Тег: государство

Чем община (или одна из юрисдикций при панархии) отличается от государства?

Обычно отвечают, что отличие в праве свободного выхода. Но правила жизни в общине могут настолько отличаться от требований внешнего мира, что выход будет практически невозможен. Куда пойдёт вышедший из общины амишей, или от коммунистов? Он же не приспособлен к жизни.

Где гарантия, что какая-нибудь община не будет готовиться к агрессивной войне против остальных? Где гарантия, что из общины выпустят любого желающего? Где гарантия, что вышедшего примут в другом месте?

Анонимный вопрос

Государства – это территориальные общины, признанные руководством других аналогичных территориальных общин в качестве суверенов над своей территорией. Также могут быть территориальные общины, которые не признаются суверенами. Это, например, кондоминиумы. Там могут быть свои обычаи, но сувереном над этой территорией остаётся государство. Могут быть экстерриториальные общины. Это, например, церковь. Единственная церковь, у которой есть ещё и своё государство – католическая. Её можно рассматривать и как экстерриториальную юрисдикцию с суверенитетом над небольшой территорией, и как государство с очень мощной диаспорой за рубежом.

Свободный выход никак не отделяет общины от государства, он тут вообще ни при чём. Могут быть государства со свободой отказа от гражданства. Могут быть любые другие территориальные и экстерриториальные сообщества со свободным выходом. И, аналогично, всё то же самое может быть без свободы выхода. Свобода выхода – это тот признак, по которому мы можем судить о том, совместима ли община с либертарианским порядком.

Ваши опасения насчёт гарантий того, насколько приличные порядки сложатся в тех или иных общинах, и насколько эти порядки будут опасны как для членов общины, так и для окружающих, вполне оправданы, поскольку нынешние суверенные территориальные общины aka государства как раз никаких таких гарантий дать не могут, и регулярно демонстрируют небеспочвенность подобных опасений.

Сегодня государство может быть принуждено к соблюдению приличий тремя путями: угрозой нападения других государств, угрозой разрыва межгосударственных экономических связей и угрозой внутренней нестабильности режима. В мире без государств, аналогично, опасное для окружающих сообщество будет иметь те же самые стимулы вести себя прилично. Так зачем вообще упразднять государства?

В принципе, незачем. Если подавляющее большинство будет прикладывать постоянные деятельные усилия к тому, чтобы территориальные суверены не нарушали личных прав, то это будет вполне приличный мир. Но в таком мире у государств не будет возможностей бороться с теми, кто пожелает ассоциироваться на иной манер, например, в рамках контракта. Так что мир минимальных государств неизбежно окажется разбавлен экстерриториальными объединениями людей, которые поддерживают внутри себя правила, не привязанные к территории.

Ну а опасения того, что люди, свалившие из сильно экзотического сообщества, окажутся совершенно не приспособлены к жизни в глобальном мире, мне кажутся преувеличенными. В мире огромное количество мигрантов, которые приспосабливаются к жизни в новых условиях, и тем легче, чем больше им эти новые условия по душе. Так что как раз этого фактора не стоит бояться. Мигранты опасны, если становятся инструментом политики. Чисто экономические отношения приносят пользу всем своим участникам.

Если амиши это такие неприспособленные ребята, почему они такие зажиточные?

Чем отличается либертарианство (класслиб) от современного “евросоюзного” либерализма, и как Анкап-тян и Битарх относятся к последнему, будучи анкапами и волюнтаристами?

Как вы считаете, социальная справедливость, демократия, всеобщее благосостояние, развитый феминизм, права ЛГБТ, ювенальная юстиция, толерантность, надёжная защита прав человека, свобода, равенство и братство – это хорошо или плохо, и почему?

Teanol (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00008010 BTC)

В классическом либерализме государство считается злом, необходимым для защиты права частной собственности. В либертарианстве оно не считается необходимым для выполнения этой функции, однако до тех пор, пока оно ограничивается только этим, его существование может считаться оправданным. В условном евросоюзном либерализме государство рассматривается как инструмент согласования интересов различных слоёв общества, более удобный, чем инструменты свободного рынка.

