Тег: суд

Почему при анкапе суды будут следовать либертарианским принципам права?

анонимный вопрос

Ответить на этот вопрос не просто, а очень просто. Если в суд обращаются только добровольно, и у суда нет никаких средств принуждения к исполнению своих решений – а именно такое жалкое существование и могут влачить суды при анкапе – то у судов не остаётся иных вариантов, кроме как следовать либертарианским принципам права.

Алиса, исходя из принципа самопринадлежности, добровольно обратилась в суд для разрешения конфликта с Бобом. Суд отказывает Алисе в самопринадлежности и выносит вердикт о том, что она не имеет права на владение какой-либо собственностью, так что всем спорным имуществом, начиная с самой Алисы, право безраздельного распоряжения имеет Боб. Боб, в соответствии с решением суда, присваивает себе всё имущество, в том числе Алису, которую водит на поводке и пиздит за любое неповиновение.


При анкапе не может быть грустной тян на поводке!

Что остановит Алису от того, чтобы саботировать решение суда и деятельно противостоять Бобу, привлекая любую постороннюю помощь? Что остановит любого постороннего, который, увидя нарушение NAP, спросит, в чём дело, ему ответят, что это исполнение решения суда, а он скажет, что его не ебёт?

Раз уж в самом вопросе постулируется, что кругом анкап, значит, подавляющее большинство отношений в этом обществе – добровольные и рыночные. Именно это воспринимается всеми, как норма, а любое отступление от нормы приходится скрывать или очень тщательно обосновывать.

Можно задать вопрос “какова будет типичная реакция при анкапе на такое-то отступление от либертарианских принципов”, и тогда в ответ будут описаны те самые типичные реакции, демонстрирующие механизмы обратной связи в анархо-капиталистическом обществе, делающие невыгодным отступление от базовых принципов. Но бессмысленно ставить вопрос в виде “как при анкапе бороться с массовыми отступлениями судов от либертарианских принципов?” Раз они массовые, это уже не анкап, и надо смотреть, почему они массовые, каких механизмов обратной связи не хватило.

Вопрос о том, является ли чистый анархо-капиталистический социум устойчивым, теоретического решения на сегодня не имеет. Общества, рассматриваемые как предтечи анкапа в правовом плане (Ирландия, Исландия), исторически потерпели поражение от внешних сил, но это не является аргументом за внутреннюю неустойчивость.

Если меня случайно задели плечом или наступили на ногу, а я в ответ застрелил «агрессора» – буду ли я прав с точки зрения NAP?

анонимный вопрос

По каким-то непонятным для меня причинам в российском либертарианстве основной акцент слишком часто делается на NAP, причём принципу неагрессии придаётся не столько правовое, сколько этическое, а то и мистическое значение. Всякие ублюдочные конструкции вроде “я с тобой NAP не заключал” или “он вышел из NAP” – это всё от вот этого вот интеллектуального перекоса. Нарушение NAP становится волшебным триггером, который превращает человека из правового субъекта в объект легитимного насилия.

Напомню, что корректная формулировка NAP – это “никто не имеет права на безнаказанную инициацию насилия”. И этот принцип – производное из куда более фундаментального принципа самопринадлежности, который заявляет о неотъемлемом праве собственности человека на своё тело. Насилие, таким образом – это посягательство на собственность. Это посягательство влечёт правовые последствия, если на то будет воля собственника.

NAP, утверждая про отсутствие права на безнаказанность агрессивного насилия, ничего не говорит о мере наказания. Просто у вас появилась имущественная претензия к другому человеку: он наступил вам на ногу. Вы предъявляете ему эту претензию. Он в ответ предлагает не расставлять ноги где попало, то есть утверждает, что вы создали ему помеху, не дав свободно перемещаться по территории, которая, скажем, никому из вас не принадлежит. Наступив на ногу, он избежал подножки, которая причинила бы ему имущественный ущерб. Вы в ответ охреневаете и предлагаете ему промыть глаза и смотреть, куда прёт, то есть утверждаете, что его поведение несёт постоянную системную угрозу для окружающих. Он в ответ сообщает, что мамку вашу ебал, и предлагает вам идти нахуй. Таким образом, если не воспринимать его утверждение буквально, он утверждает, что готов применить к вам насилие, если вы не прекратите предъявлять к нему претензии. Вы сообщаете ему в ответ, что он охуел, пидор, и что сейчас вы его языком заставите облизывать свои ботинки. Иначе говоря, вы обещаете энфорсмент удовлетворения ваших имущественных претензий, но оставляете для него возможность поторговаться о размере компенсации. Он в ответ обещает, что запихает вам ботинки в жопу, то есть категорически отказывается от удовлетворения вашей имущественной претензии в какой-либо форме и выражает готовность к эскалации ущерба в ответ на вашу попытку энфорсмента. Вы в ответ его расстреливаете, то есть применяете к нему ультимативные экономические санкции, приводя в негодность его собственность.

