Тег: Пожарский

Что делать либертарианцу в эмиграции?

Эту тему я предложила раскрыть Михаилу Светову в его выступлении на МТЛ-Фесте 2023, но он предпочёл рассказать о том, что надо думать о глобальных вещах и строить либертарианский интернационал. При подготовке МТЛ-Феста 2024 я предлагала дать Михаилу Пожарскому тему “Что делать либертарианцу в России”, но он рассказал о том, почему эмиграция это свинство, и каждый сваливший из страны делает хуже оставшимся в ней. Пожалуй, лучше мне самой поразмышлять о сабже, а не докапываться дальше до именитых блогеров, они уже сказали, что хотели.

В рассуждениях обоих Михаилов есть общие нотки. Светов напоминает о том, что политэмигрант это беженец, он обычно беден, всё потерял на родине, и не должен чувствовать себя в безопасности на новом месте, а наоборот, должен держаться за мировосприятие “я на войне”, чтобы быть в тонусе, быть злым, быть готовым держаться за своих и мстить врагам. Пожарский рассказывает о потерянных эмигрантах, которые, переехав в другую страну, продолжают кринжово жить старой политической повесткой, чтобы придать себе хоть какое-то ощущение нужности и хоть какой-то смысл своей жизни.

Мне крайне не нравится и то, как Пожарский описывает эмигрантов, и то, кем Светов хочет их видеть. В моём представлении либертарианец это человек с развитым чувством собственного достоинства, умеющий органично встраиваться в рынок, ценящий добровольное сотрудничество и знающий, что именно предприниматели двигают мир вперёд. Функция либертарианца – мирно преуспевать, сохранять своё достояние и быть примером для всех, кто тоже хочет стать достойным человеком.

Даже сваливая из старой страны в новую в спешке и без имущества, либертарианец не должен ощущать это, как “я жертва, я всего лишился”. Нет, он удачно закрыл бесперспективный проект и немедленно приступил к реализации нового, с учётом накопленного опыта. Должен ли он полностью замкнуться на своём обустройстве? Если это необходимо, на наиболее ответственном этапе своего нового жизненного проекта – то да. Как только появляется возможность, важно сразу поднимать голову над текущими хлопотами, осматриваться, налаживать или освежать дружеские и деловые контакты, осмыслять своё новое положение в более широком контексте.

Следует ли вовсе отринуть всё, что осталось в России или иной стране, откуда прибыл эмигрант? Опять же, не отринуть, но переосмыслить. Можно, скажем, не просто следить за тем, как там дела на российско-украинской войне, а выбрать себе конкретную бригаду, донатить ей на ништяки, и уже с гордостью рассказывать близким, мол, смотрите, как лихо воюет моя бригада. Или, скажем, вместо участия в убогих выборных компаниях где-то на краю земли, просто назначить себя депутатом прямо тут, в диаспоре, и получать опыт реальных дел, зарабатывать реальный авторитет. Государство где-то там, а общество – вот оно, здесь. Мы же все индивидуалисты, мы образуем общество, а не идём на поклон к государству, как коллективисты какие-то убогие.

Обзор ролика Михаила Пожарского о том, как он полюбил войну

Волюнтарист, Битарх

Михаил Пожарский выпустил ролик, в котором стал оправдывать насилие и войну как вполне нормальные для человека явления и инструменты решения проблем, а противников войны – всячески оскорблять и обвинять в несостоятельности их позиции. Конечно, в первую очередь несостоятельной можно назвать позицию самого Пожарского, которую мы сейчас подробнее рассмотрим.

Он хорошо начал с критики трудов Стивена Пинкера, утверждающего, что уровень насилия в течение истории снижался, а доисторический человек страдал от хронических войн, которые могли уносить жизни большинства населения. Пинкер действительно был не прав, он делал выводы, учитывая только удобные его аргументации примеры. Но если учитывать все археологические и антропологические свидетельства, то мы увидим, что доисторическое население не страдало от войн – только 2% представителей племён охотников-собирателей прошлого погибло в результате насилия. После аграрной революции и возникновения государств уровень летального насилия вырос до 5%, после чего начал снижаться, составив всего 3% для 20-го века (и это учитывая произошедшие в нём кровавые конфликты). Как считает антрополог Дуглас Фрай, уровень насилия в истории менялся по «кривой n-типа». Эти данные Пожарский никак не упоминает, и они не соотносятся с его аргументацией.

