Месяц: Май 2021

Насильников не так уж много

Волюнтарист

Насильников не так уж много

Иногда кажется, что вокруг очень много склонных к насилию людей. Почти каждый день в новостях можно увидеть, как кто-то кого-то побил, покалечил, а то и вовсе убил. Возможно вы на улицах нередко встречаете разного рода хулиганов и «гопников». Поэтому трудно даже представить, как бороться с насилием, если его совершает так много людей. Однако это довольно обманчивое представление, не соответствующее действительности. На самом деле склонных к насилию людей очень и очень мало, а поэтому при применении определённых стратегий проблема насилия вполне решаема. Сейчас мы проведём подробный расчёт реального количества насильников чтобы убедиться, что их в обществе действительно не так уж и много.

Особенность актов насилия состоит в том, что в своей видимости они с большим отрывом обгоняют все остальные события. Каждый день происходит миллионы разных событий, но именно несколько случаев насилия окажутся на главных страницах новостных ресурсов и в эфире телепередач. Сотни тысяч людей живут рядом с вами своей обычной жизнью и вы их даже не замечаете. Зато вы легко заметите десяток хулиганов, которые своим поведением естественно будут сильно выделяться среди всех остальных. Их вы видите, остальных людей вы не видите. Вот и вся суть. На самом деле насильников и совершаемых ими актов насилия очень и очень мало в масштабах всего общества, просто акты насилия являются одними из наиболее заметных деяний.

Как это утверждение соотносится с реальными данными? Рассмотрим статистику насильственных преступлений в России. Ненасильственные преступления нас не интересуют, поскольку они не связаны с нанесением непосредственного физического вреда человеку или силовым принуждением его к чему-либо. Материальный вред вполне можно компенсировать, в том числе добиться компенсации от самого преступника, применяя к нему разнообразные санкции репутационного и финансового характера, а морального вреда можно избежать не ведя взаимоотношения с людьми, которые его могут нанести (конечно, бывают ситуации, когда человека против его воли принуждают взаимодействовать с кем-то, но здесь уже всё сводится к самому силовому принуждению). Реальной проблемой является только нанесение физического вреда и силовое принуждение. Да и нашей темой является определение количества именно насильников, а не просто нечестных и непорядочных людей.

За 2020 год в России зарегистрировано 2 044 221 преступлений. Из всех преступлений 1,53% являются убийствами (7 695), умышленным причинением тяжёлого физического вреда (20 019), похищением людей (411) и изнасилованиями (3 535). Ещё 0,26% преступлений являются разбоем (5 280). Добавим также 2,7% угроз убийством или причинением тяжёлого физического вреда (55 223). Конечно, это не является самим нанесением физического вреда, но будем считать данные акты как неудачные попытки совершить насилие склонными к нему людьми. Ну и наконец 1,66% преступлений составляют умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести (28 185) и побои (5 716). Всего около 6,1% преступлений несут насильственный характер [1].

Мы получаем, что на 100 тысяч человек в среднем было зарегистрировано 1 393 преступлений. А из них 85 преступлений являются насильственными. Конечно, далеко не все акты насилия регистрируются. Это может быть насилие в семьях, небольшие драки и много других случаев. Вполне обоснованно будет умножить это число на 4. Этот выбор я сделал исходя из результатов исследования Института проблем правоприменения при Европейском университете, которое рассказывает о том, сколько людей реально обращается в правоохранительные органы и по скольким обращениям возбуждается дело. К сожалению, в исследовании нет настолько чёткого разделения преступлений по категориям, как в случае официальной статистики преступности, поэтому я предположу, что около 25% насильственных преступлений попадает в эту статистику, исходя из процента возбуждённых дел по нападению (55% жертв нападений обращаются в органы, по 44% обращений возбуждается дело) [2].

