Тег: АЭШ

Отличия между чикагской и австрийской школами

Сегодня наткнулась у Золоторева на перевод статьи об отличиях подходов чикагской и австрийской экономических школ. Автор ссылается на некую дискуссию по поводу этих различий, которую он вёл по переписке. Я подозреваю, что во многом эта дискуссия была вызвана статьёй Дэвида Фридмана, где он обстоятельно рассуждает об этой самой разнице в подходах. Он сослался на неё у себя в фейсбуке, и потом ещё несколько раз там же обращался к этой теме. А началось это (не исключаю) с моего вопроса о том, чем его не устраивает АЭШ – в онлайн-интервью, которое он давал русскоязычным читателям в честь выхода русских переводов Механики свободы.

Короче говоря, если у публики есть интерес, могу заняться переводом фридмановской статьи, а также отдельных более или менее содержательных реакций австрийцев. Интерес буду, разумеется, измерять в количестве донатов, которые в ближайшее время поступят. Для меня тут также есть интерес, потому что меня очень интересует фридмановский экономический анализ права, на котором я во многом планирую основывать вторую часть своей книжки про анкап, и мне хочется иметь более чёткое представление о том, насколько все эти соображения совместимы с АЭШ.

Кризис 2008, теперь уже прямой ответ на вчерашний вопрос

Вчера, отвечая на вопрос о либертарианской трактовке кризиса 2008 года, я скорее воспользовалась вопросом как поводом, чтобы поговорить о своём. Это ввергло некоторых комментаторов в недоумение, особенно учитывая, что соответствующий дисклеймер не влез в лимиты поста в телеграме и прослеживается только в полной версии поста на сайте.

К счастью, в комментариях в фейсбуке Валерий Кизилов дал ссылку на собственную статью 2008 года, написанную по горячим следам того кризиса, где очень внятно и коротко излагает австрийскую теорию экономического цикла. Также он рекомендует для более развёрнутого изучения темы книжку, где всё изложено куда более детально: Джеффри Фридмен, Владимир Краус. Рукотворный финансовый кризис. Системные риски и провал регулирования. М., ИРИСЭН, 2012.

Что предлагает АЭШ на смену ЦБ и доллару?

Анонимный вопрос

По этому вопросу нет консенсуса.

Есть хардкорные сторонники возврата к золотому стандарту со 100% резервированием. Аргументы этого лагеря хорошо изложил Уэрта де Сото в книжке “Деньги, банковский кредит и экономические циклы”. Вкратце: есть срочные вклады, где человек положил деньги на определённый срок, и банк имеет право вкладывать их, куда сочтёт нужным, платя за это проценты” – а есть депозит до востребования, где человек кладёт деньги на сохранение, сохраняя право забрать их в любой момент – и тут уже он должен платить за удобный сервис, а банк не имеет право делать с такими депозитами ничего, кроме хранения. Если же отданные до востребования деньги даются банком кому-либо в кредит, то это мошенничество, и на головы владельцев банка да снизойдут кары небесные. Таким образом, исходя из этого сугубо юридического подхода, сторонники золотого стандарта требуют, чтобы вернулось хождение монетарного золота, а также обеспеченных золотом банкнот и обеспеченных золотом расчётных счетов – тогда кредитная экспансия, проводимая центробанками, закончится, и будет человечество иметь единую дефляционную валюту, как сравнительно недолго имело её в 19 веке, и неплохо ведь развивалось.

Есть сторонники фрибанкинга. Они утверждают, что главное отменить центробанки и вообще регуляцию банковской сферы, пусть банки сами решают, какие деньги эмитировать, и чем их обеспечивать, а дальше пусть рыночек решает, какие валюты реально людям удобнее. В немного разных формах эту идею отстаивали Фридрих Хайек в книжке “Частные деньги” и Дэвид Фридман в “Механике свободы” тоже немножко на эту тему проехался (впрочем, он не относится к АЭШ). Прогнозы сторонников фрибанкинга тоже немного разнятся. Одни утверждают, что в итоге всё придёт к тому же самому золотому стандарту со 100% резервированием, потому что те, кто захочет мошенничать, быстро столкнутся с тем, что у них начнут таять резервы по мере потери доверия к их валюте. Другие говорят, что именно 100% резервирование никому никуда не упёрлось, и если к валюте прилагается удобство расчётов в ней и разумные темпы эмиссии, то никто не будет заморачиваться набегами на банки.

