Рубрика: Ответы

Ответы на ваши вопросы

Недавно пришел к выводу, что антимонопольные службы не очень-то эффективно справляются со своей задачей (можно использовать в пример недавнюю ситуацию со сговором производителей чипов памяти или с видеокартами). А как свободный рынок может порешать монополию?

анонимный вопрос

Вопрос настолько частый, что когда составляли памятку для споров со школьниками, его записали под номером один.

Действительно, антимонопольные службы не нужны. Монополии либо образуются там, где оптимальный размер бизнеса оказывается сопоставим с общим размером рынка, либо там, где государственные регуляции создали эту монополию искусственно (например, через лицензирование видов деятельности, эксклюзивные закупки у одного поставщика, выдачу патентов – иначе говоря, через запрет входа на рынок кому-либо, кроме монополиста).

В первом случае монополист успешно удовлетворяет спрос, рынок растёт, и со временем оказывается, что теперь на нём есть место ещё для нескольких компаний, попытка же монополиста бороться с ними рыночными методами приводит к потере прибыли настолько, что монополисту самому становится выгоднее вкладываться в какие-то другие отрасли, а не цепляться за долю рынка там, где он пока ещё монополист.

Во втором случае монополист наглеет, повышая цены и ухудшая качество услуг, в то время как с недовольством покупателей приходится иметь дело государству. Рано или поздно либо лоббисты потенциальных конкурентов протолкнут дерегуляцию отрасли (так Новатэк пробил себе право экспорта сжиженного газа, ранее монопольно принадлежавшее Газпрому), либо разовьётся чёрный рынок, который, ничего не делая с монополией де юре, подорвёт его монополию де факто. Отчаявшись бороться с чёрным рынком силами государства, монополист будет вынужден пойти на уступки – и начать-таки снижать цены и улучшать качество.

Когда идет речь о насилии, говорится только о физическом. Но различные способы психологического могут вызывать физиологические проблемы с ЦНС, с мозгом. Если устраивать постоянные ссоры, не давать спать и прочие дышания в трубку. Можно сказать что “от этого можно уйти”, так и охрану можно нанять.

анонимный вопрос

Когда действия одного человека становятся причиной ущерба, понесённого другим человеком, а доказательства ущерба и его оценка могут быть продемонстрированы, этого достаточно, чтобы потребовать возмещения ущерба, и совершенно неважно, имело ли место именно физическое насилие.

Другое дело, что ущерб вследствие ненасильственных действий гораздо сложнее доказывается, поэтому внешний арбитр может и отказать в возмещении ущерба по подобным делам. Именно поэтому в случае психологического насилия более успешной ответной тактикой может оказаться не иск, а, например, ответное психологическое насилие.

Разумеется, когда жертва психологического насилия получает подобные рекомендации, ей есть, от чего впасть в отчаяние.
Что тут можно сказать? Точно так же, как для непосредственной защиты от физического насилия очень полезно владеть оружием и уметь им пользоваться – а уже после успешной самозащиты предъявлять иски тем, кто остался жив – так и для непосредственной защиты от насилия психологического полезно тренировать психику и уметь пользоваться психологическим оружием – а уже после успешной самозащиты заниматься порчей репутации неудачливого абьюзера, если он ещё не залез в петлю.

Снова к вопросу о глобальном потеплении, дело же ведь не в том, что климат поменяется, а в том, что последует после этого: нарушение климатических циклов, нарушение экологической стабильности и т. д. и т. п. Всё это безусловно отразится на агросекторе плюс растущее население. Что с этим делать?

анонимный вопрос, дополнение к предыдущему ответу

Если некое сообщество согласно с тем, какой климат для него оптимальный, и обладает возможностями установить себе эти условия, его представитель просто берёт пульт климат-контроля и устанавливает нужные параметры. Если возможностей устанавливать произвольный климат нет, то люди либо мигрируют в более приемлемые для них климатические условия, либо приспосабливаются к имеющимся. Если есть возможности, но нет согласия, то тот, у кого пульт, так или иначе установит параметры, устраивающие одних и не устраивающие других.

Для изучения причин и следствий изменения климата можно задаться вопросами: а) кто и в какой степени повлиял на произошедшие изменения; б) кому и какой ущерб был этим нанесён. Но фактически интерес вызывает другой вопрос: можно ли организовать совместную деятельность так, чтобы не происходило деградации сложившейся системы потребления благ, и если да, то как.

Существующий уровень развития человечества позволяет непосредственно рулить климатом примерно на уровне региона: устроить крупное водохранилище, например, или, наоборот, разобрать реку на арыки. Какие подходы при организации режима эксплуатации общих ресурсов работают более или менее в интересах эксплуататоров, разбирается в книжке, которую я уже разок рекомендовала: Элинор Остром, “Управление общим”.

