Тег: государство

Хотел бы узнать про внешнюю политику анархо-капиталистического общества. Я читал Механику свободы, но всё равно недостаточно хорошо понял.

анонимный вопрос

Фридман посвятил проблеме территориальной обороны от агрессора типа “национальное государство” две главы Механики свободы, с интервалом в сорок лет. В первой части он прикидывал шансы анархоСША, отбиться от ядерной агрессии Советского Союза, и констатировал, что ради обороны от столь серьёзного агрессора он согласен смириться с существованием государства. Во второй части, когда СССР был уже надёжно мёртв, он облегчённо выдохнул и принялся фантазировать на тему того, как территориальная оборона обеспечивается без государства.

На мой взгляд, Фридман уделяет излишне много внимания территориальному аспекту проблемы. Так, когда он отметает модель финансирования обороны через страховку, он ставит телегу впереди лошади и предполагает, что клиентам будут пытаться впарить именно национальную оборону (а те будут надеяться сэкономить в расчёте на то, что её купит сосед). Но клиенту не нужна национальная оборона. Ему нужна уверенность в том, что если лично с ним произойдёт страховой случай, он получит деньги. А будет он при этом на территории неподалёку от того места, где купил полис, или на другом конце планеты, ему неважно. И какими именно средствами компания будет снижать для себя риски того, что придётся выплачивать страховку, его тоже не волнует, лишь бы не мошенничала.

Так что, если организация территориальной обороны действительно уменьшает шансы нападения внешнего агрессора типа “государство”, страховые компании в силах рассчитать, сколько в неё вложить, чтобы это оставалось выгодным, и как взаимодействовать с другими страховыми компаниями, чтобы разделить с ними траты, например, пропорционально клиентской базе.

Также Фридман приводит интересный тезис о том, что само по себе отсутствие единой юрисдикции над некой территорией не является гарантией от претензий агрессора. И когда условный СССР приходит в область, где царит анкап, ему достаточно раздолбать один город ядерной бомбой и заявить что-нибудь вроде: вот, смотрите, здесь был Альдераан, больше его нет. Если жители Явина не желают той же участи, с них стопицот милллионов кредитов послезавтра, и нас не волнует, что у них нет ни единой администрации, ни налогообложения; жить захотят – как-нибудь договорятся.

Фактически, он предполагает, что когда стационарному бандиту накладно расширять территорию, у него остаётся опция действовать в её отношении в качестве кочевого бандита. Дальше, как вы понимаете, всё зависит от того, насколько скоординированным будет ответ. Если сообщество способно достичь уровня координации, достаточного для выплаты крупной дани, то разумно предположить, что и дальнейшее сопротивление будет скоординировано на уровне как минимум не меньшем. А это означает, что вторая звезда смерти будет-таки уничтожена, не сделав ни единого выстрела, в отличие от первой, которой хватило аж на три.

При этом отметим, что именно свободный рынок способствует наиболее быстрому научно-техническому прогрессу. И если на начальном этапе анкапа за счёт разницы в масштабах государства ещё будут в состоянии что-то противопоставить сетевым рыночным структурам, то по окончании переходного периода технологическое отставание государств станет уже слишком очевидным, и им придётся сосредоточиться скорее на том, чтобы удержать остатки власти над собственными подданными.

Возможно, под внешней политикой анкапа вы имели в виду не оборону. Но, поскольку для анкапа государство это не более, чем бандит, то и отношения с бандитом сводятся не более чем к удержанию его от бандитизма в свой адрес, а прочая дипломатия сводится именно к этому аспекту. Визовый режим? Это о том, чтобы бандит не нападал на путешественников. Таможенный режим? Это о том, чтобы бандит не грабил корованы. Регуляторный режим? Это о том, чтобы бандит не вмешивался в договоры. Все эти переговоры будут сводится к тому, что интересант потратит деньги на откуп. Пока эти деньги будут меньше, чем деньги на сковыривание бандита, у того будут шансы выжить.

Можно ли починить то, что не ломалось?

Прочитала книгу Владимира Золоторева Можно ли починить то, что не ломалось? В ней Владимир развивает свой цикл ранее опубликованных статей о природе государства, показывает, что оно отлично работает в штатном режиме, выполняя ровно то, зачем возникло, и размышляет над реалистичными вариантами его сокращения или упразднения.