У нас выходит 340 актов насилия в год на 100 тысяч человек. Число может казаться слишком маленьким ввиду того, что некоторые насильники совершают насилие часто и регулярно (например, плохой родитель может избивать своего ребёнка, а плохой муж избивать свою жену каждый день). Поэтому за 1 акт насилия возьмём все насильственные действия одного конкретного человека по отношению к другому конкретному человеку, тем более что многократное совершение однотипных актов насилия со стороны одного человека к другому в официальном судопроизводстве скорее всего будет зарегистрировано как одно преступление, а значит лишь одним преступлением оно войдёт и в статистику. Из 852 506 выявленных преступников 492 107 (57,7%) уже ранее совершали преступления. В статистике нет уточнений по поводу количества ранее совершённых преступлений, скорее всего в действительности 1 насильник в среднем совершает больше, нежели 2,36 актов насилия, но ввиду отсутствия данных мы примем именно 57,7% актов насилия как те, которые не увеличивают общее количество насильников, а лишь говорят, какие из них совершили насилие снова. Кроме этого, снова стоит обратить внимание на то, что преимущественное большинство преступлений, которые вы замечаете, несёт ненасильственный характер (чаще всего они относятся к экономической сфере), тогда как мы рассматриваем исключительно совершение актов насилия.

В итоге мы имеем, что в год на 100 тысяч человек обнаруживается 144 насильников, то есть 0,144% от всего населения, или 1 человек из 695. Совсем незначительное число, верно? Возможно, кто-то скажет, что в его месте жительства насильников явно будет больше, однако рассматриваемая нами статистика касается сразу всей России, преступность на территории которой распределена очень неравномерно. Например, если учитывать тяжёлые насильственные преступления (включая разбой), которых в общей статистике имеется 1,79% ото всех зарегистрированных преступлений, то в Москве их наберётся всего 1,13% [3]. Общее количество преступлений, зарегистрированных в Москве – 146 559, то есть 7,2% ото всех преступлений, что тоже является более положительным результатом, нежели по России в целом, так как на Москву приходится около 8,6% населения.

Из этих расчётов конечно же нельзя сделать точные выводы о том, сколько насильников в обществе мы имеем в конкретный момент, то есть на каком уровне держится их количество. Однако прирост насильников, как мы убедились, мизерный, ну и стоит учитывать, что так же происходит и убыль насильников, они не являются более неуязвимыми и долгоживущими, нежели другие люди. Вполне даже наоборот – насильники живут в среднем меньше, так как чаще подвергают себя риску ввиду активного участия в насильственных стычках, тогда как остальные люди их не будут инициировать и постараются избегать. Абсолютное количество насильников конечно же будет расти при приросте населения, однако их процентное соотношение ко всему населению при прочих равных условиях меняться не будет.

Заметим, что данный результат, обнаруживающий одного насильственного преступника на 695 людей в год, является самым ужасным возможным сценарием, поскольку мы сделали ряд допущений в худшую сторону: все угрозы убийства и нанесения тяжёлого физического вреда были взяты как неуспешные попытки совершить насилие; количество зарегистрированных насильственных преступлений было умножено на 4 ввиду того, что многие люди не обращаются в правоохранительные органы или же те по обращению не возбуждают дело; приняли, что 1 насильник в среднем совершает 2,36 актов насилия, однако это будет правдиво только при однократном рецидиве (а у многих насильников он многократный). Есть все основания предполагать, что реальное число насильников ещё во множество раз меньше. Однако узнать его нам не представляется возможным, поэтому мы рассчитали наихудшее возможное значение, хуже которого уж точно не может быть.

