Месяц: Декабрь 2019

Каша из топора, часть 2. Готовим анкап из левых идей.

Спасибо Битарху за идею статьи

Я поприкидывала, как можно было бы проиллюстрировать стратегию каши из топора применительно к государевым людям для приближения к анкапу, и, похоже, единственный рабочий вариант – это заигрывание с идеей сепаратизма. Локальное руководство, разумеется, было бы радо не зависеть от Москвы, ну а дальше задача разбивается на мелкие кусочки, и начинаются кампании за перераспределение налогов и полномочий от центра на места и так далее. Но, пожалуй, более интересно было бы показать стратегию на примере забрасывания идей не чиновникам, а народу.

Как известно, в России превалируют левые настроения, а ключевая идея левых – это равенство. Отлично, давайте варить кашу из равенства.

Начнём с эксплуатации такого замечательного низменного человеческого качества, как зависть. Если уж у самого корову отобрали, пусть и у соседа отберут. Не так давно прошла пенсионная реформа, где гражданам подняли возраст выхода на пенсию на пять лет. Но не всем. Работники силовых ведомств и ещё ряд категорий всё ещё выходят на пенсию досрочно. Для начала можно требовать, чтобы им тоже подняли возраст выхода на пенсию до того же возраста, дабы обеспечить равенство. Если не можешь в 50 лет служить в ФСБ – это ещё не повод идти на пенсию, просто переводись на мирную работу и дорабатывай. Сэкономленные средства нужно требовать поделить между всеми пенсионерами, так что мера выглядит достаточно популистской.

Далее. Если у обычных граждан размер пенсии определяется тем, сколько средств они заплатили пенсионному фонду, то у привилегированных категорий – процентом от оклада. Непорядочек, долой привилегии, даёшь начисление всем по одной формуле!

Если эти меры, не ставящие государство напрямую под удар, удастся пропихнуть, то народ почует кровь, и дальше его остановить будет уже трудно. Остальные шаги намечу пунктиром, всё равно порядок их внедрения может меняться.

Упразднение натуральных привилегий, вроде бесплатного проезда в общественном транспорте, служебного транспорта для чиновного начальства, служебных квартир и тому подобного. Всё пихать в оклад для пущей прозрачности и простоты администрирования.

Упразднение прокуратуры. Нужен государству представитель в суде – пусть нанимает адвоката на общих основаниях, а не держит специальный штат чиновников для этой цели. А для того, чтобы возбуждать иски по тем или иным нарушениям, вообще не нужны погоны, с этим справятся сами граждане, лично либо через общественные организации.

Упразднение воинского призыва. Всё равно за Россию воюет преимущественно Вагнер, так пусть уже делает это официально, вместе с Чайковским, Листом, Шопеном и другими славными ребятами, предоставляющими на рынке свои услуги. Слесарю-ипотечнику конкурентный выбор работодателей однозначно выгоднее, чем одна-единственная ЧВК, и то работающая вчёрную.

Упразднение МВД. Чем полиция лучше казаков, Серба и других хранителей скреп и покоя граждан? Муниципалитет сам разберётся, кого нанять для охраны покоя на улицах. Ну а криминалисты – чем они лучше сотрудников лабораторий, делающих для граждан платные анализы? Долой неравенство!

Продажа госсобственности. Почему это какой-то чиновник распоряжается народным достоянием? Отнять и поделить! Продаём госсобственность, выручку делим поровну между всеми гражданами.

Ну и так далее. Весь последовательный демонтаж государства прекрасно выполняется под левыми лозунгами о равенстве и справедливости, и главное – не нужно никого пугать страшным анкапом.

В двадцатом веке больше всего побед граждане одержали под лозунгами равенства. Это и движение против сегрегации в США, и антиколониализм, и феминизм. Да и в России социальные протесты бывают довольно успешны. Так почему бы не начать использовать эту энергию в более полезном русле, вместо того, чтобы просто клеймить леваков?

Кстати, о штыках: право на оружие – это тоже о равенстве

Институт репутации

Рада представить вам новый ролик от команды Libertarian band, с коей я имею честь сотрудничать. На сей раз разбираем такую важную, но мутную тему, как институт репутации.

Ролик готовился долго, потому что команда переезжала в новую студию, и не обошёлся без пары недочётов, но в целом, как мне кажется, вышло годно. Уже готов сценарий следующего видео, надеюсь, получится выпустить в этом году.

Ставьте лайки, комментируйте, шарьте ссылку, улучшайте репутацию команды, если вам кажется, что она делает хороший продукт. Хочу, чтобы у ролика вышло больше просмотров, чем у записи световской лекции)))

Шок-контент!

Известный украинский анкап Владимир Золоторев прочитал лекцию, в которой поддержал минархистскую программу государственных преобразований, включающую в том числе национализацию. Это надо видеть!