Фактически, у него получилось что-то вроде ротбардовской К новой свободе, только при помощи иного понятийного аппарата: Ротбард анализировал государство скорее с юридических позиций, а Золоторев — с точки зрения праксиологии, спонтанных порядков и социальной эволюции.

Довольно большой раздел книги посвящён объяснению того, как работает общество (можно даже не добавлять к нему прилагательное «безгосударственное», потому что его естественное состояние именно таково, скорее уж для современного положения дел стоило бы говорить «общество с государством».

В последней части книги приводятся соображения по упразднению государства. Принципиальным для этого оказывается перестать рассматривать государство, как организацию. Из этого становится понятно, почему политические методы борьбы с государством в обычных условиях не дают эффекта; скорее, они его укрепляют, делая более эффективным. Избавление от государства в его современном виде скорее лежит в сфере потери общественного согласия на узаконенный грабёж. В этот момент власть теряется, и государство де факто исчезает.

Далее появляется небольшое окно возможностей для политических методов, позволяющих переформатировать сам политический процесс. Это можно сделать в двух направлениях.

Во-первых, можно сделать предметом политического торга не траты бюджета, а сборы в него, то есть превратить налоги во взносы. Об этом в красочной беллетристической форме много пишет в своём Меганезийском цикле Александр Розов.

Во-вторых, можно превратить государство в акционерное общество, только не в фигуральном, а в буквальном смысле. Далее руководство этого новообразованного АО будет оптимизировать структуру компании уже в рыночной парадигме и встанет в ряд со всеми прочими существующими в мире корпорациями.

Весь материал и конкретные рецепты даются на примере Украины, так что книжку не следует воспринимать как совсем уж дословное руководство к действию в российских реалиях, но это всё-таки более релевантный материал, чем рецепты, основанные на американском материале.

Золоторевское произведение выпущено в составе сборника работ трёх разных авторов. Выкладываю его целиком, но если кто-то выковыряет из общего PDF только золоторевскую часть и переведёт её, допустим, в epub, буду весьма признательна, читать станет удобнее.

Перепроизводство денег как причина “кризисов перепроизводства”

В вашей заметке о доводах кейнсианцев говорится:

В общем, модель получается полностью контринтуитивной: кризис вызывается перепроизводством товаров (согласно АЭШ он вызывается перепроизводством денег, а когда много товаров, то это как раз классно, что полностью соответствует картине мира любого обывателя)

Но золотой стандарт в США был отменён уже после основного кризиса, в 1933 году. Значит, “перепроизводство денег” никак не могло быть его причиной и кейнсианцы правы?

Solo 322 (вопрос сопровождается донатом в размере 322.8р)

Для того, чтобы детально разобраться в причинах Великой депрессии, есть смысл ознакомиться с книгой Ротбарда Великая депрессия в Америке. Но это 560 страниц, и у меня самой руки до неё никак не доходят. Так что мои представления основаны в основном на куда более коротком эссе Павла Усанова Великая депрессия и Новый курс – уроки для современности. Это всего 44 страницы, со всеми приложениями и списком литературы, с таким объёмом уже любой справится.

Так, там указывается, что Кейнс в 1926 году писал, что благодаря деятельности ФРС кризисов больше не будет (это предсказание затем будет транслироваться мэйнстримными экономистами после каждого крупного кризиса, и именно со ссылкой на то, что вот теперь-то ФРС научилась с ними справляться). Хайек же в 1927 и Мизес в 1929, напротив, предсказывали кризис, и именно на основании австрийской теории экономического цикла, согласно которой причиной таких кризисов оказывается кредитная экспансия центробанков.

В период с 1921 по 1929 год предложение денег в США выросло с 45,3 млрд долларов до 73,3 млрд. Это достигалось за счёт понижения кредитной ставки ФРС, на основе примерно тех же механизмов частичного резервирования, что и сейчас. Надувшийся финансовый пузырь лопнул в 1929. Нечто довольно похожее происходило в 1921, когда падение фондового рынка было вполне сопоставимым, и было вызвано теми же причинами – раздуванием денежной массы в период Первой мировой войны. Но тогда правительство Гардинга проигнорировало кризис, и он рассосался сам собой буквально за год. В 1929 году правительство Гувера стало бороться с кризисом путём регулирования цен, вливания ликвидности в банкротящиеся банки, программой общественных работ, а затем ещё и введением протекционистских тарифов. В результате депрессия воистину стала великой.

