Не очень люблю жанр публичной перебранки, но в данном случае случившаяся дискуссия показалась мне хорошим поводом для артикуляции некоторых соображений.
Есть канал Доброум, ведомый уважаемым Александром Елесевым. Он позиционируется как философский, и в нём весьма много внимания уделяется проблеме изживания неблагоприятного детского опыта.
Для либертарианца тут всё сравнительно просто. Насилие над детьми – это насилие над людьми. Никто не имеет права безнаказанно инициировать насилие над людьми. Дальше можно говорить о конкретных механизмах, посредством которых насилие над собственными детьми, не говоря уже о чужих, становится опасной практикой, несмотря на сравнительную детскую беззащитность.
Александр же много внимания уделяет демонстрации того, как неблагоприятный детский опыт негативно сказывается уже во взрослой жизни. Я не знаю, почему он выбрал именно эту тактику капания людям на мозги, и не особенно стремлюсь узнать. Мне неважно, в том ли дело, что он живёт в стране, где терапевт на терапевте сидит и терапевтом погоняет, или в том, что он перенял эту идею из впечатлившей его книжки, или в том, что в его собственном детстве случилось что-то, приведшее к этому результату. Я почти полностью уверена, что единой причины нет, потому что жизнь это вообще сложная и многофакторная штука, где нет простых причинно-следственных связей между двумя изолированными событиями: изолированные события это всего лишь умозрительные модели, а так-то жизнь это сплошной поток впечатлений.
В результате оказывается, что для Александра любые особенности чьёго-либо поведения начинают сигнализировать о каких-нибудь детских переживаниях. Даже аватарка, которую мне заказал один мой читатель из Болгарии, стала для него поводом поговорить о моём детском опыте. Думаю, для тренера по фитнесу моё состояние было бы столь же железно связано с режимом тренировок, для диетолога с диетой, а для политолога с политическим режимом в стране.
В своей книжке про анкап я намеренно не занималась обоснованием исходных принципов, на которые далее наворачивалась вся последующая логика. Фактически, принципы либертарианства таковы, потому что мы так хотим. Нам так нравится. Нам это кажется правильным. Разумеется, это может коррелировать с какими-то фактами, с какими-то детскими переживаниями, прочитанными книгами, случайно услышанным популярным стримером и так далее.
Да, на кого-то хорошо действуют узкоспециальные аргументы, к которым, в частности, можно отнести и доводы в духе “если ребёнка бить в детстве, он вырастет тупым лузером”. Но это не повод зацикливаться и вываливать эти аргументы на всех и каждого, ведь подействуют они отнюдь не на всех.
У меня на канале есть свой маленький доброум по имени Битарх, который также зациклился на одной-единственной теме полного изживания насилия. К сожалению, комментарии, которые он собирает, чаще имеют издевательский характер, и это намекает на то, что его целевая аудитория не слишком-то пересекается с моей. Я, похоже, бессильна как-то повлиять на подобные случаи мономании, и это наполняет меня грустью.
Надеюсь, если вы увидите и в моей собственной писанине признаки того, что меня захватила какая-то одна сверхценная идея, то вы мне об этом просигнализируете.
Виталий Тизунь, чью брошюру Теория свободного общества я недавно обозревала, выпустил небольшой видеоролик, в котором рассуждает о том, как продвигать анкап. Я тоже работаю в схожем направлении, и надеюсь скоро порадовать вас свежим роликом от Libertarian band, но Виталий успел раньше.
https://youtu.be/pnpCDuMVaUE
Если видео вас зацепило, можете скачать листовку для самостоятельного распространения – в ней кратко резюмируется основной посыл ролика. Разумеется, это на будущее – кому нужны листовки сейчас, пока люди сидят по домам. Из соображений безопасности, листовку не стоит заказывать в типографии – печатайте понемногу, на принтере и за наличные.
Все мы знакомы со спецификой функционирования государства. Его основой является принудительная и неоспоримая власть над своими гражданами. Особенно это касается возможности регулирования их деятельности, применения к ним насилия и отнятия их средств через налогообложение.
Независимо от того, как реализованы правительственная система и политические механизмы, многие люди в той или иной мере всегда не удовлетворены текущим положением дел. И если в рыночной среде неудовлетворение решается попросту пересмотром заключённых договорённостей или сменой одного поставщика услуг на другого, то с государством всё не так просто. Человек не может так же легко сменить одно государство на другое, поскольку на его пути будут стоять экономические, культурные, языковые и другие барьеры. Из-за этого подобная смена вовсе лишена смысла, так как для большинства населения любого государства эти барьеры являются непреодолимыми, что делает сами государства организациями, конкурирующими за людей лишь в очень незначительной степени. Данный факт подтверждает монопольное положение государств и все вытекающие из этого негативные аспекты.
