Задача импровизированной лекции о пользе либертарианства состоит в том, чтобы поменять угол зрения человека. После этого он может смотреть хоть заново, хоть с нуля любые фильмы, где бы хоть как-то затрагивались отношения между властью и индивидуумом – и видеть всё в новом свете.
Я, к сожалению, не знаю каких-то фильмов, которые бы достаточно достоверно давали представление об обществе при анкапе. Это надо прямо вдумчиво искать, нет ли чего интересного про безгосударственный период на Диком Западе, или про золотую лихорадку на Аляске, не нарисовали ли шаловливые японцы какой-нибудь анимешки про анкап поправдоподобнее ковбоя Бебопа, и так далее.
Бывает, что либертарианцы норовят порекомендовать что-нибудь нравоучительное, про то, какое гадкое государство, и как оно особенно неприятно наступило кому-то на мозоль в конкретном случае. Не знаю, я не слишком большая любительница совсем уж прямой пропаганды, мне интереснее болеть за торговую федерацию в её совершенно оправданном стремлении к сецессии из галактической республики, чем слушать пафосные монологи из экранизации “Источника” (хотя Гэри Купер, конечно, красавчик!), да и вообще приятнее подмечать всякие мелочи мимоходом, а не быть атакованной впрямую, подобное скорее вызовет отторжение.
Язык – это один из наиболее наглядных примеров того, что Хайек назвал спонтанными порядками. Нет никакого рептилоида из австро-венгерского генштаба, который бы мог изобрести с нуля язык для уймы людей, облучить их невидимым излучением, чтобы они этот язык усвоили, и затем уверенно утверждать, какие именно словоформы истинны, а какие суть мерзкое отклонение от нормы, связанное с экранирующими качествами шапочки из фольги.
Я уже довольно подробно рассказывала о языке, отвечая на вопрос об эсперанто, так что на этом покончу со вводной частью и перейду к короткому ответу на собственно заданный вопрос.
Конечно же, либертарианец может быть граммар-наци. В пределах своей сферы влияния он может настаивать на сколь угодно строгих стандартах общения, до тех пор, пока это не сопряжено с применением насилия. ыв пьмете мня дажесли я будусиьлн откльнтся, ат стндарта, но вам потребуется затратить на это понимание некоторые дополнительные усилия, поэтому рыночек диктует мне ориентироваться на текущие языковые нормы, которые в большинстве случаев соответствуют словарным. Опять же, язык, на котором я пишу, это во многом тот же язык, на котором я читаю. Увлекайся я поэзией эпохи династии Тан, вы бы непременно почувствовали это влияние в языке моих постов. Таким образом, граммар-наци можно понять: он желает читать на приятном ему языке и даёт сигнал обратной связи своему кругу общения. Если он делает это достаточно тактично, и влияние его авторитета велико, то многие даже будут благодарны ему за эту его деятельность по внедрению языковой нормы.
Вознесём же хвалы неутомимым борцам с энтропией, ибо дело их сколь благородно, столь и безнадёжно, а сами будем шпрехать, как сочтём для себя удобным, раминь!
Сразу хочу сказать, что слово “анкап” плохо сочетается как со словом “международные”, так и со словом “преступления”, потому что “международные” сегодня используется в качестве синонима слова “межгосударственные”, а “преступление” означает нарушение закона, каковых при анкапе, опять-таки, нет, а есть множество частных правил и предпочтений, образующих спонтанные порядки. Так что мне придётся перевести вопрос с этатистского на анкапский, прежде чем начать отвечать.
Итак, как в анархо-капиталистическом обществе разбираются с нарушениями прав собственности при использовании инструментов глобального рынка? В качестве примера возьмём кардинг.
Одна из популярных кардинговых бизнес-цепочек на сегодня примерно такова: 1. Используя дыры в системах безопасности банков и интернет-магазинов, хакеры уводят базы с данными по кредитным картам. 2. Кардеры покупают базы по частям для дальнейшего применения. 3. Кардер покупает по данным с ворованной кредитки товар в интернет-магазине. 4. Посланный магазином товар принимается дропом. 5. Дроп делится с кардером частью стоимости товара, а товар сбывает. 6. Кардер отмывает полученные деньги и получает чистый профит.
