Месяц: Октябрь 2019

Персональная доктрина сдерживания

Колонка Битарха

Сразу отмечу, что это мысленный эксперимент и проверка философской концепции, но никак не обсуждение технологической реализации.

Смысл идеи очень простой. Имеется потенциальный агрессор в виде группы людей (ОПГ). Наверное, вы уже догадываетесь о ком идёт речь. Хотя кроме вестфальского государства ей также может быть агрессивная ЭКЮ или территориальная община. ОПГ противостоит человек-одиночка, обладающий технологией, которую мы условно назовём MinMAD.

Эта технология обеспечивает взаимное гарантированное уничтожение (MAD) всего лишь двух лиц — если жертва агрессии умирает, тут же умирает один человек из ОПГ (например, случайный госчиновник, вне зависимости от его отношения к конкретному делу). Жертва агрессии может использовать обычное оружие для противостояния с ОПГ (например, расстрелять из пулемёта отряд полиции, направленный для его задержания) и оставаться живым до тех пор пока его не уничтожит агрессор. Но если после этого в его дом запустят крылатую ракету и он погибнет, моментально умрёт случайный член ОПГ. Также он может самостоятельно активировать MinMAD, например, если его захватили в плен. В таком случае немедленно умрёт он сам и один случайный участник ОПГ.

Из условия задачи понятно, что ОПГ и жертва не анонимны. Допустим что на определённой территории хотя бы 10-20% жителей имеет MinMAD. Вопрос: возможно ли сохранение институционализированного принуждения (государства) на этой территории?

Моё предположение — абсолютно точно “нет”: никто не захочет участвовать в ОПГ (государстве), зная, что он с очень большой вероятностью может умереть. Соответственно, достигается необходимый сдерживающий эффект, благодаря которому госчиновники вынуждены отказаться от принуждения и искать иные способы заработка, не основанные на грабеже (чем фактически являются «налоги»).

Комментарий Анкап-тян

По поводу перспектив такой доктрины мы с Битархом поспорили, и теперь выносим обсуждение на ваш суд.

Я полагаю, что мы уже живём в обществе, где этот эксперимент был поставлен и привёл к результатам, сильно отличающимся от задуманных. Раньше государство было относительно компактным, а тех, кто против него выступал, казнило. Это привело к появлению тактики индивидуального террора со стороны сопротивления, что сильно демотивировало государственных служащих исполнять свои обязанности. Но с тех пор государство приспособилось к этой угрозе, и, во-первых, чрезвычайно расширило число госслужащих, бюджетников и прочих бенефициаров существующей системы, а во-вторых, прекратило убивать своих противников, предпочитая более вегетарианские методы, с небольшими тюремными сроками и штрафами. Таким образом, с одной стороны, сопротивляющийся демотивирован к самопожертвованию, ведь ему грозит только временное неудобство – а с другой стороны, риск смерти для госслужащих стал существенно меньше, ведь госслужащих теперь миллионы.

Так что – нет. Современная доктрина сдерживания должна подразумевать устранение именно того, кто отдаёт приказ об инициации насилия, и чем выше его пост в государственной иерархии, тем лучше. Также современная доктрина сдерживания должна по возможности выводить из под удара того, кто её практикует, вместо гордого самопожертвования. Доктрина сдерживания на минималках – это для государства как прививка от болезни, вместо собственно болезни.

P.S. Кстати, раз уж так вышло, что в творчестве Битарха доктрина сдерживания настолько выражена, он запилил отдельный паблик вконтакте, куда складывает все материалы по этой тематике, чтобы доступ к ним был более удобен.

Доктрина сдерживания анархизма)

И снова про монополию

Вопрос навеян статьей на хабре и соответственно комментариями. Суть: есть яндекс – у них есть поисковик. В поисковике они продвигают свои другие продукты, таким образом ограничивая конкуренцию. Насколько это правильно? В самой статье и комментариях довольно много доводов ЗА антимонопольное законодательство. Что думаешь?

анонимный вопрос

В связи с этим вопросом я бы хотела порекомендовать вам лекцию Вячеслава Кострова “Платформенная экономика и хайековский рыночный процесс”, прочитанную им на конференции “Капитализм и свобода в 2019 году.

Лекция очень сумбурна и не содержит выводов, зато помещает тот вопрос, который вы задаёте, в более широкую рамку – рассматривается уже не конкретный кейс использования доминирующего положения на рынке, а принципы функционирования платформенной экономики как таковой.

Рассмотрим такую платформу, как поисковик. По задумке это сервис, ищущий упоминания в сети информации о том, что интересно пользователю, по неким вводимым пользователям исходным данным. Заманив удобством сервиса и качеством поиска достаточно большое число пользователей, владелец поисковика может ставить вопрос о монетизации платформы.

Самый прямой способ монетизации сервиса в его исходном виде – это пожертвования клиентов. Такой способ реализован википедией, и он позволяет ей сосредоточить усилия на полноте контента и на аккуратности его подачи, то есть на совершенствовании ровно тех потребительских качеств поставляемого товара, ради которых пользователь и пришёл на эту платформу. Конечно, википедия это не поисковик в чистом виде, но теоретически ничто не мешает использовать эту же модель и для классических поисковиков. Мой канал практикует этот способ монетизации.

