Заголовок выглядит очень странно, не правда ли? Казалось бы, идея национального суверенитета берёт начало в Вестфальском мирном договоре, когда после Тридцатилетней войны было решено: каждый правитель суверенен на своей территории и сам разбирается со своими внутренними вопросами, а соседям до этого не должно быть дела. Именно Вестфальский мир породил государство современного типа с его территориальной монополией.
Однако к девятнадцатому веку идея суверенитета правителя переродилась в идею суверенитета нации, поскольку власть правителей более не ассоциировалась с божественным правом и была вынуждена оправдывать себя народным волеизъявлением. Ради величия нации оказалось удобно развязывать куда более кровопролитные войны, чем какая-то несчастная Тридцатилетняя война. Бог воевал на стороне больших батальонов, национальные государства старательно укрупнялись, обзаводились колониями – и мир, в общем-то, двигался к тому, чтобы оказаться поделенным между считанными единицами стран, которым далее предстояло столкнуться в последнем и решительном бою, где и определился бы мировой гегемон и образовалась единая мировая держава. По крайней мере, если бы свободный рынок способствовал образованию монополий, именно так бы и произошло. Но вместо этого Первая мировая война привела к развалу четырёх континентальных империй, а после Второй мировой войны колонии принялись отваливаться и у всех прочих великих держав.
В ООН уже официально закреплён равный статус всех стран, а принцип территориального суверенитета оказался официально дополнен прямо противоречащим ему принципом права нации на самоопределение. В сущности, это обесценило вестфальские принципы, и с тех пор число стран в мире продолжает возрастать. Также на мировую арену вернулись старые добрые традиции вторжений ради установления прогрессивных порядков, заменивших не особенно актуальные ныне религиозные войны.
В мире всё ещё намного больше этносов, чем государств, поэтому разваливаться по этническому принципу страны могут ещё довольно долго. Вместе с тем, для людей стимулом к размежеванию становятся не этнические различия как таковые, а прежде всего разница в культурах. Но культурных общностей ещё больше, чем этносов, они возникают и мутируют постоянно.
Простота перемещения людей, товаров, денег и информации приводит к тому, что любые территориальные границы становятся всё более проницаемыми, а само их существование – всё менее осмысленным.
Пока неясно, как скоро и в результате какой цепочки событий мэйнстримом станет представление о праве культур на самоопределение, как это ранее случилось с нациями. Чисто логически же нет никаких оснований, по которым некая группа лиц, выбранная по более или менее произвольному критерию, имеет право на суверенитет, а иная группа лиц или даже вовсе один человек – не имеет.
Этот вопрос довольно подробно разобран в “Этике свободы” Ротбарда, позволю себе небольшую цитату оттуда:
Можно задать более серьезный вопрос: признает ли сторонник доктрины laissez-faire право региона страны отделиться от страны? Законно ли для Западной Руритании отделяться от Руритании? Если нет, то почему? А если да, то тогда каким может быть логическое завершение разделения стран? Не может ли отсоединиться маленький район, затем город и часть этого города, затем жилищный массив, наконец, определенный индивид? Признание какого-либо права на отделение при отсутствии его логического завершения, ограничивающего право на индивидуальное отделение, которое логически ограничивает анархизм, приведет к тому, что индивиды смогут отделяться от государства и нанимать свои собственные защитные агентства, а государство разрушится.
Таким образом, выстраивается чёткая траектория развития общественных отношений: от суверенитета личностей над подданными через суверенитет всё более мелких групп к суверенитету каждой индивидуальной личности, с полным изживанием самой категории подданства. И если некогда лишь несколько сотен человек во всём мире могли заявить, что государство это я, то в обозримом будущем такое сможет с полным правом сказать про себя каждый.
Сегодня утром обнаружила страшное: ночью спьяну потеряла кошелёк, где были все запасы наличных и банковская карточка.
Одна. В чужой стране. С которой у России даже нет дипломатических отношений.
Разумеется, у меня было множество вариантов действий.
Срочно выйти замуж и остаться в Грузии
Пойти домой пешком, наперегонки с якутским шаманом
Устроить в Батуми встречу с читателями и попросить взаймы
Выучить по-грузински фразу “мадам, месье, я не ела шесть дней”
Но вместо этого я полезла выяснять, есть ли в Батуми криптоматы. Таковой обнаружился всего один, но больше мне и не требовалось. Дальше всё было делом техники.
Подходим к криптомату
Тычем в экран, появляется меню, выбираем Withdraw Cash
Выбираем нужную валюту, что в моём случае однозначно означает биткоин
Смотрим курс, выбираем сумму
Криптомат генерирует QR-код, код сканируется биткоин-кошельком на смартфоне, образуется исходящая транзакция, к ней нужно выбрать комиссию покрупнее, чтобы битки дошли быстро, иначе куковать перед криптоматом придётся долго.