Вообще, я рада, что люди, быстро определившись с вопросом “Кто виноват”, сосредотачиваются на вопросе “Что делать”, оставаясь при этом в рамках более или менее реалистичных представлений о возможностях общества и общественных организаций.

Каша из топора

или
Тот, кто говорит, что ненавидит государство, просто не умеет его готовить

Спасибо Битарху за идею статьи

Есть довольно распространённая стратегия переговоров, которая известна мне под именем принципа Наполеона: проси невозможного, и получишь максимум. Не скажу за Наполеона, но сейчас её практикует, например, Трамп, а также обожают различные террористы, захватившие заложников. Эта стратегия хороша, но у неё есть один маленький недостаток: она работает, только будучи применяема с позиции силы. Поэтому, когда какой-нибудь политактивист выступает с максималистскими требованиями, обращёнными к государству, я первым делом прикидываю, чем он может угрожать за невыполнение требований, и обычно сразу скучнею. Пустые требования в лучшем случае игнорируют, а в худшем за них карают.

Если же ваша переговорная позиция слаба, куда уместнее применять противоположную стратегию, которую можно назвать стратегией каши из топора, потому что она хорошо иллюстрируется этой сказкой:

Шёл дембель с войны, попросился на ночь к бабке. Та пустила. Попросил поесть, та отвечает, что у самой нет. Увидел топор и говорит: разводи печь, тащи чугунок, из топора кашу варить будем. Та удивилась и просьбу выполнила. Вода закипела, солдат попробовал воду и попросил соли. Потом крупы. Потом в разных версиях были ещё разные просьбы об ингредиентах, наконец, кашу сдобрили маслом, подали к столу и с аппетитом умяли. Ну а топор солдат то ли с собой забрал, чтобы доварить и съесть, то ли оставил бабке с аналогичной инструкцией.

Если наполеоновскую стратегию применяют захватившие заложников террористы, то кашу из топора, наоборот, переговорщики, забалтывающие этих террористов. Стратегия сводится к постепенному выцыганиванию мелких уступок, и в её основе лежит предположение о том, что вторая сторона понесёт издержки не только от исполнения просьбы, но и от отказа в её исполнении. Ещё одно предположение состоит в том, что у второй стороны должна быть большая цель, и она должна считать, что череда мелких сделок ведёт её к этой цели. Если бы солдат не манил обещанием каши из топора, а просто просил доступ к печке, дровам, воде, чугунку, соли и так далее, то где-то на этапе соли получил бы твёрдый отказ, мол, хватит с тебя и кипятка. Так, террорист будет понемногу выпускать заложников, если будет уверен, что это продвигает его к обозначенной им цели, а не просто потому что попросили.

В переговорах с представителями государства либертарианцам имеет смысл применять именно эту стратегию. То есть нужно выяснить, какую цель преследует конкретный чиновник, а затем начать предлагать ему небольшие шаги, которые должны вести его к этой цели в обмен на сдачу позиций по некоторым непринципиальным для него вещам.

В следующей статье разовьём эту тему.

Будем считать, что я перекрасила солдату волосы в чёрный, а чуб в золотой)))

Чайный клуб как общественное движение

Привет, Анкап-тян! В конце октября ты отвечала на вопрос про ЛПР, в рамках которого прочитала их устав. Можешь проанализировать Устав Чайного Клуба на предмет неточностей, возможных злоупотреблений и недочётов, соответствию принципам?

Анонимный чайник (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00119809btc)

Как я и указала при анализе устава ЛПР, сами по себе сложные многостраничные уставы довольно неестественны для компактной молодой организации, и практически бесполезны в отсутствие внешнего энфорсера, который бы мог, основываясь на тексте устава, принимать решения по тем или иным конфликтам внутри организации. Если некая группа лиц внутри организации будет системно нарушать устав, у их противников будет лишь один жалкий инструмент – объявить об исключении этой группы. Однако решительно непонятно, почему вдруг решение об исключении должно выполняться исключёнными. Они имеют возможность продолжать свою деятельность, называя себя членами организации, пока наметившийся раскол не станет настолько неприемлемым для большинства активистов, что они сбегут оттуда сами в поисках более здоровой обстановки.

Таким образом, всерьёз анализировать содержание устава можно лишь исходя из фантастического предположения о том, что все члены организации в любых обстоятельствах будут руководствоваться в своих действиях именно им. Между тем, сплошь и рядом организации сотрясаются большими или меньшими скандалами, и каждый такой скандал обычно выносит в руководство организации более сильных аппаратчиков, отсеивая тех, кому дороже содержание, а не форма деятельности, ради которой организация и создана.

Также следует учесть, что устав практически нереально осмысленно корректировать демократическими методами. Все аргументы Хайека о невозможности построения согласованных планов, учитывающих интересы различных групп, демократическими методами, полностью относимы и к внесению поправок в регламентирующие документы, будь то уставы, конституции, бюджеты и так далее – не говоря уже об и создании с нуля. Всегда рано или поздно встаёт вопрос о том, чтобы доверить составление документа экспертам, а далее голосовать за итоговый текст. Таким образом, исходный текст любого устава может быть удачен в меру таланта эксперта, который его составлял, а дальнейшие демократические механизмы корректировки устава просто бессмысленны, и неважно, прописаны они в исходном уставе или нет.

