Рубрика: Дискуссии

Некоторые посты порождают интересные обсуждения…

О каком таком “частном рабстве” в либертарианстве идёт речь в посте от 30 июля?

Папка анархо-капитализма Ротбард, например, подробно разбирал этот вопрос в “Этике свободы”, объясняя невозможность защиты рабского контракта либертарианской теорией.

анонимный вопрос

В последнем абзаце поста от 30 июля я действительно вскользь поминаю добровольное частное рабство, но в крайне узком его понимании. Если имеет место такая методика, которая позволяет получить полный контроль над действиями человека при помощи неких загадочных подсознательных манипуляций, но при этом все эти манипуляции ненасильственны, то человек де факто оказывается в рабстве, и с точки зрения внешнего наблюдателя совершенно добровольно выполняет любые действия, которые требуются манипулятору.

Подобное является предметом страшилок о грядущем засилье бигдаты, которая соберёт полный профиль каждого человека и позволит идеально на него влиять, а затем он под этим влиянием хоть на избирательный участок пойдёт за тебя голосовать, хоть в магазин твой товар покупать, хоть на майдане скакать будет.

На мой взгляд, подобная антиутопия является оборотной стороной утопии о светлом коммунистическом будущем, где изобилие обеспечивается плановой экономикой под управлением благих суперкомпьютеров – и имеет столько же шансов на осуществление в глобальном масштабе. Однако единичные случаи получения полного контроля над человеческими мотивациями при помощи ненасильственных манипуляций я исключить не могу, оттого и упомянула их в своём анализе понятия свободы воли.

К аргументации Ротбарда насчёт невозможности защиты либертарианцами рабского контракта это всё отношения не имеет, ввиду отсутствия контракта.

Выглядит столь же нелепо, как лошадь, запряжённая в спорткар

Сдерживание — это не война

Битарх, Анкап-тян

Каждый раз, когда мы поминаем доктрину сдерживания, это вызывает дискуссию. В первый раз поговорили с ведущим канала Антигосударство, а сейчас зацепило Александра Елесева, ведущего канала Доброум. Стало быть, идея спорна, и стоит продолжать вносить ясность, но не слишком долго, чтобы читатель не заскучал.

Александр далеко не первый, который высказывает этот упрёк: «Вы собираетесь воевать с государством, это бесполезно, вас объявят террористами и уничтожат как боевиков в Чечне».

Однако доктрина сдерживания не имеет никакого отношения к войне. Если её и можно употребить со словом «война» то только как «холодная». Противостояние СССР и США в XX веке, часто называемое «холодная война» на самом деле являлось проявлением ДС.

Война это конфликт между несколькими сторонами, целью которой является навязывание противнику своей воли. Война ведётся как правило насильственными средствами (даже если это кибервойна, имеет место посягательство на собственность). Война может вестись до заключения мирного договора или же до полной потери субъектности одной из сторон.

Сдерживание это тоже ситуация конфликта, но главная цель сдерживания — сделать для противника невыгодным применение агрессивного насилия. Само по себе сдерживание – это не насилие, а только угроза некоего ущерба, возможно, и вовсе не сопряжённого с насилием, если речь, например, об ущербе репутации. Например, вам может не понравится что пара геев гуляет за ручку, и вы захотите облить их говном. Если они безоружны, вы легко это сделаете и получите моральное удовлетворение. Но если они вооружены, помимо морального удовлетворения у вас есть неиллюзорный шанс схлопотать пулю. Взвесив выгоды и издержки, вы, вполне вероятно, предпочтёте не вмешиваться в чужие дела, и отправите заботливо заготовленное вами говно куда положено: в канализацию. Также, может быть, вы решите не вставать поперёк дороги даже безоружным геям, если имя предыдущего нападавшего треплют сейчас на каждом углу самым нелицеприятным образом. В этом случае в качестве механизма сдерживания сработает страх ненасильственного наказания.

Другое важное отличие ДС от войны: до тех пор, пока имеет место сдерживание, тут есть победители, но нет проигравших. Все продолжают жить своей жизнью, без насилия и принуждения к действиям, ведь сдерживание это принуждение к бездействию. В обсуждаемом нами случае, когда человек совершает сецессию и в одностороннем порядке выходит из юрисдикции государства, он не свергает правительство и не призывает к его свержению. Он вообще никак не контактирует с государством и предлагает представителям государства ответить ему взаимностью.

Давайте представим эту ситуацию в виде игры и нарисуем простенькую матрицу, которая эту игру описывает:

Если чиновник не мешает сецессии, его проигрыш минимален: от лёгкого раздражения до увольнения. Если успешно мешает, выигрыш тоже минимален: от лёгкого морального удовлетворения до служебного поощрения. Если человек не заботится о сдерживании государства, но не встречает противодействия, его выигрыш максимален. Если ему приходится принимать меры по сдерживанию, и противодействия не происходит, то выигрыш уменьшается. Наконец, если человек пострадал от противодействия государства, или чиновник пострадал в результате реализации заявленной человеком угрозы, они проигрывают по максимуму, и примерно в одинаковой мере.

Что мы можем увидеть из этой матрицы?

Если игра единична, то человек, желая максимизировать выигрыш, полагается на авось, и никаких мер по сдерживанию государства не применяет. Чиновник же, желая максимизировать выигрыш, мешает сецессии и получает поощрение от начальства.

Если игра повторяется раз за разом с этими же или новыми игроками, то человек всё чаще идёт на дополнительные издержки и выбирает доктрину сдерживания, а чиновник, всё больше опасаясь этого обстоятельства, всё чаще закрывает глаза на сецессию, предпочитая малый проигрыш большому.

Тем не менее, в обществе всё равно останутся безбилетники, которые предпочтут не предпринимать никаких мер. Если чиновники достаточно напуганы, то блеф проканает.

Примером похожей игры является взаимодействие между гражданами, имеющими возможность скрытого ношения оружия, и преступниками. Оружие работает в качестве инструмента сдерживания, и в обществе, где гражданин имеет право на вооружённую самооборону, насильственные преступления снижаются. При этом невооружённые безбилетники пользуются такой положительной экстерналией, как увеличившаяся безопасность, сами не тратясь на оружие – но только до тех пор, пока их не слишком много.