Нет также у отдельно взятого человека и возможности эффективно влиять на проводимую государством политику по отношению к нему самому. В рыночной среде он способен решать многие вопросы в частном порядке, тогда как в политической сфере его собственные интересы ничего не значат, он обязан подчиниться интересам других. И даже если на выборах победит политик, планы которого совпадают с его желаниями, или же он сам станет политиком, то это лишь даст возможность поддержать его интересы за счёт ущемления интересов других людей.
Как мы видим, институт государственности и политические методы управления, в противовес добровольным и рыночным взаимоотношениям, устроены так, что насильственное и принудительное подчинение одних людей другими попросту неизбежно. Фактически, деятельность государства равносильна деятельности насильника и грабителя. Впрочем, оно и возникло именно как кочевой грабитель, решивший осесть на определённой территории и насильственными методами насадить свою власть местному населению, о чём говорит нам теория стационарного бандита. Сущность государства полностью соответствует своему происхождению.
Что мы получаем из этого? А получаем мы то, что любой человек, поддерживающий институт государственности и политические методы управления, по факту, сам является насильником и грабителем. Ведь как ещё назвать того, кто оправдывает применение насилия и грабежа, кто считает их естественными явлениями? Конечно, являются ли насилие и грабёж плохими или хорошими явлениями – сугубо этический вопрос, и никакой из ответов на него нельзя определить как объективную истину. Однако это нам и не нужно, нам лишь необходимо чётко определить, кто является сторонником мирных и добровольных взаимоотношений, а кто поддерживает насильственное подчинение и грабёж.
Разумеется, в нынешних условиях большинство людей являются пассивными ассистентами насилия и грабежа, поскольку они воспринимают государство как естественный общественный институт. Именно раскрытие данного факта и позволит пошатнуть позиции существующей ныне системы. Ведь одно дело, когда люди поддерживают насилие и грабёж, сами того не понимая. Однако мало кто способен в открытую признать себя насильником и грабителем, это удел лишь меньшинства людей, которые не видят в подобном ничего плохого, для остальных же сами понятия насилия и грабежа в первую очередь ассоциируются с чем-то аморальным.
Используя все вышеперечисленные аргументы, мы можем сформировать психологическую стратегию продвижения идей свободы. Первым этапом является раскрытие факта того, что государство является преступной организацией, специализирующейся на насилии и грабеже. Дальше необходимо установить взаимосвязь между государством и его сторонниками. Поскольку государство является насильником и грабителем, то поддерживающие его люди – соучастники производимых им преступлений. Мало кто действительно хочет быть преступником и способен без каких-либо угрызений совести заявить (по крайней мере самому себе) о том, что он насильник и грабитель. Вышеизложенные факты, ввиду того что они раскрывают взаимосвязь между преступным государством и человеком, являющимся как минимум его пассивным сторонником, способны вызвать психологический дискомфорт и, возможно, даже чувство стыда за собственное соучастие у любого, кто считает насилие и грабёж аморальными. Таким образом, у любого миролюбивого и доброжелательного человека должны выработаться ассоциации «государство – бандит» и «сторонник государства – тоже бандит». После этого о поддержке государства со стороны такого человека уже не может быть и речи, оно для него будет, как минимум, непривлекательным, а возможно и вовсе отвратительным.
Комментарий Анкап-тян
Мне не близка риторика, обращённая скорее к эмоциям, нежели к логике, и я не вижу большой ценности в подобной аргументации, но ценность субъективна. Вполне допускаю, что какого-нибудь благонамеренного государственника эти доводы и впрямь смутят. Однако даже разделяя убеждение в том, что государство это зло, этатист будет верить, что государство – меньшее зло. Логика этатистов состоит в том, что без государства мы получим не мирный рыночный порядок, а разгул бандитизма, и лишь неприятные типы в полицейских фуражках как-то сдерживают этот самый разгул. Да, они и сами склонны к бандитизму, но сдержки, противовесы, общественный контроль и прочее бла-бла-бла.
Куда важнее, как мне кажется, способность продемонстрировать работу мирных рыночных механизмов в тех областях, которые слабо подвержены государственному воздействию, или где государство не справляется с теми обязательствами, которые оно на себя взяло и на выполнение которых идут нехилые бюджеты.
В общем, я бы ослабила посылки, приведённые в тексте. Не “любой пособник государства – бандит”, а “тот, кто отстаивает право государства продолжать тратить деньги заведомо неэффективно в той сфере, где есть работающая негосударственная альтернатива – вот он действительно сознательный пособник бандитов”.
