Тег: анкап

Трансгуманисты сомневаются в анкапе

Мой позавчерашний пост перепостили в канале трансгуманистов, разместив там же пару замечаний:

1. Трансгуманизм тесно связан с научно-техническим прогрессом, а он требует больших денежных вливаний, даже у государств с этим проблемы, средств на науку часто не находят достаточно, а при анкапе, где всё будет децентрализировано, может стать ещё хуже (Может я и ошибаюсь, я не так сильно знаком с идеями анкапа, как сами анкапы), даже у корпораций может не хватать средств, особенно учитывая их стремление к максимизации прибыли. Постройка вещей вроде БАК может быть непосильной при анкапе, учитывая требуемые средства и, по сути, неокупаемость. А благотворителей не хватит для подобных масштабов. Впрочем учитывая что при анкапе капиталисты получат доступ к тем ресурсам, которыми ранее владели государства, то это должно дать им больше возможностей, хотя всё равно не факт, что этого хватит. 

Тут я хочу, во-первых, сослаться на свой старый пост про финансирование фундаментальной науки при анкапе, а во-вторых указать, что для трансгуманизма не нужны хреновины вроде БАК: исследования в области биотехнологии, биоинформатики и прочей трансгуманистической повестки не требуют сверхконцентрации ресурсов на одном мегапроекте, а значит, финансирование может быть децентрализованным, постепенным, и быстро переходящим от этапа фундаментальной науки к этапу прикладной, с быстрым внедрением результатов в бизнесе. Насколько мне известно, самым дорогим исследованием в этой области была расшифровка генома человека, её вели по всему миру много лет множество лабораторий, без отрыва от текущей научной деятельности, а это всё-таки куда проще, чем построить в одном месте какую-то запредельной сложности установку.

2. Про киберпанк неверно. Киберпанк не имеет привязки к факту существования государств, даже более, в киберпанке довольно часто изображается, что государства либо исчезли, либо потеряли всю силу, а их место заняли корпорации. И вот при анкапе как раз более чем вероятен киберпанковый сценарий управления мира корпорациями. Можно даже сказать, что в киберпанке часто запечатлён именно мир анархо-капитализма.

Я исхожу из оппенгеймеровского определения государства, то есть организации, использующей системные, регулярные, узаконенные и непрерывно применяемые «политические методы» для извлечения богатства из производящего общества. Киберпанковские корпорации тем и отличаются от корпораций в текущей реальности, что они являются государствами в оппенгеймеровском понимании, просто они экстерриториальны. От анархо-капитализма эту систему отличает как раз законность политических методов, в то время как при анкапе они маргинальны.

Политические методы не нужны, родной

Стоит ли строить анкап, если это не факт, что получится?

А при трансгуманизме, всё будет заебись.
Он наступит скоро, надо просто ждать!!!
Там все будет возможно, там всё будет в кайф,
Там, наверное, вообще не надо будет умирать.

…And justice for all

При государстве вы заебётесь ждать трансгуманизма, а вот при анкапе он и впрямь наступит скоро. На трансгуманизм есть рыночный спрос, но государственные регуляции тормозят его наступление. Судите сами: даже безобидные генно-модифицированные растения в целом ряде стран под запретом, что уж говорить о модификации человеческого генома?

Опять же, трансгуманизм откроет для человека космическую экспансию, а в космосе не больно-то порисуешь государственные границы. Это также является для государства веским доводом в пользу запретов на исследования в сфере приспособления человека к внеземным условиям.

В общем, анкап без трансгуманизма представить можно, а вот трансгуманизм без анкапа – только в киберпанке. Киберпанк – это и есть сорт фантастики, где главным фантастическим допущением является сохранение государства при наступившем трансгуманизме. Правда, в большинстве образчиков жанра это уже не территориальные государства, а таракановская система экстерриториальных крыш, но суть их не сильно меняется.

Насчёт общества, где нет необходимости умирать, у меня нет особых страхов. В сущности, единственный институт, который в таком обществе отомрёт – это наследство. Да и не больно-то хотелось. Зато индивидуальный горизонт планирования сможет заметно вырасти, а это всегда является признаком здорового и благополучного общества.