Ствол – это очень компактный и удобный инструмент сдерживания против человека или небольшой группы лиц, но не против государства. Именно поэтому мы и предлагаем разные более или менее удачные варианты защиты от государства, доступные как организациям, вроде ЭКЮ, так и индивидам.

Исходя из теоретических выкладок, не противоречащих историческим примерам, мы указываем, что оптимальная доктрина сдерживания против государства – это угроза конкретным функционерам, принимающим решения или исполняющим их.

Нам вполне справедливо указывают, что если угроза будет выглядеть слишком устрашающе, то государственные мужи могут принять риск некоторое время побыть под ударом, и примутся за профилактические зачистки, иначе говоря, начнут войну. Аналогично, жёсткое противодействие низовым силовикам может вызвать чувство солидарности с погибшими товарищами. Для минимизации опасности такого исхода событий мы предлагаем, во-первых, максимально анонимизировать исполнителей угроз, а во-вторых, делать угрозы по возможности нелетальными, с упором на высмеивание и иные виды унижения, или, в худшем случае, имущественный ущерб. Здесь очень хочется сослаться на анонсированный недавно Александром Литреевым проект с очень говорящим названием Русский слон. Александр регулярно деанонит различных правонарушителей во власти, и, похоже, теперь намерен поставить дело на поток.

Ну и, если уж совсем вдаваться в философские обобщения, то такие максимы, как “живи сам и давай жить другим”, “не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы сделали тебе” – это не просто благие пожелания. Это строчки из инструкции по технике безопасности, написанные, как водится, кровью. Это такая же жизненная мудрость, как “не ешь жёлтый снег” (переделанная отечественными мемоделами в “нееш жёлтый снек”, с очевидной отсылкой к NAP) – и эта мудрость появилась именно в силу того, что люди в течение долгих веков успешно практикуют доктрину сдерживания.

Если у вас есть свежие интересные идеи, какие ненасильственные угрозы и механизмы их реализации можно было бы применять гражданину против государственных служащих различных рангов, делитесь ими в комментариях или в личку. Авторы наиболее удачных идей могут рассчитывать на вознаграждение в биткоинах.

Шлагбаум на дороге к рабству: тупик или объезд?

Анкап-тян, Битарх

На состоявшейся 1 июня в Москве конференции “Конституция свободы” прозвучало выступление британского экономиста Джона Медоукрофта “Is there a road to serfdom? A public choice analysis of Hayek’s most famous work”. Лекция была основана на его совместной с Андре Альвесом статье “Hayek’s Slippery Slope, the Stability of the Mixed Economy and the Dynamics of Rent Seeking”, вышедшей в 2014 году в журнале Political Studies.

Медоукрофт разбирает предсказание, сформулированное Хайеком в своём известном политическом памфлете “Дорога к рабству” и показывает, что предсказание оказалось неверным: стабильным не является не только минархизм, но и тоталитаризм, а смешанная экономика – как раз является. На богатом материале показывается, что на сегодня такой условной нормой является примерно 40-50% перераспределяемого государством ВВП. Государства, перераспределяющие меньше, в полном соответствии с логикой Хайека стремятся перераспределять больше, а вот государства, перераспределяющие больше, сталкиваются с серьёзной рыночной неэффективностью, недовольством общества – и через некоторое время возвращаются к стабильному состоянию. Более того, пришедшие к этой норме развитые государства сегодня занимают уверенно высокие позиции в рейтингах экономической и политической свободы.

13 июня Вэд Нойманн выпустил рецензию, где объяснил описанное Медоукрофтом явление через гипотезу о том, что современное государство является формой светской религии. Именно этим, по мнению Вэда, объясняется, например, то, что стабильность социальному государству парадоксальным образом придаёт его непрозрачность. Далее Вэд делает прогноз о том, что пришедшая в ходе информационной революции прозрачность сделает-таки эту религию маргинальной, и современное социальное государство такого пережить не сможет, сменившись панархией.

Однако имеет смысл подвергнуть сомнению сам тезис о том, что государство, начиная с определённого уровня перераспределения, перестаёт разрастаться. Да, действительно, прямые поборы вызывают недовольство, а прямое монопольное управление экономикой подрывает основу экономического роста. Но, кроме налоговой нагрузки есть ещё и регуляторная, и многие представители бизнеса отмечают, что она способна мешать работе едва ли не больше.

При этом, усиливая регуляции, государство может даже уменьшать долю своего присутствия в экономике. Так, например, при наличии единого стандарта образования и единого государственного экзамена государство может смело отказаться от содержания школ: частные школы всё равно будут вынуждены заниматься тем же самым промыванием мозгов, как от них и будут требовать проверяющие инстанции. При этом маловероятно, что такое положение дел негативно повлияет на положение страны в рейтингах свободы – ведь при расчётах рейтингов оценивается доступ к образованию, а не его содержание и свобода выбора предметов.

Аналогичным образом могут работать государственные стандарты во множестве иных отраслей, от медицины до торговли, или, скажем, техосмотра автомобилей. Все процедуры сертификации могут быть предельно прозрачными и полностью избавленными от коррупции (именно этим, собственно, принципиально и отличается первый мир от третьего), но даже самая приятная упаковка будет лишь маскировать продолжение движения по всё той же описанной Хайеком дороге.

Так что приход новой прозрачности может и не убить ту самую светскую религию, а лишь привести к её реформации. Поэтому лучше бы нам исходить из того, что никакая панархия сама себя не построит, и продолжать наши регулярные проповеди.

John Meadowcroft

Инцелы, дискуссия

Получила богатый фидбэк по статье про то, как готовить инцелов.

Очень много отзывов прямо восторженных, столько у меня ещё ни одна статья не собирала, я в озадаченности. По всем журналистским стандартам статья ужасна, потому что неприязненное отношение к предмету рассмотрения там буквально сквозит. С другой стороны – где стандарты, а где читательские симпатии!

Но есть и критика.

Начну с самого простого. Фото секретаря ЛПР взято в качестве наглядной иллюстрации того, что успех у женщин определяется мужской внешностью примерно никак, а стало быть, вся высокоумная инцеловская теория банально разбивается об практику. Возможно, подпись к фото оказалась недостаточно внятной, но вообще-то я хотела сделать объекту съёмки комплимент. Не вышло – да и чёрт с ним. Тут я нахожусь в крайне выгодной позиции, когда обидеться означает вызвать подозрения в своей причастности к исследуемой группе.

