Ответы на ваши вопросы
Для начала рекомендую прочесть сам вопрос и мой на него ответ. Я в основном осветила переход между панархией и анкапом, а в канале “Антигосударство” вы можете прочитать другой ответ, от Вэда Ноймана, который в основном касается перехода от этатизма к панархии.
анонимный вопрос
Институт супергеройства существует уже сейчас, хотя и без особых спецэффектов. Вон, Уильям Браудер обиделся за то, что РФ убила его сотрудника, надел крутую снарягу и отправился по лоббистам, наказав в итоге нарушителей НАПчика списком Магницкого. Михаил Ходорковский надел крутую снарягу и принялся финансировать расследование убийства в ЦАР его сотрудников, а также создаёт свой список Шевченко. Александр Литреев надел крутую снарягу, летает по ночам и деанонимизирует позорных ментов вкупе с примкнувшими к ним росгвардейцами.
Учитывая, насколько плохо работает государство в области расследования тех или иных происшествий, мы не можем гарантировать, что супергерои не действуют уже сейчас и в области непосредственного физического наказания нарушителей НАПчика. Вон, недавно какой-то владелец наградного ствола за заслуги в присоединении Крыма неосторожно им почесался. Давайте смеяться над нарушителем ТБ, пусть супергерой остаётся за кадром. Секретные подлодки, конечно, тоже тонут без всякого участия супергероев.
Разумеется, когда главный враг любого супергероя – государство – будет повержен, он сумеет развернуться и на ниве борьбы с более мелкими бандитами. Ему будет проще, он даже сможет себе позволить время от времени ненавязчиво попадаться в кадр в своей крутой снаряге, потому что страх возмездия – это важнейший элемент доктрины сдерживания.
Андрей
Думаю, я достаточно космополитична, чтобы не зацикливаться на РФ: любое государство неприятно в любых его активных проявлениях. Как я уже писала, мне кажется, что построить анкап в стране, где уже довольно мало государства и уже есть традиция уважения к частной собственности и предпринимательской инициативе, существенно легче, чем там, где всего этого нет. Строить анкап, будучи иммигранткой, более естественное занятие: для иммигрантов естественно считать государство чем-то непонятным и враждебным, тем, чего следует по возможности избегать. Так что, конечно, мне бы хотелось двинуть в какую-нибудь относительно свободную страну и действовать там.
В качестве контрпримера против такого подхода обычно приводят современных западных феминисток, которые воюют за какие-то пустяковые по мнению многих мелочи, совершенно не возмущаясь нарушением прав женщин в условных арабских странах. Да, я бы тоже предпочла разваливать Россию, а не Туркменистан, и Грузию, а не Россию. На развалинах условной Венесуэлы может вырасти анкап, но расти ему придётся из такого говна, что ехать туда в это время – это надо быть подвижником, либо предпринимателем от бога. То ли дело аккуратно демонтированное государство в уже приличном обществе. Никакой тебе эстетики лихих девяностых, всё свободно и с достоинством.
В России сейчас среди протестующих пиетет перед законом носит какой-то совершенно религиозный характер. Да, мы знаем, что законы говно, но ради спасения души соблюдём их до последней буковки, а если власть сама будет нарушать свои законы, мы подадим на неё в её же суд, проиграем в трёх инстанциях и выиграем в ЕСПЧ. Я восхищаюсь оптимизмом и последовательностью этих ребят. Сама я слишком нетерпелива, чтобы стричь газон демократии двести лет и на выходе получить социал-демократическое общество, а потом думать, что же делать с настолько укоренившимся государством. Пиетет перед законом может быть как хорош, так и плох. Лучше пусть будет пиетет перед правом собственности и нетерпимость к нарушениям такого рода прав, пусть бы даже и в нарушение текущих законов.
Для меня показателем успеха гражданского общества является не размер митингов, не число оппозиционных депутатов в парламентах и не регулярная смена первых лиц государства – а уменьшение госбюджета хотя бы процентов на десять в год при растущем ещё более значительными темпами благосостоянии людей. В этом плане Грузия представляется мне довольно многообещающей: здесь неплохо принялись ростки свободы, здесь довольно слабое государство, и здесь не особенно препятствуют зарабатывать вчёрную.