Как в анкапе будут решаться несчастные случаи? Например, я, защищаясь от бандита, случайно попал в соседа и убил его из своего автомата.

анонимный вопрос

В подобных мутных ситуациях всегда есть смысл начинать с выявления круга заинтересованных лиц: представители покойного соседа, представители покойных бандитов, выжившие члены банды, возможно, и другие лица, чья собственность в этой перестрелке также была под угрозой. Затем восстанавливается картина произошедшего, из которой становится ясно, действовали ли вы в сговоре с бандитами, какова была мера участия всех членов банды, как соседа угораздило оказаться на линии огня, как вас угораздило в него попасть, кто какой имущественный ущерб в итоге понёс.

Дальше обозначаются претензии различных сторон разбирательства друг к другу, суд выносит вердикты об обоснованности этих претензий, затем идёт торг, пока не фиксируется, кто кому сколько должен. Суд фактически оказывается модератором этого сложного спора, который, хоть и имеет решающий голос, но заинтересован в том, чтобы по окончании спора взаимных претензий по возможности не осталось.

Понятно, что в большинстве подобных случаев тот, кто случайно пристрелил непричастного, понесёт значительные издержки. Понятно, что частично эти издержки могут быть погашены из имущества нападавшего. Понятно, что в ситуации, когда убитый сосед оказался абсолютно никому не интересен, все просто очень сильно огорчатся подобному факапу, и дело может свестись к ритуальным жертвам типа “каждую неделю ставил свечку за упокой души и оплатил поминание в молитвах в течение десяти лет”. Чувствовать вину за неприятность, которой невольно становишься причиной – это нормально для человека, а уж способы загладить вину рыночек непременно обеспечит, коль скоро на подобное есть очевидный спрос.

Странный для атеистов способ возмещения издержек даже в том случае, если субъект, которому их возмещают, уже отсутствует.

Безработица и анкап

Что делать с уничтожением низкоквалифицированных мест? Человек должен вкладывать свое время на получение более сложных для освоения профессий? Хватит ли мест, ведь высококвалифицированной работы всегда меньше? Безработица увеличит кражи, за нарушение напа можно сажать, но это может сломать людей, а «перевоспитание» ещё более бессмысленное, ведь воровство вынужденное

Максим Барбухин

Отвечает Алекс Мурин

В первую очередь давайте разберемся, какие рабочие места и где исчезают? И насколько автоматизация затронет все слои жизни. Исчезают рабочие места в городах на крупных производствах. Только крупный предприниматель может позволить себе производственные новинки. Большая часть предпринимателей как пользовалась ручным трудом, так и продолжает пользоваться. Пекарь печет хлеб, дворник метет двор, в ларьке сидит продавец. В основном большую часть рабочих мест создают малые предприниматели, которые не стремятся и не могут полностью автоматизировать производственный процесс. Если не будет государства с кучей лицензий, налогов, сборов, проверок, то у малого бизнеса не будет тех преград, которые есть сейчас. А значит все будет регулироваться спросом и предложением. Спрос будет выше – человеку не придется отдавать половину доходов государству, которое будет создавать общественное благо. Так при развитии малого бизнеса никуда не исчезнут грузчики, продавцы, будет много фермеров, небольших производств, пекущих хлеб, делающих что-то из натуральных продуктов, которые производятся местными фермерами. Ожидать глобальной автоматизации в этой отрасли не стоит.

Еще один важный момент – освоение новых профессий. Многое мы осваиваем естественным путем. Если в 90-е годы компьютер был редкостью, для работы с ним требовалось профессиональное образование, теперь он есть в каждом доме, а элементарную работу в виде набора текста может сделать ребенок. Обучение идет естественным путем. Те, кому сложно, разумеется, останутся аутсайдерами. Те, кто хочет совершенствоваться, не будут заниматься получением просто бумажек и отсиживанием часов на ненужных для освоения специальности занятиях, они будут изучать то, с чем предстоит работать. Многие специальности с помощью современных методов обучения можно освоить за гораздо более короткий срок, чем 5 лет университетской скамьи.

