Месяц: Апрель 2020

Стратегии в кризис

Владимир Милов завёл в своём видеоблоге рубрику “на карантине” и выпустил пока что в ней два ролика. В первом он даёт примерный расклад для наёмных работников, а во втором предлагает некоторые советы для малого бизнеса. Лучше, конечно, посмотрите их целиком, ну а я укажу важные, на мой взгляд, моменты.

  1. Это надолго. Если прямо сейчас вы уже терпите убытки, то не нужно рассчитывать просто переждать самый пиздец, работать над их сокращением нужно сразу.
  2. Государство не поможет. Требовать с него нужно как можно больше и громче, но всерьёз основывать свои планы на государственной поддержке не стоит.
  3. Быть мудаками невыгодно. Государство не объявило форс мажор, не компенсирует убытки, не умеряет аппетиты. Если сейчас жрать друг друга, это путь в никуда. Важно договариваться между собой полюбовно, поскольку шарахнуло по всем. Ну а мудакам можно показать всю мощь института репутации.

Отдельно остановлюсь на третьем пункте. Милов советует скорректировать свою модель потребления так, чтобы покупать только у тех, кто проходит по этическим критериям: кормит врачей бесплатными обедами, заботится о зверюшках, выплачивает сотрудникам зарплаты вместо разгона их в отпуск без содержания – и так далее.

Действительно, сейчас роль каждого потребителя существенно выросла, и от него в значительной мере зависит, какому бизнесу остаться жить, а какому нет. Но я бы рекомендовала ко всем критериям отбора добавить ещё один, и очень важный: много ли этот бизнес отстёгивает государству. Кормить государство своими налогами всегда было тягостным моральным компромиссом, но сейчас это становится почти преступлением. Раньше можно было работать вчёрную и наплевательски относиться к тому, что государство забирает с твоих покупок НДС. Сейчас это важно. В условиях обнищания людей растущие сборы российского правительства по налогам – это демонстрация форменного безумия со стороны граждан.

Поэтому, выбирая, у кого купить, скажем, еду, ориентируйтесь в первую очередь на это. Соленья или картошка на базаре – отличное размещение денег. Покупка в киоске фермерского хозяйства – прекрасно, но ещё лучше, если с машины и без кассы. Покупка в магазине у дома – только если он не сетевой, и сидит на упрощёнке (отсутствие НДС можно увидеть в чеке).

Наилучший моральный выбор для любого малого бизнеса сегодня – уход в подполье. Официально закрыться и продолжать обслуживать клиентов по личной договорённости – это мера, которая позволит не только заткнуть дырку, через которую ваши деньги утекают государству, но и форсировать выработку горизонтальных связей. Время расширять списки контактов, обзаводиться персональными сантехниками, парикмахерами, врачами – и клиентами, само собой.

Для того, чтобы отказывать в обслуживании силовикам, атмосфера в обществе ещё не накалилась, но уже есть смысл вести с ними душеспасительные беседы. Мол, вы бюджетники, на зарплату проживёте, частному сектору труднее. Поэтому не путайтесь под ногами, не мешайте работать – не доводите до греха.

Следующий этап отторжения режима после ухода в подполье – это обычно саботаж, диверсии и партизанская война: уничтожение камер слежения, разгромы офисов ФНС, поджоги ментовских тачек и прочие милые пустячки, но не стоит заморачиваться ерундой. Если удастся добиться тотального невыполнения государственных распоряжений без силовых эксцессов – тем лучше для всех нас.

А когда Путин уйдёт, и его место займёт какой-нибудь Навальный, то важно сразу поставить его перед фактом: по старому – не будет. Эффективное государство – дешёвое государство. Чем дешевле оно обходится гражданам, тем больше у него оснований рассчитывать, что его вежливые просьбы будут исполняться. Ну а на любые требования со стороны государства в прекрасной России будущего у граждан должен быть простой и быстрый ответ: нахуй – это туда. И показывать в ту сторону, куда послали сегодняшнего диктатора.