Зато он решил подробно рассказать о насильственности шимпанзе и сослаться на приматолога и антрополога Ричарда Рэнгема, который считает, что у человека есть врождённая склонность к жестокости. Её он объясняет эволюционным наследием. Но как пишут Роберт Сассман и Донна Харт, эволюционные пути человека и шимпанзе разошлись 8 миллионов лет назад. При этом между шимпанзе и бонобо эти пути разошлись всего 2,5 миллионов лет назад, что не помешало вторым быть миролюбивыми существами. Пожарский тоже упомянул бонобо, но рассказал лишь про агрессивность их самок, не упомянув, что их агрессия преимущественно защитная, а также что у них в принципе не бывает убийств. Кроме того, многие исследователи, включая антрополога Брайана Фергюсона, считают, что большую часть насилия у шимпанзе провоцирует вмешательство людей в их среду обитания, и у них нет никакой врождённой предрасположенности к совершению убийств, как и у человека.

Пожарский также приводит в пример народы Дани, среди которых войны и убийства являются довольно частым явлением. Однако с таким же успехом можно приводить примеры народов Палияр, Семаи и многих других, которые являются полными пацифистами. Кроме того, как отмечает Дуглас Фрай, по данным исследований мы получаем, что большинство культур (376 из 590 изученных) были либо абсолютно невоинственными, либо не склонными к войне (участвующими лишь в незначительных военных действиях). И только треть культур значительным образом участвовали в войнах, преследуя конкретные политические или экономические цели.

Дальше Пожарский приводит отдельные примеры насилия в истории, что является подходом, схожим на подход того же Пинкера (использовать удобные для своей аргументации эпизоды, игнорируя полную картину), рассказывает, что война может быть справедливой, если принять ряд правил, снижающих причинение ею вреда (но лишь советует им следовать, не гарантируя их исполнение в реальности), а также наезжает на пацифистов, выставляя их буквально худшими в мире людьми через безосновательное приписывание именно им таких практик, лишь способствующих насилию, как задабривание агрессора или ведение войны против объявленного «зла», не жалея никаких сил и игнорируя правила.

Конечно же, Пожарский ни разу не упомянул позицию антропологов, которые вполне обоснованно не считают войну чем-то естественным для человека, или позицию военных экспертов, по которой большинству здоровых людей присуще сильное внутреннее сопротивление к совершению убийств (или как это называют исследователи психики и нейрофизиологии человека – механизм ингибирования насилия), и только мизер индивидов с высокими психопатическими предрасположенностями способен легко таким заниматься. Всё это было проигнорировано.

Выученная беспомощность, иллюзия контроля и агоризм

У Михаила Пожарского вышло очень хорошее видео про иллюзию контроля. Обязательно посмотрите целиком, если ещё не успели, а я, как обычно, даю ключевые, в моём понимании, тезисы.

  1. Опыт попадания в безвыходную ситуацию (ту, в которой от усилий субъекта не зависит его положение) провоцирует развитие выученной беспомощности.
  2. Выученная беспомощность резко снижает конкурентный потенциал субъекта в ситуациях, когда от его действий действительно что-то зависит.
  3. Важная психологическая защита от выученной беспомощности – иллюзия контроля. В безвыходной ситуации можно поверить, что от тебя всё-таки что-то зависит, и тогда выученная беспомощность не возникнет.
  4. Однако ритуалы психологической защиты, призванные сформировать иллюзию контроля, могут сами по себе ухудшать безвыходную ситуацию.
  5. Поэтому более эффективен навык рефлексии, когда субъект анализирует, что он реально может контролировать, а что нет, и не растрачивает силы на иллюзию контроля, принимая форс мажор, как есть.
  6. Такой навык формируется через опыт самостоятельного выхода из сложных ситуаций, и никак иначе.
  7. Поэтому создание громоздких централизованных структур и перекладывание на них ответственности за всё сущее – это иллюзия контроля, а реальная борьба с трудностями предусматривает скорее децентрализованный подход, основанный на личной ответственности. Точка.

Вот поэтому, обозначив три основных пути движения к анкапу – минархизм, панархизм и агоризм – я особое внимание уделяю именно агоризму.

Можно создать политическую партию, как у больших дядь, делать митинги, как большие дяди, и верить, что своим политическим давлением ты как-то влияешь на политику, проводимую властями – а на вопрос о том, почему лучше жить не становится, отвечать, что предпринятые усилия недостаточны, на площадь должны выйти не сто тысяч, а миллион.

Можно предлагать реформы по созданию функциональных конкурирующих юрисдикций, грезить гражданством фейсбука или проектом bitnation, а на вопрос о том, почему это всё не внедряется, отвечать, что всё и так к этому идёт, но неплохо бы удвоить усилия по пропаганде.

