Месяц: Январь 2021

США

Про ситуацию в США уже написано много размышлений, от банальных до весьма глубоких, за авторством достаточно уважаемых людей. Попробую обозреть положение дел немножко сбоку.

По двум предыдущим постам вы знаете, что республика это общество людей, согласных по вопросам права. В США сейчас и близко нет согласия по вопросам права, а значит, не может быть правовой оценки ни для выборных процедур, ни для перформанса в Капитолии, ни для последующих чисток в инфополе. Если юрисдикцию суда не признают обе стороны конфликта, то суд не выполняет функцию разрешения конфликтов, а значит, это и не суд вовсе, а более или менее ритуализированная расправа. Короче говоря, я трактую положение дел в США, как гражданскую войну. В войну же выборы в состоянии лишь зафиксировать, какие именно персоналии оказываются у руля до главе доминирующей группировки. Это всё ещё более легитимная процедура, чем прямое правление военных командиров, но фактически на федеральном уровне выборы в США были не между Трампом и Байденом, а между Байденом и Сандерсом (с республиканской стороны выборов не было вовсе). А дальше победивший на выборах Байден просто возглавил войска во время силового разгрома республиканской стороны конфликта.

В каком положении в этой ситуации оказываются анкапы? В положении третьего радующегося. В противостоянии жабы с гадюкой жаба одержала победу, и теперь гадюка временно оказывается на нашей стороне. Союз между агористами, которые отстаивают свободу рынка вне зависимости от хотелок любых силовых группировок, и теми, кто продолжает твердить мантру про право и порядок – это потенциально очень сильная штука. Потому что теперь речь будет идти о нашем праве и о нашем порядке.

На примере инфополя это будет означать вот что. Мы получим серьёзный платёжеспособный спрос на свободные соцсети, на свободный хостинг, на свободные доменные регистраторы, на свободные операционные системы, не мешающие нам распоряжаться пользовательсткими устройствами, на свободное железо без аппаратных бэкдоров, и на свободные деньги для оплаты всего вышеперечисленного. Сетевой эффект – ровно то, чего сейчас очень не хватает инструментам свободы.

Сегодня дело чести для каждого американского республиканца – продать все свои акции Apple и Alphabet, не говоря уже о сраном твиттере, вложить вырученные деньги в биткоины, а на них поддерживать те инструменты свободного рынка, которые наилучшим образом удовлетворят их клиентский спрос на свободный обмен информацией, деньгами и товарами, на самозащиту, на выстраивание мира и порядка вокруг себя, на уничтожение собственности агрессоров, на провоцирование розни между ними, и на инструменты обеспечения слепоты государства, будь то анонимизация действий в сети или парализация воли надзирателей. Выкалывание глаза циклопу – важная часть стратегии.

Ебут врага – крепчаем мы

Республиканизм, продолжение

После моего вчерашнего поста о республиканизме я получила развёрнутый комментарий от @evgenii_pavlovich, который мне показалось уместным опубликовать.

Советую посмотреть лекцию, где Родион более понятно и полно изложил свои взгляды. Многое пересекается рассмотренным вами с роликом из Петербурга.

Как обрести равновесие?

Хоть меня и не спрашивали, позволю себе ответить.

С точки зрения республиканцев, анархизм сам по себе не самоценен, это не конечная цель, так как анархизм – всего лишь учение, отрицающее из некоторых оснований легитимность государства, просто в силу того, что государство – это ОПГ (Почему государство – это ОПГ смотрим/вспоминаем аргументы Спунера и Ротбарда. Пересказывать их в приличном обществе нет смысла). То есть в политической философии государство как внутренне противоречивый концепт снято и мёртво, но как феномен политической действительности оно продолжает существовать по инерции в виде недоразумения. С этой точки зрения, этатисты в политической философии – это что-то вроде последователей теории флогистона в химии, а анархисты, занимающиеся исключительно отрицанием государства сегодня, изобретают велосипед и решают уже решённую до них в 19 веке проблему, ничего не добавляя.

