Все вы знаете эту старую историю про маленьких мышек, которых кто угодно обижал и жрал почём зря. Тогда мыши пошли к мудрому филину и спросили его, что же им сделать, чтобы их больше не обижали.
– Мыши, – сказал мудрый филин, – станьте ёжиками. У ёжиков иголки, их никто не обижает.
Обрадовались мыши, а потом задумались и спросили:
– Как же нам стать ёжиками?
– Отстаньте от меня, это тактика, а я стратегией занимаюсь, – ответил им мудрый филин.
Но никто вам до сих пор не рассказывал, что же случилось дальше. Ну так слушайте.
Сказал им, значит, филин про стратегию, заухал издевательски, схарчил одну мышку, да и улетел к себе в дупло, а мышки в ужасе рванули по домам. Потом успокоились немного и рассудили: а ведь действительно, у ёжиков иголки, никто их не обижает. Пойдём-ка к ёжику.
Пришли мыши к ёжику и говорят:
– Ёжик, мы маленькие мышки, все нас обижают. А ты вон какой, с иголками, тебя не трогают, возьми нас в жёны.
Фыркнул ёжик и отвечает:
– Я ёж, птица гордая. Ёжика трахнуть нельзя ни хрена. Мне эта ваша общественная нагрузка без надобности. Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай! Понятно объясняю?
Замахали мыши лапками, задёргали усами и пищат:
– Ёжик, ты не думай, мы не нахлебницы, у нас всё по честному. Может, тебе тоже надо чего? Зёрнышек можем принести.
– Тьфу на вас с вашей углеводной диетой, – ворчит ёжик, – вот червячка я бы заморил.
Тут мыши сбились в кучку, пошушукались, хвостиками пошерудили, а потом разворачиваются и торжественно объявляют:
– Ёжик! Будут тебе червячки! И кузнечики, и прочие всякие мухи. Мы такое не едим, но для тебя добудем. А ты не давай нас в обиду. По рукам?
Ёжик и сам не дурак был закусить мышкой при случае, но тут задумался: всё, больше никакой утомительной ночной охоты, еда с доставкой на дом, это сколько же досуга освободится!
– По рукам, – говорит.
И вот, вышел как-то лис помышковать. Нашёл норку, мышами пахнет, обрадовался, сейчас, думает, я её разрою. А оттуда ёжик иголки навострил, да как наподдаст!
Затявкал лис: нос болит, лапы болят, и не сделаешь ничего. Потявкал-потявкал, да и похромал искать себе добычу попроще, побеззащитнее. А мыши остались с ёжиком жить-поживать, да добра наживать.
И это конец сказки, но дальше начинается история. Слухом лес полнится, и стали другие зверюшки тоже помогать друг дружке в защите от хищников. Прежде, бывало, прятались или разбегались, хищник одного себе на обед добудет, и тем успокоится. А теперь перестали им спускать с рук подобный разбой.
Одни хищники сбежали навсегда из леса, другие как-то приспособились и перешли на более скромную диету. Одно потянулось за другим: частная собственность, да разделение труда, да свобода торговли, да доктрина сдерживания. Жить вместе стало удобно, выгодно и безопасно. Вот так постепенно мы и построили наш Зверополис.
В прошлом (150-200 лет назад и раньше) законы были гораздо примитивнее, чем сейчас. Многие аспекты жизни вообще не урегулированы, многих определений терминов нет (например, “все обязаны громко молиться по утрам” – насколько громко и где граница утра?), многие моменты отданы на откуп субъектам права и правоприменителям. Плюс каждый имел право на ношение оружия, а налоговая нагрузка была довольно примитивна. Можно ли считать, что тогдашнее общество было гораздо ближе к анкапу, чем нынешнее? И если да, то почему мы свернули не туда?
анонимный вопрос
На эту тему стоит для начала пересмотреть один наш ролик, про стационарного бандита, где мы излагаем эту несложную теорию и показываем, как естественное государство превратилось в ту странную нелепицу, которую мы имеем сейчас.
В частности, в ролике указывается, где мы свернули не туда. Мы сворачивали не туда каждый раз, когда меняли свободу на безопасность. В случае с протоанкапом Ирландии или Исландии речь шла о внешнем завоевании довольно откровенных медвежьих дыр, так что там ещё можно сказать, мол, совершенно неважно, что там выбирали аборигены, фактически выбора у них не было, решала грубая сила. Но вот в США уже на фактор внешнего завоевания не сошлёшься, как раз войну за независимость они сумели выиграть в режиме анархии. Ну а дальше как раз был поворот не туда. На свободном рынке потребителю выгодна конкуренция производителей. А производителю, конечно же, выгодна монополия. Потребителей больше, но они хуже организованы. Сплочённое меньшинство способно обеспечить себе непропорционально много влияния. Так в США начало разбухать федеральное правительство, вводящее экономические регуляции, и положение дел в штатах стало всё меньше напоминать анкап. Государству сунули палец в рот, и оно откусило по локоть.
