По всему миру многие правительства ввели самый жёсткий вариант карантина, предполагающий запрет на выход из дома, кроме как для «необходимых случаев». Впервые подобную меру приняли власти Италии, потом подключилась Испания и Франция. Теперь, судя по всему, такую меру введут и в крупных городах России. Я уже писал, почему эта мера не только рушит экономику, но и не помогает остановить эпидемию. Но мы вынуждены жить в неприятной нам реальности, навязанной стационарным бандитом (государством), поэтому постараюсь дать практические советы как обходить наложенные ограничения.
В основе стратегии — правдоподобное отрицание. Смысл в наличии правдоподобной легенды выхода на улицу, которую полиция не сможет проверить. Не нужно заявлять, что карантин нарушает закон и вообще вести себя вызывающе. Полиция просто выполняет спущенные инструкции, и не заинтересована проверять правдоподобную ложь.
Приведу примеры стратегий. Самая лучшая стратегия – это не привлекать внимание полиции, чтобы вас вообще не остановили и не спросили, зачем вы вышли на улицу. Для этого возьмите пластиковый пакет от известной торговой сети и положите в него какой-то предмет для вида (яблоко, бутылку с водой). Конечно, название магазина должно совпадать с его временем работы (если идёте ночью, а Пятёрочка уже закрыта, будет выглядеть неправдоподобно).
Если вы идёте один, и вас поймали:
1) Скажите, что идёте в магазин или аптеку – если они в это время работают. Если вас спросили, почему отошли так далеко от дома, говорите, что нужного товара/лекарства не было в магазине/аптеке возле вашего дома. Для максимальной убедительности можете всегда с собой носить упаковку парацетамола и сказать, что почувствовали симптомы простуды и возвращаетесь домой из аптеки. Парацетамол часто пьют для облегчения симптомов коронавирусной инфекции, поэтому полицейский как пуля отбежит от вас, едва услышит, что вам понадобился парацетамол.
2) Если выходите часто и днём, лучше договоритесь с другом, чтобы он в случае проверки ответил на звонок и подтвердил, что вы идёте к нему ремонтировать комп, чинить кран, укладывать пол или что-то в этом духе. Работать не запрещается.
3) Днём ещё можете сказать, что идёте в офис какой-то компании устраиваться на работу.
4) Не запрещается доставка товаров. Если у вас с собой парацетамол, можете объяснить полиции, что несёте его заболевшему другу, который сам выйти в аптеку уже не может.
5) Если идёте ночью, и в городе всё закрыто, наверняка открыта больница. Говорите, что плохо себя чувствуете, и идёте туда.
Если хотите прогуляться вдвоём с другом/подругой или ребёнком, говорите, что ему стало плохо, и вы вместе идёте в больницу/поликлинику. Можно даже ночью.
Как альтернатива — получить или самостоятельно изготовить пропуск. Это не так сложно, как может показаться на первый взгляд.
1) Зарегистрируйте свой паблик с котиками как СМИ и получите пропуск журналиста.
2) Напечатайте подобную справку, выдав себя за работника предприятия, которое не подпадает под карантин. Она составляется в свободной форме.
Если у вас есть ещё стратегии, присылайте.
P.S. Я не отрицаю проблему распространения коронавирусной инфекции, и лишь предлагаю пути, как избежать агрессивного насилия со стороны стационарного бандита. Обязательно соблюдайте социальную дистанцию в 2 м, носите маску и очки, открывайте ручки и нажимайте кнопки лифта через салфетку, которую сразу же выбрасывайте, не выходите из дома, если болеете COVID-19. Умышленно заражать вирусом мирных людей противоречит принципу неагрессии (НАП), и ни в коем случае не допустимо.
Недавно я публиковала в колонке Битарха пост о том, что текущие тренды развития технологий легко экстраполируются на ближайшее будущее, и по ним мы видим, что возможности частных лиц по неизбирательным массовым убийствам продолжают возрастать, и вполне могут дорасти до уровня глобальной угрозы. Из этого автор делает вывод, что для устранения этой угрозы должен быть отвергнут не только институт государства, но и любые другие факторы, которые потенциально ставят людей в отчаянное положение, когда для них нет особой разницы: умереть в одиночестве, или прихватить с собой всё человечество.
Дальше Битарх развил тему у себя вконтакте, ответив на ряд возражений. Ответ сводился к тому, что угроза ближе, чем можно предположить, и вообще, надо быть ответственнее. К сожалению, эта риторика добавила мало добавила аргументов по сути – чем такой призыв к ответственности отличается от призывов Греты Тунберг – та тоже угрожает глобальными последствиями, если мы все прямо сейчас не опомнимся.
После этого Битарх выпустил уже третью статью, и на сей раз предложил к рассмотрению более конкретный кейс. Представляем себе опасного мудака (в примере используется Харви Вайнштейн) или организацию (пусть это будет, например, ELF), которым присуждают серьёзное наказание, а они, вместо того, чтобы смиренно его принять, требуют немедленного помилования под угрозой распространения по принципу мёртвой руки какого-нибудь неприятного вируса. Вирус не убьёт человечество, но, как мы видим на примере текущих событий, способен очень серьёзно потрепать экономику.
Приведёт ли появление подобных угроз к тому, что государственная власть начнёт прогибаться? Да, разумеется. У нас есть отличное подопытное государство Израиль, которое от доктрины “не ведём переговоров с террористами” со временем перешло к доктрине “меняем одного нашего пленного на тысячу ваших пленных”. Так что в государствах, где есть возможность привлечения лидеров к политической ответственности, они будут прогибаться под требования террористов, а когда угрозы террористов приобретут глобальный характер, то вести или не вести переговоры с террористами перестанет быть выбором конкретного диктатора, и даже Путину при подобном раскладе придётся торговаться. Я, мол, согласен пойти на такие-то уступки террористам, но вы, уважаемые западные партнёры, за такую уступчивость снимите с меня санкции, а то сами понимаете, терроризм – он такой непредсказуемый.
