Как-то в июне 2022 года мне довелось обратиться к читателям с просьбой о поддержке. Мне требовались деньги на продление ВНЖ и ремонт скутера. Скутер с тех пор успел умереть, а вот необходимость легализовывать своё пребывание в стране никуда не делась. Разве что поменялось основание для получения ВНЖ: раньше это была собственная фирма-нулёвка, теперь фиктивное трудоустройство, поскольку издержки на содержание фирмы резко выросли.
Как и в прошлый раз, я планирую привлечь 500 евро. Механизм выкупа будет немного отличаться от прошлого раза. Сейчас я выставляю ордер на продажу 500 токенов ANCAPCHAN по цене 1 EURMTL. 1 марта выставлю ордер на покупку по 1.01 (не меньше, чем на 100 ANCAPCHAN), 1 апреля по 1.02 (не меньше, чем на 100 ANCAPCHAN), а 1 мая по 1.03 (не меньше, чем на 300 ANCAPCHAN). Таким образом я мотивирую себя вернуть долг поскорее. 1 июня я решу, что все, кто хотел продать с профитом, успели это сделать, и дальше токены будут покупаться по 1.
Основная целевая аудитория займа – те, кто лично мне симпатизирует, а также те, кто хотел бы заказывать мне написание текстов с оплатой моими собственными токенами: по сложившейся в Монтелиберо традиции такие заказчики всегда имеют приоритет, и нужна чертовски веская причина, чтобы отказать им в выполнении заказа.
На случай, если кто из читателей по какой-то странной причине до сих пор не имел дела с токеномикой Монтелиберо, даю ссылку на свою старую инструкцию (надо бы актуализировать, да руки не доходят; может, эту-то актуализацию мне и закажут в первую очередь).
Когда-то эту картинку мне нарисовали как раз для постов с благодарностями за денежку)))
На основной работе у меня сейчас полный завал, а в коротких паузах трудно сосредоточиться на чём-то совсем уж творческом, поэтому пробавляюсь переводом, его делать урывками вполне реально.
Готова очередная глава Сетевого государства, на сей раз куда компактнее, чем предыдущая. Она завершает вторую часть книги, в которой история подаётся как траектория, некий нарратив, создаваемый для обоснования изменений в настоящем. В главе формулируется простое правило, которое автор призывает соблюдать создателей стартап-сообществ: основывайте его всего на одной заповеди, не пытайтесь сразу внедрять сложную идеологию со множеством независимых моральных утверждений – позже успеете идейно переопылиться с союзниками, а поначалу лучше сконцентрироваться.
В принципе, либертарианство вполне сводимо к Единой заповеди, и обычно в этом качестве выступает принцип “агрессивное насилие – плохо” (это я адаптирую к стилистике автора). Так что стройте либертарианские стартап-сообщества, Баладжи разрешил.
Одним из известных трудов Стивена Пинкера является книга «Лучшее в нас». Исходя из неё, общества, существовавшие до возникновения сельскохозяйственных цивилизаций с городами и монопольными правительствами, страдали от хронического насилия и бесконечных войн, и уровень насилия неуклонно снижался со временем, в том числе ввиду монополизации власти и закона. Но действительно ли насилия становилось меньше, играло ли возникновение государства в этом важную роль и является ли человек жестоким по своей природе?
По данным Пинкера, для обществ охотников-собирателей средний уровень летального насилия составлял целых 14%. Но откуда берутся эти данные? Проанализировав их, антропологи Дуглас Фрай и Брайан Фергюсон выяснили, что они неточны и являются «черрипикингом»[1][2]. Например, Пинкер предоставляет данные по убийствам в 8 племенных народов, однако он не говорит, что в случае двух из них (Хиви и Аче) все убийства относились к истреблению коренного населения пограничниками. А между собой племена старались жить в мире. Учитывая эти и другие подобные случаи, объяснимые колониализмом, оценку Пинкера уже можно снизить в два раза, до 7%.
Но и другие его данные являются сомнительными. Современные племена были «заражены» колониалистами, работорговцами, глобализацией и просто фермерством. Они имеют мало общего с племенами, живущими тысячи лет назад. Также антропологи могут предпочитать изучать более насильственные общества. 20% данных Пинкера и вовсе предоставлены одним человеком – Наполеоном Шаньоном, который критикуется в сообществе антропологов, допускает методологические ошибки и даже был изгнан из одного племени из-за навязчивого вмешательства.
