Не получилось посмотреть полёт Старшипа в прямой трансляции, поскольку находилась в деловой поездке, сопряжённой с общением и дегустацией алкоголя. Однако при первой же возможности осведомилась, как там дела, и бурно порадовалась успеху.
В связи с этим хочется порассуждать о том, что в последнее время особенно ярко обозначилась тенденция, становящаяся совершеннейшей обыденностью, когда практически в любом государстве предприниматель может иметь множество проблем, связанных с его политической позицией, и чем в большей степени этот предприниматель оказывается новатором, тем больше вероятность, что его политическая позиция будет идти вразрез с мэйнстримной – трудно представить полностью системного новатора. Джек Ма в КНР, Павел Дуров во Франции и Илон Маск в США – это даже близко не исчёрпывающий список, а просто срез, показывающий то, что тенденция вполне глобальна, и бежать этим самым предпринимателям, по большому счёту, некуда.
Возникает вполне очевидный вопрос. Вот в среде либертарианцев бродит идея Либертарианского Интернационала – осознание общих интересов у носителей либертарианских ценностей и совместное отстаивание этих самых общих интересов, несмотря на индивидуалистический характер самой либертарианской идеологии. Спрашивается: а вот в среде предпринимателей, наталкивающихся на системное противодействие государства тем ценностям, которые питают их бизнес, нет ли запроса на Предпринимательский Интернационал? В чём могло бы заключаться совместное отстаивание предпринимателями своих общих интересов, и в состоянии ли они их осознать, несмотря на индивидуалистический характер любой предпринимательской деятельности, и особенно новаторской?
В умозрительном обществе свободного рынка человек тем богаче и уважаемее, чем больше пользы приносит окружающим. В реальном обществе, где к свободному рынку примешивается политика, помимо богатства и уважения такой человек получает ещё и зависть, которая быстро превращается в ненависть, и к тому же весьма деятельную.
Конечно, наиболее очевидным ходом для предпринимателей является перемещение бизнеса в максимально свободную юрисдикцию. То бишь – под крышу к тому политику, который разделяет их ценности. К какому-нибудь условному Милею. Однако многие ли политические системы могут похвастаться длительной преемственностью политического курса? Сменяемость власти – это известный демократический фетиш. Поэтому предприниматель не может доверять политику, зазывающему его в свою юрисдикцию обещаниями экономической свободы. Он знает, что через несколько лет политик уйдёт со сцены, на его место вылезет левак и примется крушить всё построенное при предшественнике. А релокация бизнеса – это потеря времени и денег.
На это всё либертарианец покопается в методичке и выдаст вполне достойный, хорошо проработанный теоретически рецепт: экстерриториальные контрактные юрисдикции. Но это тоже бизнес. И этот сервис сможет развиться лишь в случае появления стабильного платёжеспособного спроса. То есть условные Дуровы и Маски должны как минимум обозначить свою готовность заключить контракт с тем, кто сумеет и согласится обеспечить крышевание их бизнесов от аппетитов территориальных государств с их алчными и завистливыми избирателями. И тогда, глядишь, найдётся пара-тройка отморозков, которые решатся запустить этот почётный, но крайне опасный и ответственный бизнес.
Конечно, возможны вариации. Например, такой силовой предприниматель может сначала запустить свой сервис, и лишь затем пойти предлагать свои услуги нуждающимся. Или предприниматели организуют себе экстерриториальную защиту своими силами.
Пока, однако, создаётся ощущение, что предприниматели продолжают уповать на традиционную политическую крышу, финансируя тех или иных политиков, несмотря на очевидную ненадёжность этого метода. У меня нет рецепта, как поменять их настроения. Я просто любуюсь филигранной посадкой ускорителя пятого Старшипа на стартовую площадку и продолжаю удивляться, насколько же всё-таки общественные инновации труднее во внедрении, чем инженерные…
ИГИЛ владеет территориями в разных (не только смежных) странах мира, успешно обороняет их от мировых армий, благодаря массовому вооружению, плевать хотел на непризнанность, не препятствует продаже наркотиков, имеет множество сторонников по всему свету. Конечно, его внутреннее устройство далеко от прогрессивных идей (особенно для женщин), но зато вступление в него относительно добровольное. Можно ли считать ИГИЛ успешным просто-примером ЭКЮ? Может ли возникнуть нечто подобное с более приемлемыми идеями, но столь же сильное в плане самозащиты и готовности к расширению?
Незапутка
Исламское государство, конечно, не является до конца ЭКЮ. Добровольно люди вступают в ряды его армии, а вот мирное население запросто может переходить под эту юрисдикцию в ходе прямых территориальных захватов или механизмов типа рэкета. Скорее это всё-таки удачливый кочевой бандит, который предпринял попытку стать стационарным.
У Исламского государства два основных фактора успеха: пассионарная идеология и огромная база поддержки. Либертарианцы могут похвастаться лишь первым, но не вторым. Да и идеология, воспевающая рыночный успех, всё-таки вряд ли сможет продемонстрировать большую отмороженность своих адептов, нежели идеология, воспевающая войну со всеми неверными.
Сама по себе радикальная идеология без широкой поддержки успеха, впрочем, заведомо дать не сможет, поэтому важен именно факт широкого принятия идеи, вокруг которой строится экстерриториальная контрактная юрисдикция. Либертарианцам на популяризацию своих идей до уровня ислама, конечно, ещё работать и работать.
С другой стороны, весь смысл идеи ЭКЮ в том, чтобы не навязывать свою идеологию всем и каждому, но всего лишь форсить свободу ассоциации: исламистам исламистово, феминистам феминистово, а друг на дружку максимум фыркать, но не устраивать вооружённых разборок. Насколько реально обеспечить массовую общественную поддержку именно самой идее мирного размежевания? В принципе, сейчас идёт мировой тренд на распад империй, увеличение числа признанных государств, умножение числа непризнанных государств, появление разных странных серых зон и так далее.
Идея успешной самозащиты сообщества близких по духу людей весьма привлекательна, а в условиях, когда империи демонстрируют серьёзную военную неэффективность, ещё и буквально напрашивается к реализации. Так что я действительно не исключаю, что в мутной воде текущих войн появятся многочисленные группировки, готовые отстаивать право жить по своим установлениям. Но им придётся действовать очень ненавязчиво, без громких политических деклараций, через демонстрацию представителям государства, что таких-то ребят лучше не замечать, это полезнее и для здоровья, и для благосостояния.
Короче говоря, я больше верю в методы мафии на службе рыночных интересов, чем в прямую войну и чем в мирное лоббирование законов, как в каком-нибудь Гондурасе. Строго говоря, у меня нет никакой уверенности в том, что рыночных ЭКЮ на сегодня ещё нет. Они вполне могут быть, и даже весьма многочисленными, но тем, кто не вовлечён в процесс, знать об этом не требуется.
