Тег: Светов

Какие существуют способы реабилитации людей в глазах либертарианской общественности в случае непростого бэкграунда?

Например, если в прошлом имели место какие-либо отношения с “Единой Россией” или было продвижение нелибертарианских законов? Вообще, что посоветуете делать таким людям? Является ли нанесение ущерба власть имущим через компромат или засуживание единственным форматом? А если власть имущие не были никакими товарищами, и на руках нет никакого компромата? Может быть откат принятых плохих законов тоже сгодится? Может быть, что-то ещё?

Сергей Сушинский

Это очень сложная тема, если рассматривать её сквозь призму холистических конструкций, вроде “либертарианской общественности”, но она становится гораздо проще, если не отступать от принципа методологического субъективизма. Невозможно угодить общественности в целом, невозможно запятнать свою репутацию в глазах абсолютно всех, и в равной степени. Кому-то Сталин кровавый тиран, кому-то отец народов, а кому-то тряпка, который недодавил гидру контрреволюции.

Есть очень нетерпимые либертарианцы, по крайней мере, в публичной риторике. Судя по упоминанию вами в вопросе компромата на представителей власти, вы явно имели в виду в числе прочего, “как выслужиться перед Михаилом Световым, если ты Дмитрий Гудков”. Да никак. Светов точно так же предвзят, как и многие другие, и точно так же будет подгонять аргументацию под своё заранее сложившееся мнение. Это будет работать как в минус, так и в плюс, у любого условного Светова обязательно будет тусовочка, которой прощается больше, чем посторонним. Это нормально, в том смысле, что обусловлено нашей биологией.

Со стороны, конечно, действительно можно навоображать себе ужасов. Если эти ребята столь строги к человеку, папа которого голосовал за плохие законы, а тот от него не отрёкся, то что же они скажут про человека, который лично лоббировал плохие законы?

По факту, тем не менее, люди вполне склонны уважать тех, кто действует в соответствии со своими убеждениями, а когда убеждения меняются, то честно признающих это и декларирующих свою новую повестку, с обоснованием причин её появления.

Вы полагали курение злом и лоббировали антитабачные законы. Теперь полагаете курение злом, но антитабачные законы считаете ещё большим злом. Это вполне естественное развитие мысли, и вы вполне естественно ищете аргументацию уже против лоббирования антитабачных законов. Вы сотрудничали с Единой Россией, убедились, что это не только бесперспективно, но и вредно, теперь ищете способы пошатнуть её монополию. Это куда более понятная, последовательная и достойная уважения позиция, чем не иметь позиции вовсе, или просто утверждать, что никому нельзя верить, и нечего трепыхаться.

Вот неоднократно поминаемый мной Владимир Золоторев раньше занимался публичной политикой, а сейчас не просто остыл к ней, но и считает это занятие вредным. Я полагаю, что он неправ, но, учитывая разницу в опыте, вполне допускаю, что неправа всё-таки я. Мы зафиксировали наше разногласие, и я надеюсь, что для него это не станет поводом “отписать меня от движа”, как это любят делать особо нетерпимые ребята. Если вам такие попадутся, просто следует понимать, что использование простых противопоставлений здорово экономит мышление, и не заставляйте их напрягаться там, где им это не нужно. Зато они могут на полную катушку использовать мышление там, где это для них более оправдано, а разделение труда это здорово, даже если это разделение труда мозга между отдельными задачами.

Я не нейробиолог, и мне сложно сказать, чем этот мозг сейчас занят, но, во всяком случае, это его личное дело

Можно ли бить морду, если в тебя метнули говном?

анонимный вопрос

Я так понимаю, вас лишь во вторую очередь заботит, как уместно на такое реагировать правильному анкапу при анкапе же (правильный ответ: не обязательно, если видишь возможность привлечь нападающего к ответственности, сохранив большее достоинство). Скорее всего, вам хочется понять, что мог бы противопоставить конкретному нападению в конкретной путинской Казани конкретный Светов.