Наконец, есть пророки гипербиткоинизации, из которых помяну Сайфеддина Аммуса и его книжку “Биткоиновый стандарт”. Он утверждает, что за счёт постепенного роста сетевого эффекта, а также соотношения запаса к притоку биткоин станет мировой мерой ценности. Дальше, опять же, возможны варианты. Первый – не будет ничего, кроме биткоина, великого и пресветлого, разве что ходить он будет в разных слоях протокола по несколько разным правилам. Второй вариант – сохранятся альтернативные платёжные средства, но в основе их ценности будет лежать обеспечение биткоиновыми резервами. Может, резервирование будет 100%, а может, и нет. Главный довод в пользу именно этого сценария состоит в том, что здесь никто не отменяет центробанки никакими декретами, сами, дескать, отомрут.

Как вы относитесь к Ватоадмину и его критике АЭШ?

В один из стримов он говорил с собеседником, что экономические школы нерелевантны, и всё лучшее от школ внедрено в мэйнстрим. Согласны ли? Не слишком ли он растолстел?

P.S. Жаль, что сайт слетел. Надеюсь, что у вас все хорошо. С криптой не разобрался, но как-нибудь задоначу.

Какой то казах

Спасибо за экспликацию из Ватоадмина, потому что отсматривать его стримы в поисках конкретных цитат я бы поленилась. Что касается толщины, то до Кахи Бендукидзе ему далеко ещё, пусть дальше старается.

Ну а теперь по основной части вопроса.

Экономический мэйнстрим сегодня, действительно, давно не является какой-то цельной теорией. Это просто набор воззрений на экономику, каждое из которых не воспринимается экономистами, как полная дичь. При этом все вместе они вполне могут быть внутренне противоречивы – на это экономист скажет, что каждый из экономических инструментов имеет свою область применения, и это совершенно нормально – а задача экономики как раз и сводится к тому, чтобы изучать, когда что лучше применить мудрому регулятору.

Австрийская школа – действительно часть мэйнстрима. Она в основном описывает то, как именно ведут себя экономические агенты на свободном рынке, а также с брезгливым любопытством показывает, какие искажения вносятся тем или иным принуждением. Мэйнстрим также описывает, как ведут себя экономические агенты на свободном рынке (и часто делает это при помощи аппарата, выросшего из австрийской школы), а дальше утверждает, что рыночек можно и нужно регулировать, делается это так-то, с такими-то целями, и даёт такие-то результаты. Или не даёт, в этом случае надо изучить, что пошло не так, и в следующий раз внести в экономическую политику коррективы.

Что касается нелюбви австрийцев к использованию математического аппарата для описания сложных явлений, то я бы объяснила это примерно так. Мэйнстримщик невозмутимо подсчитает, сколько тел людей и сколько тел лошадей нужно белому ходоку для выкладывания узора на снегу, сколько он потратит на это времени и на сколько понизится температура в лесу в результате исполнения этого ритуала. А австриец просто постулирует, что белые ходоки зло, которому не место в лесу, и ему не потребуются для этого математические модели.

Ну вот как, скажите, порядочному экономисту не презирать подобное чистоплюйство?

Насколько много бреда в цикле Нетесова про ошибки либертарианства, и как на это отвечать?

Данила

Речь о вот этом цикле из трёх статей: Либертарианцы сжали плечи, Советское общество – не 1984 и Расточительство корпораций в 21 веке.

Плечи

§1. Описывается концепция предпринимательской функции по Шумпетеру и рассеянного знания по Хайеку, а также проблемы, возникающие в плановой экономике, лишённой доступа к этому знанию, поскольку оно заложено в рыночных ценах. Всё достаточно корректно, с разными весёлыми примерами из жизни СССР.

