Рубрика: Ответы

Ответы на ваши вопросы

Аргумент об экономической невозможности анкапа

Здравствуйте, у меня возник спор с человеком, который утверждает:

“Для того, чтобы получить совершенный рынок, потребуется, во-первых, создать абсолютно симметричное информационное пространство, во-вторых, исключить из экономической системы неисключаемые и неконкурентные блага, в-третьих, исключить внешние эффекты, в-четвёртых, полностью убрать дифференцированную продукцию, в-пятых, каким-то образом поддерживать все вышеуказанные (сами по себе фантастические) условия, в-шестых, не допустить умышленного нарушения установленного порядка со стороны.

Совершенный рынок – это рынок в вакууме, упрощённая модель для графиков и наглядного объяснения теорий. Потому переход к “прекрасному анкапу” невозможен не в силу “вездесущего этатизма”, а просто в силу того, что условия его существования в том виде, в котором он вам представляется, невыполнимы”

Как следует доказать, что рынок реален, может быть, посоветуете статьи на эту тему?

Игорь

Здесь имеет место классический риторический приём “соломенное чучело”, когда опровергается не тот тезис, который выдвигает оппонент, а тот, который удобно опровергать. Совершенный рынок (или совершенная конкуренция) – это термин из неоклассической экономической теории, а анкап базируется в основном на австрийской школе. Нечто схожее с моделью совершенного рынка описывает в Человеческой деятельности Мизес, вводя такую умозрительную конструкцию, как равномерно функционирующая экономика. В такой экономике все агенты обладают всей полнотой информации, и выполняются все прочие описанные вашим оппонентом условия. В результате такая экономика абсолютно предсказуема, и в ней невозможно предпринимательство. Эта умозрительная конструкция вводится ровно для одного: чтобы продемонстрировать отличие реальной экономики от равномерно функционирующей и тем самым показать, в чём состоит роль предпринимателя (а она состоит как раз в получении прибыли за счёт использования неопределённости будущего) и роль инвестора (она состоит в том, чтобы сохранить некоторый запас капитальных благ в прошлом ради употребления их в будущем). Точно так же в физике есть понятие равномерного прямолинейного движения, в разных школах танцев и боевых искусств базовые стойки, базовые шаги, и так далее. Говорить, что идеальный рынок есть рынок совершенной конкуренции – это как утверждать про идеальный танец, что это движение пары базовыми шагами из базовой стойки, в то время как вся суть танца как раз в импровизации на основе той самой базы.

На мой взгляд, эту подмену делают излишне часто в том числе из-за неудачности самого термина “совершенный рынок” – он содержит манипуляцию, заставляющую думать об этом явлении как о чём-то желательном, ведь кто же не мечтает о совершенстве! Между тем, совершенный рынок вообще неотличим от совершенной плановой экономики, где тоже всё рассчитано и задано наперёд. Точно так же мы могли бы говорить о совершенном коммунизме, когда абсолютно все материальные предметы находятся в общественной собственности, и абсолютно все действия совершаются только с всеобщего согласия после всестороннего и полного обсуждения. И действительно, такая умозрительная модель совершенного коммунизма используется теоретиками, когда они показывают необходимость самопринадлежности.

Кто вас учил так танцевать? Где правильная стойка?

Революционный анкап

Некая анонимная организация с невыразительным названием “Ячейка анархического действия” распространяет по различным окололибертарианским ресурсам такой вот манифест (извините, ребята, орфографию я вам поправила, иначе это было невозможно читать):

Революционный анкап, или р-анкап

Идеология стоящая за активное участие анархистов в революционной борьбе с государством и полицией.

Р-АНКАП провозглашает такие идеи:

1) Активный НАП. Если человек становится анкапом, готов принять НАП как договор о неагрессии, то он должен признать, что как только он принял НАП как идею, он должен соблюдать его. Но, препятствование этому со стороны государства, так как оно больше всех нарушает НАП, а значит после принятия, любые насильственные действие направление от государства, могут рассчитываться как проявление ярко выраженного несогласия на соблюдение этого договора, а это значит, что можно предпринимать насильственные действие по отношению к государству, и присваивать его имущество себе, делая его частным, а также оказывать сопротивление законам, полиции, чиновникам и т.д.

