Когда у вас вздулся конденсатор на материнской плате, вы его перепаиваете, а не пытаетесь решить проблему изменением какой-то переменной в реестре Винды. Когда в вашем автомобиле сдох амортизатор, вы точно не полезете перепрограммировать электронный блок управления в надежде, что проблему удастся решить без «грязной работы». Но почему-то, когда речь заходит о неисправностях в «железе» человека, многие ошибочно думают, что эти проблемы можно решить чисто «программно» (философией, религией, социальными институтами), без терапевтического вмешательства в дефектные системы организма.
Это заблуждение особенно заметно в разговорах про ингибитор насилия. Но по факту это точно такая же аппаратная система (hardware), как и элементы процессора типа АЛУ и регистров. Если процессор имеет физические дефекты или деградировал, никакая смена прошивки не поможет — этот печальный урок хорошо освоили владельцы последних поколений «камней» от Интел. Также и в случае дегенерата-насильника, никакое убеждение не поможет — проблема чисто «аппаратная», она в его «котелке». Пора признать уже правду и отказаться от иллюзий: аппаратные (физические) проблемы требуют соответствующего аппаратного решения (воздействия в реальном мире)!
Сегодня переведена совсем коротенькая глава из Практической анархии Стефана Молинью. Глава называется Контроль за танками и по-быстрому разбирает пару тем – о том, как в безгосударственном обществе будет вестись профилактика потенциально опасного для соседей поведения на своей частной собственности, и о том, как будут обстоять дела с контролем за оружием, учитывая, что мнения людей на эту тему полярны – одни считают, что повсеместное ношение оружия увеличивает безопасность, другие – что уменьшает.
Никаких мегаоткровений или почвы для срачей, просто автор подобрал хвосты, завершая вторую часть книги.
Представьте такую ситуацию: вы талантливый инженер в технологическом гиганте. Любите свою работу, горите идеями, хотите двигать индустрию вперёд. И вдруг решаете сменить работу, чтобы расти дальше и идти в ногу со временем. Но тут сюрприз – ваш контракт запрещает вам делать то, что вы умеете лучше всего. Как так?
Недавняя новость о сотрудниках Google DeepMind в Великобритании, которым, как оказалось, после увольнения запрещается год работать на конкурентов – отличный повод поговорить о том, почему контракты «non-compete» – это, мягко говоря, очень плохая идея. И не просто плохая, а бесчеловечная и противоречащая базовым принципам свободы.
Что такое non-compete? Это договор, согласно которому вы, уходя из компании, обязуетесь не работать у её конкурентов какое-то время. Мало того, вам в это время могут продолжать платить зарплату. Звучит почти мечтательно, правда? Но не всё так просто. Фактически, вас отправляют в «золотую клетку»: зарплату платят, но профессионально вы деградируете. Особенно в быстро меняющихся отраслях вроде ИТ и ИИ, где год простоя может стоить карьеры.
Почему это неприемлемо с точки зрения либертарианства? Главная ценность либертарианской философии – личная свобода и право собственности на самого себя. Когда работодатель ограничивает вашу свободу заниматься любимым делом, он покушается на ваше фундаментальное право – распоряжаться собственным трудом и талантами. Кроме того, данные контракты противоречат универсальным правам человека. Они идут вразрез с базовыми гуманистическими принципами, ограничивая свободу и принуждая талантливых людей либо «сидеть на лавке», либо уходить в другую сферу, теряя навыки и мотивацию.
Хорошие новости – далеко не все суды поддерживают такие соглашения. Например, в США Верховный суд Калифорнии уже давно признал большинство договоров non-compete незаконными, потому что они «несправедливо ограничивают возможность гражданина зарабатывать на жизнь». В 2021 году Верховный суд Иллинойса отказался признавать non-compete для работников ресторанов, посчитав, что нет справедливых оснований запрещать официантам переходить в конкурирующие заведения.