При анкапе эта проблема упрощается. У террориста пропадает субъект переговоров. Да, он может быть готов неизбирательно истребить несколько миллионов человек, если не будут выполнены его условия. Но какие условия? К кому он будет их обращать? Государства нет. Можно обратиться, например, к руководству какой-нибудь корпорации. Скажем, те же эльфы требуют от руководства какой-нибудь нефтяной компании прекратить добычу нефти, иначе короновирус. После этого совет директоров уходит в отставку, и субъект переговоров снова пропадает. Конечно, это не помешает эльфам запустить эпидемию, но цель террористической акции была немного в другом.
Разумеется, будут совершенствоваться и средства защиты от подобных угроз. Скажем, тотальная прозрачность транзакций может позволить быстро отыскать террористическую сеть и обезвредить угрозу мёртвой руки. Или получится поменять мотивацию террориста. Да хоть локальная остановка времени. Спор о том, чьё фантастическое предположение будет реализовано раньше, довольно-таки бесплоден. Битарх утверждает, что технологии защиты развиваются существенно медленнее, чем технологии атаки. Тем не менее, почему-то общий уровень насилия неуклонно снижается, а если исключить из статистики насилие, инициируемое государством, становится и вовсе пренебрежимо малым.
Поэтому не то чтобы я пренебрегала той угрозой, которая дискутируется. Просто я считаю её малорелевантной для анкапа, а для того, чтобы постулировать необходимость изживания государств, мне хватает и иных аргументов.
Есть один, в настоящий момент не слишком известный аргумент, почему человечеству рано или поздно придётся принять недопустимость инициации агрессии: простое выживание нашей цивилизации. Ведь с развитием технологий, условный суммарный вред, который может нанести один человек, постоянно растёт.
Например, сейчас даже плохо образованный фанатик на грузовике может сбить сотню человек, а если очень постарается и загрузит в него смесь удобрений с соляркой — убьёт максимум тысячу.
Теперь представим мир через 30 лет. Оборудование для генной инженерии подешевело, биохакинг стал популярным увлечением школьников. В даркнете доступны геномы такой заразы как натуральная оспа, чума, грипп A/H1N1. Психопат может устроить эпидемию, убив, допустим, 1 млн. человек.
Прошло ещё 50 лет. Появились летающие автомобили с компактными ядерными реакторами. А заодно и способы как перегрузить такой реактор, устроив новый Чернобыль в Нью-Йорке или Москве. Под угрозой психа уже 10 млн. человек.
Далёкое будущее. Начали строить космические корабли для полёта на Альфа Центавру. В качестве топлива используется антиматерия. Если кому-то не дорога жизнь, то можно вместе с собой прихватить также всё население планеты Земля, превратив его в поток нейтрино.
Как видно, количество населения, которое способен уничтожить один человек, растёт экспоненциально с развитием технологий. Прямо как новомодный коронавирус COVID-19. В таких условиях даже мысли не может быть применять насилие к человеку, потому что по сути любой из нас будет обладать не просто оружием сдерживания, а оружием судного дня (ОСД). Человечество просто не выживет если не признает универсальный НАП, даже к самым неприятным личностям вроде убийц детей.
Заранее ожидаю возгласы этатистов про полезность государства. Например, скажут: «вот ты же сам сейчас описал какой ад будет без контроля со стороны госорганов». Только вот в реальности государство лишь повышает риски неконтролируемого использования ОСД — как создавая стимулы для людей использовать его как оружие сдерживания от агрессивного насилия со стороны стационарного бандита (государства), так и подстёгивая разработку подобных опасных вещей в неподходящих условиях даже без цели использовать их как ОСД.
Правительство США, конечно же, может ограничить эксперименты биохакеров, но их с радостью примут в каком-то Мумбо-Юмбо, где они будут работать намного более скрыто от общественного контроля и возможно намеренно помогать в создании ОСД для правительства Мумбо-Юмбо. Чего стоит запрет на эксперименты со стволовыми клетками в США, который просто выдавил разработки в Китай и другие страны, где они осуществлялись уже без никакого информирования общественности.
Также очень удивляет позиция некоторых либертарианцев, которые на полном серьёзе рассматривают возможность исполнения решения судов через физическое насилие. В реальности же, не только насилие, но даже жёсткий остракизм, ставящий нарушителя за грань физического выживания (например, отказ продавать продукты в магазине) может спровоцировать его на использование ОСД (умереть от голода ничем не лучше чем умереть от пули, поэтому полный остракизм может расцениваться нарушителем как физическое насилие). Не зря же Ким Чен Ыну не блокируют продажу жизненно-важных вещей, а запрещают поставлять лишь предметы роскоши вроде Феррари и швейцарских часов. А ведь у него в наличии даже не ОСД, а довольно слабенькое оружие сдерживания.
Так что задумайтесь, что для вас лучше?: 1) Мир с исполнением решений судов через репутацию и мягкие формы остракизма, которых оказывается достаточно в большинстве случаев. 2) Мир с чуть более высокой вероятностью исполнения решений судов через физическое принуждение, но в «нагрузку» вполне осязаемый шанс стать одним из героев научно-фантастического романа Джорджа Стюарта «Земля без людей».
Комментарий Анкап-тян
Нравы складываются больше из практики, чем из теоретических построений. Пытаться ограничивать себя сейчас в своих легитимных средствах ради возможных последствий через полвека – это примерно такое же паникёрство, как стремление отказаться от эмиссии углекислого газа, чтобы не допустить глобального потепления.
Люди действительно регулярно встают перед вопросом конфликта тактических и стратегических целей. Чем дольше горизонт планирования, тем больше вероятность, что вопрос решится в пользу стратегии. Но влиять на чужое временное предпочтение увещеваниями нереально. Так что либо у нас постепенно появится стабильный анкап, с привычкой отстаивать свои права и не допускать системного насилия, и тогда горизонт планирования у людей будет достаточно далёким – либо мы продолжим прозябать при государстве, в плену сугубо краткосрочных задач, и с ужасом наблюдать увеличение потенциала для террора – как частного, так и государственного, вплоть до коллапса человечества.
