стало плохо, и вы вместе идёте в больницу/поликлинику. Можно даже ночью.

Как альтернатива — получить или самостоятельно изготовить пропуск. Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд.

1) Зарегистрируйте свой паблик с котиками как СМИ и получите пропуск журналиста.

2) Напечатайте подобную справку, выдав себя за работника предприятия, которое не подпадает под карантин. Она составляется в свободной форме.

Если у вас есть ещё стратегии, присылайте.

P.S. Я не отрицаю проблему распространения коронавирусной инфекции, и лишь предлагаю пути, как избежать агрессивного насилия со стороны стационарного бандита. Обязательно соблюдайте социальную дистанцию в 2 м, носите маску и очки, открывайте ручки и нажимайте кнопки лифта через салфетку, которую сразу же выбрасывайте, не выходите из дома, если болеете COVID-19. Умышленно заражать вирусом мирных людей противоречит принципу неагрессии (НАП), и ни в коем случае не допустимо.

Коронавирус как вызов для идеи национального государства

Апология национального государства базируется главным образом на том, что оно позволяет наилучшим образом решать задачи национального же масштаба. Проблема в том, что задач, для которых именно этот уровень решения оказывается наиболее подходящим, становится всё меньше.

Эпидемия коронавируса наглядно продемонстрировала, что задача борьбы с эпидемиями на этом уровне не решается. Ни одна страна не сумела карантинными мерами противостоять распространению вируса на её территорию. Ни одна страна оказалась не в состоянии подготовить достаточно оборудованных больничных мест, чтобы оказать необходимую помощь заболевшим. Зато несть числа примерам, когда именно предпринимаемые государствами меры только подстёгивали распространение эпидемии. Приведу лишь несколько.

Самый первый кейс – это, конечно, санкции в адрес китайского врача который первым попытался донести информацию о начале эпидемии. Именно так работает система мотивации, которую неизбежно выстраивает государственная бюрократия. Второй пример – проведение государствами в разгар эпидемии электоральных мероприятий. Иран получил мощный всплеск заболеваемости после того, как 21 февраля там прошло голосование по выборам в парламент. 22 апреля нечто подобное, только куда менее осмысленное, предстоит и России. На фоне этого запреты митингов в той же России выглядят довольно непоследовательно. Третий пример – массовая депортация заразившихся и подозреваемых в этом из стран, где они находились, в страны постоянного проживания, часто транзитом через третьи страны, и далеко не всегда с соблюдением должных мер безопасности.

Национальное государство не только не в состоянии бороться с эпидемиями, но и мешает решать эту задачу как на более низком, так и на более высоком уровне. На более низком уровне оно подавляет частную медицину. Рыночный спрос позволяет более гибко решать задачи по обеспечению людей жизненно необходимым. Но государство, например, начинает бороться с наценками на маски и термометры, и тем лишает производителей стимулов вкладывать достаточно средств в расширение производства. На более высоком уровне государство препятствует работе международных организаций, когда настаивает на приоритете национальных регуляций над их рекомендациями.

Также можно вспомнить примеры, когда в контексте эпидемий национальный уровень управления входит в противоречие с региональным. Так, недавно всплыл рассказ 2011 года о том, как федеральное правительство в Германии настояло на закупках землями огромного количества вакцины от свиного гриппа, а через два года большая часть закупленного оказалась просрочена, и её пришлось сжечь. В России изрядная доля расходов на здравоохранение также приходится на региональный уровень, но всё оно подчиняется федеральным регуляциям. Так что любое ЧП неизбежно будет вызывать конфликты из-за того, что рулят одни, а платят и несут ответственность другие.

Таким образом, можно предположить, что национальное государство в ближайшие годы будет подвергаться нападкам буквально со всех сторон, ведь эпидемии – это только один из примеров его неэффективности. Его суверенитет будут стремиться, с одной стороны, размыть в пользу глобальной бюрократии, вроде ЕС и других политических блоков, с другой в пользу местного самоуправления, с третьей в пользу международных общественных организаций, с четвёртой в пользу ТНК. Ну и нам, агористам, в этой мутной воде тоже наверняка удастся как-то поживиться.