Не подумайте странного – все эти материалы в пять секунд гуглятся, и уже через полчаса у вас будет больше знаний по кардингу, чем я удосужилась получить 😉
Итак, особенность этого высокотехнологичного криминального бизнеса в развитом разделении труда, использовании продвинутых технологий анонимизации на каждом этапе, и, соответственно, довольно высокой цене поимки хотя бы одного из участников цепочки, не говоря уже о том, чтобы размотать её всю.
Ещё одной особенностью, связанной с кардингом, является то, что кардхолдер застрахован от подобного мошенничества посредством процедуры возврата средств банком, а тот, в свою очередь, перекладывает издержки на интернет-магазин. Таким образом, конечными пострадавшими и главными интересантами уничтожения этой криминальной индустрии оказываются онлайн-ритейлеры, а главным их инструментом является отнюдь не розыск мошенников, а совершенствование защиты, чем они прекрасно могут заниматься хоть при наличии государства, хоть в его отсутствие, ибо оно тут, казалось бы, не при делах, поскольку, вроде бы, ни на что не влияет.
На самом деле, влияет. Государственные регуляции затрудняют магазинам переход на расчёты в криптовалюте – которая, в отличие от централизованных банковских систем, не знает такого понятия, как отмена операции, то есть полностью выводит магазин из-под удара в подобных ситуациях и делает конечным пострадавшим того, кто проморгал свой приватный ключ от криптокошелька.
В отсутствие государства банкам будет труднее перекладывать издержки на ритейлеров, потому что им придётся честно конкурировать на свободном рынке с криптой, и предлагать магазинам как можно более выгодные условия по эквайрингу. Так что им придётся уж как минимум упороться по защите данных, поголовно внедрить двухфакторную аутентификацию при интернет-покупках, и всё такое, а если всё-таки случился запрос на возврат денег, то по большей части нести с этого убытки самостоятельно. Ну и отлично, пусть держатся в тонусе.
Так что же, кардеры могут при анкапе чувствовать себя в безопасности? Это будет зависеть от того, какую стратегию используют банки. Если сосредоточатся на пассивной защите, кардеры окажутся втянуты в технологическую гонку, что увеличит цену и интеллектуальный порог для занятий кардинговым бизнесом. Но защита может также быть и активной. Рынок можно наводнить подставными дропами, которые будут кидать кардеров, подставными продавцами баз данных, которые будут продавать реквизиты несуществующих в природе кредиток и пытаться сдать заказчику своих покупателей, можно внедрять кротов в тематические сообщества – словом, эту криминальную индустрию можно сделать существенно более затратной и рискованной, чем сейчас, и это также способно привести к тому, что большая часть криминальных предпринимателей переквалифицируется на что-нибудь более невинное.
Белый картон – это про ещё одну мощную ветку кардинга, но это уже совсем другая история
Сегодня шли с сыном, почти 4 года, никого не трогали. Сын стал на дороге ворошить лёд. Мимо проходил мальчишка лет 7-10 с родителями. Они прошли мимо, но мальчик вдруг резко развернулся, подошёл к моему сыну и толкнул его (не очень сильно – сын остался на ногах).
анонимный вопрос
Не могу гарантировать, что в реальной жизненной ситуации я бы отреагировала так, как сейчас умозрительно считаю правильным, слишком многое бы зависело от разных малозначительных факторов. Насколько лично мне был бы противен мальчишка, насколько адекватными мне показались его родители, насколько они торопятся, и, самое важное, насколько шокирующим этот эпизод оказался для сына.
Чем более мерзким мне кажется пацан, чем более неприятным этот эпизод оказался для сына, чем меньше торопятся его родители, и чем более вменяемыми они выглядят, тем больше вероятность, что я бы стала развивать ситуацию в сторону профилактики подобной хрени на будущее. То есть обратила бы их внимание на эту хрень и попросила бы держать пацана за руку, раз уж выгуливать агрессивных детей на поводке не принято.
Если же, предположительно, взаимодействие намечается очень коротким, то, наверное, я бы ограничилась тем, что скорчила страшную рожу и сделала бы в адрес пацана какой-нибудь резкий угрожающий жест. В идеале пацан должен быстро сдристнуть или отшатнуться и упасть на жопу. Задача в том, чтобы агрессор оказался унижен без применения непосредственного силового воздействия, а дальше уже можно сосредоточиться на том, чтобы понять, что там у сына.