Не думайте, что я пытаюсь соскочить с заданного вопроса: ваш устав я осилила. Видно, что вы старались создать свою ЛПР с блэкджеком и шлюхами, то есть отталкивались от устава либертарианской партии и пытались прописать механизмы взаимодействия внутри движения, которые бы лучше отвечали либертарианским принципам.

Согласно вашему уставу движение представляет собой совокупность региональных отделений, деятельность которых координируется выборными руководящими комитетами внутри отделений (как в ЛПР) и межрегиональным советом, состоящим из председателей руководящих комитетов на межрегиональном уровне (в отличие от ЛПР, где за это отвечает орган, выбираемый на съезде). Также вы отделили собственно руководство отделением от учётно-контрольных функций, в то время как в ЛПР учётно-контрольный орган существует скорее для галочки, а учёт членов партии ведёт руководитель отделения. Как это разделение работает у вас на практике – понятия не имею, но отделение гендиректора от директора по персоналу для крупной организации выглядит оправданным, а для мелкой излишним. Ещё у вас реализована liquid democracy вместо представительской демократии, когда речь заходит о большом межрегиональном собрании. Не знаю, есть ли подобное в других российских организациях, и как работает, но вообще в мире отношение к такому механизму довольно благожелательное.

Также у вас очень много внимания уделяется работе арбитража – явно чувствуется вынесенный из ЛПР негативный опыт. Чистый третейский суд вы внедрять не решились, предпочли компромиссную модель с советом мудрых арбитров, к которым присоединяются представители конфликтующих сторон. Нетрудно догадаться, что если арбитры будут пристрастны, то арбитраж превратится в фарс, а механизма непризнания юрисдикции заведомо пристрастного арбитража уставом не предусмотрено. Так что схема также потенциально уязвима перед аппаратными интригами, как и любая другая модель с постоянным органом судопроизводства.

Что бы я предложила?

Будь вы чисто либертарианской организацией, я бы предложила вам выкинуть устав вовсе и руководствоваться одними лишь либертарианскими принципами: свободой ассоциации, свободой договора, свободой выбора арбитра и так далее. Но вы претендуете на то, чтобы привлекать ещё и класслибов, так что рамочные документы лучше иметь, но лучше было бы предоставить отделениям право принимать собственные уставы и регламенты работы, и отказаться от жёсткого территориального деления (просто группа участников движения объединилась для совместной работы, завела себе казну, разное полезное барахло, и решает общие задачи, пока не распалась). Жёстко прописывать имеет смысл только порядок разрешения конфликтов, и будет здорово, если это всё-таки окажется что-нибудь вроде: после официального предъявления обвинения стороны должны полюбовно урегулировать свой конфликт в такой-то срок с официальным последующим извещением об окончании конфликта; если полюбовно не вышло, то они имеют право обратиться к любым желающим выступить третейским судьёй и в такой-то срок выбрать некое количество из этих желающих; если выбор сделать не удалось, конфликт признаётся замороженным, и стороны лишаются права участвовать в принятии каких-либо решений, прямо затрагивающих интересы друг друга; после вынесения решения третейским судьёй стороны добровольно исполняют его либо покидают движение. В общем, что-то такое, детали могут варьироваться.

И, собственно, всё. Вы получите эволюционную систему, объединённую целями, принципами и механизмом разрешения конфликтов – но без принуждения к тому, к чему люди не готовы. Куда вам больше-то?

Сервис деанонимизации как разрушитель этатизма

Колонка Битарха

Анкап-тян в своём посте про ЛПР и силовиков посетовала на то, что при прямом столкновении с государством либертарианская партия ведёт себя не в соответствии со своей публичной риторикой о должном, а как обычные мирные законопослушные граждане. Можно сколько угодно говорить о том, что государство это бандит, что есть санкция агрессора, позволяющая валить госслужащих без суда и следствия и так далее, но это, как мы видим, не превращается в реальную программу действий и, видимо, не будет превращаться.

Почему так происходит? Большинство наверное скажут, что люди “просто запуганы и боятся лезть на рожон», «государство сильнее» и прочий бред. Но правительство Российской империи было отнюдь не милым зайчиком, и в плане жестокости намного превосходило путинское. Тем не менее, ему противостояли решительные ребята со своей часто самоубийственной доктриной индивидуального террора. Это был несравнимо больший экстремизм, чем поведение современных российских оппозиционеров, которые не решаются даже на то, что вовсю практикуют в современном Гонконге, например, выйти на улицу в маске, посветить полиции в глаз слабеньким лазером, а затем удрать неопознанным.