В чём удобство современного либерального государства в сравнении с классическим либеральным? Главным образом в том, что лично отвечать за собственную жизнь – довольно пугающий уровень ответственности для весьма многих. На рынке нужно самостоятельно решать, какие объекты собственности, где и на каких условиях стоит застраховать, сколько и когда откладывать на непредвиденные обстоятельства или на вполне даже предвидимую старость, какие претензии соседей удовлетворить, а против каких активно выступить, и если выступить, то самостоятельно или в коалиции. Это сложновато, лучше уж пустить свои небезграничные интеллектуальные ресурсы на навыки, которые приносят деньги, а все вышеперечисленные задачи по возможности поручить тем, кто в этом больше шарит.

В сложном мире, где взаимодействуют узкие специалисты, неизбежно будет использоваться огромное количество типовых решений и существенно меньшее число – кастомных. Государство – типовое решение для любых вопросов, которые толком неясно, на кого переложить. А поскольку такие вопросы постоянно плодятся, то и функционал государства – даже состоящего из полностью благонамеренных либеральных бюрократов, напрочь лишённых коррупционных интересов – будет неизбежно расширяться.

Но с разрастанием государства неизбежно нарастает и его неэффективность. Швейцарский нож с парой сотен лезвий отлично смотрится в витрине магазина, так и хочется купить эту блестящую игрушку, но в быту подавляющему большинству удобнее один очень простой нож для большинства типовых задач, да ещё пару-тройку узкоспециальных, которые используются редко, но когда применять другие крайне неудобно. Прочный комбинезон с кучей карманов выглядит чрезвычайно ловко спроектированным, но в расслабленной обстановке человек напяливает шорты и футболку. Вроде и хотелось бы, чтобы можно было позвонить 911 и решить вообще любой вопрос, но на практике это будет означать, что ты задолбаешься воевать с роботом-автоответчиком, выбирая пункты меню, и в итоге всё равно тебя направят не к тому специалисту.

Казалось бы, чем агрессивнее среда, тем жёстче и надёжнее должны быть институты. Поэтому на маленькой яхте посреди моря вполне уместно единоначалие и чёткие функциональные обязанности каждого члена экипажа, а на пляже достаточно лишь того, чтобы желающие сыграть в волейбол не спотыкались об загорающих, в остальном же пусть царит полная анархия и никому ни до кого не будет дела. Но государство так не может. Оно выросло из военных потребностей, и похоже на чувака, который вернулся с фронта, страдает посттравматическим синдромом и крайне возмущён, что на пляже народ не застёгнут на все пуговицы, не ходит строем и не отдаёт честь. Если дать ему наводить свои порядки, то даже без неуставных отношений всем придётся несладко. Ну и не лучше, когда государство похоже на инженера по технике безопасности. Волейбольную площадку – огородить! Зоны для купания поделить по полам и возрастам! Всем надеть спасательные жилеты! Организовать подвоз мороженого и лимонада! Но мороженое должно быть тёплым, чтобы никто не простыл, а лимонад без сахара, и плевать, что мороженое с сахаром. А потом государство увидит какой-нибудь ковид, и вообще весь пляж накроется медным тазом, потому что все должны сидеть по домам и мыть руки.

Битарху важно, чтобы никто ни на кого не кидался. Потому что один полезет с кулаками, а другой на первого чихнёт, и весь мир умрёт от вируса. Ради того, чтобы никто ни на кого не смел кидаться, желательно, чтобы каждый был вооружён, а те, кого вид оружия в чужих руках не останавливает, пусть будут остановлены как-то ещё. Можно пулей в момент нападения, но гуманнее – заставить их передумать, хотя бы, ну, скажем, медикаментозно. К счастью, Битарху нужно от людей только соблюдение NAP, иначе он был бы неотличим от адепта государства-ковидоборца. Ради того, чтобы жить в безопасном обществе, он готов хорошо платить.