Давненько я не писала ничего о войне. Самый мрачный из прогнозов сбылся, война стала затяжной. Воюющие стороны ещё не скоро исчерпают запасы прочности своих экономик. Российская сторона – в силу грамотных тактических действий на экономическом фронте. Украинская – в силу того, что для её союзников финансирование Украины пока не особенно обременительно.
Зато мировая экономика очевидно затрещала, подтачивает её война в дополнение к предшествовавшему ей ковидному безумию. Отсюда напрашивается мысль: а так ли уж необходимы все эти экономические санкции для уничтожения РФ. Вообще-то, нет, но это скучная тема, не будем об этом, я о другом хочу спросить.
Украина просит всё больше оружия, получает же его в количествах очевидно недостаточных для быстрой победы. В связи с этим мне чисто по человечески любопытно, как бы отреагировали украинцы вот на какую дилемму. Жадные капиталисты говорят: резервы нашей благотворительности исчерпаны. Хотите воевать дальше – ладно, будет вам оружие. Мы его вам продадим. В обмен хотим вашу украинскую землю. В нашу капиталистическую частную собственность. А чтобы вы – знаем мы вас, сраных социалистов – не национализировали её сразу после победы – мы требуем для купленной нами земли экстерриториальности. Будем ставить там наши частные военные базы, чтобы вы не вздумали потом тянуть к нам свои жадные ручки. Продайте нам Одессу, мы организуем там вольный город. Без мин в акватории, надёжно защищённый от российского, турецкого и украинского флотов. И без налогов, разумеется. И со свободным хождением наших капиталистических валют, какие уж нам будут удобны. И без ваших чиновников, разумеется – наши менеджеры эффективнее.
Как думаете, согласился бы условный Зеленский на такое хамское предложение? Отдал бы один приморский город в собственность консорциуму, в который войдут условные Локхид с Мартином и прочие уважаемые джентльмены? В обмен на продукцию этих самых Локхидов с Мартинами. А условный избиратель Зеленского – как бы отреагировал он? Сказал бы “а, пропадай, Одесса-мама, дайте мне F-35”? Или гневно закричал бы, что никому ни пяди родной земли не уступит, а воевать после окончания боеприпасов будет камнями и палками?
В сети активно мусолят тему с “паспортом хорошего русского”, в основном, разумеется, критикуя эту задумку. Аргументы обычно примерно таковы:
Такого рода аусвайс закрепляет презумпцию виновности всех русских: по умолчанию они все под санкциями, но можно доказать добрым дядям, что ты хороший русский, и тогда тебе выдадут бумажку о том, что тебе дозволяется примерно то же, что и другим обычным людям, а будешь плохо себя вести – бумажку отберут в два счёта.
Вместо того, чтобы пытаться вымолить послабления только для политэмигрантов, надо добиваться, чтобы санкции сняли со всех, и оставили только персональные, для непосредственных виновников войны.
Такое разделение русских на сорта вобьёт между ними клин.
Само название “паспорт хорошего русского” – омерзительно.
Я же зайду с другой стороны.
Сегодняшняя норма – это крепостная зависимость подданного от страны, в подданстве которой он состоит. Повезло быть в подданстве у доброго барина – радуйся. Не повезло – страдай. Хочешь отказаться от подданства – только с дозволения барина, может и не разрешить уйти. Хочешь перейти в другое подданство – только с дозволения барина, может и не разрешить прийти.
И тут нам предлагается обзавестись документом, который буквально гласит: податель сего публично посылает своего барина нахуй и требует от прочих бар признать за подателем сего человеческое достоинство, а кто не признает, тот не входит в семью цивилизованных народов и состоит на службе у врага рода человеческого. То есть русские эмигранты, выступающие против путинской агрессии на Украине, буквально создают собственную экстерриториальную контрактную юрисдикцию. Это не только решает локальные проблемы конкретных людей, позволяя им без ограничений вступать в рыночные отношения с другими людьми и организациями. Это ещё и расшатывает саму идею государственного суверенитета над людьми.
Не знаю уж, кто именно из числа участников антивоенного форума это придумал, но идея определённо светлая. Однако с аргументом о том, что “паспорт хорошего русского” звучит омерзительно, я, конечно, с готовностью соглашусь. Во-первых, это не паспорт, а декларация, примерно как “декларация о подписании NAP”, которую в своё время пытался всем толкать Михаил Светов, но потом вроде как утратил интерес к этой идее. Во-вторых, выражение “хороший русский” должно относиться к мёртвому русскому оккупанту, а не живому русскому эмигранту.
Лично я определяю себя сейчас как crnogorska Ruskinja, и если этот мой статус будет удостоверять lična kartica некоего специального формата – почему бы и нет, это просто токен.
В США прошли довольно грязные выборы в коллегию выборщиков, и какое бы решение электоры в итоге ни приняли насчёт кандидатуры президента, его легитимность будет под большим вопросом.
В ЛПР окончательно оформилось разделение на две независимых партии. Обе провели свои съезды, избрали руководящие органы, скорректировали уставные документы – и намерены конкурировать за людей, желающих вступить в либертарианскую партию.
ЛПР – это ориентир для системы управления США. Точно так же, как совсем ещё недавно было в ЛПР, США расколоты примерно пополам, а это означает, что каждая из сторон вынуждена тратить несоразмерные усилия по навязыванию своей повестки второй стороне, а та лишь ждёт удобного момента, чтобы после очередных выборов поотменять это всё к чёртовой матери. На выборы в США было потрачено несколько миллиардов долларов, этого бы хватило для реорганизации единого дисфункционального правительства в систему из двух контрактных юрисдикций, каждая из которых могла бы свободно конкурировать за налогоплательщиков.
В ЛПР есть региональные отделения, почти в полном составе ушедшие в один из форков партии, а есть колеблющиеся штаты, где в итоге образовалось по два полноценных отделения. Схожим образом должно получиться и в США: крупные города почти в полном составе уйдут под демфорк, глубинка под респфорк, а где-то образуется достаточная чересполосица, чтобы для смены юрисдикции не нужно было даже переезжать в соседний квартал, потому что представительства обеих расположены в одном квартале.
Хочу пожелать США не останавливаться на достигнутом расколе и продолжить его углубление, не скатываясь в гражданскую войну. Хочу пожелать ЛПР бурного развития, подстёгиваемого конкуренцией. Хочу пожелать читателям видеть в происходящем ростки прекрасного будущего, а не закат цивилизации.
Этот вопрос некоторое время висел в очереди, и вспомнился мне в связи с публикацией рецензии Фарида Хусаинова на книгу Родиона Бельковича об истории американского радикализма. Основной посыл рецензии (но не факт, что самой рецензируемой книги) в том, что индивидуальную свободу приходится защищать как от центрального правительства, так и от ценителей уютных консервативных общин. Я согласна с этим общим выводом, но теперь хочется понять, насколько реальна опасность того, что философская мысль в мире замкнутых общин остановит своё развитие.