Немножко с других позиций, зато гораздо подробнее, этот процесс рассмотрен в недавно спираченой мною книге Родиона Бельковича Кровь патриотов (не забудьте задонатить ЦРИ после прочтения, а то автор недолюбливает пиратов, надо его перевоспитывать). В Европе те же процессы шли при ещё большем попустительстве общества, потому что реальной анархии там и понюхать не успели, так что пытались изобрести нереальную, на основе отрицания частной собственности.
Дальше гляньте второй наш ролик, про условия устойчивости анархии.
Там мы рассказываем про главное условие, без выполнения которого ничего не выйдет. Если смотреть на макроуровне, то дело в господствующих ценностях. Ценность свободы таки должна быть выше ценности безопасности, иначе свернуть к анкапу не получится, и даже сумев туда попасть, без личной защиты своих прав легко вернуться обратно к рабству.
Но как свобода может оставаться дороже безопасности, если ценность человеческой жизни растёт? Дело в том, что и на стороне агрессора тоже живые люди, и они тоже ценят безопасность. Готовность при обороне причинить нападающему неприемлемый ущерб – это основа доктрины сдерживания, о которой мы также сняли ролик, им-то и предлагаю завершить раскрытие сегодняшней темы.
В конце прошлого года я опубликовала перевод статьи Майка Мазарра О доктрине сдерживания. Далее в одноимённом ролике Libertarian Band я поместила эту доктрину в общую последовательность рассказа о либертарианстве. Мне казалось, что этого, в общем, достаточно, зачем повторять по десять раз. Но в дискуссиях часто бывает видно, что что оппоненты трактуют доктрину сдерживания как-то однобоко. Так что хочу представить вам небольшую статью Битарха с рассуждениями на этот счёт.
В теории сдерживания от RAND существует два различных подхода, которые в русскоязычной литературе обычно смешиваются в одно понятие «сдерживание через угрозу нанесения неприемлемого ущерба». Очень важно уметь их разделять, т. к. по сути это две совершенно разные стратегии обороны. Речь идёт о сдерживании группового агрессора, например, враждебного государства или контрактной юрисдикции.
1) Сдерживание через недопущение (deterrence by denial). Оборона организовывается таким образом, чтобы противник не смог достигнуть поставленной цели (например, подчинить себе с помощью насилия жителей какой-либо страны, получив при этом больше выгоды, чем ущерба от военных действий). Эта стратегия возникает сама собой в обществе с равномерным балансом потенциала насилия (БПН), т. е. где практически у каждого жителя определённой территории есть обычное оружие типа автомата Калашникова и умение его применять. Противник конечно же может «отгеноцидить» жителей данной территории с помощью ОМП, только зачем?! Никакого профита с мертвецов не получишь, а вот экономические санкции и международная изоляция за применение ОМП гарантирована. Для сдерживания любого рационального противника данной стратегии вполне достаточно.
2) Сдерживание через наказание (deterrence by punishment). Оборона организовывается за счёт угрозы нанести какой-либо вред потенциальному противнику в случае инициации агрессии с его стороны. В классическом понимании это синоним фразы «ядерное сдерживание». Предполагается нанесение ядерных ударов по противнику в случае агрессии, в некоторых сценариях даже по мирному населению в городах. Понятно, что такие действия спровоцируют ответный удар, и обе стороны, а то и весь мир, будут уничтожены. Ограниченной ядерной войны с использованием только лишь тактических зарядов по военным объектам, по мнению большинства экспертов, на практике быть не может, поэтому ядерное сдерживание можно принять за синоним «взаимного гарантированного уничтожения» (M.A.D.) или «оружия судного дня». Из этого следует, что выбор именно ядерного оружия для стратегии сдерживания через наказание крайне невыгоден в плане необходимых ресурсов для его создания и поддержания в боевой готовности. Разработка вируса нового типа обойдётся в десятую часть стоимости одной ядерной ракеты или того меньше, хранение ампулы в холодильнике не стоит практически ничего, а то, что в случае применения вирус может пойти уже на тебя самого — также не проблема, если мыслишь в категории «мы отправимся в рай, а они просто сдохнут».
Концепция сдерживания через наказание имеет хорошо известные в кругах специалистов недостатки, поэтому власти многих стран сознательно от неё отказываются:
1) Прокси-насилие. Агрессор нападает не от своего имени, а поддерживая «ихтамнетов», оставаясь как бы ни при чём. «Ихтамнеты» действуют от себя и не признают никакой связи с правительством агрессора. В итоге ответить с помощью ОМП становится просто не по кому.
2) «Тактика салями». Агрессор действует очень мелкими шагами, по чуть-чуть наступая на интересы жертвы. Каждый из этих шагов настолько маленький, что не может быть поводом для применения ОМП (которое, естественно, повлечёт за собой взаимное гарантированное уничтожение обеих сторон).