И здесь, конечно, важно иметь сопровождение. Поскольку подобные символические акции, по логике вещей, могут фиксироваться сообщниками нападающих на видео, важно прежде всего не дать им возможности получить кадры, выставляющие подвергшегося нападению в ещё более неприглядном свете и тем более подводящими под статью. Так что самому объекту нападения ни за кем гнаться и ни на кого нападать нельзя.

Между тем, частное лицо, совершенно случайно оказавшееся свидетелем нападения, вполне может догнать нападавшего, задержать и сфотографировать крупным планом, и дальше на него можно будет подавать в суд, поскольку фото сейчас обычно оказывается достаточно для установления личности по открытым источникам. Конечно, в России, и тем более в султанатах вроде казанского, следствие запросто может не найти подозреваемого, даже если ему принести на блюдечке его ФИО, адрес и телефон, и дело так и останется возбуждённым против неустановленных лиц. В конце концов, новостей по расследованию нападения на Светова в другом султанате – кемеровском – как-то тоже не слыхать. Но если там работали люди с полномочиями, то здесь нападающие вполне уязвимы. И (отвечаю, наконец, на прямой вопрос) после того, как окажется, что законно привлечь их к ответственности не удаётся, морду им бить можно и даже весьма желательно. Но делать это нужно не Светову, а неким неустановленным лицам, никак не связанным с инцидентом, а просто узнавшим о нём из открытых источников. Ну, что поделаешь, кому-то не нравятся политактивисты, а кому-то бандиты.

без жилетки(((

Украина как законодательница мод

В этом преимущественно теоретическом канале до сих пор был всего один пост, посвящённый украинским президентским выборам, где я оповещала читателей о выдвижении либертарианца Геннадия Балашова. Но, как мы все увидели, в первом туре победил немного другой человек – Владимир Зеленский, главный герой сериала “Слуга народа” про путь популиста из народа в президенты.

Если в ведущей киноимперии мира хоть немного следят за зарубежными предвыборными технологиями, то, думаю, в дебрях Демпартии уже вызревает решение предложить Кевину Спейси, главному герою первых пяти сезонов “Карточного домика”, выдвинуться на праймериз. Кто, как не он, способен в 2020 году одолеть Трампа?

Но это дела заокеанские, не слишком интересные. Между тем, у нас в России, и более того, среди российских либертарианцев, есть свой профессиональный киносценарист. Как насчёт снять к 2024 году телесериал “Новый федеративный договор”? Уж на что я теряюсь перед камерой, но тут даже согласна на эпизодическую роль “девочка с плакатиком”. Я уже и плакатик придумала. Там будет Залина Маршенкулова и надпись “Поза “Федерация”: народ сверху”.

Кстати, о плакатиках. Снимать эпизод, конечно, нужно на площади Ленина в Новосибирске (центральная площадь, куда хрен кого пускают, кроме коммунистов), и это тоже интересная технология, про которую я раньше не слышала. Представьте себе объявления: “Съёмочная группа сериала “Новый федеративный договор” приглашает желающих сняться в массовке в роли участника митинга. Съёмки будут проходить тогда-то, там-то, площадь вмещает до 10 тысяч человек. Оплату обеспечить не можем, но каждый участник получит сувенирный значок. Плакаты, флаги и другую атрибутику приносите с собой.”

Пересядь с московской бутылки на федерализацию Сибири

Ахиллесова пята территориальных общин

Колонка Битарха

Михаил Светов и многие другие либертарианцы часто предлагают модель территориальных общин. Это, по сути, обычные государства (или субъекты федерации) с территориальной монополией, но создаваемые «с нуля» группой поселенцев, разделяющих определённые ценности.

