Вот я живу в своём доме, а один мой сосед замочил другого моего соседа и всё его семейство. Что происходит с ценой моего дома из-за того, что по соседству живёт опасный отморозок? Она стремительно падает. Кто я после этого? Пострадавшая.
В ситуации, когда право децентрализовано, ваше моральное суждение всегда может стать основанием для ваших действий. Нет никого, кто бы вам запретил что-то сделать, но и ответственность будет целиком на вас.
Если у меня на руках будет достаточно свидетельств того, как мой сосед убивает целое семейство, и я после этого убью его самого, то тому, кто предъявит мне за это убийство, я продемонстрирую эти свидетельства и объясню, что у меня были достаточные основания испытывать опасения за свою собственную жизнь, уж больно непредсказуемым был покойный. Ну и аргумент про цену дома приведу, чисто вишенкой на тортик.
А дальше посмотрим, получится ли у меня заключить мир с родственниками и знакомыми покойного.
В современном мире, который по большей части индивидуалистичен, моральные оценки поступков обычно играют более значимую роль, чем родственные связи – у нас всё-таки уже не родовое общество, где род фактически выступал единым субъектом права.
Я писала, что использовать средства из богатого арсенала приёмов мирного разрешения недоразумений посторонний может безнаказанно, а вот применить насилие или угрозу насилием – на свой страх и риск. Если вы видите драку, то перед вступлением в неё будет уместно поинтересоваться, не частная ли это драка. Аналогично, увидев насилие над ребёнком, уместно спросить у ребёнка, нужна ли ему помощь. Нет возможности или желания уточнить этот важный момент – последствия могут оказаться непредсказуемыми.
Да, опекун применяет к ребёнку насилие и тем нарушает принцип неагрессии по отношению к нему. Но, проявив агрессию против опекуна ребёнка без санкции ребёнка, вы тем самым также нарушаете принцип неагрессии по отношению к ребёнку. И именно ребёнок – первый, кого спросят после этого инцидента, кто же причинил ему ущерб. И таким причинившим ущерб вполне можете оказаться вы.
Ваши свидетельства о том, насколько велико насилие в отношении ребёнка, должны быть чертовски вескими, чтобы третейский судья, чью юрисдикцию над собой признаёте и вы, и опекун ребёнка, в ситуации, когда ребёнок не демонстрирует желания сменить опекуна, постановил-таки, что опекунские права всё-таки переходят от нынешнего опекуна к другому желающему их получить.
Принцип самопринадлежности означает, что каждый человек принадлежит сам себе. Ребёнок же – это человек, который в силу конечной скорости развития человеческого организма пока не воспринимается другими людьми в качестве полностью правосубъектного. Поэтому владеть-то он собой владеет, а вот фактически распоряжается не в полной мере – частично право распоряжения ребёнком узурпировано тем или иным взрослым (полностью правосубъектным человеком), с согласия других взрослых.
И вот случается ситуация, когда то, как этот взрослый осуществляет это узурпированное им право, перестаёт устраивать ребёнка. Неважно, идёт ли речь о прямом физическом насилии, психологическом насилии (какое бы поведение взрослого ни называлось таким образом), или просто не сошлись во вкусах. Важно, что ребёнок в любой момент может как декларировать свою полную правосубъектность, так и делегировать любому другому взрослому право частичного распоряжения собой, то есть предложить вступить в права опекуна – если, конечно, ему удастся договориться с кандидатом в опекуны. В этом случае всё просто. Тот взрослый, который, по мнению ребёнка, недобросовестно исполнял свои обязанности опекуна, лишается соответствующих прав, и теперь ничто не защищает его в случае насилия над ребёнком.
Но как быть, если ребёнок не настаивает на отъёме у взрослого опекунских прав (слишком мал, слишком запуган, или, что наиболее вероятно, его просто в целом устраивает ситуация), однако с точки зрения постороннего взрослого опекунские обязанности исполняются опекуном неудовлетворительно? Всё, что посторонний может сделать безнаказанно – это высказать своё суждение по данному вопросу, поделиться этим суждением с другими взрослыми, попытаться разъяснить ребёнку его права – в общем, применить весь накопленный человечеством богатый инструментарий по мирному урегулированию недоразумений.
Если он по какой-то причине считает такие меры недостаточными, он, конечно, может решить применить насилие, и тем самым превратить конфликт в войну, но ему, как полностью правосубъектному человеку, нужно отдавать себе отчёт, что он полностью ответственен за последствия этого решения, и что они могут оказаться не такими, как он рассчитывал.
Для начала соседу нужно быть готовым доказать, что это не он украл мяч или корову, а оно само попало на его землю. Затем ему нужно быть готовым доказать, что попадание постороннего объекта на его собственность нанесло ему ущерб. И, наконец, ему нужно быть готовым доказать, что он не знал и не имел простых способов выяснить, кому принадлежит объект, поэтому наиболее логичным способом компенсации ущерба счёл присвоение объекта себе, а не обращение к хозяину объекта с требованием компенсации.