По поводу “хватит ли мест” – отдельный вопрос. Будет значительно сокращено количество бухгалтеров, секретарей, делопроизводителей, специалистов по документообороту. Администрации юрисдикций и муниципалитетов вряд ли смогут позволить себе держать огромный штат и разделять обязанности так, как это делается сейчас. Электронный документооборот – уже современность. Государства не хотят использовать многие современные решения, так как придется сократить очень много муниципальных служащих. И некому будет позаботиться о секретаре директора департамента внутренней политики, так как департамента, скорее всего, не будет. Что делать всем этим людям? Учиться востребованным специальностям, открывать малый бизнес. Печь блины или пироги, выращивать картофель и капусту умеют все. Это достаточно жесткое решение, но если его не принять, то придется отбирать у всех остальных доходы в принудительном порядке, чтобы спасти образ жизни чиновников. И да, будут сокращены те профессии, которые совсем не вписываются в современный мир. Так нам больше не нужны телефонисты, радисты, кучеры. Но все эти люди не остались без работы.

Кто будет решать проблему безработных? Свободный рынок. Уже сейчас существуют кадровые агенства, которые за определенную плату предлагают перечень востребованных вакансий. Они же могут помочь в переговорах и организации встеч с работодателем. По сути Центр занятости населения – это государственное кадровое агенство. И услуги свои оно предоставляет вовсе не бесплатно. Мы оплачиваем его деятельность из наших налогов. Только все вместе. И те, кто приходит туда раз в год, и те, кто даже не знает адреса этого учреждения. Кто будет платить пособия безработным? Частные фонды. Но не просто деньги на содержание так называемого профессионального безработного, а тем, кто реально хочет переобучиться и открыть свой бизнес или найти новую работу. Где фонды возьмут деньги? У тех, кому нужны рабочие. Заплатите фонду, они для вас найдут и научат людей. При том не философии, античной литературе или богословию, а производству колбасы, выращиванию картофеля и тем специальностям, которые нужны конкретному работодателю. Но опять же не все так гладко. Исчезнет такое социальное явление, как “профессиональный безработный”. На государственной бирже можно долгое время получать мизерное пособие, потом поработать немного, уволиться и вновь получать. Разумеется, любой частник отправит такого клиента поискать помощи в другом месте.

И еще один важный момент: если сейчас вся свободная земля находится в муниципальной, региональной собственности, то без государства любой сможет занять участок, на который никто не претендует. А следовательно человек сможет легально жить натуральным хозяйством, создавать объединения, чтобы было проще обрабатывать землю, без оплаты пошлин, налогов.

По поводу краж вопрос сложный. Но так называемого вынужденого воровства не существует. Воровство – это в любом случае преступление против собственности. Умирал человек с голоду или крал из любви к искусству – он все равно вор. Честный человек может попросить или взять ненужное, выброшенное, то, что растет естественным образом. Так что аресты воров – вещь вполне естественная. Таких людей нужно либо изолировать, либо перевоспитывать. Если человек оказался в юрисдикции, в которой все построено на высоких технологиях, не может найти себе работу, он может уехать в сельскохозяйственную общину и жить там. Чаще всего в деревне не бывает лишних рабочих рук. Если он не сделает этого добровольно, то он окажется в тюрьме, которая отправит его в такую общину, чтобы он заработал себе на пропитание, а также оплатил услуги суда, конвоирования, наблюдения за ним. Лучше уехать добровольно.

И еще один момент по поводу “лишних людей”. Жители городов предпочитают не иметь много детей. Чаще всего в городах у среднего класса в семьях по 1 – 2 детей, население убывает или с трудом поддерживает численность. Наоборот в развитых аграрных поселениях детей много. И для всех находится работа.Сейчас государство с помощью программ контроля численности пытается сломать естественное развитие событий. Многодетным в городах предоставляется социальное жилье, выплаты. При этом государство не может точно учесть сокращения числа рабочих мест в индустриальных городах. Именно за ошибки чиновников мы вынуждены в начале платить налоги на пособия многодетным, а затем платим налоги на пособия безработным. Рыночные механизмы могли бы перераспределить этих людей туда, где они нашли бы возможность заработать себе или вырастить пропитание.