Дальше криптомат печатает чек с неким redemption code и оповещением, что затребовать кэш можно после первого подтверждения транзакции. Когда приходит подтверждение, можно снова докапываться до криптомата снова.
Вводим тот самый redemption code
Вот и всё, криптомат выдаёт вожделенный кэш
Так я немного поиграла в экстремистку, внесённую в списки и, соответственно, без доступа к банковским услугам. Как нетрудно видеть, биткоин отлично помогает в таких экстремальных ситуациях.
Цените ту свободу манёвра, которую даруют нам криптовалюты! Это ровно то, для чего они придуманы.
Ура, мы это сделали! На канале Libertarian Band вышел самый ожидаемый ролик этого лета, где я попыталась самыми простыми словами рассказать про панархию.
Панархия для бабушек
На мой взгляд, это пока что самый удачный из моих сценариев, да и все остальные участники проекта проделали отличную работу.
Немного внутренней кухни
Весной ребята с этого канала, с которым я до того имела эпизодический опыт сотрудничества, обратились ко мне с просьбой написать какой-нибудь сценарий ролика, чтобы они могли устроить кастинг на должность нового ведущего. Я решила, что раз уж пробоваться будут самые разные люди, то пусть текст будет максимально простой, на самую широкую аудиторию – введение в либертарианство. Так появился текст ролика “Либертарианство для бабушек”. Во время кастинга перебрали человек пять, в результате чего у канала появилось новое замечательное лицо – Антон. Конечно, немного жаль, что девушка кастинг не прошла, для неё мне бы было легче готовить сценарии, но то, что получилось, мне очень нравится.
Либертарианство для бабушек
Видео неплохо разошлось по разным пабликам и получило на сегодня более 1700 просмотров, что уже превышает аудиторию моего собственного телеграм-канала.
Тут ко мне обратился Битарх и предложил соорудить нечто такое же доходчивое, только про панархию. Пришлось его огорчить и ответить, что хочется сделать цикл, связанный внутренней логикой повествования, и следующим будет описание минархизма. Ролик вышел относительно недавно, но по непонятной мне причине не был воспринят аудиторией столь же благожелательно. Это немного странно, ведь с одной стороны, вся повестка Либертарианской партии в нашей стране на сегодня базируется на минархистской платформе, а с другой стороны, именно в видеоформате ЛПР нигде и ни разу про свою платформу не рассказывала, так что ролик про минархизм – едва ли не первый в своём роде. Расшарьте его, если сочтёте дельным.
Минархизм для бабушек
Теперь вот вышла вожделенная панархия. Следом за панархией должно выйти описание для бабушек такой интересной стратегии, как агоризм. Текст уже готов, осталось отснять и смонтировать. Дальше в планах много всякого интересного, так что подпишитесь на Libertarian Band и посоветуйте канал друзьям.
Не берусь судить о деталях очередного раунда протеста в России, который случился вчера, но рада, что он увеличился количественно, и, мне кажется, то ли люди научились избегать задержаний, то ли уже и московская власть не решается сильно лютовать. Так или иначе, задержанных меньше, чем неделю назад, и особо массовой жестокости на фотках не видно.
В Грузии все, с кем я общаюсь, узнав, что я из России, немедленно интересуются, что там в Москве, из чего можно сделать вывод, что в информационном пространстве протест уже давно преодолел локальные рамки. Причём это нельзя списать на пристрастное освещение ситуации грузинскими СМИ: вопросы мне задавали туристы из Турции, Румынии, Нидерландов. Также отмечу, что я же тут не на какой-то политической конференции – кругом беззаботные отдыхающие, казалось бы, какое им дело.
Разумеется, сочувствие мировой общественности – на стороне протестующих. Впрочем, точно так же оно на стороне протестующих в Гонконге, на стороне жёлтых жилетов, венесуэльской оппозиции и так далее. Когда на одной стороне добровольцы, а на другой за зарплату, люди сочувствуют добровольцам. Даже по киргизским событиям, где вроде бы речь о жабе и гадюке, сам факт того, что за бывшего президента готовы добровольно вписаться и драться за него с властью, уже говорит людям, что, кажись, власть зря затеяла весь этот штурм.
Также меня постоянно заверяют, что мне нечего бояться, отношение к русским тут всё такое же приветливое. Честно говоря, это иногда выглядит похожим на мантру для самоубеждения. Свидетельства обратного тоже попадаются. Не буду ничего особо говорить, просто дам несколько фоток.