Битарх разместил у себя вконтакте размышления на тему того, что на Третий Рейх следовало бы сбрасывать не бомбы, а оружие и боеприпасы. В качестве обоснования он приводит всё ту же модель Хиршлейфера в том виде, в котором её представил Аузан – с выводами о том, что для стабильного существования анархического общества требуется соблюдение баланса потенциала насилия. А коли так, то искусственное выравнивание БПН в Германии времён WW2 привело бы к падению тоталитаризма, а с ним и к быстрому завершению войны.
Одно можно сказать точно: если сбрасывать ручное оружие и амуницию на концлагеря, то это действительно тут же привело бы к вооружённому восстанию с последующими попытками покинуть Рейх или занять какой-нибудь район для последующего эффективного сдерживания карательных подразделений.
Насколько та же тактика привела бы к вооружённому восстанию против режима на всей остальной территории Рейха, зависит исключительно от того, в какой мере эта остальная территория напоминала концлагерь. И наоборот, чем больше в той или иной страте общества имело место благодушие к власти, тем более вероятно, что подаренное с небес оружие было бы дисциплинированно передано властям для последующей отправки на фронт.
Эти очевидные соображения прямо следуют в том числе и из модели Хиршлейфера: чем выше параметр ожесточённости, и чем ниже общий уровень ресурсов, тем больше вероятность, что в системе вместо мирной анархии случится битва за гегемонию до полной победы. И наоборот, чем ниже ожесточённость и выше относительное благосостояние, тем меньше усилий стороны склонны тратить на войну друг с другом, и больше оставлять на производство.
Чем больше легитимность режима, тем меньше вероятность, что искусственное выравнивание потенциала насилия путём распространения огнестрельного оружия приведёт к каким-либо проблемам для режима. Причина достаточно проста: в условиях низкой ожесточённости сторон огнестрельное оружие для политической борьбы попросту не будет применяться. Неважно, есть ли у меня ствол, если своё недовольство режимом я реализую в форме одиночного пикета и подписей под открытыми письмами, а государство вежливо принимает моё недовольство к сведению, никак мне не препятствуя. Наличие ствола начинает играть роль, когда я сталкиваюсь с прямым нелегитимным насилием, и понимаю, что у меня есть шансы решить проблему встречным насилием.
Так что в целом идея искусственного выравнивания БПН хороша как мысленный эксперимент, но её не следует понимать буквально: оружием против государства сейчас куда чаще становится мирное общественное недовольство, и для того, чтобы его вызвать, я скорее буду нуждаться не в стволе, а в раскрутке своих инфоресурсов. И вот тут, конечно, гуманитарная бомбардировка в виде, например, ретвита меня мистером Трампом действительно в состоянии дать значимый эффект.
Может ли трансгуманизм помочь изжить агрессивное насилие?
Анкап-тян, на базе идей Битарха
Проблема
Бытует мнение, что предлагаемые сегодня средства борьбы с агрессивным насилием – это лечение симптомов, а не самой проблемы. Какой смысл в том, чтобы наказывать за проявление генетически наследуемых склонностей, не надёжнее ли будет поправить гены?
Агрессия обусловлена гормональным фоном. В регуляции агрессии участвует несколько разных гормонов.
Гормоны выделяются в качестве отклика на изменения в организме, происходящие под влиянием как внешней среды, так и внутренних процессов. Так, агрессия может быть вызвана насилием, а может – банальным голодом.
Склонность к агрессии частично наследуется. Также частично наследуется склонность к гормональным патологиям, которые могут привести к резкому изменению агрессивности.
Наследуемые факторы могут проявляться в разной степени под влиянием среды, то есть склонность к агрессии можно снизить или развить воспитанием.
Агрессия – сложный поведенческий комплекс, связанный с другими проявлениями характера, например, исследовательской активностью, независимостью, готовностью защищать близких.
Конкретные гены, отвечающие за склонность к агрессии, не выделены. Тем более не выделены гены, отвечающие за склонность к конкретным сортам агрессии, в частности, за склонность к инициации агрессивного насилия. Ясно, что генов несколько, они находятся в разных хромосомах, причём не только половых.
В ходе человеческой истории виден явный тренд на снижение внутривидовой агрессии. Он вполне может быть объяснён классической моделью Конрада Лоренца о том, что чем выше способность представителей вида к уничтожению своих сородичей, тем быстрее в ходе летальных конфликтов из популяции вымываются гены, отвечающие за склонность к внутривидовой агрессии. С освоением орудий труда вооружённость человека резко увеличилась, и естественный отбор принялся за работу, отсеивая наиболее агрессивных. Однако это случилось совсем недавно по меркам эволюции, поэтому агрессии у человека всё ещё непропорционально много, в сравнении с его способностью убивать людей. Это, собственно, и трактуется как проблема.
Какие могут быть подходы к её решению на сегодняшнем уровне развития технологий?
Подходы сегодняшнего дня
Медицинский. Если трактовать агрессивность как болезнь, то она отлично лечится такими варварскими методами, как лоботомия или галаперидол. Вместе с агрессией лечится и всё человеческое, что было в пациенте, а это уже мало отличается от убийства, поэтому приходится разрабатывать индивидуальный подход к каждому пациенту с использованием более аккуратных средств. Сложное лечение с негарантированным результатом точно не может практиковаться массово, так что оставим этот подход лишь для наиболее выраженных патологий.
Воспитательный. Раз уж генетическая склонность к агрессии может ослабляться хорошим воспитанием, то есть смысл сосредоточиться на воспитании детей без применения агрессивного насилия. В результате ребёнок без патологий обратит свою естественную агрессивность в такие прекрасные вещи, как исследовательская деятельность или общественный активизм. Ну а у ребёнка с патологией она хотя бы будет проявлена в ослабленном виде.