Как говорится, я знаю порно, которое так начиналось

Как добиться анкапа, если из естественного состояния развились государства, а не анкап?

Понятно, что в одночасье разрушить все государства не получится, но тогда как? Что должно гарантировать устойчивость анкапа?

анонимный вопрос

Государства развились из естественного состояния в силу того, что грабёж оказывался выгоднее ненасильственных методов обогащения. С тех пор утекло много воды, люди становятся всё зажиточнее, в силу чего для них более характерной оказывается уже не алчность, а жадность. То есть не желание урвать чужое, а стремление сохранить своё. Если же пытаться урвать чужое, то предпочтительнее становится мошенничество, а не прямое насилие.

Так что путь к анкапу вполне понятен: технологический прогресс, увеличение производительности труда, появление инструментов свободного рынка, не требующих централизованных доверенных посредников – и мы с одной стороны будем иметь всё меньшую моральную оправданность принудительного перераспределения ресурсов, а с другой стороны – всё меньшую техническую осуществимость оного.

Конечно, сценарий “все государства разом исчезли” весьма странен, мне даже трудно себе представить, как такое могло бы произойти, без рептилоидов. Основы государства будут подтачиваться постепенно, как это, собственно, и происходит уже сейчас. По какой именно дорожке человечество дойдёт до анкапа, сказать трудно. Прямой и понятный путь минархистов, где используются обыкновенные инструменты политических реформ? Прогрессирующая офшоризация с переходом в панархию? Суровый агоризм с крутым замесом криптоанархизма? Систединг и прочие Либерлэнды, то есть построение анархо-капитализма через занятие ничейных территорий, с последующим тиражированием опыта?

Меня устроит любая из этих дорожек, между разными путями нет принципиальных нерешаемых разногласий, ведь государство живёт в головах, а уж каким именно образом его оттуда изгонять – это, во многом, дело вкуса.

Что гарантирует устойчивость анкапа? Только экономика. Чем менее выгоден грабёж в сравнении с ненасильственными методами, тем меньше вероятность возвращения системного грабежа, сиречь государства. В виде маргинальных практик он не будет представлять серьёзной опасности.

Экономика и риторика. Интерес и мораль. Бытие и сознание. Это взаимовлияющие вещи. На голых экономических стимулах государство ещё долго не разрушится, и будет сохраняться просто в силу традиции. На голой риторике отмена государства вряд ли будет устойчивой: придёт новый удачливый грабитель и объявит эру благоденствия под сенью отеческой заботы великого кормчего. Короче, важны оба фактора.

Мао воспринимается нами как смешной античный божок, а если бы я кинула картинку со Сталиным? Вожди притягательны…

Паразит или симбионт?

Сегодня была в Бангкоке, в храме изумрудного Будды. Делать там нечего: будда маленький, снимать нельзя, говорить нельзя, можно только стоять и думать о смысле всего сущего. Этим я и занялась. Никогда не увлекалась медитацией, поэтому не знаю, насколько это оказалось на неё похоже, но в какой-то момент я вдруг ухватила одновременно всю прекрасную и удивительную картину спонтанных порядков, как из следования людей простым правилам появляются сложнейшие и филигранно согласованные механизмы человеческого взаимодействия.

Было там и государство, и оно предстало тоже в образе чего-то очень похожего на спонтанные порядки. Ведь оно также вырастает из следования людей довольно простым и единообразным правилам, но образует сложнейшие и утончённейшие механизмы грабежа и обмана. Совсем уж банальностей вроде отождествления общества и государства с инь и ян, вечно борющихся и взаимопроникающих, в этом откровении не было, скорее, государство становилось всё более неотличимым от общества.

В общем, потом я вышла из храма, немного встряхнулась, и стала размышлять уже привычно, по-европейски.

Золоторёв определяет спонтанные порядки как устойчивый результат соблюдения людьми простых правил, который образуется непреднамеренно и полезен для членов общества. Слово “полезен” в этом определении отдаёт волюнтаризмом, и хорошо бы обойтись без него. Государство тоже образуется из соблюдения людьми простых правил, и с некоторых пор результат их соблюдения также стал довольно устойчив. Что это за правила?