Рузвельт, пришедший к власти под лозунгами дерегуляции и сокращения государственных расходов, напротив, только усилил эту политику, ставшую после известной, как Новый курс. В результате Великая депрессия продлилась до конца Второй мировой войны, когда Рузвельт наконец-то помер, и изрядную часть его регуляторных мер поотменяли, заодно закрепив в двадцать второй поправке к конституции запрет одному лицу занимать президентский пост больше двух сроков. В качестве примера дам только пару цифр: доля государственных расходов снизилась с 44% ВВП в 1944 году до 8,9% в 1947 году – ещё бы тут не случиться экономическому росту, при таком-то сокращении государственных аппетитов!

Ну а что же случилось в 1933 году, о какой такой отмене золотого стандарта речь? Речь о конфискации золота у граждан и объявлении незаконными расчётов в золоте внутри страны. В международной торговле золото сохранило свою значимость, а цена на золото в долларах была зафиксирована правительством, то есть золотой стандарт сохранился, но в очень кривой форме: есть бумажки, про них указано, что они стоят столько-то золота, что им нужно верить, как золоту, но получить за них золото нельзя. Когда золотой стандарт был окончательно отменён, уже в семидесятых, то золото стало обычным товаром с плавающей ценой.

Рузвельтовская конфискация золота была не причиной роста денежной массы, а, наоборот, её следствием. На тот момент у правительства было золота примерно на 4 млрд долларов, а требований размена долларов на золото – на 25 млрд. Чтобы никого не обидеть, правительство отказало в удовлетворении требований вообще всем)))

Making depression great

Возможен ли безналоговый минархизм, где государство зарабатывает только на госуслугах?

Анальный фокусник

Это был опять очень длинный вопрос, но вроде получилось его ужать без существенной потери смысла до одного предложения.

В целом идея перехода на финансирование государственного бюджета через оплату госуслуг хороша тем, что правительство тем самым декларирует намерение приносить пользу – брать деньги только за то, что востребовано, и в том объёме, в котором на его деятельность есть спрос. Такое направление мыслей у госчиновников, конечно, стоит поощрять. Давайте разбираться, на что это может быть похоже.

Чисто теоретически, продажа государством каких-либо услуг может быть как монопольной, так и осуществляться в рамках свободной конкуренции с частными компаниями.

Начнём с услуг, которые являются естественной монополией государства. Да, такие действительно есть, и они связаны с эксплуатацией государства, как уникального брэнда. Так, например, довольно значимой статьёй дохода молодых тихоокеанских государств в 20 веке был выпуск и продажа почтовых марок. Здесь частники никак не могут конкурировать с государством, потому что именно тот факт, что марки выпускаются государством, и придаёт им коллекционную редкость. Раскрасить клочок самоклейки любой дурак сможет, а вот получить признание ООН в качестве государства, и уже потом раскрасить клочок самоклейки – это совсем другое дело. Не знаю, насколько процветает этот бизнес сейчас, с приходом интернета, но на марках свет клином не сошёлся. Государство может продавать дворянские титулы, билеты на военные парады и прочие рыночно востребованные ништяки. Любую подобную активность минархистского правительства можно только приветствовать, даже если заработанное разбазаривается на какую-нибудь безобидную ерунду, вроде содержания королевского двора, а не на то, что, согласно мифам минархистов, должно быть исключительной прерогативой государства. Как бишь там – суд, армия и полиция?

Помимо госуслуг, являющихся естественными монополиями, существует гораздо более обширный класс монополий, достигнутых силовым недопуском конкурентов. Например, такая госуслуга, как продажа въездных (или, тем более, выездных) виз. Если в случае с естественными монополиями покупатель сам желает приобрести услугу именно у государства, то в данном случае он охотно купил бы эту услугу у конкурента, если бы она стоила дешевле, а с ещё большей охотой предпочёл бы не платить за эту услугу вообще – а просто въехать в страну без всякой визы. Надо полагать, вы уже поняли, что сомнительные услуги такого сорта мы, анкапы, одобрить не можем, в отличие от коррупции, позволяющей избежать их навязывания.