В современном мире все государства действуют довольно рационально, поэтому наиболее выгодной стратегией обороны против них будет сдерживание через недопущение, а если конкретно — наличие простого оружия (не ОМП), но абсолютно у всех жителей конкретной территории. Также это поможет безгосударственному обществу не допустить создания стационарного бандита (собственного государства) изнутри.
Колонка Битарха (с редакторскими правками Анкап-тян)
Когда вы хотите добиться какой-то цели, вы выбираете один из множества доступных инструментов. Допустим, в вашем доме открылся хостел, который постоянно создаёт шум и криминогенную обстановку возле дома. Что вы можете сделать? Самый простой, на первый взгляд, вариант — заставить хозяина закрыть свой бизнес, применив физическое насилие.
Но что если у него есть хотя бы перцовый баллончик? Теперь в случае вашего нападения ваши возможные издержки выросли. Насилие как инструмент уже не выглядит таким выгодным, как это казалось изначально. Так что волей-неволей приходится искать другие способы как на него воздействовать — уговаривать, объяснить ситуацию владельцу помещения, чтобы он разорвал договор аренды, поставить одну звезду хостелу на сетевых ресурсах, призвать остальных жителей дома поступить также. Короче говоря, у вас появился стимул действовать цивилизованно.
Изначально самый простой инструмент принуждения, физическое насилие, быстро теряет свою эффективность, когда потенциальная жертва способна применить контрнасилие, пускай даже в самом минимальном размере. Бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю когда-то восхвалял насилие, как инструмент с крайне высокой эффективностью. Но для того, чтобы это было так, ему пришлось ввести в Сингапуре одни из самых строгих правил покупки и владения оружием, даже для самообороны — ибо даже небольшое выравнивание баланса потенциала насилия в обществе ведёт к резкому снижению эффективности насилия как инструмента принуждения.
Могу выдвинуть вполне обоснованную фактами гипотезу: издержки на агрессивное насилие экспоненциально возрастают при возрастании возможностей применения контрнасилия со стороны жертвы.
Допустим, стационарный бандит (государство) хочет с помощью насилия принудить кого-то выполнить свои требования. Если у жертвы государственной агрессии нет летального оружия, для ареста достаточно небольшой опергруппы. А что если у жертвы пистолет? Приходится отправлять полицейский спецназ. По мелкому поводу, вроде неуплаты штрафов или розничной продажи психоактивных веществ, никто отправлять спецназ не станет. В блоге Александра Розова есть пост с подтверждением этого факта на примере Швеции.
Предположим, потенциальная жертва государственной агрессии это не какой-то неплательщик налогов, а более значимая цель — например, главарь клана в Сомали. У него уже не пистолет, а тысяча бойцов с автоматами Калашникова, пускай плохо обученных. Как показала история, ущерб даже от таких «бармалеев» оказался неприемлемым для правительства США.
Представим, что последователи секты «Ветвь Давидова», укрывшиеся на ранчо Уэйко (Waco) в 1993 году, кроме дробовиков и винтовок имели бы противотанковые гранатомёты. Как мы знаем, ФБР тогда решило применить танки, чтобы протаранить стены и пустить слезоточивый газ. При наличии у обороняющихся противотанкового оружия такой вариант пришлось бы отвергнуть, как чрезмерно рискованный.
В подобной ситуации государство могло бы либо превратить штурм ранчо из полицейской операции в армейскую, с применением миномётов или иного летального неизбирательного оружия, либо взять ранчо измором, с перспективой того, что эти фанатики действительно в полном составе помрут от голода. Оба варианта чреваты в демократическом государстве значительным политическим ущербом, который для политиков даже важнее, чем экономический ущерб государству. Подробнее о подобных факторах рекомендую почитать в книге Мартина ван Кревельда Расцвет и упадок государства.
Наконец, мы уже разбирали потенциальную ситуацию, когда потенциальная жертва государственного насилия угрожает применением оружия массового поражения. Сейчас это воспринимается как нечто крайне маловероятное – но не потому, что государство эффективно противодействует созданию ОМП частными лицами, а потому что люди, имеющие достаточно навыков для создания ОМП, имеют также сильные внутренние моральные убеждения, не допускающие применения неизбирательного массового насилия, в том числе в адрес мирных людей. Если демократическое государство покажет пример, первым применив ОМП против своих граждан, этот моральный запрет будет ослаблен, а со временем и вовсе пропадёт. Такие последствия ни один чиновник в относительно цивилизованном государстве допустить не готов.
Можно сделать выводы:
1) Издержки принуждения со стороны государства или любого другого агрессора экспоненциально возрастают при усилении средств контрнасилия со стороны жертвы. Даже минимальное оружие самообороны, таким образом, резко поднимает цену атаки, а против дешёвой грязной бомбы из отходов АЭС будет неэффективен и ядерный арсенал сверхдержавы.