Если нет возможности спроектировать схему эксплуатации общих ресурсов согласно выведенных ею принципам, то самое лучшее, что можно сделать – это опустить руки и вовсе устранить регуляции: в системах, слишком сложных для непосредственного управления, порядок может навести только свободный рынок.

Глобальные климатические изменения, безусловно, пока относятся именно к таковым.

Привет, Анкап-тян! И снова пресловутый вопрос про дороги: расскажи, как будет регулироваться движение машин и пешеходов при отсутствии единого и централизованного контроля?

анонимный вопрос

С пешеходами на дорогах уже сейчас имеет место полная анархия. Для того, чтобы принять участие в дорожном движении, пешеход не сдаёт никаких экзаменов, он просто учится ходить – а потом идёт. Владельцы инфраструктуры заинтересованы, чтобы пешеход дошёл со своими деньгами до места, где он их потратит, живым, платёжеспособным и готовым раскошелиться. Поэтому пешеход на частной улице опекается по полной: его физически отделяют от опасностей, и стараются пододвинуть точки, где он будет тратить деньги, как можно ближе к тем местам, где пешеходов почему-то много.

Но вот беда. Некоторые пешеходы, желая сделать своё перемещение ещё более быстрым и комфортным, садятся за руль и начинают представлять опасность для других пешеходов. Как быть в этой ситуации несчастному владельцу улицы, если ему важно, чтобы все пешеходы добрались до места траты денег быстро и безопасно, даже если часть пешеходов залезли в средства индивидуальной скоростной доставки? Приходится как-то уменьшать риски транспортных коллизий, физически разделяя разноскоростные и разнонаправленные потоки, а где это слишком дорого, разделяя хотя бы логически, не в пространстве, а во времени, организуя поочерёдное движение в пересекающихся направлениях.

Здесь действует та же рыночная логика, что и в любой другой сфере услуг: чем больше денег на рынке, тем более выгодны капитальные вложения в улучшение качества услуг. Поэтому в глухой деревне мы не увидим ни тротуара, ни разделительных барьеров на дороге, а в мегаполисе – всё это и многое сверх того.

Эти все соображения действуют уже сейчас, несмотря на номинальное наличие “единого централизованного контроля”, а в его отсутствие будут действовать ещё лучше, в силу отсутствия единых централизованных помех.

Если набить морду клерку, он полежит в больнице пару дней и вернётся к работе, потеряв совсем немного. А если набить морду президенту, у него, например, дипломатический визит сорвётся, ущерб велик. Выходит, компенсации им тоже положены разные. Как это соотносится с принципом равенства перед законом?

Алексей Рязанов

Ценности субъективны, это аксиома экономической теории.
Даже один и тот же клерк понесёт разные издержки в зависимости от того, в какой момент жизни ему набить морду. Поэтому в случае пьяной драки в пабе он через полчаса будет весело квасить с тем, с кем недавно дрался, а если из-за драки он не попадёт в тур своей мечты с любимой девушкой, это для него будет чревато последствиями, более серьёзными, чем срыв какого-нибудь сраного дипломатического визита.

Более или менее исчислимый ущерб от насилия покрывается страховым полисом, а страховая компания уже взыскивает его у того, кто применял насилие, если на то будет её желание. Здесь президент и клерк равны: чем дороже купленный ими полис и чем выше по нему положена премия, тем больше они имеют шанс получить. Что же касается морального ущерба, то с его взысканием президенту даже сложнее. Это клерк может сутяжничать, пытаясь доказать третейскому судье, насколько серьёзно его обидели, а президенту, как публичной фигуре, придётся взвешивать свои слова, чтобы его поведение в суде не нанесло его репутации ущерб ещё больший, чем от рассматриваемого насилия. Не знаю как кто, а я бы на месте президента ограничилась требованием публичного извинения, и получила бы профит от красивых фоток с примирительными обнимашками.

вот, берите пример с греков

Охотно приму от вас битки в качестве донатов, и даже не буду рассматривать их отсутствие в качестве морального ущерба. Кошелёк 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8

Согласно экономическим исследованиям, устойчивый экономический рост слабо коррелирует с демократичностью/авторитарностью государства и объёмом государственного вмешательства в экономику — решающую роль играют институты. Как же нам от современной России перейти к стране с нормальным судом, например?

анонимный вопрос

Как я уже отмечала в статье про анкап и минархизм, для изменений в обществе есть два пути: политический и контркультурный. Так, например, хлебные законы в Великобритании отменяли политическим путём, а знаменитый гомстед-акт Линкольна – это просто признание уже сложившегося контркультурным путём положения вещей.

