Грузинское парламентское большинство после протестов отозвало законопроект об иноагентах, принятый в первом чтении. Это типа победа? Ну, не совсем. За эти дни множество людей было избито, арестовано, их имущество было повреждено. О тактической победе можно будет говорить после того, как всех задержанных отпустят, и всем пострадавшим выплатят компенсацию. Но вообще, конечно, неплохо бы добиться роспуска парламента и перевыборов – какое может быть доверие к уродам, которые допустили подобную хрень?
В Черногории полным ходом идёт отъём в пользу государства (так называемая национализация) имущества бизнесменов, получивших куски собственности при предыдущей власти. Причём делает это технический премьер, правительству которого уже объявлен вотум недоверия. Это уже привело к тому, что один город оказался почти полностью отрезан от остальной страны, и если до начала туристического сезона проблему у правительства решить не получится, я очень надеюсь, что это всё-таки окончательно парализует власть, премьера сошлют обратно в Улцинь, или откуда он там вылез, а новое правительство сформировать вообще не смогут.
В РФ и Беларуси всё давно понятно: там оппозиция либо сидит, либо свалила за рубеж, либо засунула язык в жопу и ждёт, пока её посадят или призовут в армию, что почти одно и то же.
В Украине всё то же самое, только ещё и из страны не выберешься в силу военного положения – зато у власти полная поддержка международного сообщества.
Не скажу за США и прочий мир, поскольку не особенно интересуюсь деталями, но и там складывается ощущение того, что политика радикализируется, и внутри государства в рамках политического процесса людям оказывается всё сложнее приходить к компромиссам.
Это может приводить к разным последствиям.
В государствах с развитым федерализмом люди могут кучковаться по интересам, уменьшая градус политического противостояния внутри субъектов федерации и увеличивая этот градус между ними. Решения центра при этом будут всё больше саботироваться. Это условно штатовский сценарий.
В унитарных государствах или фиктивных федерациях вроде РФ режимы будут либо тяготеть к диктатуре (белорусский сценарий), либо терять возможность принимать хоть какие-нибудь решения – поскольку любое решение, в пользу той или иной стороны политического противостояния, будет приводить к массовым и всё более радикальным протестам противоположной стороны. Это условно грузинский или израильский сценарий.
В результате описываемых процессов мы получим такую картинку.
В мире, с одной стороны, увеличится количество авторитарных диктатур, а также демократических политических образований с диктатурой подавляющего большинства. С другой – увеличится количество анократий, где власть государства парализована, и реальные решения принимаются вне легального политического процесса.
А помимо всего этого великолепия будет огромное количество экспатов, не имеющих никаких политических прав, но живущих в тех странах, политика которых их устраивает хоть немножко больше, чем стран, откуда они откочевали, и играющих важную роль в экономике стран, где они живут, а потому с их молчаливым требованием “просто не суйтесь в наши дела” тоже придётся считаться.
Я, разумеется, призываю всех своих читателей всячески пополнять число последних. Политическая власть – зло. Стать экспатом, то есть добровольно отказаться от политической власти над другими в пользу самоуправления – это в сложившейся ситуации наиболее либертарианский путь.
Это премьер-министр Черногории Дритан Абазович, его сожгли на которском карнавале в прошлое воскресенье. Жгите и вы своих политиков.
Прежде чем ответить на вопрос о том, что будет в случае победы, важно понять, при каких условиях она вообще может состояться.
Часть 1. До выборов
Можно сочинить много сценариев разной степени невероятности, но все они будут содержать одну общую посылку: и Путин, и Навальный перед выборами физически выбывают из гонки. То есть не просто по той или иной причине не участвуют, но и не имеют ни малейших возможностей влияния. Проще говоря, умирают. Предположим достаточно топорный сценарий: Навальный погибает в колонии от ковида, Путин погибает от инсульта. Таким образом, мы не придумываем никаких террористических организаций или террористов-одиночек, а оставляем реализацию этой исторической случайности на волю матушки-природы. И.О. президента становится Мишустин, он пытается прибрать вожжи к рукам, не преуспевает, и федеральное собрание неожиданно принимает закон, в котором сводит прямо запрещает местоблюстителю баллотироваться. Мишустину хватает ума не накладывать вето.