Ещё один важный момент, на который стоит указать, так это то, что мы рассматривали только случаи нанесения достаточно серьёзного физического вреда. Наименее жестокое из насильственных преступлений, что можно найти в официальной статистике, это побои. Разумеется, есть намного больше людей, способных на совсем слабое в сравнении с побоями насилие, например ударить кого-то кулаком один раз или намеренно толкнуть. Именно такое насилие вы чаще всего и замечаете, из-за чего вам, опять же, может показаться, что насильников очень много. Конечно, и это насилие является проблемой, но далеко не такой уж большой, учитывая следующие факторы:

1) такого насилия недостаточно для того, чтобы поддерживать насильственную иерархию доминирования в обществе (одной из форм которой в человеческом обществе является государство), да и в целом как-то серьёзно угрожать людям;

2) его очень легко контролировать воспитанием, порицанием, а также угрозой остракизма и другими репутационными методами;

3) от него легко защититься с помощью простейших средств самообороны, например, перцовых баллончиков;

4) его опасность не такая уж большая, поэтому нет нужды в приоритетной борьбе с ним, достаточно лишь сконцентрировать усилия по борьбе с насилием, проявляемым небольшим процентом жестоких насильников, а со слабым насилием можно будет разобраться уже позже.

Из всего того, что мы сейчас рассмотрели, можно сделать простой вывод – реальных насильников не так уж много, они составляют совсем мизерный процент населения. А значит сдерживание, а в перспективе и полное искоренение насильственности – вполне достижимая цель, которая явно не сталкивается с проблемой того, что насильников слишком много, а значит со всеми ими нам не разобраться.

Источники:

1. Состояние преступности в Российской Федерации за январь – декабрь 2020 года: https://мвд.рф/reports/item/22678184/

2. Преступность и виктимизация в России: https://enforce.spb.ru/images/analytical_review/irl_rcvs_memo_29.10.pdf

3. Ведомственная статистика за январь – декабрь 2020 года: https://epp.genproc.gov.ru/web/proc_77/activity/statistics/result?item=58390629

Как вы относитесь к Ватоадмину и его критике АЭШ?

В один из стримов он говорил с собеседником, что экономические школы нерелевантны, и всё лучшее от школ внедрено в мэйнстрим. Согласны ли? Не слишком ли он растолстел?

P.S. Жаль, что сайт слетел. Надеюсь, что у вас все хорошо. С криптой не разобрался, но как-нибудь задоначу.

Какой то казах

Спасибо за экспликацию из Ватоадмина, потому что отсматривать его стримы в поисках конкретных цитат я бы поленилась. Что касается толщины, то до Кахи Бендукидзе ему далеко ещё, пусть дальше старается.

Ну а теперь по основной части вопроса.

Экономический мэйнстрим сегодня, действительно, давно не является какой-то цельной теорией. Это просто набор воззрений на экономику, каждое из которых не воспринимается экономистами, как полная дичь. При этом все вместе они вполне могут быть внутренне противоречивы – на это экономист скажет, что каждый из экономических инструментов имеет свою область применения, и это совершенно нормально – а задача экономики как раз и сводится к тому, чтобы изучать, когда что лучше применить мудрому регулятору.

Австрийская школа – действительно часть мэйнстрима. Она в основном описывает то, как именно ведут себя экономические агенты на свободном рынке, а также с брезгливым любопытством показывает, какие искажения вносятся тем или иным принуждением. Мэйнстрим также описывает, как ведут себя экономические агенты на свободном рынке (и часто делает это при помощи аппарата, выросшего из австрийской школы), а дальше утверждает, что рыночек можно и нужно регулировать, делается это так-то, с такими-то целями, и даёт такие-то результаты. Или не даёт, в этом случае надо изучить, что пошло не так, и в следующий раз внести в экономическую политику коррективы.

Что касается нелюбви австрийцев к использованию математического аппарата для описания сложных явлений, то я бы объяснила это примерно так. Мэйнстримщик невозмутимо подсчитает, сколько тел людей и сколько тел лошадей нужно белому ходоку для выкладывания узора на снегу, сколько он потратит на это времени и на сколько понизится температура в лесу в результате исполнения этого ритуала. А австриец просто постулирует, что белые ходоки зло, которому не место в лесу, и ему не потребуются для этого математические модели.