Прибегая к другому подходу, Фрай просмотрел выборку 186 обществ, исследуемых антропологами. Только 24 из них были охотниками-собирателями, и только по 8-ми было много упоминаний. В случае 7-ми из этих 8-ми обществ убийства сообщались как редкое, а то и вовсе отсутствующее явление. Также он просмотрел антропологическую литературу в поисках культур, которые никогда не воевали. Он насчитал целых 70 таковых.
Как утверждает Пинкер, ссылаясь на 21 археологическую раскопку, 15% дикарей погибло от насилия. Однако некоторые из этих данных очень ограничены, а также могут быть неверно истолкованы. Например, захоронения людей с наконечниками стрел могут означать, что те попросту были охотниками.
Можно ли привести свидетельства лучше? Исследование до 3000 останков, найденных во Франции, показало 1,9% случаев летальных ранений. В списке Пинкера его нет. Как и исследования 350 останков в Британии с 2%, 418 останков в Сербии и Румынии с 2,3% или 2500 в Японии с 2% следов летального насилия. Исследование 1107 останков в Европе показало минимальную оценку в 3,7% и максимальную в 5,5% летального насилия. Ничуть не близко к 15% Пинкера.
Наконец, все примеры, приводимые Пинкером, не старше 12 тысяч лет, т. е. на них могла повлиять аграрная революция. И как пишет антрополог Лесли Спонсел, «на этапе культурной эволюции охотников-собирателей, который доминировал 99% человеческого существования… отсутствие археологических свидетельств войн позволяет предположить, что они были редки или отсутствовали на протяжении большей части человеческой предыстории».
В итоге можно вывести следующие данные по уровню летального насилия: 2% для охотников-собирателей, до 5% для обществ после аграрной революции, 7% для современных охотников-собирателей, 5% для ранних государств и 3% для 20-го века. Они подтверждают теорию Фергюсона о том, что войны внезапно возникли в мире без войн по причине усложнения социального устройства, а также слова Фрая, что мы имеем дело не с непрерывным падением уровня насилия, а с кривой n-типа.
Люди в обществах охотников-собирателей – социальном устройстве, наиболее близком к естественному состоянию человека, жили в мире и решали многие проблемы без насилия задолго до того, как государство навязало им дисциплину. Не было никакой гоббсовской «войны всех против всех», а данные, указывающие на такое, неточны и выборочны.
Дописала раздел 1.2 своей новой книжки про либертарианскую теорию войны, где обозначила, какие перед ней стоят задачи. Ну и перед этим ещё вставила в предыдущий раздел небольшой параграф про этатизм. Возможно, получилось нудновато, но вроде не слишком затянуто. На этом со вводной частью книги покончено, и дальше уже должна пойти более или менее конкретика.
Если предыдущая книжка про анкап, когда мы сподобились напечатать её на бумаге к прошедшему в сентябре фестивалю Монтелиберо, оказалась объёмом в 74 страницы А5, то эта, надеюсь, будет не столь монструозного размера и уместится страниц в сорок. Впрочем, посмотрим, вдруг меня растаращит на эпические описания шлемоблещущих гекторов или рисование организационных диаграмм сетецентрической войны – за счёт такого офтопика размер книги может серьёзно разбухнуть.
Напоминаю, что меня очень порадуют донаты, показывающие мне, что мой труд не просто востребован, но к тому же находятся люди, считающие его достойным немедленной материальной благодарности, да ещё и благоразумно вложившие хотя бы часть своих сбережений в биткоин или иные криптовалюты.
Как обычно, констатирую, что я не умею выполнять собственные планы. Ранее начатые книжки так и не допереведены, собственная книжка про анкап так и не озвучена, зато взялась переводить новую, про сетевое государство, и писать свою новую, про либертарианскую теорию войны.
Телеграм-канал особо не развивается: подписчиков стало чуть больше, публикаций и просмотров чуть меньше, цитируемость слегка снизилась. В целом логично: проект взрослый, агрессивной рекламы нет, свободного времени становится всё меньше, просто продолжаем вести канал, потому что как можно его не вести?
С Монтелиберо всё довольно занятно. Проект в этом году продолжил наращивание системной сложности, и теперь можно уверенно сказать: ни один человек не знает, сколько в движении человек, и как дела у движения в целом, потому что нельзя объять необъятное. Да и незачем. Поэтому какие-то основные вехи у всех на слуху (МТЛ-фест, заселение МТЛ-Сити), и рядом с ними есть множество мелких местечковых достижений, которые для одних выглядят прорывом, а у других вызывают недоумение. Поэтому же я давно не выпускаю новостей Монтелиберо, зато, скорее всего, выберу какой-нибудь интересный мне сегмент и начну освещать его непосредственно на общем канале движения.