На деле же мы видим, что анархисты не просто остаются анархистами, а занимаются изучением того, как функционирует свободное общество, и предлагают его всевозможные улучшения: Ротбард пишет о частных охранных предприятиях как страховщиках, ориентирующихся на естественное право, понятое как неотчуждаемое право частной собственности; Дэвид Фридман говорит о разработке конкурирующих правовых систем на свободном рынке; наша молодежь в известных пабликах рассуждает о панархизме и создаёт концепт контрактных юрисдикций без обращения к идеям естественного права; русские либертарианцы создают партию, призывают к участию в политике, инфильтрации в органы власти и «антигосударственной диктатуре» с люстрациями и дерегуляциями. Другими словами, все эти люди занимаются тем, что проектируют и строят республику. Оставаясь анархистами, они становятся республиканцами. Например, согласие между людьми в существовании естественного права как неотчуждаемого права частной собственности – это частный случай согласия в вопросах права, на котором строится республика. Добровольно заключённые контракты – это опять же эксплицитно выраженное согласие в вопросах права. Но, с точки зрения республиканцев, согласие в вопросах права и общность интересов могут быть не выражены эксплицитно. Главное, что они есть и вы делаете общее дело (res publica).

Таким образом, равновесие по факту в том, что анархисты на деле являются республиканцами. Весь вопрос только в том, что это за res publica, что это за общее дело, каково оно, с какими правовыми нормами вы согласны и в чем состоит общность интересов, с кем у вас эта общность. У коммунистов тоже есть своя республика и своё согласие в вопросах права и общность интересов. Вот только их согласие в вопросах права сильно расходится с согласием в вопросах права, например, либертарианцев.

Ещё пару слов на счёт различий между либертарианством и правым республиканизмом. Либертарианцы у нас обычно исходят либо из ротбардианской идеи естественных прав собственности, либо говорят, что источником прав и обязанностей является договор, а до тех пор пока договора нет, есть одни сплошные свободы. Дальше все зависит от того, насколько вы испорчены и как вы понимаете слово «свобода». Для либертарианцев свобода – это свобода от насилия и грабежа. Для нелибертарианцев свобода – свобода насиловать и грабить. Дальше вопрос решается, например, через physical removal одних другими. То есть в либертарианстве свобода онтологически первична в политической философии, это естественный порядок, что бы это ни значило. В республиканизме же, судя по тому что говорит в своих лекциях Родион, онтологически первична несвобода: в природе свободы нет, свобода – культурный феномен, и не во всех цивилизациях она встречается, не все люди знакомы со свободой, свободными мы не рождаемся, а становимся. То есть, насколько я понимаю, исходные предпосылки в либертарианстве и республиканизме принципиально разные. Возможное разрешение противоречия тут состоит в том, чтобы не смешивать «феноменальный мир природной необходимости» и «ноуменальный мир человеческой свободы», выражаясь кантовским языком. Свобода и добрая воля – исключительно человеческая вещь в том смысле, в каком о человеке говорит Родион. Индивид как представитель биологического вида Homo sapiens sapiens является частью природы, животным. Если же воспринимать человека как проект, как личность, то его нужно спроектировать, его нужно выбрать, им нужно стать: например, свободным человеком свободного общества. Ну и, как известно, человек – существо свободное в том смысле, что способно действовать не только согласно природе, но и вопреки ей. Мы делаем много противоестественного. Иногда это действия во благо, иногда во вред. Так вот, важно не быть варварами и действовать во благо: строить общество свободных обеспеченных людей. В ответе на вопрос, как такое общество возможно, либертарианцы и правые республиканцы, по-моему, согласны, и это главное.

Что думает уважаемая Анкап-тян о последнем выступлении господина Бельковича?

В нём спикер изложил понятно и связно свои взгляды на политическую философию (и нужно признать их глубину).

Как я понял, основное противоречие между республикой, которую предлагает г-н Белькович, и рыночным анархизмом АЭШ состоит в том, что экономисты (условный термин) озабочены презренным личным обогащением, в то время как суровые рыцари республиканизма считают общественное, а не личное, краеугольным камнем жизни настоящего гражданина. Как обрести равновесие?