Кроме очевидных недостатков государства с территориальной монополией, в этой модели есть ещё одна очень важная проблема, которую почему-то не афишируют. Суть её в том, что ценности поколения основателей могут не передаваться потомкам (так произойдёт практически гарантированно, пусть не во втором поколении, так в пятом). Даже когда небольшая часть людей в этой общине отойдёт от ценностей основателей, правительству общины придётся их учитывать, размывая идеологическую целостность изначального проекта и превращая общину в обычное современное государство.

Не верите что так случится? Посмотрите историю США! Там ведь тоже колонии вначале заселялись по религиозному и идеологическому принципу. Современные штаты практически ничего из этого не сохранили, превратившись в обычное централизованное государство, от которого колонисты когда-то бежали из Европы.

Комментарий Анкап-тян

Со временем распадаются или меняются до неузнаваемости, сохраняя в лучшем случае название, любые общественные объединения, будь то государства, общины, предприятия, политические партии или клубы по интересам. Преходящесть во времени можно назвать ахиллесовой пятой любой существующей во времени сущности, и территориальные общины никак не выделяются на общем фоне. Основателям общины достаточно того, что некоторое время эта самая община существует, и отвечает интересам своих членов в большей степени, чем окружение, а если в будущем выходцам из этой общины будет более по сердцу иное окружение – ну, так тому и быть, и нечего решать за потомков, они чай не глупее.

Община занимает территорию

Почему вы распластались на коленях перед коммунистами, но плюнули в душу всем уважающим себя ницшеанцам и НС?

Это такое заигрывание с постсоветской аудиторией? Вы гадите на Ницше, однако ваш вождь (один из) – Михаил Светов, по сути, является именно ницшеанцем. Мой папа прочитал это, и заявил, что вы – пособники Ротшильдов на Земле. Теперь я не знаю, как склонить его на свою сторону. И да, ваш вождь говорил, что “либертарианство – идеология без культурной повестки”. Но, судя по вашим ответам, культурная повестка все же есть, и она не слишком приглядна для некоторых слоев общества. Коммунисты у вас хотят “Рая на Земле”, следовательно, они – ваши союзники. И папа-коммунист – прекрасный человек. А всех правых в ведро, получается? Как вы не поймете, мы – ваши союзники по борьбе с евробольшевизмом и культурно-марксистским толерастическим гнетом. Или мы для вас – экстремистская шиза, недостойная жизни? Напомню: жертвами коммунизма за 20 век стали около 100 млн человек. И перед ними вы стелитесь?

Так уж вышло, что я оппонирую довольно многим тезисам Михаила Светова, но есть тезис, который он сформулировал очень точно, ёмко, и к нему у меня нет никаких придирок: “цель не оправдывает средства”. Коммунисты будут союзниками ровно в той мере, в какой они готовы применять корректные средства. Именно методы коммунистов являются предметом дискуссии, а цели они могут ставить себе какие угодно – пока соблюдается добровольность, к ним никаких претензий. Они даже могут чтить Сталина и Че Гевару за визуальные образы, и пока они не замышляют массовых репрессий, пусть курят себе на здоровье хоть трубки, хоть сигары, и отпускают усы любой пышности. Они даже могут утверждать, что жестокость этих исторических персонажей была вынужденной, потому что времена были такие, но это уже тревожный звоночек: если посмеют обмолвиться, что и сейчас времена тяжёлые, и ради классовых интересов стоило бы отступать от принципов правосудия, это уже повод брать их на мушку.

Точно так же у меня нет никаких претензий к идеям национал-социалистов освободиться от власти еврейского капитала и развивать национальное производство и культуру, пока это совершается на добровольной основе. Не покупайте у евреев конечного продукта, но покупайте у евреев их бизнес. Если этой тактики будет придерживаться большинство представителей вашей нации, это приведёт к тому, что бизнес станет национальным, и никакая Хрустальная ночь не потребуется, не говоря уже о газенвагенах – будете респектабельными ребятами, чтущими интересы своей группы не хуже пресловутых евреев. Заодно можете добровольно скидываться в пользу малоимущих представителей своей нации, чтобы оправдать гордое имя социалистов. Про евреев, сожжённых Гитлером, можете шутить, если самим не противно, но если начнутся разговоры о том, что неплохо бы повторить, это будет повод взять на мушку и вас.