Наконец, есть услуги, которые государство могло бы оказывать, конкурируя с частниками. Государственные клиники, школы, страховые компании, пенсионные фонды, телевидение и многие-многие другие сервисы. Чем, собственно, они отличаются от частных? Тем, что номинальным их владельцем оказывается общество в целом, и, по идее, вся их прибыль должна тратиться исключительно на совершенствование самих сервисов, а не выводиться в карман частных хозяев. Теоретически, это может давать новое качество работы сервиса, которого с трудом можно было бы добиться в случае частного предприятия. Например, общественное телевидение могло бы продавать лишь самый минимум рекламы, только для окупаемости канала. На практике государственные компании такого сорта окажутся жертвой проблемы принципал-агент и будут действовать скорее в интересах менеджмента, а не общества.

Резюмирую. Единственный вид госуслуг, остающийся безусловно легитимным в глазах анкапов, это рыночная эксплуатация государства как брэнда. На тех же принципах могут работать и другие организации с богатыми культурными традициями, вроде церквей, рыцарских орденов, футбольных клубов или фестивалей.

Государство поставляет эксклюзивное рыночно востребованное благо, и это прекрасно!

Беларусь 3

Это уже третий мой пост про Беларусь. В первом я дала очевидные рекомендации, которые оказались фактически прогнозом. Во втором дала неочевидные рекомендации, и, разумеется, действительность с этими рекомендациями разошлась. Поэтому сейчас я вместо выдачи собственных советов хочу порадоваться за те рекомендации, которыми обмениваются сами белорусы.

Речь про текст в телеграфе с гордым заголовком План победы. В нём предлагается продолжение шарповской ненасильственной трансформации из диктатуры в более свободное общество. Вкратце, план включает:

  • оформление основных направлений сопротивления (фронтов): акции протеста, экономическое удушение государства, пропаганда, политическое давление, в том числе на международном уровне, моральное и правовое давление на конкретных исполнителей.
  • построение параллельных структур координации (министерств): внегосударственные экономические сервисы , страховые фонды по компенсации издержек от государственного насилия, развала государственной социалки, забастовок.

Это очень хороший план, потому что в ходе его реализации общество получит практикум по агоризму, и есть большой шанс того, что оно войдёт во вкус. Когда окажется, что внегосударственная координация эффективнее, и диктатура всё-таки загнётся, есть шанс, что новое государство, которое непременно начнут строить вместо старого, приобретёт лучшие черты либеральной расхлябанности и довольно долго будет избегать лезть не в своё дело. А если всё-таки начнёт, то люди будут иметь готовые рецепты, как именно ставить государство на место.

Есть ли шанс на то, что после ухода старого режима на его месте не начнут строить новый? Он очень мал, потому что либертарианские идеи пока ещё недостаточно широко распространены в обществе, и мысль о том, что без государства всем только лучше, не кажется людям очевидной. Они скорее будут наступать на грабли “это было плохое государство, его больше нет, сейчас мы построим хорошее”.

Навальный и Левиафан

Когда прочитала об отравлении Навального, у меня совсем опустились руки. В этот год правящие режимы во всём мире окончательно поехали с катушек, и уже успели причинить людям какое-то неимоверное количество ущерба. А ведь на дворе ещё только август! А ведь нет никаких оснований полагать, что это 2020 год такой аномальный, а дальше всё успокоится. Короче, захотелось окончательно уйти во внутреннюю эмиграцию. Туда, где нет политических новостей, где ты понятия не имеешь, какие там новые приказы отдают распорядители чужого, где вокруг только рыночек – мирный, уютный, доброжелательный. Туда, где как раз и место всем приличным людям.

Я прошу вас: пожалуйста, не скармливайте себя Левиафану. Не надо вот этих ваших пикетов, за которые вас оштрафуют – раз, посадят на сутки – два, заведут уголовку – три. Не надо перформансов с куклами Путина и прочей рискованной чепухи. Это не усовестит бандитов у власти. Это не помогает жертвам бандитов. Это просто заставляет силовиков обратить на вас своё крайне недружелюбное внимание, с понятным результатом. Нельзя гордиться тем, что ты жертва режима. Гордиться нужно тем, что ты безнаказанно причиняешь режиму ущерб. Но гордиться молча, иначе с безнаказанностью выйдет облом.

Действовать открыто нужно лишь тогда, когда за тобой стоит сила. До тех пор мы партизаны в этой объявленной нам государством войне. Нас не должно быть видно. Про нас должны знать только гротескные слухи – о том, что мы повсюду, что экономика страны на 90% в тени, что приказы режима никто не выполняет, кроме совсем наивных чудаков, что только лохи хранят деньги в фиате, а правильные люди исключительно в крипте, что официальное трудоустройство для нормального человека это просто ширма для теневого заработка, что у нормального человека есть контакты на все случаи жизни, и именно благодаря им, а не государству, он мирно преуспевает.

