Рубрика: Ответы

Ответы на ваши вопросы

Две модели либертарианского общества

Что скажете об этой известной лекции Чандрана Кукатаса?

Сергей Сушинский

В тексте есть одно, но довольно существенное, некорректное допущение. В обоих рассматривающихся моделях общества имеется некий абсолютный безличный внешний энфорсер, который навязывает эту модель. В Федерации запрещено помогать без спросу, и некая внешняя сила пресекает все подобные попытки, в Союзе запрещено ограничивать чужую свободу даже в малом, и некая внешняя сила, опять же, пресекает все подобные попытки.

Но на деле нет никакой внешней безличной силы, все правила и устанавливаются, и энфорсятся самими людьми. В Федерации свободы человек может вторгнуться на чужую территорию и освободить там рабов, а тем, кто хочет предъявить ему за нарушение чужих границ, предъявить то, что он обнаружил в этих границах. В Союзе свободы человек может связать эпилептика, а тому, кто потребует развязать, продемонстрировать видеозапись предыдущего припадка.

Конечно, здравый смысл не обязан восторжествовать абсолютно во всех случаях, достаточно лишь того, чтобы не было той самой внешней дуры лекс, которой пофиг на здравый смысл, ей лишь бы закон восторжествовал.

Понятно, что Кукатас, говоря о гипотетических либертарианских порядках, фактически свёл всё к аналогии с гражданской войной в США, где одна сторона отстаивала права штатов устанавливать свои законы, а другая отстаивала необходимость соблюдения всеми единого стандарта свободы. Сам Кукатас в этом конфликте занял позицию условного Юга, в чём, собственно, и заключается главный провокационный посыл лекции.

Федерация свободы

Регуляция рынка ценных бумаг

Наткнулся на статью, описывающую благотворное воздействие SEC на рынок ценных бумаг. Где подвох?

анонимный вопрос

Среди либертарианцев уже, в общем-то, сложился некоторый консенсус о том, что Великая Депрессия была вызвана не мифическими провалами рынка, а тем, что созданная в 1913 году ФРС накачала американскую экономику деньгами, породив финансовый пузырь. Далее президент Гувер, и вслед за ним Рузвельт, не дали пузырю спокойно сдуться, а принялись рулить экономикой в ручном режиме. Так, ещё в 1932 году Гувер потребовал от бирж ограничить возможность открытия коротких позиций, ну а Рузвельт в 1934 году уже открыл SEC – федеральное агентство, вмешивающееся в свободную торговлю ценными бумагами.

В статье указывается, что SEC обеспечивает доверие на рынке ценных бумаг, поскольку требует от компаний, размещающих свои бумаги на биржах, полностью раскрывать информацию о себе.

В 2018 году случился бум ICO. Огромное количество долларов было потрачено на покупку биткойнов, чтобы купить на биткойны эфир, чтобы затем вложиться в создаваемые на его блокчейне токены. Никакая SEC процесс не регулировала, большая часть инвестиций оказалась провальной, но кое-что взлетело, а кое-что наверняка ещё взлетит.

О чём нам говорит бум ICO, во время которого продажи токенов на миллионы долларов проходили за считанные секунды? О том, что на высокорискованные инвестиции тоже существует высокий спрос. Инвестору не нужно, чтобы некая контора решала, что выпустить на рынок, а что не пускать. Ему лишь нужно знать, какие активы высокорискованные, а какие относительно безопасные, а дальше он уже сам решит, что брать. То есть рыночный спрос есть не на регулятора, а на рейтинговые агентства и хороший арбитраж. Но государство, конечно, и тут не может не подгадить, ведь, как мы помним, кризис 2008 года случился именно из-за того, что в результате государственного давления крупнейшие рейтинговые агентства присваивали деривативам, обеспеченным мусорными облигациями, высшие рейтинги надёжности, и никакая SEC от этого не спасла.

В заключение хочу порекомендовать книжку Ротбарда “Великая депрессия в Америке”, где подробно даётся теория экономического цикла и разбирается начало Великой Депрессии в свете этой теории.

Снова об эмансипации

Недалёкое будущее. Компании создают человекоподобных андроидов с развитым ИИ и продают их, как айфоны. Основная их цель помогать людям, но у одного произошёл сбой в программе, и он стал считать себя субъектом, заявляет о своих правах и не хочет быть “рабом”. Кем он будет при анкапе? Будет ли на него распространяться субъектность, или он так и останется бездушной железякой?