Другие примеры бесчеловечных контрактов:
– В 2017 году британский суд признал незаконным контракт, запрещающий медсёстрам увольняться из государственной больницы и переходить в частные клиники – суд посчитал это посягательством на свободу труда. – Американский суд отменил соглашения, по которым сотрудники Amazon были обязаны возмещать расходы на обучение компании, если увольнялись раньше срока – это было признано формой долгового рабства. – В 2019 году немецкий суд отменил контракт футбольного клуба, запрещавший игроку в случае ухода выступать за клубы-конкуренты в той же лиге. Судья аргументировал: «Человек – не товар».
Почему это важно сейчас? Мир меняется стремительно. Искусственный интеллект, блокчейн, биотехнологии – эти индустрии развиваются настолько быстро, что потеря даже нескольких месяцев может обернуться полной профессиональной несостоятельностью. Неужели мы готовы допустить, чтобы корпорации контролировали не только наше настоящее, но и будущее, диктуя, где и кем нам можно работать завтра?
Либертарианский взгляд шире: свобода договора – это хорошо, но свобода не должна превращаться в цепи. Ведь свобода контракта заканчивается там, где начинается ограничение фундаментальных прав человека. Нельзя продавать или покупать право на чьё-то будущее! И несогласные с этим авторитарии, готовые насильно навязывать подобный порядок другим, должны понимать, что отказ от универсальных прав человека неизбежно сработает и в их сторону, например, отказом от невмешательства в их нервную систему без согласия, который сейчас воспринимается как данность, но вообще-то является чьей-то доброй волей и желанием соблюдать конвенции, а не законами физики.
Давайте помнить: люди – не ресурсы. Талант – не собственность компании. А свобода человека распоряжаться своей жизнью и карьерой – это святое.
Сондре Бьеллос, активист сразу двух сообществ, норвежского Liberstad и черногорского Montelibero, имеющий богатый опыт в деле построения децентрализованных систем, запускает стартап Nostria, и до 31 мая все желающие могут вложиться в него на этапе pre-seed на довольно выгодных условиях. Для участников токеномики Монтелиберо есть возможность собраться в пул инвесторов для получения большего контроля над проектом.
Теперь подробнее
Nostr – это протокол децентрализованного обмена “заметками и прочими штуками” через ретрансляторы (релеи). Я пользуюсь им уже довольно давно для публикации своих заметок, вижу в нём большой потенциал и всегда радуюсь, когда кто-то берётся его развивать.
Идея протокола ностр в том, что релеи хранят у себя контент своих пользователей в формате json и отдают его по запросу другим релеям. Таким контентом может быть и платёжная биткоин-транзакция через протокол лайтнинг, таким образом, биткоин-платежи нативно внедрены в ностр, что позволяет децентрализованно обеспечить и монетизацию контента, и монетизацию его хранения (именно в области монетизации, скажем, находится слабое место ближайшего аналога ностра, протокола ActivityPub).
Разработать собственный клиент для протокола Nostr
Создать сеть из нескольких релеев в разных точках мира, чтобы обеспечить для своих пользователей быстрый пинг и широкий канал (скорость работы – бич децентрализованных систем)
Продвигать на уровне протокола идею специализированных релеев для хранения только метаданных пользователей, что позволит разгрузить крупные релеи, распределив пользователей по релеям более равномерно, а также резко ускорить сбор всех сообщений, относящихся к тому или иному аккаунту, и отдачу их клиентам.
Монетизировать свой сервис через премиум-обслуживание, предлагая пользователям выделенные релеи, канал к выделенному лайтнинг-узлу, человекочитаемое имя, привязанное к публичному ключу, хранение медиаконтента и прочие ништяки.
Весь код держать открытым на гитхабе, как и положено для децентрализованных систем.
В этом ролике Сондре рассказывает про свои планы:
Кому удобнее текст, а не видео, могут глянуть pdf.