§2. Описывается калькуляционный аргумент Мизеса, согласно которому в отсутствие рыночных цен плановому органу приходится назначать их произвольно, и это приводит к тому, что ресурсы распределяются неоптимально, так что плановая экономика оказывается расточительной и проигрывает рыночной. В качестве частичного ответа на вопрос о том, как СССР умудрился просуществовать 70 лет, указывается то, что кое-какие рыночные цены он имел возможность подсмотреть у соседей-капиталистов. К этому параграфу также нет претензий.

§3. А вот тут автор с одной стороны показывает, что львиная доля инноваций появляется в мелких стартапах, но с другой стороны, говорит, что миром давным-давно рулят не лавочники, а корпорации, а потому классический либерализм – это грёзы либертарианцев. Закатайте, дескать, губу и вернитесь в реальный мир из своего любимого 18 века. В общем-то, приводимые факты вполне корректны, но непонятен пафос автора: то, что нынешняя экономика не полностью рыночная, не означает, что такое её состояние является оптимальным или хотя бы неизбежным. Просто вот такая она сейчас есть.

1984

§4. Здесь автор указывает, что и калькуляционный аргумент Мизеса, и аргумент о рассеянном знании Хайека пренебрегают эмпирикой. Раз не было построено всемирной плановой экономики, то нельзя проверить, что она не в состоянии вести экономический расчёт. Раз советская экономика содержала какие-никакие зачатки рынка, а не была полностью плановой, то, опять же, нельзя проверить, что плановая экономика неспособна это самое рассеянное знание учитывать. Короче говоря, непроверяемость аргументов о невозможности построоения плановой экономики подтверждается тем, что чистой плановой экономики никто никогда не смог построить. Я бы сказала, что абсурдность (ладно, скажем мягче – парадоксальность) такой аргументации достаточно очевидна.

С другой стороны, указывается, что и Хайек в Дороге к рабству, и Оруэлл в 1984 явно переборщили с пессимистичностью прогнозов, потому что неэффективность тоталитарного общества быстро начинает требовать минимальной рыночной смазки, и лишь при её наличии эта плановая махина кое-как способна двигаться вперёд. Опять-таки, критика выглядит странной. Хайек говорит: если вы будете последовательны в своём безумии, получится вот так-то. Далее Нетесов утверждает: смотрите, советское общество было недостаточно последовательно в своём безумии, значит, Хайек ошибся. Ну, такое…

§5. Тут говорится, что Хайек утверждал: при системе централизованного планирования все планы спускаются сверху одним вождём. А это не так: для построения планов были построены огромные громоздкие структуры, работающие из рук вон плохо, и планы эти толком не выполнялись. Понятно, что эмпирические данные и должны несколько отличаться от теоретических: Советский Союз не был идеальной системой централизованного планирования, потому что такая идеальная система попросту недостижима, как недостижим абсолютный ноль.

Но, по сути, автор прав: Дорога к рабству не является детальным описанием ни конкретного СССР, ни даже социализма как системы. Это просто политический памфлет, предостережение для британского общества, чтобы не слишком заигрывало с лейбористами. Для изучения социализма книжка Хайека – слишком поверхностный уровень, если это кому интересно, есть масса маститых советологов, с ними-то автор и предлагает ознакомиться.

Жадная эскортница

§6. Тут автор первым делом предлагает либертарианцам избавиться от праксиологии. Далее он начинает рассуждать о том, что корпорация – это не некий единый и неделимый предприниматель, а множество людей, каждый из которых действует в своих личных интересах, отнюдь не обязательно совпадающих с некими умозрительными интересами корпорации в целом или хотя её руководства. Спрашивается: зачем же нам отбрасывать праксиологию, если она как раз и занимается рассмотрением индивидуальных интересов человека, которые гораздо шире, чем экономика?

Также указывается, что на корпорации точно так же действует калькуляционный аргумент Мизеса, касающийся невозможности экономического расчёта в плановой экономике. То есть чем сильнее трансфертное ценообразование внутри корпорации оторвано от рынка, тем хуже внутри неё распределяются ресурсы. Далее упоминаются положительный и отрицательный эффекты масштаба, которых Мизес касался самым краешком. Ну да, не Мизесом единым, в области теории фирмы много поработал Рональд Коуз, и сторонники АЭШ прекрасно могут использовать его построения, они укладываются в общую экономическую теорию и не нарушают принципов праксиологии.