Ну вот как, скажите, порядочному экономисту не презирать подобное чистоплюйство?

Русский фронтир и его перспективы

Подписалась на канал Русский фронтир. Автор разместил сегодня обзор на проект Монтелиберо, в котором отмечает нашу идеологическую близость во всём, кроме оценок инвестиционного климата в России. Мол, сегодня создание контрактных юрисдикций в России официально никак не регулируется, а значит, на этот рынок можно и нужно входить – до тех пор, пока государство не проявит к ним пристального интереса, после чего их следует перепрофилировать во что-нибудь ещё, хоть в свингерские клубы.

Действительно, сегодня в России ещё сохранилась (и, возможно, сохранится надолго) ниша относительно свободного занятия сельским хозяйством и промыслами – в регионах, где имеется относительный избыток земли. То есть в условном Краснодарском крае развернуться невозможно, а на Алтае, как Джастас Уокер, или даже в не самом ближнем Подмосковье, как Михаил Шляпников или Герман Стерлигов – почему бы и нет. Так что энтузиаст и впрямь может создать крепкое хозяйство с довольно самобытными нравами, причём это хозяйство даже вряд ли отберут, ведь основа его процветания – труд и предпринимательский талант, а не капитал.

Разумеется, такой благодушный игнор со стороны государства будет продолжаться лишь до тех пор, пока конкретный предприниматель не полезет в политику или хотя бы в диссонирующие с общим фоном громкие медийные заявления. А если такие предприниматели будут путаться под ногами не в порядке исключения, а буквально каждый второй, то для них по-быстрому придумают типовое решение, которое их упразднит или сильно отвлечёт.

Насколько такие решения хорошо тиражируются? Похоже, что не очень. Скорее всего, ассоциации свободных фермеров будут изводить под корень с большей охотой, чем одиночек, да и положительный эффект масштаба от той или иной ассоциации конкретно в этой отрасли невелик. Произодитель молока в Белгороде никак не поможет производителю мёда в Башкирии, каждый имеет дело с уникальной средой разной степени агрессивности.

Насколько такие решения хорошо масштабируются? А это, скорее всего, опасно. Стоит хозяйству достаточно серьёзно продвинуться от эксплуатации труда к эксплуатации капитала, как оно становится лакомым кусочком для отжима.

Так что я бы рассматривала русский фронтир в качестве хорошей тренировочной площадки для тех, кто имеет достаточные компетенции, чтобы поднять единоличное хозяйство. При этом культурная самобытность способна обеспечить такому хозяйству медийность – а это может привлечь и инвесторов, и покупателей продукции, и даже послужить какой-никакой прививкой от не слишком мотивированных наездов. Так что рядиться в личину контрактной юрисдикции для такого хозяйства – это тоже отличная идея, можно брать.

Но когда некоторый опыт и капитал накоплены, есть смысл вместо расширения текущего проекта вкладываться всё-таки в хозяйство в странах с более надёжной защитой частной собственности. Благо глобализация позволяет не делать жёсткого выбора между русским и черногорским фронтирами. В лучшем случае это будет просто диверсификация, а в худшем – ещё и площадка для эвакуации.

Ну и я всё-таки надеюсь, что накопленный на русском фронтире опыт просто захочется применить для чего-то большего, и тогда добро пожаловать в Монтелиберо.

Поддержание стратегического паритета для «пацифичных» стран

Волюнтарист, Битарх

Между разными юрисдикциями всегда стоял вопрос поддержания стратегического паритета, то есть равенства шансов выхода победителем в случае возникновения военного конфликта. Без этого не получится как сдерживать потенциальное агрессивное нападение, так и отразить его при возникновении. Но о каком стратегическом паритете может идти речь в случае чрезмерной разницы в силовом потенциале? И проблема здесь состоит не только в количественной и качественной разнице вооружённых средств, но и в разнице насильственных склонностей у людей. Однако решение существует даже в случае абсолютно пацифистских обществ, о котором мы сейчас и поговорим.