Мне важно, чтобы и я, и люди кругом были богаты и свободны. Для этого надо, чтобы людей не грабили и не ограничивали, ну и не вымогали деньги на всякую ненужную ерунду. Для этого надо, чтобы грабить и ограничивать было опасно, невыгодно и непрестижно. И я, как цивилизованный и благодушный человек, конечно, предпочту, чтобы людей останавливали от грабежа и регуляций соображения непрестижности, или на худой конец невыгодности. Если придётся обеспечивать им ещё и угрозу, меня это напряжёт.

Прошу прощения за отсутствие прямого перечисления, мол, к социальной справедливости отношусь так-то, к демократии сяк-то, и далее по списку.

Кстати, об урбанизме…

Отчего не случился анкап?

В прошлом (150-200 лет назад и раньше) законы были гораздо примитивнее, чем сейчас. Многие аспекты жизни вообще не урегулированы, многих определений терминов нет (например, “все обязаны громко молиться по утрам” – насколько громко и где граница утра?), многие моменты отданы на откуп субъектам права и правоприменителям. Плюс каждый имел право на ношение оружия, а налоговая нагрузка была довольно примитивна. Можно ли считать, что тогдашнее общество было гораздо ближе к анкапу, чем нынешнее? И если да, то почему мы свернули не туда?

анонимный вопрос

На эту тему стоит для начала пересмотреть один наш ролик, про стационарного бандита, где мы излагаем эту несложную теорию и показываем, как естественное государство превратилось в ту странную нелепицу, которую мы имеем сейчас.

В частности, в ролике указывается, где мы свернули не туда. Мы сворачивали не туда каждый раз, когда меняли свободу на безопасность. В случае с протоанкапом Ирландии или Исландии речь шла о внешнем завоевании довольно откровенных медвежьих дыр, так что там ещё можно сказать, мол, совершенно неважно, что там выбирали аборигены, фактически выбора у них не было, решала грубая сила. Но вот в США уже на фактор внешнего завоевания не сошлёшься, как раз войну за независимость они сумели выиграть в режиме анархии. Ну а дальше как раз был поворот не туда. На свободном рынке потребителю выгодна конкуренция производителей. А производителю, конечно же, выгодна монополия. Потребителей больше, но они хуже организованы. Сплочённое меньшинство способно обеспечить себе непропорционально много влияния. Так в США начало разбухать федеральное правительство, вводящее экономические регуляции, и положение дел в штатах стало всё меньше напоминать анкап. Государству сунули палец в рот, и оно откусило по локоть.

Немножко с других позиций, зато гораздо подробнее, этот процесс рассмотрен в недавно спираченой мною книге Родиона Бельковича Кровь патриотов (не забудьте задонатить ЦРИ после прочтения, а то автор недолюбливает пиратов, надо его перевоспитывать). В Европе те же процессы шли при ещё большем попустительстве общества, потому что реальной анархии там и понюхать не успели, так что пытались изобрести нереальную, на основе отрицания частной собственности.

Дальше гляньте второй наш ролик, про условия устойчивости анархии.

Там мы рассказываем про главное условие, без выполнения которого ничего не выйдет. Если смотреть на макроуровне, то дело в господствующих ценностях. Ценность свободы таки должна быть выше ценности безопасности, иначе свернуть к анкапу не получится, и даже сумев туда попасть, без личной защиты своих прав легко вернуться обратно к рабству.

Но как свобода может оставаться дороже безопасности, если ценность человеческой жизни растёт? Дело в том, что и на стороне агрессора тоже живые люди, и они тоже ценят безопасность. Готовность при обороне причинить нападающему неприемлемый ущерб – это основа доктрины сдерживания, о которой мы также сняли ролик, им-то и предлагаю завершить раскрытие сегодняшней темы.