Предлагают не чувствовать себя как дома
Портят хорошие рисунки из-за русскоязычности автора
Но есть и высказывания, под которыми подпишется любой российский патриот
Вчера поселилась в отель, вечером посидели с хозяином, поболтали. Он рассказал мне:
что проклятый Саакашвили начал войну с Россией, поссорил две хороших страны, и до сих пор они никак не могут помириться.
что при проклятом Саакашвили полиция убивала и насиловала, а сейчас, наконец, перестала.
что в 2012 году Саакашвили готовился узурпировать власть, проиграв на выборах, но половина спецназа отказалась воевать с народом, и диктатору пришлось уйти.
что во время войны с Россией многие офицеры бросали оружие, потому что не хотели сражаться за режим, а хотели, чтобы Грузия стала российской; потом их посадили на 10 лет, но при новом правительстве отпустили.
что при проклятом Саакашвили ЛГБТ вконец распустились, и чувствовали себя в православной стране, как дома.
что у этого клоуна нет и не было народной поддержки.
А потом я посмотрела свежее интервью Саакашвили Алексею Романову, и там Саакашвили рассказывает, что режим Иванишвили нелегитимен, народной поддержки у него не осталось, и вот-вот начнутся решительные столкновения режима с народом.
Какой я хотела бы сделать из всего этого вывод? Цените социологические данные! Пока вы окружены своими соратниками, вы в эхо-комнате. Вы понятия не имеете, насколько ваши взгляды популярны в обществе, и когда вы решитесь провести митинг, или поучаствовать в выборах, то вас могут ждать неприятные сюрпризы. С другой стороны, если проведение социологических исследований для вас почему-то невозможно, то именно массовые акции и оказываются для вас социологией. Смогли вывести на митинг десятки тысяч сторонников – пожалуй, за вас проголосуют сотни тысяч. Не сумели – значит, не обольщайтесь, работайте на узнаваемость и боритесь с антирейтингом (например, поменяв себе лидера).
Ну а интервью посмотрите, оно вообще-то в основном не про Грузию, а про Россию.
Вы знаете, что мой канал имеет совершенно не политический характер. Я не имею права никого призывать на баррикады, поскольку сама сохраняю анонимность, я весьма скептична насчёт перспектив участия в легальной политике отдельных приличных людей, насчёт перспектив регистрации парочки потенциально неплохих политических партий – и так далее. Но в том, что происходит в последние дни, у меня появился отчётливый личный интерес. Российская власть лишает меня возможности слушать интересных мне людей.
На месяц потерян для меня ведущий популярной еженедельной передачи “Россия будущего” Алексей Навальный. Попытки канала найти адекватную замену пока даже близко не достигают успеха. На месяц я лишилась передач Михаила Светова на СВТВ – теперь вместо интервью с разными интересными людьми на канале под трогательную музыку показывают, как имперские штурмовики избивают мирных граждан. На месяц я отлучена от лучшей еженедельной передачи по экономике, которую вёл Владимир Милов. Даже канал Егора Жукова, который поставлял довольно вдумчивый контент по самой разной тематике – и тот сейчас закрылся на непонятный пока срок. Подобное нарушение государством моих потребительских прав, конечно, не добавляет мне приязни к институту государства вообще и к российскому политическому режиму в частности.
У меня осталось не очень много возможностей как-то навредить государству в ответ. Я уже не плачу НДФЛ и разные прочие персональные налоги. Я уже стараюсь выбирать магазины, которые не платят НДС (это видно по чекам), а по возможности так и вовсе затовариваюсь на базаре. Для государства меня практически не существует.
Зато у меня есть этот канал, и я хотела бы воспользоваться им для максимально широкого донесения простой мысли. Государство ваш враг. В открытом противостоянии он сильнее, но он очень уязвим перед партизанской войной. Не кормите государство своими деньгами. Если вы вынуждены работать на него, работайте плохо. Рассматривайте себя как шпиона или даже диверсанта в тылу врага. Растаскивайте государственное имущество: в частных руках ему будет лучше (речь, конечно, не о разных предметах городского благоустройства, зачем себе самим-то гадить). Выжимайте из государства всю социалку, на которую оно вам неосмотрительно разрешило претендовать. Не стесняйтесь делать это и по поддельным документам, если имеете такую возможность. Украсить город листовками и граффити о том, что государство это враг – отличная идея и классика партизанской борьбы. Захотите убить мента – трижды подумайте.