Не знаете, с чего начать продвижение либертарианских идей своей маме или другу? Скажу прямо, ибо пробовал сам и не один раз: не стоит рассказывать про преимущества свободного рынка, отсутствия налогов и регуляций. Во-первых, ваш собеседник вряд ли что-то поймёт. Во-вторых, вы сами должны идеально знать теорию и не допускать ошибок, так как Гугл сейчас есть у всех в кармане. Про личную свободу тоже не стоит сразу говорить, ибо взгляды человека на наркотики и азартные игры могут быть совсем не либертарианскими.
Что же тогда рассказывать? Теорию стационарного бандита (ТСБ). Ваш рассказ должен начинаться с фразы «Государство — это стационарный бандит». Нужно внушить собеседнику чувство вины за поддержку стационарного бандита, как будто он сам является соучастником государственного насилия и тем самым «конченным маньяком». Сделайте из него современного немца, который чувствует вину не просто за себя, а за дедов, которые давно умерли. Структура «государство» существует лишь в голове, это квази-религия (то есть вера в то, что люди, принадлежащие данной структуре, имеют «легитимное» право инициировать насилие, в то время как другим этого делать нельзя). Если человек будет чувствовать вину за поддержку агрессии, он поменяет своё поведение, государство начнёт ослабевать и в конечном счёте лишиться территориальной монополии, чего мы и добиваемся.
Если вы ещё не читали нашу статью про ТСБ, советую это сделать и давать её читать всем, кому продвигаете идеи свободы.
Хотя, вполне возможно, более эффективным будет слегка упрощённое, но эмоционально-насыщенное объяснение ТСБ:
«Государства – это организации, которые необоснованно присвоили себе высшую власть над определённой территорией через завоевание, поставив её население в прямую подчинённость себе. Государство возникло не из свободы ассоциации, а через нарушение принципа неагрессии.
Вы не ставите под вопрос право государства убивать, проводить конфискации, арестовывать. Если же этим занимаются не государства, а частные лица – вы назовёте их убийцами, ворами и бандитами. Не находите в этом лицемерие?
Государства – это высокоорганизованные преступные организации, как банды, которые “крышуют” ту или иную территорию, навязывая её жителям свои порядки, собирая с них дань (рэкет), и время от времени воюют с другими бандами за сферы влияния. Государство имеет ту же основу, что и любая ОПГ – насильственное насаждение своих порядков на захваченной территории. И сегодня некуда сбежать от этих банд. Они разделили между собой всю Землю.
Чем группировка “Исламское Государство” принципиально отличается от государств “Саудовская Аравия” и “Иран”? Ведь законы у них примерно одинаковы. Разница только в том, что ИГ не признано другими государствами. Международное признание – вот отличие “легитимной” банды от “нелегитимной”.
Основная претензия к бандитам состоит в том, что они бандиты и отбирают путём агрессивного насилия землю или же другие блага у своих жертв. Эти же бандиты пишут потом законы, чтобы создать у окружающих ощущение, будто награбленное принадлежит им по праву.
Если люди пришли на дикую землю и начали её осваивать – они колонисты.
Если пришли на землю, на которой жили другие люди, и отобрали её у них силой – бандиты.
Если удерживают на своей земле других людей силой – бандиты, даже если ссылаются на “закон”, который написали сами.
Когда вы будете рассказывать, что государство это стационарный бандит, вполне возможно, вам зададут один из нижеприведённых вопросов. Будьте готовы на них ответить.
1) Есть «общественный договор» между гражданами и государством. Какой же это бандит, всё же происходит с согласия граждан?
Если такой договор существует, покажите мне текст! Конституция это не «общественный договор», а один из «законов» (являющихся на самом деле приказом, т. е. произволом стационарного бандита), не зря же её часто называют «основным законом». Даже если всего один человек в стране не согласился на эту конституцию, она никак не может считаться договором (которой, по определению, требует добровольного согласия всех сторон).
2) Люди не протестуют, значит их устраивает статус кво. Разве «общественный договор» не может быть имплицитным (неявным)?
Допустим, девушку насилует маньяк, и она не способна дать ему достойный отпор. Тоже скажете, что между ними всё происходило «по обоюдному согласию»?!
3) Государство – это не обязательно «стационарный бандит», ведь в истории есть примеры появления протогосударств — образований с территориальной монополией не через насилие (завоевания), например, как некоторые полисы в Древней Греции?