Вообще, сегментирование стало для Монтелиберо основным трендом, и это в целом здраво: люди стараются не тратить сил на то, что их мало интересует, и сосредотачиваются на важном. При этом различные компании как-то взаимопроникают, и объединены лишь этими рыхлыми коммуникациями, да схожими системами ценностей, да набором подходов к работе с реальностью. Такое Монтелиберо вообще никак не привязано ни к каким государственным границам, хотя, конечно, большинство тусовочек в движении как-то географически локализовано. Я ожидаю, что этот тренд в следующем году станет более институционально оформленным, узлы сети приобретут более явный вид, а их деятельность будет получать разнообразное и более децентрализованное освещение.
В Черногории не случилось ничего интересного, кроме нового правительства, нового президента, закручивания гаек и переписи. В РФ тоже ничего интересного, кроме недопутча. Зато неожиданно на арене появилась Аргентина. Теперь можно с радостным любопытством наблюдать, как с этатистами борются этатистскими методами, и отдельные кейсы складывать в копилочку.
В новом году хочу пожелать своим читателям двух самых важных вещей: чувства собственного достоинства и целеустремлённости. Не терпите говна ни в себе, ни вокруг себя, и последовательно двигайтесь в сторону того мира, где его меньше.
Закрываю предновогодний долг и выкладываю перевод очередной главы книги Баладжи Шринивасана Сетевое государство. Она имеет совершенно монструозный размер, но при этом весьма, на мой вкус, интересна. Свежих мыслей в этой главе рассыпано с избытком, но ключевая заключается в том, что левые и правые – это не какие-то статичные группы, а просто тактики того или иного сообщества в отношении власти. Есть левая тактика – сместить существующую власть. И есть правая – сохранить имеющуюся власть. И носители этих тактик постоянно сменяют друг друга: бывшие левые, придя к власти, становятся правыми.
Либертарианцев автор закономерно не причисляет ни к левым, ни к правым, но у них, по его мнению, свой собственный цикл: от стартапа к забюрократизированной корпорации, а затем к выходу из неё наиболее свободомыслящих сотрудников ради основания нового стартапа. Рецептов по контрциклической политике он в этой главе не приводит, посмотрим, что там будет дальше.
Употребление алкоголя часто связывают с проявлением повышенной агрессивности у человека. Каждое третье преступление совершается в состоянии алкогольного опьянения, а в случае насильственных преступлений, таких как домашнее насилие и убийство, этот показатель и вовсе может достигать 80%. Казалось бы, связь между алкоголем и насилием является довольно прямой. Однако в этом вопросе, как и многих других, не стоит совершать ошибку выжившего – учитывать только явно наблюдаемые результаты, игнорируя те из них, которые мы не имели возможности наблюдать. Не все люди становятся более агрессивными от алкоголя. Конечно, некоторые из них могут разозлиться под его воздействием, и это мы хорошо замечаем. Но в то же время другие начнут грустить или проявлять какие-то другие эмоции. И очень важную роль в том, какого поведения стоит ожидать от употребления алкоголя, играет нейрофизиология человека.
Как выяснили исследования на приматах, разница в работе серотониновой системы и негативное влияние среды являются важными факторами в агрессии, провоцируемой алкоголем. У макак-резус стрессовые обстоятельства, например, разлучение с родителями и социальная изоляция в раннем возрасте, приводили к подавлению работы серотониновой системы, повышенной агрессивности и чрезмерному употреблению алкоголя при его свободном доступе. Однако очень важно будет уточнить, что не на всех обезьян негативное влияние оказывало подобный эффект – ему поддавались только носители короткой аллели гена транспортёра серотонина. В то же время носители длинной аллели были более устойчивыми и не испытывали негативных последствий такого влияния. Можно сделать вывод, что генетическая предрасположенность к большей чувствительности к стрессовым обстоятельствам, вызывающей нарушения в работе серотониновой системы, приводит к повышенному употреблению алкоголя и агрессивности.