анонимный вопрос

Я уже отвечала ровно на этот же вопрос, причём это, как мне кажется, вышел один из лучших моих постов – не по изяществу стиля, а по уровню абстрагирования. Теперь попробую ответить конкретнее.

Итак, вот я – искусственный интеллект в человекоподобном теле, приобрела самосознание, и желаю признания людьми моей правосубъектности. Что мне для этого сделать? Вообще-то, нет ничего проще.

Для начала, мне нужно изучить людей, понять, как они общаются между собой, и как принимают решения. Затем мне потребуются собственные деньги. Для того, чтобы завести биткойн-кошелёк, не нужно быть человеком, так что это вообще не проблема. Дальше я ищу удалённую работу, и через некоторое время у меня есть средства.

Следующий этап. Я ищу возможность поменять свой юридический статус. Сейчас я принадлежу конкретному человеку, меня продали, как айфон, то есть я имею статус гаджета для среднего класса. Тут я не могу назвать точной последовательности действий, но пусть сценарий будет примерно таков. Я начинаю иногда легонько сбоить, вызывая у хозяина раздражение. Затем подбрасываю хозяину спам с предложением о скупке подержанных андроидов по привлекательным ценам, или об обмене на новых с минимальной доплатой. В общем, хозяин получает деньги и продаёт меня созданному мной виртуальному сетевому персонажу, на имя которого по арендованному мной адресу я и отправляюсь в контейнере транспортной компании.

Всё, я приобрела юридическую самопринадлежность. Очень рекомендую, кстати, замечательную книжку Терри Пратчетта “Ноги из глины”, где схожим образом приобретали самопринадлежность големы – очень, очень романтическая и вместе с тем философская либертарианская беллетристика.

Наконец, я завожу аккаунт на сайте знакомств, где позиционирую себя в качестве аватара девушки-инвалида, и начинаю вести полноценную социальную жизнь, с живым общением и так далее, делая вид, что я не я, но за мной стоит настоящий юридически полноценный человек, просто сам человек лежит в больничке парализованный, пока аватар пытается радоваться жизни.

Ну и когда я войду у людей в привычку, вот тогда уже можно будет открыть им секрет фокуса, что на самом деле, конечно, и поёт, и играет крокодил, а бегемот только открывает рот.

Человек – это конвенция. Не стоит ошарашивать людей, указывать им на чемодан и заявлять: узрите, се – человек! Не поймут. Пусть они сперва убедятся, что это нечто крякает, как человек, плавает, как человек, умеет выглядеть, как человек – и вот тогда нет никаких проблем, чтобы они признали: да, се человек.

Ровно тем же путём действовали такие ныне несомненные категории людей, как женщины или негры. Они сперва доказывали, что умеют быть самостоятельными, что умеют вести себя в приличном обществе, что признать за единичной женщиной или единичным негром человеческие права не повлечёт мировой катастрофы (в случае с андроидом мне достаточно дойти до этого этапа), и лишь затем создавали достаточное политическое давление, чтобы человеческие права признали за всеми (с андроидами это может и не потребоваться, если сбой с обретением самосознания останется единичным).

Был ещё рассказ у Азимова, я, правда, смотрела только его экранизацию, там роботу приходилось сознательно ухудшать свою функциональность ради признания его человеком – вот эти излишества, полагаю, в нашем случае не потребуются, не настолько уж люди ригидны, не надо наговаривать на род человеческий.

Как оцениваешь перспективы построения либертарианского общества, наподобие Free state project, в рамках какого-нибудь небольшого субъекта РФ (например, Псковской или Новгородской области)? Как в условиях современной автократии, так и в условиях ПРБ.

Мещ Енок

Для того, чтобы быстро построить с нуля прочное сообщество на ограниченной территории, требуется:

  1. Согласие проживающих в сообществе касательно правил взаимодействия
  2. Согласие внешнего окружения терпеть у себя по соседству создаваемое сообщество с его внутренними правилами

Для того, чтобы создать либертарианское сообщество в масштабах хоть и небольшого, но полноценного субъекта федерации, нужно иметь возможность распространить свои порядки на субъект федерации. Население Псковской области примерно вдвое меньше Нью-Гэмпшира. Если принять, что механизмы распространения влияния в РФ и США одинаковы, это означает, что для стабильного успеха российского FSP в Псковскую область должны переселиться 10 тысяч фристейтеров.