Политолог Екатерина Шульман постоянно говорит об общемировой тенденции к снижению насилия и к усилению ценностей безопасности. Согласно карте ценностей Инглхарта, для русских особенно характерны ценности индивидуализма и безопасности, поэтому неудивительно, что их поведение так непохоже на исповедующих ценности развития жителей Гонконга. Так что придётся строить свои стратегии борьбы, исходя из этого факта. Если мы хотим создать массовое  движение сопротивления стационарному бандиту, методы, которое оно использует, должны быть как можно менее насильственными.

Как мы писали в предыдущих статьях, смысл доктрины сдерживания это повышение издержек инициации насилия для агрессора. При этом не имеет значения, как именно будут повышаться издержки для чиновников и силовиков. Но раз мы хотим создать массовую кампанию (чтобы в ней участвовало как можно больше людей), методы должны быть максимально ненасильственными, и необходимые действия для участников (уровень сложности) должны быть самые простые. 

Таким средством, конечно же, является сервис по деанонимизации чиновников и силовиков. Александр Литреев запустил проект с похожими целями «Русский слон», но туда добавляют только имя, фамилию и фото силовиков, проявивших жестокость. Даже без домашнего адреса. Литреев позиционирует свой проект как «абсолютно легальный» (правильно читать надо так: «выполняющий все приказы стационарного бандита»), поэтому никакого серьёзного воздействия на государство он не окажет. Глупо надеяться на победу, играя по правилам бандитов, которые они пишут сами для себя.

Для реального повышения издержек стационарных бандитов мне видится примерной такой сервис:

1) Выполнен в виде сайта, но работает под TOR, как все сайты в даркнете типа Гидры. Это даёт максимальную безопасность при сохранении удобства использования. Браузер TOR уже сейчас стоит у многих людей (достаточно скачать и запустить, всё работает «из коробки») на всех платформах (Windows/Linux, Android/iOS). Несмотря на известные случаи взлома .onion -сайтов с последующей установкой вредоносного скрипта для деанонимизации пользователей, все они были осуществлены ФБР, ЦРУ и АНБ. Дядюшка Сэм, конечно, такой же стационарный бандит, как и Пыня, но он никогда не станет помогать Пыне давить своих противников. Так что даже голый TOR-браузер без дополнительных средств анонимизации (VPN, шифрование дисков, Linux вместо Windows, выход в сеть через анонимный телефон и СИМ-карту) TOR обеспечивает практически 100% анонимность против местечковых хранителей стабильности, т. е. против ФСБ. Низкий порог входа позволит привлечь максимальное количество людей, даже технически неподкованных. Также это сильно упрощает разработку (создаётся как обычный сайт, потом размещается на .onion).

2) На сайте собирается база данных чиновников и силовиков всех рангов, выкладывается абсолютно вся информация, которую удалось найти — имя, фамилия, адреса проживания, телефоны, профили соцсетей, место работы жены, связи с любовницами, номер машины. Мы сдерживаем бандитов, поэтому соблюдать их собственный «закон»/приказ «О защите персональных данных» это верх абсурда!

3) Сайт наполняется неравнодушными пользователями. Вся база находится в открытом доступе, её слепок ежедневно выкладывается для скачивания офлайн (чтобы не потерялась, если ФСБ всё же сможет изъять сервер). Данные появляются на сайте после проверки модераторами, чтобы исключить умышленное внесение туда непричастных к стационарным бандитам людей.

4) У каждого профиля чиновника и силовика будет краудфандинг (как на Кикстартере) для проведения кампании по «повышению издержек агрессии» (возмездие) данному лицу. Люди будут вносить биткоины, предлагать варианты, осуществлять возмездие и отправлять отчёт модераторам. Если всё верно, исполнитель получит все деньги из фонда данного чиновника/силовика. Также аналогичным образом можно мотивировать сбор данных о конкретном чиновнике (домашний адрес, номер машины, номер мобильника и прочее).

5) В качестве методов возмездия допускаются только ненасильственные (нельзя убивать или наносить физический вред здоровью). Запрещается выставлять в качестве объектов возмездия детей чиновников и силовиков. Таким образом, создателей сервиса не смогут выставить общественности безжалостными террористами, да и близкие бандита не будут обозлены так же, как в случае его гибели, зато те, кто хотели бы его подсидеть, порадуются. Вот примерные допустимые методы возмездия: расклеить листовки с фото в подъезде, написать на двери, залить замок клеем, написать на машине, сообщить что-то на работу жене, залить квартиру одорантом, облить зелёнкой. Недопустимые: пробить голову, переломать ноги, облить кислотой, поджечь квартиру. Всегда помните: сдерживание — это не война!

Как видите, данный сервис не требует применения насилия и прост в использовании, что даёт хорошие шансы на привлечение большого количества людей.

Либертарианский орёл анонимизирован и находится в безопасности, бандит такой роскоши лишён

Демократия – низвергнутый бог. Обзор.