Если он возмущён и хотел бы дать сдачи, то дальше будет разговор в духе “здорово мы его напугали!”. Если скорее удивлён и пытается понять, чё это было, то обсудить с ним, чё это было (представь, что это тебя собачка на улице облаяла, убивать собачку не надо, достаточно прогнать). Если не обратил особого внимания, то пусть себе и дальше занимается своими делами, хорошо, когда у человека крепкая психика.
Напомню, судная ночь это концепция из одноимённого фильма, согласно которой государство выделяет одну ночь в году, в течение которой оно отказывается пресекать любое насилие граждан в адрес друг друга, но при этом не самоустраняется, и даже оставляет за собой право применять в эту ночь против граждан совершенно произвольное насилие, претензий по которому не принимается.
Давайте сразу договоримся, что ненасильственное внедрение указанного института при анкапе именно в данной форме невозможно, просто в силу отсутствия государства. Так что давайте я лучше порассуждаю, как бы я действовала для внедрения судной ночи при анкапе.
Корпорация “Отцы-основатели” покупает большой участок дешёвой земли где-нибудь в Неваде.
Там строится парк аттракционов Purge-city.
Весь год парк аттракционов зарабатывает на том, что предоставляет в аренду декорации для киносъёмок, для пэйнтбола, страйкбола, хардбола и прочих невинных пострелушек.
На одну ночь в году добровольцы съезжаются в город со всего мира для того, чтобы пострелять друг в друга из боевого оружия. Перед покупкой тура они подписывают подробный договор, включающий отказ от претензий к компании в случае смерти или ранения от рук других игроков, а также отказ от претензий к другим игрокам за любые их действия, не нарушающие правила проведения аттракциона “Судная ночь”. Также договор предусматривает обязательство компании выплатить участникам оговоренную премию за факт выживания, и премию в том же размере за каждого добытого фрага. Помимо этого, разумеется, компания обязуется не убивать игроков самостоятельно, в том числе путём заключения с какими-либо игроками каких-либо специальных соглашений. Также правила оговаривают разрешённые классы оружия, ну и ещё ряд нюансов, которые я здесь опущу для краткости.
Затраты на проведение судной ночи прекрасно отбиваются доходами с рекламы, размещаемой на декорациях, с продажи прав на трансляцию, с мерча и так далее.
Каков круг основных потенциальных участников?
Адреналиновые наркоманы. Встречайте Джона Уотсона, бывшего парамедика, трёхкратного чемпиона Судной ночи в личном зачёте!
Команды из бедных воюющих государств. Встречайте команду Конго, двухкратного чемпиона Судной ночи в командном зачёте!
Любители пари. Встречайте Дэвида Лузера, который участвует в Судной ночи, поскольку проиграл пари Кэрол Виннер, предсказав падение курса биткойна в августе до десяти унций золота!
Дуэлянты. Встречайте Наджиба Гасан-оглы и Самвела Будумяна, решившихся сразиться в Судную ночь на дуэли и отстоять честь своего народа!
Ну и всякие случайные тусовщики, которые решили, что это прикольно. Встречайте Фёдора Конюхова, который решил пересечь Пурдж-сити в Судную ночь без оружия с запада на восток и встретить рассвет на краю пустыни с чашечкой Нескафе!
К каким социальным последствиям подобный бизнес приведёт? Да ни к каким особо. К каким социальным последствиям приводит существование в нынешней реальности индустрии бов без правил? Ну, есть бои, и хорошо. Одни люди ходят, деньги платят, другие сражаются, деньги получают, третьи фильмы про это весёлые снимают. Так и в нашем случае.
Снизится ли уровень насильственных преступлений в мире в промежутках между судными ночами? Вряд ли, скорее всего, так и продолжит постепенно снижаться по мере роста богатства людей. Взлетит ли мой бизнес? Может, и взлетит. Останусь ли я монополисткой на этом рынке? Только если он будет очень уж узким, а так, скорее всего, подтянутся конкуренты, и какую-то долю рынка оттянут.
Тема абортов является предметом время от времени вспыхивающих горячих споров внутри либертарианского сообщества, причём у меня складывается такое ощущение, что причиной тому не острота проблемы, а то, что это удобный схоластический тренажёр, позволяющий рассмотреть явление с самых разных позиций, и продолжать считаться при этом либертарианцем.