Объявляются новые выборы. Им предшествует широкая общественная кампания по отмене закона, лишающего причастных к деятельности экстремистских организаций пассивного избирательного права. Кампания не приносит результата, и соратники Навального, от Волкова до Гуриева, оказываются невыбираемыми – кто по экстремизму, кто по ВНЖ. Оппозиция проводит праймериз, где легко отваливаются ещё живые старые демократы, и во втором туре Светов с минимальным перевесом побеждает Юнемана. Соратникам Путина тоже нелегко, и им тоже приходится устраивать праймериз, в которых Собянин проигрывает Шойгу, начинаются грязные скандалы о том, как за одного кандидата голосовали строем работники коммунальных служб, а за другого срочники. Не менее грязно получается и у коммунистов, где Зюганов так и не решился пустить никого вместо себя. В довершение всего от Родины зачем-то выдвигается Патрушев, а от СР Прилепин. Таким образом, к моменту старта компании по сбору подписей крупнейшие системные партии охвачены полным раздраем, к выборам приковано огромное общественное внимание, и ЦИК не хватает политической воли зарубить Светова на старте. Он получает довольно щедрое финансирование как от либеральных бизнесменов-политэмигрантов, вроде Чичваркина, Дурова и Ходорковского, так и от отдельных не сбежавших при Путине предпринимателей, начиная с Потапенко. Этого оказывается достаточно, чтобы собрать подписи и попасть в бюллетень.
Но достаточно ли такого расклада, чтобы либертарианец смог выиграть в России президентские выборы? Нет. Поэтому добавим ещё два фактора. Во-первых, чрезвычайно успешные либеральные реформы, например, в Казахстане, которые за пару лет до выборов в России обеспечили ему серьёзный рывок, и его успехи прямо сейчас очень сильно на слуху. Во-вторых, Светов анонсирует левый поворот, рассказывает байку о том, что во всех народных бедах виноваты сверхбогатые, и как он будет лишать их рычагов влияния на политику. Также он обещает передачу госкорпораций пенсионному фонду, обязуется ввести прогрессивный подоходный налог путём отмены НДФЛ для всех, кто получает меньше двух МРОТ, а для остальных оставив прежнюю ставку за вычетом из налогооблагаемой базы пресловутых двух МРОТ. Ещё, конечно же, анонсируется 30% сокращение расходов на армию за счёт упразднения всей системы срочной службы, и 90% сокращение расходов на спецслужбы – с переносом сэкономленного на социальные статьи бюджета. Короче, есть где разгуляться либертарианской фантазии при написании радикально левой программы.
На фоне этого зюгановские обещания национализации смотрятся как-то не только неубедительно, но и блекловато, а в способности Шойгу сократить армию закрадываются обоснованные сомнения – что ему раньше-то мешало? В довершение всего впервые за многие годы все кандидаты выходят на дебаты, и вот тут Светов рвёт всех, демонстрируя высочайший в Восточной Европе уровень дискуссии. Так о нём узнают бабушки в телевизоре, и это обеспечивает ему победу.
Часть 2. После выборов
Светов приходит к власти, но он президент без партии. Выборы в Госдуму состоятся только в 2026 году, а ему нужно показать хоть какие-то результаты. Кстати, о Госдуме. В 2021 году в ней образовалась очень маленькая межфракционная группа депутатов, умудрившихся попасть туда благодаря умному голосованию, и не предавших Навального анафеме за это, а даже худо-бедно работающих на избирателей. После световской победы их неформальное влияние серьёзно возрастает, и они становятся проводниками большого количества законопроектов, материализующих световскую программу. Тем не менее, все эти законопроекты идут трудно и медленно.
Зато очень быстро проводятся те меры, где президент может обойтись своими приказами как верховного главнокомандующего. Так что российские силовики начинают покидать Донбасс ещё даже до того, как дума утверждает нового премьера. Им, кстати, становится Дмитрий Потапенко – зря он, что ли, одним из первых начал заносить световскому штабу бабки. Навальнята требуют в правительство Милова и Гуриева. Милов получает пост министра энергетики, а Гуриев назначается рулить пенсионным фондом. На пост министра финансов триумфально возвращается Кудрин, и это становится залогом того, что Госдума оказывается немного сговорчивее. Екатерина Шульман становится министром просвещения. Министерств в России много, достойных людей ещё больше, фантазировать относительно прочих постов мне лень, но, так или иначе, правительство вскорости обновится. Также президент вносит законопроект о широкой амнистии по всем политическим статьям, а заодно и по статье 228. Законопроект буксует, и тогда политическим Светов просто выписывает помилование. Росимущество переходит в ведомство пенсионного фонда.