2) Чтобы свободное общество (территориальная или экстерриториальная контрактная юрисдикция) могло защитить себя от завоевания государством, ему выгоднее не вкладываться в одну вундервафлю, а обеспечить стимулы для приобретения клиентами личного оружия, навыков его применения и готовности применить для защиты. Также это поможет обществу защититься и от собственных координирующих органов, если им вздумается стать государством, поскольку обеспечит равномерное распределение потенциала насилия. Об этом, в частности, рассказывается в ранее переведённой нами работе Джека Хиршлейфера Анархия и её распад.
Напоследок, приведу хорошую цитату из книги Либеральный архипелаг Чандрана Кукатаса.
Возьмем игроков и владельцев казино. Нам могут быть чужды и даже противны их занятия. Однако будет ли достаточным основанием для вторжения в чужую страну то, что в ней играют в азартные игры?
Возьмем «монополистов». Они могут назначать за свою продукцию цены, которые мы считаем несправедливыми. Однако сочли бы мы достаточным основанием для объявления какой-либо стране войны тот факт, что она слишком дорого поставляет свои товары?
Но почему мы готовы в аналогичных случаях посылать вооруженных людей (милицию) к нашим согражданам, брать их в плен (тюрьму) и брать с них контрибуцию (штраф)? Вероятно, потому, что они, в отличие от соседнего государства, не могут защититься.
Холон Синергийный выпустил статью с критикой доктрины сдерживания, про которую мы периодически пишем. Проясним некоторые моменты.
1) Не стоит путать доктрину сдерживания и терроризм. ДС это стратегия повышения издержек инициации агрессии. Методы повышения издержек могут вообще не предполагать применение физического насилия. Возможно, Холон читал не все наши статьи про ДС, и упустил вот эту. Если ДС ненасильственная, государству сложнее наклеить на либертарианцев ярлык территористов.
2) Никаких вундервафлей (робо-пчёл, генно-модифицированных вирусов и тем более оружия судного дня) для ДС не требуется. Опора на вундервафли это никак не либертарианская стратегия, ибо они крайне сложны, дороги и будут доступны немногим (а значит, эти люди смогут принуждать остальных, в конечном счёте воссоздав статус кво). Для устойчивого свободного общества по Хиршлейферу нужен баланс потенциала насилия (БПН), то есть оружие и стратегии сдерживания должны быть крайне просты и доступны для максимального числа людей.
3) Для оружия сдерживания, в отличие от оружия для классических войн, практически неприменимо соревнование «снаряда и брони». Нанести неприемлемый ущерб можно миллионом различным способов, причём постоянно появляются новые. Не зря же после появления ЯО стали говорить о ядерном сдерживании, а не о разработке нейтрализатора ядерных бомб.
Для защиты от каждого из видов оружия сдерживания нужна отдельная «броня». Например, если у сдерживающей стороны есть баллистические ракеты, крылатые ракеты и микро-дроны, для перехвата удара возмездия нужно иметь ПВО/ПРО для каждого типа, причём с большим запасом. Способов сделать больно можно придумать столько, что на оборону не хватит даже почти безмерного военного бюджета США.
4) Экскурс в историю средневековых протопанархий показывает, что запрос на подобные институты существует давно, а сейчас и теория разработана лучше, и технологический уровень выше. К тому же в ДС не обязательно вовлекать всё общество. Даже немногие уже будут создавать для остальных положительную экстерналию, что пример с Femgericht отлично демонстрирует.
5) Что касается всеобщей прозрачности, то на её основе также можно создать самостоятельную стратегию сдерживания. У либертарианской юрисдикции может вообще не быть никакого оружия для ответного удара по объектам государства, только много камер и стриминг в сеть (на сервер, который не поддаётся цензуре и через канал, который невозможно подавить – например, Starlink Илона Маска, где используется узконаправленный луч). Если стационарный бандит попытается напасть на эту юрисдикцию, трансляция нападения в сеть со всеми его сочными моментами нанесёт удар по легитимности власти (терпимость к насилию сейчас крайне низка, и всякие правозащитники начнут подрывать карьеру отдавшим приказ о нападении). Жителям такой либертарианской юрисдикции не потребуется оружия сложнее предметов быта – только чтобы делать картинку покрасочнее, иначе скоротечное шоу “налетели и скрутили” не наберёт критическую массу просмотров.
Подобной стратегией успешно воспользовались американские борцы за равные права чернокожих в 1950-е. Чёрные активисты садились в автобусах на места для белых, отказывались их уступать по требованию кондуктора, и полиция их арестовывала. Общественные организации часто оплачивали им штрафы, чтобы умножить число участников подобных акций. Такие случаи активно освещались в СМИ, и в обществе начало нарастать раздражение к официальным лицам, поддерживающим сегрегацию. В конечном итоге сторонникам сегрегации пришлось прогнуться.