Огромное число крайне детальных рекомендаций получено по нюансам применения психоактивных веществ. Из необычного – для повышения уверенности в себе рекомендуют кокаин. Ну, это для совсем уж отчаянных, я бы такое кому попало прописывать не стала. Рада, что мои читатели – опытные и всесторонне образованные люди.

Но наиболее серьёзной претензией стала претензия в нераскрытии темы. Мне напомнили мою совместную с Битархом статью о таргетированном продвижении либертарианства, и поинтересовались, почему, собственно, в данном случае я расписываюсь в беспомощности и пишу какой-то офтопик об индивидуальном спасении вместо того, чтобы накидать универсальных аргументов для представителей рассматриваемой группы. Виновата. Сейчас всё будет.

Таргетированное продвижение либертарианства для инцелов

1. Государству выгодно разрушение института семьи, потому что оно хочет, чтобы человек зависел только от государства, и не мог полагаться на своих близких. Но если государство становится для человека нянькой, то человек становится инфантилен, и женщина тоже. Вместо того, чтобы смотреть на действительно важные вещи, вроде достатка жениха или его перспектив, она действует по принципу “этот красивый, я его хочу, а этот некрасивый, уберите с глаз”. Без государства, с его гиперопёкой, женщине придётся вести себя более ответственно, и внешность мужчины окажется при выборе далеко не на первом плане.

2. Государство потворствует иммигрантам. В США это знойные латинос. В Европе – знойные арабы и негры. В России – тоже горячие южные парни. Это ещё сильнее увеличивает конкуренцию за женщин. Без государства местное сообщество быстро выставит вон чужаков, не уважающих здешние культурные нормы.

3. Кстати, о культурных нормах. Есть такая штука, как панархия. Можете основать собственную контрактную юрисдикцию, и там будет всё, что нужно: штрафы за отказ в сексе, запрет разводов, никаких преследований за так называемое изнасилование в браке, и так далее. Единственное ограничение – присоединение к юрисдикции должно быть добровольным. Считаете, что к вашей юрисдикции присоединится маловато девушек? Ну, тогда выберите себе юрисдикцию каких-нибудь пуритан, там будет проповедоваться покорность мужу и весь прочий фарш, а уплата десятины и церковь по воскресеньям – это не такая уж большая цена за строгую библейскую семейную мораль. Но сперва, конечно, придётся отодвинуть в сторону государство.

Глядите, сколько покорных тяночек! Прелесть же!

Доктрина сдерживания, попытка подытожить

Дискуссия о доктрине сдерживания, которую ведём мы с Битархом, с одной стороны, и паблик Антигосударство с другой, продолжается.

Чтобы вы не запутались, вот предыстория:
1. Доктрина сдерживания – принуждение к неагрессии. Анкап-тян, 8 мая, дополнения внесены 14 мая.
2. По поводу доктрины сдерживания. Вэд, 9 мая (ответ на первую редакцию исходной статьи).
3. Снова о «доктрине сдерживания» и принуждении к NAP-у. Вэд, 16 мая (ответ на вторую редакцию исходной статьи).
4. Доктрина сдерживания, ответ на критику. Битарх, 17 мая.
и, наконец, свежее:
5. Немного о демократии, доктрине сдерживания и политЭКЮ. Вэд, 26 мая.

1. Я описала развитие идеи о доктрине сдерживания, то есть о предотвращении войны путём обозначения неприемлемой для противника угрозы. Утверждалось, что единственной неприемлемой угрозой для тотального современного государства является угроза его лидерам, в то время как угрозы экономике, инфраструктуре, армии и простым гражданам войну не предотвращают, и даже, напротив, могут привести к тотальному конфликту до полного уничтожения одной из сторон.

2, 3. Вэд ответил, что уничтожение лидера приводит либо к его замене при сохранении прежнего курса, либо к развалу государства, либо к тому, что на смену публичной политике придёт deep state, нам же откат от демократии невыгоден. А вот привычка к тактике террора чревата тем, что к ней привыкаешь, начинаешь использовать это средство направо и налево, как Дейенерис свой дракарис, а затем оказывается, что для людей ты хуже, чем любое государство. Вот то ли дело криптоанархисты: развивают свой биткоин, совершенно ненасильственно, и ничего им не противопоставишь.

4. Битарх парировал, что для образования контрактных юрисдикций корпоративного типа, то есть скорее провайдеров госуслуг, доктрина сдерживания, пожалуй, и впрямь не очень. А вот контрактные юрисдикции политического типа, то есть скорее провайдеры образа жизни, вроде католических, либеральных или трансгуманистических ЭКЮ, отличаются большей мотивацией своих членов, а потому будут склонны к применению силы. И здесь доктрина сдерживания выступит наименьшим злом, ведь в её рамках предполагается, что сила только демонстрируется.

5. И, наконец, Вэд в своей довольно развёрнутой статье указал, что не только услуга “неприемлемый ущерб через гарантированное уничтожение лидеров” из категории роскоши, доступной лишь сверхдержавам, по мере развития технологий мигрирует в массовый сегмент, но и услуги удобного флага, офшорных юрисдикций etc также будут дешеветь и проникать всё шире в бизнес-практику, как бы ни пытались бороться с этим большие государства. Поэтому планомерная политическая деятельность по развитию альтернатив территориальным государствам даст нужный результат без всякого размахивания доктриной сдерживания.

Как обычно, если несколько умных людей корректно дискутируют, оказывается, что говорят они примерно об одном, только с немного разных позиций. Действительно, лидеры государства вряд ли смирятся с тем, что какие-то частные лица посмеют угрожать их власти. Это для них привычная террористическая угроза, и с ней они будут бороться привычными антитеррористическими методами. Поэтому важно не только то, что агрессия государств против частных лиц карается ущербом для лидеров государства-агрессора. Важно ещё и донести до агрессора мысль о том, что имеет место именно межгосударственный конфликт, конфликт между равными субъектами права, который не решается в одностороннем порядке, даже если изначально это и выглядело как простой демонтаж морской платформы.