Да, и передавайте привет вашему коту

Лучший аниме-кроссовер 2018

Это было, наверное, самое ожидаемое видео года: Екатерина Шульман обещала дать Михаилу Светову интервью, ещё когда я только-только начинала свой канал, прошло полгода, и запись, наконец, вышла.

Фигуры участников беседы фактически равновеликие. Оба – популярные видеоблогеры (у Михаила на пару десятков тысяч больше подписчиков на ютубе, у Екатерины более раскрученный фейсбук). Оба – популярные публичные лекторы (Михаил объездил больше провинциальных городов, Екатерина выступает чаще и более обласкана вниманием медиа). За спиной у Екатерины научные статьи, соавторство в учебнике и многочисленные публикации в прессе. За спиной у Михаила – два немаленьких митинга. У Екатерины преподавательская должность и членство в совете по правам человека. У Михаила руководящая должность в быстро набирающей популярность политической партии и десятисуточный стаж отсидки. Оба политологи по образованию, а значит, теоретически, должны если не говорить на одном языке, то хотя бы хорошо понимать друг друга. Наконец, у обоих преданная армия сторонников.

Понятно, что беседа не была прямым столкновением, иначе я бы просто не знала, куда себя девать и за кого болеть. С одной стороны, Михаил мне ближе идеологически, хотя у нас масса разногласий. С другой, Екатерина – моя ролевая модель, и мне ужасно трудно анализировать её слова непредвзято. Но это всё-таки были не дебаты, а уважительное общение политических союзников о разных тонкостях и нюансах, так что я могла без зазрения совести болеть за Екатерину.

Михаил великолепно подготовился к разговору, а также продемонстрировал умение думать по меньшей мере с той же скоростью, с какой Екатерина говорит, так что умудрялся вклиниваться с мгновенными ремарками в паузы её речи (все, кто слушал Шульман, представляют себе, насколько тесно словам в её фразах).

Самое интересное началось в последние пятнадцать минут беседы, когда от диалога об интересном перешли к прицельному обсуждению разногласий. Тут Михаил снова меня удивил. Он умудрился пробить броню неколебимого оптимизма собеседницы, нарисовав ей не совсем фантастический сценарий разборок между кавказскими этническими группировками посреди столицы РФ. Затем Екатерина довольно ловко вернула себе утраченное преимущество при обсуждении коронной световской темы – люстраций, которые считает равно маловероятными и малополезными, зато видит более реальные им альтернативы.

Уже после беседы Михаил у себя в твиттере подвёл итоги общения примерно так: Екатерина очень полезна на своём месте, и именно потому, что к ней прислушивается околокремлёвская публика. Причём дело не в том, что она может поспособствовать мягкой либерализации сверху, а в том, что она усыпляет власть своими сладкими речами, и когда грянет гром революции, то для режима это окажется полной неожиданностью. Вот этот момент для меня тоже оказался достаточно неожиданным – в какой именно момент Михаил превратился из певца либертарианства в пламенного революционера. Он, реально, всю беседу безуспешно пытался выбить из Екатерины согласие с тезисом, что Россия вот-вот взорвётся, и будет кровавая баня, не преуспел (с чеченской оговоркой), и в результате счёл, что ладно, пусть власть слушает Шульман, но вы, мои маленькие друзья, слушайте Светова, он знает, как надо.

Что делать, если друг и союзник продвигает политику авторитаризма и политических регуляций?

Является ли это поводом не взаимодействовать с ним иначе, как через формальные инструменты, как завещал нам Михаил Светов? Даже если это друг, даже если он против Путина?