Stepan Pavlov

Между республиканизмом и рыночным анархизмом практически нет противоречий, до тех пор, пока и то, и другое воплощается согласно своим принципам. Республиканец признаёт право гражданина на res privata, и подчёркивает, что ему не должно быть никакого дела до того, как именно тот самоутверждается в своей приватной сфере. Анкап признаёт свободу ассоциации, то есть право людей на res publica, и подчёркивает, что ему не должно быть никакого дела до того, как именно они самоутверждаются в публичной сфере.

Личное обогащение не презренно для республиканца, просто для него критерием сравнения людей является gloria – результат их деятельности ради res publica. Политическая деятельность не презренна для анкапа, просто для него критерием сравнения людей является то, насколько хорошо они выполняют лично его рыночные запросы.

Как только публичная сфера вторгается в приватную, на дыбы встают и республиканец, и анкап. Они оба так не договаривались. И они оба будут требовать уважения своих прав.

Нужно ли пытаться обрести какое-то равновесие между этими доктринами? Оно установится естественным путём, если вы будете последовательно отстаивать ценности хоть республиканизма, хоть анкапа. Нищий и некомпетентный не заработает много славы, а значит, ему следует больше вкладывать в развитие своей приватной сферы, чтобы претендовать на что-то в политике и тем обрести gloria. Богатый и рыночно успешный будет менять мир вокруг себя, потому что предпринимательский успех базируется на постоянной бдительности, как бы так ещё лучше удовлетворить клиентов. Это означает, что он будет нести в мир инновации, которые повлияют и на сферу публичного, а это бессмертная слава. Чтим же мы Эдисона, и даже Гейтса, хотя в сфере публичного он тот ещё левак.

Инфографика про насилие

Волюнтарист

Недавно я сделал ряд графических материалов на тему насилия и ненасилия. В них продемонстрированы проблемы такого явления, как насилие, пути его устранения, а также альтернативные ему инструменты в достижении определённых целей.

Все картинки кликабельны, также доступен архив с оригиналами материалов для печати в форме листовок.

Скачать архив

Насколько много бреда в цикле Нетесова про ошибки либертарианства, и как на это отвечать?

Данила

Речь о вот этом цикле из трёх статей: Либертарианцы сжали плечи, Советское общество – не 1984 и Расточительство корпораций в 21 веке.

Плечи

§1. Описывается концепция предпринимательской функции по Шумпетеру и рассеянного знания по Хайеку, а также проблемы, возникающие в плановой экономике, лишённой доступа к этому знанию, поскольку оно заложено в рыночных ценах. Всё достаточно корректно, с разными весёлыми примерами из жизни СССР.

§2. Описывается калькуляционный аргумент Мизеса, согласно которому в отсутствие рыночных цен плановому органу приходится назначать их произвольно, и это приводит к тому, что ресурсы распределяются неоптимально, так что плановая экономика оказывается расточительной и проигрывает рыночной. В качестве частичного ответа на вопрос о том, как СССР умудрился просуществовать 70 лет, указывается то, что кое-какие рыночные цены он имел возможность подсмотреть у соседей-капиталистов. К этому параграфу также нет претензий.

§3. А вот тут автор с одной стороны показывает, что львиная доля инноваций появляется в мелких стартапах, но с другой стороны, говорит, что миром давным-давно рулят не лавочники, а корпорации, а потому классический либерализм – это грёзы либертарианцев. Закатайте, дескать, губу и вернитесь в реальный мир из своего любимого 18 века. В общем-то, приводимые факты вполне корректны, но непонятен пафос автора: то, что нынешняя экономика не полностью рыночная, не означает, что такое её состояние является оптимальным или хотя бы неизбежным. Просто вот такая она сейчас есть.

1984

§4. Здесь автор указывает, что и калькуляционный аргумент Мизеса, и аргумент о рассеянном знании Хайека пренебрегают эмпирикой. Раз не было построено всемирной плановой экономики, то нельзя проверить, что она не в состоянии вести экономический расчёт. Раз советская экономика содержала какие-никакие зачатки рынка, а не была полностью плановой, то, опять же, нельзя проверить, что плановая экономика неспособна это самое рассеянное знание учитывать. Короче говоря, непроверяемость аргументов о невозможности построоения плановой экономики подтверждается тем, что чистой плановой экономики никто никогда не смог построить. Я бы сказала, что абсурдность (ладно, скажем мягче – парадоксальность) такой аргументации достаточно очевидна.