А можно просто заключить сделку и не заплатить налог. Или обойти неудобный запрет. Или придумать сервис, полезный людям, но невидимый для государевых слуг. Это уже не иллюзия контроля. Это сам контроль. На таких вещах человек учится самостоятельно выходить из трудных ситуаций. А если окажется в условиях, когда он не контролирует возможность выйти из положения, то он уже будет резистивен к выученной беспомощности, но и не ударится в ритуалы ради иллюзии контроля.

Можно остаться атеистом в окопах под огнём. Пока один срёт в штаны, а второй молится, агорист углубляет окоп.

Похвала умеренности

1 февраля Чайный клуб проводил в Москве конференцию с изящным названием “Держитесь правее”. Там в числе прочих выступил неоднократно мной цитируемый Михаил Пожарский, который на несложных примерах из Первой мировой войны объяснял, почему для победы над левыми не нужно с ними воевать.

Сегодня государство дало огромные сроки по шитому белыми нитками делу о подготовке терактов, так называемому делу “Сети”. Но этому делу предшествовал реальный теракт анархиста Михаила Жлобицкого, после которого сотрудники спецслужб радостно ухмыльнулись, получив новые полномочия, бюджеты и разнарядки по сочинению экстремистов. История знала случаи, когда вследствие терактов сворачивались либеральные реформы или развязывались кровопролитные войны, но я не припомню ни одного случая, когда теракт сподвиг бы государство ослабить нажим на общество. В лучшем случае государство ограничивается усиленными мерами охраны первых лиц, как это происходит в США, с их традициями отстрела президентов.

На днях состоялся уже второй раунд дебатов об анархии между командой анкапов и командой левых анархистов. Этому уже предшествовал долгий период личных переговоров и попыток найти общий язык, теперь же получилось устроить цивилизованную беседу уже в публичной форме. И это приносит плоды, например, такую вот рецензию в анархоканале. Каждая из сторон открывает для себя другую, ищет примирительную лексику, отказывается от обострения на самих дебатах – и понимает, что главный общий враг это не левые или правые, а государство.

Возможно, со временем получится склонить бравых левых анархистов от революционной риторики к более умеренной, чтобы завязывали уже с бессмысленным самопожертвованиям в угоду провокаторам из спецслужб.

Да я и сама здорово ослабила в своих статьях степень одобрения чисто военных тактик. Мне вполне справедливо пеняли при обсуждении моей статьи про доктрину сдерживания за пример с уничтожением короля Таиланда. Действительно, не настолько много решает воля одного человека, чтобы можно было рассчитывать решить проблему, устранив этого человека или создав ему смертельную угрозу. Куда полезнее, чтобы идея нападения со стороны представителей государства рассматривалась как этически неприемлемая, а это достигается через смягчение нравов.

Так что продолжим свою деятельность по просвещению и увещеванию, продолжим мирный протест и создание массового ощущения ненужности государства – и ни в коем случае не будем давать ему повода заявить о своей необходимости ради борьбы со всякими опасными экстремистами. Лозунг о том, что экстремизм при защите справедливости не порок – ложен.

Ну а невинно посаженных, конечно, нужно у государства отспорить. Это означает выход на улицы, публичные обращения селебритиз и прочие скучные, но действенные политические практики.

P.S. Мне тут же написали, что я перепутала причину со следствием, и как раз подрыв Жлобицкого случился в качестве реакции на дело “Сети”. Прошу простить за смазанный тейк; впрочем, при таком раскладе ситуация лишь становится ещё более трагичной.

Интервью с Михаилом Пожарским на Libertarian Band

Пока я прохлаждалась в Германии, в Новосибирск заглядывал с лекцией известный и весьма уважаемый мной либертарианец Михаил Пожарский. Очень жаль, что сама лекция не записывалась, и послушать её мне, соответственно, не удалось. К счастью, команда студии Libertarian Band поймала Михаила перед выступлением и взяла довольно основательное интервью.

Получилось, на мой взгляд, очень интересно, спасибо Кате Худолеевой за вопросы. Это здорово, что студия показывает себя вполне жизнеспособным коллективом, даже когда кто-то на время выбывает. Я бы задавала другие вопросы, но не уверена, что результат получился бы лучше.

Возможно ли продавать либертарианство людям, которые боятся, что их работу заберут роботы, и надеются на БОД. Как анкап может улучшить общество, в котором 75-90% безработных?