Разумеется, сейчас не так. Но такие слухи и убеждения имеют силу самосбывающегося пророчества, поэтому нам полезно их транслировать. Это куда более эффективная борьба с режимом, чем митинги или, прости господи, антикоррупционные расследования. С любым режимом, не обязательно путинским. С явлением политической власти как таковым.

Судьба героя

Если наступит анкап, то как будут происходить продажи земель в государстве, и кому будут переходить деньги? Прошлым правителям?

Илиджин

Мне уже приходилось отвечать на смежный вопрос в посте про непрерывность пенсионных выплат при переходе к безгосударственному обществу. Там я отметила, что механизм транзита будет разным в зависимости от того, как именно образуется анкап.

Самый мирный и спокойный способ перехода к анкапу, с точки зрения государственных функционеров – через минархизм, чем он, собственно, и привлекателен. В результате либеральных реформ доля государства в экономике сокращается, налоги снижаются, госсобственность постепенно приватизируется, и всё это заменяется частными институциями. Со временем от государства остаётся только название, и в конце концов последний свежеуволившийся госчиновник, уходя из последнего государственного офиса, арендовавшегося у частной компании, гасит за собой свет. Деньги, получаемые от приватизации в ходе минархистских реформ, тратятся на процедуру банкротства государственной пенсионной системы, выплату госдолга и тому подобное. Ну а если из-за удачной рыночной конъюнктуры после приватизации останется сколько-то непотраченных денег, они просто распределяются между гражданами поровну.

Если переход к анкапу будет проходить через образование экстерриториальных контрактных юрисдикций, то государство через некоторое время просто окажется одной из таких юрисдикций, когда в силу перехода на контрактные отношения с клиентами утратит право на легитимное агрессивное насилие, а также привязку к территории. В этом случае та госсобственность, которая окажется не нужна для осуществления функций контрактной юрисдикции, просто будет продана, как обычно и продаются всякие непрофильные активы. Приватизация самого государства, скорее всего, произойдёт через механизм акционирования: каждый гражданин получает по акции, а дальше кто-то держит, кто-то продаёт, кто-то скупает и тем самым получает контроль над ЭКЮ. Механизм коррупциогенный (см. ваучерную приватизацию), так что без скандалов вряд ли обойдётся.

Наконец, анкап может образоваться в результате того, что агористские практики обескровят государство, и оно само отвалится. Но в процессе обескровливания оно будет распродавать те свои активы, которые ещё будут представлять какую-то ценность, и к моменту ликвидации вся ликвидная госсобственность уже будет в руках предприимчивых агористов, к числу которых будут относиться и бывшие госслужащие, приватизировавшие её себе в карман. Те, кто находят подобное несправедливым, могут просто попытаться сделать это раньше других. Агористская логика здесь наиболее жестока: госсобственность уже объявлена бесхозным имуществом, фактически контролируемым бандой случайных наследников великих грабителей прошлого. Кто сумеет отжать кусок этого имущества ненасильственно, тот и молодец. Кто сумеет отжать насильственно – тот не молодец, к нему потом возможны имущественные претензии.

«Закручивание гаек» уничтожит государство

Колонка Битарха

Часто слышу примерно такое возражение в свой адрес: «Вы предлагаете довольно радикальные методы борьбы, для власти ничего не стоит ещё больше закрутить гайки и посадить вас на бутылку». Такая позиция не только ошибочна, но и крайне вредна для либертарианцев, ибо ограничивает нас в методах борьбы против государства.

«Закручивание гаек» (расширение полномочий спецслужб и составов «преступлений» для репрессий) очень быстро приведёт к аутоиммунному поражению режима. Это и произошло с большинством стран под правлением авторитарно-правых, которые по максимуму включали машину репрессий против своих идеологических противников. Режимы обрушились, и теперь судебные разбирательства за прошлые репрессии угрожают уже их бывшим лидерам и пособникам. Поскольку либертарианские идеи не имели в этих обществах широкого распространения, сама машина репрессий полностью не разрушена, но сильно ослаблена.