Действительно, изолированные общины, насколько мы можем судить по тем изолированным общинам, которые можем наблюдать, не склонны к буйству идей. Это могут быть хоть индейцы Амазонии, хоть аборигены Андаманских островов, хоть возлюбленные Михаилом Световым амиши. Очень стабильные общества, способные существовать веками без вообще каких-либо изменений.
Довольно показателен в этом плане пример античной Эллады. Она как раз представляла собой множество компактных полисов, то есть территориальных юрисдикций, объединённых в союзы, то есть контрактные юрисдикции более высокого уровня, а внутри полиса были всякие там филы, демы и прочие гетерии, которые уже оказывались экстерриториальными юрисдикциями, как контрактными, так и нет. Античную Элладу мы знаем как пример общества с эталонно бурным развитием философской мысли. Но и там был островок стабильности: Лакедемон.
Хорошо известно, что берегло спартанцев от тлетворного влияния чужаков: радикальное сокращение внешних торговых контактов. Не поторгуешь особо, когда твои оболы, то есть денежные единицы, имеющие ценность, примерно равную “разок перекусить” представляют собой нехилые железные прутья. Прочие полисы активно торговали, и через это были открыты для взаимного культурного влияния. Нетрудно видеть, что та же особенность наблюдается и у современных стабильных общин: внешний торговый оборот у них крайне низок.
Будет ли мир множества ЭКЮ обходиться без торговых отношений между членами разных ЭКЮ? Весьма сомнительно, разве что в порядке исключения. Экстерриториальность юрисдикций тем более облегчает различные связи с участниками иных сообществ. Ну а где торговля, там поиск прибыли. Где поиск прибыли, там предпринимательство. Где предпринимательство, там постоянная готовность подсматривать и адаптировать чужие идеи. Никуда не денется философское развитие при панархии, уж будьте покойны.
На счёт выводов относительно непригодности блокчейна для регистрации собственности на недвижимость согласен частично. В чистом виде – да. Я занимаюсь четыре года этим вопросом в Болонском университете. В прошлом году, когда приезжал в Киев, делал доклад, как применять блокчейн в качестве реестра недвижимости. Вот, если интересно познакомиться: теория, протоколы, архитектура системы, регулирование. Достаточно просто изложил это в докладе в блокчейн хабе.
Алексей Конашевич
Спасибо, с большим интересом посмотрела доклад. У меня концепция регистрации прав собственности была надгрызена немного с другого конца и набросана куда более грубыми мазками. Не будучи программером, я отвечала не на вопрос “как”, а скорее на вопрос “кому этим заниматься без государства, почему они будут это делать, и делать хорошо”.
В вашем докладе неявно сквозит мысль о том, что собственно государство как монопольная территориальная юрисдикция в системе валидации перехода прав собственности – это ресурсоёмкий атавизм, не увеличивающий эффективности системы, но усложняющий её оптимизацию.
Для того, чтобы формально описать систему функционирования децентрализованных механизмов права, вы надстраиваете над смарт-контрактами смарт-законы – дополнительную абстракцию, валидирующую смарт-контракты, отделяя законные от незаконных. Далее вы задаётесь вопросом о том, кто создаёт смарт-законы, и вводите новую абстракцию, е-голосование:
Но в мире децентрализованных реестров это работает не так. Е-голосование за закон – это, по сути, его валидация группой независимых валидаторов. Что случается, если некое меньшинство голосует против закона в нынешней правовой реальности? Их принуждают исполнять закон, принятый большинством. Что происходит при децентрализованном праве? Меньшинство имеет возможность создать форк. Появляется два альтернативных смарт-закона, каждый из которых описывает своё множество допустимых смарт-контрактов, и разные добровольные сделки могут проходить в разных правовых полях.
По сути, это всё те же старые добрые контрактные юрисдикции, которыми я тут уже публике прожужжала все уши.
Олег Тараканов (Laxy Catal) – довольно известный в России теоретик либертарианства, на которого мне у себя в канале уже приходилось неоднократно ссылаться, пока, наконец, не получилось законтачиться лично. Интервью бралось в течение нескольких вечеров путём переписки в фейсбуке, поэтому затем его пришлось довольно долго вычёсывать от попутного офтопика и некоторых неизбежных в столь продолжительной переписке повторов тезисов. Представляю вашему вниманию то, что в итоге получилось.
Laxy Catal
Анкап-тян
В русскоязычном интернете вы, насколько мне известно, первый, кто начал пропагандировать идею контрактных юрисдикций, хотя и под другим названием. Условно считается, что первым на этом поприще отметился Поль Эмиль де Пюид. А каким путём вы пришли к этой концепции?
Да, вероятно, я первый в современной России, кто всё до конца продумал в голове, но Алексей Шустов всё же опередил меня с написанием текста, где, на мой взгляд, описан странный и не до конца продуманный гибрид обычного территориального государства с контрактными юрисдикциями внутри него. Текст Шустова слегка ускорил написание моего текста, более последовательного в избавлении от традиционного государства и, главное, имеющего “страховую парадигму” государства внутри себя. У Шустова не хватает страхования. Кроме того, я гораздо жёстче в терминах, я не стесняюсь называть крышу крышей и оставляю классическую идею “государство – результат институционализации рэкета” нетронутой, просто добавляя к этому страхование и ядерное оружие, которое делает территориальные образования большими неподвижными мишенями (кстати, эта фраза из “Пятницы” Хайнлайна).
Термин “контрактные юрисдикции” я впервые встретил в небольшой статье Анатолия Левенчука “Провайдеры сотовой государственности” в журнале Компьютерра. Ещё я был знаком со взглядами Густава де Молинари по небольшой статье в Либертариуме “Производство безопасности”. Также я немного знал, как был устроен рэкет в девяностые, и то, что часто дань крыше была меньше, чем налоги, при этом крыша обеспечивала защиту от налоговой и реально защищала подкрышных. Так что идея контрактных юрисдикций не только стара как идея, но и много раз воплощалась на практике. Моя заслуга в осмыслении её как страховой услуги и интерпретации крыш как конкурирующих на общей территории государств.
Можете более подробно описать то интеллектуальное сообщество, в котором вы тогда общались? Какие идеи были на слуху, как была воспринята ваша идея, какие были возражения и альтернативные концепции?