Василий

Я в этом плане не такая пуристка. Перед чтениями Адама Смита я публиковала подборку своих любимых материалов оттуда, и первым пунктом у меня шёл доклад Дмитрия Бутрина “Некооперативные игры”, о том, насколько важно не делать брезгливую физиономию при упоминании мелких тактических успехов, о том, как довлеет над всей российской политикой стремление к полному и окончательному доминированию над всеми идеологическими соперниками, и насколько важно уметь строить коалиции.

Конечно, если ты пропагандируешь ненависть к номенклатуре, то для твоей репутации пламенного люстратора очень важно ни в коем случае не зашквариться ни об какие неформальные отношения даже с либеральной оппозицией, если она не прошла строгой проверки на идеологическую чистоту. Но если ты рассчитываешь, например, идти в депутаты, то умение договариваться, как формально, так и неформально, будет бесценным. Чтобы знать, с чего начать демонтаж системы на своём маленьком участке, нужно изучить, как система на этом участке работает. Да для этого вполне допустимо не то что потусить на дне рождения либеральной радиостанции, а даже пойти поработать помощником депутата-коммуниста.

Если судить людей по делам, так и надо судить по делам. Выпить с кем-то на вечеринке – это не дела, это досуг. У меня был короткий роман с парнем из какой-то военизированной националистической группировки, коим несть числа, даже названия не запомнила. Постоянно срались с ним на политические темы, и он честно заявлял, что если они придут к власти, то ценой большой крови, и что нас, либералов, развешают на фонарях сразу после того, как расстреляют правительство. Мешало это нашим отношениям? Нет, никак не мешало. Влияло это на мои взгляды? Да, влияло, я стала лучше понимать мировоззрение этих ребят, их понятие о справедливости и национальной гордости. Если в России реализуется минархистский сценарий, полученные знания позволят мне обойтись без развешивания их по фонарям, потому что этих кошек вполне можно приготовить иначе.

Ещё по его настоянию я с изрядной натугой осилила “Стратегию непрямых действий” Бэзила Лиддел Гарта (привет Велизарию из предыдущего поста), но это уже немного другая история.

Сэр Бэзил кагбэ говорит: Михаил, не идите в лоб

Люстрации

Благодаря деятельности Михаила Светова важной составляющей публичной риторики российских либертарианцев стала такая экзотическая для либертарианского дискурса тема, как люстрации. В самом деле, нет ни одной другой либертарианской партии в мире, которая бы уделяла этому вопросу такое внимание. Одни топят за либерализацию рынка психоактивных веществ, другие за либерализацию рынка оружия, третьи за снижение налогов, четвёртым и вовсе приходится высказываться за отмену регулирования цен на товары первой необходимости, но никто не требует массового отстранения от власти чиновников действующего режима просто по факту нахождения на текущей должности.

Аргументы за люстрацию

  1. Люстрации это самый нежный способ отстранения от власти тех, кто продемонстрировал свою профнепригодность. Если вместо этого их судить, это будет долго, дорого, грязно и грубо, им же самим будет лучше смириться с тем, что их просто отодвинут из области, где они некомпетентны, и дадут свободу заниматься чем угодно ещё.
  2. Без люстраций не получится вообще ничего. Можно принять какие угодно прекрасные законы, но функционеры прежнего режима будут саботировать реформы, извращать и дискредитировать их, и это приведёт к тому, что не добившееся быстрых успехов либеральное правительство потеряет народную поддержку. Поэтому люстрации важны именно как инструмент быстрого очищения, в отличие от множества индивидуальных разбирательств, чтобы не терять темп преобразований.
  3. Постсоветские страны, которые провели решительные люстрации, сейчас находятся в куда лучшем положении, чем те, которые не провели, и прежние советские лидеры там к власти уже не вернулись.
  4. Люстрации это популизм, а популизм это голоса на выборах, не нужно бояться популизма, наоборот, нужно бояться остаться маргиналами.
  5. (пункт добавлен по результатам обсуждения в комментариях) Закон о люстрациях имеет психотерапевтический эффект. Долгое существование в условиях де факто сословного общества требует компенсации, и поражение в правах представителей старого высшего сословия, перевод их таким образом в условно низшее – это хороший бескровный рецепт, позволяющий людям почувствовать себя полноправными гражданами.