Также поисковик мог бы продавать заинтересованным клиентам аналитику по поисковым запросам пользователей. Это также достаточно травоядный способ заработать, и, как и в случае с вики, вряд ли принесёт мегабабки. Такой способ монетизации мой канал тоже в каком-то смысле практикует – это ответы на вопросы с прикреплёнными донатами и статьи на заказ.

Далее начинаются способы заработка, применение которых ухудшает собственно продукт.

Во-первых, это реклама. Помимо выдачи пользователю того, что ищет он сам, поисковик подсовывает ему в выдачу то, с чем его хотел бы познакомить рекламодатель. Таким образом, для пользователя продукт становится хуже, в силу меньшей релевантности результатов, зато владелец платформы получает профит. Такой способ я уже не практикую, и если появляется запрос о продаже рекламы на канале, стараюсь переключить запрашивающего на один из способов монетизации, указанных выше.

И, наконец, владельцы поисковика могут начать зарабатывать не только на чужой рекламе, но и заманивать пользователя на свои собственные дочерние сервисы, прямого отношения к поисковику не имеющие. Ровно это мы видим в обсуждаемой статье. В результате подобной политики результаты поиска становятся для пользователя ещё менее релевантными, и он начинает смотреть куда-нибудь в сторону duckduckgo, но пока пользователь ещё не окончательно убежал с поисковика, дочерние платформы за счёт инерции человеческого мышления сумеют набрать собственную базу клиентов. Такое я тоже не практикую, но вполне могу представить себе блогера, периодически рекламирующего в канале какой-то собственный бизнес.

В результате развития такой мегаплатформы через некоторое время оказывается, что одни бизнесы под общим брендом более прибыльны, другие менее, некоторые вовсе убыточны. Но при этом принимать решения об оптимизации структуры активов довольно сложно, потому что они оказывают влияние друг на друга. Платформа барахтается, принимая всё менее взвешенные решения, пока, наконец, не накрывается медным тазом. Как раз сравнительно недавно обанкротился один такой мастодонт платформенной экономики – контора Кука, которая просуществовала более полутора веков. Она первая внедрила пакетный принцип организации туристических поездок, за счёт чего быстро стала мировым гегемоном туриндустрии, и погорела в конечном итоге ровно на этом: слишком многие её активы вместо реакции на рыночные стимулы занимались тем, что обслуживали другие дочерние компании холдинга. Свои авиакомпании, свои отели, свои туроператоры, казалось бы, вот она монополия, стриги ренту – ан нет, не угнались за прогрессом и проиграли условному букинг.ком – платформенному бизнесу следующего поколения

Вот ровно та же судьба постигнет и яндекс, без всяких антимонопольных органов.

Энфорсмент контрактов

Колонка Битарха

Вопрос о допустимых методах исполнения (энфорсмента) контрактов был затронут на лекции Михаила Светова в Новосибирске. Светов в очередной раз недвусмысленно высказал свою позицию — нельзя применять физическое насилие (принуждение). Максимум, что можно сделать против нарушителя — остракизм.

К сожалению, не все люди признают такую моральную позицию, поэтому постараюсь объяснить её, опираясь на утилитаризм и теорию игр. Описанный ниже пример является авторской иллюстрацией к описанию тезисов исследования корпорации RAND О доктрине сдерживания, глава “Локальный баланс сил: важный, но не всегда решающий фактор”.

«Допустим, я заключил с вами контракт и решил самостоятельно его разорвать. Вы упёрлись и начали мне угрожать «спецназом», который силой заберёт мою собственность. Предположим, вы можете отправить десять бойцов, но я могу гарантированно уничтожить одного из них. Я чётко даю понять, что готов идти до конца. Чтобы бойцы согласились на такой риск, вам придётся предложить каждому из них по $10M. Предположим что сумма контракта составляет $100K, а у меня в наличии имеется имущество, которое можно реализовать всего за $1000. Вы оцениваете соотношение выгод и издержек – и говорите мне что-то наподобие такого: «Пошёл вон, не хочу больше с тобой иметь никаких дел, правильно люди говорят, что говно лучше не трогать!». После этого мы расстаёмся, и вы со мной больше не заключаете никаких сделок. При определённых обстоятельствах вы можете отомстить, разместив информацию о моём поведении в публичном доступе и тем самым побудив остальных людей присоединиться к остракизму.»

Как видно из примера выше, исполнение контрактов с помощью физического принуждения становится невозможным в обществе, где имеется хоть какой-то баланс потенциала насилия (отличный от условного «нуля» у граждан и «бесконечности» у государства, как это обычно бывает в этатистских обществах).

В своей книге «К новой свободе» Мюррей Ротбард приводит исторические примеры, подтверждающие описанную теорию и показывает свою симпатию к ней.