Что удаётся сделать в Думе?
Во-первых, в очередной раз поменять закон о выборах, продолжая добрую традицию не проводить двух выборов по одним и тем же правилам. Законопроет пишется “Голосом”, вносится президентом. Возвращены избирательные залоги, порог входа в для партий понижен до 3%, подписи за регистрацию кандидатов разрешено собирать в электронном виде через аккаунты на госуслугах, отменено электронное и многодневное голосование, расширены права наблюдателей, ну и, конечно, отменены люстрационные нормы для судимых, обладателей иностранных ВНЖ и двойного гражданства, и для причастных к экстремизму.
Во-вторых, президент гарантирует наложение вето на любой закон, принятый с нарушением регламента. Никакого ускоренного рассмотрения в трёх чтениях сразу.
В-третьих, резко падает доля секретных статей в бюджете. За бюджет в думе идут серьёзные публичные баталии. Добиться сокращения бюджета на силовые ведомства удаётся лишь частично, а сэкономленное действительно перенаправляется на образование со здравоохранением. Радикально сокращены расходы на госпропаганду, и это оказывается проблемой – как и во времена Ельцина, президента начинают мочить по частным каналам, а он противопоставляет им свои стримы.
Что не удаётся? Разумеется, проваливаются все планы по люстрации. Не удаётся отменить НДФЛ для малоимущих. Не удаётся отменить даже транспортный налог, хотя такая мелочь, казалось бы.
После этого в 2025 году президент распускает Думу и объявляет досрочные выборы. В Думу проходит полтора десятка партий, в том числе одна либертарианская. Самую большую фракцию имеют коммунисты – двенадцать процентов. Темп реформ после этого ускоряется, но незначительно, потому что фактически команде реформаторов приходится формировать свою коалицию под каждый новый законопроект. Уже под занавес своего первого срока Светову удаётся добиться принятия конституционной нормы о том, что каждый новый федеральный закон или иная норма, кроме конституционных, обязаны содержать указание на срок окончания своего действия, который не может превышать десять лет. Если до окончания срока действия норма не будет продлена или как-то модифицирована, она автоматически прекращает своё действие. Заодно, коли уж править конституцию, принята вторая важная правка: отныне президент может править в течение только одного шестилетнего срока.
Что удаётся сделать во внешней политике?
Прекращается выдача кредитов иным странам. Выводятся все войска из-за рубежа. Украинцы радуются, армяне грустят. Крым объявляется свободной экономической зоной, которая вправе в любых вопросах выбирать, какими именно законодательными нормами руководствоваться – российскими или украинскими. Украинские граждане получают право свободного поселения в Крыму с наделением их избирательными правами на выборах всех уровней вплоть до президентских. Украинские политические партии получают право деятельности на территории Крыма. Жители Крыма с российским гражданством получают право участвовать в парламентских и президентских выборах в Украине. Граница между Россией и Украиной на Донбассе передаётся под контроль Украины. Украина надолго получает себе на голову головную боль в виде бывших народных республик, которые нужно как-то приводить в человеческий вид. Благодаря этому компромиссу Россия постепенно выходит из-под большей части зарубежных санкций – всех, кроме ограничений на поставки высокотехнологичного вооружения. Собственные санкции она, разумеется, снимает сразу же.
Либерализован рынок внешних поставок углеводородов. Покупатель покупает их на российской бирже или напрямую у производителя, после чего сам выбирает, каким именно способом обеспечить их доставку. Таким образом, объём прокачки нефти и газа через Украину теперь определяется только тем, насколько конкурентные тарифы за транзит устанавливает украинская сторона.
Итоги правления
Россия встала на мирные рельсы и прекратила дурить во внешней политике. Внутренняя политика также была избавлена от диктата силовиков. Сильная левая оппозиция в парламенте не позволила серьёзно снизить налоговое бремя и государственные расходы, однако их характер поменялся на более социальный. Россия при Светове осталась страной с низким уровнем государственного долга и профицитным бюджетом.
В 2030 году Михаил Светов уходит с поста Президента и в том же году избирается в парламент, где возглавляет либертарианскую фракцию. В 2035 году покидает парламент, покупает домик на Камчатке, поселяется там со своей юной супругой и ведёт частную жизнь.