Сам по себе титул собственности на объект не переходит от одного субъекта к другому лишь из-за того, что объект поменял дислокацию. Но, конечно, в ситуации, когда неизвестно чья корова два года паслась на чужом участке, успела отелиться, и тут является хозяин коровы, то хозяин участка, пожалуй, сумеет обосновать свои права на телёнка. Точно так же, обратившись за своим мячом через неделю, хозяин мяча вряд ли вправе требовать арендную плату за то, что мячом успели сыграть в футбол.
От гомофобии защита не нужна. Кто угодно имеет право бояться нас, таких страшных. Защита нужна от насилия. Когда будем выбирать себе страховой план, нужно будет упомянуть, что у нас однополый союз, возможно, страховка выйдет чуть-чуть дороже. Но если носить значок с логотипом страховой компании и встроенным трекером, то должна быть скидка. Если заведём оружие, скидка вырастет.
Разумеется, тариф станет совсем смешным, если выбрать подходящий район для жизни, но это уже капитальные вложения, надо смотреть внимательнее, такая паранойя может и не окупиться. С другой стороны, там обстановка дружественнее, а это даже важнее экономии на взносах. Регулярные медосмотры, курсы первой помощи и прочие способы сэкономить на цене страховки – ну это если будет не лень, скорее всего, обойдёмся.
И вот когда мы будем прогуливаться вместе, приняв все эти меры – то хули нам, анкапам, пусть гомофобы боятся, это очень забавно 👩❤️👩
Анкаповская страховка – лучшее средство от страха! Разумеется, для этого нужны анкаповские деньги. Деньги слать сюда: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8
У меня уже спрашивали, по какому принципу будут приватизироваться ядерные бомбы, но с этим малоликвидным товаром всё действительно иначе, потому что для ядерной бомбы мне навскидку вспоминается только два вида полезного применения именно в качестве бомбы, и оба сводятся к тому, чтобы закопать её поглубже в землю в нужном месте – и ёбнуть. Во-первых, это даст возможность зарегистрировать сейсмические колебания в разных точках планеты и на их основе уточнить сведения о её строении. Во-вторых, это позволяет снимать сейсмические напряжения в сейсмоопасных районах, и вместо редких крупных землетрясений там будет серия частых мелких.
Но ладно, вопрос-то про землю. У земли, в отличие от ядерной бомбы, вариантов полезного применения огромное множество, а потому и конкуренция за неё может быть весьма основательной.
Сценарии приватизации будут, конечно, сильно отличаться в зависимости от того, насколько велика упомянутая конкуренция в конкретном случае, и насколько сильно развиты в данном месте механизмы самоуправления.
Там, где конкуренция ниже, более вероятен гомстед. Кто подсуетился раньше, занял лучший участок. Кто чуть позже – соседний. Опоздавшие взяли ещё парочку, остальные прикинули, что здесь они сливочек не снимут, и пойдут искать в другом месте.
Там, где конкуренция велика, а местное самоуправление слабо, участок захватит первый подсуетившийся, а потом придёт субъект посильнее и заявит: чувак, ты обурел, сдристнул живо с моей поляны! Обуревший чувак немного поторгуется ради сохранения лица, возможно, получит символическую компенсацию – и сдристнёт.
Ну а там, где беспредел давно изжит силами местного комьюнити, наиболее вероятен найм аукциониста, который подготовит земельные лоты к продаже, проведёт аукцион, а затем распределит вырученные деньги, за вычетом собственной премии, среди всех местных жителей, кто также претендовал на землю, но не был готов выкладывать за неё слишком много.
Упомянутый же вами сценарий “давайте демократически проголосуем, кто на халяву получит вкусный пай, который любой из нас не дурак получить в собственность” – представляется мне менее вероятным: если я не получаю компенсации, с чего вдруг я соглашусь голосовать за другого. В подобном голосовании логичнее всего каждому голосовать за себя, и это приведёт к тому, что придётся образовывать акционерное общество с равными паями участников голосования. Затем тот, кому больше надо, постепенно выкупит паи тех, кому надо меньше, и мы придём к той же модели, что и просто продажа участка единым лотом с последующей компенсацией проигравшим участникам.
Делёжка пирога
Смотрите-ка, биткойн опять в гору полез! Вот что конкуренция животворящая за редкие ресурсы делает! Теперь, конечно, донейты от вас стали чуть менее вероятны, но на всякий случай: 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8
С судьями и судами при анкапе не то что не будет ничего сложного – будет гораздо проще, чем сейчас.
Сейчас нужно совершить множество странных ритуальных ужимок, чтобы монополист соизволил рассмотреть запрос и чего-то там порешал, причём процессы тянутся безумно долго, и весьма часто пострадавшими по факту оказываются обе тяжущиеся стороны, а выигрывают от процедуры только всевозможные посредники. Большая часть разбирательств при анкапе будет напоминать современный коммерческий арбитраж: стороны, завязывая между собой некие отношения, заранее решают, кому они доверят разбирать свои конфликты, и затем, обратившись за судом, добровольно исполняют его решение.