Поэтому в гипотетическом конфликте в Андаманском море контрактная юрисдикция, желающая исполнить контракт о защите от агрессии со стороны королевства Таиланд, должна чётко обозначить, что семейная пара, которая приобрела платформу – это их граждане, агрессия против них – это casus belli, конфликт можно уладить в международном суде, но если Таиланд откажется, значит, будет война. Это делается не из простого удовлетворения чувства справедливости, а для того, чтобы расширить понимание государства и государственной юрисдикции.

Без переговоров не удастся создать прецедент. Но без явной угрозы не будет никаких переговоров. Представители государства просто откажутся признавать контрактную юрисдикцию государством, а стало быть, и субъектом международного права.

Можно возразить, что ресурсы государства и частной компании несопоставимы, но это странный аргумент. Во-первых, могут быть сопоставимы. Во-вторых, здесь как с вычислительными мощностями. Если для конкретной задачи достаточно ноутбука, то наличие в распоряжении государства суперкомпьютера не даёт ему серьёзной форы. Иначе говоря, доктрина сдерживания начинает работать именно тогда, когда цена становится людям по карману. В этой ситуации отдельные государственные деятели могут немного повыпендриваться, но быстро поймут, что наиболее выгодная стратегия – быть няшками, и действительно блюсти интересы людей. Так, как будто старое доброе территориальное государство ничем не хуже новомодных ЭКЮ.

Вэд пишет о расширении практики офшорных юрисдикций, но, как мы видим, существующие офшоры довольно беспомощны перед политическим давлением со стороны больших держав. Даже Швейцария позволила выкрутить себе руки – сперва в сфере банковского регулирования, а недавно и в вопросах особых налоговых режимов для иностранных компаний (то есть во многом потеряла свою способность становиться удобной контрактной юрисдикцией). Что уж говорить о каком-нибудь Кипре? Между тем, использование доктрины сдерживания и офшору может помочь с защитой от политического давления со стороны традиционных государств.

Движение к желаемому будущему, в котором монополия территориальных государств на агрессивное насилие будет попрана, а суверенитет индивида, напротив, восторжествует, происходит по нескольким векторам сразу, и споры о том, какой из них единственно важен, а какие вообще не нужны, отдают изрядной вкусовщиной. Одни люди подрывают территориальность государств, создавая экстерриториальные аналоги. Другие подрывают возможность государств грабить людей через денежную эмиссию, и развивают криптовалютную индустрию. Третьи подрывают собственно монополию на насилие, делая оружие дешёвым, точным и скрытным, для запуска доктрины сдерживания и недопущения доктрины тотальной войны.

Относиться к этому можно по разному, но прогресс в этом направлении уже идёт, и ничего с ним не сделаешь. В наших силах лишь сформулировать доктрину применения новых средств ведения военных действий, чтобы минимизировать ущерб и максимизировать пользу. Доктрина заключается в обоснованных политических требованиях, подкреплённых угрозой уничтожения лидеров противника, каковая может быть проиллюстрирована нелетальными демонстрациями.

Доктрина танковых клиньев. Когда-то очень прогрессивная)))

Ещё немножко о Зеленском

Вчерашний спонтанный пост про то, что Украина дождалась-таки президента-либертарианца, вызвал некоторое число комментариев со стороны настоящих украинских либертарианцев, таких, как, например, Владимир Золоторёв. Комментарии сводятся к тому, что радоваться нечему, либертарианец из Зеленского такой же, как из самого Золоторёва коммунист, так что он всё испортит не хуже того же Балашова.

Действительно, высказывания Зеленского весьма противоречивы, он одновременно цитирует Рейгана, с его “государство не является решением проблемы, оно само и есть проблема”, тут же предлагает концепцию государства как сервиса, а затем немедленно сообщает, что неплохо бы побольше сажать в тюрьму за неуплату налогов и ввести тотальное декларирование доходов. Так что никаким убеждённым либертарианцем Зеленский, конечно, не является, он очевидный популист, который пытается угадать запрос целевой аудитории, чтобы получить максимальную поддержку.

В чём я вижу заслугу Золоторёва, Балашова, Юровского и даже не к ночи будь помянутого Шерстнёва? В том, что они, и многие ещё другие украинцы, настолько громко и убедительно транслировали либертарианскую повестку, что популист Зеленский поверил: вот это и есть народный запрос, за него-то я и ухвачусь. Зеленский, не имеющий собственной выраженной программы – это усилитель чужой повестки. Да, его микрофон захватывает шумы вместе с сигналом, вносит собственные искажения, а потом выдаёт на публику нечто, близкое к какофонии. Но он привлекает внимание к самой либертарианской доктрине, а дальше заинтересованным людям уже можно приседать на уши и объяснять, что налоги это грабёж, государство это бандит, а анкап работает вот так вот, берите и пользуйтесь.

В России же интересный вопрос задаёт в своём канале Владимир Попов. Вообще, канал посвящён в основном оружию, и я его нежно люблю, но там встречаются мнения по самым разным темам. Владимир спрашивает: как же так, вот когда Энтео говорит, что он либертарианец, все отмахиваются, что с дурака взять. А когда про Зеленского говорят, что он либертарианец, все бурно радуются, что у Украины получилось. В чём же либертарность Зеленского, чем он отличается от Энтео, что получилось у Украины?

Зеленский, в отличие от Энтео, не практикует непосредственного агрессивного насилия, декларирует стремление к прекращению войны, защищает желание украинцев жить своей частной жизнью. И если заявление “Энтео либертарианец” вызывает нервный смех и ответное “ещё Цапков либертариями назови”, то здесь скорее пожимание плечами и задумчивое “ну, в чём-то – да”.

Так что украинским минархистам имеет смысл выразить радость и начать транслировать что-нибудь вроде “Ура, Зеленский либертарианец, а значит, он должен снизить налоги, уменьшить регуляции, провести децентрализацию, приватизировать госпредприятия. Покажите нам ту падлу, которая посмеет помешать нашему любимому пану президенту в этих его либертарианских начинаниях, мы её покроем позором”.