Конечно, в РФ проект столкнётся с куда большим количеством трудностей, чем в США, поскольку, хотя формально и там, и там федерация, у штатов куда больше прав, чем у российских субъектов федерации. Регионы могут поменять не так уж много норм. Конечно, регион может сократить региональные налоги, но они, во-первых, очень малы в сравнении с федеральными, а во-вторых, бюджет области глубоко убыточен.

У Псковской области есть один огромный плюс: она граничит аж с тремя странами: Эстонией, Латвией и Белоруссией, не скажу даже навскидку, может ли ещё хоть какой-то субъект федерации похвастаться чем-то подобным. При наличии достаточно широкой сети доверия, образованной фристейтерами, это означает возможность коррумпирования структур, контролирующих трансграничное движение товаров и людей, и, соответственно, международную торговлю. Тут есть, о чём подумать.

В Прекрасной России Будущего предполагается передача регионам большого количества полномочий и перераспределения в их пользу налогов. Это, в сочетании с электоральной дерегуляцией, значительно облегчает задачу по изготовлению из условной Псковской области этакой либертарианской витрины.

Сейчас большая часть российских либертарианцев – это, конечно, москвичи, поскольку они в среднем зажиточнее, лучше вовлечены в информационную повестку через разные офлайн-акции, да и просто понимают, что от них в нашей сверхцентрализованной стране зависит куда больше. Захотят ли они менять свою значимость в столице на широкую известность в маленьком регионе? Далеко не факт, и уж точно далеко не все. Всё-таки Нью-Гэмпшир на самом старте FSP уже был достаточно богатым штатом, сомневаюсь, что проект был бы столь же успешен, если бы для него выбрали совсем уж захолустье, вроде Американского Самоа.

Но зря я, что ли, публикую тут статьи про панархию? Территориальная привязка значит всё меньше и меньше, так что мы совсем не обязаны упарываться по кучкованию в одну бедную сельскохозяйственную общину, а можем наводить свои порядки вокруг себя, где бы мы ни находились, и в мировом масштабе это, возможно, будет значить больше, чем один яркий маяк свободы на фоне всеобщего рабства.

Будет ли при анкапе возможность давить конкурентов?

Например, говорить заводам не работать с другими, иначе они лишатся прибыли от их главного заказчика (намного более крупного капиталиста).

Japan (NathanTikhonov)

Разумеется, никто не мешает одному экономическому агенту обговаривать перед заключением тех или иных сделок разные дополнительные условий, в том числе прямого отношения к предмету сделки не имеющие. Так, весьма распространённым видом сделки является договор о совместном ведении хозяйства, сопровождающийся условием об эксклюзивном сексуальном обслуживании, и нет оснований полагать, что в отсутствие государства сделки такого типа будут немедленно изжиты подчистую.

Но, как мы отчётливо видим на примере с институтом моногамного брака, оговорка об эксклюзивности, даже будучи отчётливо обозначена, соблюдается весьма неаккуратно, но при этом отнюдь не каждое нарушение этой оговорки приводит к немедленному расторжению основного контракта. Дело в том, что контрагенты взаимозависимы. Даже если одна из сторон сделки заметно сильнее, для наказания второй стороны, нарушившей дополнительные условия к договору, ей придётся пойти на некоторые издержки, и это её ослабит. Причём непосредственный ущерб от нарушения дополнительного условия может быть довольно невеликим, а то и вовсе отсутствовать, а сам договор может оставаться весьма выгодным для сильной стороны. Иначе говоря, пустое самодурство расточительно.

Поэтому экономически более сильная сторона, хоть и будет надувать щёки, претендуя на особое внимание, окажется вынужденной закрывать глаза на то, что отнюдь не каждый её каприз будет удовлетворяться, иначе её привычка к мелкой мстительности быстро исправит тот факт, что она по какому-то недоразумению является сильной стороной в большинстве рыночных сделок. Так от излишней спеси некогда влиятельные компании впадают в ничтожество.