Аргументы за аборты
Согласно принципу самопринадлежности, женщина имеет право собственности на своё тело, вместе с эмбрионом, который там появился, вне зависимости от того, произошло это изначально по её воле или вопреки. Эмбрион при этом рассматривается как часть тела женщины, никакой правосубъектностью не обладающий. При этом, однако, могут быть приняты во внимание интересы отца или иных лиц: если они с момента зачатия снабжали женщину ресурсами под обещание выносить ребёнка, а она делает аборт, то теперь они вправе обязать её выплатить оговоренную неустойку.
Если даже считать эмбрион человеком и признавать его правосубъектность, его нахождение внутри утробы правомерно лишь с разрешения матери, в противном случае он должен по первому требованию покинуть организм, иначе женщина вправе удалить его из организма силой. Как нетрудно видеть, здесь обсуждение поднимается на более абстрактный уровень, где отношения между женщиной и плодом в её утробе трактуются как отношения двух независимых субъектов, что может быть сочтено некоторой казуистикой.
Аргументы против абортов
Если в общине со свободным выходом, правила которой женщина принимает по факту своего пребывания в ней на момент зачатия, аборт запрещён, то факт аборта будет нарушением договора с её стороны, и потому к ней должны быть применены оговоренные санкции. Правосубъектность эмбриона при этом вообще непринципиальна. Эта позиция, однако, уязвима перед заявлением женщины о своём праве свободно покинуть общину, и лишь после этого сделать аборт, а потому поминается в спорах нечасто.
Фактом зачатия родители совершают насилие по отношению к ребёнку, поскольку, во-первых, без спросу меняют его состояние с небытия на бытие, а во-вторых, насильно повергают его в состояние беспомощности. Это влечёт для них обязанность компенсировать ребёнку нанесённый вред, то есть обеспечить беспрепятственные роды, а затем снабжать ресурсами, пока тот не приобретёт возможность существовать самостоятельно. Эта позиция уязвима перед тезисом о том, что раз смена состояния с небытия на бытие является насилием, то обратная смена состояния на небытие будет являться вполне адекватной компенсацией; также, если зачатие является насилием, то долгом каждого ответственного гражданина является предотвращение такого насилия, то есть сам факт незащищённого секса уже должен считаться покушением на зачатие и караться по всей строгости закона по отношению к нарушителям принципа неагрессии. Нетрудно догадаться, что община, последовательно практикующая этот подход, просуществует ровно одно поколение.
Попытка примирить стороны
Если вы считаете аборты агрессивным насилием в адрес пренатальных детей, то вы, предположительно, хотели бы, чтобы дети не просто рождались на свет, но ещё и росли в любви и ласке. Но нетрудно догадаться, что если женщина хотела сделать аборт, и её остановил лишь страх ваших суровых санкций, не факт, что она будет испытывать к ребёнку тёплые чувства, не говоря уже о соблазне применить разнообразные способы заморить плод или убить младенца так, чтобы причины смерти казались естественными. Поэтому с вашей стороны было бы весьма этично предложить несчастной женщине, готовой избавиться от нерождённого ребёнка, денежную помощь и свою гарантию взять ребёнка в опеку сразу после рождения в обмен на твёрдое обещание доносить ребёнка и родить его. Так вы не только предотвратите то, что считаете преступлением, но и обеспечите ребёнку действительно любящую и ответственную семью.
Если же вы предпочтёте оставаться на позиции, что ваше дело требовать кары за преступления, а не предотвращать их, то будьте готовы к тому, что довольно многие сочтут это недобросовестным поведением, ведь если вы знаете, что беспомощный пренатальный ребёнок умер, хотя толика ваших усилий могла его спасти, то согласно принципу эстоппеля вы не можете требовать наказания для другого человека, который также допустил эту смерть, хотя толика его усилий могла спасти ребёнка.
Благодаря деятельности Михаила Светова важной составляющей публичной риторики российских либертарианцев стала такая экзотическая для либертарианского дискурса тема, как люстрации. В самом деле, нет ни одной другой либертарианской партии в мире, которая бы уделяла этому вопросу такое внимание. Одни топят за либерализацию рынка психоактивных веществ, другие за либерализацию рынка оружия, третьи за снижение налогов, четвёртым и вовсе приходится высказываться за отмену регулирования цен на товары первой необходимости, но никто не требует массового отстранения от власти чиновников действующего режима просто по факту нахождения на текущей должности.