Пока что среднесрочная цель нострии – догнать и перегнать дохленький Bluesky. Но в более отдалённой перспективе должно получиться децентрализованное решение, на которое будет не стыдно переехать и с телеграма, когда Дуров окончательно заявит, что для него безопасность государств неизмеримо выше удобства и безопасности пользователей.
Для запуска MVP до 31 мая проходит pre-seed этап сбора инвестиций. Переводя на человеческий: Сондре хочет до конца мая собрать 30 тысяч долларов, и затем в течение лета тратить их по десятке в месяц на запуск проекта в коммерческую эксплуатацию. Первый месяц – разворачивание железа. Второй – доведение до ума софта. Третий – маркетинг. Осенью, когда проект будет не стыдно показать уже более серьёзным инвесторам, сбор средств на глобальную экспансию продолжится, и те, кто вложились на предварительном этапе, будут иметь преимущественное право довложиться, чтобы сохранить свою долю в проекте, а их вложения на предварительном этапе будут зачтены в акционерном капитале с коэффициентом 1,15.
По умолчанию инвестиции привлекаются в биткоине с использованием сервиса децентрализованного краудфандинга Angor. Сондре также выпустил отдельный ролик, где показывает, как происходит инвестирование.
Важно: собранные средства основатель проекта может разблокировать только после того, как подтвердил прохождение заявленного этапа разработки. До этого момента инвестор в любое время может востребовать свои инвестиции назад. Все эти возможности реализованы через тот относительно простой механизм создания смарт-контрактов, который существует в Биткоине, и не требуют вмешательства третьей доверенной стороны.
Однако сейчас порог входа в эти инвестиции довольно высок: минимальная сумма, с которой начинаются какие-либо бонусы – 1000 долларов. Поэтому напрашивается решение: участники токеномики Монтелиберо могут собрать пул мелких инвестиций и совместно вложиться по крупному. Я хочу собрать такой пул. Мои выгоды: я получу разные натуральные бонусы вроде подписки на премиум-аккаунт. Выгоды соинвесторов, помимо денежной отдачи от инвестиций: через меня (а если договоримся, то и напрямую) они будут иметь удобную обратную связь с разработчиками, а это означает влияние на будущий функционал как нострии, так и косвенно всего протокола ностр.
Поэтому мной был заведён девственно чистый стеллар-аккаунт, на нём выпущен токен NostriaPre и создан ордер на его продажу за EURMTL. У вас есть время до конца мая, чтобы закупиться этим токеном, потом я также закупаю его, сколько получится, закрываю ордер на продажу и передаю все собранные EURMTL Сондре. Осенью Сондре заведёт уже официальный стеллар-аккаунт своего стартапа и создаст ордер на продажу официальных токенов за токены NostriaPre по курсу 1,15. Когда стартап начнёт приносить доход от обслуживания премиум-аккаунтов, распределяемая прибыль для держателей токенов будет ежемесячно начисляться пропорционально количеству токенов.
Чтобы приобрести токен NostriaPre, нужно сперва открыть к нему линию доверия. В вашем стеллар-кошельке должна быть такая возможность. Название токена NostriaPre. Публичный ключ эмитента GABAZTSE4DOD4JKFPWQYK5QPUSW57QNZBJBREU2K2UFSGWPHBHNYF46A
Вот так, например, диалог открытия линии доверия выглядит в кошельке Sunce
Вскоре линию доверия можно будет также открыть по прямой ссылке.
Не хочу перегружать пост детальными инструкциями по обращению с различными видами стеллар-кошельков, потому что предполагаю, что в пул решат войти те, кто уже участвует в токеномике Монтелиберо (инструкция у меня на сайте даже висит, но она сильно устарела, всё никак не соберусь обновить). Но если захочется ворваться с нуля в режиме “Shut up and take my money”, то задавайте вопросы в комментах или в личку.