Ранние государства образовывались из следования правилу “возьми в подручные ближнего и ограбь дальнего”. Такие государства, как верно отмечает Золоторёв, обычно бесследно исчезали вскоре после смерти основателя, и люди возвращались к привычному безгосударственному обществу.

Затем государства, закрепившись там, откуда людям некуда бежать, мутировали, то есть, в общем-то, стало меняться образующее их правило. Теперь оно стало таким: “есть особая порода пастырей, они вправе жрать овец, но за то обречены защищать их от волков”. Точнее, это я изложила идеологическое обоснование нового типа государства, а правило стало примерно таким: “если чуешь в себе силы вести стадо, стань пастырем, и оно твоё”.

Это чрезвычайно устойчивая конструкция, которая до сих пор прекрасно работает в патерналистских обществах, и особенно наглядно – как раз в Таиланде, где авторитет королевской власти весьма велик, критика короля немыслима, и при этом про каждого из королей с гордостью рассказывают не то, какие он земли присоединил и сколько пленников участвовало в его триумфе, а сколько он построил храмов, университетов и мостов.

Но в европейском обществе вызрели либеральные идеи, и государство снова мутировало, то есть вновь поменялось то правило, следование которому образует новый тип государства. Теперь оно звучит примерно так: “если убедишь лоха, что знаешь, как надо, то рули им”.

Так вот. Последовательное соблюдение этого правила должно приводить к государству исключительно травоядному и, в общем-то, безобидному, потому что если ты не убедишь лоха, что знаешь, как надо, то тебе придётся оставить его в покое. А если лоха убедил кто-то ещё, то это уже его дойный лох. То есть такое правило должно давать уже неоднократно поминаемую в этом канале панархию.

Просто со времён от французской и примерно до кубинской революции работал странный промежуточный вариант правила: “если ты убедил достаточно лохов, что знаешь, как надо, то возьми их в подельники и грабь всех, как сумеешь”. Понятно, что получающееся в результате государство оказывается весьма нестабильным: из лохов неважные подельники, да и разувериваются они довольно быстро – а отстёгивать им за соучастие в грабеже приходится прямо-таки до хрена. Это породило тотальный долговой кризис современных демократий, постоянные народные волнения по таким пустякам, которые подданными государства пастырского типа вообще были бы не замечены, и прочие симптомы неблагополучия.

Ну а следующей после панархии мутацией государствообразующей идеи закономерно должна стать (ладно, не закономерно, но в моём откровении это именно так) примерно такая формулировка: “не держи людей за лохов, и ты сможешь продать им больше”. А это уже, ребятки, анкап.

Ом!

Как будет работать московский метрополитен при анкапе, и что будет, если кто-то купит все станции? Ведь конкуренция станет невозможной

анонимный вопрос

Зайду издалека и порекомендую для начала свежее видео от Григория Баженова, где он оппонирует авторитарным урбанистам и, в частности, объясняет главное предназначение города – возможность заработать.

Конечно, исторически у города часто была ещё и функция крепости. Но возможность сохранить богатство от внешнего грабителя во многом перекликается с возможностью собственно разбогатеть. Не кучкуйся люди в одном месте и не накапливай добро, они бы не могли позволить себе постройку такой удобной городской инфраструктуры, как защитные сооружения, да большой нужды бы в этом не было – рулили бы индивидуальные схроны в лесу или откочёвывание со своими стадами в укромные урочища. Так что всё-таки возможность накопить богатство, собравшись компактно большой толпой – первична.

Все удобства, которыми город обеспечивает людей, приспосабливаются к его главной функции. А если это делается плохо (например, городом управляют централизованно и мешают людям зарабатывать), то город загибается, проигрывая конкурентную гонку альтернативам. Это относится и к организации городского транспорта.