Аргументы за люстрацию
Люстрации это самый нежный способ отстранения от власти тех, кто продемонстрировал свою профнепригодность. Если вместо этого их судить, это будет долго, дорого, грязно и грубо, им же самим будет лучше смириться с тем, что их просто отодвинут из области, где они некомпетентны, и дадут свободу заниматься чем угодно ещё.
Без люстраций не получится вообще ничего. Можно принять какие угодно прекрасные законы, но функционеры прежнего режима будут саботировать реформы, извращать и дискредитировать их, и это приведёт к тому, что не добившееся быстрых успехов либеральное правительство потеряет народную поддержку. Поэтому люстрации важны именно как инструмент быстрого очищения, в отличие от множества индивидуальных разбирательств, чтобы не терять темп преобразований.
Постсоветские страны, которые провели решительные люстрации, сейчас находятся в куда лучшем положении, чем те, которые не провели, и прежние советские лидеры там к власти уже не вернулись.
Люстрации это популизм, а популизм это голоса на выборах, не нужно бояться популизма, наоборот, нужно бояться остаться маргиналами.
(пункт добавлен по результатам обсуждения в комментариях) Закон о люстрациях имеет психотерапевтический эффект. Долгое существование в условиях де факто сословного общества требует компенсации, и поражение в правах представителей старого высшего сословия, перевод их таким образом в условно низшее – это хороший бескровный рецепт, позволяющий людям почувствовать себя полноправными гражданами.
Аргументы против люстраций
Люстрации это отвлечение сил на негативную повестку. Вместо внедрения нового значительная часть пришедших к власти будет заниматься сведением старых счётов, более того, любые промедления в реформах обязательно начнут оправдывать тем, что, мол, мало люстрируем, враги ведут саботаж.
Это сейчас можно говорить о том, что люстрации нежный инструмент, но трудно сказать, насколько нежным он окажется по факту. Формально человек лишается должности, права занимать госдолжность, и права баллотироваться в представительные органы власти. По факту он также получит клеймо люстрированного, и невозможно сказать заранее, к каким ещё поражениям в правах это клеймо приведёт. Арест счетов, например. Вот вам квота снятия со счёта 300 долларов в месяц, а полная разблокировка – только по итогам работы комиссии, которая убедится, что на счету нет средств, полученных от преступной деятельности при прежнем режиме. Даже если таких мер нет в нынешней риторике Михаила, кто может гарантировать, что её не предложат, например, сотрудники фонда борьбы с коррупцией?
Закон о люстрациях бьёт по площадям. Если новая власть образуется в результате раскола элит, то члены нового правительства будут заинтересованы формулировать пункты закона так, чтобы сами под него не попасть. Получится, как в Украине, когда многие функционеры прежнего режима под закон не попали, а пострадали стрелочники.
Массовые поражения граждан в правах неизбежно создадут большую группу населения, которая затаит обиду на реформаторов. Чем более массовыми будут люстрации (а Михаил не установил чётких критериев окончания процесса, и намерен люстрировать, пока его не остановят), тем более массовой будет группа пострадавших. Поскольку активное избирательное право у люстрированных останется, на следующих выборах широкую поддержку получат кандидаты, обещающие свернуть реформы и вернуть старые добрые времена.
Люстрации были популярны в основном в странах, где было развитое национальное самосознание на фоне советской оккупации. В бывшей метрополии эта идея встретит ожесточённое сопротивление, потому что текущая власть воспринимается, как своя, а не как колониальная.
Альтернатива люстрациям
Вместо анонсирования массового поражения должностных лиц в правах можно пропагандировать массовое сокращение должностей. Нет смысла люстрировать Мединского, Колобкова или Орешкина, есть смысл упразднять министерства культуры, спорта и экономразвития. Нет смысла люстрировать Золотова, есть смысл упразднять Росгвардию. Нет смысла чистить губернаторский состав, есть смысл отобрать полномочия регионов в пользу муниципалитетов. Ну а для тех должностей, которые решено сохранить, не так важно в ручном режиме проводить кадровые чистки, гораздо важнее совершенствовать демократические институты, чтобы неквалифицированные функционеры просто мирно ушли на очередных выборах.