Такие образования занимали в общей сумме не больше 0.1% поверхности Земли, остальные 99.9% были захвачены стационарными бандитами. Даже если предположить, что полисы, как добровольные объединения, действительно существовали, это не оправдывает современные государства с протяжёнными границами, которые появились через насилие по ТСБ. Если принять гипотетическую ситуацию, что стационарные бандиты никогда не существовали бы, мы сейчас имели бы, допустим, 1% территории планеты с добровольной территориальной монополией и 99% без неё с экстерриториальным статусом (как международные воды). Согласитесь, это куда лучше, чем 100% планеты под стационарными бандитами, что имеем сейчас. Либертарианство не запрещает создавать добровольные общины и частные города с территориальной монополией, но это не должно происходить через насилие, и у людей должно оставаться право уйти, а у собственников — вывести свою землю из-под такой юрисдикции. Такую модель, например, продвигает Михаил Светов.
4) В тот момент, когда бандиты захватывали определённую территорию, ещё не было никаких законов, запрещающих это делать, соответственно, какие могут быть к ним претензии?
В тот момент, когда миллионы евреев отправлялись в газовые камеры и сжигались в печах Освенцима, тоже не было никаких законов, запрещающих это делать — именно так говорили обвиняемые на Нюрнбергском процессе. В результате закончили свою жизнь в петле на шее, как и подобает любому маньяку и насильнику, отвергающему основополагающие принципы морали и не признающему естественное право любого человека на жизнь.
5) Да, я согласен, но что вы предлагаете взамен? Анархию?
Просто так взять и отменить государство целиком на раз-два не выйдет. Это приведёт к образованию нового и более жестокого государства, которое будет уже неприкрытым стационарным бандитом, как это обычно случается в ситуации failed state. Но можно сделать нынешние государства экстерриториальными с конкуренцией множества юрисдикцией на одной территории. Тогда текущее государство станет лишь одной из таких юрисдикций (то есть вы сможете выбрать для себя другую юрисдикцию, не улетая на Альфу Центавра, а оставаясь жить в своём доме в России). Такая система называется панархия.
6) Это вызовет хаос. Без монополии на насилие начнётся война всех против всех.
Дипломаты почему-то не воюют, не замечали? Хотя они находятся в экстерриториальном статусе (подчиняются законам своего государства, а не того на чьей территории находятся). Может воюют между собой люди в таких европейских городах как Базель и Женева, где границы юрисдикций проходят прямо через дома? Что-то не заметно.
7) Лично мне комфортнее жить в привычном государстве с территориальной монополией, я консерватор и боюсь резких перемен.
Сейчас многие либертарианцы вполне удовлетворились бы невмешательством сторонников государства в создание новых юрисдикций. Люди охотно занимали бы бесхозные земли, экспериментировали бы там с удобными именно им социальными порядками, и не покушались бы сразу на столицы. Это очень умеренная повестка, от которой ни у кого не должно возникать неудобства. Различные практики общественного устройства на этих территориях могли бы эволюционно отлаживаться и постепенно приходить в крупные города уже в зрелом виде, не вызывая потрясений.
Но вы также должны прекрасно понимать, что выступая против такой модели, вы напрямую инициируете агрессию против мирных людей через поддержку стационарного бандита. Если для вас быть маньяком не вызывает угрызения совести, то будьте готовы к океанам крови, разрушению экономики и привычного уклада жизни уже в городе вашего проживания.
8) Уезжайте в другую страну и там стройте свой Анкапистан.
Почему это я должен куда-то уезжать?! Я люблю свою страну и ненавижу стационарного бандита, который силой захватил территорию и считает её, и всё что на ней находится, своей собственностью. Но разве может считаться легитимным собственником чего-либо субъект, который приобрёл эту вещь с применением насилия? Например, грабитель, отобравший у вас на улице телефон? По всем принципам права — однозначно нет!
Комментарий Анкап-тян
У каждого свой опыт офлайн-проповедей, кому-то удобнее апеллировать к теории стационарного бандита, и этот текст для них. Моя практика показывает, что люди и так обычно понимают, что государство стационарный бандит, но для них это означает, что он свой и уже прикормленный. А если его убрать, снова набегут кочевые, как в девяностые, и будут беспредельничать. Так что к собеседнику стоит искать индивидуальный подход, выяснив предварительно, чего он опасается.
Здравствуйте, уделите минутку времени, и я расскажу вам, как стационарный бандит распял Господа нашего Иисуса, кстати, с днём рождения его!