Перед тем, как решаться на вещи, которым государство противодействует особенно жёстко, освойте конспирацию. Хотя бы азы, вроде того, что ваш смартфон – не только бесценный помощник, но и шпион, который поможет государству вас найти, а вконтакте – это просто грядка, на которой государство выращивает уголовные дела. Думайте не только об удовлетворении собственного запроса на справедливость, но и о пиар-эффекте. Лучше пусть непосредственный ущерб врагу окажется меньше, зато в глазах общества государство потеряет больше. В конечном счёте государство нужно изгнать именно из голов, и ладно бы только из наших – дотянуться придётся до последней бабушки.
Ну а что касается последних инициатив российских силовиков, то я очень надеюсь, что они послужат сплочению оппозиции. Для государства мы все, вне зависимости от нюансов наших представлений о желаемом обществе – в равной степени враги. Давайте не будем сами враждовать друг с другом. Я надеюсь, что Гудков встретит Светова у дверей спецприёмника, они пожмут друг другу руки и пойдут вместе записывать стрим с тюремными байками и планами совместных действий. Я надеюсь, что потом к ним припрётся Жуков с букетом цветов, и его тоже радостно примут в компанию. Я надеюсь, что Светову и Навальному перестанут припоминать разные древние сомнительные посты в ЖЖ, а если кто припомнит, на него цыкнут. Я надеюсь, что Светов начнёт сотрудничать с Чайным клубом. Кто кому чего плохого сказал и как угрожал – вообще насрать уже, не в том мы сейчас положении. Хорошо, если одновременная посадка в спецприёмник поспособствует у амбиционных лидеров российского протеста этому простому пониманию.
Я немного дополнила позавчерашнюю статью с ответом Александру Елесеву. В дополнении – реклама нового проекта Александра Литреева и загадочное пожелание не есть жёлтый снег.
Также дублирую сюда из статьи упоминание о сборе идей по применению доктрины сдерживания к государству.
Если у вас есть свежие интересные идеи, какие ненасильственные угрозы и механизмы их реализации можно было бы применять гражданину против государственных служащих различных рангов, делитесь ими в комментариях или в личку. Авторы наиболее удачных идей могут рассчитывать на вознаграждение в биткоинах.
Также, раз случилась такая оказия, познакомилась поближе с проектом Доброум, который оказался довольно интересным явлением, и о нём бы хотелось рассказать поподробнее.
Как и мой проект, Доброум строится вокруг собственного сайта, но имеет существенно большее проникновение в различные соцсети, из которых наиболее развит и интересен ютуб-канал (почти 20 тысяч подписчиков). На сайте указывается, что на создание проекта Александра вдохновил Freedomain Radio – канал канадского блогера Стефана Молинью, имеющего достаточно скандальную известность в англоязычной среде, а в русскоязычной лишь изредка поминаемый Михаилом Световым. С содержанием идей Молинью я практически не знакома, если не считать весьма лапидарной страницы в википедии, так что не берусь судить о преемственности между Елесевым и Молинью в идеологическом плане.
Сам Александр в своих видеороликах и статьях форсит две основные идеи:
Корень государственного насилия по отношению к людям – во внутрисемейном насилии. По мере того, как изживается насилие в семьях, снижается насилие и в обществе в целом. Поэтому крайне важно воспитывать в ненасильственном ключе собственное потомство и распространять соответствующую идею как можно шире.
Разумность обустройства общества, его способность развиваться и преодолевать предрассудки – прямо завязана на средний IQ в этом самом обществе. IQ, между тем, гораздо больше обусловлен наследственностью, нежели обучением. Поэтому для общества полезны такие практики, как ограничение иммиграции из неблагополучных стран, отсутствие поддержки неблагополучных семей, поощрение рождаемости среди интеллектуальной элиты.
В качестве основного метода Александр использует “рассуждение от первых принципов”, иначе говоря, дедукцию в духе Ротбарда. Вместе с тем, как вы видим по кейсу с IQ, он склонен доверять исследованиям в области естественных наук и делать на их основе выводы о желаемом устройстве общества, что опасно близко к разным сциентистским практикам социальной инженерии, столь популярных в 20 веке. Идеи спонтанных порядков и эволюционный подход ему, насколько я могу судить, не близки.
Александр живёт в США, так что когда он рассуждает о российских событиях, этот момент стоит учитывать. Зато ролики, касающиеся собственно американской проблематики, у него очень интересны.
В общем, я подписалась на его ютуб-канал, а на телеграм не стала – там многовато всякого сиюминутного, на мой вкус, а я уже близка к пределу возможностей восприятия, приходится очень аккуратно подходить к подпискам, чтобы не тратить много сил на проматывание. Ну а вы, конечно, решайте сами. Во всяком случае, среди русскоязычных каналов это достаточно уникальный и вполне симпатичный пример такого немного наивного либерал-консерватизма.