Представим Скандинавию, где хоть и насилие не было искоренено полностью, однако ввиду определённых общественных факторов у преимущественного большинства населения с течением времени явно закрепились низкие насильственные склонности. Даже у государственных силовых агентов насильственные склонности там тоже относительно низкие, по крайней мере они и близко не стоят с насильственными склонностями аналогичных агентов из других стран, например России. Если предположить, что между государствами Скандинавии и Россией возникнет военный конфликт, то последняя сможет захватить их почти что без боя. Не помогут и средства массового поражения, например ядерное оружие или вирус 4-го класса патогенности, если они вдруг появятся в распоряжении скандинавов, ведь из-за своего пацифизма они вряд ли решатся на их реальное применение. А ввиду тоже довольно пацифистской армии и отсутствия баланса потенциала насилия (всеобщей вооружённости населения) для каких-нибудь крайне склонных к насилию силовиков, ранее активно гастролирующих на Донбассе и в Сирии, вовсе не будет проблемой пройтись по всей территории Скандинавии и легко разобраться с любым возможным сопротивлением на своём пути.

Эту же проблему можно перенести и на потенциальное свободное безгсоударственное общество, в котором существуют разные контрактные юрисдикции. Представим, что в таком обществе есть юрисдикция пацифистов, насилие в которой полностью искоренено, а любые правонарушения наказываются несиловыми методами (остракизмом или финансовыми санкциями). Но вместе с этим существует и насильственная юрисдикция, в которой все проблемы решаются грубой силой и жестокими физическими наказаниями (такую юрисдикцию могут создать, например, некоторые консерваторы). Очевидно, что и здесь нет никакого стратегического паритета, порядки второго общества приведут к закреплению насильственных склонностей у его участников, тогда как в случае первого общества эти склонности будут максимально подавляться (закрепляться сильный вариант ингибирующего насилие механизма Лоренца). Думаю, легко понять, кто победит при возникновении прямого военного конфликта.

Отличным решением проблемы поддержания стратегического паритета со стороны более пацифистских юрисдикций и обществ является создание генотерапии против насилия. Она может быть реализована в виде препарата, который будет доставляться к нападающим агентам с помощью выпущенного в них дротика. В крайнем случае возможна реализация и в виде пандемического вируса (этот вариант не одобряем). Конечно, последнее сталкивается с множеством рисков, в том числе и тем, что будут задеты посторонние люди, некоторые из которых могут и погибнуть (даже если брать самую качественную вакцинацию, то и её не все переносят). Однако всё же такой «вирус ненасилия» не является традиционным средством массового поражения в плане физического уничтожения нападающих, он предназначен лишь для принудительного искоренения насилия в армии агрессора и тем самым является самым лучшим возможным решением в рамках классической доктрины сдерживания с ОМП («MAD» или «Взаимное гарантированное уничтожение»), которое только можно придумать, если нет никаких шансов остановить агрессора непосредственным сопротивлением.

Как и дротиками с препаратом, так и пандемическим «вирусом ненасилия» (лично я этот вариант не одобряю, но мнение других относительно допустимости такого «оружия» могут отличаться) смогут воспользоваться даже яростные пацифисты, учитывая что насилие в биологическом смысле такое «оружие» не инициирует и даже человек с сильным вариантом механизма Лоренца сможет его применить. Они позволят сдерживать потенциальных агрессоров, так как те побоятся из-за нападения на пацифистов потерять свои насильственные склонности. Но если кто-то всё же решится на нападение, то тогда мы придём к следующим сценариям событий:

1) Отправляемые агрессором на фронт силовые агенты будут попадать под обстрел дротиками с генотерапией. И дротики куда чаще будут доставляться к цели, нежели сейчас доставляются пули, так как солдаты в преимуществе своём всё же не являются насильниками, они чаще всего стараются симулировать деятельность на фронте, не стрелять, а если и стреляют, то не в людей с другой стороны фронта, а в воздух, опять же лишь ради создания иллюзии выполнения какой-то деятельности. Реальных насильников на войне довольно мало, и это подтверждают исследования, ознакомиться с которыми вы можете здесь. Но дротик выпустить сможет каждый. И если дротики будут точно попадать в солдат с другой стороны фронта, в том числе включая реально склонных к насилию, то агрессор вскоре вовсе окажется без людей, способных ввести войну дальше.