Повышенное употребление алкоголя наблюдалось и у мышей-мутантов с отсутствием гена серотонинового 1B рецептора, а стимуляция серотонинового 1A рецептора может приводить к снижению его употребления. Также исследования на мышах подтвердили, что не все особи становятся агрессивными от употребления алкоголя. Повышение агрессивности наблюдалось лишь у особей, которые обладали значительно пониженными (на 49-76%) уровнями мРНК всех серотониновых рецепторов (за исключением 3A) в префронтальной коре мозга и некоторыми другими отклонениями в серотониновой функции.
Также стоит выделить, что важным опосредующим фактором в данном вопросе является эмпатия. Так, мужчины (но не женщины) с её низким уровнем проявляют повышение агрессивности от употребления алкоголя. Кроме того, на двух выборках (клинической, состоящей из 703 пациентов психиатрических учреждений, и общественной, состоящей из 870 студентов) было показано, что уровень психопатических черт опосредует влияние алкогольной зависимости на совершение насилия к романтическим партнёрам. При этом сама по себе алкогольная зависимость, в отрыве от психопатических черт, проявила недостаточную связь с насилием, чтобы её можно было считать фактором, прогнозирующим его. Как отмечается, исследования по теме насилия к романтическим партнёрам должны учитывать потенциальную роль психопатии, особенно если изучается влияние употребления алкоголя.
Конечно же, употребление алкоголя в больших количествах чревато многими негативными последствиями для человека. Однако в том случае, если он проявляет насильственное поведение под алкогольным опьянением, мы не можем возлагать всю вину только на алкоголь. Он лишь является очередным провоцирующим фактором, а не причиной насилия, именно которой и нужно искать терапевтическое решение. Корень проблемы насильственного поведения и повышения уровня психопатических черт у индивида лежит в нарушении работы механизма ингибирования насилия, за функционирование которого и отвечает серотониновая система. В случае проявления насилия именно дисфункция данного механизма в первую очередь требует терапии.
С разгону получилось дописать ещё одну главу книги про теорию войны, в которой читателю предлагается увлекательное путешествие в мир духов. Ранее предполагавшаяся отдельная главка про принцип методологического субъективизма пока что представляется мне лишней, поскольку я не вижу, что можно было бы отдельно добавить про этот принцип, который и так работает везде в тексте. Возможно, со временем соберусь вставить, а пока убираю этот пункт из оглавления.
В следующем разделе предполагается кратко описать задачи либертарианской теории войны применительно к отдельным её этапам.
Книга всё ещё пишется туго – нащупываю стиль, плюс много другой работы. Готова главка про определение войны и почему я использую именно такое. Для тех, кто читал книжку про анкап, моё определение давно не секрет, но оно было несколько тяжеловесным, сейчас добавлена краткая форма: война это конфликт, в котором готовы убивать.
Пока что расписываются отношения одиночных субъектов, но в следующей главе уже буду переходить к коллективным умозрительным субъектам, которые нам, когда речь заходит о войне, куда более привычны.
По-прежнему главным достоинством книги предполагается её размер: будет коротко.
Пост получился плохой. В качестве смягчающего обстоятельства могу привести разве что продолжающееся ОРВИ, из-за которого у меня отовсюду течёт, и это несколько отвлекает.
Там зря упоминалось про какие-то дебаты и тейки с этих дебатов, потому что читатели закономерно попытались понять, как они связаны с содержанием поста – а связь там весьма слабая. Дело в том, что меня не слишком интересует тема выживания при государстве, иначе бы и темы моих постов касались в основном тактик занимания очереди за разными государственными социальными ништяками, грубо говоря, за баландой. Пост касался именно этических аспектов заключения контрактов при анкапе, и того, что позитивное право в условиях децентрализации работает крайне ограниченно, а потому не каждый документ, на котором написано “Контракт”, и под которым стоят подписи сторон, действительно обладает свойствами, которые хотелось бы ожидать от контракта. То есть не факт, что описанные в нём взаимные обещания действительно будут исполняться сторонами, планировались к исполнению сторонами, и могут быть как-либо принудительно воплощены в реальность силами одной из сторон.
Этично ли подписывать контракт, который не хочется исполнять? Да, если иное сопряжено со значимыми издержками. Этично ли не исполнять после этого подписанный контракт? Да, или исполнять частично. Этично ли не давать понять заранее, что контракт тебе не нравится? Да, если этот вид обратной связи наказуем. Этично ли злоупотреблять обманами такого сорта? Разумеется, нет, наоборот, этично стремиться избегать ситуаций, когда такой обман требуется.
Кстати, изложенный этический подход заодно полностью закрывает мемную тему контрактного рабства при анкапе.