Как действовать политически, более или менее понятно: через политическое давление. Все несправедливые приговоры оспариваются в вышестоящих судах, выносящие их судьи шеймятся, никаких сделок со следствием и упрощённого порядка судопроизводства, все разговоры с полицией – только в присутствии адвоката… Одновременно с этим популяризируется проект реформ судопроизводства, и у каждого политика, претендующего хоть на какую-то публичность, непременно нужно допытываться о его отношении к этому проекту, и если посмеет хоть слово сказать против, полностью отказывать ему в поддержке. Схожим образом в Штатах ввели сухой закон – можете себе представить, насколько сильным было сопротивление. Так что не стоит недооценивать возможности групп влияния.

Контркультурный способ тоже более или менее понятен. Полный отказ от добровольного обращения в государственные суды, непризнание любых приговоров государственного суда, но одновременно с этим – укрепление института третейского судопроизводства, частного дознания и энфорсмента договоров. Примеры успехов подобного подхода к перекраиванию институтов тоже есть, причём в недавней истории: когда в Великобритании начали признавать решения шариатского суда – это как раз капитуляция перед сложившимся контркультурным путём положением вещей.

Контркультура на марше

Ну и кто про что, а я про биткойны. Есть политический способ утверждения их в качестве расчётного средства: это лоббирование их легализации. И есть контркультурный: просто по возможности вести все расчёты в биткойнах, а предложения расчётов в рублях по возможности отклонять. Возможность отправить мне донат в биткойнах с банковской карты – это некий компромиссный вариант, так-то лучше напрямую, конечно: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8.

Почему с точки зрения либертарианства манипуляции рынком и инсайдерская торговля не являются преступлением? И почему вообще тяжёлые финансовые преступления, не должны регулироваться государством?

@wizard1209

Манипуляция рынком – это попытка некоего игрока на рынке предсказать поведение других игроков на рынке в ответ на различные варианты его, игрока, поведения. Он ставит деньги на то, что его предсказание правдиво, и такое-то рыночное поведение принесёт ему прибыль за счёт проигрыша других игроков – а затем проверяет своё предсказание.

Формально здесь нет никакого нарушения принципа неагрессии, но, если предсказание манипулятора оказалось верным, то другие игроки понесли убыток, а они, всё-таки вошли на рынок не для этого. Поэтому неудивительно, что манипулятора могут невзлюбить.

Большинство участников рынка предпочитает предсказуемость, и не очень ценит магазин, где в результате манипуляций цена скачет, как попало. Поэтому магазин заинтересован вводить свои собственные ограничения, затрудняющие манипуляции, и чем меньше размер рынка, тем актуальнее такие вещи для владельцев торговых площадок.

Инсайдерская торговля – это такая же манипуляция рынком, только манипуляцией занимается сама торговая площадка или аффилированные с ней лица. Разумеется, для репутации торговой площадки уличение её в инсайдерской торговле ещё опаснее, чем если она допускает манипуляции посторонних лиц. Поэтому на развитых рынках с инсайдерской торговлей борются ещё строже.
А государство при попытке бороться с этими вещами, как это за ним и водится, либо просто норовит наломать дров с самыми лучшими намерениями, потому что оно не умеет в эффективность – либо под предлогом борьбы с манипуляциями и инсайдерством занимается теми самыми манипуляциями и инсайдерством.

Вот в торговле криптовалютами манипуляций рынком сколько угодно, но чем выше оборот, тем менее это опасно для тех, кто этим не страдает. Так что выбирайте биткойн, он из всей крипты наименее подвержен манипуляциям. Я вот выбрала именно его в качестве валюты для получения ваших любезных пожертвований: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8

Сап, Анкап-тян. Как будут работать фундаментальные научные исследования (математические и физические, например) при отсутствии финансирования от государства? Как показывает история, подобные вещи начинают приносить пользу только спустя десятилетия и века. Неужели частные фонды будут в это вкладываться?

анонимный вопрос

Как работали фундаментальные научные исследования до появления государственных академий наук? Было два основных механизма.

Первый. Учёный занимался своими исследованиями самостоятельно и за свой счёт, удовлетворяя свой частный интерес.

Второй. Учёный находил себе покровителя, обычно того или иного аристократа, и занимался исследованиями за его счёт, попутно выполняя его мелкие прихоти и способствуя увеличению престижа своего покровителя.

Какие есть противопоказания к тому, чтобы пользоваться этими механизмами и после отмирания государства? Фактически, только одно. Утверждается, что довольно многие фундаментальные научные проекты слишком дороги в реализации, чтобы один покровитель сумел подобное потянуть. Ну так со времён догосударственной науки и финансовые институты неплохо продвинулись, так что сейчас фонды с миллиардными бюджетами – отнюдь не экзотика.

