Тег: насилие

Абсолютный NAP или смерть всего человечества. Третьего не дано.

Колонка Битарха

Есть один, в настоящий момент не слишком известный аргумент, почему человечеству рано или поздно придётся принять недопустимость инициации агрессии: простое выживание нашей цивилизации. Ведь с развитием технологий, условный суммарный вред, который может нанести один человек, постоянно растёт.

Например, сейчас даже плохо образованный фанатик на грузовике может сбить сотню человек, а если очень постарается и загрузит в него смесь удобрений с соляркой — убьёт максимум тысячу.

Теперь представим мир через 30 лет. Оборудование для генной инженерии подешевело, биохакинг стал популярным увлечением школьников. В даркнете доступны геномы такой заразы как натуральная оспа, чума, грипп A/H1N1. Психопат может устроить эпидемию, убив, допустим, 1 млн. человек.

Прошло ещё 50 лет. Появились летающие автомобили с компактными ядерными реакторами. А заодно и способы как перегрузить такой реактор, устроив новый Чернобыль в Нью-Йорке или Москве. Под угрозой психа уже 10 млн. человек.

Далёкое будущее. Начали строить космические корабли для полёта на Альфа Центавру. В качестве топлива используется антиматерия. Если кому-то не дорога жизнь, то можно вместе с собой прихватить также всё население планеты Земля, превратив его в поток нейтрино.

Как видно, количество населения, которое способен уничтожить один человек, растёт экспоненциально с развитием технологий. Прямо как новомодный коронавирус COVID-19. В таких условиях даже мысли не может быть применять насилие к человеку, потому что по сути любой из нас будет обладать не просто оружием сдерживания, а оружием судного дня (ОСД). Человечество просто не выживет если не признает универсальный НАП, даже к самым неприятным личностям вроде убийц детей.

Заранее ожидаю возгласы этатистов про полезность государства. Например, скажут: «вот ты же сам сейчас описал какой ад будет без контроля со стороны госорганов». Только вот в реальности государство лишь повышает риски неконтролируемого использования ОСД — как создавая стимулы для людей использовать его как оружие сдерживания от агрессивного насилия со стороны стационарного бандита (государства), так и подстёгивая разработку подобных опасных вещей в неподходящих условиях даже без цели использовать их как ОСД.

Правительство США, конечно же, может ограничить эксперименты биохакеров, но их с радостью примут в каком-то Мумбо-Юмбо, где они будут работать намного более скрыто от общественного контроля и возможно намеренно помогать в создании ОСД для правительства Мумбо-Юмбо. Чего стоит запрет на эксперименты со стволовыми клетками в США, который просто выдавил разработки в Китай и другие страны, где они осуществлялись уже без никакого информирования общественности.

Также очень удивляет позиция некоторых либертарианцев, которые на полном серьёзе рассматривают возможность исполнения решения судов через физическое насилие. В реальности же, не только насилие, но даже жёсткий остракизм, ставящий нарушителя за грань физического выживания (например, отказ продавать продукты в магазине) может спровоцировать его на использование ОСД (умереть от голода ничем не лучше чем умереть от пули, поэтому полный остракизм может расцениваться нарушителем как физическое насилие). Не зря же Ким Чен Ыну не блокируют продажу жизненно-важных вещей, а запрещают поставлять лишь предметы роскоши вроде Феррари и швейцарских часов. А ведь у него в наличии даже не ОСД, а довольно слабенькое оружие сдерживания.

Так что задумайтесь, что для вас лучше?:
1) Мир с исполнением решений судов через репутацию и мягкие формы остракизма, которых оказывается достаточно в большинстве случаев.
2) Мир с чуть более высокой вероятностью исполнения решений судов через физическое принуждение, но в «нагрузку» вполне осязаемый шанс стать одним из героев научно-фантастического романа Джорджа Стюарта «Земля без людей».