Si vis pacem para bellum

С какого боку грызть Темасек?

После публикации вчерашнего поста я встретила интересное возражение Антона Епихина, ведущего канала RLN.Today. Он утверждал, что моя идея о приватизации прибыльной госкомпании – не самое лучшее, что можно сделать для упразднения государства. Вкратце, рассуждения таковы. Люди привыкли к тому, что есть некоторый набор поставляемых государством общественных благ, и отказ государства их поставлять вызовет широкое возмущение, а потому ситуацию быстро откатят назад. Поэтому чисто политически довольно сложно отнять у государства какие-нибудь привычные функции вроде полиции или судов, даже если оно поставляет эти услуги дорого и очень низкого качества. Зато можно попытаться продать гражданам идею того, чтобы эти услуги оказывались акционерными обществами, где акционерами являются все граждане. Но АО “Суд” тоже не самая очевидная идея. Однако если начать с государственной инвестиционной компании, то почему бы и нет, такой вид госсобственности уж точно не является обязательным, и идея передачи его гражданам будет иметь успех. Вместо того, чтобы продать её с аукциона частным лицам, с последующим распределением между гражданами выручки, можно распределить поровну между гражданами акции компании. Компания после смены номинальных владельцев продолжит работать в прежнем режиме, просто вместо выплаты дивидендов единственному акционеру – государству – будет выплачивать их новым акционерам – гражданам.

Я на это резонно возразила, что не всё ли равно. Люди, получив акции, всё равно будут дальше сами решать, что с ними делать – держать, продавать или скупать у других для получения крупного пакета. С таким же успехом можно было сперва продать желающим, а потом пусть пускают выручку, куда хотят. Но нет, – отвечает Антон, – разница есть. Убедившись на примере высоколиквидных активов государства, что их можно передать в собственность граждан, граждане войдут во вкус и с большей вероятностью через какое-то время потребуют повторить эту операцию и с другими активами, в том числе с армией и полицией. А если бы инвестиционную компанию просто продали и раздали деньги, то про другие госструктуры будет гораздо легче сказать, что вы не понимаете, это другое, и это другое мы будем финансировать из налогов.

Мне всё ещё кажется, что особой разницы нет. Точнее, её нет с точки зрения экономики, а какое именно решение с точки зрения психологии и политической риторики будет легче продать людям, и за каким с большей вероятностью последуют дальнейшие шаги по разгосударствлению общества – это мне сложно сказать. Так что просто описываю эту точку зрения, возможно, она действительно справедлива, и тогда присутствующие среди моих читателей сингапурцы, конечно же, должны настаивать именно на таком варианте реорганизации Темасек Холдингз.

Почему государственная индонезийская компания Томасек такая успешная, если госуправление неэфективное?

анонимный вопрос

Насколько я смогла понять, речь, скорее всего, идёт о сингапурской компании Temasek Holdings. Как мы все знаем из блокбастера про дворец Путина, изначально деньги на его постройку аккумулировались из откатов с поставок медоборудования в бюджетные учреждения под предлогом создания суверенного инвестиционного фонда. Учитывая, что на первом сроке Путина в публичном дискурсе постоянно маячило понятие авторитарной модернизации и, в частности, Сингапура, можно предположить, что изображалось желание создать именно что-то вроде Темасек.

По сути, мы имеем дело с интересной формой повышения инвестиционной привлекательности страны: вместо того, чтобы держать высокие налоги, образуются госкорпорации, официальная задача которых – приносить прибыль в бюджет. Больше прибыли от госкорпораций – меньше потребность в налогах. В результате какая-нибудь Саудовская Аравия за счёт доходов с государственной нефтянки могла позволить своим немногочисленным гражданам жить практически в безналоговом государстве.