Остаётся вопрос мотивации. Что побудит потенциального спонсора фундаментальной науки вложиться в тот или иной фонд? Тут действуют ровно те же соображения, что и при меценатстве или благотворительности: спонсор удовлетворяет чувство собственной важности и делает себе хороший пиар. Соответственно, для того, чтобы в фундаментальную науку пошли деньги, ей нужен хороший маркетинг: чесать ЧСВ спонсоров, красочно освещать получаемые результаты и захватывающие дух перспективы. Это, конечно, очень бездуховно, но куда справедливее, чем нынешняя модель, когда деньги насильственно собирают в чёрный ящик, а отчёт о результатах даётся в максимально занудной форме, понятной лишь узким спецам, но не тем, кто платит.

Да, может статься, что некоторые фундаментальные мегапроекты безгосударственное общество финансировать не станет, и сверхбольшой адронный коллайдер так и не будет построен. Ну, что ж, зато финансирование получат тысячи мелких проектов, на которые бы при государстве из-за него денег не выделили.

Слабо выстроить звезду смерти на донаты, а, Илон Маск?

Конечно, фундаментальная наука всегда будет конкурировать за донаты и с искусством, и со спортом, и с машенькиной пиздецомой, и с Анкап-тян (донатить сюда: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8) – но это нормальный рыночный процесс. Мне бы вот тоже поработать на предмет того, чтобы донатить на канал было престижно.

Есть ли примеры удачной легализации огнестрельного оружия (без заметного увеличения количества правонарушений)? Может, были отрицательные последствия легализации? Я знаю, что легализация наркотиков почти не влияет на количество злоупотреблений. Справедливо ли это и для оружия?

анонимный вопрос

Наиболее удачный пример благотворного влияния легалайза, для русскоязычной аудитории – это, конечно, Молдова. Постсоветская страна вводит у себя легальное приобретение, ношение и применение для самообороны нарезного короткоствола – и кривая насильственных преступлений резко идёт вниз. То же самое имело место и в Прибалтике, правда, пример флегматичных прибалтов не так сильно убеждает слушателя, как рассказ о горячих молдавских парнях. Но больше всего статистики дают, конечно, Штаты, где половина всей преступности сосредоточена всего в двух процентах округов с наиболее строгим оружейным законодательством, и представляющих собой этнические гетто, а в наиболее вооружённых районах насильственные преступления практически отсутствуют.

Минусы легализации тоже есть – они появляются, когда легализация проводится частично и необдуманно.

Скажем, в Казахстане вместо того, чтобы легализовать нарезной короткоствол, сделали крайне упрощённым только приобретение травматического оружия. В результате травматы стали удобным инструментом в разборках между бандами: это оружие очень удобно как подспорье в драке, поскольку не отслеживается никакой баллистической экспертизой, да и психологический порог его применения крайне невелик, это же вроде как ненастоящий ствол. В результате теперь маятник качнулся в обратную сторону, и в Казахстане начали закручивать гайки, ведь у хоплофобов появился для этого отличный довод.

В России оружейное законодательство в целом сносное, хотя в плане нарезного короткоствола и весьма непоследовательное. Куда хуже здесь с правоприменительной практикой, во многом именно она, а не закон об обороте оружия, поощряет преступников – ведь они знают, что жертва до последнего будет колебаться перед применением оружия, не желая потом иметь дело с куда более страшными преступниками – российской полицией.

Главное, что надо понимать про оружие: у преступника оно есть всегда. Он просто купит ствол вчёрную за биткойны, ведь для него куда менее опасно попасться со стволом, чем оказаться неготовым к разборкам с конкурентами. А тот, кто зарабатывает в более мирных отраслях, скорее пустит битки на донат Анкап-тян, и вот ему важно иметь именно легальный ствол, а также право легально его использовать для самозащиты.

Почему среди твоих сторонников так много анимешников?

анонимный вопрос

Честно говоря, мне самой до конца это непонятно.

Просто аниме – это жанр, максимально далёкий от каких бы то ни было скреп. Видимо, свободные люди тянутся к тем направлениям в искусстве, которые и ассоциируются у них со свободой. Тридцать лет назад тянулись больше к Голливуду, а сейчас у него из всего богатства идей выделяется только идея дайверсити, ну и, как следствие, мода на него уходит.

Ну а ещё, конечно, влияет общая инфантилизация человечества, связанная с тем, что люди стали жить дольше, богаче и беспечнее, а потому могут себе позволить не выходить до конца из детства до самой старческой деменции. Всё лучше, чем в пять лет превращаться в угрюмых маленьких старичков.

Биткойн-тян

Вот у меня сейчас чистая незамутнённая детская радость: на третьем месяце существования канала пришёл, наконец, первый донат. Вот он, смотрите, какая прелесть!