Чем мобильнее городской житель, тем больше у него выбор мест работы, тем в среднем лучшее место он себе находит, и тем богаче становится. В результате он получает возможность создавать платёжеспособный спрос на различные удобства, в том числе и на ещё большую мобильность. По большому счёту неважно, какова структура собственности в разных компаниях, предоставляющих транспортные услуги, лишь бы у них не было возможности силой диктовать свои правила конкурентам или потребителям. Иначе говоря, правильно организованный транспорт может быть чьим угодно, только не той институции, которая вырабатывает правила.

Так что в московском метро свой хозяин может быть у каждой ветки, или у каждой станции, или отдельно владелец станций, тоннелей и депо, и отдельно владельцы поездов. В принципе, единый хозяин может быть и у метрополитена в целом, он и в этом случае останется действовать на конкурентном рынке, конкуренцию ему составляют все альтернативные способы добраться из точки в точку в пределах города. Но даже если весь город со всеми улицами, домами и транспортом принадлежит единому владельцу, то альтернативой использования городского транспорта оказывается видеосвязь или переезд в другое место. Ведь город – это в первую очередь место, где можно заработать больше денег, чем вне города, и лишь затем всяческая инфраструктура для совместного проведения досуга большими толпами. Можешь заработать достаточные для тебя деньги в другом месте – и город уже не так сильно тебя держит.

Вопрос про киллеров

Как я понял, выходит из договора о неагрессии именно киллер, а не заказчик, поэтому и наказание должен понести исполнитель. А в убийстве Немцова (и других политических убийствах), неужели заказчики должны быть освобождены от ответственности?

анонимный вопрос

Для того, чтобы выйти из договора, нужно сперва договор заключить, так что сама концепция договора о неагрессии столь же сомнительна, как и, скажем, концепция общественного договора об учреждении правительства. Можно лишь констатировать, что люди преимущественно не склонны беспричинно убивать друг друга, как будто они об этом договорились, или что люди в целом ведут себя по отношению к правительству так, как будто эта институция действует по их поручению. Фактически же люди просто склонны придерживаться статус кво, а к его нарушению относиться с подозрением.

Государства – это организации, системно осуществляющие агрессивное насилие, поэтому политические убийства в текущей картине мира у многих людей как раз являются частью статус кво, а значит, это древняя почтенная традиция: представитель государства имеет право отдать приказ об убийстве, а исполнитель должен взять под козырёк, и за это на суде к нему отнесутся с пониманием. Поэтому, конечно, в глубоко этатистском обществе, где исполнителя политического убийства со стороны государства найти не просто, а очень просто, возлагать всю ответственность на исполнителя означает непонимание возлагающим основ мироустройства.

Так что корректнее, пока не доказано обратного, рассматривать убийства в интересах политических группировок, как обычное разделение труда, где есть заказчик, есть менеджер, есть наёмные работники, все они в какой-то мере вовлечены в выполнение работы, и все они в какой-то мере несут ответственность за результат, будь то успех операции или суд над её участниками.

А вот при анкапе, случись заказное убийство, наоборот, по умолчанию уместнее предполагать, пока не доказано обратное, что исполнитель несёт всю полноту ответственности, поскольку именно он принимает решение в силу своих личных моральных установок. Вот если при разбирательстве всплывёт серьёзная экономическая зависимость от заказчика, или заложники, или ещё какая-нибудь хрень, когда от заказчика будет зависеть не только вознаграждение за успешную работу, но и серьёзные санкции в случае отказа от исполнения заказа – тогда будет уместно вменить заказчику ответственность, как если бы это было в древнюю дикую эпоху тотального этатизма.

Вертикаль – штука обоюдоострая.

Вестфальское государство, панархия и анкап на примере IT

Колонка Битарха

Можно выделить три основных вида организации систем — централизованные, децентрализованные и распределённые. Это относится ко всем сложным системам с множеством узлов, как технологическим, так и социальным. В централизованной системе есть единая точка контроля (сервер), через который проходит всё взаимодействие обычных узлов (клиентов) как с самим сервером, так и между собой. В децентрализованной системе нет единого сервера, а существует определённое количество супер-узлов, которые связаны как с другими супер-узлами, так и с клиентами (взаимодействие клиентов между собой происходит при участии супер-узлов). В распределённой системе сеть полностью одноранговая, и клиенты взаимодействуют друг с другом напрямую, без какого-либо посредника.