Половой отбор. Это средство понижения агрессии в популяции уже неплохо работает. Если для потенциального партнёра совершённые для его завоевания подвиги не так важны, как доброжелательность и забота, то носители генов с низкой агрессивностью получают больше шансов обзавестись потомством – после чего агрессивные особи идут прожигать жизнь и прекрасно обходятся без размножения.
Ускорение естественного отбора. Когда в обществе обыденной правовой практикой становится прямой отстрел агрессоров при самообороне, то гены агрессоров вымываются из популяции более радикально, чем при половом отборе. Проблема здесь в том, что для применения летальной самозащиты тоже нужна определённая склонность к агрессии, поэтому такой подход хорошо работает в обществах с брутальными традициями, способствуя их быстрому оцивилизовыванию – после чего его эффективность начинает снижаться.
Ну а теперь немного пофантазируем, чтобы понять, что нам могут предложить трансгуманисты.
Подходы завтрашнего дня
Отбор эмбрионов. У плода берётся проба ДНК, анализируется на склонность к патологической агрессии, в случае положительного результата анализа беременность прерывается. С более явными наследственными заболеваниями вроде синдрома Дауна так борются уже сейчас. Убедить мать сделать новую попытку зачатия – решаемая задача, если в обществе не слишком много культурных скреп, запрещающих прерывание беременности.
Генная модификация у взрослых. Создаётся вирус, который встраивается в ДНК человека и либо выключает гены, отвечающие за склонность к агрессии, либо уменьшает их экспрессию. Сама технология генной модификации уже создана и активно развивается, а вот какие именно гены и как именно следует скорректировать, до сих пор плохо изучено. Прямое отключение наиболее очевидно связанных с агрессией генов пока в экспериментах приводит ко множеству побочных нежелательных патологий. К тому же, речь идёт о целом комплексе генов в разных хромосомах, и современные средства такую точную и масштабную корректировку обеспечить не в состоянии. Так что я оцениваю перспективы именно этой ветки развития как скромные. Но если удастся отработать методику хотя бы до уровня современных медикаментозных способов регуляции агрессии, это может заменить их в психиатрии, а также применяться в качестве средства реабилитации уголовников вместо идиотской практики тюремного заключения.
Генная модификация на эмбриональной стадии. Метод тот же, что и в предыдущем пункте, но вносит изменения в геном, которые далее будут наследоваться. Задача куда легче, поскольку изменения нужно вносить буквально в одну клетку, а не обрабатывать весь мозг взрослого. Однако если принудительное применение корректировки ко взрослым ещё как-то можно оправдать по факту совершения ими правонарушений, то с детьми всплывают этические проблемы. Я предполагаю, что внедрение этих методов будет происходить с большим запаздыванием по сравнению с предыдущим пунктом, несмотря на относительную простоту.
Киборгизация. Поскольку агрессия регулируется гормональным фоном, то совсем не обязательно лезть в геном, если можно регулировать сам гормональный фон. Сейчас это делается медикаментами, но в перспективе для этого могут использоваться вживлённые гормональные регуляторы. Сложно сказать, по какой ветке развития человечество в итоге пойдёт, но мне чисто субъективно перспектива решить проблему простой установкой приложения на специализированный гаджет кажется очень привлекательной, к тому же у этой методики минимум этических преград – я бы и сама с удовольствием для себя обзавелась таким устройством.
Заключение
Прежде всего констатирую, что полное избавление человечества от агрессии, наподобие описанной Станиславом Лемом бетризации, не только нереализуемо технически на нынешнем уровне возможностей, но и нежелательно, поскольку агрессия сцеплена со множеством полезных для человека качеств.
Собственно, агрессия – это реакция на раздражитель, при которой происходит попытка устранить раздражитель. Агрессии можно противопоставить, во-первых, терпение, то есть реакцию на раздражитель, при которой происходит попытка приспособиться к его воздействию, не устраняя сам раздражитель, а во-вторых, бегство, то есть реакцию на раздражитель, при которой происходит попытка избежать действия раздражителя. Если свести всё богатство реакций человека на раздражители к терпению и бегству, это закрывает перед ним не только возможность самообороны, но и вообще способность устранять препятствия, особенно если это сопряжено с мало-мальским риском.
Существует неконтролируемая патологическая агрессия. Обычно она связана с травмами и болезнями мозга или серьёзными гормональными сбоями. Принудительное лечение подобных заболеваний, в моём представлении, является частным случаем самообороны, тем более, что такая агрессия обычно выявляется, когда человек уже нарушает NAP. Чем больше результат лечения будет похож на естественный уровень агрессии, тем лучше, но если медицинское воздействие даст побочные эффекты, затрудняющие жизнь человека (например, он окажется полностью лишён проявлений агрессии) – это будет нежелательным, но оправданным результатом. Также я готова счесть наличие у плода склонности к патологической агрессии достаточным основанием для аборта либо генетической коррекции на этапе эмбрионального развития – при наличии надёжных отработанных методик диагностики и коррекции.
Что касается естественного уровня агрессии, то он у человечества и так постепенно снижается, причём в последние годы это сопровождается значимым снижением насильственных преступлений. Поэтому меры по форсированию снижения мне видятся совершенно излишними. Ненасильственное воспитание детей уже становится этической нормой. Половой отбор уже вовсю работает в пользу скорее заботливых партнёров, нежели властных. Гражданское оружие, при всей своей пользе, выглядит уже некоторым архаизмом. Пока ещё не на уровне кринолинов и фраков, но где-то на уровне вечерних платьев и костюмов-троек. Мило, изысканно, но необычно.
И, наконец, ещё раз отмечу, что оптимальным решением мне видится возможность произвольно регулировать собственный гормональный фон. Например, путём использования импланта. Он будет, безусловно, полезен для купирования вспышек агрессии, но подозреваю, что лично я буду применять его как раз для обратного: в ситуациях, когда мой уровень агрессии недостаточен. Например, перед тем, как применить оружие самообороны. Или для того, чтобы прекратить прокрастинацию и засесть за давно откладываемый пост.
Холон Синергийный выпустил статью с критикой доктрины сдерживания, про которую мы периодически пишем. Проясним некоторые моменты.