Демократия в России формально уничтожена ещё не до конца. Ни в один законодательный орган уровнем выше муниципального без разрешения со стороны действующего режима избраться нельзя, потому что не дадут даже попасть в бюллетень. Но на муниципальном уровне независимые кандидаты пока ещё в бюллетень попадают. Именно по этой причине за несколько последних лет довольно большое число оппозиционеров избрались муниципальными депутатами.
Это очень слабо повлияло на то, какие решения принимаются на уровне муниципалитетов. Независимые депутаты обычно в меньшинстве. Их обычно не пускают в мало-мальски важные комиссии. Им не дают слова на заседаниях. Фактически, они что-то могут исключительно в тех округах, по которым избрались, но полномочия депутатов на этом самом низком уровне совершенно ничтожны. В довершение всего в результате каждой достаточно крупной протестной акции депутаты дружно отправляются за решётку, потому что либо они в ней участвовали, либо они призывали к участию, либо могли призывать к участию.
Сегодня в Москве муниципальные депутаты из полусотни с лишним регионов собрались на форум “Муниципальная Россия” с целью познакомиться, потусить и обсудить возможности горизонтального взаимодействия. Теперь вместо конференц-зала они выполняют намеченную программу в автозаках и ОВД.
Любая попытка заниматься несанкционированной политической деятельностью в легальном или нелегальном поле сегодня в России трактуется режимом как преступление против режима и карается достаточно произвольно – от профилактических задержаний без оформления протокола до убийств. По непонятной мне причине многие оппозиционеры заявляют, что если бы они героически не сдерживали наступление Левиафана, то сейчас было бы ещё хуже. Это утверждение находится в вопиющем противоречии с наблюдаемой действительностью, в которой ужесточение режима происходит строго в ответ на протестные выступления. Подавление низовой активности – ресурсоёмкая деятельность, и те, кто предпочли бы пускать ресурсы не на дубинки, а на дворцы, нанимают носителей дубинок строго по мере необходимости. В отсутствие протеста они бы тратили на дворцы примерно столько же, но не плодили бы столько силовиков и столько законов, позволяющих силовикам любой разбой.
Самое лучшее, что мы можем сделать в этой ситуации – это уехать из страны и преуспеть на новом месте. Режим в России это никак не свалит. На ваше место завезут покорного узбека – их восемьдесят миллионов, и у них ещё хуже, этого хватит, чтобы закрывать освобождающиеся вакансии. Но это не важно. Если вы за рулём, вы руководствуетесь принципом трёх “Д” и даёте дорогу дураку. Дайте этим дуракам дорогу в политике. Будете сигналить – они вас собьют и поедут дальше. У нас есть шанс, только если нас большинство. Значит, нужно концентрироваться там, где это большинство легче обеспечить. Именно поэтому мы выбрали малолюдную Черногорию.
Я теперь буду достаточно регулярно рассказывать, как дела у проекта по созданию либертарианского форпоста на Балканах. Простите уж, но мне это кажется куда более важным, чем попытки политической деятельности в России.
Чем дальше, тем больше удивляюсь, что ещё остались люди, уверенные в том, что государство приносит пользу гражданам, поскольку создаёт нормы, и тем увеличивает предсказуемость жизни. Но если в чём и можно быть уверенными, так это в том, что государство постоянно нарушает свои собственные нормы, а время от времени меняет их, чтобы узаконить эти нарушения. Игра возможна и в другие ворота: если люди массово и осознанно нарушают норму, то в конце концов её смягчат или отменят – но до тех пор испортят жизнь огромному числу людей, а когда норма поменяется, то не удосужатся принести даже мимолётные извинения.
Тебя постоянно стесняют нелепые невыполнимые спущенные сверху нормы, и ты это либо терпишь – либо борешься (последнее называется “заниматься политикой”). Если борешься, то нормы стесняют тебя ещё сильнее. Неважно, являешься ли ты винтиком государственной машины, или полностью частным лицом: свои нелепые нормы найдутся для каждого. Просто в зависимости от твоего веса в сословной иерархии тебе придётся прилагать разные усилия для того, чтобы безнаказанно уклониться от исполнения какой-либо неудобной нормы или отменить её.