По заказу Чайного клуба

Книга Ганса-Германа Хоппе «Демократия – низвергнутый бог» – это не цельный трактат, а скорее сборник эссе, расположенных в порядке, позволяющем достаточно последовательно изложить идеи автора. Однако такая компоновка неизбежно рождает самоповторы, и более уважающий своих читателей автор мог бы без ущерба для результата сократить объём книги процентов на тридцать. Но у такого подхода есть и плюсы: любую из глав книги при желании можно читать совершенно изолированно от прочих. Я не буду разбирать произведение поглавно, а коснусь основных идей книги, указав, что мне показалось ценным, а что ошибочным или недоработанным.

Временное предпочтение и семейные ценности

Хоппе начинает с рассказа о том, что такое временное предпочтение, и как оно имеет тенденцию уменьшаться в более цивилизованном социуме и увеличиваться в более варварском. Отсюда он делает вывод, что те меры по устройству общества, которые увеличивают временное предпочтение, есть меры децивилизующие, а потому вредные – и наоборот.

Также он касается другого фактора, влияющего на временное предпочтение человека, а именно этапы его жизни. В детстве временное предпочтение высоко, ребёнок не согласен ждать для достижения своих сиюминутных целей. С возрастом оно снижается по мере того, как человек расширяет свои горизонты планирования, а к старости по идее должно вновь увеличиваться, поскольку жить остаётся всё меньше, и, как справедливо отметил Кейнс, в долгосрочной перспективе все мы мертвы, а стало быть, незачем строить планы на срок, превышающий остаток жизни.

Но, радостно отмечает Хоппе, есть такой фактор, как семья. Желание процветания рода позволяет человеку сохранять низкое временное предпочтение вплоть до глубокой старости, ведь он знает, что накопленные им блага послужат к пользе его потомства. Однако для этого требуется организация людей в стабильные коллективы, именуемые семьями. Стало быть, любые меры, разрушающие семьи, увеличивают временное предпочтение в обществе, то есть являются вредными и децивилизирующими. Отсюда вся ненависть Хоппе к коммунистам, гедонистам и гомосексуалам, отсюда весь его консерватизм. Ради насаждения консервативных ценностей он готов приветствовать любые индивидуальные притеснения в виде изгнания индивидуалистов из патриархальных коллективов, являющихся оплотом истинной цивилизации.

Нетрудно увидеть здесь элементарную логическую подмену. Да, семейные ценности уменьшают временное предпочтение в старости, но кто сказал, что это единственное, что способно их уменьшить? Люди сплошь и рядом не проматывают к старости всё своё состояние, но не обязательно оставляют всё детям. Вместо этого они по непонятной для Хоппе причине продолжают рачительно распоряжаться капиталом до самой смерти, и завещают его тем или иным фондам, как это сделал какой-нибудь Нобель, Карнеги или Рокфеллер. То есть семья заведомо не является единственным фактором, уменьшающим временное предпочтение в старости, а также не является фактором, в наивысшей степени способствующим прогрессу цивилизации. Фонд, как оформленная в виде юрлица воля своего основателя, сплошь и рядом даже лучше справляется с расширением горизонта планирования, чем беспутное потомство, с которого к тому же станется приблизить кончину наследодателя, чтобы поскорее всё прокутить. Таким образом, одно из оснований хоппеанской апологии консерватизма оказывается шатким.

Аристократия, монархия и демократия

Центральной частью книги является анализ того, как общество пребывающее в естественной свободе, сперва по естественным же причинам привыкает обращаться за советом и разбору конфликтов к наиболее компетентным своим членам, затем эти ребята постепенно превращаются в родовую аристократию, затем аристократов подминает под себя самый жирный, который становится абсолютным монархом, наконец, монарха упраздняет третье сословие, и в обществе воцаряется порядок, при котором абсолютная власть принадлежит обществу в целом, а от его имени правят временщики. На каждом из описанных этапов происходит размывание личной ответственности управляющих за результаты управления, качество оказываемых элитой обществу услуг становится всё ниже, а цена всё дороже.

К счастью, замечает Хоппе, несмотря на весь этот регресс, люди преуспели в разработке всяких полезных рыночных механизмов, и теперь для того, чтобы вернуть утраченную свободу, нам не нужно возвращаться к естественной аристократии в её архаичном виде, достаточно лишь того, чтобы все услуги, ныне монопольно навязываемые государством, торговались на свободном рынке.

Реформировать демократическое государство в этом направлении, по мнению Хоппе, не выйдет, поскольку управляющих общественным достоянием слишком много, соблазн использовать власть к личной выгоде слишком велик, и никакая либертарианская партия не сможет рекрутировать столько идейных ненавистников государства, чтобы расставить их на все государственные посты. К счастью, большинство всегда молча принимает статус кво, так что для того, чтобы поставить его перед фактом упразднения государства, выборов по государственным правилам выигрывать и не придётся, достаточно расшатать лодку, а затем согласованным усилием решительного меньшинства её перевернуть.