титульный ролик на канале Доброум – видимо, предполагается, что с ним стоит ознакомиться в первую очередь
В мае я и Битарх с одной стороны, и Вэд Нойман с другой, дискутировали о применимости доктрины сдерживания для обеспечения сецессии индивидуумов от государства. Вот описание доктрины, а вот подытоживающая статья, где заодно вкратце пересказывается ход дискуссии.
Частой претензией к
изложенной доктрине было то, что ещё
неизвестно, будет ли осуществлена угроза
в адрес ключевых функционеров государства,
осуществляющего агрессию, а вот смерть
гражданина, желающего сецессии, может
оказаться весьма быстрой, так что он и
возмездие-то организовать не успеет.
Более того, если он открыто где-то
застрахуется, то печальная судьба может
ждать и страховую компанию, чтобы
неповадно было исполнять всякие
антигосударственные контракты.
Поэтому сегодня немного
поговорим о том, как гражданин может
позаботиться об осуществлении
индивидуального сдерживания, никого
постороннего при этом не подставляя.
Принцип мёртвой руки — это некая угроза в адрес потенциального агрессора, которая осуществится лишь в случае, если потенциальная жертва погибнет. Наиболее наглядное воплощение — граната с выдернутой чекой, зажатая во вполне живой руке потенциальной жертвы. Её смерть приведёт к тому, что мёртвая рука разожмётся и произойдёт взрыв. Понятно, что угроза, основанная на этом принципе, может достаточно произвольно масштабироваться, вплоть до системы, осуществляющей автоматический запуск межконтинентальных ядерных ракет в случае нападения потенциального противника, не дожидаясь специальных команд с потенциально уже уничтоженного командного пункта.
Можно было бы
пофантазировать над чисто инженерными
решениями в духе 20 века, которые бы
обеспечили подобную схему угрозы и для
человека в отношении руководства
государства — например, путём
забраговременного минирования резиденций,
размещения ракетных пусковых установок
или запрограммированных боевых дронов,
но всё это выглядит несоразмерно дорого,
неуклюже и ненадёжно. Наш информационный
век подразумевает немного иной стиль.
Так, например, с появлением биткоинов стали вполне осуществимыми децентрализованные рынки ставок на смерть, что является завуалированной формой заказа на убийство. Механизм примерно таков.
На сайте, принимающем ставки на те или иные события, которые могут произойти или не произойти в реальной жизни (скажем, реализованном на протоколе Augur) потенциальная жертва государственной агрессии может сделать ставку на смерть некоего госчиновника. Размер ставки должен быть достаточно крупным, чтобы кто-то мог соблазниться эту самую смерть обеспечить. Деньги ставятся на то, что этот чиновник уже погиб в какой-либо день в прошлом, что является очевидной неправдой, поэтому, когда чиновник реально погибнет, то эта ставка проиграет, и её получит победитель пари. После появления ставки потенциальному киллеру останется только выбрать день для исполнения заказа, сделать ставку на то, что объект погибнет именно в этот день, затем совершить убийство, дождаться, пока оракулы оповестят систему, получить свой выигрыш и аккуратно обналичить его. Это пари – наша граната, но нужно ещё организовать механизм мёртвой руки.
Можно пойти более навороченным путём и сделать на том же рынке ещё одну ставку, уже на свою собственную смерть. Если эта ставка сыграет, она запускает смарт-контракт, который и размещает ставку на смерть чиновника. Но можно проще: смарт-контракт, делающий ставку на смерть чиновника, получает отложенный запуск и срабатывает в том случае, если вовремя не получит код отмены. Всё, теперь можно оповещать чиновника о том, что вот такая незадача, если я случайно помру, то и ваша драгоценная жизнь в огромной опасности, поэтому сдувайте с меня пылинки.
Разумеется, чем более сложные предсказания позволяет делать сервис, тем аккуратнее и дозированнее можно предусматривать воздействие. Скажем, триггером можно сделать не только смерть, но и арест, а угрозой не только смерть, но и поджог дома, или ещё какую-нибудь нелетальную пакость (самое изящное, что мне попадалось – это заказ на распыление в резиденции чиновника мощного одоранта; провонявший насквозь меркаптанами дом уже непригоден для обитания и продажи, но при этом никто даже случайно не умрёт).
Разумеется, для того, чтобы предпринять эти нетривиальные меры, человек должен быть достаточно зажиточен, но тут не требуется какого-то запредельного богатства, так что задача вполне решаема.