На хайековскую “Дорогу к рабству” написано много отзывов и рецензий, где книга вписывается в исторический контекст, указывается её место в ряду хайековских публикаций, и даётся краткий разбор идей. Как бы мне ни хотелось обойтись без всего этого академизма, но не выйдет, поскольку вся книга представляет собой политический памфлет на злобу дня, и единственная причина, по которой произведение сохраняет актуальность до сих пор, заключается в том, что идеи не умирают, и это относится не только к идеям самого Хайека, но и к тем, с которыми он боролся.
“Дорога к рабству” была издана в Великобритании в 1944 году, когда страна заканчивала уже пятый год войны с национал-социалистическим Рейхом, победа над Рейхом оставалась просто вопросом времени, и можно было бы спокойно начинать размышлять о послевоенном переустройстве мира, но автору показалось куда более важным обратить внимание публики на то, что драконоборец начинает всё больше напоминать того, с кем борется. Самой страшной опасностью для Британии Хайеку виделась победа на ближайших парламентских выборах партии лейбористов. Ровно это и случилось. В результате Великобритания вплоть до реформ Тэтчер накапливала своё экономическое отставание от более свободных стран.
Главная идея, с которой Хайек борется в своей книге – это идея о том, что экономическое планирование приносит процветание. Он старательно показывает, что соблазн чуточку подрегулировать сверху для вящей пользы общества – это первый шаг к тому, чтобы зарегулировать всё и вся до невозможности дышать: на этой дороге нет естественного оптимума, достигнув которого, правительство само остановится и заявит, что вот теперь хорошо, и больше ничего подкручивать не надо. Также он показывает, что регулирование тотально, экономические свободы неотделимы от политических, так что далёким от экономики людям не следует благодушно взирать на интервенционистские потуги, мол, лишь бы политические свободы не трогали, а экономика это узкоспециальная тема, экспертам лучше знать, как ей рулить.
Хайек не утверждал, что всё безнадёжно, и ступив на дорогу к рабству, человечество уже будет не в состоянии остановиться. Если бы он так считал, ему не было бы нужды браться за книгу. Он, однако, утверждал, что чем дальше заходишь по этой дороге, тем труднее остановиться, поэтому социализм лучше бить на дальних подступах. К сожалению, практика показала прямо обратное: чрезвычайно трудно отказать социалистам в мелких уступках, пока общество в целом либерально, а когда всё уже зарегулировано в хлам, то от постоянного завинчивания гаек устаёт и общество, и правительство. Появляется достаточно сильный запрос на дерегуляцию, она проводится, люди вздыхают с облегчением, но вскоре оказывается, что левиафан, отступив в одном месте, уже наседает в другом.
В статье Шлагбаум на дороге к рабству: тупик или объезд? мы с Битархом упомянули про тезис Джона Медоукрофта о том, что именно гибридное общество оказывается стабильным, в отличие от либерального и тоталитарного, а также указали, что ни увеличение прозрачности, ни снижение прямого участия государства в экономике не помогает избежать того, что общая зарегулированность общества продолжает медленно расти.
Книга “Дорога к рабству” – хороший пример риторики, которую можно и нужно использовать, работая с политиками. Другое дело, что большая часть доводов из книги уже нерелевантна, если вы, конечно, не имеете дело с твердолобыми марксистами, а против более или менее современных сторонников государственного регулирования имеет смысл применять более поздние тексты того же Хайека, вроде “Пагубной самонадеянности”.
Вопрос от телеграм-канала Правый аргумент, сопровождается донатом в размере 124 рубля. И да, если вас интересовало, как у меня на канале могла бы покупаться реклама – то вот примерно так.
Причины аполитичности могут быть различны, но обычно они сводятся к тому, что человек подчёркнуто ставит свои непосредственные шкурные интересы выше неких абстрактных ценностей, потому, собственно, и не считает политику как-либо его касающейся. Таким образом, нам нужно показать человеку, как государственное перераспределение и государственная социалка ставят под угрозу его шкурные интересы. А для этого нам, в свою очередь, нужно понять, в чём эти интересы состоят.
Подобный подход я уже как-то рекомендовала, когда объясняла, как рассказать маме про анкап, если она травмирована девяностыми.
Самый распространённый вариант аполитичного человека, одобряющего государственное вмешательство – это тот, кому просто неохота задумываться обо всей этой ерунде. Государство не греет ему голову налогами, потому что налоговым агентом является работодатель, но при этом люди получают какие-то пенсии, как-то учатся, лечатся и изредка получают какие-то пособия. Разные громкие слова о том, что государство кого-то там грабит, имеют для такого человека такую же ценность, как любая надоедливая реклама. Если пытаются донести информацию, значит, рассчитывают на этом заработать. Может, им госдеп платит, а может, сейчас донаты начнут вымогать.