«Дело в том, что в Средние века и вплоть до 1920 года торговцы полагались исключительно на силу остракизма и бойкота со стороны других местных торговцев. Иными словами,если кто-то отказывался подчиниться решению арбитра или игнорировал его решение, другие торговцы доводили этот факт до всеобщего сведения и все отказывались иметь дело с бунтарем, что быстро ставило того на колени. Характерный пример этого приводит Вулридж:

“Торговые суды были эффективны, потому что торговцы договаривались о том, что их решения будут исполняться. Того, кто отказывался подчиниться, не отправляли в тюрьму, но и торговцем после этого он оставался недолго. Влияние его коллег и партнеров оказывалось более действенным, чем физическое принуждение. Возьмите Джона из Хоминга, который зарабатывал на жизнь оптовой торговлей рыбой. Джон продал партию селедки, которая вся должна была быть такой же, как в предъявленных покупателю трех бочках, но, как вскоре выяснилось, в действительности была гнилой, да еще и смешана с колюшкой. Ему пришлось быстро все возместить покупателю под страхом остракизма со стороны других торговцев.”

Со временем остракизм стал еще более эффективным средством, поскольку сложилась ситуация, когда тот, кто однажды не подчинился решению арбитра, уже не мог рассчитывать, что с ним будет иметь дело еще какой-либо посредник. Промышленник Оуэн Д. Янг, глава корпорации General Electric, пришел к выводу, что моральная цензура, осуществляемая другими бизнесменами, действует куда эффективнее, чем официальная судебная система. Современные технологии, компьютеры и кредитные рейтинги делают угрозу общенационального остракизма еще более действенной, чем когда-либо в прошлом.»

Почему, обсуждая представительную демократию, мы всегда имеем ввиду upvote? Сегодня, когда все всем врут и все всех покупают, downvote значительно продуктивнее.

анонимный вопрос

Для чего сегодня в политике в основном используется downvote? Это дизлайки под вредными законопроектами, петиции за отмену вредных законов, митинги с требованем отставки правительства, акции типа закидывания яйцами и так далее. То есть это обычный инструмент прямой, а не представительной демократии.

Попробуем представить себе, как выглядели бы последствия внедрения downvote для представительно демократии.

Выборный орган, баллотируется десяток кандидатов, все они красуются в бюллетене, избиратель приходит на участок и расставляет им дизлайки – всем, кого заведомо не желает видеть на означенном посту. Побеждает кандидат с минимальным числом дизлайков.

Каковы минусы у такой системы?

  1. Резко повышается шанс победы неуловимого Джо, который никому не успел насолить, потому что его вообще никто толком не знает. Политики будут состязаться за имидж самого безликого ноунейма.
  2. Ноунейм может оказаться несубъектным, и просто передаст рычаги реального управления своему кукловоду. Получим те же яйца, только сбоку, и даже с ещё большим размыванием ответственности за политические решения.

Какие плюсы?

  1. Исчезает понятие испорченного бюллетеня. Пустой бюллетень – все кандидаты нравятся. Исчирканный – все не нравятся.
  2. Не пройдёт ни один кандидат с мало-мальски высоким антирейтингом, то есть непопулярные меры на предыдущем посту эффективно убивают публичную политическую карьеру, даже при наличии значимой группы поддержки.
  3. Резко повышается явка на выборах: ради удовольствия поставить публичному политику дизлайк на участок припрутся даже паралитики.
  4. Боязнь резких мер будет способствовать тому, что государство окажется куда более бездеятельным, а нам, либертариям, только того и надо.

Так что я одобряю предложенную систему совершенствования представительной демократии. Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе…

Допустимо ли либертарианской партии становиться вождистской партией с сильной вертикалью?

Судя по уставу, который Светов хочет принять на съезде, это именно так.

Анонимный вопрос. К вопросу приложен донат на сумму 0.00099851btc

Этот вопрос оказался на сегодня рекордсменом среди вопросов с приложенным донатом по тому времени, которое мне потребовалось на ответ: обычно, если ответ оплачен, я отвечаю в тот же день. Дело в том, что к либертарианской партии России я не имею никакого отношения, так что мне пришлось прошерстить оба ваших устава – тот, что действует сегодня, и тот, что Михаил Светов рассчитывает принять на съезде ЛПР, который состоится 2 ноября в Москве (мне прислали ссылки на облако, но для сохранности я предпочла переложить документы к себе на сайт). Чтиво было не из лёгких, так что заранее прошу прощения у тех, кому и ответ покажется скучноватым, больно уж специфический вопрос.