Спекуляции во время ЧС

Несколько дней назад полиция Нью-Йорка арестовала Баруха Фельдхейма, который заранее скупил 192 000 масок и 600 000 перчаток (и ещё много ништяков), чтобы потом продавать это всё медикам и простым гражданам с огромной наценкой (вроде около 700%).
Как анархо-капитализм будет справляться с такими спекуляциями во время чрезвычайных ситуаций?
С одной стороны, он действовал исключительно рыночными методами и стремился получить максимальную выгоду, с другой – его действия вполне могли стоить кому-то жизни.

Слава Махоркин

Итак, на дворе анкап, в Нью-Йорке всё спокойно, в Китае какая-то локальная эпидемия. Никому нет до неё дела, никто не скупает панически маски с перчатками, никто не закрывает границ, и в отмеренный судьбой час эпидемия разражается в Нью-Йорке. Внезапно все бегут за СИЗ, мгновенно разбирают невеликие складские запасы, и наступает коллапс. Дальше, конечно, через какое-то время всё образуется – подвезут оттуда, где эпидемии ещё нет, расширят производство и так далее. Но поначалу будет хаос.

Теперь рассмотрим другой сценарий. В Китае какая-то локальная эпидемия, никому нет до неё дела, но бдительный Барух Фельдхейм уже скупает маски и перчатки. Аптеки столкнулись с повышенным спросом, дозаказали ещё, и на всякий случай подняли цены процентов на десять. В блогах написали о повышении цен, связали это с далёкой китайской эпидемией, и вот в аптеки потянулись другие беспокойные ребята, а то мало ли что. В результате повышенного спроса производство СИЗ начинает увеличиваться задолго до того, как эпидемия добирается до США. Зато когда это происходит, её встречают во всеоружии: выпуск увеличен, склады под завязку, все, кто хотел обезопасить себя, могут это сделать. Барух Фельдхейм на волне хайпа ещё до прихода эпидемии продаёт большую часть своих запасов по двойной цене, сделав на этом хорошую прибыль, а остальное оставляет для личного употребления, или чтобы продать при случае ещё дороже.

И, наконец, рассмотрим третий сценарий. В Китае какая-то локальная эпидемия, никому нет до неё дела, но бдительный Барух Фельдхейм уже скупает маски и перчатки. Аптеки столкнулись с повышенным спросом, дозаказали ещё, и на всякий случай подняли цены процентов на десять. В блогах написали о повышении цен, связали это с далёкой китайской эпидемией, и вот в аптеки потянулись другие беспокойные ребята, а то мало ли что. Тем временем эпидемию в Китае локализуют, и она сходит на нет. Бдительные граждане оказываются сидеть на куче барахла, аптеки затоварены, цены на СИЗ снижаются, и постепенно неудачливые предприниматели распродают свои неликвидные остатки, зафиксировав небольшие убытки, или даже выйдя в ноль, если сумеют ловко сманеврировать.

Спекуляция – это попытка заработать на предсказании будущего. Если спекуляция удалась, будущее окажется лучше и для спекулянта, и для тех, кто у него закупился. Если не удалась – это проблемы спекулянта. Но если в обществе закрепится привычка карать спекулянта за его успех, то второй и третий из вышеописанных сценариев для него окажутся закрытыми. Никто не смотрит в будущее, все смотрят с опаской на соседей, как бы не вызвать их зависть и не огрести по щщам.

Я вчера писала про Сомали и упоминала лекцию Владимира Золоторева, где он рассказывает про сомалийское право. Там не случилось капитализма, и именно из-за того, что любой личный успех считается случайной удачей, а её плоды нужно разделить с кланом. Та же ерунда царила и в Меланезии, и у североамериканских индейцев, с их культурой потлача, то же происходит и в сегодняшних США, хотя, казалось бы, индейцы давно не живут на Манхэттэне.

Налётчик вывозит награбленное

Падение чёрного ястреба

Вчера, после того как закончила редактуру статьи про неэффективность насилия, села смотреть фильм “Падение чёрного ястреба”, на упоминание которого наткнулась, когда гуляла по ссылкам вокруг статьи. Фильм посвящён упомянутому в статье эпизоду, как США были вынуждены убраться из Сомали после провала того, что они считали миротворческой операцией – потеряв за одни сутки почти два десятка спецназовцев и перебив порядка тысячи местных жителей в плотной городской застройке, не сильно разбираясь, кто там комбатанты, а кто нет.