Террористы могут сделать бомбу из удобрений? Будем следить за каждым фермером, вдруг он снабжает их удобрениями! Кто-то планирует использовать вирусы как оружие сдерживания? Отправим чекиста в каждую школьную лабораторию, вдруг там завербованный учитель помогает выращивать вирусы! Кто-то активно распространяет в сети теорию стационарного бандита? Будем следить за тем, чтобы в университетах преподавали только одобренные свыше теории!

Каждая такая форма контроля замедляет научно-технический прогресс, создаёт атмосферу страха в обществе и, что самое главное, гарантированно несёт в себе некоторый процент «ложных срабатываний» (false positives), когда по ошибке осуждается невиновный. Чем больше сфер пытается контролировать государство, тем будет выше процент ложных обвинений. Это приводит к ненависти к власти со стороны всего общества, даже преданных её сторонников. Текущую власть жестоко сносят, да так, что на несколько поколений вперёд любым авторитарным движениям в стране больше ничего не светит. При достаточной распространённости либертарианских идей в обществе вместо снесённой власти может ничего и не появится, к чему мы собственно и стремимся!

Цензура мегакорпораций

Вчера прочитала трагические новости о том, что президенту США Дональду Трампу отключили твич, а переводимому мной Стефану Молинью – ютуб. Ведь какая получается фигня, – скажут нам оппоненты, – вот вы хотите избавить нас от государства, после чего власть перейдёт к мегакорпорациям, но государственную цензуру можно победить хотя бы демократически, а что можно противопоставить придури владельца корпорации? Вы говорите, что против этого будет работать рыночек и институт репутации, но владельцам медиаплатформ начхать на репутацию в глазах своих идеологических врагов, а денег у них от того, что они борются с теми, кого позиционируют, как мировое зло, становится только больше.

Далее, – продолжают они, – вы говорите, что частная дискриминация приведёт к появлению альтернативных платформ, которые обслужат тех, кого другие дискриминировали. Но вот Twitter банил людей за нацистские взгляды, и действительно, в противовес ему была создана независимая платформа Gab, где любой мог бы высказаться без всякой цензуры, и что же? Её отключают от платёжных систем. Как вам такое торжество остракизма и частной дискриминации, господа анкапы?

Вместе с тем, трудно не заметить, что этот случай здорово отличается от тех корпоративных войн, которые нам рисуют в карикатурах на анкап. Так, в известнейшем пародийном описании анархо-капитализма речь идёт о войне мегакорпораций McDonald’s и Burger King за рынки сбыта – серьёзные акулы бизнеса ищут только денег.

В нашем же мире вражда корпораций с клиентами идёт не из-за денег, или не напрямую из-за денег – но из-за идеологии. Что вносит столь странную коррективу? Нетрудно догадаться – это государство.

Если на свободном рынке ты получишь максимум клиентов, когда начнёшь удовлетворять их лучше, чем конкурент, то в государстве у тебя есть дополнительная мощная опция – запретить конкурента. Но в демократии нельзя просто заявить, что вот этой компании нужно дать льготу, потому что она кормит правящую партию, а этой нужно дать бан, потому что она кормит оппозицию. Зато можно заявить, что конкуренты – зло во плоти, литералли Гитлер и ещё стопицот эпитетов – а потому им положены позор, поношение, цензура и остракизм. Государство искажает рыночные стимулы. Всегда. Из башен высокой теории это может выглядеть, как безобидная частная дискриминация, но с земли отлично видно, что мы имеем дело со старой доброй политической борьбой.

Рынок сам по себе государство не забарывает, только в сочетании с идеологией, которая утверждает ценности индивидуальной свободы. В противном случае он влачит подневольное существование, будучи зарегулирован власть имущими, а также подвергаясь произвольным вмешательствам под соусом морали, за которыми часто стоят политические причины.

Поэтому рецепт всё тот же: отстаивание ценностей свободы, их пропаганда, и постоянный поиск новых обходных путей, которые в принципе не подвержены стороннему диктату. Ну а после мегакорпораций, крышуемых государством, корпорации при анкапе покажутся вам невинными овечками.

And we’ll all feel great when Money comes marching home…

Государства – не частные организации

Колонка Виталия Тизуня

Во время критики государства очень часто можно услышать, мол, раз не нравится – вали в другой «загон». Аргумент состоит в том, что государства тоже являются частными конкурирующими организациями, они живут за счёт средств, которые платят их клиенты (то есть граждане), и каждый человек имеет выбор среди множества государств, а значит, мы уже живём в свободном обществе. На самом же деле это очень неадекватное объяснение того, чем является государство и как оно работает. Почему? Сейчас мы разберёмся!