Ещё в начале двухтысячных я был обычным демокро-либералом в духе Гайдаро-Чубайса. Но я и вообще не очень интересовался политикой, отойдя от неё после победы над коммунистами в 1991-ом. Неким поворотным моментом был провал СПС на выборах в Думу осенью 2003-го (кажется). Тогда я за зиму качнулся в сторону чистого анкапа, и покрутив его в голове, не смог состыковать все гифы. Можно сказать, что в тот момент я и начал думать над контрактными юрисдикциями, хотя не знал, что это так называется. По сути, я хотел построить в голове такое политическое мироустройство, которое стыкуется непротиворечиво. Это всё варилось в голове лет пять-шесть, наверное, прежде чем состыковалось. За эти пять лет многое было подхвачено, многое отброшено. Контрактные юрисдикции, страхование, крышевание, ядерное оружие – это главное, конечно. Моё подсознание само всё перебирало и комбинировало, в конце концов всё состыковалось (но я не помню этого момента), оставалось только изложить это буквами. Свой текст “Страховые государства” я спешил написать к Лебедевским чтениям, которые проходили в мае 2009; там я презентовал текст, подробно его не пересказывая, ведь он довольно длинный. Люди на чтениях собираются грамотные, “либертарианская тусовка”, старшее поколение российских либертарианцев. Найденные мной идеи я публиковал в своём ЖЖ по мере нахождения. Найденная мной “страховая парадигма государства” очень впечатлила Анатолия Левенчука, и он написал о ней заметку, а его почти все читали. Годом раньше идею контрактных юрисдикций на чтениях докладывал Шустов, поэтому на самих чтениях я никакого фурора не произвёл, разве что мой прогноз, что до реализации идеи осталось от семи до пятнадцати лет – народ впечатлил.
Кстати, от этого прогноза я не отказываюсь, хотя десять лет прошло, думаю, через несколько лет всё и начнёт сыпаться.
Наблюдаете ли вы какую-то интеллектуальную преемственность между теми старыми либертарианцами нулевых годов и нынешними массово приходящими в либертарианское движение активистами? Кто из лидеров мнений десятилетней давности продолжает оставаться актуальным для нового поколения, на ваш взгляд?
Боюсь, что я не тот, кто может компетентно ответить на этот вопрос. Я плохо знаком с молодым поколением, приходящим в либертарианство. Себя я отношу к среднему “поколению”, пришедшему к либертарианству в нулевые. Старшее поколение пришло в 90-е, молодое в 2010-е. И вот если старшее поколение я знаю хорошо, то молодых плохо. В старшем поколении я слегка разочарован, хотя не сильно. Те, кто не минархисты (минархистов вообще в старшем поколении мало), в частных разговорах, в отдельных комментах ФБ и ЖЖ почти всегда эксплицируют себя (каминг аут:)) сторонниками ЭКЮ, экстерриториальных государств. Но! Никто из них никогда этого не сказал публично, хотя бы отдельным постом. Я вижу в этом какое-то двуличие, ханжество что-ли, как будто быть сторонником КЮ это что-то постыдное или то, о чём не принято говорить. По сути, у либертарианцев нет никаких конструктивных идей о том что нужно строить (а не что разрушать), кроме ЭКЮ. Конечно, если они не хотят быть белками в колесе истории. То есть я вижу практически полную победу идеи ЭКЮ, но какую-то полутайную, что ли.
Вы заикнулись про то, что минархистов в старшем поколении мало, однако примерно в то же время, которое вы описываете, в России появилась либертарианская партия, с чисто минархистской программой. То есть вроде как идей о том, что хочется построить, было вполне в достатке, там явно вдохновлялись грузинскими реформами и прочими либеральными концепциями. Вы контактировали с ЛПР на каких-либо этапах её становления и развития, или ваш круг интеллектуалов политики сторонился?
Я, как среднее поколение либертарианцев, общаюсь и со стариками, и с молодыми, создателей ЛПР я знаю, это не те, кто там сейчас заправляет, это питерские люди, сейчас они не в ЛПР, у них партию москвичи увели, что было закономерно. Питерцы вполне симпатизируют ЭКЮ, москвичи тоже. НО! Опять никто этого не говорит открыто. Парадокс!))
ЛПР создали Олег Хриенко и ещё несколько человек из Питера, они же позже создали радио RLN, где сейчас главный Александр Китченко. Олег вначале возглавлял ЛПР, и, похоже, содержал её, но позже сосредоточился на бизнесе, уйдя из политики. Всем этим людям симпатичны ЭКЮ, что я знаю из личных разговоров. В нынешней ЛПР знаю Бойко, Шальнева, Светова, ещё пару человек. Шальнев слишком практик, он горит желанием что-то делать, не важно что, не задумываясь о тщетности суеты; мыслители вроде меня ему чужды. Сергей Бойко всё же сбалансированнее в этом плане. Бойко и Светов — сторонники ЭКЮ. Светова я прошлой осенью на чтениях Адама Смита спросил, знает ли он о неразрешимых проблемах минархизма и анкапа, на что он, не зная с кем говорит, сразу же сослался на ЭКЮ как разумную альтернативу, отослав меня к моему же тексту. Это было забавно. Так мы познакомились лично. Вроде бы чистая победа ЭКЮ, но люди в сети, как белки в колесе, продолжают обсасывать минархизм и анкап, как будто нет моих «терминальных текстов» об их фундаментальных проблемах.
В случае с миром контрактных юрисдикций каким вы видите положение человека, не пожелавшего подобные контракты заключать, и, соответственно, не имеющего крыши?
Положение такого человека – как животного в лесу. Животное свободно конечно, но его могут подстрелить. Прав у таких не будет, но право и вообще концепт сомнительный, отсекается бритвой Оккама. Как любит говорить Светов “где нет закона, нет и преступления”. Поскольку люди без крыши не сковали себя никакими контрактами, накладывающими на них обязательства прилично себя вести, то и с ними можно вести себя как угодно. Но, думаю, крыши запретят своим клиентам обижать безкрышных, заботясь о минимизации числа страховых случаев, но безкрышные сами между собой смогут устраивать перестрелки и прочее без последствий для победителя. Впрочим и Бэрр подстрелил Гамильтона на дуэли без последствий, когда в Штатах ещё была свобода. Именно эти люди, находясь в локковском “естественном состоянии свободы”, могут строить чистый анкап без экстерриториальных государств. Надеюсь, таких будет немало, как немало мелких стран, которые могли бы быть завоёваны крупными соседями, но живут себе, потому что никому не интересны.
Таким образом, получается, что страховые крыши могут оказаться как рыночно востребованными, в случае, если люди в обществе достаточно агрессивны (например, испытывают серьёзный недостаток ресурсов) – так и не особенно востребованы в условиях относительно мирных практик (обычно это коррелирует с материальным изобилием). Не получится ли так, что нарастание изобилия сделает страховые крыши попросту ненужными, и устойчивой моделью отношений станет-таки чистый анкап?
Страховые крыши, они же экстерриториальные государства – могут стать промежуточным этапом на пути к квазичистому анкапу, но мне трудно себе представить, что можно как-то миновать этот этап. Это связано с неизбежностью болезненного краха нынешнего мироустройства, в процессе которого ад и хаос будут не шуточными и крыши в этом хаосе будут центрами возникновения нового порядка.