В 2001 году, когда вышел Ястреб, меня ещё больше интересовали вещи вроде вышедших тогда же Властелина колец или Гарри Поттера, но хорошо, что хоть сейчас добралась, фильм отличный. Однако я хочу поговорить не о сюжете в целом и не о качестве картинки, а о буквально двух моментах, которые лично для меня в фильме оказались ключевыми, и к которым всё остальное повествование служит, на мой взгляд, всего лишь иллюстрацией.

Первый момент – примерно на восемнадцатой минуте. Рейнджеры обсуждают факт из розданной им тонюсенькой брошюрки “Всё о Сомали”: если один местный убьёт другого, то его клан должен клану убитого сотню верблюдов. На это один из солдат отмечает, что он-то и одного верблюда не смог бы заплатить, и, наверное, местные сейчас все в долгах. А теперь слушаем лекцию Владимира Золоторева:

Я даю ссылку как раз на тот момент, где он рассказывает, как гражданская война в Сомали фактически была остановлена по решению суда: воюющих уняли их собственные кланы, потому что родственникам убийц надоело платить по чужим долгам гигантские суммы.

Таким образом, в фильме гениально показано, насколько дорогим и бессмысленно жестоким было вмешательство ООН, и насколько мало значения самоназванные миротворцы придавали тому механизму, который на самом деле и остановил войну.

Второй важный момент – уже ближе к концу фильма, примерно 1:45. Сомалиец общается с пленным американским пилотом и объясняет: вы взяли наших заложников, мы взяли тебя. Тот отвечает: моё правительство не будет торговаться. ОК, отвечает сомалиец, давай поторгуемся мы с тобой, как солдат с солдатом. На это американец отвечает, что он ничего не решает. Сомалиец в ответ хмыкает: вы, дескать, наделены правом убивать, но не договариваться, а у нас тут война – это те же переговоры. Поэтому ловить вам тут нечего.

Большое спасибо Ридли Скотту, который снял не агитку, а действительно сумел показать разницу между тупой и бессмысленной государственной военной машиной – и анархическим обществом. Особенно рекомендую фильм тем, кто раз за разом задаёт однотипные вопросы о том, как же Анкапистан будет защищаться от вторжения государства.

Конечно, Сомали не Анкапистан – там неплохо обстоят дела с анархией, но существенно хуже с капитализмом, особенно на момент, показанный в фильме. Тем не менее, даже докапиталистическое безгосударственное общество сумело преподать хороший урок сильнейшей сверхдержаве планеты. Государствам чревато лезть со своим уставом в анархические порядки, а если эти порядки будут подкреплены действительно сильной экономикой, то исход прямого военного противостояния государства и Анкапистана можно считать заранее предопределённым.

Лучшая сцена фильма

Не зря просили попиарить

Дослушала стрим у Юнемана, который намедни анонсировала. Впечатления о спикерах:

  • Ватоадмин. Самый живчик из всех четверых, ну и мне, как гуманитарию, его байки, конечно, ближе и понятнее. Считает, что мир выйдет из кризиса обновлённым, отбросившим некоторые сегодняшние неэффективные практики.
  • Баженов. Самый высоколобый экономист из четвёрки собеседников, воспринимается в связи с этим чуточку снобом. Считает, что ничего особо не поменяется, восстановимся и поедем себе дальше.
  • Зубов. Обладатель самого отвратительного канала связи, в связи с чем удалось разобрать далеко не всё, что он вещал. Будучи не столько экономистом, сколько финансистом, он скептичен насчёт посткризисного будущего, потому что массивные государственные интервенции, разумеется, сильно ухудшат структуру мировой экономики.
  • Юнеман. Наименее экономист из собравшихся, но беседу вёл вполне толково и структурированно. Считает, что пандемия должна отразиться в долгосрочной перспективе на наших социальных практиках, и это, видимо, станет главным её следствием.