Далее в этом весьма длинном параграфе идут рассуждения о том, что эффективность корпорации становится ещё ниже, когда она добирается до государственной кормушки, Мизесу же инкриминируется игнорирование этого обстоятельства. Тут впору лишь удивиться, потому что вся шестая часть Человеческой деятельности посвящена различным искажениям, которые способно внести в экономическую деятельность правительство.

§7. Здесь со ссылкой на Уэрту де Сото идут объяснения, почему суперкомпьютеры неспособны спасти плановую экономику, а далее вешается в воздухе вопрос, что мешает распространить те же доводы на ТНК. Да ничто не мешает. У централизации свои издержки, у децентрализации свои.

§8. Здесь автор повторяет ряд тезисов из предыдущих параграфов, а также упоминает о том, что Джозеф Салерно доказал: рыночные цены переносят предпринимателям достоверный сигнал только при проксимальном равновесии. Он использует это в качестве довода о том, что Хайек устарел, а вслед за ним и вся АЭШ. Но Салерно тоже представитель АЭШ, так что мы скорее видим развивающуюся школу, а не мёртвую догму, чем плохо-то?

§9. В заключение Нетесов перечисляет причины, по которым, на его взгляд, стремительное расширение влиятельности русскоязычного либертарианского движения в последнее время серьёзно замедлилось. Подборка выглядит набором случайных фактов, попавших в поле зрения автора, и служит лично мне предостережением не делать так же, потому что со стороны это очень смешно. Там, буквально, в качестве причин окончания золотого века либертарианства в России указывается выход фельетона с 13 тысячами прочтений (впервые узнала о нём из нетесовской статьи), слабое выступление Усанова в дебатах с Ватоадмином и неудача реформ Зеленского. А где моя предновогодняя депрессия? Я тоже повлияла на затухание интереса к либертарианству в России!

На мой взгляд, проблема скорее в том, что были сорваны почти все низковисящие плоды, а дальше, если хочется продолжать распространять свою идеологию прежними темпами, надо искать новые ходы. Вторая проблема – это, безусловно, ковидные ограничения, полностью отрубившие сферу офлайн-агитации. Третья – недавний раскол либертарианского сообщества. Впрочем, последнее обстоятельство, наоборот, может дать новые точки роста за счёт усиления конкуренции за свежие мозги.

Аргумент об экономической невозможности анкапа

Здравствуйте, у меня возник спор с человеком, который утверждает:

“Для того, чтобы получить совершенный рынок, потребуется, во-первых, создать абсолютно симметричное информационное пространство, во-вторых, исключить из экономической системы неисключаемые и неконкурентные блага, в-третьих, исключить внешние эффекты, в-четвёртых, полностью убрать дифференцированную продукцию, в-пятых, каким-то образом поддерживать все вышеуказанные (сами по себе фантастические) условия, в-шестых, не допустить умышленного нарушения установленного порядка со стороны.

Совершенный рынок – это рынок в вакууме, упрощённая модель для графиков и наглядного объяснения теорий. Потому переход к “прекрасному анкапу” невозможен не в силу “вездесущего этатизма”, а просто в силу того, что условия его существования в том виде, в котором он вам представляется, невыполнимы”

Как следует доказать, что рынок реален, может быть, посоветуете статьи на эту тему?

Игорь

Здесь имеет место классический риторический приём “соломенное чучело”, когда опровергается не тот тезис, который выдвигает оппонент, а тот, который удобно опровергать. Совершенный рынок (или совершенная конкуренция) – это термин из неоклассической экономической теории, а анкап базируется в основном на австрийской школе. Нечто схожее с моделью совершенного рынка описывает в Человеческой деятельности Мизес, вводя такую умозрительную конструкцию, как равномерно функционирующая экономика. В такой экономике все агенты обладают всей полнотой информации, и выполняются все прочие описанные вашим оппонентом условия. В результате такая экономика абсолютно предсказуема, и в ней невозможно предпринимательство. Эта умозрительная конструкция вводится ровно для одного: чтобы продемонстрировать отличие реальной экономики от равномерно функционирующей и тем самым показать, в чём состоит роль предпринимателя (а она состоит как раз в получении прибыли за счёт использования неопределённости будущего) и роль инвестора (она состоит в том, чтобы сохранить некоторый запас капитальных благ в прошлом ради употребления их в будущем). Точно так же в физике есть понятие равномерного прямолинейного движения, в разных школах танцев и боевых искусств базовые стойки, базовые шаги, и так далее. Говорить, что идеальный рынок есть рынок совершенной конкуренции – это как утверждать про идеальный танец, что это движение пары базовыми шагами из базовой стойки, в то время как вся суть танца как раз в импровизации на основе той самой базы.