То есть проблема не в том, что анкап вообще невозможен (бытовая ситуация вполне может выглядеть, как анкап, и обычный человек может думать, что живёт при анкапе) – а в том, что где-то в закулисье, о котором мало кто задумывается, где-то на уровне перестрахования или даже переперестрахования всегда будут существовать силовые игроки с ядерным оружием, авианосцами и спутниковыми группировками, и их трудно не считать экстерриториальными государствами. Ровно они-то и будут делать крупные конфликты маловероятными, угрожая нанести неприемлемый урон агрессору. Такие игроки оторвутся от традиционных государств и будут самостоятельными, как когда-то флотилии пиратов или купеческие гильдии. Крышевание такого масштаба – хороший бизнес, частные лица его освоят.
Можно представить себе ещё как минимум два пути к квазичистому анкапу. 1. Через минархизм, то есть постепенную приватизацию государственных функций путём реформ сверху, но без отказа от территориального суверенитета государства вплоть до того момента, пока от государства не останется просто имя, и за ним не будет стоять ничего. 2. Через агоризм, когда анкап прорастает сквозь государство, пока оно не помрёт от банальной невостребованности – и опять-таки минуя этап множественных экстерриториальных крыш, которые навязывают людям кнутом или пряником более или менее постоянные взаимоотношения. Минархизм – это путь условной ЛПР, агоризм – путь условных Золоторева и Шерстнева.
Ха, насмешили. Никогда такого не было, и вот опять – как говорил Черномырдин. Я не особо знаток истории, но, по крайней мере в 20 веке сколь-нибудь масштабного падения роли государства без сопутствующей катастрофы – не было. Проигрыш в войне, крах империи – вели к снижению государства. И всё, наверное. Представить, что тихой сапой без катастрофы можно деэтатизироваться – нет уж, это утопизм какой-то, это не ко мне, я в сказки не верю.
Касательно движения к минархизму, даже чисто с кибернетической точки зрения, невозможно далеко продвинутся по пути, где по мере движения вперёд падают стимулы для дальнейшего продвижения и растут стимулы к движению назад. Через реформы к минархизму придти невозможно, только через катастрофу.
В сытом обществе изобилия люди более лояльны ко всяким проектам помощи ближним и грабежу для этих целей. Изобилие – отличная почва для построения социального государства, а совсем не анкапа.
В агоризм как тактику движения к анкапу я верю чуть больше, поскольку история знает примеры побед неформальных практик над государственными запретами. Невозможность победить наркотики в конце концов привела к их постепенной легализации во многих странах, а раньше такое случилось с сухим законом. Но это всё были некритические для существования государства проблемы, а сухой закон вообще был вреден для госфинансов, уводя огромные деньги из бюджета. Я бы не стал недооценивать способность государства бороться с критическими для него угрозами. Чиновники разных стран легко находят общий язык, когда речь идёт о деньгах: они победили неподконтрольные большим государствам офшоры, и даже Швейцарию принудили ликвидировать банковскую тайну, хотя казалось бы. Если биткоин станет всерьёз опасен, государства физически уничтожат ту инфраструктуру, которая его поддерживает, вплоть до ракетных обстрелов майнинговых ферм или перерубания линий связи. И плевать, что это во многих странах – они договорятся о совместных действиях. Ну и нельзя целиком уйти в сеть: пока вы хоть немного в реале – вы уязвимы для государства, особенно в части обладания оружием. Тут мне внушает оптимизм “доктрина сдерживания”, которая не является частью агоризма. Но представим что успехи агоризма привели к тотальному к банкротству государства: восемь миллионов российских “силовиков” остались ни с чем. Что они будут делать? Мирно разойдутся по домам? Нет, не все, но часть из них устроит ад в реале, просто займутся грабежами, нам придётся откупаться от них, и снова мы приходим к крышам.
Вы указываете, что ждать осталось недолго. Можете наметить широкими мазками, как будет происходить переход к системе ЭКЮ?
Да, хорошо. В моём тексте “Страховые государства” этот раздел есть, но он не дописан и наверное за 10 лет устарел, сейчас, если коротко, мои мысли на этот счёт таковы:
1. У традиционных территориальных государств много бенефициаров: спецслужбы, армия, полиция, вообще весь ВПК, политики, госсужащие, бюджетники, пенсионеры – невозможно себе представить, что они «сдадутся без боя». Поэтому все реалистичные сценарии выглядят катастрофическими, то есть сопровождаются хаосом – из которого уже будет появляться новый порядок. Как появляются крыши, как среди них происходит «естественный отбор», как растёт их масштаб и как появляется иерархия крыш – абсолютно понятно. Крышами верхнего уровня, вероятно, будут атомные авианосцы, в непрерывном движении с борта управляющие спутниковыми группировками. Это будут «крыши крыш», работающие через Ллойд, частные лица с ними дел иметь не будут, часто даже не будут знать об их существовании. Нам же остаётся выяснить, как и почему произойдёт «скатывание в хаос».
2. На самом общем уровне причины скатывания в хаос описать не трудно. Во все времена элиты пытаются «загрести все материальные ценности, до которых могут дотянуться, потом свернуть пространство, закуклится и остановить время» (Стругацкие). То есть, будучи довольными своим положением, они стараются заморозить ситуацию, в которой они достигли успеха, то есть остановить прогресс. Прогресс же не желает останавливаться, поскольку является побочным эффектом предпринимательской деятельности, то есть вечного и неистребимого желания разбогатеть. Плюс желания стать элитой, плюс нежелание отдавать ценности. Всё.
3. Дьявол в деталях. Технологии продления жизни и вообще успехи медицины разрушат государственные пенсионные системы, которые и без того трещат от выхода на пенсию бэбибумеров. Альтернативные источники энергии, особенно возобновляемые, термояд, но и новые конструкции атомных электростанций тоже (пока тормозимые регуляторами) и сланец – роняют цены на нефть и газ, опуская страны, их добывающие (особенно важно Ближний восток, потенциально очень конфликтный). Новые (без цeнтpифyг) технологии обогащения уpaна (лазерное разделение изoтoпoв, нанотехнологии).
4. Не только технологии. Терргосударства предполагают некоторое однообразие подвластного народа, в идеале: один язык, одна национальность, одна культура, одна религия. Такого почти не осталось. Нацдиаспоры, землячества, этнические районы и даже города. Леваки, поощряя инаковость – упразднили концепцию «плавильного котла». В мире растёт разнообразие, под которое не заточены традиционные государства. Беспорядки в Британии и Германии показали, что власти уже с трудом могут совладать с мусульманами, а иногда просто сдаются (вспомним массовое изнасилование мигрантами немок в Кёльне и призыв Меркель не провоцировать «гостей»). То есть государство уже дискредитировало себя как защитника правопорядка, остаётся дискредитировать себя как «источник благ» (пенсий, пособий и т.п.) и оно станет никому не нужно, кроме политиков и вояк.
5. Итого, самый мягкий реалистичный сценарий: мусульмане на Западе через массовые беспорядки и при поддержке левых добиваются упразднения над ними юрисдикции местных государств, создают свои суды и полицию, не платят налоги государству, после чего уже местные белые под лозунгами «а чем мы хуже?» начинают бороться за что-то похожее для себя, и от этого всё идёт в разнос. Предтечей этого был архиепископ Кентерберийский, предложивший дать возможность мусульманам судиться в своих судах – его вынудили уйти в отставку, он опередил своё время.