Комментарий Анкап-тян

Нравы складываются больше из практики, чем из теоретических построений. Пытаться ограничивать себя сейчас в своих легитимных средствах ради возможных последствий через полвека – это примерно такое же паникёрство, как стремление отказаться от эмиссии углекислого газа, чтобы не допустить глобального потепления.

Люди действительно регулярно встают перед вопросом конфликта тактических и стратегических целей. Чем дольше горизонт планирования, тем больше вероятность, что вопрос решится в пользу стратегии. Но влиять на чужое временное предпочтение увещеваниями нереально. Так что либо у нас постепенно появится стабильный анкап, с привычкой отстаивать свои права и не допускать системного насилия, и тогда горизонт планирования у людей будет достаточно далёким – либо мы продолжим прозябать при государстве, в плену сугубо краткосрочных задач, и с ужасом наблюдать увеличение потенциала для террора – как частного, так и государственного, вплоть до коллапса человечества.

Возможно, Анкапистан лучше строить всё-таки в странах четвёртого мира?

Ну, скажем, в Сомали, Микронезии и прочих failed states, поскольку там легче достичь более-менее равномерного баланса потенциала насилия при сравнительно небольших затратах ресурсов (условно говоря, купить калаш) ввиду отсутствия сверхсильного всеподавляющего агента, энфорсящего монополию на насилие на данной территории, а также сложившейся вокруг него культуры раболепия и структуры экономики?

L29Ah (вопрос сопровождается донатом в размере 0.00013567btc)

Напомню читателям, что баланс потенциала насилия – это один из критериев стабильности безгосударственного сообщества по Хиршлейферу. Другие критерии – это стабильный состав сообщества и отсутствие значимого числа людей, поставленных на грань выживания. Действительно, какой-нибудь уединённый тропический рай, где кокосы падают прямо под ноги, и в котором живут мирные улыбчивые туземцы с калашами, легко построит у себя анархическое общество. Но мало иметь анархию, хочется-то именно анархо-капитализм.

А для анархо-капитализма требуется чуточку больше, чем отсутствие государства. Нужен капитализм, что означает товарно-денежные отношения. Так что нашему воображаемому тропическому раю потребуется полноценная товарная экономика, встроенная в мировую торговлю. Но международная торговля требует международного признания, и это серьёзное ограничение.

Сочиняя свой Меганезийский цикл, Александр Розов особо подчёркивал, что безгосударственное сообщество в Тихом океане у него строят не настоящие туземцы, а ихтамнеты. На самом же деле это полноценные белые люди с приличествующим белым людям представлением о собственности, свободе и праве – только отрицающие государство. Туземцами же они притворяются лишь для того, чтобы легитимизировать свои притязания в глазах международного сообщества и не становиться изгоями, влачащими жалкое существование под экономическими санкциями.

В реальной жизни подобный проект анархо-колониализма пытался провернуть институт систединга, но наткнулся на множество законодательных и технологических ограничений, и сейчас, судя по сайту, из либертарианского проекта выродился в нечто пропахшее экоактивизмом.

Так что сложно сказать, что проще: обеспечить переход к анархии в капиталистическом государстве, обеспечить переход к капитализму в failed state, или же организовать десант свободы в какое-нибудь игрушечное государство в Океании. Одно можно сказать точно: только лишь балансом потенциала насилия дело не ограничивается.

Белый человек с автоматом в тропическом раю

Общественный договор — это фикция

или
молчание не значит согласие

Колонка Битарха

Представление о том, что государство является продуктом общественного договора – это важный фактор легитимации государства, поэтому этатисты изо всех сил цепляются за эту теорию, несмотря на то, что, скажем, теория стационарного бандита объясняет действительность куда точнее. Бандит действительно ведёт себя, как бандит, а общественного договора никто никогда в глаза не видел и предъявить его текста не может.