2) Остановить нападение невозможно, даже дротиков с генотерапией не хватает для того, чтобы сдерживать подавляющие силы агрессора. В таком случае через фронт перебрасывается пандемический «вирус ненасилия». После этого может хватить и нескольких недель, чтобы силы агрессора были полностью дезорганизованы, а солдаты превратились в неспособных на нападение пацифистов. Война довольно быстро заканчивается.

Видите теперь, насколько хорошим средством сдерживания и прекращения войны является генотерапия против насилия? В принципе, это единственное возможное спасение для мирных и ненасильственных обществ от нападения со стороны насильственных агрессоров. Мало того, в сравнении с оружием массового поражения, которое сейчас принято предлагать на роль средства сдерживания агрессивного нападения, это решение является крайне гуманным.

Кстати, данное решение является отличным ответом на вопрос о том, как свободному обществу защититься от агрессии со стороны окружающих его государств в случае локального, а не всемирного достижения. Ещё оно очень полезно в самом процессе достижения свободного общества – те же дротики с генотерапией можно успешно запускать в силовых агентов, избивающих и арестовывающих мирных протестующих. Обеспечить баланс потенциала насилия (всеобщую вооружённость населения) для достижения положения дел, в котором можно ликвидировать любого агрессора при непосредственном нападении, может быть довольно сложной задачей, а вот дротиками с генотерапией необязательно нужно обеспечивать всех – хватит и небольшого количества активистов, готовых в случай чего выстрелить ими при виде очередного силовика (особенно это эффективно если деанонимизировать силовиков, как это сейчас делают в Беларуси, тогда их можно будет подлавливать даже в повседневности). И сделать это активисты смогут даже будучи менее насильственными людьми, нежели силовики, а то и вовсе абсолютными пацифистами, ибо, опять же, это не средство нанесения физического вреда, а то и убийства другого человека, это лишь средство лишения его насильственных склонностей.

Как мы видим, ради поддержания стратегического паритета со стороны пацифистских общества и ради обеспечения эффективной борьбы мирных протестующих с силовыми агентами государства очень выгодно разработать генотерапию против насилия. Что очень важно для нас — это выгодно даже многим современным правительствам, например, в Скандинавии и вполне вероятно что они захотят нам помочь. Это будет самое лучшее и самое гуманное решение данных проблем, что только можно придумать.

Занятная находка

Случайно набрела в ютубе на месторождение видео с Владимиром Золоторевым. Это некий карликовый канал Libertarian Site, однако там с 2019 года выложено довольно большое количество видео, предположительно вполне дельных, но я пока отсмотрела только самую свежую лекцию Владимира, где он рассуждает о природе государства и прочих смежных материях – не слишком структурированно, но увлекательно. Подозреваю, что и прочие видео с ним построены в схожем ключе, так что основная их ценность, как мне кажется – это демонстрация того, как именно меняется стиль мышления человека, когда он начинает разделять либертарианское мировоззрение. Мировоззрение вещь заразная, так что даже не будучи изложено сколь-либо систематически, оно всё равно на вас повлияет. Смотрите, индоктринируйтесь)

Ну а в своей книжке, находящейся в процессе написания, я бы всё-таки хотела сэкономить читательское время и дать понимание либертарианства по возможности кратко и последовательно. Вдруг получится…

Darknet. Новый ролик от Libertarian Band

На канале Libertarian Band вышел четвёртый ролик из цикла “Поваренная книга анархиста”, посвящённый даркнету. Посмотрела с большим удовольствием, узнала много нового. Даже не к чему придраться, всё вроде внятно и по теме, спасибо ребятам, держат марку. Всячески рекомендую.