Роза Паркс, пионер троллинга автобусных компаний и законов о сегрегации
Я откомментировала колонку Битарха о продвижении либертарианства через теорию стационарного бандита в том ключе, что это во многом стук в открытые двери: бандитская сущность государства быстро признаётся любым собеседником, ну а дальше начинаются рассуждения о меньшем зле. В частности, в России популярна тема апелляции к опыту девяностых годов прошлого века, когда было засилье кочевых бандитов.
Все три условия устойчивости анархии по Хиршлейферу в России девяностых не выполнялись, то есть либертарианства в девяностые не было.
На это я вынуждена констатировать, что Битарх опять стучится в открытую дверь, и о том, что в девяностые было либертарианство, речи не идёт, если, конечно, вы не спорите с троллем. Речь о том, что для продвижения либертарианства через теорию стационарного бандита нужно предъявить аргументы, как, упразднив стационарного бандита, не допустить засилья кочевых.
Интересна также критика со стороны Владимира Золоторева, который совершенно справедливо указывает: стационарный бандит опаснее кочевого, потому что он в состоянии нанести обществу куда больший ущерб, и при этом способствует тому, что у общества не остаётся сил на борьбу с какими бы то ни было бандитами. Он не пишет прямо, но из этой посылки следует, что возврат в эпоху кочевых бандитов является для общества приемлемой ценой за уничтожение бандита стационарного, хотя, по хорошему, выбирать нужно всё-таки не между стационарным и кочевым бандитами, а между наличием бандита и его отсутствием.
Итак, вроде бы договорились: бандит не нужен, давайте его изживать, надо обеспечить в обществе баланс потенциала насилия, и будет нам устойчивая анархия. Но тут от читателя с ником Холон Синергийный подоспела критика предлагаемых механизмов доктрины сдерживания (текст пришёл по частным каналам, публикую его в телеграфе, выступающем в качестве нейтральной площадки).
Текст очень длинен и сложен для восприятия, так что даю краткую экспликацию:
1. Как следует из статьи Мазарра о доктрине сдерживания, перевод которой я недавно выкладывала, для успешного сдерживания очень важен фактор восприятия. Противник должен понимать, что когда потенциальная жертва кричит, мол, я ему глаз на жопу натяну, если сделает ещё шаг – то жертва реально готова реализовать свои угрозы, потому что загнана в угол, и у неё нет никакого выхода, кроме расчехления своих арсеналов по натягиванию глаз на жопы. При этом сам потенциальный агрессор ни в коем случае не должен быть поставлен в столь же безвыходное положение, когда ему ничего не остаётся, как рискнуть глазом и сделать шаг вперёд. Но чем успешнее будет реализовываться подобная доктрина, тем чаще угрозы будут представлять собой блеф – просто из соображений экономии. 2. Государство также реализует доктрину сдерживания в отношении представителей общества, желающих его уничтожения. Один из самых надёжных способов для него – взять общество в заложники. Любой член общества должен понимать, что от любых угроз или, не дай бог, реальных действий против представителей государства хуже будет только условному Воронежу. Так, государство изобрело концепцию экстремизма, и теперь в любом закручивании гаек виноваты экстремисты, именно для защиты от них общества все эти меры безопасности и предпринимаются. Редкие успешные акции против государства лишь подтверждают, что экстремизм не выдумка, и государственные меры безопасности оправданы. 3. Попытки предлагать для борьбы с представителями государства всё более технологичное оружие вроде микродронов и уберизации насилия приведут к тому, что государство с огромным удовольствием начнёт защищать граждан от микродронов и убер-насилия, а для этого потребуются уже совершенно тоталитарные методы контроля вообще всех аспектов жизни. В пределе эта гонка вооружений приводит к тому, что каждому становится доступно оружие судного дня, и тогда гроб, гроб, кладбище, пидор. 4. На закуску даётся исторический экскурс в средневековую Саксонию, в которой успешно практиковалось нечто очень близкое к описанной мною концепции убер-возмездия. Тем не менее, система не пережила своего времени, как и все прочие средневековые элементы панархии, и уступила монополии государства на суд и расправу. Автор предлагает подумать, не был ли подобный исход закономерным.
Главным выводом из всего этого хитросплетения доводов я бы сделала следующее соображение. Ни одна доктрина не является панацеей. Государство – в головах. Это означает, что хотя в ряде случаев проблема государства может быть успешно упрощена отрезанием особо мешающих голов или угрозой подобной декапитации, решающее значение имеют всё-таки средства индоктринации свободой. Их же приходится подбирать индивидуально.
В начале декабря мне анонимно прислали на редактуру текст, я переписала его до неузнаваемости, и сейчас он лежит в паблике Доктрина сдерживания. Здесь я его не публиковала, но нынче в моём уютном чатике случился длинный срач в связи с невнятными разборками на московской новогодней вечеринке ЛПР, и вот, вспомнилось, поэтому размещаю текст у себя.