Тут лучше всего накидывать время от времени анекдоты двух типов. Первый – как тот или иной общий знакомый успешно уклоняется от налогов, заработал на инвестициях в биткоин, порешал через частника сложный вопрос, лежащий в государственной компетенции – и так далее. Второй – как с кого-то слупили лишние деньги по налогу на недвижимость, зажали какие-нибудь положенные социальные выплаты, отжали бизнес в пользу погонов и тому подобное. Словом, провоцировать в человеке цинизм в отношении государства, дескать, все сказки про то, что государство нужно людям, для лохов писаны, а уважающие себя джентльмены, конечно, урвут при случае от государства кусок, но всерьёз рассчитывают только на себя и на других уважаемых джентльменов.
Второй вид аполитичного государственника встречается гораздо реже. Это продуманный чувак, который имеет все нужные льготы и соцвыплаты, считает их получение совершенно справедливым, и даже скорее всего охотно проконсультирует по разным тонкостям вэлфера. Привыкнув к непредсказуемости политики, он не парит себе голову тем, кто там и что обещает перед выборами, и чем один политик лучше другого. Просто нужно быть у государства на хорошем счету и делать то, что одобряется действующей властью.
Здесь имеет смысл поощрять подобное предпринимательство, но напоминать, что когда всё накроется, то важно уметь сориентироваться. При Советском Союзе в фаворе были работники торговли, а в ранних девяностых большая их часть оказалась профнепригодной в новых условиях. Нынешние же работники торговли адски впахивают, и даже близко не похожи на прежнюю привилегированную прослойку. Так что, когда закончится социалка, важно не оказаться на улице никому не нужным специалистом по добыванию пособий, неплохо бы иметь и другие компетенции.
По счастью, таких людей обычно не нужно долго убеждать в том, что социалка рано или поздно накроется. Поскольку он-то находится стабильно в плюсе, то в глубине души прекрасно понимает, что никакая халява не бывает вечной.
Разумеется, есть ещё много разновидностей государственников, но я перечислила именно тех, которые при этом аполитичны. Если же вам встретятся политактивисты-государственники, то с ними разговор совершенно отдельный, но это уже совсем другая история.
Есть своя прелесть в кухонных разговорах, раз они успешно пережили СССР
Ну и в качестве постскриптума изложу вкратце впечатления от канала Правый аргумент. Я бы сказала, что у этого молодого ресурса ещё только складывается собственный стиль, поэтому канал выглядит несколько эклектично. Изначально авторы, видимо, предполагали, что будут сами себе задавать вопросы, сами отвечать, и получать в результате достаточно лаконичный катехизис для общения с леваками. Но сейчас канал стал шире первоначального замысла, и принялся перемежать аргументы с реакцией на текущую повестку. Так что теперь его можно использовать ещё и как источник тех самых анекдотов из жизни, которые столь полезны для кухонных бесед.
Частенько приходится употреблять подобную фразу в споре с непробиваемыми этатистами:
“Поддерживая государство, ты инициируешь насилие, в том числе против меня, поэтому к тебе будет применяться ДС, пока не прекратишь!”
Можешь написать пост на эту тему, в котором аргументируешь, почему это именно так и есть?
Битарх
Позволю себе две цитаты. Первая из фильма “Брат-2”: “Сила в правде”. Вторая, из Михаила Светова: “Ты можешь быть тысячу раз прав, но что с этого толку, если ты бессилен?”
При этом персонаж, произносивший первую тираду, предпочитал утверждать свою правду применением силы, а автор второго высказывания ограничивается исключительно донесением своей правды до людей в вербальной форме. Оба, несмотря на видимое противоречие между словом и делом, преуспели в своих начинаниях.
О чём это должно нам сказать? О том, что – и тут я приведу третью цитату, автором которой по преданию, является Аль Капоне: “Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом”.
Так вот. Когда вы угрожаете этатисту доктриной сдерживания, вы как бы говорите ему: “чувак, у меня есть пистолет, поэтому я прав”. При этом он уверен, что сила в правде, правда же в том, что он лично против вас агрессию непосредственно не инициировал, а всего лишь вербально поддержал государство. То есть вы угрожаете человеку расправой за слова, к тому же с довольно невнятными претензиями, ведь поддержкой государства можно объявить всё, что угодно. Вон, многие украинцы обвиняют русских в поддержке российской агрессии на Украине просто по факту российского подданства (ну и неправильного употребления предлогов, разумеется).