На мой взгляд, эту подмену делают излишне часто в том числе из-за неудачности самого термина “совершенный рынок” – он содержит манипуляцию, заставляющую думать об этом явлении как о чём-то желательном, ведь кто же не мечтает о совершенстве! Между тем, совершенный рынок вообще неотличим от совершенной плановой экономики, где тоже всё рассчитано и задано наперёд. Точно так же мы могли бы говорить о совершенном коммунизме, когда абсолютно все материальные предметы находятся в общественной собственности, и абсолютно все действия совершаются только с всеобщего согласия после всестороннего и полного обсуждения. И действительно, такая умозрительная модель совершенного коммунизма используется теоретиками, когда они показывают необходимость самопринадлежности.

Кто вас учил так танцевать? Где правильная стойка?

Что думаешь касательно статистики, опубликованной ПЛЮМом, согласно которой убытки от картельных сговоров превышают траты на антимонопольную политику? Что вообще думаешь про ПЛЮМ? Скатился?

Ультра-сексуальный дракон

Начну с конца. Канал, о котором вы спрашиваете, называется “Платиновые мысли юных леваков”. Тезисы, которые предлагается рассмотреть, действительно являются платиновыми мыслями юных леваков. Так почему я должна считать, что канал скатился? Наоборот, он наконец-то достиг гармонии формы и содержания, это прекрасно.

Ну а если серьёзно, то одна неудачная статья или серия статей ещё не ставит крест на канале, особенно если это плод коллективных усилий.

На канале ПЛЮМ-TV вышло несколько заметок с примерами того, как картельные сговоры приносят потребителям вред, и как антимонопольные меры государства приносят потребителям пользу. При этом не составит труда привести примеры того, как у картелей не получается соблюдать собственные соглашения по очевидным в плане экономической теории причинам (каждому участнику выгодно нарушить соглашение). Также нетрудно добыть примеры того, как антимонопольные меры государства приносят потребителям вред.

ПЛЮМ делает из этого вывод, что государство – вполне годный инструмент, если его хорошо настроить. Сторонники АЭШ делают из этого вывод, что факты это просто события, интерпретируемые при помощи той или иной теории, статистика это результат обработки множества фактов при помощи теории о том, как факты следует обрабатывать, а результаты статистических исследований это просто эмоциональный довод в политической борьбе, но никак не аргумент в споре о том, какая теория верна – ведь при выделении бесчисленного множества событий в то, что называется фактом, уже применяется определённая теория, а значит, доказывать теорию с помощью фактов – это передёргивание. ПЛЮМ делает из этого вывод, что АЭШ – вера, а не научная теория, коль скоро она настолько глуха к фактам. Сторонники АЭШ указывают, что математика тоже глуха к фактам, описывает себе модельки и вообще плевать хотела на то, существуют ли в реальности идеальные окружности. Это, однако, не мешает успешно применять её к реальной жизни – но не ко всему подряд и не безоглядно.

В общем, спор это давний, копий сломано много, и, в общем-то, понятно, что как индукцию, так и дедукцию следует применять аккуратно. Что касается того, стоит ли оставлять государству шанс исправиться, или следует снести его под корень, то я неоднократно касалась этого в своих предыдущих постах. Вот, например, можете освежить в памяти пост о том, при каких обстоятельствах либертарианцы могут счесть своё учение ложной идеей.

Кризисы. Где подстелить соломки?