Возможно, вы слышали про недавно принятые в нескольких странах Европы законы против сексуального насилия, известные как «Нет значит нет». Их смысл в том, что сексуальным абъюзом (насилием) теперь считается не только совершение «развратных действий» при активном физическом сопротивлении жертвы (когда она прилагает все возможные силы чтобы отбиться), но при любом сопротивлении, когда она недвусмысленно даёт понять что хочет уйти. В среде российских пользователей соцсетей эти законы были приняты неоднозначно, и в основном использовались как повод лишний раз позубоскалить над Гейропой, растерявшей все традиционные ценности. Тем не менее, здравый смысл в этих законах есть. Всю критику стоит отнести к государствам в этих странах, которые, как всегда, извратят суть и будут использовать эти законы предвзято.

Вернёмся к государству. Думаю, значимая часть людей, скорее всего больше половины, точно так же хотела бы сказать государству «нет». Только вот чиновники во власти тоже не дураки, они интуитивно понимают теорию игр и делают всё возможное, чтобы для отдельного человека любое высказывание недовольства несло как можно большие издержки, тогда как выгода от такой просьбы должна быть равна нулю! Посмотрите, даже такая пустяковая для государства просьба, как строительство мусороперерабатывающих заводов вместо тупого сваливания мусора на полигоны, остаётся без ответа. Власть понимает — уступишь такую мелочь, через пару лет потребуют признание права на создание своих суверенных юрисдикций. Быдло должно чётко знать, что не получит ничего, а вот издержки будут огромные (в мороз спать в палатках возле Шиеса и постоянно получать по голове дубинками – это всё-таки не на пикет разок выйти).

С «общественным договором» точно так же — каждый человек прекрасно понимает, что он один мало что может сделать для изменения статус-кво (лишения государства территориальной монополии на управление), а вот проблем отгребёт по уши, если начнёт возмущаться. Вот он и поддакивает стационарному бандиту, как хрупкая девушка насильнику, хотя в душе его люто ненавидит!

Поэтому предлагаю любителям «общественного договора» не стесняться уже в выражениях и говорить прямо: «Насилуют, и ты не сопротивляешься? Так какое это тогда насилие, всё же полностью добровольно!»

ЛПР и силовики

Многие оптимистично выразились относительно свежей серии обысков у членов ЛПР, что это, дескать, знак качества и признак того, что партия идёт верной дорогой. Я бы сказала, что сегодня репрессии в адрес политактивистов это не признак страха власть имущих, а деловитое копошение, выполняемое с холодным сердцем и без особых размышлений. Трава выросла – пора косить. Трава при этом может утешать себя мыслью о том, что чем больше её косят, тем она гуще.

У меня, честно говоря, была смутная надежда на то, что раз ЛПР отличается от других партий своей радикальной риторикой свободы, то это скажется и на поведении перед лицом репрессий. Не сказалось. Протест в исполнении ЛПР такой же легалистский, как и в исполнении Навального. Когда силовики врываются в дом к либертарианцу, они уходят оттуда такие же целые и с добычей, как если бы это был обычный волонтёр Навального или сотрудник Открытой России.

Так что, если кто-то полагает, что российские либертарианцы это суровые вооружённые анархисты, которые не дадут на себя наступить, или что попытка вломиться к одному из них немедленно повлечёт стихийный митинг у него под окнами – ему придётся расстаться с этими вредными иллюзиями. Либертарианские идеи не настолько укоренены в либертарианском сообществе, чтобы риторика в отношении государства перешла в практические действия в отношении него же.

После всего этого мне даже как-то неловко рассуждать о том, какова либертарианская доктрина действий на случай той или иной агрессии: очень уж нерелевантно начинают выглядеть подобные рассуждения.

Так что в этом посте я не даю рецептов, потому что я их не знаю. Я не знаю, как бы я себя повела, будь я членом либертарианской партии, против избранного лидера которой предпринята неприкрытая государственная агрессия. Для меня это серьёзный довод, чтобы и далее воздерживаться от вступления в партию. Боюсь, что если я начну декларировать свои взгляды открыто, то когда государство до меня дотянется – а это случится быстро – то я окажусь перед его функционерами в одиночестве, и максимум получу в свою поддержку несколько пикетов.