Разумеется, в этом кейсе могло и не быть перепалки, а вы сразу примените эти экономические санкции, не дожидаясь отказа контрагента в выплате компенсации ущерба. Но для потенциального судьи дело выглядит именно так: вам был нанесён относительно небольшой ущерб, вы в ответ нанесли ущерб существенно больший. Следует ли в связи с этим обязать вас к каким-то компенсационным выплатам в чей-то адрес, изгнать ли вас из локального комьюнити, сказать ли вам спасибо за то, что завалили опасного мудака, любящего докапываться до людей, но, по счастью, не столь ловкого в обращении с оружием, как вы – какое именно решение примет суд, будет зависеть от множества обстоятельств, которые суд и должен рассмотреть. Тут сыграет роль и ваша репутация, и репутация убитого, и традиции комьюнити, и то, какую компенсацию запрашивают друзья убитого, и личные моральные установки судьи, и, возможно, ещё ряд факторов.

И вот эти вот правовые рамки, касающиеся допустимых санкций за тот или иной имущественный ущерб – это спонтанный порядок, который будет формироваться в либертарианском обществе, оптимально приспосабливая его к потребностям людей так, что удовлетворённость людей в обществе будет максимизироваться, а конфликты – минимизироваться. Потому что именно такова функция права – разрешать конфликты. 

Хей, Анкап-тян. Можешь пошагово и подробно объяснить, как в прекрасном Анкапистане будет работать судебная система? И как будут получать прибыль частные тюрьмы?

анонимный вопрос

Помимо этого поста, рекомендую также прочесть все посты по тегу “суд”, как минимум этот и этот.

Для начала выкачу-ка я ворох определений, относящихся к вашему вопросу. Часто достаточно дать чёткие определения, и ответ на вопрос становится совершенно очевидным.

  • Собственность – отношение объекта к субъекту, в рамках которого субъект распоряжается объектом по своему усмотрению, а другие субъекты воздерживаются от аналогичных действий без санкции собственника.
  • Анкап – система отношений между людьми на базе принципа самопринадлежности, то есть собственности на самого себя. В просторечии анкапом же будем называть и человека, который готов придерживаться этой системы отношений.
  • Право – комплекс практик по разрешению конфликтов между людьми.
  • Суд – правовой институт, в рамках которого конфликт между сторонами разрешается третьим лицом. При анкапе суд может разрешать конфликты только в рамках полномочий, которые ему делегировали стороны конфликта.
  • Тюрьма – правовой институт, в рамках которого сторона, нанёсшая ущерб, изолируется от стороны, понёсшей ущерб. При анкапе изоляция может происходить только с санкции изолируемой стороны и только на оговоренных с ней условиях.

Теперь приведём несколько примеров того, как работает право в Анкапистане.

  1. Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. Они обозначили друг другу свои претензии, и после обсуждения договорились, кому достаётся спорный объект, а кто, например, в обмен на отказ от претензий получает оговоренную компенсацию. Конфликт исчерпан.
  2. Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. Они обозначили друг другу свои претензии, но не пришли к согласию. Тогда они тем или иным путём договариваются с третьей стороной и делегируют ей полномочия по разрешению конфликта. Суд вникает в ситуацию, выносит решение, стороны конфликта исполняют решение. Конфликт исчерпан.
  3. Два анкапа не согласны друг с другом относительно того, кому из них принадлежит некий объект. При попытке реализации своего права собственности на спорный объект стороны начинают причинять друг другу некий ущерб. Не желая эскалации конфликта, одна из сторон находит убежище, где оказывается вне досягаемости второй стороны, и после этого стороны начинают договариваться насчёт суда. Суд вникает в ситуацию, выносит решение, стороны конфликта исполняют решение. Конфликт исчерпан.

Убежище, фигурирующее в третьем примере – это, по сути, и есть тюрьма. За услугу по обеспечению безопасности на время заключения в тюрьму владелец тюрьмы может брать плату с клиента, то есть с того, кто желает получить убежище.