Так вот, если полагаться на букву уставов, то и сейчас, и в прекрасной световской ЛПР будущего у вас типичная олигархическая партия, где вся реальная власть находится в руках комитетов, имеющих в своих руках контроль над механизмами собственного переизбрания. Изменения, которые предполагается внести, носят, в сущности, косметический характер:

  • региональным отделениям запрещается предпринимательская деятельность (очень странно для партии, которая по идее должна носиться с предпринимательством как с фетишем).
  • зато региональным отделениям разрешается своя символика, хотя и по согласованию с федеральным комитетом (я и не знала, что раньше у вас по уставу была одна символика на всю партию, эта норма нарушалась направо и налево).
  • общее собрание регионального отделения теряет право исключать из партии (вся власть комитетам!).
  • общее собрание регионального отделения теряет право рассматривать апелляцию на исключение из партии руководящим комитетом отделения (власть комитетов неоспорима!) .
  • мораторий на возвращение в партию ранее исключённых членов увеличивается с трёх до пяти лет (это мне напоминает постоянное продление сроков действия прав Диснея на Микки-Мауса – такое ощущение, что из ЛПР исключили кого-то, кого очень не хочется возвращать, и теперь продляют срок, в течение которого этого будет нельзя сделать).
  • раньше федеральный комитет распускался, если из него выходило больше трети состава, в новой редакции – больше половины (если доминирующая фракция имеет абсолютное большинство, оппозиция оказывается в принципе не в состоянии заблокировать работу комитета).
  • вводится ограничение на максимальную численность комитетов (повышение административного веса каждого члена комитета)
  • федеральный комитет сможет приостанавливать полномочия отдельных своих членов и увольнять председателя партии (расширение власти доминирующей фракции).
  • апелляция в этический комитет становится платной. Выиграл суд – залог вернули. Проиграл – деньги уходят в казну партии. Санкций для тех, кто принял неправомерное решение, по которому выиграна апелляция, не предусмотрено (очень удобно, например, выгнать из партии всю оппозицию перед съездом, а пока и если этический комитет всех восстановит, поезд уйдёт, все решения на съезде уже приняты, профит).

Наверняка я обратила внимание далеко не на все изменения, но вряд ли упустила что-то сильно принципиальное. Ещё одна особенность световского устава в том, что уставов в нём целых два: первая часть работает до тех пор, пока партия не зарегистрирована, вторая часть заменяет первую в случае официальной государственной регистрации партии.

Объём документов весьма велик. Текущий устав имеет 44 страницы, предлагаемый Михаилом Световым – 78 страниц. Обычно, когда люди составляют настолько обстоятельные договоры о совместной деятельности, это говорит об огромном недоверии, которое они испытывают друг к другу, и о некоей внешней силе, к которой всегда можно апеллировать, если в совместной деятельности что-то пошло не так. Устав важен именно внешнему судье, который ничего не знает о том, что творится в организации, и для которого карта равна территории. Организациям, которые создаются естественным путём ради максимальной эффективности совместной деятельности, и которые не рассчитывают опираться на чью-то внешнюю легитимность, не свойственно расписывать внутренние нормы в таких талмудах.

Для естественной организации характерно сперва обходиться исключительно неформальными договорённостями, потом по мере роста вводить какие-то писаные нормы, потом сводить их в уставы. Неестественная, соблюдающая российский закон о политических партиях, вынуждена брать шаблонный устав и демонстрировать государству, что живёт по нему. По факту же она всё равно будет работать в рамках неких неформальных договорённостей.

А теперь я позволю себе отвлечься от уставов и процитировать фрагмент лекции Михаила Светова, прочитанной им 16 октября 2019 года в Новосибирске:

Либертарианская партия России сегодня единственная организация, которая всерьёз говорит о том, что регионам нужно дать широкие полномочия, передать их таким образом, чтобы из Москвы их больше отобрать было – невозможно.

Михаил Светов

Про то, что регионы должны навязать Москве новый федеративный договор, Михаил говорит уже несколько месяцев, и особенно часто – в последний месяц, в рамках своего беспрецедентного тура по всей стране. Так навяжите!

Региональное отделение партии объединяет местных политиков, которые непосредственно взаимодействуют с местными политиками, представляющими другие политические силы. Именно с ними они входят в коалиции и союзы, договариваются о распределении кандидатов по округам и о порядке выступлений на митингах, о том, чтобы взять погонять оборудование или воспользоваться офисом. Москва во всей этой реальной региональной политической деятельности – дезорганизующий фактор, который может способствовать лишь срыву заботливо выстроенных на местах договорённостей, но почти никогда не в состоянии помочь. Особенно это актуально для партий без централизованного финансирования сверху. Если главный источник денег партии – взносы рядовых членов, то насколько же надо быть контуженными вертикалью власти, чтобы вообще обращать хоть какое-то внимание на хотелки московского начальства! Кто не ужинает девушку, тот её не танцует.

Либертарианской партии Российской Федерации не нужен устав. Ей нужен федеративный договор. Я позволю себе снова процитировать фрагмент из той же лекции:

В чём критика либертарианцами демократии? В том, что демократия принимает равные неудобные законы для всех. Нету такого закона, который в равной степени подходит москвичам, новосибирцам и жителям Южно-Сахалинска.