6. Чуть более вероятно, что отдельные негосударственные ближневосточные группы (там госграницы вообще случайные, там все группы трансграничные), с помощью новых технологий, наплевав на «режим нераспространения» обзаводятся ядерным оружием и начинают требовать свой «кусок власти» (скорее всего пересмотра границ, но необязательно). Там все против всех, шииты против суннитов, все против евреев и США – обязательно где-нибудь рванёт, особенно на фоне снижения доходов от экспорта нефти и газа. Далее миллионы беженцев в Европе и см. пп. 4 и 5.
7. Немного по другому в США. Конечно там много лaтинocов и нeгpов, только ждущих повода для массовых беспорядков (вспомним наводнение в Новом Орлеане). Но главный конфликт назревает между демократами и республиканцами. Соцсети стимулируют кластеризацию людей по убеждениям, каждый ищет поддержку своей точки зрения и находит себе echo chamber, место, где им вторит толпа, и усиливает уверенность в собственной правоте, что ведёт к поляризации общества. По любым спорным вопросам все поделены на лагеря, люди как в окопах, диалог практически невозможен, каждый уверен в своей правоте и считает оппонента либо придурком, либо злонамеренным мерзавцем. И эти люди платят налоги одному правительству. Может ли такое долго продолжаться? Тут либо гражданская война, либо под разные крыши – в деталях предсказать не берусь, но хаос неизбежен. Пока ситуацию спасает некоторое изобилие, всем всего хватает. Если же начнутся перебои с пенсиями и пособиями – каждая сторона обвинит в этом другую, и понеслось. Хаос в США мгновенно приведёт к краху «режима нераспространения». Штаты сейчас главный хранитель вестфальского мира, любое их серьёзное ослабление приведёт к краху нынешнего миропорядка. Но и их авианосцы – готовые крыши верхнего уровня. Лишившись в кризис финансирования, они, я надеюсь, уйдут на вольные хлеба и будут хребтом нового миропорядка.
Могу ли я сказать что-то оптимистичное? Да. Нынешние терргосударства – отвратительны, они порабощают людей на подконтрольных территориях и одомашнивают их как скот, стригут, а иногда и режут. Широкое распространение ОМП сделает невозможными территориальные образования, ибо никому не хочется быть большой неподвижной мишенью. Экстерриториальные государства как минимум не будут порабощать, и им незачем кого-то массово истреблять, это накладно и отпугивает клиентов. Будущий мир не будет таким отвратительным, как нынешний. Не все выживут, но рабами быть перестанут. Это хорошо.
Это было мощно)
В своё время марксистам предъявляли претензию: если историей движут объективные экономические законы, то зачем вы трепыхаетесь, пытаясь обогнать своё время и устроить революцию там, где для неё не созрело общество. Аналогичный вопрос напрашивается и в адрес либертарианцев, предполагающих, что радикальное переустройство общества произойдёт само, под действием объективных противоречий, заложенных в конструкцию территориального государства, не соответствующего современным реалиям. Так зачем вообще вести какую-то пропаганду либертарианских ценностей и развивать теорию, если достаточно следовать в кильватере изменений и приспосабливаться к ним?
Браво! Вы сами ответили на вопрос, почему я почти не пишу новых текстов и почти ни с кем не дискутирую. Я не вижу в этом смысла. Надо быть совсем уж восторженным романтическим оптимистом, чтобы верить, что те несколько тысяч умных деятельных либертарианцев, что есть в мире (пассивных сильно больше, но от них никакого толку) что-то могут всерьёз изменить в столь мощных и фундаментальных исторических процессах. С другой стороны, Россия – жопа мира, нельзя исключать что на периферии возможно что-то особенное. Есть же, в конце концов, Сомали. То есть я не исключаю вариантов, что где-то в стороне от остального мира либертарианцы могут чего-то добиться. Большевики тут не аналогия, потому что тогда Россия входила в тройку мировых держав и не была жопой мира.
Ещё одна причина, почему теоретические и практические наработки могут иметь смысл – в том, что когда из хаоса начнёт формироваться новый порядок, издержки окажутся меньше, если игроки будут знать, к чему стремятся, что должно в конце концов получиться, и не будут делать лишних телодвижений.
Если быть совсем уж оптимистом, можно предположить, что опыт периферии покажет миру путь, которым можно избежать катастрофы. Я в это не верю, но я это не исключаю, один шанс из тысячи всё же есть.
Так не в этом ли секрет того, что вашу теорию предпочитают публично не признавать? Признаешь – и всё, интеллектуальная честность вынуждает тебя прекратить трепыхаться и начать спокойно ждать, когда приплывут атомные авианосцы и возьмут твою крышу под крышу. А не признаешь – у тебя остаётся стимул для активных действий и пропаганды своих взглядов. Минархистам это надо для проведения более громких политических кампаний, агористам для наращивания сети доверия и обустройства жизни вокруг себя в соответствии с принципами анкапа – а панархистам приходится уповать на ЭКЮ из машины…
А вот тот факт, наступят ли ЭКЮ сами, или за них нужно бороться – не является частью теории ЭКЮ. Частью теории является анализ устойчивости, анализ стимулов, действующих на акторов, анализ эволюции. Это теорсоциологическое исследование возможного мира. В минархизм же не входит теория его достижения. Как и в анкап. Агоризм, кстати, не отдельная ветвь либертарианства, а тактика достижения анкапа. Так что гипотеза о связи публичного непризнания и якобы вытекающего из него бездействия – неверна. Тем более, что можно тупо не соглашаться со мной, что ЭКЮ свалятся на нас сами, за них не нужно бороться. Доктрина сдерживания вполне симпатична сама по себе, я даже думаю, она реализуема где-нибудь на периферии. Я повторю, существует же Сомали, там вполне себе экстеррриториальное крышевание, вот Золоторев описывает примерно в моих терминах.
В последние годы вы стали гораздо менее активны. Возможно, это связано с тем, что вы уже сформулировали и опубликовали большую часть того, что у вас было сказать. К сожалению, как-то так получается, что вы донесли свои мысли своему же поколению, а с теми, кто заинтересовался либертарианством недавно, у старых либертарианцев обнаруживается некоторый обрыв коммуникации.
Возможно, обрыв есть, я не очень-то знаю, чем дышат молодые. Но мой немалый круг общения обрыва не показывает. Ну, не знаю, админы десятитысячного паблика Freedom Pride знают, кто я такой, лидеры ЛПР знают, что я “главный по тарелочкам”, Светов меня иногда чуть ли не дословно цитирует, хотя и не упоминает. Мои “Страховые государства”(размещаю свёрстанную одним файлом подборку всех текстов на эту тему из ЖЖ автора – Анкап-тян) – самый подробный русский текст про ЭКЮ,и все, кто интересуется темой, на него выходят. Ну или мне так кажется. Честно говоря плевать, я равнодушен к славе, да и ЭКЮ – не единственное, чем я занимаюсь. Я, наверное, главный российский критик демократии справа. Я написал “терминальные” тексты о проблемах минархизма и анкапа, после которых их трудно воспринимать всерьёз. У меня есть ещё десяток любимых тем. Меня интересует истина, а не слава или число читателей.