Также госкорпорации можно использовать для развития инфраструктуры или, скажем, геополитических задач. Это тоже мощный инструмент, но как только над экономическими соображениями начинают превалировать какие-то ещё, доход от таких корпораций закономерно снижается. Возводимая инфраструктура может оказаться невостребованной, геополитические потуги также легко заканчиваются пшиком. Так что перенимание какого-нибудь китайского опыта для государства – опасная игра.

Но, насколько я смогла понять, в Сингапуре государственный холдинг просто инвестирует в привлекательные активы по всему миру, то есть государство пошло на сознательное самоограничение, выделило пакет госсобственности для использования строго в коммерческих целях, и последовательно придерживается этой тактики.

Разумеется, самая большая опасность для граждан государства, которые рассчитывают на то, чтобы быть бенефициарами госкорпорации, в том, что у менеджеров компании своё мнение о пользе, и они начинают компанию разворовывать. Так что Ли Куан Ю сперва очень жёстко заборол коррупцию, потом ещё несколько лет продолжал старательно пропалывать эту грядку, и лишь затем создал в 1974 году инвестиционную компанию.

Я глянула финансовые показатели компании. За последние десять лет портфель компании вырос на 70%. Таким образом, можно констатировать, что если не ставить перед инвестиционной компанией противоестественных целей, нещадно карать за коррупцию, внедрить в ней все передовые практики отчётности и управления, выработанные на рынке – то имеется шанс, что компания действительно будет работать сродни рыночной и со вполне сопоставимыми показателями. Ну, да, авторитарная модернизация действительно возможна, а государственные учреждения действительно способны некоторое время в условиях жёсткого контроля соблюдать писаные правила. Тем не менее, желаю сингапурцам приватизировать эту компанию, снизив госрасходы на сумму выпадающих бюджетных доходов – а разовую прибыль от приватизации разделить поровну между гражданами. Поигрались – и хватит, нельзя бесконечно выигрывать в казино. А дальше каждый гражданин сам решит, купить ему на вырученные деньги акции Темасек Холдингз или что-нибудь ещё.

Стилистика 2021 заметно отличается от 2020: все меньше оглядываются на правила

Чем дальше, тем больше удивляюсь, что ещё остались люди, уверенные в том, что государство приносит пользу гражданам, поскольку создаёт нормы, и тем увеличивает предсказуемость жизни. Но если в чём и можно быть уверенными, так это в том, что государство постоянно нарушает свои собственные нормы, а время от времени меняет их, чтобы узаконить эти нарушения. Игра возможна и в другие ворота: если люди массово и осознанно нарушают норму, то в конце концов её смягчат или отменят – но до тех пор испортят жизнь огромному числу людей, а когда норма поменяется, то не удосужатся принести даже мимолётные извинения.

Тебя постоянно стесняют нелепые невыполнимые спущенные сверху нормы, и ты это либо терпишь – либо борешься (последнее называется “заниматься политикой”). Если борешься, то нормы стесняют тебя ещё сильнее. Неважно, являешься ли ты винтиком государственной машины, или полностью частным лицом: свои нелепые нормы найдутся для каждого. Просто в зависимости от твоего веса в сословной иерархии тебе придётся прилагать разные усилия для того, чтобы безнаказанно уклониться от исполнения какой-либо неудобной нормы или отменить её.

Сегодня самым удобным для государства способом введения произвольных ограничений является, конечно, ковид. Можно закрыть любой бизнес, запретить любую офлайн-активность, вменять людям произвольные траты или даже соединять воедино паспортный контроль, спецприёмник и суд. Издержки от самого ковида несут миллионы, издержки от запретов, связанных с ковидом, несут миллиарды. Но страдания миллиардов никак не помогают спасать миллионы, они просто страдают за компанию.