С другой стороны, указывается, что и Хайек в Дороге к рабству, и Оруэлл в 1984 явно переборщили с пессимистичностью прогнозов, потому что неэффективность тоталитарного общества быстро начинает требовать минимальной рыночной смазки, и лишь при её наличии эта плановая махина кое-как способна двигаться вперёд. Опять-таки, критика выглядит странной. Хайек говорит: если вы будете последовательны в своём безумии, получится вот так-то. Далее Нетесов утверждает: смотрите, советское общество было недостаточно последовательно в своём безумии, значит, Хайек ошибся. Ну, такое…

§5. Тут говорится, что Хайек утверждал: при системе централизованного планирования все планы спускаются сверху одним вождём. А это не так: для построения планов были построены огромные громоздкие структуры, работающие из рук вон плохо, и планы эти толком не выполнялись. Понятно, что эмпирические данные и должны несколько отличаться от теоретических: Советский Союз не был идеальной системой централизованного планирования, потому что такая идеальная система попросту недостижима, как недостижим абсолютный ноль.

Но, по сути, автор прав: Дорога к рабству не является детальным описанием ни конкретного СССР, ни даже социализма как системы. Это просто политический памфлет, предостережение для британского общества, чтобы не слишком заигрывало с лейбористами. Для изучения социализма книжка Хайека – слишком поверхностный уровень, если это кому интересно, есть масса маститых советологов, с ними-то автор и предлагает ознакомиться.

Жадная эскортница

§6. Тут автор первым делом предлагает либертарианцам избавиться от праксиологии. Далее он начинает рассуждать о том, что корпорация – это не некий единый и неделимый предприниматель, а множество людей, каждый из которых действует в своих личных интересах, отнюдь не обязательно совпадающих с некими умозрительными интересами корпорации в целом или хотя её руководства. Спрашивается: зачем же нам отбрасывать праксиологию, если она как раз и занимается рассмотрением индивидуальных интересов человека, которые гораздо шире, чем экономика?

Также указывается, что на корпорации точно так же действует калькуляционный аргумент Мизеса, касающийся невозможности экономического расчёта в плановой экономике. То есть чем сильнее трансфертное ценообразование внутри корпорации оторвано от рынка, тем хуже внутри неё распределяются ресурсы. Далее упоминаются положительный и отрицательный эффекты масштаба, которых Мизес касался самым краешком. Ну да, не Мизесом единым, в области теории фирмы много поработал Рональд Коуз, и сторонники АЭШ прекрасно могут использовать его построения, они укладываются в общую экономическую теорию и не нарушают принципов праксиологии.

Далее в этом весьма длинном параграфе идут рассуждения о том, что эффективность корпорации становится ещё ниже, когда она добирается до государственной кормушки, Мизесу же инкриминируется игнорирование этого обстоятельства. Тут впору лишь удивиться, потому что вся шестая часть Человеческой деятельности посвящена различным искажениям, которые способно внести в экономическую деятельность правительство.

§7. Здесь со ссылкой на Уэрту де Сото идут объяснения, почему суперкомпьютеры неспособны спасти плановую экономику, а далее вешается в воздухе вопрос, что мешает распространить те же доводы на ТНК. Да ничто не мешает. У централизации свои издержки, у децентрализации свои.

§8. Здесь автор повторяет ряд тезисов из предыдущих параграфов, а также упоминает о том, что Джозеф Салерно доказал: рыночные цены переносят предпринимателям достоверный сигнал только при проксимальном равновесии. Он использует это в качестве довода о том, что Хайек устарел, а вслед за ним и вся АЭШ. Но Салерно тоже представитель АЭШ, так что мы скорее видим развивающуюся школу, а не мёртвую догму, чем плохо-то?