Считается, что государство – это вещь, совершенно необходимая людям, без которой будет хаос, бандитизм и разруха. Но при этом в разные эпохи представление о том, что такое государство, и каким оно должно быть, радикально отличались. Какой государственный учебник ни глянь, везде рассказывается, что раньше государство было очень плохим, притесняло людей, и они бунтовали. А сейчас государство хорошее, людей не притесняет, и нам всем очень важна стабильность. При этом конструкция государства в разных странах также отличается очень сильно, и чем больше отличия того, что там, от того, что здесь, тем более неправильной является модель там, и лучше бы этим неразумным сделать у себя, как здесь. Нам же нужно защищаться, чтобы они не сделали у нас здесь, как у себя там.
Зачем нужно национальное государство
Сильные национальные государства сформировались как ответ на постоянную угрозу внешнего вторжения, а также в качестве инструмента такого вторжения. Но, хотя территориальные захваты продолжаются до сих пор, это становится всё менее оправданным со стороны жителей других стран и всё менее популярным среди собственных граждан. Глобализация экономики сделала куда менее эффективными и торговые войны. Иначе говоря, единое национальное государство становится всё менее востребованным – для этого дорогого и неудобного инструмента просто не находится задач.
Главная угроза для государства сегодня – это не внешняя агрессия, а отсутствие гражданского согласия. В демократических государствах один за другим к власти приходят кандидаты, опирающиеся на неприязнь народа к политическому истеблишменту. Это означает, что люди недовольны не персоналиями – они недовольны самой системой.
Проблемы демократии
Почему демократия всё хуже обеспечивает гражданское согласие? Потому что это диктатура большинства. Если власть стабильно принадлежит одной и той же политической силе, формируется стабильное недовольное меньшинство, уверенное, что его интересы правительством не соблюдаются, и потому совершенно не мотивированное соблюдать хоть какую-то лояльность правительству. Если власть и оппозиция регулярно меняются местами, получается бесконечное перетягивание каната, когда политика оказывается компромиссной. То ослабили регуляции, то усилили, то уменьшили налоги, то увеличили. Ни одна политическая программа не реализуется, у избирателя нарастает разочарование.
Меньшинство готово подчиняться большинству, если видит необходимость сплотиться перед лицом внешней опасности. Но когда внешней опасности нет, люди понимают, что терпеть незачем. А если внешнюю опасность выдумывают, то это в наш век информационной прозрачности вызывает ещё большее раздражение и недоверие к истеблишменту. Подход “сделаем всем одинаково” стремительно теряет популярность ещё и по той причине, что во всех остальных отраслях человек без особых проблем получает индивидуальный сервис согласно своим запросам – и только в тех сферах, за которые отвечает правительство, почему-то должен мириться с унификацией. Будущее за переносом индивидуального подхода и в политическую сферу.
Пока что индивидуальный подход в политике проявляется в том, как одного и того же кандидата перед выборами пытаются продать разным категориям избирателей под разными соусами. Иначе говоря, политтехнологи уже видят запрос избирателей, но, не имея возможности его удовлетворить, пытаются хотя бы придать блюду разные оттенки вкуса. Но такая маркетинговая стратегия не может работать долго. Всё больше и больше людей хотят как-то объединиться с теми, кто разделяет схожие с ними взгляды, и как-то мирно размежеваться с теми, кому эти взгляды претят.
Размежевание
Самый простой способ размежевания в рамках имеющихся легальных политических инструментов – это размежевание пространственное. Чеченцы выдавили всех русских со своей земли, и теперь демонстрируют вовне трогательное национальное единодушие. Американские либертарианцы переселяются в Нью Гэмпшир – и штат стремительно дерегулирует своё законодательство.
Однако физическое переселение – это лишь один из способов смены условий. Если не нравится водопроводная компания, придётся менять место жительства, но если не нравится мобильный оператор, достаточно сменить оператора, без всяких переездов. Государственные же услуги имеют больше общего с услугами мобильного оператора, чем с коммунальной инфраструктурой. По крайней мере, большая часть государственных услуг выглядит вполне мобильной.
Панархия
Сегодняшнее государство за счёт налогов поставляет гражданам такие блага, как образование, здравоохранение, пенсионное обеспечение, охрану порядка, контроль за пожарной, санитарной, экологической и ещё кучей разных безопасностей, суд, ещё всякую ерунду по мелочи – а также то, ради чего, собственно, и учреждалось сильное центральное правительство – охрану границ от внешнего вторжения и услуги по захвату других государств. Практически все эти услуги прекрасно могут оказываться на конкурентной основе. В конце концов, вы же звоните каждый в свою страховую компанию, когда попадаете в аварию, так почему нельзя обращаться каждому в свою полицию, когда требуется защита?