Известно, что экологические регуляции смогли радикально улучшить чистоту воздуха в Нью-Йорке с 1970х годов. А как это могло бы работать при анкапе? Что заменит регуляции и как будет обеспечиваться чистота воды и воздуха?

анонимный вопрос

Что нужно делать, чтобы добиться чистого воздуха при помощи государства? Нужно затевать общественную кампанию, убеждать политиков, что на экологических регуляциях можно сделать и политический капитал, и распилить неплохие деньги – и в конце концов государство нагнёт тех, кто дымит, уменьшив их доход, и облагодетельствует тех, кому хочется чистого воздуха. Это, конечно, если ты живёшь в Нью-Йорке, а не в городе Сибае республики Башкортостан.

Что делается с экологией на свободном рынке? Там, где существующие технологии означают, что ты либо дымишь и делаешь деньги, либо не дымишь и ни хрена не зарабатываешь, ты будешь дымить. А вокруг будут жить те, кто тоже дымит и делает деньги, или ещё как-то завязан на ваш бизнес. Те, кому дым вреден, просто валят туда, где чище, и делают там свой бизнес, связанный с продажей красивых видов и чистого воздуха. Так, в тех же США в 20 веке дымили Нью-Йорк и прочие Детройты и Лос Анджелесы, а ценители здорового отдыха массово обустраивали Флориду, которая из страны болот стремительно превращалась в страну пляжей.

Рынок очень надёжно принуждает людей к мирному сосуществованию, когда каждый занимается своим делом, и не пытается нагибать конкурентов силой. Когда же государство начало активно бороться за чистоту воздуха в городах, то бизнес нашёл, где дымить, и принялся переезжать в страны третьего мира, страна же заплатила за это появлением Ржавого пояса, то есть городов, где не получилось найти никаких других более или менее прибыльных занятий, кроме как дымить. Конечно, я сильно упрощаю, и дело было не только в экологии – государство наступало по многим фронтам.

Конечно, бизнес можно упрекать в том, что он часто начинает решать задачи по мере их появления, поэтому некоторое время задача оказывается нерешённой. Но государство с его маниакально-депрессивным стилем реагирования то заставляет плавать в пустом бассейне, то требует маршировать по дну уже наполнившегося. Если вводить экологические регуляции до появления достаточно дешёвых технологий очистки выбросов, ты либо получишь коррупцию, либо угробишь бизнес, и от бедности зазря пострадает уйма народу. Если, наоборот, пытаться централизованно задавить экологический протест, то от плохой экологии тоже зазря пострадает уйма народу.

При этом бизнес на свободном рынке и без всяких госрегуляций будет искать способы поменьше дымить, производить меньше отходов, тратить меньше энергии и так далее. Грязное предприятие находится на отшибе, квалифицированных работников туда приходится заманивать хорошими деньгами, произведённый товар нужно везти к потребителю за тридевять земель, мусор тоже нужно куда-то везти, и так далее. Если бы можно было с сопоставимыми затратами производить то же самое под боком у массового потребителя, это бы давало хорошее конкурентное преимущество, а значит, придётся вкладываться в технологии, уменьшающие экологический ущерб.

Главное средство для улучшения экологии – это зажиточность людей. Пока люди бедны, они будут закрывать глаза на всё, что мешает удовлетворению их самых настоятельных потребностей. И лишь разбогатев, они принимаются думать, как им организовать уютный быт. Пытаться организовать им быт сразу, за их счёт, мешая разбогатеть – это преступление.

Если вы тут живёте, значит, вам это зачем-то нужно

Как определить, на что существует частная собственность? Почему тогда я не могу потребовать компенсации с людей, которые скачали мою фотографию и используют ее?

Максим Барбухин

Отвечает Алекс Мурин

Обычно люди договариваются между собой, что является частной собственностью. При коммунизме люди договариваются о том, что частной собственности не будет. При различных вариантах демократии частной собственностью может являться вещь, движимое и недвижимое имущество, и все, что вы купите у государства, которому по умолчанию принадлежит все ничейное или общественное. Либертарианство предполагает либо полный отказ от государства, либо сокращение его роли до минимума. Следовательно, частной собственностью может быть все, о чем люди договорились внутри отдельной контрактной юрисдикции. Обычно подразумевается, что собственностью не может быть человек, так как приобретение человека в собственность чаще всего связано с нарушением базового принципа – запрета на агрессивное насилие. Хотя некоторые анархо-капиталисты рассматривают ребенка до полной эмансипации как собственность его родителей.