1) Не стоит путать доктрину сдерживания и терроризм. ДС это стратегия повышения издержек инициации агрессии. Методы повышения издержек могут вообще не предполагать применение физического насилия. Возможно, Холон читал не все наши статьи про ДС, и упустил вот эту. Если ДС ненасильственная, государству сложнее наклеить на либертарианцев ярлык территористов.
2) Никаких вундервафлей (робо-пчёл, генно-модифицированных вирусов и тем более оружия судного дня) для ДС не требуется. Опора на вундервафли это никак не либертарианская стратегия, ибо они крайне сложны, дороги и будут доступны немногим (а значит, эти люди смогут принуждать остальных, в конечном счёте воссоздав статус кво). Для устойчивого свободного общества по Хиршлейферу нужен баланс потенциала насилия (БПН), то есть оружие и стратегии сдерживания должны быть крайне просты и доступны для максимального числа людей.
3) Для оружия сдерживания, в отличие от оружия для классических войн, практически неприменимо соревнование «снаряда и брони». Нанести неприемлемый ущерб можно миллионом различным способов, причём постоянно появляются новые. Не зря же после появления ЯО стали говорить о ядерном сдерживании, а не о разработке нейтрализатора ядерных бомб.
Для защиты от каждого из видов оружия сдерживания нужна отдельная «броня». Например, если у сдерживающей стороны есть баллистические ракеты, крылатые ракеты и микро-дроны, для перехвата удара возмездия нужно иметь ПВО/ПРО для каждого типа, причём с большим запасом. Способов сделать больно можно придумать столько, что на оборону не хватит даже почти безмерного военного бюджета США.
4) Экскурс в историю средневековых протопанархий показывает, что запрос на подобные институты существует давно, а сейчас и теория разработана лучше, и технологический уровень выше. К тому же в ДС не обязательно вовлекать всё общество. Даже немногие уже будут создавать для остальных положительную экстерналию, что пример с Femgericht отлично демонстрирует.
5) Что касается всеобщей прозрачности, то на её основе также можно создать самостоятельную стратегию сдерживания. У либертарианской юрисдикции может вообще не быть никакого оружия для ответного удара по объектам государства, только много камер и стриминг в сеть (на сервер, который не поддаётся цензуре и через канал, который невозможно подавить – например, Starlink Илона Маска, где используется узконаправленный луч). Если стационарный бандит попытается напасть на эту юрисдикцию, трансляция нападения в сеть со всеми его сочными моментами нанесёт удар по легитимности власти (терпимость к насилию сейчас крайне низка, и всякие правозащитники начнут подрывать карьеру отдавшим приказ о нападении). Жителям такой либертарианской юрисдикции не потребуется оружия сложнее предметов быта – только чтобы делать картинку покрасочнее, иначе скоротечное шоу “налетели и скрутили” не наберёт критическую массу просмотров.
Подобной стратегией успешно воспользовались американские борцы за равные права чернокожих в 1950-е. Чёрные активисты садились в автобусах на места для белых, отказывались их уступать по требованию кондуктора, и полиция их арестовывала. Общественные организации часто оплачивали им штрафы, чтобы умножить число участников подобных акций. Такие случаи активно освещались в СМИ, и в обществе начало нарастать раздражение к официальным лицам, поддерживающим сегрегацию. В конечном итоге сторонникам сегрегации пришлось прогнуться.
Роза Паркс, пионер троллинга автобусных компаний и законов о сегрегации
Я откомментировала колонку Битарха о продвижении либертарианства через теорию стационарного бандита в том ключе, что это во многом стук в открытые двери: бандитская сущность государства быстро признаётся любым собеседником, ну а дальше начинаются рассуждения о меньшем зле. В частности, в России популярна тема апелляции к опыту девяностых годов прошлого века, когда было засилье кочевых бандитов.
Все три условия устойчивости анархии по Хиршлейферу в России девяностых не выполнялись, то есть либертарианства в девяностые не было.
На это я вынуждена констатировать, что Битарх опять стучится в открытую дверь, и о том, что в девяностые было либертарианство, речи не идёт, если, конечно, вы не спорите с троллем. Речь о том, что для продвижения либертарианства через теорию стационарного бандита нужно предъявить аргументы, как, упразднив стационарного бандита, не допустить засилья кочевых.
Интересна также критика со стороны Владимира Золоторева, который совершенно справедливо указывает: стационарный бандит опаснее кочевого, потому что он в состоянии нанести обществу куда больший ущерб, и при этом способствует тому, что у общества не остаётся сил на борьбу с какими бы то ни было бандитами. Он не пишет прямо, но из этой посылки следует, что возврат в эпоху кочевых бандитов является для общества приемлемой ценой за уничтожение бандита стационарного, хотя, по хорошему, выбирать нужно всё-таки не между стационарным и кочевым бандитами, а между наличием бандита и его отсутствием.
Итак, вроде бы договорились: бандит не нужен, давайте его изживать, надо обеспечить в обществе баланс потенциала насилия, и будет нам устойчивая анархия. Но тут от читателя с ником Холон Синергийный подоспела критика предлагаемых механизмов доктрины сдерживания (текст пришёл по частным каналам, публикую его в телеграфе, выступающем в качестве нейтральной площадки).