§9. В заключение Нетесов перечисляет причины, по которым, на его взгляд, стремительное расширение влиятельности русскоязычного либертарианского движения в последнее время серьёзно замедлилось. Подборка выглядит набором случайных фактов, попавших в поле зрения автора, и служит лично мне предостережением не делать так же, потому что со стороны это очень смешно. Там, буквально, в качестве причин окончания золотого века либертарианства в России указывается выход фельетона с 13 тысячами прочтений (впервые узнала о нём из нетесовской статьи), слабое выступление Усанова в дебатах с Ватоадмином и неудача реформ Зеленского. А где моя предновогодняя депрессия? Я тоже повлияла на затухание интереса к либертарианству в России!

На мой взгляд, проблема скорее в том, что были сорваны почти все низковисящие плоды, а дальше, если хочется продолжать распространять свою идеологию прежними темпами, надо искать новые ходы. Вторая проблема – это, безусловно, ковидные ограничения, полностью отрубившие сферу офлайн-агитации. Третья – недавний раскол либертарианского сообщества. Впрочем, последнее обстоятельство, наоборот, может дать новые точки роста за счёт усиления конкуренции за свежие мозги.

А нет ли номера карты, куда можно донат перевести?

Канал «Деньги и песец» (близкий по духу)

Я глянула ваш канал, там есть интересные мысли, подписалась, хотя на мой вкус многовато репостов, материалы выходят слишком часто, да и общее содержание больше про песец, чем про деньги. Так что через некоторое время, возможно, отпишусь, как наемся. Немного странно, что экономист и финансист, не чуждые чтения материалов от Симона Кордонского и репостящие цифры годового роста биткоина, предпочитают для донатов запрашивать именно номер банковской карты, хотя можно это сделать в битках, хоть ончейн, хоть через лайтнинг. Но потенциальный донатер имеет право на свои причуды, так что я добавила на страницу донатов форму для отправки рублей.

Из интересных мыслей в канале помяну последнюю. График отдачи от образования, который демонстрирует рост отдачи в девяностых, сменившийся падением в двухтысячных. Вы и некоторые ваши читатели предполагаете, что дело в уменьшении экономической свободы, когда место компетентности заняла лояльность. Другие ваши читатели указывают, что дело может быть в общем отмирании высшего образования, потому что мир стал слишком быстрым, чтобы долго учиться. Я не видела аналогичного графика для каких-нибудь США, интересно было бы сравнить, по слухам, там и у них схожие проблемы. Короче, тут есть, о чём поразмышлять.

Также хочется отметить кочующую из поста в пост мысль о том, что снижение реальных располагаемых доходов граждан, наблюдаемое почти все десятые, носит не просто рукотворный, но ещё и сознательный характер. Подданный должен быть нищ, чтобы думал о хлебе насущном, а не задавался странными нематериальными вопросами вроде смены режима. К тому же низкий уровень оплаты труда обеспечивает стране хоть какую-то инвестиционную привлекательность, невзирая на страновые риски. Это интересное конспирологическое соображение, которое объясняет наблюдаемые факты, но не обосновывается какими-нибудь утечками секретных инструкций и тому подобными вещами, которыми, собственно, только и можно подтвердить конспирологические теории.

Насильственный протест

Дружественный канал Анархия+ публикует многосерийный лонгрид о том, как влияет на ход протестов наличие радикального крыла, готового к насильственным действиям. Пока что вышло пять частей, и будут ещё. В сериале раскрываются всякие тонкости, вроде того, как отличаются эффекты, когда радикальное крыло дружит с умеренным, и когда между ними нет координации – ну и тому подобное. Ожидается ещё две-три серии, которые затем будут собраны в единый пост, но я предпочла не дожидаться окончания, потому что подоспел интересный практический пример.

Самым заметным протестом прошлого года стала, конечно, Беларусь. По его итогам политологи либо мягко сокрушались, что режим, опирающийся на компактное лояльное силовое ядро, оказывается стабильным при любом недовольстве всего остального населения, что подтверждается уже двумя примерами – Венесуэлой и Беларусью – либо негодовали в адрес протестующих, мол, снимая тапочки перед тем, как вставать на скамейки, вы демонстрируете псам режима полную свою беззубость и даёте карт бланш на репрессии, жёсткость которых прямо пропорциональна численности выступлений.