Вы прочли три абзаца нытья, это значит, что ситуация с Навальным ввела меня в ступор. Нужно хотя бы наметить ответ на вопрос “что делать”. Навальный утверждает, что лучше всего работает выход на улицу. А как он работает? Ты выходишь. Тебя бьют. Ты выходишь. Тебя штрафуют. Ты выходишь. Тебя сажают. Все вокруг обсуждают слив протеста. Страна становится изгоем, экономика крякает, и те, кого бьют, штрафуют и сажают, ещё быстрее беднеют. Так длится лет двадцать, потом случается чудо, и режим становится достаточно разболтанным, чтобы рухнуть. К этому времени в стране остаются только наиболее инертные и некомпетентные, а толковые давно устроились за границей.

Конечно, любой оппозиционер предпочёл бы, чтобы всё решилось побыстрее. Мирный митинг вдруг превратился в немирный, росгвардию прогнали с площадей, приказ о вводе танков просаботировали, и вот уже премьер объявляет, что президент скоропостижно, и приглашает оппозицию вместе формировать правительство национального примирения. Но пока к такому не принято призывать вслух: недостаточный уровень ожесточения. У нас до сих пор ещё отказ согласования митинга считается веской причиной его отменить.

Если вы рассчитываете поменять ситуацию в стране митингами, то хотя бы расширяйте круг протестующих. Человек уже смешарик? Отстаньте от него, поищите новичка. Приятно видеть в толпе знакомые лица, но гораздо полезнее видеть новые. Если в согласовании отказали по ковиду, это повод митинговать ещё и за отмену ковидных ограничений. Но лучше, конечно, принципиально не оповещать власть о намерении выйти на улицу. Пусть мониторят соцсети, а не надеются, что им добровольно всё расскажут.

Ну и, конечно, если вы собираетесь становиться завсегдатаями протестных акций, вам придётся избавиться от недвижимости, автомобилей и банковских счетов – от всего, что можно арестовать за отказ платить штраф. Или вы намерены платить штрафы? Really? Вы хотите опрокидывать режим – или кормить его? Ещё через некоторое время митингующих начнут массово пытаться увольнять. Это повод сыграть на опережение, обратившись к работодателям с просьбой уволить вас и устроить на то же место вчёрную.

Можно ничего этого не делать, конечно, а просто тихо роптать и не высовываться. Тогда сработает инерционный сценарий, описанный в абзаце про двадцать лет.

Плохой из меня политик, никогда не умела мотивировать людей на подвиги…

Когда легальное нелегально, лучше присмотреться к тени

Государство побеждает, анархизм тоже

Канал Анархия+, в котором я продолжаю время от времени черпать идеи, продемонстрировал творческое применение теории игр к антиэтатистскому движению. Как я неоднократно упоминала, теория игр используется не для доказатальств, а лишь в качестве инструмента иллюстрирования логики своих рассуждений.

Рассуждение там примерно следующее. Нам вечно подсовывают в качестве примера анархии какого-нибудь Безумного Макса, а мы на это злимся и пытаемся показать, что мы белые, пушистые и хотим совсем не того. Предложенная модель раскладывает исходы войны анархистов с государством по простенькой матрице, где желаемое нами состояние анархии оказывается исходом “анархизм выиграл, государство проиграло”, а аморфия, которой нас пугают – это исход “государство проиграло, анархизм тоже проиграл”.

Под конец в статье подвешивается в воздухе вопрос о том, что вписать в квадратик “государство выиграло, анархисты тоже”. Если определять государство как систему централизованного принуждения, а анархизм как систему распределённого сдерживания, то ситуация вин-вин трактуется автором, как неосуществимая.

Разумеется, панархисты на это отвечают: ничего подобного. Федерализация, переход к системе экстерриториальных контрактных юрисдикций или функциональных перекрывающихся конкурирующих юрисдикций, как раз и означает искомую вин-вин. Государство выигрывает, потому что сохраняется в качестве системы централизованного принуждения, при этом его легитимность резко возрастает. Анархизм выигрывает, потому что государство разукрупняется, влияние граждан на политику усиливается за счёт резкого облегчения смены юрисдикции, также увеличивается податливость государства перед системами распределённого сдерживания.

Ненасильственное государство. Новый ролик от Libertarian Band.