Freedom pride, который я тут уже как-то поминала, выпустил в своём вконтактике статью “Как не вернуть 2008 год”, где вкратце излагает австрийскую теорию бизнес-цикла (спасибо!), затем переходит к изложению теории реального бизнес-цикла, которая в изложении автора, в сущности, заявляет, что никаких циклов не существует, есть случайные шоки, просто иногда на ваш бизнес с неба гадит чёрный лебедь. Только и всего, и незачем рассуждать, откуда эти лебеди берутся, это неважно.

Конечно, такой подход кажется мне не очень удовлетворяющим гордому статусу теории. Австрийский подход чётко указывает причину возникновения циклов – это кредитная экспансия банков, работающих в рамках частичного резервирования, и регулирование учётной ставки центробанками. Без указания причин получается что-то вроде констатации смерти от гриппа, в то время как покойному было сто лет с хвостиком, и его организм был уже предельно изношен. Не умер бы сегодня от гриппа – умер бы завтра от инфаркта. То есть как раз конкретный чёрный лебедь менее важен, чем системный фактор старости.

Однако в рамках статьи действительно не так важно, отчего случаются циклы, она сосредотачивается не на том, как бы избавиться от кредитной экспансии, а на том, что позволяет экономике той или иной страны легче переносить кризисы. Накопленная статистика по странам показывает, что страны со свободной экономикой переносят кризисы гораздо легче, хотя, казалось бы, именно там надуваются самые страшные пузыри на финансовых рынках, и им должно быть хуже. А вот и нет, рыночек куда быстрее выравнивает структуру спроса и предложения, чем любые дирижистские меры государства.

То есть даже если считать неизбежными хоть бизнес-циклы, хоть просто случайные шоки, страна вполне может минимизировать их последствия, просто имея либеральную экономику. Вот ради этого оптимистичного вывода я и рекомендую эту кое в чём спорную статью.


Сравнительный индекс роста относительно менее экономически свободных и относительно более экономически свободных стран в 2001-2017 (ниже медианы 2001 года и выше медианы 2001 года, соответственно). Более свободные страны 16 лет подряд показывают более высокие средние темпы роста. Наибольшая разница наблюдается в кризисный 2009 год (-0,3% у более свободных стран против -2,8% у несвободных стран)

Поведенческая экономика разбивает идею либертарианства, нэт?

анонимный вопрос

Австрийская экономическая школа утверждает, что ценности субъективны, человек всегда делает выбор на основании своих личных предпочтений, которые никому не ведомы, неизмеримы, непредсказуемы. Даже при столь жёстких рамках неведения можно делать ряд утверждений общего характера, основанных на праксиологии, то есть логике человеческой деятельности.

Неоклассическая школа шла другим путём. Она последовательно и старательно аппроксимировала человеческое поведение математическими моделями. Начав с простейшей модели homo economicus – всезнающего бесстрастного максимизатора полезности, она постепенно выпускала всё новые заплатки, которые бы позволили описать на языке моделей поведение реальных людей так, чтобы оно хоть как-то коррелировало с реальной наблюдаемой человеческой деятельностью.

В рамках этого подхода были описаны различные когнитивные искажения, влияние различных эмоций, и так далее, вплоть до фаз луны и уровня глюкозы в крови. Помогло ли это хоть как-то научиться предсказывать поведение экономических субъектов? Только для некоторых специальных случаев, и только на уровне вероятностей, что, в общем, остаётся в рамках здравого смысла. Полагаю, достижения поведенческой экономики могут помочь при создании реалистичных эмуляторов человека, ведущих некую экономическую деятельность в информационном пространстве.

На десятых чтениях Адама Смита Ростислав Капелюшников прочёл очень интересную лекцию о том, как достижения поведенческой экономики в изучении ограниченной рациональности используются в качестве оправдания патернализма. Мол, раз уж человек всё равно делает тот или иной выбор, и делает его нерационально, то почему бы не подтолкнуть его ненасильственно к выбору, более выгодному как для него самого, так и для общества. То есть за человека всё-таки норовят решить, что для него лучше, причём поведенческие экономисты дают на это добро, в то время как классические экономисты, исходившие из презумпции рациональности человеческого выбора, такой санкции государству не давали. Так государство получило со стороны науки индульгенцию на ещё большее вмешательство в экономику в плане регуляций.