Аргументы против люстраций

  1. Люстрации это отвлечение сил на негативную повестку. Вместо внедрения нового значительная часть пришедших к власти будет заниматься сведением старых счётов, более того, любые промедления в реформах обязательно начнут оправдывать тем, что, мол, мало люстрируем, враги ведут саботаж.
  2. Это сейчас можно говорить о том, что люстрации нежный инструмент, но трудно сказать, насколько нежным он окажется по факту. Формально человек лишается должности, права занимать госдолжность, и права баллотироваться в представительные органы власти. По факту он также получит клеймо люстрированного, и невозможно сказать заранее, к каким ещё поражениям в правах это клеймо приведёт. Арест счетов, например. Вот вам квота снятия со счёта 300 долларов в месяц, а полная разблокировка – только по итогам работы комиссии, которая убедится, что на счету нет средств, полученных от преступной деятельности при прежнем режиме. Даже если таких мер нет в нынешней риторике Михаила, кто может гарантировать, что её не предложат, например, сотрудники фонда борьбы с коррупцией?
  3. Закон о люстрациях бьёт по площадям. Если новая власть образуется в результате раскола элит, то члены нового правительства будут заинтересованы формулировать пункты закона так, чтобы сами под него не попасть. Получится, как в Украине, когда многие функционеры прежнего режима под закон не попали, а пострадали стрелочники.
  4. Массовые поражения граждан в правах неизбежно создадут большую группу населения, которая затаит обиду на реформаторов. Чем более массовыми будут люстрации (а Михаил не установил чётких критериев окончания процесса, и намерен люстрировать, пока его не остановят), тем более массовой будет группа пострадавших. Поскольку активное избирательное право у люстрированных останется, на следующих выборах широкую поддержку получат кандидаты, обещающие свернуть реформы и вернуть старые добрые времена.
  5. Люстрации были популярны в основном в странах, где было развитое национальное самосознание на фоне советской оккупации. В бывшей метрополии  эта идея встретит ожесточённое сопротивление, потому что текущая власть воспринимается, как своя, а не как колониальная.

Альтернатива люстрациям

Вместо анонсирования массового поражения должностных лиц в правах можно пропагандировать массовое сокращение должностей. Нет смысла люстрировать Мединского, Колобкова или Орешкина, есть смысл упразднять министерства культуры, спорта и экономразвития. Нет смысла люстрировать Золотова, есть смысл упразднять Росгвардию. Нет смысла чистить губернаторский состав, есть смысл отобрать полномочия регионов в пользу муниципалитетов. Ну а для тех должностей, которые решено сохранить, не так важно в ручном режиме проводить кадровые чистки, гораздо важнее совершенствовать демократические институты, чтобы неквалифицированные функционеры просто мирно ушли на очередных выборах.

После массовой приватизации госимущества окажется, что изрядную его долю скупили бывшие госчиновники? Так это же прекрасно! Если деньги были получены в результате агрессивного насилия, и найдутся конкретные пострадавшие, то это можно будет постепенно расследовать, предъявить иск, взыскать компенсации, а то, что останется, уже будет принадлежать им бесспорно. Если никто не предъявит претензий, значит, эти деньги были получены ими с чиновничьих зарплат, со взяток за обход госрегуляций и иными сравнительно безобидными способами, так что пусть теперь эти деньги работают на свободном рыночке.

Мне кажется, что у либертарианцев в повестке есть куда более актуальные темы, например, сокращение государства, и куда более эффективный инструмент, чем массовое поражение людей в правах – например, рыночек. Так что обсуждать люстрации сугубо в академическом ключе, как один из возможных инструментов общественной трансформации – почему бы и нет. Но самим упарываться по этому мему – это означает из секты свидетелей рыночка превращаться в секту свидетелей люстраций, а от этого и до ярлыка демшизы недалеко.