Вас травят в коллективе, как решить проблему? Если вы не собираетесь сбегать или убивать всех исподтишка, то вам необходимо разработать доктрину сдерживания – то есть выстроить такую линию поведения, которая сделает для членов коллектива удовольствие от вашей травли меньшим, чем возможные издержки от этого.
Самая понятная и мощная мера, позволяющая не прибегать к открытой войне – это заготовить компромат на каждого, кто вас травит, разместить в надёжном месте, позволяющем быстро опубликовать эту информацию, а затем невзначай дать ознакомиться травящим с образцами материала. Дальше вас будут ненавидеть исключительно исподтишка, но вслух общаться подчёркнуто нейтрально. По сложности реализации это примерно как если бы вы были государством и создавали ядерный арсенал, способный уничтожить каждого из потенциальных противников.
Завести знакомства с крепкими парнями со стороны – тоже неплохая мера, правда, она уже потребует каких-никаких коммуникативных навыков, а не только умения работать с информацией. При таком раскладе в вашу сторону будут фыркать, но стараться держать ваше раздражение ниже уровня радара: всё-таки совсем по пустякам вы свою группу поддержки вряд ли сагитируете за вас вписаться. По сложности это как если бы вы были государством и вступили в НАТО.
Самое надёжное – это, конечно, подкачаться, получить опыт тренировочных спаррингов, преодолеть естественное для омеги неумение ударить первым, а затем в ответ на очередной эпизод травли обратиться к тому из участников эпизода, кто представляется вам посильным противником: мол, ты только в стае такой борзый, или раз на раз тоже не обдрищешься выйти? В сущности, неважно, кто победит в последующей драке, важно, чтобы она вообще состоялась, один на один, и в ней вам удалось продемонстрировать некоторую достаточную стойкость. Если причините противнику значительный ущерб, совсем хорошо. По сложности это как если бы вы были Финляндией, и вас травил Советский Союз. Финляндия, напомню, оказалась единственной страной, которая по итогам Второй мировой войны, проиграв СССР, сохранила от него относительную независимость, и с ней реально считались, потому что с этим отморозком мелким себе дороже связываться.
Ну и, наконец, если честно драться вы ссыте, но ненависть копится, а делать карьеру Джокера всё-таки не хочется. Тогда купите перцовый баллончик, подкараульте одного из обидчиков, залейте ему глаза, повалите и напинайте. Затем сообщите всем остальным, что они, конечно, могут вас убить, но если они этого не сделают, а просто продолжат свою травлю, то вы дотянетесь до каждого. Это как если бы вы были страной, тренирующей террористов, а в мире не было бы США, одна только ЕС.
Общие направление мысли примерно таково: вам нужно продемонстрировать, что вы готовы приложить значительные усилия и пойти на значительные издержки ради избавления от травли, а просто терпеть и плакать в подушку не намерены.
Но лучше всего просто перестать быть омежкой. Вас не будут травить не только если будут опасаться последствий, но и просто если вы будете симпатичны и полезны для членов коллектива. Это как если бы вы были Японией, которая экспортирует аниме и тойоту.
Хочу представить вашему вниманию перевод статьи Майка Мазарра, посвящённой современнным подходам к доктрине сдерживания Соединённых Штатов в отношении других государств. Автор работает на RAND Corporation, в прошлом служил в разведке ВМФ.
Статья интересна тем, что отходит от достаточно примитивных представлений о сдерживании, основанных на теории игр, и сосредоточивается на столь ценимом сторонниками австрийской школы методологическом субъективизме. Поэтому либертарианцам содержание статьи должно заходить легко и приятно, а я со своей стороны постаралась сделать чтение ещё более лёгким и приятным, заметно упростив довольно тяжеловесный язык статьи.
Кстати, я собрала все переводы, в довольно разрозненном виде пасущиеся у меня на сайте, в общий раздел, пользуйтесь.
Анкап-тян в своём посте про ЛПР и силовиков посетовала на то, что при прямом столкновении с государством либертарианская партия ведёт себя не в соответствии со своей публичной риторикой о должном, а как обычные мирные законопослушные граждане. Можно сколько угодно говорить о том, что государство это бандит, что есть санкция агрессора, позволяющая валить госслужащих без суда и следствия и так далее, но это, как мы видим, не превращается в реальную программу действий и, видимо, не будет превращаться.
Почему так происходит? Большинство наверное скажут, что люди “просто запуганы и боятся лезть на рожон», «государство сильнее» и прочий бред. Но правительство Российской империи было отнюдь не милым зайчиком, и в плане жестокости намного превосходило путинское. Тем не менее, ему противостояли решительные ребята со своей часто самоубийственной доктриной индивидуального террора. Это был несравнимо больший экстремизм, чем поведение современных российских оппозиционеров, которые не решаются даже на то, что вовсю практикуют в современном Гонконге, например, выйти на улицу в маске, посветить полиции в глаз слабеньким лазером, а затем удрать неопознанным.