Текст очень длинен и сложен для восприятия, так что даю краткую экспликацию:
1. Как следует из статьи Мазарра о доктрине сдерживания, перевод которой я недавно выкладывала, для успешного сдерживания очень важен фактор восприятия. Противник должен понимать, что когда потенциальная жертва кричит, мол, я ему глаз на жопу натяну, если сделает ещё шаг – то жертва реально готова реализовать свои угрозы, потому что загнана в угол, и у неё нет никакого выхода, кроме расчехления своих арсеналов по натягиванию глаз на жопы. При этом сам потенциальный агрессор ни в коем случае не должен быть поставлен в столь же безвыходное положение, когда ему ничего не остаётся, как рискнуть глазом и сделать шаг вперёд. Но чем успешнее будет реализовываться подобная доктрина, тем чаще угрозы будут представлять собой блеф – просто из соображений экономии. 2. Государство также реализует доктрину сдерживания в отношении представителей общества, желающих его уничтожения. Один из самых надёжных способов для него – взять общество в заложники. Любой член общества должен понимать, что от любых угроз или, не дай бог, реальных действий против представителей государства хуже будет только условному Воронежу. Так, государство изобрело концепцию экстремизма, и теперь в любом закручивании гаек виноваты экстремисты, именно для защиты от них общества все эти меры безопасности и предпринимаются. Редкие успешные акции против государства лишь подтверждают, что экстремизм не выдумка, и государственные меры безопасности оправданы. 3. Попытки предлагать для борьбы с представителями государства всё более технологичное оружие вроде микродронов и уберизации насилия приведут к тому, что государство с огромным удовольствием начнёт защищать граждан от микродронов и убер-насилия, а для этого потребуются уже совершенно тоталитарные методы контроля вообще всех аспектов жизни. В пределе эта гонка вооружений приводит к тому, что каждому становится доступно оружие судного дня, и тогда гроб, гроб, кладбище, пидор. 4. На закуску даётся исторический экскурс в средневековую Саксонию, в которой успешно практиковалось нечто очень близкое к описанной мною концепции убер-возмездия. Тем не менее, система не пережила своего времени, как и все прочие средневековые элементы панархии, и уступила монополии государства на суд и расправу. Автор предлагает подумать, не был ли подобный исход закономерным.
Главным выводом из всего этого хитросплетения доводов я бы сделала следующее соображение. Ни одна доктрина не является панацеей. Государство – в головах. Это означает, что хотя в ряде случаев проблема государства может быть успешно упрощена отрезанием особо мешающих голов или угрозой подобной декапитации, решающее значение имеют всё-таки средства индоктринации свободой. Их же приходится подбирать индивидуально.
Не знаете, с чего начать продвижение либертарианских идей своей маме или другу? Скажу прямо, ибо пробовал сам и не один раз: не стоит рассказывать про преимущества свободного рынка, отсутствия налогов и регуляций. Во-первых, ваш собеседник вряд ли что-то поймёт. Во-вторых, вы сами должны идеально знать теорию и не допускать ошибок, так как Гугл сейчас есть у всех в кармане. Про личную свободу тоже не стоит сразу говорить, ибо взгляды человека на наркотики и азартные игры могут быть совсем не либертарианскими.
Что же тогда рассказывать? Теорию стационарного бандита (ТСБ). Ваш рассказ должен начинаться с фразы «Государство — это стационарный бандит». Нужно внушить собеседнику чувство вины за поддержку стационарного бандита, как будто он сам является соучастником государственного насилия и тем самым «конченным маньяком». Сделайте из него современного немца, который чувствует вину не просто за себя, а за дедов, которые давно умерли. Структура «государство» существует лишь в голове, это квази-религия (то есть вера в то, что люди, принадлежащие данной структуре, имеют «легитимное» право инициировать насилие, в то время как другим этого делать нельзя). Если человек будет чувствовать вину за поддержку агрессии, он поменяет своё поведение, государство начнёт ослабевать и в конечном счёте лишиться территориальной монополии, чего мы и добиваемся.
Если вы ещё не читали нашу статью про ТСБ, советую это сделать и давать её читать всем, кому продвигаете идеи свободы.
Хотя, вполне возможно, более эффективным будет слегка упрощённое, но эмоционально-насыщенное объяснение ТСБ:
«Государства – это организации, которые необоснованно присвоили себе высшую власть над определённой территорией через завоевание, поставив её население в прямую подчинённость себе. Государство возникло не из свободы ассоциации, а через нарушение принципа неагрессии.
Вы не ставите под вопрос право государства убивать, проводить конфискации, арестовывать. Если же этим занимаются не государства, а частные лица – вы назовёте их убийцами, ворами и бандитами. Не находите в этом лицемерие?
Государства – это высокоорганизованные преступные организации, как банды, которые “крышуют” ту или иную территорию, навязывая её жителям свои порядки, собирая с них дань (рэкет), и время от времени воюют с другими бандами за сферы влияния. Государство имеет ту же основу, что и любая ОПГ – насильственное насаждение своих порядков на захваченной территории. И сегодня некуда сбежать от этих банд. Они разделили между собой всю Землю.
Чем группировка “Исламское Государство” принципиально отличается от государств “Саудовская Аравия” и “Иран”? Ведь законы у них примерно одинаковы. Разница только в том, что ИГ не признано другими государствами. Международное признание – вот отличие “легитимной” банды от “нелегитимной”.
Основная претензия к бандитам состоит в том, что они бандиты и отбирают путём агрессивного насилия землю или же другие блага у своих жертв. Эти же бандиты пишут потом законы, чтобы создать у окружающих ощущение, будто награбленное принадлежит им по праву.
Если люди пришли на дикую землю и начали её осваивать – они колонисты.
Если пришли на землю, на которой жили другие люди, и отобрали её у них силой – бандиты.
Если удерживают на своей земле других людей силой – бандиты, даже если ссылаются на “закон”, который написали сами.
Когда вы будете рассказывать, что государство это стационарный бандит, вполне возможно, вам зададут один из нижеприведённых вопросов. Будьте готовы на них ответить.
1) Есть «общественный договор» между гражданами и государством. Какой же это бандит, всё же происходит с согласия граждан?
Если такой договор существует, покажите мне текст! Конституция это не «общественный договор», а один из «законов» (являющихся на самом деле приказом, т. е. произволом стационарного бандита), не зря же её часто называют «основным законом». Даже если всего один человек в стране не согласился на эту конституцию, она никак не может считаться договором (которой, по определению, требует добровольного согласия всех сторон).
2) Люди не протестуют, значит их устраивает статус кво. Разве «общественный договор» не может быть имплицитным (неявным)?