Изрядная и наименее интересная часть дискуссии была посвящена анализу текущих мер поддержки граждан, которые осуществляются в разных странах. Там сплошные перетёртые уже на тысячу раз в других местах банальности. Ну, разве что не опустились до того, чтобы просклонять несчастных печенегов.

Чёрт бы с ними, печенегами, но также ни разу не было сказано слово биткоин, а это уже, на мой взгляд, говорит о слишком узком взгляде на ситуацию. Биткоин возник как реакция на накачку экономики фиатом в 2008 году, и за прошедшие с тех пор годы здорово развился и окреп. Сейчас тогдашняя накачка выглядит игрой в песочнице, и мне было бы действительно интересно послушать экономический анализ того, как повлияет на мировую экономику сосуществование печатного станка, делающего брррр – и готовых к использованию дефляционных денег. Если же экономисты полагают, что это влияние будет ничтожным, опять-таки хотелось бы понять, почему.

Про перспективы того, что некоторые режимы могут просто не пережить кризис, было сказано в самом конце и мельком, но тут их понять можно: на такие темы пусть уже политологи дискутируют.

Я не так уж часто смотрю какие бы то ни было стримы, но конкретно этот мне потерянным временем не кажется, материал шёл плотно и имел неплохое качество подачи.

(Не)эффективность насилия

Колонка Битарха
(с редакторскими правками Анкап-тян)

Когда вы хотите добиться какой-то цели, вы выбираете один из множества доступных инструментов. Допустим, в вашем доме открылся хостел, который постоянно создаёт шум и криминогенную обстановку возле дома. Что вы можете сделать? Самый простой, на первый взгляд, вариант — заставить хозяина закрыть свой бизнес, применив физическое насилие.

Но что если у него есть хотя бы перцовый баллончик? Теперь в случае вашего нападения ваши возможные издержки выросли. Насилие как инструмент уже не выглядит таким выгодным, как это казалось изначально. Так что волей-неволей приходится искать другие способы как на него воздействовать — уговаривать, объяснить ситуацию владельцу помещения, чтобы он разорвал договор аренды, поставить одну звезду хостелу на сетевых ресурсах, призвать остальных жителей дома поступить также. Короче говоря, у вас появился стимул действовать цивилизованно.

Изначально самый простой инструмент принуждения, физическое насилие, быстро теряет свою эффективность, когда потенциальная жертва способна применить контрнасилие, пускай даже в самом минимальном размере. Бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю когда-то восхвалял насилие, как инструмент с крайне высокой эффективностью. Но для того, чтобы это было так, ему пришлось ввести в Сингапуре одни из самых строгих правил покупки и владения оружием, даже для самообороны — ибо даже небольшое выравнивание баланса потенциала насилия в обществе ведёт к резкому снижению эффективности насилия как инструмента принуждения.

Могу выдвинуть вполне обоснованную фактами гипотезу: издержки на агрессивное насилие экспоненциально возрастают при возрастании возможностей применения контрнасилия со стороны жертвы.

Допустим, стационарный бандит (государство) хочет с помощью насилия принудить кого-то выполнить свои требования. Если у жертвы государственной агрессии нет летального оружия, для ареста достаточно небольшой опергруппы. А что если у жертвы пистолет? Приходится отправлять полицейский спецназ. По мелкому поводу, вроде неуплаты штрафов или розничной продажи психоактивных веществ, никто отправлять спецназ не станет. В блоге Александра Розова есть пост с подтверждением этого факта на примере Швеции.

Предположим, потенциальная жертва государственной агрессии это не какой-то неплательщик налогов, а более значимая цель — например, главарь клана в Сомали. У него уже не пистолет, а тысяча бойцов с автоматами Калашникова, пускай плохо обученных. Как показала история, ущерб даже от таких «бармалеев» оказался неприемлемым для правительства США.

Представим, что последователи секты «Ветвь Давидова», укрывшиеся на ранчо Уэйко (Waco) в 1993 году, кроме дробовиков и винтовок имели бы противотанковые гранатомёты. Как мы знаем, ФБР тогда решило применить танки, чтобы протаранить стены и пустить слезоточивый газ. При наличии у обороняющихся противотанкового оружия такой вариант пришлось бы отвергнуть, как чрезмерно рискованный.