Короче говоря, получается некоторая сумятица. С одной стороны, имеет место прогресс общества, в ходе которого уменьшается временное предпочтение. С другой стороны – регресс систем управления обществом, в результате чего временное предпочтение увеличивается.

Здесь я не вижу особого смысла докапываться до автора на предмет того, что государство вряд ли вызревало как плод эволюции естественной аристократии и её благородной деятельности по разрешению конфликтов. Скорее всё-таки оно является плодом эволюции шайки разбойников и их методов решения вопросов по беспределу, затем по понятиям, и затем по законам. Не так уж важно, Локк или Гоббс незримо носился над водами в первый день творения (носились оба, конечно же), коль скоро в ходе реконструкции закономерностей истории мы разными путями приходим к единому выводу относительно желаемых будущих изменений в организации общества.

Прекрасный анкап будущего

Самой прекрасной частью книги является описание функционирования системы частных страховых компаний, которые просто выплачивают своим клиентам страховые премии по наступлении таких страховых случаев, как грабёж или кража, но в результате вынужденно упраздняют государства, из чистого коммерческого расчёта, поскольку так меньше придётся платить клиентам по страховке. Фамилия Хайека не упоминается ни разу, но это описание полностью соотносится с его идеей спонтанных порядков.

Тут у Хоппе даётся ценное соображение, которое мне до сих пор у других авторов не встречалось. Известно, что многие скептики утверждают: если два субъекта, имеющие контракт с разными защитными агентствами, начинают враждовать между собой, это должно повлечь войну защитных агентств, связанных с ними контрактом. Дэвид Фридман отвечает на это, что агентствам невыгодно воевать, а потому они отодвинут в сторонку клиентов, перетрут между собой, решат, кто прав, и поставят клиентов перед фактом. Это выглядит логичным, но порождает недоумение: чем такая модель лучше текущей, государственной.

Хоппе даёт иную логику. Он не говорит ни о каких защитных агентствах, задача компании – страхование рисков клиента. Но страхуются только те риски, над которыми сам клиент не властен. Если компания будет беспрекословно выплачивать страховку от пожара каждому, кто застрахует свой дом, а затем подожжёт его, она махом разорится, поэтому при составлении договоров всегда оговаривается, какие случаи не являются страховыми. Таким образом, в случае конфликта лишь та сторона должна признаваться имеющей право на выплату страховой премии, которая не являлась в этом конфликте агрессором. Более того, если обе стороны вели себя крайне провокационно, то даже не так важно, кто первый перешёл к открытому насилию – такой случай, когда клиент нарывался на ущерб застрахованному имуществу, очевидно, не страховой.

Другое интересное рассуждение связано с факторами, влияющими на расчёт страховых взносов. Они тем выше, чем выше стоимость страхуемой собственности, и они тем ниже, чем ниже расходы на его защиту. Таким образом, рыночная логика приведёт к тому, что страховые компании, желая заработать максимум, будут всецело способствовать росту цены клиентского имущества, что достигается, в частности, через его надёжную охрану и снижение вероятности ущерба – но ровно это будет приводить к тому, что маржа станет снижаться, и страховым компаниям придётся осваивать всё новые рынки, то есть приходить в более опасные и бедные места, например, те, где ещё ведут свою бандитскую деятельность разные преступные группировки, вроде государств или иных гопников. Так деятельность страховых компаний будет естественно приводить к экспансии безопасности и разрастанию единожды возникшей зоны анкапа.

Резюме

Несмотря на то, что автор в ряде случаев потакает собственным вкусам и впадает в wishful thinking, книга содержит ряд чрезвычайно дельных идей, которые были для меня новыми, с которым я согласна, и которые буду в дальнейшем использовать. Даже если эти идеи принадлежат и не самому Хоппе, он и в этом случае заслуживает мои респекты как их популяризатор.

ЛПР и силовики

Многие оптимистично выразились относительно свежей серии обысков у членов ЛПР, что это, дескать, знак качества и признак того, что партия идёт верной дорогой. Я бы сказала, что сегодня репрессии в адрес политактивистов это не признак страха власть имущих, а деловитое копошение, выполняемое с холодным сердцем и без особых размышлений. Трава выросла – пора косить. Трава при этом может утешать себя мыслью о том, что чем больше её косят, тем она гуще.

У меня, честно говоря, была смутная надежда на то, что раз ЛПР отличается от других партий своей радикальной риторикой свободы, то это скажется и на поведении перед лицом репрессий. Не сказалось. Протест в исполнении ЛПР такой же легалистский, как и в исполнении Навального. Когда силовики врываются в дом к либертарианцу, они уходят оттуда такие же целые и с добычей, как если бы это был обычный волонтёр Навального или сотрудник Открытой России.