Команда, которую я ранее имела честь представлять, выпустила последний ролик, частично основанный на моём сценарии, который, в свою очередь, базировался на одноимённой статье Битарха. На boosty я выложила целую серию итераций того, как сценарий менялся. Следующий ролик уже терра инкогнита, там моих наработок нет, интересно, что у них получится. Если выйдет достойно, то как знать, может, и основной текстовый канал у меня со временем получится кому-нибудь передать.

Читатели недоумевают, почему доля Битарха на моём канале так резко выросла. Тут всё просто, он приобрёл абонемент на такие публикации за 5000р в месяц. Это оказались более удобные для меня условия, чем каждый раз размышлять о том, стоит или не стоит безвозмездно размещать тот или иной предлагаемый им материал. Точно так же я гарантированно отвечаю на вопросы, сопровождающиеся донатами, а на все остальные – уж как получится.

Кстати, о вопросах. Хочу протестировать вот какую модель. Я завела отдельный уровень подписки на boosty, 50 рублей в месяц. Подписчики будут видеть все поступающие мне вопросы и смогут отмечать в комментариях, на какие из них им было бы интересно увидеть ответ. Таким образом, даже если вопрос никаким донатом не сопровождался, платный подписчик сможет его продвинуть (Разумеется, подписчики более дорогих планов такую возможность также будут иметь). Как мы знаем из экономической теории, именно через структуру цен определяется, каковы реальные потребности людей. Посмотрим, как это будет работать в нашем случае.

Хотел бы узнать про внешнюю политику анархо-капиталистического общества. Я читал Механику свободы, но всё равно недостаточно хорошо понял.

анонимный вопрос

Фридман посвятил проблеме территориальной обороны от агрессора типа “национальное государство” две главы Механики свободы, с интервалом в сорок лет. В первой части он прикидывал шансы анархоСША, отбиться от ядерной агрессии Советского Союза, и констатировал, что ради обороны от столь серьёзного агрессора он согласен смириться с существованием государства. Во второй части, когда СССР был уже надёжно мёртв, он облегчённо выдохнул и принялся фантазировать на тему того, как территориальная оборона обеспечивается без государства.

На мой взгляд, Фридман уделяет излишне много внимания территориальному аспекту проблемы. Так, когда он отметает модель финансирования обороны через страховку, он ставит телегу впереди лошади и предполагает, что клиентам будут пытаться впарить именно национальную оборону (а те будут надеяться сэкономить в расчёте на то, что её купит сосед). Но клиенту не нужна национальная оборона. Ему нужна уверенность в том, что если лично с ним произойдёт страховой случай, он получит деньги. А будет он при этом на территории неподалёку от того места, где купил полис, или на другом конце планеты, ему неважно. И какими именно средствами компания будет снижать для себя риски того, что придётся выплачивать страховку, его тоже не волнует, лишь бы не мошенничала.

Так что, если организация территориальной обороны действительно уменьшает шансы нападения внешнего агрессора типа “государство”, страховые компании в силах рассчитать, сколько в неё вложить, чтобы это оставалось выгодным, и как взаимодействовать с другими страховыми компаниями, чтобы разделить с ними траты, например, пропорционально клиентской базе.

Также Фридман приводит интересный тезис о том, что само по себе отсутствие единой юрисдикции над некой территорией не является гарантией от претензий агрессора. И когда условный СССР приходит в область, где царит анкап, ему достаточно раздолбать один город ядерной бомбой и заявить что-нибудь вроде: вот, смотрите, здесь был Альдераан, больше его нет. Если жители Явина не желают той же участи, с них стопицот милллионов кредитов послезавтра, и нас не волнует, что у них нет ни единой администрации, ни налогообложения; жить захотят – как-нибудь договорятся.