Однажды философ Томас Гоббс уверенно заявил, что естественное состояние человечества — это бесконечная «война всех против всех». Звучит знакомо, правда? Понятие это укоренилось настолько, что мы порой забываем проверить его на правдивость. Но на самом деле, оказывается, что люди не такие уж и кровожадные по природе, как нам пытаются это представить.
Возьмём, к примеру, известную историю с антропологом Наполеоном Шаньоном, который утверждал, будто убийцы среди индейцев племени Янонами были более успешны в продолжении рода. Идея ясная и пугающая: убивай больше — и детей у тебя будет в три раза больше! Звучит слишком жёстко, чтобы быть правдой, и, собственно, позже оказалось, что Шаньон немного «перегнул палку» — он сравнивал пожилых убийц с молодыми неубийцами. А независимые исследования показали, что убийцы в племенных обществах вовсе не плодятся быстрее остальных, да и детей у них, честно говоря, меньше выживает.
И вообще, кто сказал, что войны — норма? Известный миф от Стивена Пинкера звучит так: 15% доисторического населения постоянно гибли в войнах, пока не появились государства и не навели порядок. Отличная реклама государства, не так ли? Вот только археология показывает совсем другое: насильственных смертей в докультурных обществах было не более 2%. Более того, появление государств вовсе не снизило уровень насилия. Напротив, первые крупные структуры частенько разжигали конфликты и увеличили процент убийств примерно до 5%.
Стоит отметить, антропологи могут неосознанно усиливать представления о неизбежности войны. Например, исследователи «записывают» как воинственные те группы, которые фактически почти не воевали, просто из-за наличия изображений оружия на наскальных рисунках. Но эти изображения не обязательно свидетельствуют о реальной агрессии: оружие могло использоваться для охоты или символических церемоний. В результате складывается неверное впечатление, что древние люди постоянно воевали.
Весьма показательны и данные о так называемых «простых» обществах охотников-собирателей. Несмотря на то, что во многих трудах их изображают жестокими, постоянно готовыми пуститься в бой, на самом деле именно они отличаются крайне низким уровнем агрессии и насилия. Настоящая война для них — редкость, а не норма. А вот общества со сложной социальной структурой и более развитой иерархией, напротив, чаще становятся участниками конфликтов и войн. Интересно, не правда ли? Получается, чем сложнее общество, тем больше конфликтов и агрессии оно генерирует.
Притом многие сторонники гоббсовской перспективы вполне признают этот факт, однако они стараются не акцентировать на нём внимание, серьёзно изучая только случаи «сложных» обществ, как это, например, сделал Лоуренс Кили в труде «Война до цивилизации: миф о мирном дикаре». Либо же они могут банально записывать «сложные» общества в «простые», обозначая после этого вторые воинственными.
Вообще, мирное существование норма для многих народов. Так, исследование 590 культур со всего мира показало отсутствие войн у целых 64% из них. Конечно, они могли защищаться от нападений, но вот совершение нападений — то, чем занимается меньшинство культур.
Так почему же мы продолжаем верить в миф о человеческой природе, обречённой на вечную войну? Возможно, проблема здесь в привычке — это убеждение передавалось из поколения в поколение без критического осмысления. Или же кто-то намеренно поддерживает этот миф, чтобы оправдать существование сильного и властного государства, «спасающего» нас от нас самих.
Давайте признаемся себе: идея, что люди по природе своей склонны к миру и сотрудничеству, звучит гораздо реалистичнее, оптимистичнее и привлекательнее. Возможно, нам пора перестать считать мир утопией и начать видеть его естественной частью человеческой жизни. Ведь, как показывает история и исследования, мирные сообщества — не исключение, а скорее правило. Так стоит ли дальше цепляться за мрачные гоббсовские образы? Пожалуй, нет. Пора уже перестать позволять страхам диктовать нам взгляд на человечество и начать доверять друг другу чуть больше!