Точно так же и в России: если Путин скажет, что он либертарианец, то реакция будет, как на Энтео. Если Навальный скажет, что он либертарианец, имеет смысл выразить радость и понести городу и миру благую весть: наконец-то мы достучались до Навального, он проникся либертарианством, отрёкся от МРОТа и прочей левизны, сейчас поменяет экономический блок программы, вперёд, Навального в думу и так далее.

Доктрина сдерживания, ответ на критику

колонка Битарха

Админ паблика «Антигосударство» Вэд Нойман написал критическую рецензию на статью совместного творчества Анкап-тян со мной «Доктрина сдерживания — принуждение к неагрессии».

Хочу сразу отметить основной момент его рецензии, так как вся дальнейшая критика будет строится из этого факта. Вэд не учитывает разницы между корпоративными (КорпЭКЮ) и идеологическими (ПолитЭКЮ) провайдерами юрисдикций. Сам он является сторонником первых, поэтому чётко видна предвзятость в их сторону. КорпЭКЮ это «мир киберпанка», то есть ЭКЮ, ставящие во главу угла экономический расчёт и финансовую выгоду. ПолитЭКЮ это, по сути, идеологизированные экстерриториальные государства, где критериями членства оказываются политические взгляды, культура, религия. Примерами могут быть социалистическая, марксистская, католическая, православная, традиционалистская, трансгуманистическая, либеральная ЭКЮ.

Различия между КорпЭКЮ и ПолитЭКЮ огромны, в том числе готовность пожертвовать своей жизнью, отказаться от привычного комфорта, вероятность привлечения в ЭКЮ большинства населения (которое не является либертарианцами). Эти различия хорошо описаны в статье Олега Тараканова «Не анкап: отличие экстерриториальных государств от чопов».

Краткий вывод: Вэд полностью прав относительно неприменимости доктрины сдерживания (ДС) к КорпЭКЮ (он сам продвигает панархию с упором на них, поэтому мыслит немного предвзято), но ДС вполне может быть использована для «разделения» государства на ПолитЭКЮ.

Далее попытаюсь разобрать некоторые моменты этой рецензии по отдельности.

> «Неявно подразумеваемое вами отличие (на деле отличием не являющееся, т.к. любые сепаратистские группы рассчитывают на тоже самое) в том, что люди посчитают ваши действия справедливыми и не будут относиться к вам как к террористам и сумасшедшим психопатам. Но это просто очередное заблуждение, проистекающее из того, что вы думаете, что множество разных людей можно убедить в справедливости какой-то одной этической теории или политической парадигмы. «Раз я во что-то верю, то и другие в это верят или поверят, если я расскажу им об этом». Не поверят. Даже без учета пропаганды не поверят. Для абсолютно подавляющего числа людей государство не является чем-то плохим, злым, монополией на насилие или вообще каким-то единым субъектом общественных отношений, которому зачем-то нужно противостоять. Что справедливо, т.к. оно и не является таким субъектом — все это лишь умозрительное упрощение, основанное к тому же на определенной аксиоматике. Но об этом далее.»

Опросы показывают ровно противоположное — доверие к государству постоянно снижается даже в таких развитых странах, как США, и находится сейчас на минимальном уровне, при этом поляризация взглядов — на максимальном. Это отличная почва для легитимизации ПолитЭКЮ в глазах большинства населения. Конечно, нужна мощная рекламная компания.

Сторонников национального государства и демократии тоже считали сумасшедшими вначале, а через десяток лет это стало мэйнстримной идеей. Про отмену рабства можно сказать то же самое.

> «Если система хрупкая (очень авторитарная с сильной властной вертикалью, завязанной на одного человека), то с устранением этого человека все просто посыпится как карточный домик и начнется гражданская война. Как поможет условным систедерам образование на месте Тайланда десяти воюющих друг с другом тайландов не понятно, скорее всего к ним просто рано или поздно придет не одна армия, а две или три, причем настроенные гораздо более агрессивно. Как это поможет установлению анкапа или ЭКЮ где-либо еще не ясно тоже. Местные жители тоже однозначно анкапам будут не благодарны.»

В оригинальной статье делался упор на защиту экстерриториального суверенитета, а эти систедеры (которые пытались создать пусть очень маленькое, но территориальное государство) приводились лишь как интересный пример. ДС действительно применима в основном для создания ЭКЮ, но не для территориального сепаратизма.

Анкапам и КорпЭКЮ в условном Таиланде, может, сразу и не будут рады. А вот идеологические разногласия там наверняка есть, и они могли бы стать хорошей базой для превращения Таиланда не в десять новых территориальных государств, а в условные пять ПолитЭКЮ.

> «Дальше больше. Как вы собираетесь определять цель для своей атаки или своего воздействия? Каждая государственная система это тысячи функционеров, и разобраться, кто из них является важным действующим лицом, наблюдая со стороны, практически невозможно. Интересуясь политикой мы знаем несколько десятков ключевых лиц в российском истеблишменте, и зачастую это совсем не те люди, на которых обратили бы внимание иностранные журналисты (Действительно, как понять, обладают ли реальной властью Милонов, Мизулина или глава Роскомнадзора?). А как насчет соседней Турции? Много вы знаете о действующих лицах в правительстве Эрдогана и о расстановке сил в их стране? А как насчет Новой Гвинеи или Эквадора?»

Тут, с одной стороны, хочется указать, что жертве всегда виднее, в чей адрес направить возмездие, так что, даже будучи децентрализованным, оно будет наводиться на цель достаточно точно; с другой же стороны, для воспитательного эффекта достаточно косвенной вовлечённости объекта возмездия в агрессию, например, это может быть один из депутатов, голосовавших за репрессивную норму, или ключевой подрядчик правительства, чья аффилированность не вызывает сомнений, даже если некоторые детали остаются в тени.

> «А вот что действительно может сделать подобная террористическая активность — это нанести вред демократии, перераспределив власть между публичными и непубличными лицами в правительствах многих стран (Как мы это видели после 9 сентября 2001 г).»

Стоит разделять террористическую (против мирного населения) и экстремистскую (против государства) деятельность. Экстремизм скорее всего будет выглядеть положительно в глазах населения (как я отметил раньше, большинство населения даже в богатых странах сейчас ненавидит государство). А вот уничтожение демократии только на руку либертарианцам, так как она легитимизирует территориальную монополию государства.

> «Ну и наконец, это просто безумие сражаться с заведомо более сильным противником его же методами.»