Пожалуйста, отвечайте за свои слова, в мире и так многовато пустопорожней болтовни. Если не чувствуете за собой решимости укусить топчущий вас сапог, то не поднимайте знамя с девизом Dont Tread On Me. Лучше скрывать своё либертарианство, чем открыто дискредитировать его.

Либертарианство ex machina

Битарх, Анкап-тян

Во многих пьесах, ставившихся в античном театре, часто применялся необычный приём разрешения конфликтов персонажей — «Deus ex machina» («Бог из машины»). Он заключался во внезапном появлении нового богоподобного персонажа на сцене в конце произведения, который не упоминался ранее в представлении и имел возможность быстро разрешить проблемы героев. Проще говоря, внешние силы решали проблемы героев, не вдаваясь в суть конфликта. Этот приём годится не только для художественных произведений, но может быть также полезен для политических преобразований, направленных на деэтатизацию общества.

Посмотрим на любой либертарианский паблик в соцсети, чат, сайт, стрим, подкаст, канал. Что мы увидим? Скорее всего, бесконечное обсуждение одних и тех же тем — как работают либертарианские суды, кто будет строить дороги при анкапе, контрактное рабство, аборты, субъектность детей, ядерное оружие, наркотики, австрийская школа экономики против кейнсианства и госплана, минархизм против анкапа, анкап против панархии, территориальные общины против ЭКЮ. Часто это выливается в бесконечный холивар, когда люди много дней подряд отстаивают свою точку зрения.

Только вот если бесконечно спорить между собой и убивать на это все свои ресурсы, многого не добьёшься! Да и надо ли? Возможно, существует какой-то один универсальный рецепт, как можно разом разрешить все эти проблемы, и тратить имеющиеся у нас скудные ресурсы с пользой для движения?!

Да, он существует и находится в самой природе государства — стационарный бандит может завоевать общество лишь при нарушении баланса потенциала насилия (БПН), в то время как при соблюдении этого баланса безгосударственное общество вполне стабильно существует, что доказано в рамках методологии неоинституционализма. Об этом коротко и внятно можно послушать в первой части лекции Александра Аузана “Эволюция осёдлого бандита”. После образования централизованных структур принуждения (государства) движение в обратную сторону к децентрализованному обществу становится невозможным без приложения к системе внешнего усилия (эта закономерность аналогична второму закону термодинамики: тепло не будет самопроизвольно передаваться от более холодного тела к более тёплому).

Если мы возвращаем БПН, издержки инициации насилия становятся выше издержек защиты, и территориальная монополия государства просто исчезает. Далее всё остальное просто не имеет значения! Конечно, лучше заранее знать ответ, кто будет строить дороги или как определять субъектность детей, но и без этого людям волей-неволей придётся это решать без государства. Оно просто не сможет существовать при соблюдении БПН. Если вы программист или просто знаете булеву логику, то хорошо понимаете: рассчитав значение первого операнда в конъюнкции (&&), можно не рассчитывать все остальные операнды, если он FALSE, так как результат конъюнкции всё равно будет FALSE. Или для дизъюнкции (||) можно не рассчитывать все остальные операнды, если первый TRUE, ибо результат всё равно будет TRUE.

Из этого выходит, что достаточным условием перехода к либертарианству является всего лишь приведение потенциала насилия в обществе к более равномерному распределению. Как вы наверное уже догадываетесь, этого можно добиться созданием и распространением инструментов для доктрины сдерживания (ДС).

Достоинство данного подхода в том, что разработкой инструментов ДС, их производством и внедрением в широкий обиход может заниматься гораздо более широкий круг людей, чем сегодня вовлечён в политическую агитацию и протестные акции. Кооптация для борьбы с режимом технарей, могущих собрать из свободно продающихся деталей дрон, ослепляющий лазер или иные интересные инструменты – это куда перспективнее в плане расширения базы протеста, чем ограничиваться вербовкой гуманитариев и экономистов, хорошо разбирающихся в тонкостях идеологии. Ещё полезнее – привлечение инженеров и менеджеров, способных организовать массовое производство подобных предметов, а это тоже весьма многочисленная категория. Отметим также, что полукустарное производство или написание программного продукта легко скрывается от государства, а потому безопаснее выхода на митинги, и это также является дополнительным стимулирующим фактором.