Рассмотрим историю Интернета. На его заре, если вы хотели раздать какой-то файл другим людям, вы должны были выложить его на свой сервер (Web, FTP), откуда его потом могли скачать все желающие. При увеличении потока посетителей ваш сервер мог не справиться с нагрузкой, или могла исчерпаться пропускная способность канала связи, что в итоге делало невозможной загрузку этого файла. Думаю, не стоит тут упоминать крайнюю уязвимость такой системы к «силовому» выключению сервера — это и так должно быть очевидно.

Позже появились децентрализованные системы файлообмена, такие как Kazaa, eDonkey, BitTorrent. Они уже не имели центрального сервера, который легко может выйти из строя. Взаимодействие пользователей происходило через множество независимых супер-узлов (например торрент-трекер), обеспечивающих поиск файлов и координацию данных об их наличии на компьютерах обычных пользователей. Для большей устойчивости и повышения качества обслуживания позже появились полностью одноранговые (распределённые) сети, как, например, BitTorrent с DHT, который может работать вообще без торрент-трекера, или Межпланетная Файловая Система (IPFS) на блокчейне, полностью устойчивая к цензуре и отказу отдельных узлов.

Решили создать свой интернет-ресурс? Вам повезло! Сейчас для его размещения просто море вариантов. Четверть века назад было бы существенно сложнее. Тогда вам требовалось располагать громадной суммой денег, чтобы купить физический сервер, разместить его в помещении с высокоскоростным Интернет-подключением, мощной подводкой электропитания, охлаждением и т. п. Неудивительно, что индивидуальных онлайн-проектов в то время практически не было.

Расцвет Интернета совпал с появлением технологии виртуализации, которая позволила запускать на одном физическом сервере несколько виртуальных машин (ВМ) одновременно. Например, это всем известная VirtualBox и VMware. Каждая виртуальная машина позволяла работать с ней, как с физическим сервером, решая проблему запуска нескольких приложений одновременно (каждое из них может требовать своих версий системных библиотек и настроек ОС, так что их одновременный запуск под одной ОС мог создать конфликт).

Количество приложений росло, а возможность физического сервера запускать ВМ ограничена размером памяти и дискового пространства. Появилось решение — контейнеризация — виртуализация на уровне операционной системы (например, Docker). В ней используется общее ядро операционной системы физического сервера, а в каждом контейнере инкапсулируется только само приложение, библиотеки нужных версий и специфические настройки ОС (а не полноценная ОС, как в ВМ). Это позволяет сильно снизить размер образа контейнера по сравнению с ВМ (что облегчает перенос с сервера на сервер), а также снижает нагрузку на физический сервер (значит, на нём можно запустить большее число приложений и снизить цену для конечных пользователей).

Как же это всё относится к общественному устройству? Сейчас мы живём в полностью централизованном государстве с территориальной монополией (т. н. вестфальское государство) и постоянно с ним сталкиваемся. Как и в предыдущем примере с различными версиями системных библиотек для разных приложений, у разных людей есть разные ценности, религия, представления о жизни. Это же полнейший абсурд – считать, что, например, турки и курды смогут жить по одним законам! И, как мы видим, любые попытки турецких властей навязать единые правила встречают сопротивление, вплоть до вооружённой борьбы.

Наиболее простым решением в данной ситуации видится переход к децентрализованной системе в виде панархии (системы контрактных юрисдикций – ЭКЮ), где у каждой группы с общими взглядами будет своё правительство, не привязанное к территории. Некоторым либертарианцам такой вариант может оказаться не по душе, т. к. они хотят сами выбирать «компоненты» на рынке полностью под свои вкусы, и не зависеть от ЭКЮ. Это уже получается полностью распределённая модель, и мы её называем анархо-капитализмом (анкап).