И тут мне подсовывают ссылку на крайне любопытный канал, который используется для раскрутки именно насильственных акций в Беларуси, причём в крайне жёсткой форме. Прочитайте его внимательно, он довольно молодой, так что можно осилить его содержимое целиком. Вкратце: канал рассчитывает развернуть против режима полноценную партизанскую войну. Тактика же, которая при этом предлагается, даёт понять: авторы канала, кто бы они ни были, очень хорошо знают, как работают суды при анкапе, а также прекрасно понимают то самое влияние радикального крыла на протест в целом.

Я попыталась примерно сформулировать, чем руководствуются эти анонимные организаторы децентрализованного насильственного протеста:

  1. Сегодня подавляющее число недовольных режимом действительно не готово к открытому вооружённому бунту, но многие крайне раздражены полным отсутствием уступок со стороны режима в ответ на мирные акции.
  2. Неготовность к открытому бунту у одних вызвана принципиальным нежеланием эскалировать насилие, у других же – нежеланием нести серьёзные издержки.
  3. Человек умеет вырабатывать привычки и навыки. Начав с малого, он втягивается, и дальше может постепенно натренироваться на серьёзное насилие.
  4. Насилие нельзя героизировать. Герои – снимают тапочки перед тем, как встать на скамейки. Террором занимаются отбросы. И у общества есть запрос на появление этих омерзительных персонажей, которые будут воевать с режимом из самых низменных мотиваций.
  5. Для социалистической страны эталонно низменная мотивация – деньги. Лучше всего, если ради денег слуг режима будут убивать другие слуги режима. Но годятся и любые другие люмпены.
  6. За какие акции сколько платить? Кто будет платить? А это пусть рыночек порешает, дело же канала – описание бизнес-модели, которую далее может взять на вооружение любой желающий.

Что мы можем извлечь из этих материалов?

Во-первых, памятуя о том, что Беларусь для российского режима – что-то вроде испытательного полигона, можно предположить, что и в РФ нас может ждать нечто подобное, так почему бы не следить повнимательнее ещё и за изнанкой протеста, заранее примеривая на себя.

Во-вторых, в канале даётся ряд практических советов по анонимизации, которые пригодятся и мирным агористам.

В-третьих, мы видим наглядное подтверждение тому, что рыночные отношения отлично работают и при борьбе с государством, а значит, рыночек проживёт и без государства. Не то чтобы тут было прямо какое-то открытие, но вяжем и это лыко в строку.

Ничего особенного, просто открытый реестр мишеней

ОМП неэффективно? Развенчиваем миф Бориса Бояршинова и его сторонников.

Колонка Битарха

Оказывается существует довольно крупная «секта» сторонников Бориса Бояршинова, который отрицает опасность оружия массового поражения (ОМП). Он постоянно повторяет примерно такую «мантру» про бесполезность ядерного оружия (ЯО). Его профиль это физика, поэтому большая часть рассуждений касается конкретно ЯО, но он иногда говорит что-то похожее и про вирусы (помню Михаил Светов прямо спросил Бояршинова про идею вирусного ОМП, Борис ответил примерно в том же духе как и про ЯО).

Главный посыл его теории — любое из существующих сейчас ОМП не способно уничтожить человечество и даже какой-то отдельный географический регион. Он утверждает, что размер разрушений от ядерного взрыва растёт как корень кубический от мощности заряда (т.е. при увеличении количества «мегатонн» у бомбы, разрушения возрастают очень-очень медленно), ядерная зима это ошибка вычислений и её не будет в реальности, а вирусы можно сдержать вакциной и неудобно хранить готовыми к применению.

Так вот, Бояршинов и его сторонники не понимают самой сути теории сдерживания и путают оружие судного дня (ОСД) и оружие массового поражения (ОМП). Последнее ещё иногда называют стратегическим оружием сдерживания.

ОСД в буквальном понимании это такое устройство, которое способно полностью уничтожить всё человечество или сделать планету непригодной для жизни.