Свобода слова и её границы

Призыв к убийству, это свобода слова или нет?
Оскорбление, когда я, с целью “задеть” называю мелким человека…
1. …невысокого,
2. …<наоборот, т.е. ложь> высокого, это свобода слова?
Если я занимаюсь травлей, с помощью оскорблений, это свобода слова?

Вообще, травля является агрессией? Если почитать того же Светова, то он почему-то считает, что нет.

анонимный вопрос

Как обычно, для начала кратенько определю понятия. Агрессия это инициирование конфликта. Конфликт это наличие претензий. Агрессивное насилие это инициирование конфликта при помощи насилия. NAP это правовой принцип, согласно которому никто не может наделяться правом на безнаказанное агрессивное насилие. Свобода слова это правовой принцип, согласно которому слова не являются нарушением NAP. Травля это публичное растерзание сворой собак привязанного животного (есть куча других применений слова травля, но в переносном значении, когда люди травят людей, идёт отсылка именно к такому способу травли). Оскорбление – это манипуляция с целью спровоцировать оскорбляемого на эскалацию конфликта, желательно вплоть до нарушения NAP, чтобы оправдать дальнейшие более серьёзные санкции в адрес оскорблённого.

Если вы согласны с предложенными определениями, то для вас должно стать достаточно очевидно, что содержание любых слов, будь то клевета, призыв к убийству или даже приказ совершить убийство, согласно принципу свободы слова, не нарушает NAP. Тем не менее, слова запросто могут являться агрессией, хоть и ненасильственной, поскольку при помощи слов можно инициировать конфликт.

Также нетрудно видеть, что понятие травли я определила нечётко, потому что это не правовой, а сугубо полемический термин. Тем не менее, он восходит к образу забавы, связанной с растерзанием лишённого свободы животного, и это довольно важный момент. До тех пор, пока объект ваших действий, совершаемых при помощи словесных оскорблений, может свободно избежать конфликта, просто прекратив коммуникацию, я бы не стала называть это травлей – отсутствует фактор принуждения. Иначе говоря, я определяю травлю как систематические оскорбления в условиях принуждения к коммуникации, то есть элемент агрессивного насилия в травле есть, но не в словах, а именно в ограничении свободы покинуть зону конфликта.

Так что словесные преследования в тюрьме или в призывной армии – травля. Аналогичные преследования на работе – не травля, а просто конфликт. Его можно прекратить увольнением. Преследование в школе является травлей лишь в том случае, когда преследуемому запрещено покидать школу.

Важный момент. Правовая ответственность за травлю лежит именно на том, кто ограничивает свободу, а не на том, кто травит. То есть не на собаках, а на том, кто приковал медведя к столбу. Именно поэтому ответственность за травлю в школе лежит на родителях, учителях и государстве: государство обязывает родителей давать ребёнку среднее образование, учителя применяют к ребёнку санкции за самовольное покидание школы, родители отказывают ребёнку в праве перейти на домашнее обучение. Аналогично, ответственность за травлю в тюрьме лежит на тех, кто посадил конфликтующих в одну камеру и запер там, а за травлю в призывной армии – тех, кто призвал конфликтующих в одну военчасть и запретил её покидать.

Что касается Светова, то он действительно как-то в беседе с Борисом Кагарлицким несколько запутался в определениях “агрессии”, “насилия”, “агрессивного насилия” и “самозащиты”, на чём собеседник его поймал, и в результате дебаты оказались проиграны, так что предположение о том, что он оказался недостаточно строг в понятиях ещё в какой-то беседе, не кажется мне невероятным. Ну и сам термин “травля” не имеет чёткого определения, поэтому конкретное явление, которое некто называет травлей, может как включать в себя агрессивное насилие, так и быть чистой ненасильственной агрессией. Более того, одна из сторон конфликта может назвать травлей поведение второй стороны конфликта, которое не содержит ни насилия, ни даже агрессии. Например, некто плохо выполняет свою работу, получает в ответ критику по существу имеющихся недочётов, и лишается премии. Чем не повод позиционировать себя в качестве жертвы травли?