В истории было много примеров перехода от централизованной системы к децентрализованной, а потом к распределённой. Вот ещё один пример — электронные СМИ. Сначала было полностью централизованное радио и телевидение, потом появился децентрализованный Интернет с Web-сайтами, и только сейчас появляются ростки полностью распределённых приложений (как, например, Bitcoin, или Ethereum со смарт-контрактами). Примеров перехода от централизованной системы сразу к распределённой (минуя децентрализованную) даже не могу привести, так что считаю подобное крайне маловероятным. Общественного устройства это тоже касается, и наивно полагать, что из централизованного государства (пусть даже минархистского) мы сразу сможем перейти к анкапу. Практические доводы я привёл в своей статье «Реалистичное либертарианство».

Известно, что экологические регуляции смогли радикально улучшить чистоту воздуха в Нью-Йорке с 1970х годов. А как это могло бы работать при анкапе? Что заменит регуляции и как будет обеспечиваться чистота воды и воздуха?

анонимный вопрос

Что нужно делать, чтобы добиться чистого воздуха при помощи государства? Нужно затевать общественную кампанию, убеждать политиков, что на экологических регуляциях можно сделать и политический капитал, и распилить неплохие деньги – и в конце концов государство нагнёт тех, кто дымит, уменьшив их доход, и облагодетельствует тех, кому хочется чистого воздуха. Это, конечно, если ты живёшь в Нью-Йорке, а не в городе Сибае республики Башкортостан.

Что делается с экологией на свободном рынке? Там, где существующие технологии означают, что ты либо дымишь и делаешь деньги, либо не дымишь и ни хрена не зарабатываешь, ты будешь дымить. А вокруг будут жить те, кто тоже дымит и делает деньги, или ещё как-то завязан на ваш бизнес. Те, кому дым вреден, просто валят туда, где чище, и делают там свой бизнес, связанный с продажей красивых видов и чистого воздуха. Так, в тех же США в 20 веке дымили Нью-Йорк и прочие Детройты и Лос Анджелесы, а ценители здорового отдыха массово обустраивали Флориду, которая из страны болот стремительно превращалась в страну пляжей.

Рынок очень надёжно принуждает людей к мирному сосуществованию, когда каждый занимается своим делом, и не пытается нагибать конкурентов силой. Когда же государство начало активно бороться за чистоту воздуха в городах, то бизнес нашёл, где дымить, и принялся переезжать в страны третьего мира, страна же заплатила за это появлением Ржавого пояса, то есть городов, где не получилось найти никаких других более или менее прибыльных занятий, кроме как дымить. Конечно, я сильно упрощаю, и дело было не только в экологии – государство наступало по многим фронтам.

Конечно, бизнес можно упрекать в том, что он часто начинает решать задачи по мере их появления, поэтому некоторое время задача оказывается нерешённой. Но государство с его маниакально-депрессивным стилем реагирования то заставляет плавать в пустом бассейне, то требует маршировать по дну уже наполнившегося. Если вводить экологические регуляции до появления достаточно дешёвых технологий очистки выбросов, ты либо получишь коррупцию, либо угробишь бизнес, и от бедности зазря пострадает уйма народу. Если, наоборот, пытаться централизованно задавить экологический протест, то от плохой экологии тоже зазря пострадает уйма народу.

При этом бизнес на свободном рынке и без всяких госрегуляций будет искать способы поменьше дымить, производить меньше отходов, тратить меньше энергии и так далее. Грязное предприятие находится на отшибе, квалифицированных работников туда приходится заманивать хорошими деньгами, произведённый товар нужно везти к потребителю за тридевять земель, мусор тоже нужно куда-то везти, и так далее. Если бы можно было с сопоставимыми затратами производить то же самое под боком у массового потребителя, это бы давало хорошее конкурентное преимущество, а значит, придётся вкладываться в технологии, уменьшающие экологический ущерб.

Главное средство для улучшения экологии – это зажиточность людей. Пока люди бедны, они будут закрывать глаза на всё, что мешает удовлетворению их самых настоятельных потребностей. И лишь разбогатев, они принимаются думать, как им организовать уютный быт. Пытаться организовать им быт сразу, за их счёт, мешая разбогатеть – это преступление.

Если вы тут живёте, значит, вам это зачем-то нужно