В результате этатист напрягается и ищет на вас управу, например, в лице государства. И, подозреваю, вам будет особенно обидно, если ему управу на вас найти удастся, а вам на него – нет. Иначе говоря, вы мало того, что угрожали человеку пистолетом, так ещё и пистолетом, которого у вас не было. И тут я позволю себе четвёртую цитату, совсем обидную, от персонажа комедии “Спиздили”: “Как и положено безмозглому хую — ты не разбираешься в ситуации, а теперь ты начинаешь сморщиваться, и твои яйчишки начинают сморщиваться вместе с тобой — и это потому, что на боку твоего пистолета написано — МУЛЯЖ, а на боку моего пистолета написано DESERT EAGLE .50”.
Для того, чтобы этатист если не встал на вашу сторону, то хотя бы признал ваше право на критику государства, вам нужно в первую очередь продемонстрировать, чем конкретно оно вас ущемило. Причём предъявы в духе “я, конечно, уклоняюсь от уплаты налогов, но вот НДС всё равно включен в цену некоторых покупаемых мной товаров” – это для него, разумеется, неубедительно. Точно так же и указания на то, что вашего дедушку расстреляли при Сталине, подойдут лишь в качестве вспомогательного довода: во-первых, это случилось не с вами, а с человеком, которого вы даже лично не знали, а во-вторых, всегда можно сослаться на то, что это было другое государство. Идеальным будет подобрать историю, когда государство ущемило именно ваши права, причём по беспределу, в нарушение собственных законов, причём правды у других государственных органов найти не удалось. “Меня повязали на несанкционированном митинге и сломали ногу” – опять же, подходит хреново, если вы не Константин Коновалов – вот для него это прямо-таки идеальный кейс: не имел никакого отношения к акции, был задержан за три часа до её начала, с нарушением закона о полиции, получил телесные повреждения – и в довершение всего суд его же и оштрафовал. Если у вас найдётся нечто столь же убедительное, симпатии этатиста, конечно, будут на вашей стороне. Для начала вам важно продемонстрировать, что государство это не просто бандит, а бандит-беспредельщик, действующий не по понятиям.
Далее неплохо было бы сказать что-нибудь вроде “да ты и сам прекрасно всё понимаешь, наверняка у тебя тоже случалась подобная хуйня”, и пусть он тоже расскажет что-нибудь из своей практики. В России принято прибедняться и жаловаться на жизнь, так что собеседник скорее почувствует себя неловко, если окажется, что именно его государев сапог обошёл своим вниманием, и либо что-нибудь присочинит, либо вспомнит произошедшее со знакомыми, или просочившееся в прессу.
А вот затем уже имеет смысл подводить собеседника к мысли, что если бандит не живёт по понятиям, то какое он имеет право требовать, чтобы по понятиям обращались с ним самим. А потому и утаить от него бабло – доблесть, и помочь другим, нагнутым по беспределу – хорошее начинание, и поддерживающие этих отморозков – суки позорные.
Ну и на закуску можно посмаковать истории о том, как людей штрафуют за благоустройство собственных кварталов, как панки ремонтируют детские площадки, как основатель Вымпелкома финансировал науку, а его объявили иностранным агентом – короче, подвести бывшего этатиста к мысли, что государевы люди умеют только ленточки перерезать, а по факту-то все блага люди обеспечивают себе сами, да ещё вынуждены обходить капканы, расставленные теми самыми государевыми людьми.
Не бывает непробиваемых этатистов. По крайней мере, в России.
В сети очень активно обсуждают выступление экоактивистки Греты Тунберг перед Генассамблеей ООН. Рассказывают о том, как взрослые используют несчастную больную девочку в своих отвратительных целях, сводящихся к тому, чтобы выдоить из налогоплательщиков развитых стран ещё больше денег на борьбу с климатическими изменениями.
Это плохая риторика.
Дети, как и любые люди, обладают самопринадлежностью. Шестнадцатилетний человек уже достаточно развит, чтобы иметь частичную правосубъектность: он может давать показания в суде, а значит, перед Генассамблеей ООН и подавно вправе выступить. Наконец, букет диагнозов, который врачи поставили Грете, гарантирует, что в своей речи она полностью искренна. Таким образом, мы вынуждены констатировать, что она по доброй воле, полностью осознанно посылает нам свой месседж. Так что мне остаётся в этой ситуации жалеть лишь об одном.
Я жалею, что вместо Греты на трибуне Генассамблеи ООН не появилась другая девочка, с очень похожими словами:
Вот моё послание: мы будем за вами следить. Всё это неправильно. Я не должна была бы находится здесь. Мне стоило бы вернуться в школу по ту сторону океана. Но вы обращаетесь к нам, к молодежи, за надеждой. Да как вы смеете! Вы украли мои мечты и мое детство своими пустыми словами.