Ну а что касается снижения активности… Вы знаете, кто такой Леонид Никонов?
Нашла его сейчас в фейсбуке, на стене ничего интересного.
Был лет семь назад яркий либертарианец из Барнаула, пронёсся метеором в наших кругах. Организовывал первые чтения Адама Смита в Питере, меня туда вытащил, в Москве мероприятия проводил, писал тексты, а потом как-то сгорел, что ли, за пару лет, активность прекратил, занялся академической карьерой. А я уже лет пятнадцать пишу, хоть пару текстов в год, но пишу, не сгорел. Как я, никто не напишет, кратко, по пунктам, закрыть тему. Главный герой “Зубра” говорил, что о непонятных вещах пишутся книги, а когда всё становится понятным, достаточно короткой статьи. Я тоже так думаю. Некоторые темы в моей голове по пять-семь лет крутятся до понятности. Возможно, я просто тормоз.
Я не понимаю, зачем писать тексты без новизны, длинные, не закрывающие тему. Пропаганда идей? Не моё это. Скучно же, наверное, много лет пропагандой заниматься, надоест, руки опустятся, государственную систему индоктринации (школы и СМИ) не переплюнуть. В России вообще невозможно никого ни в чём убедить, потому что все уверены, что сами познали истину. Страна схвативших бога за яйца. Хотя это не только Россия такая, это последствие эгалитарной идеологии и демократии, мнение Васи Пупкина не менее важно, чем мнение Эйнштейна. Я смотрю на многих слишком активных и сомневаюсь, что они не сгорят за пару лет, как Леонид.
Что касается выгорания, то мне проще, я аноним. Потеряв вкус к проекту, просто передам его кому-нибудь ещё.
Многие ценят панархию (скорее в шустовском изводе, нежели в вашем) за то, что она позволяет мирно размежеваться по ценностному признаку, вместо того, чтобы пытаться обеспечить своей группе доминирование и подчинить оппозицию. В связи с этим даже начало намечаться сближение с левыми анархистами (да, подаюсь вот в комми) – именно вокруг идеи о протоколах горизонтального взаимодействия, без попыток друг друга съесть. В вашей идее страховых крыш никак не обозначается возможность идеологического разнообразия, они выглядят однородными объектами, простой совокупностью фирм на рынке. Отсутствие этого пласта в описании – это упрощение, или постулирование того, что выживет только один род юрисдикций?
Я где-то касался этого вопроса. Конечно, между крышами будет конкуренция, в результате которой они начнут разбегаться по нишам, то есть специализироваться на клиентах разных религиозных и т.п. убеждений.
Процитирую свои “Страховые государства”: Рассуждать, какие у крыш будут “тарифные планы” и какие на них будут приходиться “пакеты услуг” – я не возьмусь, думаю, самые разные, и определяться они будут фантазией производителей, предпочтениями потребителей и уровнем конкуренции. Сейчас в странах с развитым страхованием на покупку страховок уходит до четверти доходов семьи, плюс налоги государству, так что деньги в этом бизнесе будут немалые. По каким “нишам” разбредутся СК – тоже не знаю, не исключаю даже, что по религиозным или “идеологическим”, и мы сможем пронаблюдать построение, скажем, коммунизма не в отдельно взятой стране, а в отдельно взятой контрактной юрисдикции. (По моим ощущениям, различия будут не настолько сильными, но не могу отрицать и наличие крайностей, которые, вероятно, будут столь же маргинальны, как кибуцы в Израиле или коммуны панков в США).
У команды Libertarian band, с которой я сотрудничаю, вышел на ютубе цикл видео по введению в либертарианство. Можете глянуть пять коротких роликов, минут на пять каждый?
В сценариях к ним я попробовала показать, что существует три разных пути к анкапу, и нет нужды ограничиваться только одним, отвергая остальные. Хотелось бы вашей рецензии на эту концепцию, которая, как мне кажется, развивает и ваши идеи, и много чьи ещё.
Шикарные видео, все пять штук посмотрел. Но я в теме, я не целевая аудитория, я не знаю, как воспримут их далёкие от темы люди. Я думаю, в маркетинговых целях чаще стоит упоминать термин “экстерриториальное государство” и “контрактные юрисдикции”, чтобы привыкали и гуглили. Да и страховые компании, способные защитить от Вовы П. – это не просто компании. Ядерное оружие ни разу не упомянуто. Сравнения с Церквями нет, которые тоже когда-то лишились террмонополии, и ничего, мир не рухнул. Но в общем там всё хорошо, всё важное в четыре минуты не вместить.
В своих старых постах вы пишете, что критикой демократии занимается Хоппе в книге “Демократия – низвергнутый бог”, но книга не переведена, и вы её не читали. С тех пор книгу перевели. Довелось ли уже прочитать, и если да, то что могли бы сказать о ней?
А я вот как раз по ходу наших разговоров, прочтя вступление к своим “Страховым государствам”, вспомнил, что Хоппе перевели, и решил его почитать, так что сейчас читаю, но медленно получается, по 10 страниц в день. Пока нормально, но рецензировать буду позже.
Этой осенью Хоппе приезжает в Москву. О чём бы вы хотели его спросить?
Я подумаю о чём спросить Хоппе, похоже это на Чтения Смита он приедет?
Доктриной сдерживания? Да-да, смешно – 25 человек против одного. Остановит доктриной сдерживания и напом, угу. Мёртвой рукой взорвёт свой дом, чтобы не досталось ничего гадам. Звучит, как бред. Это всё равно что сказать: если у меня есть оружие, то 25 человек с таким же оружием не остановят меня, так как не попадут.
Банды, организованная преступность при анкапе никак не сможет быть остановлена, никакими средствами. Самоорганизация? Конечно, посмотрите на митинги – вот вам бесплатная и добровольная самоорганизация.
Рыночек порешает, так что остановить их можно лишь ЭКЮ или другой бандой – это и есть самоорганизация, только за деньги – всё по рынку.
Следовательно, панархия – это будущее устройство общества, а анкап – это фантазии о том, что было бы, если люди не организовывались в банды, прямо как в древности.
анонимный вопрос
Делая прогнозы о том, что будет представлять собой общество, человек держит в голове определённый образ общества. Вы, вслед за Лакси Каталом (и, возможно, в силу тех же причин, а именно опыта девяностых, коего я сама не успела толком нахлебаться), видите общество совокупностью людей, которые охотно объединяются для совместного грабежа, но крайне неохотно – для взаимопомощи в защите от грабежа.