Михаил Светов

Ну, нету, значит, нету. Скажите спасибо Михаилу за полезную лекцию, и сделайте, как он предлагает. Сумеете навязать новый федеративный договор Москве в рамках партии – это станет первым шагом к тому, чтобы навязать его Москве и в рамках государства. Сумеете ограничить такого мягкого и интеллигентного вождя, как Михаил Светов – это станет первым шагом к тому, чтобы ограничить такого брутального и неприятного типа, как Владимир Путин.

Михаил Светов и новый федеративный договор

Аутоиммунное поражение государства, или как можно использовать силу самого государства для его разрушения

Колонка Битарха

В медицине существует такой класс заболеваний как аутоимунные. Это мышечная слабость (миастения гравис), сахарный диабет 1-го типа, рассеянный склероз и прочие. Суть данных заболеваний в том, что антитела (киллерные клетки) начинают распознавать ткани организма хозяина (человека, животного) как вредоносные и атакуют их. Чаще всего это происходит после заражения определённым вирусом, который в плане узнаваемости иммунитетом хозяина похож на здоровые ткани (говоря простым языком). Антитела просто не видят различия кого атаковать — вирус или здоровые ткани – и убивают всех.

Аутоиммунное поражение можно наблюдать в любой сложной системе, не только биологической. Например, многим пользователям компьютерных антивирусов известна проблема удаления нормальных файлов, которые антивирус принял за вредоносные. Кто использует браузерные расширения для блокировки рекламы (AdBlock), хорошо знают, что из-за них часто нарушается нормальная работа сайта. Это происходит как раз из-за принятия блокировщиком нормального кода сайта за рекламу – и его удаления.

Государство также представляет из себя сложную систему и может быть легко подвергнуто аутоиммунной атаке. При этом получается интересная ситуация — чем больше у государства силовиков и различных служб, тем эффективнее будет аутоиммунный удар. Данная стратегия действует в обход известного утверждения «государство сильнее, оно вас легко раздавит, поэтому силовая борьба бесполезна», поскольку для силовой борьбы с государством использует силу самого государства.

Как же может быть реализован аутоимунный удар по государству? Способов много, главное понять общий смысл. Вот некоторые примеры:

1) Реалистичные силиконовые маски лиц чиновников, силовиков и прочих врагов свободы (далее – этатистов). В них делаем что угодно, чтобы подставить этатистов под других силовиков.

2) Имитация отпечатков пальцев известных этатистов. Кидаем бутылку в окно ФСБ, «набутыливают» кого нам надо.

3) Внедрение троянских коней на компы этатистов, которые будут проксировать трафик. С них можно, например, заниматься кардингом, воруя деньги у госбанков и прочих организаций, связанных с бандитами, и тратя это на продвижение либертарианства. «Придут» как раз за этатистами (или не придут, решив, что эти этатисты имеют право тырить деньги у государства, тут главное, чтобы от этого не пострадал очередной Магнитский или даже Навальный – примечание Анкап-тян).

4) Заказывать наркотики в даркнете на адреса этатистов и стучать куда надо.

5) Не брезговать анонимными доносами по любому поводу на этатистов: курение в неположенном месте, парковка под знаком, жестокое обращение с собственными детьми, выгул собаки без намордника, встречи с девушками моложе 16 лет, несоблюдение правил пожарной безопасности/охраны труда/САНПиН/налоги/нелегальные иммигранты и прочие нарушения на предприятиях, принадлежащих этатистам.

6) Оформить СИМ-карту на имя этатиста и совершить несколько «преступлений» без жертв с нигде ранее не использовавшегося смартфона.

Комментарий Анкап-тян

Рассмотренная выше тактика – это ещё один инструмент из агористского тулбокса против государства, наряду со столь неоднозначно воспринятым вами убер-возмездием, ведь агоризм не сводится к одной только контрэкономике. Контрэкономика важнейшая его часть, поскольку претендующие на жизнь без государства должны уметь продемонстрировать, что они способны обеспечивать себя без государства всеми важнейшими благами цивилизации. Однако государство нужно не только низводить, но и курощать, иначе домомучительница не сгинет.

Алло, правительство, у нас на крыше нелегальные мигранты!

В отзыве на световскую лекцию ты резко осудила фразу “ребёнок становится субъектом права, когда заключает договор о неагрессии”, назвав её чудовищной. Можешь развернуть мысль?

Любой человек в моём представлении является субъектом права по факту своей принадлежности к людям. Вместе с тем любой человек может являться объектом права по факту того, что другие люди, в ходе правового взаимодействия между собой, воздействуют на этого человека как на объект. Так, например, мой отец может подарить мне квартиру или, наоборот, завещать некое своё имущество третьим лицам, тем самым дезавуировав моё право на наследование этого имущества, которое у меня есть по умолчанию. Это одностороннее воздействие на мои права, то есть я здесь – объект права.