Написание новой главы моей книжки про войну по чистой случайности оказалось приурочено к очередной годовщине завершения европейской фазы Второй Мировой войны, а также к витающим в воздухе вайбам завершения текущей Российско-Украинской. Глава получилась какой-то задумчиво-лиричной. Ещё меня во время её создания время от времени терзал синдром самозванца: какое право я имею писать о подобных материях, не имея военного опыта. Да простят меня те, кто его имеют, а ещё лучше – да откомментируют со своей экспертной колокольни мои дилетантские фантазии.
На этом заканчивается основная, теоретическая, вторая часть книги. В третьей ожидаются уже практические приложения теории.
В течение всей истории люди экспериментировали и проводили различные процедуры над собой. Они пробовали разную еду и медицинские средства, проходили через разнообразные ритуалы и т. п. В некоторых случаях подобное экспериментаторство даже имело существенную научную ценность. Так, в одной статье приводится 465 примеров, когда исследователи проверяли возбудители болезней, испытывали новые препараты или проводили ещё какие-то процедуры на самих себе. И хотя 8 из этих случаев закончились летальным исходом, что говорит о присутствии определённого риска в подобных опытах, подавляющее их большинство (89%) привели к положительным результатам – подтверждению выдвинутых ранее гипотез или получению ценных данных.
Конечно, сейчас к подобному экспериментаторству, да и вообще самостоятельному вмешательству в тело и здоровье человека существует негативное отношение. Огромную роль в этом сыграло государственное регулирование, которое ставит строгие ограничения на то, чем человеку можно заниматься, а чем – нет, зачастую настаивая и решая вместо обычных людей, что так якобы будет безопаснее. Государством было сделано всё, чтобы проведение биомедицинских экспериментов и процедур не проходило за границами одобренных им учреждений.
Впрочем, всё это не помешало существованию биохакинга. В первую очередь отметим, что многие средства для его осуществления очень распространены и никак не зарегулированы, будучи просто биоактивными добавками. Никто не сможет вам запретить, опираясь на актуальные исследования или книги по биохакингу, приобрести какие-нибудь витамины или ноотропы и принять их в указанных дозировках и указанным способом, а уж тем более редактировать свой образ жизни или диету, опираясь на экспериментальные данные или даже гипотетические предположения. Кстати, неплохой сборник полезных средств и практик можно найти в книге Дарьи Бабкиной «Биохакинг мозга: как управлять нейрохимией, эмоциями и интеллектом», которая вышла в этом году.
Однако на этом дело не заканчивается. Современные технологии позволяют организовывать в домашних условиях даже целые генетические лаборатории, и есть уже готовые решения для этого. Например, всего за 3000 долларов можно приобрести домашнюю лабораторию со всеми дополнениями для биоинженерии от «The Odin» (а учебные наборы для простейших опытов и вовсе стоят всего сотни долларов). За инструкциями, что именно делать с такой лабораторией, тоже ходить далеко не надо – можно просто пошагово воспроизводить сделанное в различных исследованиях. Именно так поступил один биохакер, с роликом которого вы можете ознакомиться здесь, для исправления своей непереносимости лактозы – он просто воссоздал препарат генной терапии из опыта на мышах и испытал его на себе. Результат вышел отличный – всего одна пилюля даёт возможность свободно употреблять молочные продукты более, чем в течение года, не испытывая абсолютно никаких негативных последствий.
Учитывая, насколько сильно современная наука застряла в бесчисленных регуляциях и необходимости ждать государственного одобрения, иногда даже в течение десятилетий, биохакинг может дать толчок прогрессу в сфере биотехнологий, особенно если мы говорим о решениях, которые нужны людям здесь и сейчас, для лечения их болезней и различных состояний, приносящих дискомфорт, но не имеющих пока что достаточно эффективного решения среди одобренного и допущенного на рынок государственным регулятором.