Какими такими одинаковыми?! Противник территориален, его объекты фиксированные и находятся на одних и тех же местах. ЭКЮ же не привязаны к территории, и попытка ареста даже одного члена ЭКЮ наверняка приведёт к огромным сопутствующим жертвам (для власти это неприемлемый ущерб).

> «Успех биткоина в том, что это совершенно новая технология, с которой государственная система никогда не сталкивалась, и понятия не имеет, что с ней делать.»

Тем не менее, государство безошибочно нащупало, как максимально затруднить широкое внедрение биткоина, и при желании легко объявляет нелегальным его применение для покупки легальных товаров. Законопослушным гражданам приходится оставаться в фиате для повседневных покупок. Точно так же государство может затруднить деятельность экстерриториальных юрисдикций в тех областях, где люди вынуждены совершать действия открыто и в офлайне. Но эта оборонительная тактика не способна принести государству победу как в случае с биткоином, так и в случае с ЭКЮ.

> «Невозможно запретить производить математические вычисления на собственном компьютере (который для этого изначально и предназначен), а значит невозможно запретить майнинг. Также невозможно запретить обмен данными о результатах этих вычислений (как вы себе это представляете?), который может происходить даже оффлайн, а значит нельзя запретить оборот биткоина. Потому что это не деньги. Блокчейн можно закомуфлировать под сколько угодно далекую от денег вещь, чтобы ни одна самая абсурдная регуляция не смогла ему ничего сделать, не запретив одновременно Интернет и компьютеры. Именно в этом смысл биткоина. И именно так должно выглядеть противостояние с государством — через техническое и интеллектуальное превосходство над его медленной и неповоротливой системой, использующее все ее недостатки и неотделимые от государства слабости, заполняя все прорехи в юридической, политической и экономической системе. И в конце концов создать альтернативу, которая невозможна в рамках сущестсвующей государственной системы, но превосходит ее по всем параметрам.»

Тут полностью согласен. Проекты вроде Bitnation очень помогут созданию ЭКЮ.

> «А в максимальном объеме, добившись успеха, вы просто станете «еще одной спецслужбой», т.е. еще одной машиной насилия и еще одним гестапо, решающим кому жить, а кому нет.»

Даже если рассмотреть маловероятный в силу общемирового тренда на гуманизацию «жёсткий сценарий» (кровавая мясорубка, понимание бессмысленности войны, появление терпимости к людям других взглядов, отказ от территориальной монополии и создание конкурирующих ЭКЮ), в конце получится панархия с мирно уживающимся людьми различных взглядов, но никак не «ещё одним гестапо». В истории есть отличный пример такого перехода — появление терпимости к иноверцам и мирное с ними сосуществование на одной территории после Реформации и последовавших за ней религиозных войн.

Минархисты не маргиналы? Ну, извините.

Вчера я опубликовала статью Битарха “Минархизм – маргинальная идеология”. В ней автор критикует минархистский подход, утверждая, что минархисты не в состоянии прийти к власти демократическим путём, если будут открыто избираться с минархистской программой.

Действительно, истории этот тезис не противоречит. США образовались в результате революции, грузинские реформы случились после революции, чилийские после переворота, в Сингапуре и Новой Зеландии реформаторы-минархисты пришли к власти обманом, транслируя перед выборами социал-демократическую повестку. Разве что Маргарет Тэтчер честно избралась под знаменем сокращения государства, и действительно честно этим занималась, но добиться в этом деле стабильных успехов ей не удалось, и сегодня в Великобритании правит бал этатистская реакция.

Битарх делает вывод, что минархисты, понимая свою маргинальность, будут тяготеть к насильственным методам насаждения своей идеологии, что и даёт ему повод констатировать, что с точки зрения простого обывателя политики-минархисты это либеральные фашисты. Естественно, столь громкий тезис не мог не привести к острой реакции.

Алекс Котов, ведущий канала Crypto-Libertarian, опубликовал сегодня статью с возражениями. В силу некоторой сбивчивости статьи её трудно комментировать, так что затрону буквально пару тезисов.

Битарх пишет, что в минархистском государстве предполагается единство законов на всей территории, а значит, условным левакам будет не хватать их левацких законов. Так что они просто будут голосовать против минархистской партии, и останутся со своим трудовым кодексом, МРОТ, ветеранскими льготами и прочими достижениями социального государства. При панархии же предполагается мирное размежевание, когда каждый клуб по интересам имеет собственные правила, в том числе касательно организации соцобеспечения и разрешения трудовых споров.

Алекс отвечает, что принудительное перераспределение доходов противоречит либертарианству, а значит, панархия не является разноводностью либертарианства, и в статье, соответственно, критикуется не только минархизм, но и либертарианство в целом.

Это немного странный тезис, поскольку в рамках контрактных отношений может быть оговорена абонентская плата за оговоренный пакет услуг. Другое дело, что любой контракт можно в любой момент разорвать, иначе это уже рабство. Так что неудивительно, что ещё один тезис Алекса – “минархисты оставляют за государством лишь функцию обеспечения выполнения контрактов, независимо от содержания контракта” – любой анархист (да и сторонник панархии) закономерно воспримет как очень нехороший звоночек. Бывает, что люди подписывают кабальные контракты, потому что в тот момент не видят для себя иных возможностей свести концы с концами. Когда обстоятельства изменяются, они с чувством глубокого удовлетворения сваливают из этих кабальных отношений, и, конечно, суд минархистского государства, который в этот момент вздумает потребовать соблюдения изначальных условий контракта, будет воспринят как попрание справедливости. О важности того, что любой контракт можно отказаться исполнять, довольно много и подробно рассказывает такой известный анкап, как Михаил Светов.

А вот ещё один аргумент против панархии показался мне достаточно интересным. Сторонники панархии утверждают, что свободная конкуренция контрактных юрисдикций приведёт к победе в конкурентной гонке наиболее свободных, так что леваки постепенно сами рассосутся. Однако в реальном мире наблюдается обратное. Свободная конкуренция государств с разными законами приводит к тому, что свободы ущемляются везде, и правительства рады перенимать друг у друга опыт именно в ущемлении свобод. Так что одной лишь конкуренции недостаточно, нужен моральный компас. Стало быть, естественное право рулит, а контрактное сосёт.