Начала писать книгу

Книга по анкапу, которую я недавно анонсировала, будет постепенно выкладываться в соответствующем разделе у меня на сайте. Поскольку для меня это первый такой опыт, не могу гарантировать, что текст не будет значительно меняться в процессе, так что вряд ли вас ждут регулярные анонсы в духе “написано 5 глав из 70” – я наверняка буду до последнего тасовать куски текста туда-сюда, что-то добавлять, что-то выкидывать, а что-то переделывать по десять раз.

Пока можете познакомиться со сверхкратким предисловием, обещающим, что книга будет писаться без зауми, и тут же – с разделом, посвящённым принципу самопринадлежности, который получился довольно-таки заумным. Так что я, прочитав получившееся, впала в задумчивость: надо ли так глубоко рыть, или попытаться сбавить градус абстракции.

Жду ваших комментов по этому поводу, и вполне возможно, приму их во внимание.

Можно было поискать картинку с ещё более задумчивой тян, но и эта вполне наглядно отражает процесс

Авторитарный консерватизм и когнитивные способности

Волюнтарист, Битарх

Довольно интересное исследование провели Гордон Ходсон и Майкл А. Буссери из университета Брока касательно объяснения приверженности предрассудкам и поддержке авторитарно-консервативной идеологии исходя из когнитивных способностей человека. В этом труде было проанализировано два крупных репрезентативных набора данных из Соединённого Королевства: Национальное исследование по развитию ребёнка 1958 года (NCDS) и Британское когортное исследование 1970 года (BCS). Оба набора вмещают в себе данные о когнитивных способностях участников, а также их отношению к расизму и социальному консерватизму. Когнитивные способности оценивались стандартизованными измерениями, когда участникам NCDS было 11 лет, а участникам BCS было 10 лет; отношение к социальному консерватизму и расизму оценивались в возрасте 33 и 30 лет соответственно. Суммарно в данных исследованиях участвовало 15 874 человек.

В результате формирования статистических моделей было обнаружено, что более низкий уровень общего интеллекта в детстве предсказывает большую склонность к расистским предубеждениям во взрослом возрасте и, кроме того, приверженность социальному консерватизму в значительной степени опосредует этот эффект. Данная модель особенно убедительна, потому что в обоих NCDS и BCS измерение детского интеллекта предшествовало оценке предрассудков взрослого возраста минимум на два десятилетия. Более того, все прогностические эффекты не зависели от социально-экономического статуса и образования.

Также был проведён вторичный анализ на основе набора данных американского исследования Кейлера 2010 года, в котором участвовало 254 студентов. Было подтверждено, что низкий уровень абстрактного мышления предсказывает антигомосексуальные предрассудки. Эта взаимосвязь частично опосредована как поддержкой правого авторитаризма, так и низким уровнем межгрупповых контактов. Результаты этого анализа сходятся с результатами анализа наборов данных NCDS и BCS: гипотеза о влиянии когнитивных способностей на приверженность предрассудкам была подтверждена данными выборки из другой страны. Это значит, что склонность к предрассудкам и авторитарному консерватизму уверенно можно объяснить низкими когнитивными способностями человека.