…And Justice For All

отвечает Алексей Нефедов

Большую часть либертарианских аргументов насчёт БОД изложил в своей статье 2016 года экономист и член ЛПР Юрий Кузнецов. В ней он показывает, что замена безусловным доходом системы условных пособий уничтожает ловушку застойной бедности и увеличивает общий КПД перераспределительной системы за счёт сокращения бюрократии.

Также БОД и опасений неолуддитов коснулась в одной из своих передач на Эхе Москвы Екатерина Шульман. Она указала, что опасаться массовой безработицы из-за роботизации следует скорее тем странам, где плохие институты. Им никакого БОД не светит, а светит переход на подножный корм. Так что Екатерина Михайловна даёт гражданам простой рецепт: больше заниматься политикой, чтобы их воспринимали в качестве политических субъектов.

В России, с одной стороны, плохие институты, а с другой – сильный запрос на социалку. Если вдруг начнётся глобальная роботизация, то у нас скорее устроят ещё несколько миллионов бюджетных рабочих мест, чем введут БОД. Бюджетники слишком ценны для обеспечения административного ресурса на выборах и тому подобных вещей.

А вот аргументы за БОД от ещё одного члена ЛПР, Михаила Пожарского. БОД – это не только меньше бюрократии, но и общие для всех правила игры, что является важнейшей частью либеральной доктрины.

Но и Кузнецов, и Пожарский всё-таки остаются в рамках минархизма. Единые правила игры навязываются для всех, и посмотрим, сколько времени сумеет продержаться эта модель. Да и так называемый безусловный доход всё равно остаётся условным, ведь условием его выплаты является наличие гражданства той страны, которая установила БОД своим гражданам.

Может ли анкап улучшить общество, в котором безработица составляет 90%? Да, если безработица вызвана госрегулированием, а так-то людям готовы предложить работу, и они готовы за неё взяться. Нет, если работа девяноста процентам людей не нужна, потому что на жизнь и так хватает.

Будет ли БОД при анкапе? Да, если на этапе демонтажа государства те, кто скидывались в фонд БОД, решат продолжить этим заниматься на добровольной основе. Вероятно ли подобное? Да, если это не будет обременительно, и будет приносить респект и уважуху. Что сделать, чтобы приблизить это светлое будущее? Либо увеличивать производительность своего труда, либо повышать своё умение проявлять респект и уважуху. Можно совмещать стратегии.

В связи с шутингом, но не о шутингах

Как обычно, после каждого шутинга начинается дискуссия о регуляции оборота оружия. Интересный заход сделал Михаил Пожарский. В целом будучи сторонником либерализации этого самого оборота, он указывает, что и те, кто в связи с шутингами требует запрета оружия, и те, кто в связи с шутингами требует его либерализации, основываются на иллюзии контроля. Мол, этатисты находятся под воздействием иллюзии того, что государство может эффективно защитить от шутингов, а либералы точно так же убеждены, что эффективно защититься могут вооружённые граждане, между тем эффективной защиты от шутингов не существует, просто люди боятся признать, что их жизнь зависит от случайности. И дальше приводит статистику.

Я уже обещала воздерживаться тут от формул, точно так же не хочется погрязать в анализе той самой статистики. К ней есть ряд претензий, в качестве примера дам ссылку на пост Владимира Попова, можно найти ещё, но не буду зарываться в дебри.

Тот фактор, который представляется мне наиболее важным, статистикой измерить практически нереально, поскольку это психология. Я уже вчера упомянула об этом в контексте того, что оружие – мощный стимул выработки взаимной вежливости, поэтому увеличение вооружённости школьников приведёт к тому, что им придётся умерить энтузиазм в буллинге и прочих подростковых забавах, а это скажется и на частоте массшутингов. На это Михаил ответил, что не понимает, откуда взялся миф о вежливости вооружённых людей. Взять, дескать, Штаты, там никакой особой вежливости не наблюдается, fuck через слово.

Да, давайте возьмём Штаты. Понятно, что ссылаться на крайне низкое число убийств на Диком Западе – это банально, всегда можно отпарировать нерелевантностью столь древних данных. Возьмём современную Америку, причём самых что ни на есть афроамериканцев, то есть, с точки зрения обывателя, поголовно отморозков с пушками и полным презрением к закону.

Чем эти ребята обогатили мировую культуру? Рэп-батлами! В России искусство мата – это прежде всего искусство унизить полностью бесправного подчинённого. Боцманский загиб, прапорщики, ну и так далее. В меньшей степени – безадресная жалоба на трудную жизнь. Там же это именно диалог между равными, в котором ценится виртуозность оскорбления, и именно за неё присуждается победа, а если кто вспылил и достал ствол во время батла, так это, извините, моветон.