Так что, если кто-то полагает, что российские либертарианцы это суровые вооружённые анархисты, которые не дадут на себя наступить, или что попытка вломиться к одному из них немедленно повлечёт стихийный митинг у него под окнами – ему придётся расстаться с этими вредными иллюзиями. Либертарианские идеи не настолько укоренены в либертарианском сообществе, чтобы риторика в отношении государства перешла в практические действия в отношении него же.

После всего этого мне даже как-то неловко рассуждать о том, какова либертарианская доктрина действий на случай той или иной агрессии: очень уж нерелевантно начинают выглядеть подобные рассуждения.

Так что в этом посте я не даю рецептов, потому что я их не знаю. Я не знаю, как бы я себя повела, будь я членом либертарианской партии, против избранного лидера которой предпринята неприкрытая государственная агрессия. Для меня это серьёзный довод, чтобы и далее воздерживаться от вступления в партию. Боюсь, что если я начну декларировать свои взгляды открыто, то когда государство до меня дотянется – а это случится быстро – то я окажусь перед его функционерами в одиночестве, и максимум получу в свою поддержку несколько пикетов.

Пожалуйста, отвечайте за свои слова, в мире и так многовато пустопорожней болтовни. Если не чувствуете за собой решимости укусить топчущий вас сапог, то не поднимайте знамя с девизом Dont Tread On Me. Лучше скрывать своё либертарианство, чем открыто дискредитировать его.

NAP и энфорсмент контрактов, дискуссия

Вчерашний пост о том, нарушают ли NAP насильственные действия по принуждению к оплате по выполненному договору, вызвал дискуссию, поэтому возвращаюсь к теме.

Как любит отмечать в своих лекциях Екатерина Шульман, мир крайне несправедлив, и общества, в которых мало доверия, несут из-за этого дополнительные издержки, что усугубляет их бедность и ещё больше уменьшает доверие – при этом простой проповедью доверие не восстановишь. Это замечание относится не только к гражданам того или иного государства в целом, но и к иным группам. В контексте перехода к анкапу нам наиболее интересно общество агористов, занимающихся контрэкономикой, а потому добровольно либо вынужденно отрезанных от государственных сервисов по обеспечению соблюдения договора.

Так, любой теневой предприниматель легко может столкнуться с ситуацией, когда он понёс издержки, выполняя условия контракта, после чего ему отказываются платить. В такой ситуации не только в суд не подашь, но даже и на широкое обозрение ситуацию не выставишь, потому что деятельность теневая, и огласка не выгодна в ещё большей степени, чем потери по неоплате работы. Без огласки же не работает институт репутации.

Возьмём для примера секс-работу в современном российском обществе. Она нелегальна, поэтому в случае неоплаты по договору эти деньги невозможно будет получить по суду, и даже договор в письменной форме, с указанием санкций за неуплату, не составишь, поскольку это улика. Поэтому даже индивидуальная предпринимательница обычно вынуждена сотрудничать с кем-то, к кому она сможет обратиться в подобных случаях за защитой, чтобы тот силой или угрозой её применения добился выплаты. Это дополнительные издержки, которые несёт общество из-за отсутствия доверия, но это издержки, которые позволяют подобному бизнесу оставаться стабильно прибыльным; без покупки энфорсмента контрактов секс-работницы быстро становятся секс-рабынями.

В легальном бизнесе подобное проявляется реже, но довольно легко себе представить, например, как пьяного дебошира на пинках выставляют из бара, где он не в состоянии расплатиться за причинённый им ущерб (гляньте заодно мою старую статью про самосуд). Здесь куда чаще идёт условный взаимозачёт ущерба, а не выставление счёта для оплаты постфактум, хотя возможны варианты.

Тем не менее, нужно чётко понимать, что все случаи, когда вместо цивилизованных разбирательств с рассрочками, неустойками, арестом имущества и так далее практикуется прямое насилие – это именно эксцессы, и чем больше в обществе доверия между людьми, тем меньше подобных эксцессов.

В посте Либертарианство ex machina я сослалась на лекцию Александра Аузана, где рассказывается про условия, необходимые для стабильного существования безгосударственного общества. Ключевым условием он называет баланс потенциала насилия. Когда секс-работница или владелец бара нанимают охрану, они выравнивают баланс потенциала насилия, противопоставляя потенциальной агрессии клиентов потенциальную агрессию секьюрити. Вторым же условием в лекции называется устойчивый состав сообщества. Этот фактор позволяет перейти от классической дилеммы заключённого к повторяющейся, запускает институт репутации, даёт возможность прогнозировать чужие действия – и постепенно вырабатывает в обществе доверие, даже если не пользоваться разными дополнительными мерами, предлагаемыми Екатериной Шульман – то есть объединению в те или иные общественные организации для наработки опыта мирного созидательного взаимодействия (но с ними процесс сильно ускоряется).