Нарушение NAP – это прежде всего не собаки, а цепь.

Как анархо-капитализм видит действительную ситуацию в России?

анонимный вопрос

Тут мне очень хочется начать с развёрнутой цитаты из источника, на который я и так постоянно ссылаюсь – нашей Политология-тян, Екатерины Шульман:

Что касается реального положения вещей, то, вообще говоря, русский человек стихийный либертарианец, но не знает об этом и никогда себя таковым не назовет. На самом деле, он очень склонен к либертарианским ценностям, а именно: он не доверяет государству, государственным институтам, правоохранительным органам. Он вообще не доверяет никому, кроме личных знакомых. Он склонен рассчитывать только на себя и на своих ближайших родственников. Соответственно, он хотел бы, чтобы как-то к нему никто не лез, и ему бы дали жить спокойно и не указывали, как ему жить. То есть вот эти либертарианские ценности, они очень сильны в русских людях.

Екатерина Шульман

Вместе с тем, совершенно оправдан и противоположный взгляд: Россия – страна укоренившихся социал-демократических ценностей, и идеал государства для большинства русских – это скандинавские страны, с низким уровнем неравенства, с комфортными тюрьмами, с чиновниками на велосипедах, с широким общественным обсуждением всех вопросов, короче, нормальная такая советская власть, какой она и должна быть, согласно проектной документации. Высокие налоги и суровые регуляции, прилагающиеся к этой модели, воспринимаются как вполне оправданная цена за этот патерналистский рай.

И, наконец, странно будет не отметить и такую точку зрения, что русский человек – это лох и терпила, отягощённый стокгольмским синдромом и синдромом выученной беспомощности. Его девиз это “инициатива наказуема”, причём не “наказуема поручением исполнить инициативу”, как в идеальном конфуцианском Китае”, а, буквально, палкой по башке наказуема, чтобы не высовывался. Он не питает иллюзий по поводу благости государственной власти, но оправдывает действия чиновников тем, что и сам бы на их месте вёл себя так же.

Первая категория – это наши естественные союзники. Они, может, и не окажут деятельной поддержки, потому что заняты своими мирными анархо-капиталистическими делами, но по крайней мере в нужный момент отвернутся и не донесут на людей за их мирные анархо-капиталистические дела.

Вторая категория – это наши естественные союзники. Они понимают важность совместного решения локальных проблем, умения договариваться, стремления объединяться вокруг общих интересов, а не просто по принципу “свои против чужих”.

Третья категория – это наши естественные союзники. Постепенно до них доходит, что чиновник это не какая-то неумолимая сила, всемогущая и всеведущая. Чиновник это смешное мудило, которое само не смеет шагу ступить без инструкции, но при этом относится к приказам по принципу “погоди исполнять – отменят” и “можешь спихнуть ответственность – спихни”. Наконец, до этих людей доходит, что чиновник немедленно теряет весь свой начальственный гонор, оказываясь один на один с толпой. И тогда чиновников могут мирно закидывать снежками, как в Волоколамске, могут устраивать им мусорные люстрации, как в Украине, но если сильно припечёт, то могут дойти и до дефенестраций, которые так любили применять братья-славяне в Чехии.

мм, люстрации!

Конечно, порой с такими союзниками не надо и врагов. Конечно, таких союзников слишком легко увлечь коммунистическими лозунгами, и тогда они пойдут бить либерастов и буржуев. Поэтому, как бы это ни было неприятно, но приходится выполнять важную работу по созданию в головах этих людей правильного образа врага. Именно поэтому Михаил Светов, со своей пропагандой ненависти к номенклатуре, тоже делает важную работу, я бы так не смогла, мне куда приятнее рассказывать всякие оптимистичные байки о том, как нам обустроить нас.