В целом это довольно сильный аргумент, но хочу обратить внимание на очень важную разницу между территориальными и экстерриториальными юрисдикциями. Экстерриториальным гораздо проще проводить экспансию. Вот возьмём такую чудесную либеральную территориальную юрисдикцию, как Гонконг. Там, блин, люди друг у друга на ушах уже сидят, настолько велико желание пожить при либерализме у жителей окрестного Китая. А будь эта юрисдикция экстерриториальной, не нужно было бы ехать ютиться на остров, просто подписал контракт – и живёшь под гонконгскому праву, платишь гонконгские налоги и получаешь гонконгскую социалку. А захотел на старости лет халявы – заключил контракт с какой-нибудь левой юрисдикцией, где тебе положен БОД. К чему приведёт конкуренция таких юрисдикций? Либо левацкие юрисдикции станут накладывать ограничения на вход, впуская только молодых и здоровых, либо сломаются под весом социальной нагрузки.

Так что не этикой единой происходит прогресс в общественных нравах, но и конкуренцией экономических систем.

В заключение хочу анонсировать статью, где я намерена свести в более или менее стройную картинку анкап, минархизм, панархию и агоризм. Надеюсь выпустить её в течение недели и рассчитываю на то, что подобных споров после этого будет меньше.

Лайтнинг

Предисловие

Я ответила на вопрос о своём отношении к TON, после чего ко мне в чат пришёл знаток TON и рассказал кучу вкусных подробностей. Далее в чат явился уже знаток Lightning network и объяснил, почему TON не нужен. Я последовала его рекомендациям и убедилась, что уже сейчас в телеграме можно пересылать друг другу биткойны мгновенно и с ничтожно малыми комиссиями. Думаю, это новое знание достойно детальной инструкции, потому что теоретически с лайтнингом знакомы многие, а на практике мало кто понимает, с какой стороны его кусать. Я дам самый простой рецепт, завязанный на телеграм, просто потому что мне это наиболее актуально.

1. Покупаем биткоины

Самый простой способ покупки биткоинов за фиат – использование телеграм-бота. Я оставила реферальную ссылку, так что не только смогу получить небольшой профит с того, что вы ей воспользовались, но и узнаю, скольким читателям она пригодилась. Запустив бота, вы становитесь обладателем пустого онлайн-кошелька, в который и будете покупать биткоины.

Нажав “Обмен BTC/RUB”, вы видите текущий биржевый курс. Он нужен лишь в качестве грубого ориентира, в боте курс может сильно отличаться. Нажимаете “Купить” – и попадаете в доску частных объявлений, сгруппированных по типам банковских карт или иных электронных фиатных денег.

Допустим, у вас есть карта Сбербанка. Нажимаете соответствующую кнопку и видите список объявлений о продаже биткоинов:

Выбираете подходящее объявление, кликаете по нему, начинаете сделку, указываете, на какую сумму в рублях вы рассчитываете закупиться. Если разместивший объявление согласился на ваше предложение, вам нужно перевести деньги на указанную карту, после чего на ваш кошелёк в боте поступают биткоины.

Важно: всё общение с продавцом ведётся только внутри бота, потому что его администрация в случае срыва сделки обеспечивает арбитраж. Биткоины продавца блокируются на его аккаунте, пока он не получит ваши рубли. Как только они поступят, он отпускает биткоины, и они переводятся вам.

2. Открываем платёжный канал

Технология Lightning network сводится к тому, что люди открывают платёжные каналы (нечто вроде депозитов вне блокчейна) на некоторую сумму, затем обмениваются расписками, а потом, когда кто-то решает закрыть канал, происходит взаимозачёт, и остаток суммы в канале возвращается обратно в блокчейн. Там внутри довольно сложная механика, но вникать в неё не обязательно, я и сама не вникаю.

Для открытия канала нужна лайтнинг-нода, и поскольку самому её держать дело хлопотное, проще воспользоваться тем или иным публичным сервисом. Мне посоветовали обменник https://zigzag.io. Открываете, выбираете в поле “you send” биткоины, а в поле “you get” – тоже биткоины, но с молнией на аватарке:

Затем надо указать, на какой адрес возвращать сдачу (поле “BTC refund address”), и куда, собственно, слать деньги (поле “BTC lightning invoice”). Для сдачи можно указать тот же кошелёк, с которого вы отправляете деньги, либо любой другой, который у вас есть.

Чтобы узнать кошелёк назначения, нужно запустить в телеграме бота @lntxbot. Затем набираете боту в личном сообщении
/invoice <сумма в сатоши>
и он генерирует абракадабру:

Копируете её и вставляете в поле “BTC lightning invoice”, жмёте “Exchange” – и видите примерно такое:

Одновременно сообщение о поступлении денег приходит от бота к вам в личку:

Всё, вы открыли платёжный канал.

3. Используем лайтнинг

Самая важная команда, которая вам после этого пригодится в @lntxbot, выглядит так:
/pay <сумма в сатоши> @ancapsan
После этого я получаю от вас выбранную вами сумму. Разумеется, вы прекрасно можете переводить деньги любому другому пользователю телеграма (даже если он сам не запускал бота, деньги ему уйдут, а увидит он их только после того, как запустит).

Остальные команды вы можете спросить у бота через команду /help

4. Закрытие платёжного канала

Итак, у вас в сети лайтнинг остались какие-то деньги, и вы, вместо отправки их мне, решаете зачем-то вывести этот остаток обратно в блокчейн. Идёте в Зигзаг и совершаете обратную операцию:

Указываете и слева, и справа один и тот же биткойн-адрес, нажимаете “exchange”, и теперь уже обменник генерирует вам инвойс. Далее идёте в личку к @lntxbot и пишете:
/pay <сюда вставляете инвойс – всю эту длинную абракадабру>

Всё, платёжный канал закрывается, и непотраченные в lightning network деньги возвращаются к вам в кошелёк. Ну а уж про обращение с биткоин-кошельками написаны целые тома, тут сами разберётесь.