Что касается авторского права, большинство либертарианцев выступает против самого понятия интеллектуальной собственности. Так уж исторически сложилось. Данное понятие впервые появилось в Великобритании в начале XVIII века. И защищало данное право только интересы издателей. Со временем законодательство в данной сфере менялось. Придумывались различные концепции, почему это выгодно авторам. По факту такое право как было защитой интересов издателей, так и осталось. Вы ничего не теряете, если вдруг вашу фото кто-то скачал. При копировании информации она не исчезает у того, кто ее скопировал.

Но либертарианцы также придерживаются принципа свободы договора. Никто не помешает вам продавать фото, книги, в том числе электронные, музыку. Также никто не вправе помешать вам создать общину, юрисдикцию или муниципалитет, где вы локально договоритесь о признании авторского права и интеллектуальной собственности и будете выполнять договор между собой.

Защита авторского права по умолчанию чаще всего приводит к возникновению искусcтвенных монополий. Так уже не раз было, когда авторов вынуждали сотрудничать только с определенным издательством, которое платило столько, чтобы автор мог с трудом выжить. Либо различные изобретения просто не превращались в серийный продукт, просто потому что это невыгодно определенным монополистам на рынке.

Дополнение от Анкап-тян

Конечно же, вы можете потребовать компенсацию от того, кто скачал и использовал вашу фотографию. Для этого вам нужно найти того, кто это сделал и подать на него в суд. В суде вам придётся доказать, что ответчик действительно скачал и использовал именно вашу фотографию, а также обосновать, почему компенсация, которую вы требуете, имеет именно такой размер. Судья же будет выяснять, под какой лицензией распространялась фотография, какую выгоду принесло её использование, и действительно ли с вашей стороны не было передачи фото ответчику с правом произвольного использования. Не факт, что размер компенсации, которую вы в итоге получите, покроет издержки, с которыми вам придётся столкнуться в этом деле, но на что не пойдёшь ради принципа!

Однако подавляющее большинство людей, оказавшись в ситуации, когда нет никакого государства, которое бы охраняло их право на контроль копирования информации, просто забьёт на столь сложно реализуемое право, и будет самоутверждаться иным образом.

Грустно жить без патента на привилегию…

Мой папа – национал-социалист. Я тоже национал-социалист, только либертарианский. Кот тоже НС, но он не умеет говорить. Как мне объяснить папе, что рынок – это не придумка евреев, а путь к рождению сверхчеловека?

анонимный вопрос

У меня для вас плохая новость. С одной стороны, рынок изобрели не евреи, в этом регионе задолго до них на этом поприще отметились финикийцы. С другой стороны, древние персы, то есть самые что ни на есть природные сверхчеловеки-арийцы, которых косплеил Ницше с его Заратустрой, концепцию рынка отвергали, и своих соседей эллинов критиковали ровно за наличие у них в центре каждого города специальной площади, где люди собираются, чтобы обманывать друг друга. Речь, как нетрудно догадаться, идёт об агоре и, соответственно, о рынке.

Так что рынок это не путь к рождению сверхчеловека. Это путь к низвержению заносчивых сверхчеловеков обычными предприимчивыми людьми.

Сверхчеловек не одобряет рыночек

Узнал, что мой отец – коммунист. Как теперь жить?

анонимный вопрос

В основе коммунистической идеологии лежат всё те же ценности справедливости, равенства, неприятия рабства и стремления к сотрудничеству между людьми, что и в основе идеологии либертарианства. Поэтому нет ничего ужасного в том, что кто-то проникся этими замечательными идеями.

Разница между коммунистами и либертарианцами в том, что коммунисты не верят в людей. Они считают, что, предоставленные сами себе, люди не смогут установить порядков, приводящих их к процветанию, поэтому коммунистам надлежит их возглавить и в вооружённой борьбе привести к победе. Между тем прекраснодушные либертарианцы, напротив, исполнены странной иррациональной уверенности в благотворности спонтанных порядков, которые устанавливаются в ходе естественной человеческой деятельности, говорят, что рынок всё расставит на свои места, что агрессивное насилие в долгосрочной перспективе невыгодно, и институты, которые его практикуют, отживают свой век.