Карфаген должен быть разрушен.

Италия борется с эпидемией

Большие перемены

Извините, я снова на злобу дня, что вообще-то для моего канала о теории не очень характерно.

Год выдался весьма богатым на события. Настолько, что некоторые из них, казавшиеся очень важными при их наступлении, сейчас уже почти забыты. Ну кто помнит, что в самом начале года едва не случилась война между США и Ираном? Не случилась же, и ладно. Тем не менее, каждая подобная неожиданность, даже если с ней удавалось оперативно справиться, расшатывала лодку. Может быть, мировая экономика переварила бы очередную размолвку США и Ирана, но дальше случился коронавирус. Может быть, и он бы не вызвал мировой рецессии, но дальше рухнуло картельное соглашение между ОПЕК и РФ. Если мировая экономика удивительным образом переварит и это, завтра непременно случится новая хтонь, которая и сломает спину верблюду.

Одна из теорий бизнес-цикла, так называемая теория реального бизнес-цикла, утверждает, что кризисы случаются не из-за каких-то внутренних причин и накапливающихся противоречий в экономике, а исключительно в силу внешних шоков, которые резко меняют потребительское поведение. Не готова придерживаться этой теории в полной мере (в сущности, это приложение к теории экономических циклов идеи о чёрном лебеде Талеба), но трудно отрицать, что внешние факторы весьма значимы. Однако трудно отрицать и то, что внешние факторы становятся весьма значимыми именно тогда, когда накопилось достаточно внутренних противоречий.

И, будто нам мало внешних шоков, российское руководство вовсю суетится и во внутренней политике. Отставка правительства, первая волна поправок к конституции, вторая волна поправок, идея о том, что поправки к конституции обнуляют президентские сроки – всё это отражение активной мыслительной возни в верхах. Никто не знает, какие идеи выплеснутся на поверхность публичной политики завтра, зато совершенно очевидно, что в мутной воде хорошо ловится рыба. Нужно этим пользоваться.

Пресловутый плебисцит по поправкам в конституцию – это попытка зачерпнуть у народа хоть капельку легитимности. А раз нужна легитимность, значит, можно ожидать популизма. А значит, самое время оглашать общественный запрос.

Разумеется, я не знаю, какой именно запрос будет массово поддержан, потому что даже социологи могут дать лишь проценты поддержки по закрытому списку. Нам же пока предстоит этот список только вбросить.

Первое предложение я уже закидывала, в связи с кейсом Литреева: отмена статьи 228 УК РФ, по крайней мере, в части криминализации хранения без цели сбыта. Начинающийся обвал российской экономики даёт этой идее дополнительное подкрепление: сократив тюремное население на четверть, можно здорово сократить бюджет ФСИН.

Маловероятно, что удастся пропихнуть идеи по сокращению налогов – у нас целый бывший налоговик теперь премьер. Но вонять на тему непосильного налогового бремени всё равно нужно, чтоб хотя бы не порывались его усугубить. Зато есть шанс упростить регуляции – если подавать их под соусом бюджетной экономии. Например, попробовать поменять упразднение пожарного надзора на обязательное страхование от пожара. Или протолкнуть ослабление контроля за оборотом охотничьего оружия. Или отменить лицензирование разных видов деятельности.

Очень может быть, что удастся точечно расширить права местного самоуправления и вернуть кое-где выборы мэров.

Короче, именно сейчас у сторонников сокращения государства политическими методами появилась хорошая возможность в этом продвинуться. Если и не удастся добиться успеха по всем направлениям, то хотя бы наработать компетенции. А насчёт того, что Путин вознамерился править вечно, пока рано переживать. Может, он завтра заразится коронавирусом, а через месяц сыграет в ящик – незачем загадывать так далеко, Путин в наших раскладах сейчас вообще роли не играет.