Разбивает ли поведенческая экономика идею либертарианства? Скорее, даёт новые аргументы, чтобы продолжать игнорировать либертарианство, в то время как практика всё равно оказывается на стороне более свободных обществ, где регулирования меньше, каким бы научным это самое регулирование ни было.

Какие есть недостатки у Австрийской школы экономики, внутренние проблемы?

анонимный вопрос

Для того, чтобы ответ на этот вопрос был более авторитетным, я обратилась к наиболее известному в России популяризатору австрийской школы, Павлу Усанову (обязательно подпишитесь на его youtube-канал, если ещё не). Кстати, скоро у меня выйдет обзор на его новую книжку “Ретроспектива экономической мысли”.

Итак, по мнению Павла, основные трудности у австрийской школы следующие:

1. Непонятно, как согласовать праксиологию Мизеса и рыночный процесс Хайека

В чём трудность? Праксиология – это логика человеческой деятельности, выводимая дедуктивно из общих базовых принципов. Рыночный процесс – это возникновение спонтанных порядков из множества единичных актов выбора, осуществляемых людьми. Изучение этих спонтанных порядков ведётся уже методом индукции. Для физиков, наверное, наиболее понятно будет, если уподобить праксиологию молекулярно-кинетической теории, а рыночный процесс – термодинамике. Иначе говоря, здесь мы имеем дело с проблемой, с какой песчинки начинается куча, а на языке диалектики – с переходом количества в качество.

В принципе, где-то на стыке одного с другим лежит теория игр, но всё равно разрыва до конца не заполняет.

2. Криптовалюты и теорема регрессии

Когда мне задавали вопрос о биткойне, я сама угодила в эту ловушку, сославшись на статью о том, что биткойн удовлетворяет теореме регрессии, и потом получила критику, дескать, нет, неубедительно. Очень надеюсь, что Павлу удастся внести некоторую ясность в этот вопрос в своей книге “Будущее денег”, выход которой он уже анонсировал. Видимо, ждать её следует в 2019 году.

3. Теория государства: происхождение и эволюция в демократию

О происхождении государства представители австрийской школы, действительно, высказываются различным образом.

Хоппе выводит государство из естественной аристократии, то есть института обращения с затруднениями к более компетентным лицам. Действительно, это обыденнейшая человеческая практика, которая воспроизводится в любых сообществах, от первобытных племён и мафиозных кланов к современным лидерам несистемной оппозиции и профессиональным гуру.

Золоторёв утверждает, что не следует путать божий дар с яичницей, и если яичница в виде института неформального лидерства распространена повсеместно, то божий дар в лице государства – исторически недавнее паразитическое образование, вот только остаётся непонятным, могла ли история человечества обойтись без этого сомнительного приобретения.

Разногласия есть и относительно эволюции к демократии. Хоппе пишет, что виной тому стремление правящего класса к умножению безответственности, а Четвернин указывает, что для появления устойчивых либератарно-правовых институтов потребовалось редкое сочетание климатических факторов, когда вместо жёсткого разделения на касты тружеников и воинов в Элладе возникло смешение ролей в виде свободных общинников, земледельцев-воинов, и это уже породило либертарную этику, право и полисную демократию вместо обычной доктрины грабежа и принуждения.

4. Энфорсмент без государства

Тут речь скорее не о какой-то внутренней проблеме австрийской школы, а о том, как эта проблема постепенно решалась по мере развития либертарной теории. Мизес вообще не оспаривал необходимости государства. Ротбард разработал в целом теорию анархо-капитализма, но оставил там несколько этатистских рудиментов, вроде взятого от фонаря срока действия патентов или наличия при анкапе принудительного тюремного заключения. Современные теоретики, вроде того же Золоторёва, или, например, меня, демонстрируют возможность обойтись в том числе и без этих рудиментов, предлагая альтернативы.
Тем не менее, тема внегосударственного энфорсмента пока не устоялась и является больше доктриной, чем теорией, так что есть, куда работать.

В роли Фрэнка Андервуда – Павел Усанов