Допустим, девушку насилует маньяк, и она не способна дать ему достойный отпор. Тоже скажете, что между ними всё происходило «по обоюдному согласию»?!
3) Государство – это не обязательно «стационарный бандит», ведь в истории есть примеры появления протогосударств — образований с территориальной монополией не через насилие (завоевания), например, как некоторые полисы в Древней Греции?
Такие образования занимали в общей сумме не больше 0.1% поверхности Земли, остальные 99.9% были захвачены стационарными бандитами. Даже если предположить, что полисы, как добровольные объединения, действительно существовали, это не оправдывает современные государства с протяжёнными границами, которые появились через насилие по ТСБ. Если принять гипотетическую ситуацию, что стационарные бандиты никогда не существовали бы, мы сейчас имели бы, допустим, 1% территории планеты с добровольной территориальной монополией и 99% без неё с экстерриториальным статусом (как международные воды). Согласитесь, это куда лучше, чем 100% планеты под стационарными бандитами, что имеем сейчас. Либертарианство не запрещает создавать добровольные общины и частные города с территориальной монополией, но это не должно происходить через насилие, и у людей должно оставаться право уйти, а у собственников — вывести свою землю из-под такой юрисдикции. Такую модель, например, продвигает Михаил Светов.
4) В тот момент, когда бандиты захватывали определённую территорию, ещё не было никаких законов, запрещающих это делать, соответственно, какие могут быть к ним претензии?
В тот момент, когда миллионы евреев отправлялись в газовые камеры и сжигались в печах Освенцима, тоже не было никаких законов, запрещающих это делать — именно так говорили обвиняемые на Нюрнбергском процессе. В результате закончили свою жизнь в петле на шее, как и подобает любому маньяку и насильнику, отвергающему основополагающие принципы морали и не признающему естественное право любого человека на жизнь.
5) Да, я согласен, но что вы предлагаете взамен? Анархию?
Просто так взять и отменить государство целиком на раз-два не выйдет. Это приведёт к образованию нового и более жестокого государства, которое будет уже неприкрытым стационарным бандитом, как это обычно случается в ситуации failed state. Но можно сделать нынешние государства экстерриториальными с конкуренцией множества юрисдикцией на одной территории. Тогда текущее государство станет лишь одной из таких юрисдикций (то есть вы сможете выбрать для себя другую юрисдикцию, не улетая на Альфу Центавра, а оставаясь жить в своём доме в России). Такая система называется панархия.
6) Это вызовет хаос. Без монополии на насилие начнётся война всех против всех.
Дипломаты почему-то не воюют, не замечали? Хотя они находятся в экстерриториальном статусе (подчиняются законам своего государства, а не того на чьей территории находятся). Может воюют между собой люди в таких европейских городах как Базель и Женева, где границы юрисдикций проходят прямо через дома? Что-то не заметно.
7) Лично мне комфортнее жить в привычном государстве с территориальной монополией, я консерватор и боюсь резких перемен.
Сейчас многие либертарианцы вполне удовлетворились бы невмешательством сторонников государства в создание новых юрисдикций. Люди охотно занимали бы бесхозные земли, экспериментировали бы там с удобными именно им социальными порядками, и не покушались бы сразу на столицы. Это очень умеренная повестка, от которой ни у кого не должно возникать неудобства. Различные практики общественного устройства на этих территориях могли бы эволюционно отлаживаться и постепенно приходить в крупные города уже в зрелом виде, не вызывая потрясений.
Но вы также должны прекрасно понимать, что выступая против такой модели, вы напрямую инициируете агрессию против мирных людей через поддержку стационарного бандита. Если для вас быть маньяком не вызывает угрызения совести, то будьте готовы к океанам крови, разрушению экономики и привычного уклада жизни уже в городе вашего проживания.
8) Уезжайте в другую страну и там стройте свой Анкапистан.
Почему это я должен куда-то уезжать?! Я люблю свою страну и ненавижу стационарного бандита, который силой захватил территорию и считает её, и всё что на ней находится, своей собственностью. Но разве может считаться легитимным собственником чего-либо субъект, который приобрёл эту вещь с применением насилия? Например, грабитель, отобравший у вас на улице телефон? По всем принципам права — однозначно нет!
Комментарий Анкап-тян
У каждого свой опыт офлайн-проповедей, кому-то удобнее апеллировать к теории стационарного бандита, и этот текст для них. Моя практика показывает, что люди и так обычно понимают, что государство стационарный бандит, но для них это означает, что он свой и уже прикормленный. А если его убрать, снова набегут кочевые, как в девяностые, и будут беспредельничать. Так что к собеседнику стоит искать индивидуальный подход, выяснив предварительно, чего он опасается.
Здравствуйте, уделите минутку времени, и я расскажу вам, как стационарный бандит распял Господа нашего Иисуса, кстати, с днём рождения его!
Представление о том, что государство является продуктом общественного договора – это важный фактор легитимации государства, поэтому этатисты изо всех сил цепляются за эту теорию, несмотря на то, что, скажем, теория стационарного бандита объясняет действительность куда точнее. Бандит действительно ведёт себя, как бандит, а общественного договора никто никогда в глаза не видел и предъявить его текста не может.
Возможно, вы слышали про недавно принятые в нескольких странах Европы законы против сексуального насилия, известные как «Нет значит нет». Их смысл в том, что сексуальным абъюзом (насилием) теперь считается не только совершение «развратных действий» при активном физическом сопротивлении жертвы (когда она прилагает все возможные силы чтобы отбиться), но при любом сопротивлении, когда она недвусмысленно даёт понять что хочет уйти. В среде российских пользователей соцсетей эти законы были приняты неоднозначно, и в основном использовались как повод лишний раз позубоскалить над Гейропой, растерявшей все традиционные ценности. Тем не менее, здравый смысл в этих законах есть. Всю критику стоит отнести к государствам в этих странах, которые, как всегда, извратят суть и будут использовать эти законы предвзято.