Политолог Екатерина Шульман постоянно говорит об общемировой тенденции к снижению насилия и к усилению ценностей безопасности. Согласно карте ценностей Инглхарта, для русских особенно характерны ценности индивидуализма и безопасности, поэтому неудивительно, что их поведение так непохоже на исповедующих ценности развития жителей Гонконга. Так что придётся строить свои стратегии борьбы, исходя из этого факта. Если мы хотим создать массовое движение сопротивления стационарному бандиту, методы, которое оно использует, должны быть как можно менее насильственными.
Как мы писали в предыдущих статьях, смысл доктрины сдерживания это повышение издержек инициации насилия для агрессора. При этом не имеет значения, как именно будут повышаться издержки для чиновников и силовиков. Но раз мы хотим создать массовую кампанию (чтобы в ней участвовало как можно больше людей), методы должны быть максимально ненасильственными, и необходимые действия для участников (уровень сложности) должны быть самые простые.
Таким средством, конечно же, является сервис по деанонимизации чиновников и силовиков. Александр Литреев запустил проект с похожими целями «Русский слон», но туда добавляют только имя, фамилию и фото силовиков, проявивших жестокость. Даже без домашнего адреса. Литреев позиционирует свой проект как «абсолютно легальный» (правильно читать надо так: «выполняющий все приказы стационарного бандита»), поэтому никакого серьёзного воздействия на государство он не окажет. Глупо надеяться на победу, играя по правилам бандитов, которые они пишут сами для себя.
Для реального повышения издержек стационарных бандитов мне видится примерной такой сервис:
1) Выполнен в виде сайта, но работает под TOR, как все сайты в даркнете типа Гидры. Это даёт максимальную безопасность при сохранении удобства использования. Браузер TOR уже сейчас стоит у многих людей (достаточно скачать и запустить, всё работает «из коробки») на всех платформах (Windows/Linux, Android/iOS). Несмотря на известные случаи взлома .onion -сайтов с последующей установкой вредоносного скрипта для деанонимизации пользователей, все они были осуществлены ФБР, ЦРУ и АНБ. Дядюшка Сэм, конечно, такой же стационарный бандит, как и Пыня, но он никогда не станет помогать Пыне давить своих противников. Так что даже голый TOR-браузер без дополнительных средств анонимизации (VPN, шифрование дисков, Linux вместо Windows, выход в сеть через анонимный телефон и СИМ-карту) TOR обеспечивает практически 100% анонимность против местечковых хранителей стабильности, т. е. против ФСБ. Низкий порог входа позволит привлечь максимальное количество людей, даже технически неподкованных. Также это сильно упрощает разработку (создаётся как обычный сайт, потом размещается на .onion).
2) На сайте собирается база данных чиновников и силовиков всех рангов, выкладывается абсолютно вся информация, которую удалось найти — имя, фамилия, адреса проживания, телефоны, профили соцсетей, место работы жены, связи с любовницами, номер машины. Мы сдерживаем бандитов, поэтому соблюдать их собственный «закон»/приказ «О защите персональных данных» это верх абсурда!
3) Сайт наполняется неравнодушными пользователями. Вся база находится в открытом доступе, её слепок ежедневно выкладывается для скачивания офлайн (чтобы не потерялась, если ФСБ всё же сможет изъять сервер). Данные появляются на сайте после проверки модераторами, чтобы исключить умышленное внесение туда непричастных к стационарным бандитам людей.
4) У каждого профиля чиновника и силовика будет краудфандинг (как на Кикстартере) для проведения кампании по «повышению издержек агрессии» (возмездие) данному лицу. Люди будут вносить биткоины, предлагать варианты, осуществлять возмездие и отправлять отчёт модераторам. Если всё верно, исполнитель получит все деньги из фонда данного чиновника/силовика. Также аналогичным образом можно мотивировать сбор данных о конкретном чиновнике (домашний адрес, номер машины, номер мобильника и прочее).
5) В качестве методов возмездия допускаются только ненасильственные (нельзя убивать или наносить физический вред здоровью). Запрещается выставлять в качестве объектов возмездия детей чиновников и силовиков. Таким образом, создателей сервиса не смогут выставить общественности безжалостными террористами, да и близкие бандита не будут обозлены так же, как в случае его гибели, зато те, кто хотели бы его подсидеть, порадуются. Вот примерные допустимые методы возмездия: расклеить листовки с фото в подъезде, написать на двери, залить замок клеем, написать на машине, сообщить что-то на работу жене, залить квартиру одорантом, облить зелёнкой. Недопустимые: пробить голову, переломать ноги, облить кислотой, поджечь квартиру. Всегда помните: сдерживание — это не война!