В подобной ситуации государство могло бы либо превратить штурм ранчо из полицейской операции в армейскую, с применением миномётов или иного летального неизбирательного оружия, либо взять ранчо измором, с перспективой того, что эти фанатики действительно в полном составе помрут от голода. Оба варианта чреваты в демократическом государстве значительным политическим ущербом, который для политиков даже важнее, чем экономический ущерб государству. Подробнее о подобных факторах рекомендую почитать в книге Мартина ван Кревельда Расцвет и упадок государства.

Наконец, мы уже разбирали потенциальную ситуацию, когда потенциальная жертва государственного насилия угрожает применением оружия массового поражения. Сейчас это воспринимается как нечто крайне маловероятное – но не потому, что государство эффективно противодействует созданию ОМП частными лицами, а потому что люди, имеющие достаточно навыков для создания ОМП, имеют также сильные внутренние моральные убеждения, не допускающие применения неизбирательного массового насилия, в том числе в адрес мирных людей. Если демократическое государство покажет пример, первым применив ОМП против своих граждан, этот моральный запрет будет ослаблен, а со временем и вовсе пропадёт. Такие последствия ни один чиновник в относительно цивилизованном государстве допустить не готов.

Можно сделать выводы:

1) Издержки принуждения со стороны государства или любого другого агрессора экспоненциально возрастают при усилении средств контрнасилия со стороны жертвы. Даже минимальное оружие самообороны, таким образом, резко поднимает цену атаки, а против дешёвой грязной бомбы из отходов АЭС будет неэффективен и ядерный арсенал сверхдержавы.

2) Чтобы свободное общество (территориальная или экстерриториальная контрактная юрисдикция) могло защитить себя от завоевания государством, ему выгоднее не вкладываться в одну вундервафлю, а обеспечить стимулы для приобретения клиентами личного оружия, навыков его применения и готовности применить для защиты. Также это поможет обществу защититься и от собственных координирующих органов, если им вздумается стать государством, поскольку обеспечит равномерное распределение потенциала насилия. Об этом, в частности, рассказывается в ранее переведённой нами работе Джека Хиршлейфера Анархия и её распад.

Напоследок, приведу хорошую цитату из книги Либеральный архипелаг Чандрана Кукатаса.

Возьмем игроков и владельцев казино. Нам могут быть чужды и даже противны их занятия. Однако будет ли достаточным основанием для вторжения в чужую страну то, что в ней играют в азартные игры?

Возьмем «монополистов». Они могут назначать за свою продукцию цены, которые мы считаем несправедливыми. Однако сочли бы мы достаточным основанием для объявления какой-либо стране войны тот факт, что она слишком дорого поставляет свои товары?

Но почему мы готовы в аналогичных случаях посылать вооруженных людей (милицию) к нашим согражданам, брать их в плен (тюрьму) и брать с них контрибуцию (штраф)? Вероятно, потому, что они, в отличие от соседнего государства, не могут защититься.

Попросили попиарить

Извините, что я два дня подряд публикую чужие анонсы, но народ в самоизоляции явно оживился и принялся с удвоенной силой транслировать свои идеи в сеть. Постараюсь и сама не отставать, хотя в моей-то жизни со всей этой пандемией вообще почти ничего не поменялось.

Роман Юнеман известен как единственный независимый политик в стране, который сумел на выборах победить умное голосование от Навального. И хреновый был бы из него политик, если бы после этого он не принялся развивать свой успех. Юнеман создал комьюнити Общество.Будущее, в рамках которого занялся различными экспертными исследованиями: сперва изучением тонкостей и подводных камней погубившего его электронного голосования, а затем, после январского послания Путина, взялся за наработки по новой конституции, раз старую нынешний режим намерен окончательно испортить.

8 апреля он собирает у себя на ютуб-канале стрим с довольно представительной командой:

  • Ватоадмин, научивший всех нас креститься при слове “АЭШ” и извиняться по любому поводу
  • Григорий Баженов, умеющий очень громко орать при виде топливных ценников
  • Дмитрий Зубов, который мне известен по телеграм-каналу Правая экономика, а в ютубе не встречался, так что и байки с ним в голову не приходят.