Вернёмся к государству. Думаю, значимая часть людей, скорее всего больше половины, точно так же хотела бы сказать государству «нет». Только вот чиновники во власти тоже не дураки, они интуитивно понимают теорию игр и делают всё возможное, чтобы для отдельного человека любое высказывание недовольства несло как можно большие издержки, тогда как выгода от такой просьбы должна быть равна нулю! Посмотрите, даже такая пустяковая для государства просьба, как строительство мусороперерабатывающих заводов вместо тупого сваливания мусора на полигоны, остаётся без ответа. Власть понимает — уступишь такую мелочь, через пару лет потребуют признание права на создание своих суверенных юрисдикций. Быдло должно чётко знать, что не получит ничего, а вот издержки будут огромные (в мороз спать в палатках возле Шиеса и постоянно получать по голове дубинками – это всё-таки не на пикет разок выйти).
С «общественным договором» точно так же — каждый человек прекрасно понимает, что он один мало что может сделать для изменения статус-кво (лишения государства территориальной монополии на управление), а вот проблем отгребёт по уши, если начнёт возмущаться. Вот он и поддакивает стационарному бандиту, как хрупкая девушка насильнику, хотя в душе его люто ненавидит!
Поэтому предлагаю любителям «общественного договора» не стесняться уже в выражениях и говорить прямо: «Насилуют, и ты не сопротивляешься? Так какое это тогда насилие, всё же полностью добровольно!»
Недавно я выкладывала дилогию про кашу из топора. Вторая часть, про приготовление анкапа из левых идей, основывалась на статье, которую я сейчас хочу вам предложить. Вместо публикации в изначальном виде я переписала её подчистую, так что подача вышла несколько иной. Битарх остался недоволен, так что теперь публикую оригинал близко к исходному тексту.
Признаемся честно — продвигать анархо-капитализм (анкап Ротбарда) в чистом виде массовой аудитории практически невозможно. В реальном мире, в отличии от «мирков розовых пони» либертарианских пабликов и чатов, анкап вместе с минархизмом считаются крайне правыми идеологиями, отстаивающими интересы того самого 0.1%, который так сильно ненавидят в западной массовой культуре, СМИ, университетах. У нас в России это чуть менее заметно из-за оставшейся памяти о провалах социализма в СССР, да и общей ненависти к государству, которую пока ещё сложно отыскать в развитом мире. Тем не менее, большинство населения как на западе, так и у нас, придерживается социал-либеральных (Алексей Навальный, Ангела Меркель, Эммануэль Макрон) и левых (Берни Сандерс, Джереми Корбин, мейнстримовые политики в Скандинавии) взглядов.
По своему опыту продвижения либертарианства могу уверенно сказать, что таким людям, условным «Васянам», классическое либертарианство (анкап и минархизм) можно и не пытаться продвигать — впустую потратите время! Им заходит только панархия с упором нас социально-ориентированные ЭКЮ или консервативные общины Светова. Но не всё так плохо — если постараться, можно переупаковать анкап в более привлекательную для обывателя обёртку.
Если спросить простого американца, чем был примечателен двадцатый век, он скорее всего назовёт одним из первых пунктов различные движения за гражданские права и их значимые достижения. Прошлый век начался с движения суфражисток за равные избирательные права женщин и мужчин, которое довольно легко добилось успехов. Потом, в 1950-1960-е проходили массовые акции за равенство прав американцев вне зависимости от цвета кожи (отмена сегрегации – Civil Rights Act, 1964). Практически сразу после успеха в этой области начались погромы и протесты в поддержку ЛГБТ (Stonewall riots, 1969), которые тоже оказались успешными. Чуть позже, в 1973 г, после многочисленных антивоенных демонстраций было отменено призывное рабство.
Похожие процессы проходили и в западной Европе, но вместо отмены сегрегации (которой там никогда не было) протестовала молодёжь, которой в итоге тоже дали права. В СССР такого размаха протестов не было из-за тоталитарной идеологии и подавления любого инакомыслия, да и все формальные права уже были спущены сверху, поэтому всё ограничивалось недовольством экономическим положением и диссидентским движением за соблюдение прав человека.
Что же объединяло все эти протесты? Ответ прост — борьба за равные юридические права (т. е. та самая негативная «свобода от»)! Это уже позже подобные движения выродились в борьбу за позитивные права (привилегии) — квоты для чёрных в университетах, алименты для женщин, запрет на хейт-спич в пользу гомосексуалов и прочее. Изначально же, все эти движения требовали от государства лишь «не лезть» – не запрещать женщинами голосовать, чёрным жениться на белых, заходить в общественные туалеты, не преследовать гомосексуалов за их поведение. И что удивительно — все эти движения быстро добивались успехов, когда требовали равных юридических прав.
При чём, скажете, тут анкап?! Дело в том, что его точно так же можно преподнести как движение за равные юридические права. Главный аргумент — сейчас одни люди могут безнаказанно делать то, что не позволено другим. Например, почему это какой-то гопник с корочкой («налоговик») может отобрать у другого человека половину зарплаты и ему ничего за это не будет, а если то же самое сделаю я — сяду в тюрьму на несколько лет? Или почему это мужики с определёнными нашивками могут бить дубинками людей на улице, и им за это ничего не будет, а меня отправят в тюрьму даже за кинутый в их сторону пластиковый стаканчик? Справедливо?! Нет, абсолютно не справедливо!
Так же можно объяснять эту несправедливость подросткам, желающим эмансипироваться, но не могущим это сделать, поскольку государство абсолютно произвольно, от балды, установило возраст согласия, получения водительских «прав» (на самом деле — очередной привилегии от бандитов), «совершеннолетия» (тоже произвол, человек в 17 лет не может заключать сделки, а в 18 уже может, не бред ли).
Для поднятия эмоционального фона целевой аудитории будет неплохо апеллировать к теории стационарного бандита, а также называть маньяком и насильником того, кто считает подобное неравенство справедливым (ведь так и есть на самом деле, мы ничего не придумываем).
Из этого всего выходит, что про анкап можно и не говорить — если люди добьются равных юридических прав, он наступит сам по себе!