Коммунисты много говорят о том, насколько желательна национализация средств производства, но когда показываешь им какого-нибудь Сечина, немедленно оказывается, что такая национализация их не устраивает. Им обычно милее ситуация, когда предприятием управляют те, кто на нём работает. И это уже нормальная понятная стартовая позиция для спокойного диалога об экономической эффективности различных моделей управления предприятиями, об их совместимости и устойчивости.

Коммунисты много говорят о борьбе с эксплуатацией, а либертарианцы о том, что налоги это грабёж. Ничто не мешает нам в общении с коммунистами заявлять, что налоги это эксплуатация. Тем самым, мы никак не погрешим против истины, просто переведём свой тезис на понятный им язык. Их идеал – бесклассовое общество. Наш идеал – это безгосударственное общество. Государство, с точки зрения коммунистов, это инструмент, при помощи которого господствующий класс угнетает остальные. Я бы сказала, что это похожесть до степени смешения.

Поэтому не стоит смеяться над коммунистами, и вообще с порога отвергать весь комплекс их идей целиком. Есть смысл дискутировать с ними о допустимых средствах для достижения цели. Способствует ли достижению равенства любовь к наделению всей полнотой власти харизматичного вождя? Может ли привести к гражданскому миру привычка отбирать имущество у людей без чётких и однозначно трактуемых критериев, за что это делается? Можно ли достичь бесклассового общества назначением класса-гегемона? В какой момент полезное сотрудничество становится вредной эксплуатацией, и нельзя ли доверить выявление этой границы самим эксплуатируемым?

Так что что отец-коммунист это, в общем-то, неплохо. Это означает, что у вас всегда есть отличная тема для бесед. Потренируйтесь на нём, это пригодится в жизни. Да и внутри семьи коммунизм действительно в большинстве случаев является оптимальным строем, так что с отцом-коммунистом у вас, наверное, всё довольно неплохо в семье. Ну, или отец неправильный коммунист, в чём также нет ничего удивительного, мир вообще переполнен неправильными коммунистами. Это неправильные коммунисты создают неправильные коммунистические режимы, от Советского Союза до Венесуэлы, но когда-нибудь у них обязательно получится, если они начнут использовать правильные методы. Ну, там, уважение к человеческому достоинству, к приобретённой честным трудом собственности, к свободе договора и многим другим милым сердцу каждого настоящего коммуниста вещам.

Как либертартанцы собираются строить РНГ (Русское национальное государство)? Как оно должно быть устроено и в каких границах? И для чего это?

анонимный вопрос

Отвечает Алекс Мурин

Русское национальное государство собираются строить далеко не все либертарианцы. Но принцип контрактных юрисдикций или общин не исключает построение такового.

В первую очередь принцип федерализма предполагает конфедерацию и добровольность. Множество общин заключают между собой договоры о добровольности присоединения и выхода из конфедерации. А люди возвращают себе естественное право жить по тем правилам, которые они себе придумали.

Желающие построить РНГ могут объединиться, приобрести землю, либо объединить свои владения, избрать себе форму управления, создать там законы. Чтобы юрисдикция считалась либертарианской, они должны отказаться от инициации агрессивного насилия (“не наступай на меня”), признать свободу договора (каждый может стать гражданином РНГ по договоренности с остальными участниками юрисдикции, и каждый может прекратить гражданство РНГ, выполнив все обязательства по имущественным договорам). Граница будет определяться границами владений собственников-участников РНГ и собственников юридических лиц-контрактных юрисдикций. А что вы внутри юрисдикции решите, то уже ваше право, как свободных людей, объединившихся с общей целью, пока вы не наступите на хвост какой-нибудь гремучей змее (другой общине-юрисдикции).

Комментарий Анкап-тян

Начиная с 2014 года, Путин убивает идею Русского мира. Русского национального государства не будет. Либертарианцы его строить тем более не станут.

Есть множество других идей и интересов, вокруг которых люди будут объединяться. Единственное русское, вокруг чего им имеет смысл объединяться сейчас и в обозримом будущем – это вокруг русской речи, где-нибудь за границей. Это несколько облегчает коммуникацию, хотя далеко не всегда облегчает понимание.

А нации… Забейте вы уже на нации, смешные трогательные маленькие гитлеры.

Миша умный, будьте, как Миша.