ОМП это оружие сдерживания, которое работает по теоретико-игровой модели выгод/издержек. Никто из сторонников ядерного/вирусного сдерживания никогда и не утверждает что ОМП должно убить всё человечество в прямом смысле, как это понимается в случае с ОСД. Даже на пике холодной войны, когда у СССР и США были десятки тысяч термоядерных зарядов, эксперты говорили про нанесение неприемлемого ущерба, но никак не полного уничтожения планеты. Концепция M.A.D. («Mutual Assured Destruction») обманчива в своём названии – это вовсе не полное взаимное уничтожение как многие думают, а всего лишь нанесения неприемлемого ущерба.

Тем не менее, для сдерживания агрессора в форме государства ОМП вполне достаточно. Это отлично показывает пример северокорейского Кима, на которого боится нападать даже самое мощное государство в мире — США. Про разрушительную силу северокорейских ракет даже говорить не приходится — как говорят эксперты, в лучшем случае долетит всего 1-2 ракеты с простейшей ядерной боеголовкой, которая разнесёт несколько кварталов плотной застройки в таком городе как Нью-Йорк. Есть и обратные примеры — у Каддаффи и Хусейна не было ОМП и что с ними стало мы все прекрасно знаем.

Из этологии животных известно как устроена иерархия доминирования у видов животных, которые её образуют (сам факт образования такой иерархии это ошибка [локальный экстремум] эволюции, возникающая из-за нарушения равномерности баланса потенциала насилия [у животных это отсутствие врождённой вооружённости]). Так вот, в такой иерархии доминант («альфач») может применять насилие к субмиссивным особям («омежкам»), а те никак не способны нанести ему ответный ущерб. Если способны — иерархия доминирования не возникает.

В общем говоря, все государства в отношении как собственных граждан, так и других, более слабых государств, способны применять насилия без риска получить ответный ущерб. Принимая решение об атаке на Хуссейна правительство США учитывало риски ответного удара и понимая, что максимум на который способен Саддам Хуссейн это убить часть солдат, отправленных туда добровольно и готовых к риску, легко решилось на агрессию.

Ситуация с северокорейским Кимом совершенно другая — получить даже слабенькую бомбу по Нью-Йорку это неприемлемый ущерб, избиратели такое не поймут и политическая система США рискует пойти в разнос, чего власти никак не могут допустить.

Теперь рассмотрим противостояние стационарного бандита и отдельного человека. Как вы думаете, можете даже примерить это лично к себе, согласится ли общество просидеть в карантине 2 недели чтобы позволить государству применить насилие даже к самому неприятному вам человеку как маньяк-педофил? Хотите казнить одного маньяка — добро пожаловать на двухнедельный карантин! Очень сомневаюсь что вы на такое согласитесь.

Государство может принуждать с помощью насилия только тогда, когда не следует хотя бы минимальный ответный удар с помощью ОМП, иначе «избиратели не поймут». Так что для сдерживания современного государства ЯО или вирусы 4-го класса опасности даже избыточны. Хватит и слабенького вируса гриппа, который можно в прямом смысле размножить «в гараже» используя простейшие легкодоступные материалы, такие как куриные яйца и инкубатор, а сам образец вируса для размножения можно без проблем достать в любой больнице. Главное это неизбежность ответного удара с помощью такого ОМП в случае «набутыливания», что может быть реализовано как «система мёртвой руки» или «рынок убийств» («assasination market»). После пары таких эпизодов страна быстро вернётся в состояние отдельных догосударственных обществ, где максимум что могли сделать с преступником это остракизм. По этому поводу хорошо сказал философ Стивен Пинкер: «Месть — рискованное дело, потому что, если враг настолько опасен, что причинил тебе вред, вряд ли он примет наказание без сопротивления.». В вопросах принуждения к подчинению приказам («законам») стационарного бандита — аналогично (про это мы рассказывали в ролике «Ненасильственное государство»). Наличие даже простейшего ОМП у потенциальной жертвы государства делает инициацию насилия «политическим самоубийством» для власти. Дойдёт до того что общество, устав от непрерывных карантинов и переполненных больниц, надавит на государство его же силами искоренять агрессивное насилие (сейчас трудно в это поверить, но жизнь заставит).