Если человек недееспособен или по какой-либо ещё причине не в состоянии осуществлять субъектную правовую деятельность, от его лица и в его интересах могут выступать другие лица. И хотя непосредственное его волеизъявление здесь отсутствует, с точки зрения лиц, с которыми от его лица совершаются сделки, он уже полноценный субъект права. Так, сделка, совершённая по доверенности, остаётся сделкой с тем, кто выписал доверенность, а не с тем, на кого она выписана. Но он остаётся субъектом права, и в любой момент может делегировать право совершения сделок от своего имени кому-либо ещё – или же начать осуществлять их самостоятельно. Для этого ему не требуется подписывать никаких договоров о неагрессии – ни буквально, ни фигурально. Он просто, так сказать, консуммирует то право, которое у него и так уже есть, и всё время было.

Отказ субъекту в осуществлении его прав – это узурпация права. Ребёнок имеет право в любой момент уйти из дома и жить самостоятельно, а если он владеет долей в этом доме, то потребовать раздела имущества. Это, скорее всего, будет неосмотрительным решением с его стороны, и если всем окружающим эта неосмотрительность будет очевидна, то они попытаются убедить ребёнка в том, что лучше бы он передумал. Или просто не помогать ему (но и не мешать) в юридическом оформлении действий по разделу имущества. Но оправдывать узурпацию чужого права тем, что не подписан некий договор о неагрессии – это какой-то недоступный мне заворот мозгов.

Убер-возмездие и убер-правосудие

Кажется, ни один ещё пост у меня не порождал такой дискуссии, как описание концепта убер-возмездия. Пожалуй, стоит разобрать основные тезисы оппонентов.

Научная новизна

Мне вполне справедливо указали, что схожий функционал уже реализован в гидре и других схожих торговых площадок даркнета, так что считаю нужным подчеркнуть отличия от существующих сервисов, раз уж в исходном посте они оказались недостаточно артикулированы.

  1. Размещаемые на сервисе объявления должны быть открытыми. Почему?
    1.1. Если классические биржи убийств ставят задачей не спугнуть объект, то здесь знание объекта о готовящемся возмездии – часть возмездия.
    1.2. Чем шире стала известна конкретная несправедливость, тем больше вероятность, что к призовому фонду свои деньги добавят третьи лица (как пострадавшие от схожих действий объекта возмездия, так и просто неравнодушные).
    1.3. Объекту возмездия предоставляется шанс договориться по хорошему.
  2. Уже упомянутая возможность краудфандинга призового фонда (правда, схожий механизм используется рынком предсказаний, когда ставку на смерть может сделать достаточно много народу).
  3. Третьи лица могут прикладывать собственную экспертизу предоставленных пруфов – как пруфов несправедливости, так и пруфов состоявшегося возмездия.

Ну и помимо этого такой агрегатор запросов на возмездие должен обладать куда более мощным юзабилити, чем просто доска объявлений, иначе он не сумеет получить достаточной популярности, без этого не будет сетевого эффекта, а без сетевого эффекта большая часть запросов в сервисе так и останется гласом вопиющего в пустыне.

Этичность

Указывалось, что этот инструмент легко может быть использован для расправы над невиновными: всякими фриками, геями, наркоманами, любителями добровольного секса с несовершеннолетними и так далее.

На это я могу сказать, что в обществе, где такие расправы находят массовый спрос, людям не требуется специальное приложение, они и так прекрасно забьют камнями неугодного, или потребуют от его родственников совершения убийства чести. В нашем же случае организуется возможность публичного возмездия над теми, с кем было бы затруднительно расправиться, не скрываясь: в первую очередь над людьми вроде условного Петрунько.

При этом следует отдавать себе отчёт в том, что исполнитель возмездия рискует огрести как от объекта возмездия, так и от представителей государства или даже случайных прохожих – если сработает неаккуратно и попадётся. В момент совершения возмездия для всех свидетелей именно он выглядит преступником. Но, кстати, таким исполнителем прекрасно может стать представитель государства, которому будет легче уйти от ответственности.

Возмездие не есть правосудие

Возмездие, в норме, это только часть процесса правосудия, в то время как предложенный механизм как-то игнорирует судопроизводство: приговор выносит сам инициатор запроса.

Мне кажется, проектировать универсальный инструмент правосудия, когда в рамках единого сервиса обеспечивается и следствие, и суд, и наказание – это чрезмерно громоздко. Хочу также обратить внимание публики, что проблем с расследованием несправедливости сейчас особо нет: этим занимаются и проекты вроде Сканера и Русского слона, и ФБК, и Беллингкэт, и ещё огромное число независимых агентств. Проблемы возникают на этапе вынесения и воплощения в жизнь приговоров, поскольку эта область, в отличие от следствия, монополизирована государством.

Так что я сосредоточилась на расшитии именно этого узкого места. Пусть старательные журналисты предоставляют фактуру и доказательную базу – а через Wanted третье лицо, не имеющее никакой прямой связи с условным ФБК, организует возмездие. При этом, кстати, может быть создано несколько конкурирующих заявок по одному и тому же делу. Так, вышеупомянутому Петрунько один может заказать плеснуть в глаз зелёнкой, а другой – кислотой. Какой именно контракт поддержит больше народу? Какой именно контракт будет исполнен? А это уже рыночек порешает. Давайте доверять рыночку.