Сегодня самым удобным для государства способом введения произвольных ограничений является, конечно, ковид. Можно закрыть любой бизнес, запретить любую офлайн-активность, вменять людям произвольные траты или даже соединять воедино паспортный контроль, спецприёмник и суд. Издержки от самого ковида несут миллионы, издержки от запретов, связанных с ковидом, несут миллиарды. Но страдания миллиардов никак не помогают спасать миллионы, они просто страдают за компанию.
Вы прочли три абзаца нытья, это значит, что ситуация с Навальным ввела меня в ступор. Нужно хотя бы наметить ответ на вопрос “что делать”. Навальный утверждает, что лучше всего работает выход на улицу. А как он работает? Ты выходишь. Тебя бьют. Ты выходишь. Тебя штрафуют. Ты выходишь. Тебя сажают. Все вокруг обсуждают слив протеста. Страна становится изгоем, экономика крякает, и те, кого бьют, штрафуют и сажают, ещё быстрее беднеют. Так длится лет двадцать, потом случается чудо, и режим становится достаточно разболтанным, чтобы рухнуть. К этому времени в стране остаются только наиболее инертные и некомпетентные, а толковые давно устроились за границей.
Конечно, любой оппозиционер предпочёл бы, чтобы всё решилось побыстрее. Мирный митинг вдруг превратился в немирный, росгвардию прогнали с площадей, приказ о вводе танков просаботировали, и вот уже премьер объявляет, что президент скоропостижно, и приглашает оппозицию вместе формировать правительство национального примирения. Но пока к такому не принято призывать вслух: недостаточный уровень ожесточения. У нас до сих пор ещё отказ согласования митинга считается веской причиной его отменить.
Если вы рассчитываете поменять ситуацию в стране митингами, то хотя бы расширяйте круг протестующих. Человек уже смешарик? Отстаньте от него, поищите новичка. Приятно видеть в толпе знакомые лица, но гораздо полезнее видеть новые. Если в согласовании отказали по ковиду, это повод митинговать ещё и за отмену ковидных ограничений. Но лучше, конечно, принципиально не оповещать власть о намерении выйти на улицу. Пусть мониторят соцсети, а не надеются, что им добровольно всё расскажут.
Ну и, конечно, если вы собираетесь становиться завсегдатаями протестных акций, вам придётся избавиться от недвижимости, автомобилей и банковских счетов – от всего, что можно арестовать за отказ платить штраф. Или вы намерены платить штрафы? Really? Вы хотите опрокидывать режим – или кормить его? Ещё через некоторое время митингующих начнут массово пытаться увольнять. Это повод сыграть на опережение, обратившись к работодателям с просьбой уволить вас и устроить на то же место вчёрную.
Можно ничего этого не делать, конечно, а просто тихо роптать и не высовываться. Тогда сработает инерционный сценарий, описанный в абзаце про двадцать лет.
Плохой из меня политик, никогда не умела мотивировать людей на подвиги…
Когда легальное нелегально, лучше присмотреться к тени
Гражданское общество в России уже довольно давно пытается раскачать лодку и поменять власть на что-то более человекообразное, чтобы прекратить сползание страны в авторитарную дыру. Фронтменом российского протеста давно и прочно стал Алексей Навальный.
Стержнем навальновской повестки является эксплуатация общественного запроса на справедливость. Беззаконие, коррупция, разворовывание государственного бюджета – освещение всех этих тем обеспечило Навальному заслуженную популярность. Националисты пытались выступать против ущемления прав русскоязычного населения, но этот аспект справедливости оказался не особенно востребован в массах. Старорежимные демократы педалировали тему российской внешнеполитической агрессии, зажима гражданских свобод и усиления политических репрессий – но заслужили только ярлык демшизы. Либертарианцы протестовали против усиления регуляций и повышения налогов – их вообще не замечали. Всё текло своим чередом, пока не пришёл Светов.
В глазах обывателя навальновская повестка сводилась к тому, что вот он придёт к власти – и посадит всех жуликов и воров, чем и восстановит справедливость. Светов же повысил градус популизма ещё сильнее, добавив: а кого не посадим, тех выгоним с работы без выходного пособия и лишим политических прав. Такой запрос на месть благодаря использованию мудрёного слова “Люстрации” зашёл людям не сразу, но агрессивная реклама сделала своё дело. Либертарианская партия получила огромный приток свежей крови и по праву заняла своё место в протестном пантеоне одесную самого Навального.