О страхах

С удовольствием прослушала лекцию Екатерины Шульман на Правоконе, посвящённую страхам, которые воздействуют на российское общество. Важнейшей категорией страхов лектор называет страх какой-нибудь неожиданной подлости со стороны государства. Это могут быть репрессии, повышение налогов, какие-нибудь свежие регуляции, или просто банальный обвал экономики, которым государство проиллюстрировало лекцию Екатерины Михайловны вот буквально на днях.

Анализируя природу этого страха, Шульман отмечает, что это не проявление темноты и невежества – напротив, это глубоко обоснованное недоверие как к мотивам находящихся у власти, так и к их компетенциям. Далее, правда, она зацикливается на том, как лучше координироваться, чтобы отстаивать свои политические права, но, думаю, стоит простить политолога за любовь к предмету своих штудий, не дающую ей, при всей критичности к государству, всё-таки разделять либертарианское мировоззрение.

В подобных ситуациях можно реагировать на обстановку по разному. Те, кто практикует агоризм, скорее мрачно прикидывают, какую можно извлечь выгоду из грядущего расширения чёрного рынка, и как этому расширению поспособствовать. Те, кто прикладывает усилия к смене режима, соображают, куда их сейчас лучше прикладывать, когда оно, возможно, вот-вот зашатается. Те, кто присматривает страну для бегства, соображает, есть ли смысл попытаться ещё немножко накопить, или заниматься этим здесь уже контрпродуктивно. К тому же, как верно отметил недавно Битарх, относительная свобода перемещения между государствами это отнюдь не норма, а для России так и вовсе аномалия, и непонятно, сколько она ещё продержится, её уже сейчас понемногу обрезают. Ну и, конечно, есть те, кто вот именно сейчас побежит закупаться долларами или бытовой техникой по старым ценам. Хотя, памятуя о бродящем по округе коронавирусе, возможно, куда больший процент сейчас реально начнёт затариваться консервами: это и вложение в относительно твёрдую валюту, и возможность пережить карантин.

В этом году российская нефтяная отрасль вряд ли принесёт бюджету значительные суммы, значит, выжимать бабло из граждан будут по полной. А это означает, что для минимизации потерь нужно не только стараться зарабатывать вчёрную, но и по возможности избегать светить деньги перед банками: банки для государства полностью прозрачны. Так что тем, кто пока не обзавёлся биткоинами, стоит уже сделать это, и начать практиковаться в расчётах между собой именно в этой валюте.

Наверное, это один из самых банальных моих постов за последнее время. Просто мне нужно было проговорить все эти страхи, хотя бы для самой себя.

Психологическая стратегия борьбы с поддержкой государства

Колонка Виталия Тизуня

Все мы знакомы со спецификой функционирования государства. Его основой является принудительная и неоспоримая власть над своими гражданами. Особенно это касается возможности регулирования их деятельности, применения к ним насилия и отнятия их средств через налогообложение.

Независимо от того, как реализованы правительственная система и политические механизмы, многие люди в той или иной мере всегда не удовлетворены текущим положением дел. И если в рыночной среде неудовлетворение решается попросту пересмотром заключённых договорённостей или сменой одного поставщика услуг на другого, то с государством всё не так просто. Человек не может так же легко сменить одно государство на другое, поскольку на его пути будут стоять экономические, культурные, языковые и другие барьеры. Из-за этого подобная смена вовсе лишена смысла, так как для большинства населения любого государства эти барьеры являются непреодолимыми, что делает сами государства организациями, конкурирующими за людей лишь в очень незначительной степени. Данный факт подтверждает монопольное положение государств и все вытекающие из этого негативные аспекты.

Нет также у отдельно взятого человека и возможности эффективно влиять на проводимую государством политику по отношению к нему самому. В рыночной среде он способен решать многие вопросы в частном порядке, тогда как в политической сфере его собственные интересы ничего не значат, он обязан подчиниться интересам других. И даже если на выборах победит политик, планы которого совпадают с его желаниями, или же он сам станет политиком, то это лишь даст возможность поддержать его интересы за счёт ущемления интересов других людей.