Это просто вам ещё один образчик того, что любое вооружённое сообщество непременно выработает свои средства деэскалации конфликтов, в то время как насильно разоружённое скорее будет изобретать изощрённые средства нагадить исподтишка.

Что думаешь о статье Михаила Пожарского

“Консервативная сова и либертарианский глобус”

анонимный вопрос

Я уже касалась примерно этой темы в посте, посвящённом спору Михаила Светова и Веры Кичановой.

Затем меня попросили уточнить позицию Светова касательно границ с мирными и процветающими странами – неужели он и от них предлагает закрываться. Пришлось сочинить логический финт, который делает световское предложение относительно приемлемым для минархистского общества, и вполне универсальным, в том плане, что никакому чиновнику не даётся право ранжирования стран: вот эти хорошие, а вот отсюда мы никому не рады.

Статья Михаила Пожарского от 1 июля явно вдохновлена всё тем же спором, но он копнул глубже, пройдясь заодно по концепции Хоппе о том, что, дескать, переход от монархии к демократии есть общественный регресс и отход от либертарианских идеалов. Конечно, демократическое государство ужасно, как и любое другое государство, но утверждение, что автократии в целом здоровее, выдаёт в Хоппе человека, не очень-то знакомого с жизнью при автократии.

Я бы привлекла к этому спору ещё одну сторону – политолога Екатерину Шульман, которая неоднократно упоминала в своих выступлениях такую характеристику общества, как степень вовлечённости граждан в принятие решений.

Если мы изобразим по одной координатной оси объём перераспределения, который осуществляет государство, а по другой степень вовлечённости граждан в принятие решений, и накидаем на эту сетку существующие государства, то увидим, что получившееся облако точек довольно равномерно, то есть движение вдоль каждой из осей в целом вполне независимо. Поэтому равно оправдано и требование снижения государственного перераспределения в самой что ни на есть прямой демократии, и требование демократизации авторитарных государств. Нет нужды связывать уменьшение налогов и регуляций непременно с переходом от демократии к авторитаризму, это предположение выглядит необоснованным.

консервативная сова

Поднимая одну и ту же тему в третий раз, начинаю напоминать себе ту самую Екатерину Шульман, которая тоже поёт вроде бы одно и то же, но всегда на разный лад. И, да, вот вам мой обычный припев про донаты: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8

Ты разделяешь личные взгляды и ценности Михаила Светова? С чем ты с ним не согласна?

анонимный вопрос

Миша очень здорово расширил круг моих сторонников, и это закономерно повлияло на мои личные взгляды и ценности, так что да, я их по большей части разделяю.

С чем из его повестки я не могу до конца согласиться?

Во-первых, это целый ряд утверждений о том, что должна представлять собой партия. Он очень боится рейдерского захвата, и поэтому хочет внедрить в ней что-то вроде демократии налогоплательщиков, с вертикальной структурой. Я чаще боюсь превращения в выхолощенную бюрократическую структуру, поэтому обычно практикую децентрализацию в принятии решений и частные инициативы.

Во-вторых, у него есть спорные утверждения насчёт, например, того, что опаснее в современных государствах – открытые границы или закрытые (он считает, что опаснее открытые). Понятно, что опасны государственные границы как таковые, но рассматривать государственную границу как почти что коллективную частную – это какое-то странное выборочное доверие к государству.

В-третьих, он ввёл в обиход некоторые нетрадиционные для либертарианства понятия, например, “общины”, от которых веет скорее кислыми щами, чем свободой. Сейчас он чаще заменяет это слово термином “контрактные юрисдикции”, но всё равно из его слов неявно следует, что у человека при либертарианстве одна единственная юрисдикция на все случаи жизни, что категорически не обязательно. В общем, это тот случай, когда его личный консерватизм, как мне кажется, слегка проникает в идеологию.

О чём я ещё очень жалею, так это о том, что через канал СВТВ не особенно раскручиваются другие либертарианцы. Был Пожарский – кончился Пожарский. Был Баженов – кончился Баженов. Вообще все соведущие закончились, а это был очень хороший ненавязчивый способ демонстрации публике новых лиц. Но Миша не самый сильный командный игрок. Может быть, именно поэтому он и предпочёл бы, чтобы в партии была организационная вертикаль, чтобы не договариваться, а просто давать поручения.

Спасибо, что читали меня, у меня в гостях был Михаил Светов, член ФК ЛПР. Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, присылайте биткойны, если вам нравится, что я делаю. 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8
До новых встреч!