2) Агоризм. Революционный анархо-капитализм признаёт агоризм – как основу сопротивления государству. Сопротивление ему и игнорирование, вместо легального рынка – теневой рынок, союзы сквотов, образующих районы, которые являются своей закрытой системой с экономикой и правилами в виде договоров. Также создание собственной валюты или способа обмена.

3) Для достижения своих целей иногда надо идти на союз с другими анархистами, образуя солидарность и толерантность между анархистами, иногда и на полноценные союзы, где не берётся сейчас во внимание экономическая повестка, а только политическая и социальная, а именно – уничтожение государства и выступление против принуждения со стороны других людей.

4) Активное вооружение. Наша цель – проявить готовность, и активно вооружаться, чтобы оправдывать наши возможности, для собственной охраны и других людей в любых случаях. А это значит только одно, создание дружин для защиты демонстрантов и частной собственности, на которую посягает государство.

5) Вместо прав. Утилитарную этику также называют телеологической (от древнегр. «телеос» – цель). Кроме непосредственного удовольствия, целью морально правильного выбора может служить любая польза. Чем больше польза, тем правильнее поступок. Но, стремясь к пользе для себя или своих близких, человек может нанести вред другим людям. Поэтому следует поступать так, чтобы принести наибольшую пользу для наибольшего числа людей. А моральные принципы? Им нужно следовать, но там, где они идут вразрез с практическими соображениями, необходимо признать их условность. Мы можем защищать свои возможности, гарантируя их союзами, договорами и собственной силой, как физической, так и интеллектуальной.

6) Прямые действия. Действия, предпринимаемые личностями или группами для достижения политических, экономических или социальных целей средствами, исключающими необходимость в посредниках. Другими словами — действия, направленные на решение проблемы непосредственно своими силами.

Идеальный пример устройства – это коммунитарная конфедерация, когда коммуны объединены в конфедерацию.

НАП же относится только к нападению, и только насильственному, или тому, которое привело к самоубийству. Второе только при наличии существенных доказательств.

Отношение к партиям. За полный отказ от политических партий, даже либертарианских, считая их предателями и выступая только за ассоциации и политические клубы по интересам.

Комментарий Анкап-тян

Как неоднократно упоминал в своих выступлениях Михаил Светов, если власть не слышит тех, кто выступает с относительно умеренных позиций, им на смену приходят настоящие радикалы. И когда эти радикалы перехватят повестку, то поздно будет говорить о люстрациях, в моду войдут дефенестрации. На примере вышеупомянутого манифеста мы видим один из ранних примеров меняющейся риторики протеста.

Да, вполне может оказаться, что за этим манифестом стоит ещё одно Новое величие, и через некоторое время силовики просто срубят ещё одну палку. А может быть, и нет.

Ну а теперь немного о том, что не так с изложенными идеями. Я не буду рассуждать о том, что НАП – не договор, потому что это неважно. Не буду говорить о том, что нельзя оказывать силовое сопротивление любым попыткам государственной агрессии. Разумеется, можно. Не буду спорить о том, какой способ устройства общества идеален. Разумеется, для каждого свой, анкап просто подразумевает ненасильственность при вступлении в ассоциации, а там уж пусть рыночек порешает. Лучше поговорю об утилитаризме.

Логика человеческой деятельности подсказывает, что если есть цель, для неё следует подобрать средство. Если цель – уничтожение государства, напрашивается решение: создать организацию по уничтожению государства. Отсюда идеи про революционные ячейки и всё такое. Проблема в том, что организацию легко создать, да сложно распустить. Сперва ты делаешь исламскую революцию, потом у тебя корпус страже исламской революции. Чем сильнее режим, тем сильнее нужна организация по его свержению, тем меньше эта организация будет склонна распускаться, и тем больше – терроризировать мирных граждан после своей победы.