Рыночные решения уже изобретены и имеют практику успешного внедрения абсолютно для всех услуг, которые нужны людям. Нужность в данном случае определяется по готовности платить за эти услуги. Система общественных отношений, при которой все товары и услуги поставляются на свободном конкурентном рынке, называется анархо-капитализмом, и это доведение до логического предела либеральной идеологии.
Однако столь мелкое дробление провайдеров госуслуг может показаться удобным далеко не всем, иначе мы давно уже жили бы именно в таком полностью конкурентном обществе. Спрос на патерналистское государство, которое опекает человека от колыбели до могилы, действительно есть, и даже весьма велик. Весь двадцатый век прошёл под знаменем вооружённой борьбы между социализмом и либерализмом, и, несмотря на громкое падение одиозных тоталитарных режимов, приходится признать, что в этой борьбе проиграли обе стороны: классические либеральные государства также большей частью канули в лету. Поэтому основной вызов, который сегодня стоит перед человечеством – это мирное размежевание социалистов и либералов без нарушения целостности национальных образований (кучковаться по национальностям, имея один язык и схожие культурные нормы, людям тоже удобно). Фактически, речь об одновременном сосуществовании одного или нескольких социалистических и либеральных правительств на территории одной страны или блока стран. Такая система называется панархией, и эта идея активно разрабатывается интеллектуалами во всём мире, как в развитых, так и в развивающихся странах.
Сценарии перехода
Разумеется, самый простой для путь воплощения крупных социальных преобразований – это диктатура. Переворот или революция не обязательны. Достаточно того, чтобы к власти пришёл популист, сосредоточивший в своих руках конституционное большинство в парламенте, подчинивший суд и, главное, имеющий широкую популярность в народе. Некий условный Ли Куан Ю или, наоборот, Чавес.
Самый простой путь, однако, несёт и наибольшую опасность. На место диктатора со временем придёт кто-то ещё и начнёт отменять всё, что было принято.
Более сложный, но и более надёжный путь – это широкая общественная кампания. Когда реформ требуют очень многие, громко, демонстративно и при каждом удобном случае, в конце концов их неизбежность становится очевидной. Когда же они состоятся, их куда сложнее отменить.
Также есть очень простой и привычный для России путь – догоняющее развитие. Дождаться, когда панархия заработает в Евросоюзе и США, в Китае и Корее, в ЮАР и Бразилии – ну а затем всё-таки провести необходимые преобразования, пока отставание от Нигерии ещё не выглядит совсем уж безнадёжным.
И, наконец, те граждане, которым требуется размежевание, могут просто поставить остальное государство перед фактом. Вот ваше государство, вот наше. Территория одна, нормы разные. Налоги мы платим в своё правительство, согласно договору, а в ваше не платим. Попробуете применить силу, чтобы вернуть нас в свою юрисдикцию? Ребята, у вас гражданская война в бюджет не заложена, и вообще, давайте жить дружно, ведь мы уже зарядили батарейки у своего дрона. Как заявляет известный политолог Екатерина Шульман, девизом нашего времени становится “А что, так можно было? Да, можно”.
А если перехода не будет?
Ну а что будет, если никакого перехода к панархии не случится?
Возможна парочка инерционных сценариев. В первом Россия вяло демократизируется, гайки понемножечку откручиваются, и постепенно страна превращается в что-то вполне приличное восточноевропейское, не хуже какой-нибудь Молдавии. Во втором Россия столь же вяло закручивает гайки, выдавливая особо бойких оппозиционеров за рубеж, и постепенно превращается во что-нибудь унылое восточноевропейское, вроде Белоруссии.
Также возможно окончательное оформление того, что сегодня существует больше в публицистических статьях, нежели в нормативных документах. Произойдёт суверенизация регионов, госкорпораций, спецслужб, страна скатится в клановый феодализм. Тенденции к этому есть, и по мере ослабления нынешнего президента они могут стать сильнее.
Но пока государство, не реформируясь в должном ключе, продолжит как-то деградировать, общество может попросту явочным порядком начать переходить к альтернативным средствам координации – помимо государства, вопреки государству и оставаясь невидимым для государства. Когда люди заключают между собой сделки вчёрную, пользуясь частными деньгами, разбирают свои конфликты в частном суде, пользуются услугами частных охранных компаний и так далее, то начиная с некоторого момента ненужность государства становится очевидной буквально всем. В этом случае Россия перейдёт к анархо-капитализму, минуя стадию панархии.
Что делать?
Итак, вы познакомились с довольно длинным текстом, где вводятся незнакомые термины, описывается непривычное общественное устройство и делаются странные прогнозы. Что с этим делать дальше?