В ситуации, когда стороны, завязывая отношения, не слишком доверяют порядочности друг друга, они могут сразу депонировать каждый достаточно крупную сумму, предоставляя арбитру право после разбора конфликта списывать с депозита неустойку с пользу стороны, которой эта неустойка присуждена.
Непременным условием суда является добровольное согласие сторон заранее исполнить любое его решение. Насильственный привод в суд, а также насильственное исполнение приговора суда – это просто ритуализированная расправа.
Будет ли при анкапе институт подобной расправы? Да, вполне вероятно, будет.
Представим себе, что Боб причинил Алисе некий ущерб и скрылся. Алиса нанимает детективов и устанавливает, кто причинил ущерб, после чего спрашивает суда у лиц, достаточно авторитетных, по её мнению: какое возмещение она могла бы насильственно удержать с Боба. Суд разбирает улики и убеждается, что ущерб действительно причинён Бобом, затем решает, какая компенсация была бы уместной, и Алиса, имея решение суда на руках, начинает арестовывать имущество Боба. Чем авторитетнее суд, в который обращалась Алиса, для тех, кто охраняет имущество Боба, тем легче ей будет добиться ареста. Рано или поздно Алиса получает свою компенсацию, вознаграждает всех, кто ей помогал, и на этом её претензии к Бобу исчерпаны (а у него к ней могут остаться, поскольку конфликт между Алисой и Бобом не был урегулирован полюбовно).
Наконец, может оказаться так, что Алиса требует в качестве возмещения бобову голову, а не имущество. Тогда, если суд признал её требование обоснованным, она с этим решением на руках начинает нанимать баунти хантеров, назначив за голову Боба награду. Они же подпишутся на эту работу тем охотнее, чем больше награда, и чем авторитетнее для них судья. И тут уже в интересах Боба будет найти Алису и попробовать с ней примириться (убить Алису может оказаться недостаточно, поскольку контракт на его голову это не отменит).
Папка имеет своё мнение, мамка своё, ты своё, и я своё. Пока я нахожусь в фактической зависимости от родителей, нам с тобой в подобных вопросах имеет смысл интересоваться их мнением. Когда перестаю находиться в зависимости, то выяснять их мнение можно разве что с целью построить с ними дружеские отношения.
А уж если они не согласны друг с другом, то пусть как-нибудь между собой и разбираются.
Но возможен и такой вариант. Ты спросил моего мнения насчёт почпокаться, я за. Ты спросил папкино, он тоже за. Ты спросил мамкино, она против. Мы решаем проигнорировать мамкино мнение, а она расстреливает тебя в затылок за непонятливость. Теперь, когда случится судебное разбирательство, мамка будет зависеть от мнения судьи насчёт допустимости её действий, но тебе это будет уже безразлично.
не надо тут шуток про мамок!
Кстати, появление постоянного источника дохода приближает срок эмансипации тян от родителей, поэтому дарите тян биткойны 😏 1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8
Тему прямого военного столкновения лучше всего раскрыл уже неоднократно мною упоминаемый Владимир Золоторев в цикле статей “Страховая компания “Сонечко” против Московского царства”. Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Скорее всего, такого объёма материала вам будет достаточно, чтобы снять и тот вопрос, что вы задали, и ещё несколько родственных.
Но я всё-таки внесу небольшое уточнение относительно одной из названных вами моделей ползучей экспансии. Скупить всю землю очень малореально, ведь чем меньше остаётся нескупленной земли, тем она дороже, и счастливые продавцы земли получают всё больше ресурсов, которые смогут вложить в активы, представляющиеся им более выгодными, нежели только что проданная земля.
При этом тот факт, что некий нарушитель NAP является землевладельцем, никак его не защищает. Нарушил – появился конфликт, теперь он либо платит неустойку, либо с ним воюют. Это в государстве закон может охранять нарушителя NAP, анкапам же разбираться с такими проблемами гораздо проще.
Я уверена, что при либертарианстве ведение хозяйства в районе, скажем, нынешней станции Восток будет весьма выгодным. Судите сами:
Во-первых, постоянные стоковые ветра, стало быть, энергоизбыточность.
Во-вторых, постоянный ебун, никаких проблем с отводом тепла. Идеальное место для майнинга же, ну!
Осталось только решить проблему прочности материалов на таком морозе, ну и, наверное, со смазкой в ветряках придётся повозиться, но это несерьёзные мальчиковые проблемы 😏
При этом земли в Антарктиде хоть жопой ешь – ну нету у нас безумных майнеров в таком количестве, чтобы заполонить целый материк, есть всё-таки и другие виды бизнеса в мире.
Поэтому (я, наконец, начинаю отвечать на заданный вопрос) в обозримом будущем никакого более сложного механизма приобретения земли в собственность, чем банальный гомстед, то есть захват ничейного, там и не потребуется.
Кстати, о майнерах: а киньте немного битков на развитие канала! Вот кошелёк:1A7Wu2enQNRETLXDNpQEufcbJybtM1VHZ8