Поэтому весь смысл тактик по достижению анкапа в том, чтобы ослаблять государство, а не ломать его сразу. Минархисты уменьшают его полномочия. Панархисты аккуратно разрезают государство вдоль волокон, чтобы начало гнуться и удовлетворять разнообразным частным запросам. Агористы подгрызают корни, не дают государству жрать, и этот паразит дохнет от небрежения. А если начать ломать силой, то вместо отсутствия государства в лучшем случае выходит failed state. Проходили.

Обгрызаем кору и ждём, пока засохнет

Аргументы для благонамеренных этатистов

Частенько приходится употреблять подобную фразу в споре с непробиваемыми этатистами:

“Поддерживая государство, ты инициируешь насилие, в том числе против меня, поэтому к тебе будет применяться ДС, пока не прекратишь!”

Можешь написать пост на эту тему, в котором аргументируешь, почему это именно так и есть?

Битарх

Позволю себе две цитаты. Первая из фильма “Брат-2”: “Сила в правде”. Вторая, из Михаила Светова: “Ты можешь быть тысячу раз прав, но что с этого толку, если ты бессилен?”

При этом персонаж, произносивший первую тираду, предпочитал утверждать свою правду применением силы, а автор второго высказывания ограничивается исключительно донесением своей правды до людей в вербальной форме. Оба, несмотря на видимое противоречие между словом и делом, преуспели в своих начинаниях.

О чём это должно нам сказать? О том, что – и тут я приведу третью цитату, автором которой по преданию, является Аль Капоне: “Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом”.

Так вот. Когда вы угрожаете этатисту доктриной сдерживания, вы как бы говорите ему: “чувак, у меня есть пистолет, поэтому я прав”. При этом он уверен, что сила в правде, правда же в том, что он лично против вас агрессию непосредственно не инициировал, а всего лишь вербально поддержал государство. То есть вы угрожаете человеку расправой за слова, к тому же с довольно невнятными претензиями, ведь поддержкой государства можно объявить всё, что угодно. Вон, многие украинцы обвиняют русских в поддержке российской агрессии на Украине просто по факту российского подданства (ну и неправильного употребления предлогов, разумеется).

В результате этатист напрягается и ищет на вас управу, например, в лице государства. И, подозреваю, вам будет особенно обидно, если ему управу на вас найти удастся, а вам на него – нет. Иначе говоря, вы мало того, что угрожали человеку пистолетом, так ещё и пистолетом, которого у вас не было. И тут я позволю себе четвёртую цитату, совсем обидную, от персонажа комедии “Спиздили”: “Как и положено безмозглому хую — ты не разбираешься в ситуации, а теперь ты начинаешь сморщиваться, и твои яйчишки начинают сморщиваться вместе с тобой — и это потому, что на боку твоего пистолета написано — МУЛЯЖ, а на боку моего пистолета написано DESERT EAGLE .50”.

Для того, чтобы этатист если не встал на вашу сторону, то хотя бы признал ваше право на критику государства, вам нужно в первую очередь продемонстрировать, чем конкретно оно вас ущемило. Причём предъявы в духе “я, конечно, уклоняюсь от уплаты налогов, но вот НДС всё равно включен в цену некоторых покупаемых мной товаров” – это для него, разумеется, неубедительно. Точно так же и указания на то, что вашего дедушку расстреляли при Сталине, подойдут лишь в качестве вспомогательного довода: во-первых, это случилось не с вами, а с человеком, которого вы даже лично не знали, а во-вторых, всегда можно сослаться на то, что это было другое государство. Идеальным будет подобрать историю, когда государство ущемило именно ваши права, причём по беспределу, в нарушение собственных законов, причём правды у других государственных органов найти не удалось. “Меня повязали на несанкционированном митинге и сломали ногу” – опять же, подходит хреново, если вы не Константин Коновалов – вот для него это прямо-таки идеальный кейс: не имел никакого отношения к акции, был задержан за три часа до её начала, с нарушением закона о полиции, получил телесные повреждения – и в довершение всего суд его же и оштрафовал. Если у вас найдётся нечто столь же убедительное, симпатии этатиста, конечно, будут на вашей стороне. Для начала вам важно продемонстрировать, что государство это не просто бандит, а бандит-беспредельщик, действующий не по понятиям.