Однако я одна из тех, кому повезло. Люди страдают. Люди умирают. Вы доводите целые народы до массовой нищеты. Все мы на пороге глобального экономического кризиса, однако всё, о чём вы можете говорить – это углеродный след и сказки о страшном изменении климата. Как вы смеете!
Уже более ста лет наука даёт предельно ясные прогнозы. Как вы смеете продолжать отворачиваться, говоря, что вы делаете достаточно, когда стратегий и необходимых решений всё ещё не видно? Вы говорите, что видите нас и понимаете срочность вопроса, но несмотря на то, как это печалит и злит меня — я в это не верю. Если бы вы по-настоящему понимали ситуацию и все равно ничего не делали — вы были бы просто злыми людьми, а в это я верить отказываюсь…
Вы собираете с людей безумные социальные сборы и обещаете обеспечить их пенсией в старости, но расчёты показывают, что все пенсионные фонды через тридцать лет будут банкротами. Протекционизм был отвергнут экономической наукой ещё в 18 веке, а вы всё ещё ведёте торговые войны и забалтываете нас байками о защите отечественного производителя. Вам было тесно в рамках золотого стандарта, и вы предпочли безудержную эмиссию, которая обесценивает любые сбережения. Раздавая популистские обещания, вы создали пирамиду госдолга. Вы, взрослые, отбираете будущее у нас, ваших потомков. Да как вы смеете!
Сегодня не будут представлены планы или решения, строящиеся на этих данных. Эти данные — некомфортны, а вы все еще недостаточно созрели для того, чтобы говорить о них правду. Вы подводите нас, но молодежь замечает ваше предательство. На вас смотрят все будущие поколения и, если вы примете решение подвести нас, мы никогда вас за это не простим.
Ну да чёрт с ней, с высокой трибуной Генеральной Ассамблеи ООН. У нас есть другие трибуны, так давайте не будем молчать. Иначе они решат, что вся молодёжь это грета тунберг, и будут выплясывать вокруг неё, как будто нас не существует. Или вы полагаете, что они не посмеют?
Не Грета, конечно, но тоже иногда могу подпустить эмоций
Понятно, что в одночасье разрушить все государства не получится, но тогда как? Что должно гарантировать устойчивость анкапа?
анонимный вопрос
Государства развились из естественного состояния в силу того, что грабёж оказывался выгоднее ненасильственных методов обогащения. С тех пор утекло много воды, люди становятся всё зажиточнее, в силу чего для них более характерной оказывается уже не алчность, а жадность. То есть не желание урвать чужое, а стремление сохранить своё. Если же пытаться урвать чужое, то предпочтительнее становится мошенничество, а не прямое насилие.
Так что путь к анкапу вполне понятен: технологический прогресс, увеличение производительности труда, появление инструментов свободного рынка, не требующих централизованных доверенных посредников – и мы с одной стороны будем иметь всё меньшую моральную оправданность принудительного перераспределения ресурсов, а с другой стороны – всё меньшую техническую осуществимость оного.
Конечно, сценарий “все государства разом исчезли” весьма странен, мне даже трудно себе представить, как такое могло бы произойти, без рептилоидов. Основы государства будут подтачиваться постепенно, как это, собственно, и происходит уже сейчас. По какой именно дорожке человечество дойдёт до анкапа, сказать трудно. Прямой и понятный путь минархистов, где используются обыкновенные инструменты политических реформ? Прогрессирующая офшоризация с переходом в панархию? Суровый агоризм с крутым замесом криптоанархизма? Систединг и прочие Либерлэнды, то есть построение анархо-капитализма через занятие ничейных территорий, с последующим тиражированием опыта?
Меня устроит любая из этих дорожек, между разными путями нет принципиальных нерешаемых разногласий, ведь государство живёт в головах, а уж каким именно образом его оттуда изгонять – это, во многом, дело вкуса.
Что гарантирует устойчивость анкапа? Только экономика. Чем менее выгоден грабёж в сравнении с ненасильственными методами, тем меньше вероятность возвращения системного грабежа, сиречь государства. В виде маргинальных практик он не будет представлять серьёзной опасности.
Экономика и риторика. Интерес и мораль. Бытие и сознание. Это взаимовлияющие вещи. На голых экономических стимулах государство ещё долго не разрушится, и будет сохраняться просто в силу традиции. На голой риторике отмена государства вряд ли будет устойчивой: придёт новый удачливый грабитель и объявит эру благоденствия под сенью отеческой заботы великого кормчего. Короче, важны оба фактора.
Мао воспринимается нами как смешной античный божок, а если бы я кинула картинку со Сталиным? Вожди притягательны…