После массовой приватизации госимущества окажется, что изрядную его долю скупили бывшие госчиновники? Так это же прекрасно! Если деньги были получены в результате агрессивного насилия, и найдутся конкретные пострадавшие, то это можно будет постепенно расследовать, предъявить иск, взыскать компенсации, а то, что останется, уже будет принадлежать им бесспорно. Если никто не предъявит претензий, значит, эти деньги были получены ими с чиновничьих зарплат, со взяток за обход госрегуляций и иными сравнительно безобидными способами, так что пусть теперь эти деньги работают на свободном рыночке.
Мне кажется, что у либертарианцев в повестке есть куда более актуальные темы, например, сокращение государства, и куда более эффективный инструмент, чем массовое поражение людей в правах – например, рыночек. Так что обсуждать люстрации сугубо в академическом ключе, как один из возможных инструментов общественной трансформации – почему бы и нет. Но самим упарываться по этому мему – это означает из секты свидетелей рыночка превращаться в секту свидетелей люстраций, а от этого и до ярлыка демшизы недалеко.
Сейчас государство может (насильно, конечно же) изолировать регион, в котором произошла вспышка того или иного инфекционного заболевания, до кучи приняв превентивные меры в виде того же уничтожения скота. Благодаря этому удаётся сильно затруднить распространение инфекции и избежать большого числа человеческих жертв. Разве рыночек сможет справится с подобным?
анонимный вопрос
Часто концепцию анкапа упрекают за то, что вместо единого внутригосударственного пространства в ней предлагается множество частных границ, которые любой землевладелец вправе в любой момент закрыть. Этот упрёк парируется тем, что подобное перекрытие, во-первых, никому не выгодно, а во-вторых, если один сбрендил и закрыл для проезда свою территорию, то всегда найдётся второй, который только выиграет от того, что трафик пойдёт через него.
И вот теперь мы имеем обратную ситуацию: множество частных границ, и желающие их пересечь, которые движутся из очага эпидемии, несут явную и недвусмысленную опасность для владельца транзитной территории. Разумеется, владельцы будут заинтересованы поставить блокпосты. Кто придёт им на помощь? Конечно, страховые компании, для которых каждая эпидемия – это тяжелейшее финансовое бремя, и если можно её как-то локализовать, то они предпримут для этого все усилия. Наконец, мясопромышленники с незаражённых территорий, с одной стороны, заинтересованы, чтобы их стад эта эпидемия не коснулась, а с другой, будут рады, если поголовье скота у конкурентов уменьшится, ведь это увеличит их прибыль. Поэтому они также охотно профинансируют карантинные меры, ветеринарный контроль и забой заражённой скотины. А ради того, чтобы соседи не упрямились и не мухлевали, они даже наверняка согласятся завести некую кассу взаимопомощи для компенсации им части потерь от санитарного забоя.
Так что рыночек, в отличие от бездушных бюрократов на зарплате, будет реагировать на подобные катаклизмы куда живее и старательнее.
Сейчас, как вы, наверное, знаете, большую часть пенсионного бюджета составляют трансферты из федерального бюджета, когда работающее поколение через налоги обеспечивает пенсионеров. ПФР существует чисто на бумаге, без трансфертных платежей из бюджета будет моментально исчерпан, соответственно его приватизация ничего не даст. В стабильном либертарианском обществе понятно как будет работать пенсионная система (частное страхование, помощь детей, благотворительность, доходы от капитала и т.д.), но как быть в переходный период, пока это ещё не было создано?
Государство, насильственно изымая у людей деньги, делает это под предлогом того, что взамен оно берёт на себя некоторые обязательства. В случае с пенсионными отчислениями это обязательство пожизненной ренты, начиная с определённого государством возраста. После ликвидации государства судьба его обязательств может быть различной в зависимости от того, как именно государство было ликвидировано.
Минархизм
В случае прихода к власти минархистского правительства всё относительно просто и предсказуемо (и это лично для меня едва ли не единственный аргумент в пользу минархизма как переходного периода к анкапу). Так, например, переходный период описывается в программе ЛПР, и предложенный механизм меня в целом вполне устраивает:
На начальном этапе реформ все обязательства государства перед пенсионерами и лицами, начавшими платить пенсионные страховые взносы, будут выполнены за счёт создания специального Фонда реституции государственных пенсий, куда будет направляться текущая прибыль от приватизации государственных предприятий и корпораций. Всем, кто вносил обязательные пенсионные страховые взносы, они будут возвращены по мере поступления средств от реализации государственного имущества (включая имущество самого Пенсионного фонда России) в Фонд реституции государственных пенсий.