А может, никто этого патриота-государственника и не закажет: вон какой бравый парниша

Убер-возмездие

В ролике про анархо-капитализм я фантазировала на предмет того, что безопасность на улицах могла бы обеспечивать убер-полиция.

Разумеется, прямо сейчас такой сервис имеет мало перспектив для того, чтобы быть реализованным, потому что государство трепетно оберегает свою монополию на полицейские функции. Ничто не помешает полицейским провокаторам задидосить сервис ложными вызовами, или даже использовать парамилитарес для того, чтобы расправляться с доброхотами, спешащими на помощь по вызову – неважно, по зову сердца ли, или по зову наживы. Да и сам сервис вряд ли сумеет получить достаточное количество пользователей, будучи на нелегальном положении.

Однако кое-какие анархо-капиталистические сервисы по частному производству безопасности можно организовать уже сегодня в рамках чисто агористских практик. И прежде всего речь об убер-возмездии.

Представьте себе мобильное приложение со следующим функционалом.

Пользователь запускает приложение и анонимно загружает через него информацию о некоей несправедливости, сопровождая её должной доказательной базой: фото, видео, ссылками на независимые свидетельства и так далее. Затем указывает, какое именно наказание он считает приемлемым для виновника, а также сумму, которую он готов предложить тому, кто возьмётся это наказание обеспечить.

Другой пользователь имеет возможность посмотреть в этом приложении, какими несправедливостями полнится мир, и при желании добавить свои средства к тем, что уже обещаны по тем или иным кейсам.

Третий пользователь имеет возможность, выбрав себе дело по душе, совершить запрошенное возмездие – и приложить пруфы. Далее любой желающий может независимо проверить, действительно ли возмездие имело место, и оставить своё мнение об этом. Те, кто резервировал свои деньги для свершения правосудия, могут либо совершить проверку самостоятельно, либо довериться мнению сторонних экспертов, либо предоставить право распоряжения призовым фондом кому-то ещё, например, автору изначального описания несправедливости – но не обязательно ему, и об этом ниже.

По мере того, как все, кто поместил свои деньги в призовой фонд, убеждаются, что возмездие и впрямь свершилось, они отпускают свои деньги, и их биткоины уходят в кошелёк того, кто указал себя как того, кто свершил это самое возмездие. Тут можно заморочиться со смарт-контрактами, мультиподписями, можно использовать принцип работы openbazaar или же банальный механизм централизованного эскроу, хотя последнее нежелательно, поскольку будет означать, что призовые деньги хранятся на кошельках сервиса, и это потенциально небезопасно. Я не настолько компетентна в криптотехнологиях, чтобы однозначно указать на наилучшую желаемую реализацию этого конкретного механизма.

Ну и в качестве дополнительного функционала приложение могло бы включать в себя возможность приватной переписки между пользователями сервиса, систему рейтинга для тех, кто вершит возмездие, систему всяких медалек и прочих поглаживаний для тех, кто помогает в софинансировании восстановления справедливости, поиск по карте, по категориям злодеяний, и так далее.

Как нетрудно видеть, сервис довольно универсален и при должном качестве исполнения позволяет сохранить анонимность всем, кроме объекта возмездия, а также жертвы (которая, однако, может утверждать, что она вообще ни сном ни духом, и никакого возмездия не заказывала, что вполне может соответствовать действительности). Также объект возмездия может, обнаружив объявление, где на его голову призываются всяческие кары, анонимно связаться с заявителем и попытаться договориться по хорошему. Хотя нельзя исключать и попытки договориться по плохому или вовсе устранить заявителя – и как раз на этот случай полезно, чтобы через приложение можно было делегировать право совершения оплаты некоему стороннему аудитору – тогда дополнительное насилие в адрес потерпевшего никак не обезопасит агрессора, ведь потерпевший уже не вправе остановить запущенный механизм воздаяния.

Наконец, ничто не мешает и любому служителю закона, обнаружив информацию о некоем злодеянии, счесть её заявлением о преступлении – и подкалымить. Это будет вполне в духе агористской доктрины растления государевых слуг, чтобы привыкали работать на людей, а не на официальное начальство.

Вместе с тем по закону будет крайне проблематично привлечь к ответственности кого бы то ни было из цепочки пользователей приложения, если, конечно, они не попадутся с поличным.

Разумеется, такое приложение вряд ли получится разместить в официальных магазинах, так что придётся ограничиться кругом пользователей андроида, и предлагать скачивать APK с сайта проекта – но это пустяковое неудобство. Опять-таки, весь функционал прекрасно можно предоставлять и через сайт, чтобы вообще не привязываться к телефону.

Осталось придумать название. Я бы, не особо напрягая фантазию, назвала его просто и понятно для всех потребителей голливудской продукции, то есть для всех обитателей земного шара: Wanted.