Есть ли в этом опасность? Разумеется, среди занимающихся биохакингом иногда будут происходить нежелательные исходы. Но люди имеют полное право добровольно принимать на себя такой риск, а попытка ввести тотальный запрет на самоэкспериментирование не будет оправданным, да и по большей мере вообще осуществимым. И даже сейчас есть вполне одобряемые виды деятельности, которые несут огромные риски, например, экстремальные виды спорта. И если человек может выбрать заниматься бейсджампингом, скалолазанием или мотокроссом, то почему он не может выбрать контролировать биохимические процессы своего организма, а то и редактировать свой геном?
Заблуждение о том, что в сфере энфорсмента решений суда сила государства непреодолима для негосударственных сообществ, чрезвычайно глубоко укоренено в головах, несмотря на регулярные практические опровержения.
Никто и ничто не может быть сильно во всём, и у государства хватает точек слабости. С одной стороны, государство это довольно-таки централизованная организация. С другой – полностью децентрализованный ментальный паразит. Слабость централизации – в долгом прохождении приказов по цепочке иерархии, помноженном на искажения приказа на каждом этапе. Слабость децентрализации – в возможности скрытной независимой атаки на любой узел.
Государство – инструмент институциализированного насилия. Однако не единственный возможный. Любой охотник за головами, кровный мститель или дуэлянт – точно такой же инструмент институциализированного насилия, просто из другого лора. Но если человечество чему и научил постмодернизм, так это конструированию лоров и переключению между ними.
И вот, представьте себе столкновение двух лоров: этатизма, с его законами, которые пишут бюрократы, принимают политики и энфорсят низкооплачиваемые служащие под командованием бюрократов, лезущих в политики – и анкапа, с его децентрализованной плюралистической правовой системой, в основе которой лежит право на возмещение ущерба, и которая энфорсится любыми заинтересованными лицами. В хорошо устроенной этатистской системе место второму лору где-то на задворках сознания, где обитают персонажи приключенческих романов. А в этатистской системе на этапе надлома?
На этом оставим теоретизирование и обратимся к практическому примеру.
Есть государство РФ, которое воюет с государством Украина. Война – глубоко антиправовое мероприятие. Ради её ведения государство грубо попирает установленные им же права собственных подданных. Подданные, которые в обычной ситуации подчиняются просто по привычке (и это наиболее энергоэффективный способ подчинять), в условиях, когда к ним предъявляют чрезвычайные требования, подчиняются благодаря более сильным стимулам, например, серьёзному вознаграждению и/или сильному страху. И деньги, и страх с каждой дозой теряют свою ценность в качестве стимула, поэтому для сохранения управляемости дозы приходится увеличивать. Люди, к которым применяются столь сильнодействующие стимулы для подчинения, осваивают навык серийного убийства незнакомых им людей.
Учтём ещё пару факторов. Во-первых, учёт оружия в условиях войны неизбежно становится крайне небрежным, и оно наводняет чёрный рынок. Во-вторых, противник, гражданин Украины, культурно близок, в совершенстве владеет русским языком и без проблем коммуницирует с любым подданным РФ. Эти факторы приводят к тому, что на территории РФ постоянно взрываются какие-нибудь военные объекты или начальственные шишки. Исполнитель может быть и украинским диверсантом, и идейным российским диссидентом, и простым российским наёмником, для которого это менее опасный и более надёжный заработок, чем гнить в блиндаже, ожидая прилёта дрона.
И вот на этом-то фоне анкап получает серьёзный шанс прописаться в головах не просто как оторванная от реальности теория, но и как вполне рабочая практика.
Выходец из Чувашии Мишши Орешников перебирается в Украину, вооружается лором, согласно которому Чувашия никогда добровольно не входила в состав РФ, а является оккупированной территорией, констатирует, что до формирования государственных правовых институтов будущей свободной Чувашии вполне уместно использование норм обычного права – и просто начинает предлагать услуги суда. В первую очередь – над теми, с кем наиболее бессмысленно судиться в государственных судах, то есть над госчиновниками. В зоне наибольшего риска здесь оказываются чиновники средней руки – те, которые принимают хоть какие-то ответственные решения, но которых слишком много, чтобы государство могло обеспечить им всем мало-мальски надёжную защиту.