Завтра я понемногу выдвигаюсь в сторону России, но я совершенно точно сюда вернусь, и вполне возможно, надолго.
Развёрнутый вопрос от Занудного (никакими донатами не подкреплён, но зануде всегда лучше дать то, что он хочет, не сильно затягивая)
Как, в случае отказа от территориального принципа, будут регулироваться отношения между двумя суверенными субъектами, не связанными никакой ЭКЮ/ФПКЮ и т. д.?
Представим статистически реальную ситуацию в условиях конкуренции суверенных юрисдикций за территорию. Тех, что устанавливают обязательные законы для граждан (но не всех людей вообще, включая апатридов, как существующие государства для “человека и гражданина”). Они ж контрактные, значит, не все резиденты вступят в предложенные соглашения. Если суверенные юрисдикции экстерриториальны, значит, оппортунистов не согнать. Кто и по каким законам сможет их осудить, если они не создадут собственной КЮ? Что граждан защитит от произвола “апатридов”, в т. ч. насилия, если территориально их не развести, нет зон ответственности. Что защитит самих оппортунистов от насилия со стороны отдельных “граждан”?
Прошу заметить, я здесь не рассматриваю непризнание и конфликт между юрисдикциями. Если нет общих правил игры и высшей инстанции, с оглядкой на историю это кажется неизбежным. Также это и не вопрос о диктате локального большинства, хотя в отсутствие претензий на территорию претензии на блага будут сохранены (иначе не будет частной собственности). Что не обязательно запустит рыночек, ведь даже вступление в торговые отношения – это контракт, а ведь речь о суверенных юрисдикциях, которые могут автаркизоваться ради безопасности или создать монополию. Вопрос в том, что будет гарантировать свободы тех, кто бы хотел просто уехать (а то и остаться) на данной территории, не признавая систему права соседей, в случае конфликта, если за ними не стоит “крыша”?
Вопросы становятся всё длиннее. С одной стороны, это показывает, что люди усваивают предыдущий материал. С другой – посты перестают укладываться в формат телеграм-канала. Да и чёрт с ним, с форматом, не привыкать.
Итак, на некоей территории есть несколько контрактных юрисдикций, а также какое-то число лиц, которые все эти юрисдикции в гробу видали, и никуда присоединяться не хотят. Это вполне логично, поскольку для чего нужна юрисдикция? Чтобы разрешать конфликты с другими людьми при помощи некоего посредника. Но подавляющее число конфликтов прекрасно утрясаются без всякого посредника! Многим ли из вас хоть раз в жизни приходилось с кем-то судиться? При этом в ситуации попадания в зону действия чьих-то правил люди оказываются постоянно. Если эти правила им заранее известны, и они с ними согласны, правила обычно соблюдаются. Если правила заранее неизвестны, люди ведут себя, как привыкли, а потом им указывают, что здесь иной порядок, и они как-то корректируют своё поведение. Если правила известны, и люди с ними не согласны, они как-то пытаются обойти правила, прямо их саботировать или же подчиняться им, но с видимой неохотой.
Как я уже писала, панархия это неустойчивое переходное состояние от террториальных монопольных юрисдикций к чистому анкапу. Вы как раз и затрагиваете проблему того, как вести себя людям, для которых уже наступил анкап, с теми, у кого пока в голове панархия. Да так и вести себя: по анкапу. Пока всё разруливается полюбовно, жить себе по добрососедски рядом. Когда перестаёт разруливаться, организовывать движ в свою поддержку, с участием наёмных профессионалов или же без оного.
Самое главное для того, чтобы неустойчивая ситуация панархии сдвигалась в сторону анкапа, а не к старым добрым территориальным монополистам – это отсутствие запроса на единые правила, на единый порядок, на высший принимающий решения орган. На одной чаше весов у нас будет максимизация удобства – каждый хочет, чтобы правила были адаптированы под его представления о должном. На другой чаше весов окажется желание сэкономить мыслительные усилия. Проще помнить единые правила, чем держать в голове разные варианты.