Получилась интересная ситуация, когда тема свободы из публичного дискурса ЛПР практически ушла, сменившись той самой темой справедливости, поскольку эта риторика приносит больше политических очков. Главная задача ЛПР сейчас, если судить по риторике – вместе со своими союзниками сбросить режим, а там уже можно отмежёвываться от Навального и других попутчиков, и приступать к отстаиванию именно своей повестки реформ. В какой мере к этому времени либертарианская партия сохранит внутри себя либертарианские ценности, пока не очень понятно, однако становится ясно, что либертарианство гораздо шире того, чем занимается партия (и чем вообще уместно заниматься политической партии).
Раньше деятельность ЛПР сводилась не столько к политике, сколько к просветительству, сейчас ситуация поменялась, и именно политика вышла на первый план. Это прекрасно, поскольку разделение труда обычно способствует большей эффективности этого самого труда. При этом, конечно, следует ожидать, что из партии выйдут те, кому политическая деятельность неинтересна вовсе, и кто состоял там именно ради просвещения, а то и вовсе рассматривал её как клуб по интересам. Это логично, ведь многие анкапы в принципе считают, что занятие политикой бесперспективно, и куда уместнее будет, скажем, пропагандировать либертарианский лайфстайл.
Я полагаю, что и минархисты с панархистами могут получить некий косвенный профит от распространения среди аполитичных масс идей анкапа, и анкапы вряд ли проиграют от наличия условно дружественного политического представительства – ведь они ничего не имеют против использования слабых мест государства для его ослабления. Так что я призываю не мешать либертарианцам лезть в политику, не ссориться с членами ЛПР, но и не считать, что на этой партии свет клином сошёлся, и что любая либертарианская активность должна быть как-то согласована с этой политической организацией.
А вот идти в политику под либертарианскими лозунгами вне ЛПР – это уже серьёзная заявка на то, что либертарианская рыночная ниша велика, и способна вместить более одной либертарианской партии. Возможно, это и так, но тут вам придётся быть готовыми к жёсткой конкуренции, что может оказаться контрпродуктивным, поскольку отвлекает ресурсы от конкуренции с провластными организациями.
В деснице у Навального либертарианцы, а в шуйце – кофе. Так победим!
Различие между анкапом и агоризмом достаточно простое. Анкап – это состояние общества, в котором отсутствует институциализированное принуждение, а агоризм – это стратегия достижения анкапа. В одном из своих ранних постов “Анкап или минархизм?” я назвала этот метод контркультурным, в противовес политическому, но готова согласиться, что термин так себе, язык об него сломаешь, в дальнейшем буду использовать именно слово “агоризм”.
Агоризм предполагает, что единственной действенной стратегией достижения анкапа является прямое действие. Нужен тебе анкап – живи по анкапу, не пытайся торговаться с государством и применять одобренные государством механизмы взаимодействия с государством, потому что эта практика, сомнительная в плане защиты прав, укрепляет сами эти механизмы, и государство вместе с ними.
Агоризм – это чёрный рынок, частное образование, криптоэкономика, горизонтальные связи, добровольная взаимопомощь. Как нетрудно видеть, за последние годы агористы достигли неплохих успехов в деле развития необходимой инфраструктуры, и не планируют останавливаться.
Вот только нетрудно видеть, что наибольший интеллектуальный вклад в развитие агористских механизмов всё-таки вносится людьми, проживающими в относительно свободных государствах, а агористы в каком-нибудь Китае сидят тихо, как мышки. Так что для того, чтобы агоризм вообще появился как идеологическое направление, и стабильно развивался, а не представлял собой спонтанные легко подавляемые акты неповиновения насилию, необходим некоторый базовый уровень политических и экономических свобод, а этот уровень достигается именно политическими методами.
С другой стороны, скажем, экономическая трансформация от плановой к рыночной экономике в России произошла во многом благодаря уже развившемуся в позднем Советском Союзе чёрному рынку, не будь которого, частную собственность пришлось бы создавать совсем на пустом месте, и это было бы не в пример сложнее.