Когда надёжные, массовые и недорогие инструменты сдерживания агрессоров будут доступны даже бабульке, то ждать, когда рыночек порешает государство, останется совсем недолго. После того, как deus ex machina сделает своё дело, все сегодняшние теоретические споры о том, как обустраиваться при анкапе, резко перейдут в практическую плоскость. Нечто подобное мы наблюдали сравнительно недавно, когда экономисты спорили о том, можно ли в эпоху фиатных денег вернуться к золотому стандарту, а потом пришёл Сатоши, и теперь вместо золотого стандарта у нас биткоиновый. Всё, предмет для спора пропал, на повестке дня повсеместное практическое внедрение частных твёрдых денег.

Как анкап предотвратит образование государства?

Доктриной сдерживания? Да-да, смешно – 25 человек против одного. Остановит доктриной сдерживания и напом, угу. Мёртвой рукой взорвёт свой дом, чтобы не досталось ничего гадам. Звучит, как бред. Это всё равно что сказать: если у меня есть оружие, то 25 человек с таким же оружием не остановят меня, так как не попадут.

Банды, организованная преступность при анкапе никак не сможет быть остановлена, никакими средствами. Самоорганизация? Конечно, посмотрите на митинги – вот вам бесплатная и добровольная самоорганизация.

Рыночек порешает, так что остановить их можно лишь ЭКЮ или другой бандой – это и есть самоорганизация, только за деньги – всё по рынку.

Следовательно, панархия – это будущее устройство общества, а анкап – это фантазии о том, что было бы, если люди не организовывались в банды, прямо как в древности.

анонимный вопрос

Делая прогнозы о том, что будет представлять собой общество, человек держит в голове определённый образ общества. Вы, вслед за Лакси Каталом (и, возможно, в силу тех же причин, а именно опыта девяностых, коего я сама не успела толком нахлебаться), видите общество совокупностью людей, которые охотно объединяются для совместного грабежа, но крайне неохотно – для взаимопомощи в защите от грабежа.

Меня постоянно спрашивают, как анкапам противостоять миллионным китайским ордам и прочей коллективистской поебени – за всеми этими вопросами стоит всё тот же страх оказаться в одиночестве перед лицом агрессивной толпы.

Так вот. Доминирование анархо-капиталистических (то есть свободных рыночных) отношений в обществе возможно только тогда, когда находиться в составе агрессивной толпы гораздо менее выгодно, чем не находиться в её составе. Как в какой-нибудь Южной Корее любой школьник знает, что пока ты спишь, твой конкурент учится, так и при анкапе довольно общим местом должно быть убеждение, что пока ты с риском для жизни отжимаешь мобилы за гаражами, твой конкурент мутит стартап – и тебе ещё повезёт, если это не стартап по даванию дистанционного пинка тем, кто отжимает мобилы.

В качестве спасения от банд вы предполагаете ЭКЮ либо другие банды (то есть что-то вроде страховых крыш, описываемых упомянутым Лакси Каталом). Это действительно способно уменьшить организованное систематическое агрессивное насилие в обществе, если его много. Другое дело, что снижение насилия быстро уменьшит спрос на дорогостоящие услуги по страховке от насилия. Так, в сейсмобезопасных районах вряд ли будут страховаться от землетрясения. Именно по этой причине я вполне готова рассматривать систему ЭКЮ в качестве переходного этапа к анкапу, но мне с трудом верится, чтобы они достаточно долго имели заметное влияние. Это сейчас в мире самый выгодный бизнес – держать своё государство. Но конкуренция быстро опустит маржу, да и отсутствие священного пиетета перед этой сферой заработка сделает своё дело. Крыши в обществе с развитым свободным рынком будут примерно столь же значимы, как сегодня конторы по дератизации. Ну да, кто-то страдает от вредных грызунов и пользуется услугами специалистов, чтобы их извести. А у кого-то отжали мобилу, и он тоже обращается к специалистам, чтобы устранили это неудобство.