Таким образом, чем проще окажется свод установлений, тем больше вероятность, что он сумеет стать почти всеобъемлющим. Чем сложнее, тем больше шансов на то, что он останется сугубо нишевым. В упрощённом изложении вся либертарианская теория сводится к одному-двум принципам. Действительно, на базе голых принципов самопринадлежности и ненападения можно поверхностно взаимодействовать практически с кем угодно, но для всяких узкоспециальных правовых вопросов потребуются кодексы посолиднее, не на одну страничку. К счастью, они будут нужны не всем и не очень часто.
Александр
Здесь мне нет нужды пространно отвечать, потому что за меня это сделал канал “Антигосударство” в посте, который так и называется “Почему панархия это анкап”. В общем-то, это причина, по которой я, будучи анкапом, довольно много пишу о панархии.
К тому, что изложено в статье, могу добавить лишь следующее соображение. Панархия как система, где все сидят под своими правительствами, но правительства конкурируют за граждан, а вход и выход свободны – это неустойчивое состояние общества. Довольно быстро накопится существенное число людей, которые не заключили клиентские договоры ни с какими правительствами вообще. Принудить их пойти под чью-то крышу нельзя, остаётся пытаться продать им хоть какие-то услуги. Так панархия постепенно для многих станет чистым анкапом, когда абсолютно все товары и услуги предлагаются на свободном конкурентном рынке. Я бы сказала, что это может привести к развитию агрегаторов правительственных услуг, где каждый может подобрать себе вариант под себя, а может и вовсе обойтись без этого.
Кейрин Ни Кеннадах
Анкап предлагает для этого частную собственность.
Если какие-нибудь жадины честно купили озеро в собственность и решили поднять оттуда всю рыбу для быстрого обогащения, то они получат рыбу, продадут её, и дальше им придётся находить для своего озера какое-то другое применение. Можно развести там какую-то другую рыбу, можно брать воду на полив, можно построить рядом аквапарк – да мало ли найдётся применений водоёму. Ребята в своём праве.
Если эти самые жадины решат разом поднять всю рыбу в чужом озере, то собственник озера, разумеется, постарается противодействовать этому если не в процессе, то уж точно стребует компенсацию постфактум. Это не государственный рыбнадзор, взяткой или блатом не отбрехаешься – быстрого обогащения не получится.
Наконец, они могут найти ничейное озеро в глубокой глуши, присвоить его себе и поднять разом всю рыбу в озере. Но вот проблема: озеро в глуши, а это означает проблемы с вывозом улова. Вывозить придётся дорогим транспортом вроде вертолёта, наверняка ещё и не в один рейс, и это опять же означает, что сверприбыли не получится, транспортные издержки сожрут весь профит. Поэтому озеро в глуши пригодится для рекреационной рыбалки и селфи на фоне красивых видов, но не для промышленной ловли. Если же транспортные расходы почему-то не столь велики, то новоиспечённым владельцам озера нет никакого смысла в том, чтобы вылавливать всю рыбу из своего озера разом, когда они могут делать это регулярно, не истощая ресурса. Они же не браконьеры какие-то, которые вынуждены кормиться набегами исподтишка. Они это озеро честно присвоили, как никому не нужное, и теперь будут честно эксплуатировать.
Ровно то же относится к добыче зверя, рубке тайги и так далее. Именно возможность не переживать о том, что завтра придёт государство и сгонит тебя с делянки, позволяет умерять аппетиты и эксплуатировать ресурс достаточно бережно. Жаль, что вся тайга в России государственная, её и тушить теперь выходит экономически неэффективно.
анонимный вопрос
В последнем абзаце поста от 30 июля я действительно вскользь поминаю добровольное частное рабство, но в крайне узком его понимании. Если имеет место такая методика, которая позволяет получить полный контроль над действиями человека при помощи неких загадочных подсознательных манипуляций, но при этом все эти манипуляции ненасильственны, то человек де факто оказывается в рабстве, и с точки зрения внешнего наблюдателя совершенно добровольно выполняет любые действия, которые требуются манипулятору.
Подобное является предметом страшилок о грядущем засилье бигдаты, которая соберёт полный профиль каждого человека и позволит идеально на него влиять, а затем он под этим влиянием хоть на избирательный участок пойдёт за тебя голосовать, хоть в магазин твой товар покупать, хоть на майдане скакать будет.