Помимо сервиса, позволяющего организовывать децентрализованное возмездие, полезно также иметь функционал, позволяющий собирать доказательный материал: иметь способ буквально по одной кнопке начать писать видеоряд в облако, а желательно ещё и стримить, и к тому же делать всё это в фоновом режиме с выключенным экраном. Конечно, важно при этом фиксировать время съёмки и геолокацию, а также иметь возможность подавать сигнал тревоги по смс группе контактов. Пригодятся всякие обманки, позволяющие имитировать удаление информации с телефона, ложные пароли, секретное дисковое пространство и так далее. Похожие приложения есть, и как раз им-то ничто не мешает быть выложенными в магазине – но чтобы весь такой функционал был собран в один удобный продукт, я пока не слышала. Подобное приложение я бы назвала красочно: Наших бьют!

Если вы слышали о том, чтобы кто-то разрабатывал что-то подобноее, сообщите, пожалуйста. Если есть идеи по реализации – можно обсудить.

Михаил Светов, лекция в Новосибирске

16 октября в Новосибирске прошла лекция Михаила Светова, на зал для которой я недавно просила вас скинуться деньгами. Огромное спасибо всем, кто откликнулся на призыв!

Потратить эти деньги целевым образом у организаторов лекции не вышло, потому что абсолютно все площадки, с которыми они пытались договориться, слились. Насколько я поняла, теоретически можно было ввести собственников площадок в заблуждение и не сообщать им, что выступать будет Светов – тогда мы бы насладились отключениями света, визитом полиции в разгар лекции, какой-нибудь пожарной тревогой – или просто закрытием дверей площадки за полчаса до начала. Вместо этого всем сразу говорили все детали, и площадки честно отказывались от сотрудничества. Имело ли смысл действовать именно так, оставлю на совести организаторов.

Так или иначе, лекцию в итоге пришлось проводить на площадке штаба Сергея Бойко. В офис площадью около сотни квадратов набилось стоя полторы сотни человек (на таймпаде было более восьмисот регистраций), было очень душно, один человек упал в обморок, я тоже была к этому близка, звукоусиление отсутствовало – в общем, впечатление осталось не очень.

Краткий финотчёт:
Всего удалось собрать 42570 рублей.
На аренду сцены, печать, транспортные расходы и частичную компенсацию федеральным организаторам тура стоимости билета ушло 15560.
Остаток денег вернётся генеральному спонсору или будет пущен им на иные проекты.

Зато у Libertarian band вышла на удивление приличная запись лекции – в кои-то веки выступление Светова можно смотреть, не напрягаясь, даже вопросы из зала нормально слышны. Так что я сейчас пересмотрела выступление уже в человеческой обстановке, и хотя бы могу высказаться по его содержанию.

Вкратце, посыл Светова таков: России совершенно не подходит единое законодательство для всех регионов, такая большая и разномастная страна может быть только федерацией. Но бессмысленно ждать, пока федерализация будет спущена из Москвы: как спустят, так и отберут потом при желании, мы это проходили при Ельцине. Запрос за федерализацию должен звучать снизу, в идеале Москва должна быть просто поставлена перед фактом: у нас, мол, такие порядки, такая-то экономическая политика, а теперь давайте договоримся, платим мы вам хоть какие-то налоги, или вовсе посылаем лесом. Хотите налоги – давайте представительство и гарантии автономии, как-то так. Разумеется, это всё моя трактовка, Светов выражался аккуратно, чтобы не наговорить на статью.

Полагаю, именно по причине того, что любая конкретика подводит под статью, никакого плана действий по федерализации Светов не предлагает. По вопросу о методах он крайне лаконичен: делайте хоть что-нибудь.

Порадовало, что, стоя на фоне баннера про контрактные юрисдикции, Светов несколько раз упомянул в комплиментарном ключе те самые контрактные юрисдикции, что является дальнейшим развитием идеи федерализма. Также не могу не отметить тезис Светова про то, как именно ядерное оружие дало человечеству возможность практического воплощения либертарианских идей, поскольку делает бессмысленным концепт вестфальского государства – это либо прямое заимствование из нашей с Битархом статьи про доктрину сдерживания, либо независимое изобретение. Аналогично, тезис про церковь как пример контрактной юрисдикции либо прямо взят у Лакси Катала, либо также изобретён независимо. Таким образом, можно констатировать постепенное формирование вполне специфической русской школы либертарианства, которая не сводится к догматическому воспроизводству риторики отцов-основателей учения.

Основные мои претензии к излагаемым Световым соображениям касаются выражения “договор о неагрессии”, и особенно чудовищной фразы “ребёнок становится субъектом права, когда заключает договор о неагрессии”. Такая риторика хорошо подходит как материал для тупых мемов, а также для формирования вокруг себя секты, но уж точно не для осознанного принятия широким кругом лиц.

По окончании лекции Светов дал небольшое интервью Екатерине Худолеевой (На всякий случай – это не я! Да, тоже с Кузбасса, да, тоже журналистка, да, примерно ровесница, но не я). В интервью меня порадовал ответ про Нозика, где были достаточно внятно изложены претензии Светова к нозиковской аналитической философии. Надеюсь, в книге, которую Светов, по его словам, пишет, он развернёт их несколько подробнее.