Интернет позволяет таким стабильным сообществам формироваться даже без привязки к некоторой компактной территории: передача информации экстерриториальна, а сообщества стоят именно на обмене информацией. Гарантия сделок, через механизм залогов, эскроу, страхования и прочих ненасильственных инструментов – это сервисы, которые появляются на современных рынках на достаточно ранних этапах их развития, и тут же радикально снижают как уровень издержек от нарушения контрактов, так и уровень потенциала насилия, необходимый для работы на таком рынке.

Так что не нарушайте NAP – это не только некрасиво, но ещё и невыгодно, есть инструменты получше.

По NAP-у ли пиздить за неоплату по выполненному договору?

L29Ah (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00035466btc)

Для начала хочу порекомендовать недавнюю колонку Битарха про энфорсмент контрактов. Там даётся несколько исторических примеров того, как на свободном рынке энфорсмент контрактов происходил не через насилие, а через отказ от сотрудничества, и указывается, что это неизбежное следствие достаточно сбалансированного потенциала насилия в обществе – а анкап предположительно именно таков, в противном случае доминирующий насильник не заставит себя долго ждать. Поэтому относительно стабильные рынки уже обычно имеют все необходимые инструменты мирного разрешения конфликтов – вроде арбитража, системы рейтингов и санкций.

Тем не менее, репутация хорошо работает лишь там, где отказаться от сотрудничества легко, заменив проштрафившегося контрагента его прямым конкурентом, а все прочие участники рынка также мониторят подобные ситуации, и стараются иметь дело с контрагентами, обладающими хорошей репутацией.

Однако если у вас короткий горизонт планирования, и вам не очень важно, с какими долгосрочными негативными последствиями столкнётся тот, кто не оплатил вашу работу, а вам бы быстро получить деньги по договору и потратить их на неотложные нужды – то важно иметь в запасе угрозы посерьёзнее, чем “я больше не буду иметь с тобой дела, и постараюсь сделать так, чтобы моему примеру последовали все”. Например, возможность сунуть ему ствол в печень, после чего предложить расстаться с ключами от машины в качестве залога того, что завтра деньги по контракту будут выплачены. Ну или, как вы и указали в вопросе, банально отпиздить.

При этом важно понимать, какую именно репутацию вы создаёте себе подобными действиями. Если вас устроит репутация вспыльчивого, но отходчивого (набил морду и простил долг) – ну, вперёд, чесать кулаки, после чего списывайте убытки, вы в расчёте. Если вам милее репутация жёсткого парня, с которым шутки плохи, можете попробовать сперва отпиздить, а потом заявить, что то были проценты по долгу, тело же долга надлежит вернуть в такой-то срок, или будут взысканы новые проценты. Но это уже серьёзная заявка на то, что вы в состоянии полностью определять правила игры на этой поляне (ведь вы де факто пересмотрели условия договора в одностороннем порядке, а это не меньший косяк, чем нарушение договора со стороны задержавшего оплату), и может найтись много желающих такую заявку оспорить, даже если ранее вы им были, в сущности, безразличны.

Так что я бы рекомендовала по возможности избегать насилия и ограничиваться угрозами насилия. Продемонстрировать нарушителю договора свою способность причинить ему неприемлемый ущерб, а затем предложить в качестве альтернативы столь плачевному сценарию пересмотреть условия контракта, предоставив возможность оплаты в рассрочку – или, если вам так понятнее, поставить на счётчик. И, опять-таки, лучше получить его согласие на новые условия в явной форме, ибо толку-то вам от того, что вы отпустили человека, имеющего единственное желание – свалить подальше, но по счетам таки не платить. Куда выгоднее, если он уйдёт счастливым, понимая, что легко отделался, что по новым условиям долг отдать действительно реально, что его деловая репутация не пострадает, и бегать ни от кого не нужно.

Ну и в завершение, коли вас волнует именно формальное соответствие тех или иных действий принципу неагрессии, распишу конфликт и с этой точки зрения.

Вам не заплатили, вы поступаете в соответствии с пунктом договора о просрочке: там обычно прописывается и неустойка, и конкретный арбитражный орган. NAP не нарушен.

Вам не заплатили, вы отпиздили не заплатившего, после чего предложили считать, что стороны в расчёте, и отпизженный согласился. Имело место обоюдное нарушение NAP с последующим примирением сторон.

Вам не заплатили, вы отпиздили не заплатившего, после чего потребовали вернуть долг – имело место нарушение NAP с вашей стороны, если, конечно, избиение не было прописано в договоре в качестве воспитательной меры в случае просрочки оплаты или даже в качестве самой оплаты (известное нам по классике описание трудовых отношений, заканчивающееся словами “не гонялся бы ты, поп, за дешевизною”).

Вам не заплатили, надежд на арбитраж нет, вы при помощи угроз настаиваете на пересмотре договора, после чего новый договор исполняется контрагентом – нарушения NAP нет (но если вы перегнули палку, то ситуация может только запутаться, это излюбленный сюжет боевиков, а боевики по мирным и безоблачным рыночным отношениям не снимают).

Расчёт по контракту