Предполагается обсудить насущное: насколько глубок сегодняшний кризис, как долго продлится и что с этим всем делать. Буду рада выслушать мнение умных людей, со многими из которых я не согласна (например, идею Юнемана о введении комендантского часа я нахожу вредительской), но и отрицать их компетенции глупо. Надеюсь, какие-то практические шаги участниками беседы также будут анонсированы.

Итак, 8 апреля, 20:00 по Москве, на канале Романа Юнемана.

Три коротких анонса

Недавно я публиковала подборку интересных окололибертарианских каналов, и там был канал Артёма Северского Жизнь с другими. Я особо рекомендовала глянуть в нём серию постов про денежную политику, но шариться в истории телеграм-канала бывает неудобно. К счастью, автор был настолько любезен, что собрал эти посты в единую статью и выложил на сайт. Заодно можете погулять по сайту, там тоже есть кое-что интересное, например, статья о классическом либерализме и либертарианстве того самого Эрика Мака, книгу которого мы сейчас переводим.

Канал Libertarian Band, где я пишу сценарии для серии образовательных роликов, завёл себе отдельную новостную рубрику и сегодня выложил пилотный выпуск с новой харизматичной ведущей. Не поленитесь отписать в комментах, что думаете о подаче материала, чтобы помочь в её улучшении.

Также я выложила черновики перевода пяти новых глав Практической анархии Стефана Молинью. На этом у меня полностью иссяк бюджет для поощрения волонтёров, так что, думаю, теперь процесс поступления черновиков застопорится, и я смогу спокойно заняться редактированием того, что уже прислано. Впрочем, вы можете закинуть ещё денег, и волонтёры взбодрятся. Напоминаю кошелёк для финансирования проекта по переводам: 1AFkD2bazCs5YZBBrSD7HsRMWLmRbg6QBo

Конспирология и праксиология

Конспирология – это объяснение фактов наблюдаемой реальности скрытой целенаправленной деятельностью тех или иных субъектов или организаций. Её принято высмеивать, особенно если та или иная конспирологическая теория действительно даёт уж очень нелепые объяснения.

Праксиология утверждает, что действующими субъектами могут быть только индивиды, а коли так, то можно предположить, что любые общественные явления должны вызываться либо явной, либо тайной целенаправленной деятельностью конкретных людей. Правда, это утверждение дополняется утверждением о существовании спонтанных порядков, которые являются непреднамеренными следствиями деятельности неопределённого множества лиц. Поэтому, не желая чрезмерно зарываться в тонкости теории, констатируем, что в основе общественных явлений могут лежать как непреднамеренные последствия действий широкого круга акторов, так и преднамеренные последствия действий узкого круга. Причём в последнем случае эти действия и их цели могут быть сознательно скрыты от широкой общественности. Иначе говоря, конспирологические объяснения могут быть правдивы.

По моим наблюдениям, к конспирологическим объяснениям чаще склонны люди в возрасте. Могу предположить, что это является интерпретацией их жизненного опыта, поскольку они в свои годы обычно успевают и сами поучаствовать во множестве удачных и неудачных заговоров, и пронаблюдать открывшиеся заговоры кого-либо ещё. Да и вообще, трудно отрицать само существование постоянно задумываемых и осуществляемых заговоров, ведь в бюджете каждого правительства есть секретная часть, а у любого уважающего себя предприятия есть чёрная касса, поскольку его руководство состоит в заговоре против правительства с целью уменьшения налогов или обхода регуляций.

Чтобы не разводить постоянно руками, заявляя, что всё возможно, а правду нам никогда не расскажут, хотелось бы иметь критерий, применяя который, можно было бы решать для себя, в каком случае конспирологическое объяснение вполне вероятно, а в каком – невероятно. Для формулировки такого критерия привлеку такое праксиологическое понятие, как горизонт планирования (ну или временное предпочтение, то есть обратную к горизонту планирования величину, но мне ей не так удобно пользоваться, да и звучит по-русски коряво).