На мой взгляд, подобная антиутопия является оборотной стороной утопии о светлом коммунистическом будущем, где изобилие обеспечивается плановой экономикой под управлением благих суперкомпьютеров – и имеет столько же шансов на осуществление в глобальном масштабе. Однако единичные случаи получения полного контроля над человеческими мотивациями при помощи ненасильственных манипуляций я исключить не могу, оттого и упомянула их в своём анализе понятия свободы воли.
К аргументации Ротбарда насчёт невозможности защиты либертарианцами рабского контракта это всё отношения не имеет, ввиду отсутствия контракта.
анонимный вопрос
Очень часто такого рода каверзные вопросы упираются в нечёткость определений. С другой стороны, нечёткость определений – отличный повод порассуждать вокруг всей обозначенной темы, чем с удовольствием и займусь.
Исторически, говоря о свободе воли, подразумевается, что хотя Бог всеведущ и всемогущ, определил все законы бытия, и без его промысла ни одна былинка не расцветёт, но именно для человека он сделал исключение. Создав его по собственному образу и подобию, зная от начала и до конца всю его судьбу, Бог, тем не менее, никак не вмешивается в его поведение, если не считать тех случаев, когда вмешивается – тогда это нарекается чудом и божественным вдохновением, но это уже другая история.
Концепция свободы воли укрепилась в христианской доктрине отнюдь не с самого начала, ещё у блаженного Августина мы видим полное предопределение, когда у человека нет ни единого шанса на спасение, если ему это не предначертано изначально. В рамках этой странной доктрины “я раб (то есть говорящее орудие) и буду это сурово констатировать” никаких шансов для либертарианских идей даже и возникнуть не могло. В самом деле, о какой самопринадлежности может идти речь у говорящего орудия, которое и чихнуть не смеет иначе как по воле господина.
Если же мы переключимся с теологии на более обыденное понимание свободы воли, то её можно было бы определить как способность действовать вопреки чьим-либо манипуляциям. После этого мы можем констатировать, что, действительно, довольно многие не обладают в полной мере свободой воли, поскольку их выбор определяется контекстом, а не внутренними предпочтениями (такие вещи подробно разбираются в новомодной поведенческой экономике). Могут ли в обществе, где активно применяются подобные практики манипуляций, существовать выраженные либертарианские отношения? Да, могут. Такие картинки нам очень любят рисовать, показывая мир торжествующих корпораций. До тех пор, пока манипуляции ненасильственны, либертарианцы будут чётко указывать на их правомочность, в то время как насильственное противодействие оным, вроде уничтожения носителей рекламы, как раз может в таком обществе пресекаться.
Всё-таки о полном зомбировании в наших фантазиях сегодня речи не идёт, но даже если бы и шло, то мы имели бы ситуацию с частным рабством, которое либо имеет добровольный характер, и тогда у нас нет правовых оснований ему противодействовать, либо насильственный, и тогда, опять-таки, либертарианская доктрина предоставляет все инструменты, необходимые для противодействия подобным практикам.
Сама акция 27 июля, конечно, выглядела довольно вдохновляюще. Даже если более ничего примечательного до самых выборов не случится, и оппозиционных кандидатов к выборам так и не допустят, всё равно кандидатам от власти на этих выборах мало что светит. Более того, весьма вероятно, что это приведёт к принятию изменений в закон о выборах: подписи разрешат собирать через госуслуги, или вернут избирательные залоги, или кратно снизят порог сбора, или упразднят графологическую экспертизу – короче, власти придётся принять меры для купирования подобных скандалов в будущем, поскольку себе дороже.
Так что москвичи молодцы, им и положено, как жителям столицы сильно централизованного государства, проявлять повышенную оппозиционность – ну так они её и проявили, одновременно с демонстративной цивилизованностью поведения.
Теперь давайте немного поговорим о тактике. Честно говоря, приведённый кусок методички напомнил мне из Войны и мира: Die erste Kolonne marschiert… die zweite Kolonne marschiert – план сражения при Аустерлице. Невозможно без полноценного боевого слаживания обеспечить чёткое дисциплинированное поведение больших масс людей. Это условная росгвардия может подолгу тренироваться строиться своими коробочками, бегать паровозиками и так далее. Для людей, которые заранее не тренировались, годятся только самые простые тактики, вроде “пойдём туда-то дорогу перекроем”, “сцепляемся”, “двигаем переулками на такую-то площадь” и так далее.