Как видите, данный сервис не требует применения насилия и прост в использовании, что даёт хорошие шансы на привлечение большого количества людей.
Либертарианский орёл анонимизирован и находится в безопасности, бандит такой роскоши лишён
Во многих пьесах, ставившихся в античном театре, часто применялся необычный приём разрешения конфликтов персонажей — «Deus ex machina» («Бог из машины»). Он заключался во внезапном появлении нового богоподобного персонажа на сцене в конце произведения, который не упоминался ранее в представлении и имел возможность быстро разрешить проблемы героев. Проще говоря, внешние силы решали проблемы героев, не вдаваясь в суть конфликта. Этот приём годится не только для художественных произведений, но может быть также полезен для политических преобразований, направленных на деэтатизацию общества.
Посмотрим на любой либертарианский паблик в соцсети, чат, сайт, стрим, подкаст, канал. Что мы увидим? Скорее всего, бесконечное обсуждение одних и тех же тем — как работают либертарианские суды, кто будет строить дороги при анкапе, контрактное рабство, аборты, субъектность детей, ядерное оружие, наркотики, австрийская школа экономики против кейнсианства и госплана, минархизм против анкапа, анкап против панархии, территориальные общины против ЭКЮ. Часто это выливается в бесконечный холивар, когда люди много дней подряд отстаивают свою точку зрения.
Только вот если бесконечно спорить между собой и убивать на это все свои ресурсы, многого не добьёшься! Да и надо ли? Возможно, существует какой-то один универсальный рецепт, как можно разом разрешить все эти проблемы, и тратить имеющиеся у нас скудные ресурсы с пользой для движения?!
Да, он существует и находится в самой природе государства — стационарный бандит может завоевать общество лишь при нарушении баланса потенциала насилия (БПН), в то время как при соблюдении этого баланса безгосударственное общество вполне стабильно существует, что доказано в рамках методологии неоинституционализма. Об этом коротко и внятно можно послушать в первой части лекции Александра Аузана “Эволюция осёдлого бандита”. После образования централизованных структур принуждения (государства) движение в обратную сторону к децентрализованному обществу становится невозможным без приложения к системе внешнего усилия (эта закономерность аналогична второму закону термодинамики: тепло не будет самопроизвольно передаваться от более холодного тела к более тёплому).
Если мы возвращаем БПН, издержки инициации насилия становятся выше издержек защиты, и территориальная монополия государства просто исчезает. Далее всё остальное просто не имеет значения! Конечно, лучше заранее знать ответ, кто будет строить дороги или как определять субъектность детей, но и без этого людям волей-неволей придётся это решать без государства. Оно просто не сможет существовать при соблюдении БПН. Если вы программист или просто знаете булеву логику, то хорошо понимаете: рассчитав значение первого операнда в конъюнкции (&&), можно не рассчитывать все остальные операнды, если он FALSE, так как результат конъюнкции всё равно будет FALSE. Или для дизъюнкции (||) можно не рассчитывать все остальные операнды, если первый TRUE, ибо результат всё равно будет TRUE.
Из этого выходит, что достаточным условием перехода к либертарианству является всего лишь приведение потенциала насилия в обществе к более равномерному распределению. Как вы наверное уже догадываетесь, этого можно добиться созданием и распространением инструментов для доктрины сдерживания (ДС).
Достоинство данного подхода в том, что разработкой инструментов ДС, их производством и внедрением в широкий обиход может заниматься гораздо более широкий круг людей, чем сегодня вовлечён в политическую агитацию и протестные акции. Кооптация для борьбы с режимом технарей, могущих собрать из свободно продающихся деталей дрон, ослепляющий лазер или иные интересные инструменты – это куда перспективнее в плане расширения базы протеста, чем ограничиваться вербовкой гуманитариев и экономистов, хорошо разбирающихся в тонкостях идеологии. Ещё полезнее – привлечение инженеров и менеджеров, способных организовать массовое производство подобных предметов, а это тоже весьма многочисленная категория. Отметим также, что полукустарное производство или написание программного продукта легко скрывается от государства, а потому безопаснее выхода на митинги, и это также является дополнительным стимулирующим фактором.
Когда надёжные, массовые и недорогие инструменты сдерживания агрессоров будут доступны даже бабульке, то ждать, когда рыночек порешает государство, останется совсем недолго. После того, как deus ex machina сделает своё дело, все сегодняшние теоретические споры о том, как обустраиваться при анкапе, резко перейдут в практическую плоскость. Нечто подобное мы наблюдали сравнительно недавно, когда экономисты спорили о том, можно ли в эпоху фиатных денег вернуться к золотому стандарту, а потом пришёл Сатоши, и теперь вместо золотого стандарта у нас биткоиновый. Всё, предмет для спора пропал, на повестке дня повсеместное практическое внедрение частных твёрдых денег.