Я не думаю, что при анкапе услуга по заключению в тюрьму будет пользоваться настолько широким спросом, чтобы для её оказания было выгодно строить специальные хорошо защищённые от проникновения сооружения. Скорее всего, услуга по предоставлению убежища будет предоставляться децентрализованно и носить скорее декларативный характер.

По улице бежит чувак, весь растрёпанный и помятый, а за ним второй, очень возбуждённый и желающий помять первого ещё сильнее. Первый чувак бросается ко мне и просит помощи. Я заслоняю его от второго и предлагаю ему перейти к мирному разрешению конфликта. Я изолировала одного участника конфликта от другого, и, по сути, это ничем не отличается от посадки его в следственный изолятор. Единственное, что удерживает сильную сторону в этом конфликте от того, чтобы продолжить расправу над слабой стороной – это нежелание вступать в конфликт ещё и со мной. В подавляющем большинстве ситуаций этого вполне достаточно.

Возьму ли я деньги за оказанную услугу? Не знаю, по обстоятельствам, смотря по тому, насколько это всё отвлечёт меня от собственных дел.

Описывая этот пример, я исходила из неявного предположения, что анкап развился в мирном обществе путём постепенного отмирания государства, потому и описываемый конфликт, в рамках которого возникла нужда в убежище, выглядит довольно вегетарианским. Конечно, если к анкапу придёт какая-нибудь Венесуэла, путём полного и быстрого банкротства государства, то конфликтов между людьми на первом этапе будет существенно больше, и там действительно может возникнуть достаточно стабильный платёжеспособный спрос на солидные укреплённые убежища, где клиенту будет оказываться услуга по вооружённой охране. Но вероятность подобного сценария видится мне весьма невеликой.

Объясни, в чем разница между напом и контрактными юрисдикциями?

анонимный вопрос

Это примерно как спрашивать, в чём разница между равноправием и судом присяжных. Первое – принцип. Второе – институт. Между ними – причинно-следственная связь.

NAP – принцип неагрессии, гласящий, что никто не имеет права безнаказанно применять агрессивное насилие. Контрактные юрисдикции – институт разрешения конфликтов, исходя из соблюдения NAP.

Смысл контрактных юрисдикций в том, что один субъект заключает договор с другим субъектом о том, что он ему подсуден. В договоре также оговаривается, какие ограничения имеет эта подсудность.
Наличие контракта между судом и подсудным лицом – обязательное условие, обеспечивающее соблюдение NAP, ведь по договору подсудное лицо обязуется исполнить решение суда, либо соглашается с тем, что его к исполнению решения принудят. Без такого заранее данного согласия попытка принудить осуждённого к исполнению решения суда оказывается нарушением принципа неагрессии.

Самый элементарный пример контрактной юрисдикции – это третейский суд. Две стороны конфликта заключают контракт с судом для разбора одного конкретного конфликта, обязуясь исполнить решение суда, каким бы оно ни было. Третейский суд даёт наивысшую возможную степень справедливости разрешения конфликтов, но плохо годится для случаев сильного ожесточения сторон, а также в ситуации, когда стороны малознакомы и попросту не могут отыскать ни одного лица, которому бы обе стороны доверяли.

В случаях, когда третейский суд в чистом виде затруднён, в дело начинают вступать посредники. Я поручаю уладить мой конфликт тому, кого избрала своим представителем, а тот после некоторых хлопот даёт мне результат: здесь оппонент готов пойти на такую-то уступку, здесь имеет смысл пойти на уступку мне, также я могу рассчитывать на такую-то компенсацию, но за посредничество должна столько-то. Я соглашаюсь с этим, и происходит расчёт. Или не соглашаюсь и переговоры продолжаются.

Чем более стабильно общество, тем больше вероятность, что подобные посреднические контракты будут становиться всё более долгосрочными, а результаты их деятельности всё более предсказуемы. Люди вообще любят обобщать и осреднять, чтобы экономить усилия и не париться из-за мелких частностей.
Так и возникает то, что обычно и подразумевается под словами “контрактные юрисдикции”, хотя это лишь частный их случай: система, в которой практически каждый связан постоянным контрактом с той или иной юрисдикцией, а уже она занимается разбором всех его конфликтов, когда либо он предъявляет другим претензии, либо их предъявляют ему. Контрактную юрисдикцию можно свободно поменять, но делаться это вряд ли будет чаще, чем сейчас люди меняют мобильного оператора.