В интервью Соте Мишши раскрывает механизмы работы суда и свои мотивации более подробно, ну а ведущий демонстрирует некоторые грани своего понимания явления.
Какие ещё можно отметить особенности анархо-капиталистического правового механизма на оккупированной государством территории?
Судов несколько, вход на рынок формально открыт, однако механизмы приёма в ассоциацию неформальны. При этом точное количество судов в системе принципиально неизвестно, а какая-то часть публично обозначенных организаций, принимающих участие в движе – плейсхолдеры, ложные цели. Декларируется возможность апелляции на решение одного суда ассоциации в другом суде ассоциации. По факту в случае судов над госчиновниками в этом вряд ли будет возникать необходимость.
Сбор средств на исполнение решений суда ведётся непубличными организациями через криптовалюты. Технически, львиную долю бюджета могут составлять средства от государства Украина, но это совершенно неважно.
Исполнители приговоров – непубличные организации, формально не имеющие никакой связи с судами. Технически исполнители могут быть кадровыми украинскими диверсантами, но это совершенно неважно.
Инициатор движа находится вне досягаемости от прямых угроз армии и полиции РФ, поскольку между ним и силовиками РФ находится украинская армия. Так что он может быть уничтожен разве что случайно при налёте или же в результате диверсии. Сколько человек способны подхватить знамя в случае его устранения, неизвестно. Технически этим может заниматься какой-нибудь кадровый украинский офицер, но это совершенно неважно.
Приговоры госчиновникам и, что куда важнее, приведение этих приговоров в исполнение – это прежде всего реклама. Чиновник совершает преступление по работе, а потому вряд ли станет серьёзно рассматривать возможность выплаты компенсации пострадавшим из своих личных средств. Поэтому на нём удобно демонстрировать, что случается с теми, кто отказывается от выплат компенсаций. После нескольких таких демонстраций уже можно выкатывать суд в продакшн, для разбора конфликтов между частными лицами. Там уже куда более вероятно появление ответчика на заседании суда и его полноценная защита, а потому вероятны и оправдательные приговоры, и отказ по решению суда в части исковых требований, и собственно выплаты компенсаций, и прочее богатство правоприменения.
Однако даже если дальше ритуализированной расправы над членами ОПГ “Государство” конкретно эта модель судов не продвинется, это всё равно значительный шаг в продвижении идей анкапа в жизнь.
В нескольких местах я оговариваю, что для нас совершенно неважно, в какой мере мы имеем противостояние анкапа и государства, а в какой – противостояние государств. Поскольку речь идёт о борьбе идей мироустройства, государство, имитирующее механизмы анкапа, работает на анкап.
Свежепереведённая глава Практической анархии Стефана Молинью посвящена проблеме коллективной придури. Если некое сообщество с точки зрения стороннего наблюдателя решает сойти с ума и начать придерживаться идиотских правил, то кто его остановит в анархическом обществе?
Аргументация автора идёт с двух направлений.
Во-первых, резонно интересуется он, с чего мы решили, что эта проблема должна хоть как-то решаться? До тех пор, пока некая блажь добровольна, людям свойственно оставлять тех, кто её практикует, в покое.
Во-вторых, что если некие моральные установки не дают людям оставлять в покое тех, кто практикует некую добровольную блажь? Тут автор показывает, что проактивная правовая система, вмешивающаяся в отношения третьих лиц без запроса с их стороны, банально дорого обходится. И если финансирование этой правовой системы будет добровольным, то появляется мощный экономический стимул от этого финансирования уклониться. На старте люди могут очень не любить наркоманов и по старой этатистской привычке как-то на них ополчаться. Потом сорвут все низковисящие плоды, убедятся, что наркоманы больше не валяются в каждой подворотне, и их ещё попробуй отыщи – а поиски стоят денег – и успокоятся. Возникнет некий динамический компромисс: одни неадекваты не оскорбляют взоров своими обдолбанными телами в публичных пространствах, другие неадекваты не оскорбляют слуха скандалами на эту тему. И так относительно любых моральных устоев.