Крысы, тараканы, государство и прочие проблемы, которые могут образоваться в обществе – это от плохой гигиены. Уверять людей, что единственный способ избавления от крыс это вывести крысиного короля, а единственный способ извести вооружённые банды это нанять другие вооружённые банды – выглядит вполне разумной идеей, но лишь тогда, когда общество весьма бедно, а упомянутые напасти буквально на каждом шагу. Богатство и навыки социальной гигиены обеспечивают большее разнообразие методов недопущения всей этой ерунды.

Государство с точки зрения богатого и развитого общества

Кто защитит детей от насилия (со стороны родителей)? Как ребёнок может доказать свою субъектность?

Иммануил Кант

Фактически, с тем же основанием мы могли бы спросить: “Кто защитит человека от насилия со стороны государства? Как человек может доказать свою субъектность?”

В ответ на государственное насилие человек может прямо сопротивляться, пытаться апеллировать к одной ветви власти по поводу насилия со стороны другой ветви, может бежать в другое государство или же туда, где государственные порядки не действуют. Наконец, человек может смириться, покаяться и стать примерным гражданином, чтобы государственное насилие в его адрес стало более или менее терпимым. Всё это никак не поможет ему доказать государству свою субъектность, но может как-то повлиять на тяжесть насилия.

Как нетрудно видеть, ребёнок в отношении родителей может делать ровно то же. Он может драться с родителями и даже убивать их, может жаловаться папе на маму или маме на папу, может сбежать к другим людям или просто пытаться выживать на улице. Наконец, он может стать примерным ребёнком и исполнять все родительские прихоти. Всё это никак не помогает ему в рамках существующих порядков доказать свою субъектность, но может как-то повлиять на тяжесть насилия, которому он подвергается.

Власть государства над своим подданным и власть родителей над ребёнком в условиях отсутствия внешних факторов одинаково тотальны. Для защиты человеческого достоинства от власти государства люди организуются в гражданское общество, которое прямо противостоит государству, как при помощи предоставленных государством инструментов, так и прямым моральным давлением на отдельных представителей государства (политический терроризм оставляем за рамками рассмотрения, хотя он оттуда довольно грозно пырится). Точно так же власть семьи над ребёнком ограничивается обществом, как по официальным каналам, вроде кляуз в государственные органы, так и путём прямого морального давления на родителей (методы физического воздействия грозно пырятся из-за рамок рассмотрения вопроса).

Резюмирую. Власть человека над человеком опасна и нежелательна сама по себе. Везде, где только возможно, от отношений “власть-подвластный” стоит переходить к отношениям между договаривающимися субъектами. Везде, где это не получается сделать, например, в силу слабо выраженной субъектности одной из сторон, власть может и должна ограничиваться через давление других субъектов, формирующих общественное мнение.

Разумеется, общественное мнение не следует идеализировать – это инструмент вторжения в частные отношения со стороны посторонних лиц, недаром общественное мнение любят называть мнением тех, кого не спрашивали. Либертарианство как раз и указывает принцип, по которому можно определить легитимность вторжения общественного мнения в частные отношения, это набивший уже всем оскомину NAP. Чем очевиднее его нарушение в семье, тем в большей степени мнение тех, кого не спрашивали, оказывается востребовано.

Эффективность насилия

Что скажешь по поводу того, что издержки обеспечения безопасности и защиты прав собственности выше у частных компаний, чем у государства, и что оно, в силу своей исключительной эффективности в применении силы и соблюдения порядка, может лучше обеспечивать защиту и охрану правопорядка, суды, чем частные компании, поэтому в этом вопросе оно нужно?