В некотором приближении подобная судебная система существовала в Исландии в век саг, то есть в период отсутствия государства, когда юрисдикцию, вкупе со жреческими функциями, осуществляли так называемые годи, а землевладелец мог войти в тот или иной годорд или перейти в другой.

Для задротов могу даже дать ссылочку с описанием этой правовой системы.

Современные исландские годи – это больше ролевые игры, но имитационные институты иногда просыпаются

Согласно экономическим исследованиям, устойчивый экономический рост слабо коррелирует с демократичностью/авторитарностью государства и объёмом государственного вмешательства в экономику — решающую роль играют институты. Как же нам от современной России перейти к стране с нормальным судом, например?

анонимный вопрос

Как я уже отмечала в статье про анкап и минархизм, для изменений в обществе есть два пути: политический и контркультурный. Так, например, хлебные законы в Великобритании отменяли политическим путём, а знаменитый гомстед-акт Линкольна – это просто признание уже сложившегося контркультурным путём положения вещей.

Как действовать политически, более или менее понятно: через политическое давление. Все несправедливые приговоры оспариваются в вышестоящих судах, выносящие их судьи шеймятся, никаких сделок со следствием и упрощённого порядка судопроизводства, все разговоры с полицией – только в присутствии адвоката… Одновременно с этим популяризируется проект реформ судопроизводства, и у каждого политика, претендующего хоть на какую-то публичность, непременно нужно допытываться о его отношении к этому проекту, и если посмеет хоть слово сказать против, полностью отказывать ему в поддержке. Схожим образом в Штатах ввели сухой закон – можете себе представить, насколько сильным было сопротивление. Так что не стоит недооценивать возможности групп влияния.

Контркультурный способ тоже более или менее понятен. Полный отказ от добровольного обращения в государственные суды, непризнание любых приговоров государственного суда, но одновременно с этим – укрепление института третейского судопроизводства, частного дознания и энфорсмента договоров. Примеры успехов подобного подхода к перекраиванию институтов тоже есть, причём в недавней истории: когда в Великобритании начали признавать решения шариатского суда – это как раз капитуляция перед сложившимся контркультурным путём положением вещей.

Контркультура на марше

Ну и кто про что, а я про биткойны. Есть политический способ утверждения их в качестве расчётного средства: это лоббирование их легализации. И есть контркультурный: просто по возможности вести все расчёты в биткойнах, а предложения расчётов в рублях по возможности отклонять. Возможность отправить мне донат в биткойнах с банковской карты – это некий компромиссный вариант, так-то лучше напрямую, конечно: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8.

Ты писала, что в случае, если ребёнок подвергается домашнему насилию, то посторонний человек может только разъяснить этому ребёнку свои права. Но разве такое обращение с детьми не является агрессией? Почему в данном случае действия родителя/опекуна не являются нарушением NAP?

анонимный вопрос

Я писала, что использовать средства из богатого арсенала приёмов мирного разрешения недоразумений посторонний может безнаказанно, а вот применить насилие или угрозу насилием – на свой страх и риск. Если вы видите драку, то перед вступлением в неё будет уместно поинтересоваться, не частная ли это драка. Аналогично, увидев насилие над ребёнком, уместно спросить у ребёнка, нужна ли ему помощь. Нет возможности или желания уточнить этот важный момент – последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Да, опекун применяет к ребёнку насилие и тем нарушает принцип неагрессии по отношению к нему. Но, проявив агрессию против опекуна ребёнка без санкции ребёнка, вы тем самым также нарушаете принцип неагрессии по отношению к ребёнку. И именно ребёнок – первый, кого спросят после этого инцидента, кто же причинил ему ущерб. И таким причинившим ущерб вполне можете оказаться вы.

Ваши свидетельства о том, насколько велико насилие в отношении ребёнка, должны быть чертовски вескими, чтобы третейский судья, чью юрисдикцию над собой признаёте и вы, и опекун ребёнка, в ситуации, когда ребёнок не демонстрирует желания сменить опекуна, постановил-таки, что опекунские права всё-таки переходят от нынешнего опекуна к другому желающему их получить.

Так, я понял, что при либертарианстве с судьями и судами вроде ничего сложного, как были, так и будут. Но кто будет исполнять приговор, и на каких основаниях доверять тому или иному лицу исполнение судебного приговора?

анонимный вопрос

С судьями и судами при анкапе не то что не будет ничего сложного – будет гораздо проще, чем сейчас.