Что обычно значит смена одного частного агента на другого? Вам нужно расторгнуть старый контракт и заключить новый с другим агентом. Конечно, данный процесс иногда может сталкиваться с некоторыми затруднениями, однако в целом он не несёт за собой каких-то неприемлемых тягот. В этом деле вам скорее всего даже не придётся менять своего места жительства. А если и придётся (допустим, вы решили сменить жилой комплекс, или нашли работу в соседнем городе), то окружающая вас обстановка всё равно не изменится кардинальным образом.

Что же значит смена государства? Вам нужно отказаться от своей культуры, своего языка, своих близких и знакомых, привычной среды обитания, понести значительные денежные затраты, выполнить ряд условий касательно расторжения предыдущего гражданства (иногда трудновыполнимых, знаю одного человека, который не мог отказаться от гражданства России ввиду необходимости «отдать долг Родине»), также выполнить ряд условий с целью получения нового гражданства (нельзя переехать в другую страну, просто купив там жильё или отыскав работу, то есть получив одобрение кого-то из местных жителей, нужно ещё разрешение государства) и т. д.

Процесс смены государства сталкивается со значительными издержками. Обычный человек не переедет в другую страну просто потому, что он плохо знает местный язык и не имеет достаточно средств. Большинство людей будут убегать из своей страны только в том случае, если правительство начнёт просто расстреливать всех без разбора (однако такие правительства обычно ещё и закрывают границы). В любой иной ситуации, какой бы она ни была плохой, основная часть населения остаётся там, где она и была.

Можно сказать, что просто не нужно принадлежать к большинству, что нужно как-то развиваться, стараться, изучать другие языки, всеми возможными методами накопить средства на переезд, доказать другому государству свою благонадёжность и полезность, и тогда всё получится, а раз не делаешь этого – значит и не сильно хочешь что-то менять в своей жизни.

Однако даже если постараться и удачно перебраться жить на территорию другого государства – это всё равно не даст никаких гарантий касательно политики нового суверена. Независимо от обстоятельств, большинство населения любого государства (то самое, которое никогда не переедет) никуда не денется от уплаты налогов и подчинения государственным регуляциям. Государство имеет возможность пользоваться этими людьми и их средствами, преследуя собственные цели. Это даёт ему возможность допускать ошибки в своей политике, или даже вовсе принимать очень неадекватные и нерациональные решения, поскольку у него всегда есть, чем покрыть возникающие издержки.

Частной организации необходимо функционировать как можно более эффективно, поскольку она полностью живёт за счёт продажи своих товаров и услуг. Для неё недопустимо проявление какой-либо неэффективности, поскольку это приведёт к тому, что предоставляемые ею блага будут либо дороже, либо менее качественными, чем блага её конкурентов, она таким образом лишится клиентов и своих доходов.

Государству же не нужно стремиться к наибольшей эффективности. Конкретному правительству достаточно проводить лишь настолько эффективную политику, насколько это позволит удержать возмущение граждан ниже некого критического уровня. Но не более того.

Государства никоим образом не походят на частные организации, они не конкурируют за людей, а эксплуатируют принадлежащее им население. Государство – это всегда рабство. Говорить, что государства являются рыночными и конкурирующими организациями – бред!

Комментарий Анкап-тян

Любую аналогию не следует воспринимать полностью буквально. Разумеется, государства конкурируют за людей, хотя это совершенно не отменяет тезиса о том, что они стремятся их эксплуатировать с целью получения дохода – если бы такой цели не было, то не было бы и смысла конкурировать. Гражданства разных государств имеют различную ценность, хотя, конечно, разные люди ценят разные преимущества, которые даёт то или иное гражданство.

Но с таким же успехом мы можем рассматривать и предпочтения рабов насчёт того, у какого хозяина лучше находиться в собственности. Известно, что некоторые рабы успешно меняли хозяев в соответствии со своими предпочтениями, хотя основной массе это не удавалось, или даже не осознавалось в качестве потребности.

Короче говоря, лозунг “не нравится – вали” никогда не нужно сбрасывать со счетов. По этому поводу хочу напомнить отличную статью Саввы Шанаева Математика на страже либертарианства, а также мой краткий комментарий к этой статье.