Меня постоянно спрашивают, как анкапам противостоять миллионным китайским ордам и прочей коллективистской поебени – за всеми этими вопросами стоит всё тот же страх оказаться в одиночестве перед лицом агрессивной толпы.
Так вот. Доминирование анархо-капиталистических (то есть свободных рыночных) отношений в обществе возможно только тогда, когда находиться в составе агрессивной толпы гораздо менее выгодно, чем не находиться в её составе. Как в какой-нибудь Южной Корее любой школьник знает, что пока ты спишь, твой конкурент учится, так и при анкапе довольно общим местом должно быть убеждение, что пока ты с риском для жизни отжимаешь мобилы за гаражами, твой конкурент мутит стартап – и тебе ещё повезёт, если это не стартап по даванию дистанционного пинка тем, кто отжимает мобилы.
В качестве спасения от банд вы предполагаете ЭКЮ либо другие банды (то есть что-то вроде страховых крыш, описываемых упомянутым Лакси Каталом). Это действительно способно уменьшить организованное систематическое агрессивное насилие в обществе, если его много. Другое дело, что снижение насилия быстро уменьшит спрос на дорогостоящие услуги по страховке от насилия. Так, в сейсмобезопасных районах вряд ли будут страховаться от землетрясения. Именно по этой причине я вполне готова рассматривать систему ЭКЮ в качестве переходного этапа к анкапу, но мне с трудом верится, чтобы они достаточно долго имели заметное влияние. Это сейчас в мире самый выгодный бизнес – держать своё государство. Но конкуренция быстро опустит маржу, да и отсутствие священного пиетета перед этой сферой заработка сделает своё дело. Крыши в обществе с развитым свободным рынком будут примерно столь же значимы, как сегодня конторы по дератизации. Ну да, кто-то страдает от вредных грызунов и пользуется услугами специалистов, чтобы их извести. А у кого-то отжали мобилу, и он тоже обращается к специалистам, чтобы устранили это неудобство.
Крысы, тараканы, государство и прочие проблемы, которые могут образоваться в обществе – это от плохой гигиены. Уверять людей, что единственный способ избавления от крыс это вывести крысиного короля, а единственный способ извести вооружённые банды это нанять другие вооружённые банды – выглядит вполне разумной идеей, но лишь тогда, когда общество весьма бедно, а упомянутые напасти буквально на каждом шагу. Богатство и навыки социальной гигиены обеспечивают большее разнообразие методов недопущения всей этой ерунды.
Государство с точки зрения богатого и развитого общества
Развёрнутый вопрос от Занудного (никакими донатами не подкреплён, но зануде всегда лучше дать то, что он хочет, не сильно затягивая)
Как, в случае отказа от территориального принципа, будут регулироваться отношения между двумя суверенными субъектами, не связанными никакой ЭКЮ/ФПКЮ и т. д.?
Представим статистически реальную ситуацию в условиях конкуренции суверенных юрисдикций за территорию. Тех, что устанавливают обязательные законы для граждан (но не всех людей вообще, включая апатридов, как существующие государства для “человека и гражданина”). Они ж контрактные, значит, не все резиденты вступят в предложенные соглашения. Если суверенные юрисдикции экстерриториальны, значит, оппортунистов не согнать. Кто и по каким законам сможет их осудить, если они не создадут собственной КЮ? Что граждан защитит от произвола “апатридов”, в т. ч. насилия, если территориально их не развести, нет зон ответственности. Что защитит самих оппортунистов от насилия со стороны отдельных “граждан”?
Прошу заметить, я здесь не рассматриваю непризнание и конфликт между юрисдикциями. Если нет общих правил игры и высшей инстанции, с оглядкой на историю это кажется неизбежным. Также это и не вопрос о диктате локального большинства, хотя в отсутствие претензий на территорию претензии на блага будут сохранены (иначе не будет частной собственности). Что не обязательно запустит рыночек, ведь даже вступление в торговые отношения – это контракт, а ведь речь о суверенных юрисдикциях, которые могут автаркизоваться ради безопасности или создать монополию. Вопрос в том, что будет гарантировать свободы тех, кто бы хотел просто уехать (а то и остаться) на данной территории, не признавая систему права соседей, в случае конфликта, если за ними не стоит “крыша”?
Ответ Анкап-тян
Вопросы становятся всё длиннее. С одной стороны, это показывает, что люди усваивают предыдущий материал. С другой – посты перестают укладываться в формат телеграм-канала. Да и чёрт с ним, с форматом, не привыкать.
Итак, на некоей территории есть несколько контрактных юрисдикций, а также какое-то число лиц, которые все эти юрисдикции в гробу видали, и никуда присоединяться не хотят. Это вполне логично, поскольку для чего нужна юрисдикция? Чтобы разрешать конфликты с другими людьми при помощи некоего посредника. Но подавляющее число конфликтов прекрасно утрясаются без всякого посредника! Многим ли из вас хоть раз в жизни приходилось с кем-то судиться? При этом в ситуации попадания в зону действия чьих-то правил люди оказываются постоянно. Если эти правила им заранее известны, и они с ними согласны, правила обычно соблюдаются. Если правила заранее неизвестны, люди ведут себя, как привыкли, а потом им указывают, что здесь иной порядок, и они как-то корректируют своё поведение. Если правила известны, и люди с ними не согласны, они как-то пытаются обойти правила, прямо их саботировать или же подчиняться им, но с видимой неохотой.
Как я уже писала, панархия это неустойчивое переходное состояние от террториальных монопольных юрисдикций к чистому анкапу. Вы как раз и затрагиваете проблему того, как вести себя людям, для которых уже наступил анкап, с теми, у кого пока в голове панархия. Да так и вести себя: по анкапу. Пока всё разруливается полюбовно, жить себе по добрососедски рядом. Когда перестаёт разруливаться, организовывать движ в свою поддержку, с участием наёмных профессионалов или же без оного.
Самое главное для того, чтобы неустойчивая ситуация панархии сдвигалась в сторону анкапа, а не к старым добрым территориальным монополистам – это отсутствие запроса на единые правила, на единый порядок, на высший принимающий решения орган. На одной чаше весов у нас будет максимизация удобства – каждый хочет, чтобы правила были адаптированы под его представления о должном. На другой чаше весов окажется желание сэкономить мыслительные усилия. Проще помнить единые правила, чем держать в голове разные варианты.
Таким образом, чем проще окажется свод установлений, тем больше вероятность, что он сумеет стать почти всеобъемлющим. Чем сложнее, тем больше шансов на то, что он останется сугубо нишевым. В упрощённом изложении вся либертарианская теория сводится к одному-двум принципам. Действительно, на базе голых принципов самопринадлежности и ненападения можно поверхностно взаимодействовать практически с кем угодно, но для всяких узкоспециальных правовых вопросов потребуются кодексы посолиднее, не на одну страничку. К счастью, они будут нужны не всем и не очень часто.
Так выпьем же за то, чтобы правая чашка и дальше перевешивала!