анонимный вопрос

За счёт чего издержки государства по защите прав собственности могут быть ниже, чем у частной компании? Только за счёт игр со статьями бюджета. Да, полицейскому достаточно повесить табличку “запрещено, штраф такой-то”, и пару раз показательно оштрафовать – а частнику придётся постоянно стоять над душой и бдеть, чтобы запрет не нарушили. Но это не означает мегаэффективности полицейского. Это означает, что сам он может получать копейки, или даже вовсе кормиться со взяток, а основные затраты государству придётся нести на то, чтобы этому полицейскому боялись перечить. И издержки на обеспечение этого страха размазаны по куче статей бюджета, от образования до содержания тюрем.

Частнику же часто приходится конкурировать с государством в совершенно неравных условиях. Там, где государство поставляет услугу, уже оплаченную из налогов и не требующую дополнительных денег, частник вынужден брать с клиента дополнительные деньги, ведь налогами с ним государство не делится.

Государство вносит искажения, и зачастую довольно непредсказуемые, в рыночную картину, и пока эти искажения действуют, судить о рыночной эффективности становится сложнее. Можно начать дело, рассчитывая на имеющуюся конъюнктуру, а в середине проекта столкнуться с совершенно новой регуляторной базой, и всё, проект придётся свернуть, списав убытки. Государственные учреждения обычно могут рассчитывать на то, что их интересы при законодательных нововведениях будут учтены, так что там с планированием немного проще. Но как-то странно делать на основе этого вывод о том, что государство нужно. Это всего-навсего пример нечестной конкуренции, которая государством же и порождается.

Резюмирую. Действительно, государство может обеспечить частным компаниям сколь угодно высокие издержки на что угодно, путём применения силы или угрозы силы. Но кому нужно такое государство? Уж точно не потребителю, на которого все эти издержки в итоге и переложат.

Искажение картины рыночной эффективности

Борьба с репрессиями через травлю силовиков

Колонка Битарха

Интересную и довольно популярную идею ненасильственной борьбы с сотрудниками государственных силовых структур озвучили в беседе на канале SVTV Михаил Светов и Павел Никулин (стрим «Федеральная служба пыток»). Эту стратегию успешно применяют на Западе леворадикальные организации вроде SJW. Либертарианцам тоже следует её перенять, если мы хотим добиться каких-то значимых результатов и не оказаться «раздавленными системой».

Суть идеи в том, чтобы предавать огласке имена, фотографии, домашний адрес, профили соцсетей и прочие личные данные сотрудников государственных служб (ФСБ, полиция, Росгвардия, ФСИН, ОМОН и т. п.), уличённых в репрессиях против оппозиционеров. Это может осуществляться как онлайн (в виде сайта типа «Миротворец»), так и оффлайн (в виде листовок возле дома, где живёт «садист»). Для противодействию ожидаемым попыткам цензуры лучше размещать данные сайты в даркнете (TOR) или, в будущем с развитием блокчейн-технологий, в децентрализованных системах хранения данных с IPFS.

Опасаясь потери репутации и травли как его самого, так и его семьи, этот сотрудник обязательно подумает лишний раз перед тем, как «посадить на бутылку» очередного оппозиционера.

От себя добавлю, что также хорошо иметь единую базу данных с как можно большим числом сотрудников репрессивного аппарата, создавая дня них риск гарантированного возмездия в случае проведения массового государственного террора (и предотвращать его — аналогично доктрине сдерживания между самими государствами, после появления которой во второй половине 20 века полностью прекратились войны между всеми развитыми странами).

Дополнение от Анкап-тян

Я не в курсе, является ли Битарх российским гражданином, но хочу отметить, что российское законодательство охраняет персональные данные своих граждан, поэтому, если какие-то подобные данные и будут появляться в сети, то их, конечно, будут выкладывать неизвестные агенты госдепа, а если прямо возле вашего подъезда, то это лично отставной президент США мистер Обама, от скуки и по злонравию.