Для того, чтобы оценить конспирологический замысел, просто прикиньте, какой горизонт планирования требуется для его осуществления. Затем сопоставьте его с горизонтом планирования, который обычно демонстрируют предполагаемые акторы в рассматриваемой конспирологической гипотезе. Если требуемый горизонт гораздо длиннее, чем обычно демонстрируемый, это веский довод считать конспирологическую гипотезу несостоятельной.

Тут нужно сделать ещё одно уточнение. Если предполагаемый актор, руководствуясь своими краткосрочными целями, непреднамеренно поддерживает то, что со стороны кажется единым долгосрочным замыслом, то конспирологическая гипотеза, будучи фактически неверной, оказывается эффективной – актор угадан верно, направление деятельности угадано верно, а то, что не весь замысел заранее спланирован – да кому какое дело, главное, в чьих интересах всё делается. Здесь могу порекомендовать для дополнительной проверки посмотреть, не было ли многочисленных случаев, когда действия актора противоречили той цели, которая предполагается конспирологической гипотезой. Если это наблюдается, скорее всего, перед нами тактик, и не обязательно сочинять стратегический замысел, которым он будто бы руководствуется.

На этом Шахерезада прекращает дозволенные речи, поскольку дальнейшее не соответствует вашему уровню допуска.

На чём вертеть государственные запреты

Как я недавно писала, государство в ближайшее время ждёт волна критики за его неэффективность в борьбе с пандемией. Однако именно в России государство действует настолько своеобразно, что оно получает шквал критики немного в другом ключе. Российское государство увлечённо помогает инфекции распространяться как можно шире, зато с энтузиазмом разоряет наиболее бедных своих обитателей и помогает денежкой наиболее богатым. В общем, всё, как обычно, но в особенно утрированной форме.

Хорошую подборку претензий к государству я услышала у Александра Татаркова. Это довольно самобытный анархист с интересным и вполне конструктивным взглядом на мир (один важный недостаток: излишне говорлив – слушать часовые монологи для меня часто излишняя роскошь). В данном ролике занятно то, что это претензии практичского толка со стороны обычного обывателя – такое можно неплохо тиражировать в беседах с теми самыми обывателями, а они поддакнут, и ещё столько же примеров накидают, так что этим стилем риторики полезно овладевать.

Особенное раздражение у Александра вызывают, конечно, действия ментов, как наиболее вредоносные и бессмысленные. Все эти хождения участковых по домам, докапывание до водителей частных автомобилей, хотя трудно придумать место более эпидемически безопасное, приставания к пешеходам с идиотскими требованиями доказать своё право находиться на улице и так далее. Послушав эти претензии, Битарх, кстати, немедленно выкатил своё конструктивное предложение, предложив поотправлять силовиков на карантин – это делается элементарными методами телефонного терроризма, только в качестве объекта минирования выступает конкретный полицейский с таким-то номером жетона, а в качестве средства минирования – инфицированный гражданин.

Пока Александр жаловался на непосредственный вред от государства, это меня не так сильно задевало, но потом он упомянул, что мода на маски резко уменьшает опасность при, например, ограблениях, а вот это уже для идеологии анкапа куда более неприятно. Поэтому я бы отдельно хотела обратиться ко всем, кого действия государства доведут в ближайшие недели до нищеты и отчаяния. Если решитесь на кражи или грабёж – грабьте, пожалуйста, государственное. Во-первых, это этичнее, поскольку у государства нет и не может быть своей легитимной собственности. Во-вторых, это безопаснее, потому что государственное барахло никто не будет так уж отчаянно защищать. В-третьих, бюджетники с куда большей вероятностью сидят по домам, а потому в процессе ограбления никак не пострадают. В-четвёртых, если вы всё-таки попадётесь, общественное мнение будет к вам куда более благосклонно, чем если бы вы ограбили своих собратьев по несчастью.