Ещё одно исследование провёл Сатоши Канадзава из Лондонской школы экономических и политических наук. Он использует «принцип саванны», по которому человеческое поведение, остающееся до некоторой степени адаптированным к наследственной среде ранних Homo в саванне, может привести к проблемам в современной (индустриальной или постиндустриальной) среде. В статье 2010 года Канадзава предложил гипотезу взаимодействия саванны и IQ. Эта гипотеза предполагает, что более умные люди могут с большей вероятностью приобретать и поддерживать эволюционно новые ценности и предпочтения, чем менее умные люди. Он использовал данные из национального лонгитюдного исследования здоровья подростков. Была взята выборка 15 197 подростков из 80 старших школ и 52 средних школ из США (первый их опрос был проведён в 1994-1995 годах, последний в 2001-2002 годах). Также были взяты данные из Общих Социальных Опросов (GSS) в качестве выборки взрослых граждан США, по 1500 человек на каждый ежегодный опрос и 3000 на каждый двухлетний опрос. Результаты исследования подтвердили, что люди с более высоким IQ чаще являются либералами, нежели консерваторами.

Кстати, кто-то может возразить, что данное исследование является лишь подделкой либерального учёного, однако Сатоши Канадзаву за утверждения касательно разницы уровня интеллекта между разными расами даже однажды отстранили от написания статей, а Лондонская школа экономики запретила ему публиковаться в не рецензируемых изданиях в течение 12 месяцев, его вряд ли можно уличить в связи с текущими социал-либеральными движениями Запада.

А как при анкапе?

Подавляющее большинство вопросов, которые мне поступают, сводится к формуле “а как при анкапе будет работать такая-то сфера жизни?” Фактически, я дала свой ответ на очень много подобных вопросов, и на некоторые – не по разу. Нагородила огромный корпус текстов, который вряд ли кто-то возьмётся перечитывать. Теперь меня всё чаще посещает мысль о сведении их в относительно компактный связный материал.

Также очень многие просят дать ссылку на какой-нибудь самый базовый вводный курс по либертарианству, без зауми, для тех, кто хочет продвинуться чуть дальше википедии и понять, что такое либертарианство, насколько оно ему лично подходит, и если не слишком подходит, то считать ли либертарианцев опасными врагами, безвредными чудиками или полезными попутчиками.

В принципе, я уже перевела один такой опус – это фридмановская Механика свободы. В процессе – перевод другого опуса с аналогичным посылом – это Практическая анархия Стефана Молинью. Но у обеих работ есть как минимум один очевидный минус: они переводные. Это апелляция к другому культурному багажу, что порождает аргументы, которые могут казаться странными и неуклюжими. Была надежда на Михаила Светова, но с момента анонса им книги по либертарианству прошла уйма времени, а воз и ныне там.

Предположительно, работа будет состоять из трёх частей. Первая – краткое описание либертарианской картины мира и обоснование того, зачем нам анкап. Вторая – с условным названием “А как при анкапе” – сборник примеров того, как это может быть реализовано. Третья – как приблизить анкап.

Простите уж, что не планирую ради написания книжки садиться в тюрячку, так что процесс может затянуться. Но зато я собираюсь выкладывать отдельные главы по мере их появления, даже если буду не вполне довольна результатом и размышлять о том, чтобы в будущем их как-то переработать. Так что у вас будет представление о том, какими путями двигается мысль.

Накидывайте в комменты предложения о том, какие главы обязательно нужны во второй части книги, кроме судов и дорог.

Борис Юровский. Как уйти от государства

Хочу порекомендовать вам довольно хорошее видео с канала “Неизвестная экономика”, который ведёт украинский экономист Борис Юровский. У него на канале очень много подробных теоретических обзоров по экономической теории – я даже сама не заметила, как постепенно пересела на него с канала Павла Усанова, который больше экономический историк. Но не так давно Борис Саввич затеял серию роликов по непрофильной для него тематике либертарианства, и тоже весьма достойно, как мне кажется, с этим справился.

Рекомендуемый мной ролик – заключительный в этой серии и посвящён переходу от этатизма к либертарианству. Как обычно, это обзор идей других авторов, довольно чёткий и доброжелательный. Если вам зайдёт, то гляньте и прочие видео из серии про либертарианство, а там и до обзоров экономической теории доберётесь, это случается так же ненавязчиво, как подсаживание на иглу мужского одобрения.