Также хочу отметить, что куда более лёгкими мишенями для таких мер являются даже не силовики, а куда более беззащитные категории граждан: сотрудники УИК, допускающие нарушения при подсчёте голосов, сотрудники администраций, не согласующие массовые акции и тому подобные молчаливые исполнители, готовые сегодня нарушать права граждан за сущие копейки. Если окажется, что такая деятельность приводит к значительным персональным неудобствам, некоторые из них либо откажутся от подобных подработок, либо начнут договариваться о поднятии расценок на свой неблагодарный труд.

Суд в Чечне с подачи прокуратуры простил долги перед Газпромом. Газпром оспорил это решение в суде. Каковы перспективы у этого процесса, с Вашей точки зрения? На чьей стороне Ваши личные симпатии?

Папа

Начну с конца. Мои личные симпатии, конечно, на стороне жителей тех регионов России, которые за поставляемый им газ исправно платят, а неэффективный монополист, терпя убытки на Кавказе, обосновывает неплатежами всё новое повышение тарифов. На сей раз законодательные собрания регионов, будучи под впечатлением от того, что Чечня была в очередной раз объявлена привилегированным субъектом федерации, также наперебой принялись требовать своим жителям скощения их куда более скромных долгов.

То ли этот троллинг возымел успех, то ли просто конкурирующие кавказские силовики воспользовались этим казусом, чтобы посамоутверждаться друг за счёт друга, но сразу вслед за судебным решением о списании долгов стали всплывать интересные факты. Оказалось, что списываемые долги висели на населении без каких-либо на то оснований, а фактически газ либо разворовывался, либо транжирился (а разворовывались деньги на ремонт инфраструктуры) на более высоком уровне. И вот уже заводятся дела на тех, кто ведал распределением газа, и вообще, похоже, в результате всего этого посыплется довольно много голов.

В мирном регионе неплательщику по коммуналке быстро отрубят все поставляемые ресурсы, и начнут взыскивать за уже потреблённое. В регионах типа Чечни тот, кто примет подобное решение, вынужден будет начать беспокоиться за своё здоровье, поэтому он предпочтёт до последнего не замечать проблемы, хотя с куда большей долей вероятности он, будучи не в силах побороть воровство, возглавит его.

Маловероятно, что в результате всех этих разбирательств Газпром получит назад хоть сколь-либо заметную часть разворованных денег. Самое разумное, что его менеджмент мог бы сделать – это постараться избавиться от убыточного актива и продать свои кавказские подразделения тем, кто готов вести в регионе бизнес по тамошним куда более брутальным правилам. Газпрому же останется только честно поставлять региональному частному газовому оператору газ по внутрироссийским расценкам, и по предоплате. Пусть дальше сбывает втридорога на месте и пытается получить за это хоть какие-то деньги.

С древних времён представители военной аристократии считали зазорным для себя платить за то, что можно взять силой, ведь тогда союзники могут счесть, что те ослабли, и отвернутся от них, а враги из этих же соображений могут решить напасть. Поэтому, конечно, издержки на то, чтобы обеспечить соблюдение договоров, в Чечне и других бандитских анклавах должны быть чудовищны. В столь неэффективной системе сохранение мало-мальской стабильности требует постоянного притока внешних ресурсов, но как раз они-то и начинают заканчиваться.

Так что в обозримом будущем мы увидим там ожесточённую грызню за иссякающие потоки бюджетных средств, за любые плохо контролируемые поставки ресурсов, да и просто за право распоряжаться людьми. К сожалению, есть также большая вероятность, что насилие будет ещё быстрее расползаться оттуда наружу.

Однако, если не пытаться залить проблему деньгами, от чего она только разбухает, то все эти неэффективные практики сравнительно быстро отмирают, особенно если жёстко противодействовать попыткам распространения архаичных порядков на территориях, где приняты более эффективные. И это относится уже не только к Чечне, но и к замечательной толерантной Европе, которая своих внутренних бандитов также предпочитает задабривать подачками, а не ставить перед фактом, что здесь вам не там, и у нас так не принято.

Вообще-то, у Чечни есть свои углеводороды, но с ними, как в Венесуэле: для добычи не тот политический режим