Буду рада, если статья оказалась для вас полезной. Обязательно попробуйте, как это работает. Если раньше вас мог останавливать от пожертвования на какие-нибудь нужды большой размер комиссии, делающий неоправданно дорогими мелкие чаевые, то теперь вы сможете делать людям приятно без подобных терзаний. Сперва закидываете в лайтнинг достаточно крупную относительно комиссии майнеров сумму, а затем тратите её сколь угодно мелкими порциями каждый раз, когда вам взбредёт в голову. Именно большой объём мелких донатов отличает по-настоящему популярные проекты, а не пара десятков крупных пожертвований.

Позвольте себе это удовольствие – быть меценатами.

В защиту TON

Andrey

Получила в чате развёрнутую рецензию на свой ответ про TON, с разрешения автора публикую её здесь.

если для использования монет не требуется ничего, кроме телеграма

Да, наличие телеграма будет достаточным, но не необходимым условием для использования монет.

Но потребуется возможность быстро и удобно покупать gram за фиат

Не думаю, что Gram купить будет сложнее, чем популярные альткоины вроде Эфириума, тем более, у команды разработчиков есть достаточно ресурсов для организации таких обменников. А учитывая, что в телеграм уже встроены инструменты для подтверждения личности, это будет сделать с точки зрения соответствия регуляциям даже проще.

зачем он нужен в качестве денег, ведь есть собственно биткойны

  • Из-за высокой скорости транзакций: для “подтверждения” транзакции на небольшую сумму достаточно 5 секунд против нескольких десятков минут у биткоина.
  • Ещё более низких комиссий: используется PoS-, а не PoW- механизм консенсуса, так что создателям блоков не приходится выполнять в целом бесполезную работу по вычислению хешей (майнингу блока), а конечным пользователям её оплачивать.
  • Встроенной поддержки смарт-контрактов и возможности создавать свои приложения (сервисы) на основе, собственно, самой сети (проект включает в себя не только блокчейн) и этих смарт-контрактов, принимая в качестве оплаты за свои услуги грамы.

Свои (долгосрочные) сбережения я бы всё равно предпочел хранить в биткоинах, но для повседневного использования, определенно, грамы удобней. Вопрос “зачем грамы, когда есть биткоины” звучит примерно как “зачем фиат, когда есть золото”.

Низкие темпы эмиссии

В соответствии с white paper, ожидается инфляция (не более, чем) в 2% в год (количество существующих грамов удвоится за 35 лет), за счет эмиссии новых грамов в качестве наград валидаторам.

Действительно, количество биткоинов в принципе ограничено, а инфляция с каждым новым халвингом уменьшается, но в конечном итоге работа майнеров, стало быть, будет оплачиваться не за счёт эмиссии новых биткоинов, а за счёт комиссий с транзакций, что может привести либо к их росту, либо к уменьшению сложности майнинга, а значит, и общей безопасности блокчейна.

Во-первых, ради высокой скорости транзакций предполагается держать весьма скромное число узлов

Предполагается держать около 1000 валидаторов, создающих блоки, и сколько угодно “полных нод”, которые, в частности, смогут указывать на ошибки валидаторов, что, в случае подтверждения, повлечет потерю депозита и передачу его части полной ноде в качестве награды (оставшаяся часть безвозратно “сжигается”). Как пишет сам Николай Дуров, несмотря на большое количество полных узлов сети биткоина или эфириума, они частно объединяются в крупные пулы, что в итоге приводит к тому, что, например, 75% всех новых блоков создается менее, чем десятью майнерами/пулами. Так как при PoS-механизме консенсуса создавать пулы становится ещё проще (желающие просто скидываются на депозит одному серверу, который затем возращает им часть награды), валидаторы находятся практически в точном соответсвии майнинговым пулам/крупным майнерам. Так что система из 1000 валидаторов выглядит даже более децентрализированной, чем нынешний расклад вещей в существующих криптовалютах.

К тому же, на уровне протокола валидатору с самым крупным депозитом запрещается иметь его больше, чем депозит валидатора с минимальным депозитом, умноженный на определенную константу L. Тем самым сама система поощряет участников “пулов” выбирать не самый крупный валидатор, а валидаторы с меньшими депозитами, поддерживая децентрализованность.

Если же этими деньгами можно распоряжаться и без телеграма, то непонятно, при чём тут телеграм.

Деньгами можно будет распоряжаться с помощью настолько же разнообразного набора инструментов, как и у биткоина – “кошелек” можно будет создать с помощью существующих программ или даже написав свою. Телеграм тут только при том, что, во-первых, разрабатывает TON команда телеграма, во-вторых, лайт-клиент для всей этой экосистемы будет встроен в приложение телеги, что автоматически создаст пользовательскую базу в несколько сотен миллионов людей. Саму сеть вообще планируют переименовать в просто Open Network через несколько лет после запуска.

Ну и, конечно, трудно пока что считать децентрализованной валюту, полностью зависящую от единственного создателя

В принципе, Эфириум тоже весьма неслабо зависит от Виталика Бутерина. На самом деле, на первых порах (пока проект “дорабатывается”) действительно планируется, что решающим правом голоса в случае изменений каких-то конфигурируемых параметров (их кстати очень много, для того, чтобы избежать хард-форков) будет обладать TON Foundation, как и владеть большей частью валидаторов. Но обеспечивается это только количеством валюты в TON Reserve, который по заранее заданному алгоритму продает и скупает грамы (в обмен на доллары), чтобы уменьшить возможные колебания курса. Как только большая часть грамов будет продана (что на самом деле равносильно тому, что проект “взлетел”, так как количество продаж зависит от курса), TON Foundation лишится своих привилегий.

В общем и целом, суть проекта TON в том, чтобы создать площадку для децентрализированных и (частично-)централизованных сервисов, которую было бы невозможно контролировать извне – так, помимо криптовалюты, в TON будет встроена, например, система прокси, позволяющая создавать туннели по типу VPN и TORа и, при желании, собирать оплату за проходящий через них трафик с помощью встроенной же криптовалюты или системы микроплатежей. Сервисы могут предоставлять свои услуги, пользуясь всеми удобствами централизации (более эффективной обработкой запросов), а от нарушений договора с их стороны пользователи будут защищены благодаря децентрализированным смарт-контрактам в блокчейне — и без всяких там (государственных) судов. То есть идея в создании нового неподконтрольного государствам рыночка, а уж дальше он порешает.