Впрочем, я бы предпочла, чтобы до подобного не дошло, и единственное, что может предотвратить подобный катастрофический сценарий – это наглое нарушение гражданами режима самоизоляции. Мол, дорогое государство, раз ты не намерено никак компенсировать нам запрет работать, то вертели мы твой запрет. Поскольку Путин внезапно вспомнил, что Россия это федерация, и объявил, что конкретные меры по борьбе с гражданами пусть вводят главы регионов, наверняка найдутся более вменяемые губернаторы, которые либо сумеют выкроить из своих куцых бюджетов средства для стимуляции людей к сидению по домам, либо постараются максимально спустить на тормозах любые меры по убийству экономики своих вотчин, и закроют глаза на то, что граждане продолжат зарабатывать. Ну а хорошие практики имеют обыкновение заимствоваться, если получают положительное подкрепление. Так что стоит поощрять добрым словом своих мэров с губернаторами, если сравнение с соседскими бездарями действительно выглядит в их пользу, ну и про более жёсткие инструменты давления имеет смысл помнить.

Никто, кроме нас самих, не найдёт наиболее подходящий именно нам баланс свободы и безопасности. Будем искать.

Рискованное поведение

Продолжение дискуссии по короновирусу. Начало, продолжение.

Колонка Битарха

Моя недавняя статья про идею обхода режима домашнего ареста («самоизоляции») здоровыми людьми с соблюдением всех возможных мер безопасности вызвала огромный поток критики. Признаюсь честно — столько хейта я ещё ни разу не получал в свой адрес. Как и поддержки. Подписчики разделились примерно пополам: где-то 60% в мою сторону и 40% против, но в своей позиции они оказались крайне непримиримы! На самом деле, это оголило очень важную проблему, о которой я уже давно планировал написать. Споры насчёт допустимости карантинных мер создали для этого хороший повод.

Речь идёт про оценку любого рискованного поведения, которое напрямую не наносит никому ущерб, но имеет некоторую вероятность непреднамеренного нанесения ущерба третьим лицам. Это далеко не только принудительная «самоизоляция» против распространения коронавируса (не замечаете тут оксюморон?!), но и езда на автомобиле с высокой скоростью, под воздействием алкоголя и наркотиков, употребление некоторых психотропных веществ, строительство определённых объектов (АЗС, складов взрывчатых веществ, химических и ядерных отходов) возле жилых домов, размещение микробиологической лаборатории 4-го уровня опасности в квартире жилого дома, запуск пиротехники возле домов и много другое. Если стационарный бандит вводит запрет на какое-либо из подобных действий, он создаёт преступление без жертв.

Любой человек, называющий себя либертарианцем, даже минархист, не может поддерживать наказание за преступление без жертв, иначе он не имеет никакого права называть себя либертарианцем. Некоторые говорят, что, например, соблюдать запрет со стороны стационарного бандита выходить из своего дома – это нормально, так как потенциально я могу быть заразен, даже этого не зная, и, соответственно, инициирую агрессивное насилие к людям, которые находятся возле меня. Но если следовать такой логике, то даже открытый гомосексуал, выходя на улицу за ручку со своим партнёром, инициирует насилие против религиозных консерваторов, у которых с некоторой вероятностью может случиться сердечный приступ. Так можно дойти до абсурда, поэтому либертарианская философия чётко отвечает на данный вопрос: нет жертвы — нет и преступления!

Тем не менее, проблема рискованного поведения никуда не девается. Для одних людей важнее ценности свободы, прогресса и экономического развития, тогда как для других — безопасности и минимизации риска. Существуют научные исследования, доказывающие, что предрасположенность к тем или иным ценностям частично обусловлена генетикой. Люди из этих двух категорий никогда не смогут договориться. Это в принципе неразрешимая проблема.

Остаётся только искать пути мирного размежевания:

1) Свобода ассоциации и частная дискриминация;

2) Для более консервативных людей скорее всего подойдут территориальные общины/юрисдикции (ТКЮ), тогда как для более толерантных к риску и разнообразию — экстерриториальные контрактные юрисдикции (ЭКЮ).

В любом случае, рекомендую переходить от привычного авторитарного двухшагового стиля мышления «Преступление — Наказание» к трёхшаговому «Действие – Противодействие – Договорённости на будущее». Только когда для вас станет естественным мыслить в терминах равенства субъектов, вы сможете начать нащупывать свой собственный подход к проблеме баланса между свободой и безопасностью.