Даже если вы сторонник статус кво, вам всё-таки полезно знать о том, что существует вот такой вот дискурс, и он набирает популярность. Вы можете настороженно наблюдать за проникновением в массы этих идей или активно этому противодействовать – но так или иначе вам не помешает с ними ознакомиться, как либералам полезно знать основы социалистического вероучения, а атеистам – Новый завет.
Если вы убеждённый демократ, то, возможно, вы просто слаще морковки фрукта не едали. Присмотритесь к тому, что предлагается на место современной либеральной демократии, не исключено, что вы найдёте в этих предложениях здравое зерно.
Наконец, если вам нравится изложенное, то тем более стоит поизучать тексты на этом сайте, пообсуждать их со знакомыми – а там и до постепенного внедрения дело дойдёт.
Противники идеи вооружённой борьбы с государством часто отговаривают людей от неё, пугая мощью армии государства. В реальности же можно считать, что армии у государства нет совсем! И это не преувеличение — она просто непригодна для данной задачи. Реально противостоять анитиэтатистским борцам смогут только легковооружённые полиция и Росгвардия.
Ниже приведён отрывок из одной популярной книги о закате эпохи территориальных государств, которую точно стоит прочитать всем либертарианцам!
«Столкнувшись с вооруженным сопротивлением со стороны оккупированного населения, немцы вскоре обнаружили, что именно самые современные компоненты их вооруженных сил были наиболее бесполезны. До сих пор их танки, артиллерия, истребители и бомбардировщики не испытывали особых трудностей в том, чтобы вдребезги разбить самые передовые армии мира (включая армии трех ведущих мировых держав, силы которых значительно превосходили их собственные), но, столкнувшись с мелкими отрядами партизан, которые не являлись армией, не носили военную форму, не сражались в открытом бою и имели обыкновение растворяться либо в сельском ландшафте, либо среди окрестного населения, немецкие войска оказались в полной растерянности. Как и другие завоеватели после них, немцы извлекли урок, что при проведении противоповстанческих операций практически единственными силами, которые могли оказаться полезными, были легко вооруженные полиция, пехота, горные войска, отряды специального назначения, войска связи и, главное, разведка всех видов. Все они должны были передвигаться в пешем порядке либо используя легкие машины, предпочтительно те, которые могли двигаться по пересеченной местности. За пределами городов их можно было усилить самолетами-разведчиками, а в тех редких случаях, когда противника удавалось захватить врасплох и вынудить к открытому бою — небольшим количеством артиллерийских стволов и танков. И в этих операциях не было места для гордости вермахта — танковых и механизированных дивизий, и более того, поскольку масштаб проведения операций был очень небольшим, для каких-либо дивизий вообще.
Открытие, сделанное немцами (и в меньшей, но значительной степени их японскими союзниками) в ходе Второй мировой войны, с тех пор было повторено практически всеми крупными вооруженными силами мира. Одними из первых, кто столкнулся с партизанской войной в самом начале послевоенного периода, были французы и англичане. В плане жестокости их операциям было далеко до немецких; и все же, особенно что касается действий французов в Индокитае и Алжире, они были достаточно безжалостными. В обеих странах попытка французов, применявших самое современное оружие, какое только имелось в их распоряжении, снова установить контроль над своими колониями, привела к гибели сотен тысяч человек и к уничтожению огнем и мечом целых деревень и даже районов. Хотя англичане не заходили так далеко (самое большое число жертв среди местного населения в их колониальных кампаниях составляло примерно 10 тыс. человек во время боевых действий в Кении), они тоже часто прибегали к смертной казни, пыткам и уничтожали целые деревни, обитателей которых переселяли в концентрационные лагеря! Так же, как и немцы, английские и французские вооруженные силы обнаружили, что именно самое мощное оружие и оружейные системы были самыми бесполезными, будучи либо слишком дорогими, либо слишком быстрыми, либо слишком большими, либо слишком неточными, либо слишком неизбирательными, либо все вместе одновременно. Что касается самого мощного оружия, т. е. ядерного, то против врага, чьи силы были столь рассредоточены и столь неуловимы, оно было просто неприменимым»
Мартин ван Кревельд «Расцвет и упадок государства», стр. 485
Честно говоря, конкретно в России людям не особенно легче от осознания того, что их не будут размазывать по асфальту танчиками, а ограничатся размазыванием по асфальту дубинками. Между тем, носителей дубинок и прочего лёгкого вооружения, специально нанятых для войны с собственными гражданами, в России больше, чем тех, кто нанят или призван для войны с иностранными державами. Так что я бы делала акцент не столько на том, как хреново эти силы экипированы, и насколько неэффективна их тактика, а на том, насколько они мотивированы – именно это является ключевым фактором сдерживания вооружённого гражданского протеста.