По окончании реституции программа ЛПР подразумевает ликвидацию фонда и передачу остатков на благотворительность, что является несправедливой и коррупциогенной мерой, поэтому куда проще и логичнее было бы при ликвидации фонда раздать остаток всем гражданам поровну в виде единовременной выплаты.
Анархо-капитализм
Но никакого минархизма может и не случиться. Моральное и финансовое банкротство государства может привести к тому, что его ликвидация будет происходить не сверху, с выплатой по государственным обязательствам, а снизу, сбоку – да отовсюду, откуда люди дотянутся, без образования каких-либо структур-правопреемников. Иначе говоря, госсобственность будет частично раскуплена частниками и частично разворована госслужащими на предбанкротном этапе, а наименее ликвидные активы растащат все кому не лень уже по факту ликвидации государства.
Много ли смогут себе урвать пенсионеры на предбанкротном этапе? Разве что кой-какую землю, поскольку по мере роста затруднений с выплатой пенсий возрастёт спрос на землю под личные хозяйства, и раздачи пенсионерам и “лицам предпенсионного возраста” земель в этот период вполне вероятны.
Много ли смогут урвать пенсионеры на этапе растаскивания остатков? Больше всего растащат работающие бюджетники, потому что им ближе. Часть этих работающих бюджетников будет пенсионерами, им кое-что достанется. Неработающие получат что-то, если подсуетятся, используя старые связи и тому подобные инструменты.
Нерадужно? Извините, другого анкапа у меня для вас в России нет. Но есть и хорошая новость. Если по мере постепенного банкротства государства людям удастся не допустить сваливания в социализм, то к моменту окончательной ликвидации этого паразита общество уже будет готово: выработает большую часть необходимых при анкапе институций, главным образом механизмы частной защиты и установления прав собственности, и тогда переходный период пройдёт сравнительно безболезненно.
Ну а если на момент ликвидации государства оно будет социалистическим, то, извините, вместо анкапа получится Сомали. Сейчас мы ровно этот самый процесс видим в Венесуэле.
С одной стороны, он возвращает награбленное на рынок, ослабляя агрессора и провоцируя кризис/дефолт социальных программ. С другой, не является ли это просто этичным красивым оправданием, чтобы присосаться к бюджетной титьке?
Собственно, вы в самом вопросе уже указали основные тезисы “за” и “против” 😉 Мне осталось только немного развернуть рассуждения.
Задача либертарианцев в политике (в той мере, в которой либертарианцам вообще имеет смысл ставить перед собой политические задачи) – приблизить крах государственной системы перераспределения, и использование любых государственных льгот и пособий достижению этой цели, конечно, способствует.
В каких случаях такое поведение для либертарианца не оправдано? В тех, когда получение некоего блага от государства приносит прямой вред конкретным людям, и этот вред не был бы причинён, если бы либертарианец не претендовал на получение этого блага. Например, либертарианец обращается в отдел соцзащиты с просьбой предоставить квартиру вместо аварийной, свободных квартир у города нет, но мэр из популистских соображений нагибает застройщика, и тот квартиру выделяет.
Ну, то есть общий этический принцип таков: брать то, что государство уже распорядилось дать, и для чего уже забрало ресурсы у людей – халяль; просить государство забрать у другого частного лица и дать тебе – харам.
Может ли либертарианец, не нарушая своих принципов, агитировать за увеличение социальных расходов бюджета? Как ни странно, может. Если в данный момент решается не вопрос общего объёма изъятий у людей, а вопрос распределения изъятого, то вполне уместно лоббировать увеличение социальных расходов ценой уменьшения расходов на армию, полицию, спецслужбы, содержание госаппарата и “национальную экономику”.
Но, конечно, очень важно, чтобы либертарианец был готов при первой же возможности с облегчением отодвинуть от себя эту самую бюджетную титьку и упразднить её вовсе. Вот если, когда момент настанет, он начнёт морщить жопу и строить отмазки, значит, не больно-то он и был либертарианцем всё это время. В конечном счёте, убеждения проверяются всё-таки делами, а не риторикой.