Наконец, отмечу, что для появления рынка необходим некоторый минимальный уровень доверия в обществе, без которого издержки по обеспечению безопасности просто съедают всю выгоду от большинства сделок, что делает рыночные отношения маргинальными, а на первый план выходит натуральное хозяйство и разные сорта принуждения. Лучший же механизм появления доверия – это успешный опыт совместной деятельности. И тут в равной степени годится и политическая деятельность, и какая-нибудь кооперативная экономика, и благотворительность, и даже спортивные состязания или массовые праздники.
Так что и агоризм, и политическое либертарианство успешно работают на одну и ту же цель. Чем больше политических прав при неразвитых экономических, тем актуальнее агоризм. Чем больше экономических прав при неразвитых политических, тем актуальнее политическая деятельность, хотя она также может приобретать весьма причудливые формы – ещё бы, если партии не регистрируют и в бюллетени не включают. Ну и в ситуации, когда нет ни политических, ни экономических прав, уж извините, но самый прямой путь – это бегство из этого ада, либо вооружённое восстание.
Ещё один подводный камень агоризма: сходство методов с левыми анархистами может порождать миграцию в сторону их идеологии. Аккуратнее с этим.
В посте про анкап и минархизм я описывала два возможных способа построения анкапа: политический и контркультурный. Политический сводится к реформированию государства до минархистского состояния, а затем к дальнейшему его сокращению политическими средствами вплоть до полного формального роспуска. Контркультурный сводится к фактическому отказу от использования государства, и особенно к отказу от снабжения его какими бы то ни было ресурсами, от денег до мозгов.
В опросе о наиболее перспективном методе мои читатели отдали предпочтение политическому методу, хотя значимое число голосов набрала точка зрения о том, что сперва стоит политическим путём достичь максимума возможного, а затем контркультурным добить ослабленный государственный механизм.
Лично мне кажется, что анкапа в нашей жизни будет становиться всё больше по мере того, как люди будут учиться всё эффективнее укрывать свой доход от государства, и будут богатеть быстрее, чем их будут обирать. Бедный человек ещё может надеяться, что государство ограбит богатого, и отдаст ему. Зажиточному нужно только чтобы от него отстали, он сам разберётся.
Очень важно, чтобы работать на государство было унизительно и служило демонстрацией бездарности, а работать на частника означало и уважение, и преуспевание. Для этого важно, чтобы предприниматели и их работники осознавали единство своих интересов: чем меньше государство путается под ногами, тем больше достанется тем, кто работает. А это достигается только через широкое проникновение идей.
Соблазн политического пути в том, что политик может привести общество к желаемому им результату практически насильно, в то время как метод культурных преобразований предполагает широкое принятие обществом либертарианских идей. Также важно понимать, что любая неудача либертарианских политических реформ бьёт по имиджу идеологии (вот до чего проклятые либерасты страну довели!), а любой успех легко конвертируется государством в собственное усиление (разбогатели – теперь делитесь!). Между тем общественные настроения так просто не выкорчуешь, поэтому путь приближения анкапа через них гораздо надёжнее.
Мурмур! Пошла серия няшных вопросов про личные отношения! С удовольствием отвечаю.
Мне очень, очень сильно не хватает тян. У меня их в лучшем случае процентов десять от всего списочного состава.
Тян редко интересуются стволами. Это ужасная непростительная ошибка! Со своим ружьём вы будете звездой на любом стрельбище, а уж со своим карабином в 23 года вы будете сражать любого куна наповал без всякого нарушения NAP, поэтому заводите первый ствол прямо в 18.
Тян редко интересуются биткойнами. Тут их действительно можно понять: ведь даже по новому закону тян выйдет на пенсию на пару лет раньше куна, а значит, её биткойны вырастут не так сильно. Но, подруги, зачем проявлять такую уж мелочность?
Тян редко интересуются экономикой. Ужасно, но это так. Казалось бы, это куну простительно думать, что деньги заводятся в тумбочке, а уж нам-то надо знать обо всех этих материях гораздо полнее. Девочки, забейте хуй на этатистский мэйнстрим, изучайте австрийскую экономическую школу, там нет этой гадкой, гадкой математики!
Но самое странное состоит в том, что тян редко интересуются политикой. Вы бы слышали, как Яблоко-тян зажгла на сцене на митинге 29 июля! Вся площадь просто потекла!
Политика это кавайно.
Вот такой тян и не хватает
Да, вы заметили, что теперь биткойны мне можно задонатить не только прямым переводом на кошелёк 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8 , но и просто с банковской карты? Всё для вас!