Сейчас нужно совершить множество странных ритуальных ужимок, чтобы монополист соизволил рассмотреть запрос и чего-то там порешал, причём процессы тянутся безумно долго, и весьма часто пострадавшими по факту оказываются обе тяжущиеся стороны, а выигрывают от процедуры только всевозможные посредники.
Большая часть разбирательств при анкапе будет напоминать современный коммерческий арбитраж: стороны, завязывая между собой некие отношения, заранее решают, кому они доверят разбирать свои конфликты, и затем, обратившись за судом, добровольно исполняют его решение.

В ситуации, когда стороны, завязывая отношения, не слишком доверяют порядочности друг друга, они могут сразу депонировать каждый достаточно крупную сумму, предоставляя арбитру право после разбора конфликта списывать с депозита неустойку с пользу стороны, которой эта неустойка присуждена.

Непременным условием суда является добровольное согласие сторон заранее исполнить любое его решение. Насильственный привод в суд, а также насильственное исполнение приговора суда – это просто ритуализированная расправа.

Будет ли при анкапе институт подобной расправы? Да, вполне вероятно, будет.

Представим себе, что Боб причинил Алисе некий ущерб и скрылся. Алиса нанимает детективов и устанавливает, кто причинил ущерб, после чего спрашивает суда у лиц, достаточно авторитетных, по её мнению: какое возмещение она могла бы насильственно удержать с Боба. Суд разбирает улики и убеждается, что ущерб действительно причинён Бобом, затем решает, какая компенсация была бы уместной, и Алиса, имея решение суда на руках, начинает арестовывать имущество Боба. Чем авторитетнее суд, в который обращалась Алиса, для тех, кто охраняет имущество Боба, тем легче ей будет добиться ареста. Рано или поздно Алиса получает свою компенсацию, вознаграждает всех, кто ей помогал, и на этом её претензии к Бобу исчерпаны (а у него к ней могут остаться, поскольку конфликт между Алисой и Бобом не был урегулирован полюбовно).

Наконец, может оказаться так, что Алиса требует в качестве возмещения бобову голову, а не имущество. Тогда, если суд признал её требование обоснованным, она с этим решением на руках начинает нанимать баунти хантеров, назначив за голову Боба награду. Они же подпишутся на эту работу тем охотнее, чем больше награда, и чем авторитетнее для них судья. И тут уже в интересах Боба будет найти Алису и попробовать с ней примириться (убить Алису может оказаться недостаточно, поскольку контракт на его голову это не отменит).

Боб, ты зря скрылся…

Петя убил Ваню

Петя убил Ваню. Петю судят. В процессе суда выясняется, что Ваня – серийный убийца. Петя, убив его, устранил нарушителя NAP и спас много жизней. Проблема в том, что Петя понятия не имел о грехах своей жертвы – Петя просто гондон и убийца.

Должны ли мы осудить Петю за убийство или оправдать его т.к. Ваня нарушил NAP?

Иными словами, в какой момент нарушитель NAP выходит из NAP – в момент совершения преступления или когда об этом узнает третье лицо?

В задаче мы находимся в зоне либертарианского права.

Евгений Квасов

Возведение NAP в ранг главного принципа либертарианства приводит к множеству разногласий и лингвистических ублюдков, вроде “нарушение морального NAP”, “я с тобой NAP не заключала”, “выход из NAP”. Принцип неагрессии видится людям чем-то вроде договора, который можно заключать, расторгать и обставлять дополнительными условиями.

Куда удобнее выводить всё непосредственно из базовой аксиомы либертарианства – аксиомы самопринадлежности. Петя убил Ваню, посягнув тем самым на ванину частную собственность – ванино тело. Неважно, был ли Петя баунти хантером страховой компании “Сонечко”, охотящейся на бывшего контрактника московского царства Ваню, или забулдыгой, замочившим незнакомого парня за косой взгляд, или даже Петя оборонялся от напавшего на него Вани. В любом случае Петя повредил чужую собственность, и теперь он должен быть готовым нести за это ответственность.

Если найдётся тот, кто хочет, или по договору обязан, разбираться с убийцей Вани, то Пете придётся или отбиваться, или пытаться договориться – полюбовно или в суде.