Как мы видим, институт государственности и политические методы управления, в противовес добровольным и рыночным взаимоотношениям, устроены так, что насильственное и принудительное подчинение одних людей другими попросту неизбежно. Фактически, деятельность государства равносильна деятельности насильника и грабителя. Впрочем, оно и возникло именно как кочевой грабитель, решивший осесть на определённой территории и насильственными методами насадить свою власть местному населению, о чём говорит нам теория стационарного бандита. Сущность государства полностью соответствует своему происхождению.

Что мы получаем из этого? А получаем мы то, что любой человек, поддерживающий институт государственности и политические методы управления, по факту, сам является насильником и грабителем. Ведь как ещё назвать того, кто оправдывает применение насилия и грабежа, кто считает их естественными явлениями? Конечно, являются ли насилие и грабёж плохими или хорошими явлениями – сугубо этический вопрос, и никакой из ответов на него нельзя определить как объективную истину. Однако это нам и не нужно, нам лишь необходимо чётко определить, кто является сторонником мирных и добровольных взаимоотношений, а кто поддерживает насильственное подчинение и грабёж.

Разумеется, в нынешних условиях большинство людей являются пассивными ассистентами насилия и грабежа, поскольку они воспринимают государство как естественный общественный институт. Именно раскрытие данного факта и позволит пошатнуть позиции существующей ныне системы. Ведь одно дело, когда люди поддерживают насилие и грабёж, сами того не понимая. Однако мало кто способен в открытую признать себя насильником и грабителем, это удел лишь меньшинства людей, которые не видят в подобном ничего плохого, для остальных же сами понятия насилия и грабежа в первую очередь ассоциируются с чем-то аморальным.

Используя все вышеперечисленные аргументы, мы можем сформировать психологическую стратегию продвижения идей свободы. Первым этапом является раскрытие факта того, что государство является преступной организацией, специализирующейся на насилии и грабеже. Дальше необходимо установить взаимосвязь между государством и его сторонниками. Поскольку государство является насильником и грабителем, то поддерживающие его люди – соучастники производимых им преступлений. Мало кто действительно хочет быть преступником и способен без каких-либо угрызений совести заявить (по крайней мере самому себе) о том, что он насильник и грабитель. Вышеизложенные факты, ввиду того что они раскрывают взаимосвязь между преступным государством и человеком, являющимся как минимум его пассивным сторонником, способны вызвать психологический дискомфорт и, возможно, даже чувство стыда за собственное соучастие у любого, кто считает насилие и грабёж аморальными. Таким образом, у любого миролюбивого и доброжелательного человека должны выработаться ассоциации «государство – бандит» и «сторонник государства – тоже бандит». После этого о поддержке государства со стороны такого человека уже не может быть и речи, оно для него будет, как минимум, непривлекательным, а возможно и вовсе отвратительным.

Комментарий Анкап-тян

Мне не близка риторика, обращённая скорее к эмоциям, нежели к логике, и я не вижу большой ценности в подобной аргументации, но ценность субъективна. Вполне допускаю, что какого-нибудь благонамеренного государственника эти доводы и впрямь смутят. Однако даже разделяя убеждение в том, что государство это зло, этатист будет верить, что государство – меньшее зло. Логика этатистов состоит в том, что без государства мы получим не мирный рыночный порядок, а разгул бандитизма, и лишь неприятные типы в полицейских фуражках как-то сдерживают этот самый разгул. Да, они и сами склонны к бандитизму, но сдержки, противовесы, общественный контроль и прочее бла-бла-бла.

Куда важнее, как мне кажется, способность продемонстрировать работу мирных рыночных механизмов в тех областях, которые слабо подвержены государственному воздействию, или где государство не справляется с теми обязательствами, которые оно на себя взяло и на выполнение которых идут нехилые бюджеты.

В общем, я бы ослабила посылки, приведённые в тексте. Не “любой пособник государства – бандит”, а “тот, кто отстаивает право государства продолжать тратить деньги заведомо неэффективно в той сфере, где есть работающая негосударственная альтернатива – вот он действительно сознательный пособник бандитов”.

Ну, такое…