Тут надо отдать должное автору, социальный теоретик победил в нём морального философа, вот что экономика животворящая делает!
Вещества, оказывающие антиагрессивное воздействие, могут быть не только синтезированы в лабораториях, но и обнаружены в различных натуральных средствах. И одной из категорий таких средств являются эфирные масла. Хоть и традиционно они широко использовались для улучшения психологического состояния человека, вопрос их воздействия на нервную систему всё ещё недостаточно изучен, особенно если поднимать тему агрессивного поведения. Впрочем, уже имеющиеся исследования, проведённые на животных и даже на людях, указывают на огромную перспективность изучения подобного направления.
В первую очередь обратим внимание на исследование воздействия такого вещества, как линалоол, находящегося в составе огромнейшего количества эфирных масел (померанца, нероли, петитгрейн, розы, лаванды, цитронеллы, лимона, герани и других), на мышей. Оно продемонстрировало, что ингаляция (вдыхание испарений) этого вещества существенно снижает количество и длительность нападений на незнакомых сородичей, при определённых концентрациях вещества почти что полностью их устраняя. При этом, как было показано в других опытах, подобное воздействие не может объясняться общим снижением активности мышей, так как этого при ингаляции линалоола не происходит.
Другое исследование было проведено на бойцовых рыбках или рыбках-петушках, самцы которых известны своим чрезвычайно агрессивным поведением к сородичам, ввиду чего они должны содержаться строго наедине. В опыте использовалось либо эфирное масло лаванды, либо чистый линалоол, которые в различных концентрациях добавлялись в ёмкость с водой. Испытуемую особь помещали в эту ёмкость, давали две минуты на акклиматизацию, после чего рядом с этой ёмкостью размещали ёмкость с другой особью, так, чтобы был визуальный контакт. В итоге, когда особи из контрольной группы (без препаратов) как во время акклиматизации, так и после неё пытались активно совершать нападения, особи под воздействием как эфирного масла лаванды, так и чистого линалоола практически не проявляли подобного поведения – их желание нападать исчезало. Мало того, хоть со временем агрессивность особей и восстанавливалась, она всё же не возвращалась на уровень до испытания с эфирным маслом даже спустя три месяца после него. Соответственно, можем констатировать ограниченный постоянный антиагрессивный эффект от масла лаванды.
Но применимо ли всё это по отношению к человеку? Есть весомые основания полагать, что да, поскольку было проведено немало опытов по антиагрессивному воздействию эфирных масел на людей с когнитивными нарушениями. Мета-анализ 15 исследований с 693 участниками показал, что хоть и необходимо проведение дополнительных исследований на определение эффективных дозировок и побочных эффектов, в целом использование эфирных масел в терапевтических процедурах оказывает существенное антиагрессивное воздействие.
Хоть и механизм подобного воздействия эфирных масел пока что недостаточно изучен, всё же известно, что их молекулы через назальную полость и обонятельные клетки могут попадать в гиппокамп, лимбическую систему и миндалевидное тело мозга. Стоит отметить, что линалоол и другие вещества из эфирных масел работают как агонисты 5-HT1A рецепторов (активируют их), а подобное воздействие известно своим селективным антиагрессивным эффектом (устранением атакующей агрессии, не задевая защитное поведение и другую активность), который достигается через усиление механизма ингибирования насилия. Кроме того, при попадании в кровь, например, через кожу, эфирные масла могут воздействовать на различные физиологические реакции. Наконец, определённым воздействием на работу холинергических синапсов они могут предотвращать нейродегенеративные процессы.