По условию задачи Петя согласился на суд. На суде в нашем случае выясняется, что Ваня никак не посягал на Петю, и Петя не действовал по поручению тех, кому Ваня некогда нанёс ущерб. Значит, со стороны Пети было нарушение NAP, и истец, например, ванина страховая компания, может требовать возмещения. Также на суде всплывает, что Ваня является давним нарушителем NAP, и за его голову другой страховой компанией назначена награда.

Наиболее вероятный исход дела: Петя получает награду за убийство Вани от одной страховой компании и выплачивает компенсацию за убийство Вани другой страховой компании. Ну а эта компания, в свою очередь, ещё до всякого суда выплатила страховую премию ваниным наследникам.

Понятно, что исход дела может быть иным: за Ваню могло не быть назначено награды, и тогда Петя оказался бы в более затруднительных финансовых обстоятельствах.

Кстати, о затруднительных финансовых обстоятельствах. Очень надеюсь, что у вас с деньгами всё хорошо, и вы даже решите поблагодарить этот канал в денежной форме. Мой кошелёк: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8

Как будут выглядеть уголовные и гражданские суды при либертарианстве (с учетом того, что государству отводится лишь роль исполнения решений судов)?

Анонимный вопрос

С гражданскими судами всё просто: коммерческий арбитраж уже сейчас выглядит так, как при либертарианстве должны выглядеть гражданские суды. Стороны договариваются, кого пригласить их рассудить, тот рассуживает, дальше стороны исполняют решение. Кто отказывается, несёт репутационные издержки, ну а в минархистском государстве этим дело не ограничится, оно пришлёт приставов исполнить решение арбитража.

С уголовкой чуть сложнее.

Когда тот, кто применил насилие, не скрывается, задача сводится к предыдущей: он и представители пострадавшей стороны договариваются о том, кто будет судить, затем решение суда исполняется – добровольно или принудительно.
Если тот, кто применил насилие, неизвестен, сперва заинтересованная в расследовании сторона либо расследует вопрос самостоятельно, либо нанимает детективов, а уже после того, как нарушитель NAP найден, может последовать либо суд, либо расправа.

Навязать кому-либо суд нельзя, потому что решение суда, юрисдикцию которого над собой не признают все судящиеся стороны, юридически ничтожно. Но если вместо суда просто состоялось возмездие, то осуществившей расправу стороне придётся теперь самой доказывать, что это не было нарушением NAP. Она будет судиться с теми, кто готов осудить её за расправу, предъявит в суде собранные доказательства нарушения NAP со стороны жертвы возмездия, и будет оправдана. Или нет, если доказательства оказались недостаточными.

Таким образом, если скрывающийся от правосудия преступник понимает, что ему уже дышат в затылок, он крайне заинтересован успеть добежать до ближайшей тюрьмы и купить там убежище от расправы, пока идут переговоры насчёт суда.

Ну а если ты в тюрьме добровольно, то предпочтёшь снять комфортный номер

Какие отрасли/сферы останутся в руках государства в Либертарианской России Будущего? Или вообще все будет частным?

Анонимный вопрос

Здесь в вопросе сразу содержится часть ответа. Поскольку речь именно о Либертарианской России, то это уже означает минархистский сценарий. В рамках этого сценария в руках государства остаётся дипломатия, защита граждан от внешней агрессии и энфорсмент судебных решений.

Почему дипломатия, объяснить наиболее просто. Если в мире есть государства, значит, могут быть межгосударственные соглашения, а потому приходится держать некую государственную структуру, которая будет эти соглашения готовить и подписывать.

Схожим образом можно понять, почему и защита граждан от внешней агрессии становится делом государства. Легко и приятно, когда внешнюю агрессию осуществляют некие бандиты, не входящие в привилегированный клуб государственных бандитов. С ними управится и частная компания, без каких-либо дипломатических последствий. А вот объяснить какому-нибудь Ким Чен Ыну, что он неправ, частной компании будет уже затруднительно: для него она будет выглядеть, как некие террористы, с которыми переговоры вести нельзя, хотя бы потому, что не с кем: государство рассматривает в качестве собеседника только другое государство.

Сомнительнее всего обосновывается, зачем пускать государство в сферу принуждения к исполнению решений суда. Но и тут можно сослаться на возможные казусы с иностранными компаниями, которые насилие в свой адрес со стороны частников могут понять как произвол, и побежать жаловаться своему правительству.

Во всяком случае, именно так видят картинку желаемого будущего минархисты, ну а я, в общем, не против – но только до тех пор, пока и в этих трёх отраслях не начнут активно внедряться безгосударственные практики.