Фактически, он предполагает, что когда стационарному бандиту накладно расширять территорию, у него остаётся опция действовать в её отношении в качестве кочевого бандита. Дальше, как вы понимаете, всё зависит от того, насколько скоординированным будет ответ. Если сообщество способно достичь уровня координации, достаточного для выплаты крупной дани, то разумно предположить, что и дальнейшее сопротивление будет скоординировано на уровне как минимум не меньшем. А это означает, что вторая звезда смерти будет-таки уничтожена, не сделав ни единого выстрела, в отличие от первой, которой хватило аж на три.

При этом отметим, что именно свободный рынок способствует наиболее быстрому научно-техническому прогрессу. И если на начальном этапе анкапа за счёт разницы в масштабах государства ещё будут в состоянии что-то противопоставить сетевым рыночным структурам, то по окончании переходного периода технологическое отставание государств станет уже слишком очевидным, и им придётся сосредоточиться скорее на том, чтобы удержать остатки власти над собственными подданными.

Возможно, под внешней политикой анкапа вы имели в виду не оборону. Но, поскольку для анкапа государство это не более, чем бандит, то и отношения с бандитом сводятся не более чем к удержанию его от бандитизма в свой адрес, а прочая дипломатия сводится именно к этому аспекту. Визовый режим? Это о том, чтобы бандит не нападал на путешественников. Таможенный режим? Это о том, чтобы бандит не грабил корованы. Регуляторный режим? Это о том, чтобы бандит не вмешивался в договоры. Все эти переговоры будут сводится к тому, что интересант потратит деньги на откуп. Пока эти деньги будут меньше, чем деньги на сковыривание бандита, у того будут шансы выжить.

Можно ли починить то, что не ломалось?

Прочитала книгу Владимира Золоторева Можно ли починить то, что не ломалось? В ней Владимир развивает свой цикл ранее опубликованных статей о природе государства, показывает, что оно отлично работает в штатном режиме, выполняя ровно то, зачем возникло, и размышляет над реалистичными вариантами его сокращения или упразднения.

Фактически, у него получилось что-то вроде ротбардовской К новой свободе, только при помощи иного понятийного аппарата: Ротбард анализировал государство скорее с юридических позиций, а Золоторев — с точки зрения праксиологии, спонтанных порядков и социальной эволюции.

Довольно большой раздел книги посвящён объяснению того, как работает общество (можно даже не добавлять к нему прилагательное «безгосударственное», потому что его естественное состояние именно таково, скорее уж для современного положения дел стоило бы говорить «общество с государством».

В последней части книги приводятся соображения по упразднению государства. Принципиальным для этого оказывается перестать рассматривать государство, как организацию. Из этого становится понятно, почему политические методы борьбы с государством в обычных условиях не дают эффекта; скорее, они его укрепляют, делая более эффективным. Избавление от государства в его современном виде скорее лежит в сфере потери общественного согласия на узаконенный грабёж. В этот момент власть теряется, и государство де факто исчезает.

Далее появляется небольшое окно возможностей для политических методов, позволяющих переформатировать сам политический процесс. Это можно сделать в двух направлениях.

Во-первых, можно сделать предметом политического торга не траты бюджета, а сборы в него, то есть превратить налоги во взносы. Об этом в красочной беллетристической форме много пишет в своём Меганезийском цикле Александр Розов.

Во-вторых, можно превратить государство в акционерное общество, только не в фигуральном, а в буквальном смысле. Далее руководство этого новообразованного АО будет оптимизировать структуру компании уже в рыночной парадигме и встанет в ряд со всеми прочими существующими в мире корпорациями.

Весь материал и конкретные рецепты даются на примере Украины, так что книжку не следует воспринимать как совсем уж дословное руководство к действию в российских реалиях, но это всё-таки более релевантный материал, чем рецепты, основанные на американском материале.

Золоторевское произведение выпущено в составе сборника работ трёх разных авторов. Выкладываю его целиком, но если кто-то выковыряет из общего PDF только золоторевскую часть и переведёт её, допустим, в epub, буду весьма признательна, читать станет удобнее.