Человек, пришедший на несанкционированную акцию, может быть довольно изобретателен в плане внешней репрезентации, он пришёл сделать картинку и получить впечатления, чем и занят. Он довольно хорошо понимает задачу акции в целом, способен выделить провокаторов и в целом весьма мотивирован – важно не растратить его энтузиазм на всякую малоосмысленную фигню. На примере 27 июля видно, что без лидеров люди несколько часов будоражили весь центр города, а стоило полиции освободить виновников торжества, и этим последним начать распоряжаться, как все оказались локализованы на одной площади, окружены и повязаны.
Конечно, если протест станет многодневным, люди будут позволять себе всё более сложную координацию и разделение труда. Появятся сравнительно дисциплинированные группы более или менее постоянного состава и тому подобное.
Если посмотреть на протесты в Ереване, там был штаб, но не похоже, чтобы он плотно занимался тактическими вопросами типа “кто на какую улицу ведёт людей перекрывать движение”, скорее они выступали с общими призывами в рамках какого-никакого плана кампании. В России на наличие штаба рассчитывать не приходится, потому что любые высунувшиеся будут немедленно сажаться. Так что здесь вынужденно требуется гораздо более децентрализованная тактика без жёстких столкновений, пока силовики не будут измотаны. Только потом условные лидеры протеста смогут быть использованы в этом качестве, чтобы вести переговоры.
Ну и, конечно, протестующим важно сохранять лояльность пассивной части москвичей, потому что постоянные уличные протесты в крупном городе неизбежно создают неудобство. Война власти и общества это одно, а внутригражданский конфликт – совсем другое, вот до этого доводить не стоит.
Ингликамент Арцебантовский-Бухт
Вы перечислили три категории лиц, из которых первые и третьи хотели бы поменять статус кво (сейчас аборты разрешены, и коммунистов с вертолёта в океан не мечут), а вторые желали бы его сохранить (добровольные сношения с несовершеннолетними уже ограничены). Либертарианцы ведут общественную кампанию за то, чтобы поменять в обществе очень многое, и потому нуждаются в очень широкой общественной поддержке. Но предпочтения разных людей неизбежно будут отличаться, и чем активнее вы будете бороться за чистоту рядов, тем меньше будет ваша поддержка.
В связи с этим я бы хотела порекомендовать к ознакомлению пост в одном интересном канале, который ведут анархисты, явно имеющие в анамнезе левачество, но несколько его переросшие (подписывайтесь, кстати, канал годный). В посте анализируются стратегии поведения в конфликте для широкого экспансивного общественного движения, и для герметичной секты. Отмечена занятная особенность, что экспансивное расширение обычно сопровождается достаточно мирной риторикой, а вот сектанты в своей риторике крайне агрессивны, хотя при этом их состав и численность консервируются.
Либертарианское движение сейчас на подъёме, поэтому вовлекать разнообразных фриков оно будет со всей неизбежностью. Не надо тратить силы на внутреннее сектантство, полезнее сосредоточиться на объединяющих вас чертах мировоззрения. Что касается педоистерии, то можно пожимать плечами и говорить, что лично вы не понимаете, как можно настолько не доверять личным предпочтениям подростков и одобрять государственное насилие за преступления без жертв, однако вы готовы сотрудничать с консерваторами по теме снижения налогов и ещё множеству других вопросов. Тут алаверды моему недавнему посту, где я фантазировала, как гипотетические американские либертарианцы, не имея большинства в Конгрессе, тем не менее определяют повестку и проводят свои законы, пользуясь противоречиями между социалистами и консерваторами.
Словом, если уж вы записались в политики, то будьте гибче, объединяйтесь вокруг общих интересов, а навоеваться успеете, когда в парламенте Прекрасной России Будущего будете обсуждать законопроект об отмене возраста согласия. Если вы сумеете обзавестись достаточно широкой поддержкой по этому вопросу, вам не потребуется вертолёт.