Далее неплохо было бы сказать что-нибудь вроде “да ты и сам прекрасно всё понимаешь, наверняка у тебя тоже случалась подобная хуйня”, и пусть он тоже расскажет что-нибудь из своей практики. В России принято прибедняться и жаловаться на жизнь, так что собеседник скорее почувствует себя неловко, если окажется, что именно его государев сапог обошёл своим вниманием, и либо что-нибудь присочинит, либо вспомнит произошедшее со знакомыми, или просочившееся в прессу.

А вот затем уже имеет смысл подводить собеседника к мысли, что если бандит не живёт по понятиям, то какое он имеет право требовать, чтобы по понятиям обращались с ним самим. А потому и утаить от него бабло – доблесть, и помочь другим, нагнутым по беспределу – хорошее начинание, и поддерживающие этих отморозков – суки позорные.

Ну и на закуску можно посмаковать истории о том, как людей штрафуют за благоустройство собственных кварталов, как панки ремонтируют детские площадки, как основатель Вымпелкома финансировал науку, а его объявили иностранным агентом – короче, подвести бывшего этатиста к мысли, что государевы люди умеют только ленточки перерезать, а по факту-то все блага люди обеспечивают себе сами, да ещё вынуждены обходить капканы, расставленные теми самыми государевыми людьми.

Не бывает непробиваемых этатистов. По крайней мере, в России.

В амперах, брат

И снова про монополию

Вопрос навеян статьей на хабре и соответственно комментариями. Суть: есть яндекс – у них есть поисковик. В поисковике они продвигают свои другие продукты, таким образом ограничивая конкуренцию. Насколько это правильно? В самой статье и комментариях довольно много доводов ЗА антимонопольное законодательство. Что думаешь?

анонимный вопрос

В связи с этим вопросом я бы хотела порекомендовать вам лекцию Вячеслава Кострова “Платформенная экономика и хайековский рыночный процесс”, прочитанную им на конференции “Капитализм и свобода в 2019 году.

Лекция очень сумбурна и не содержит выводов, зато помещает тот вопрос, который вы задаёте, в более широкую рамку – рассматривается уже не конкретный кейс использования доминирующего положения на рынке, а принципы функционирования платформенной экономики как таковой.

Рассмотрим такую платформу, как поисковик. По задумке это сервис, ищущий упоминания в сети информации о том, что интересно пользователю, по неким вводимым пользователям исходным данным. Заманив удобством сервиса и качеством поиска достаточно большое число пользователей, владелец поисковика может ставить вопрос о монетизации платформы.

Самый прямой способ монетизации сервиса в его исходном виде – это пожертвования клиентов. Такой способ реализован википедией, и он позволяет ей сосредоточить усилия на полноте контента и на аккуратности его подачи, то есть на совершенствовании ровно тех потребительских качеств поставляемого товара, ради которых пользователь и пришёл на эту платформу. Конечно, википедия это не поисковик в чистом виде, но теоретически ничто не мешает использовать эту же модель и для классических поисковиков. Мой канал практикует этот способ монетизации.

Также поисковик мог бы продавать заинтересованным клиентам аналитику по поисковым запросам пользователей. Это также достаточно травоядный способ заработать, и, как и в случае с вики, вряд ли принесёт мегабабки. Такой способ монетизации мой канал тоже в каком-то смысле практикует – это ответы на вопросы с прикреплёнными донатами и статьи на заказ.

Далее начинаются способы заработка, применение которых ухудшает собственно продукт.

Во-первых, это реклама. Помимо выдачи пользователю того, что ищет он сам, поисковик подсовывает ему в выдачу то, с чем его хотел бы познакомить рекламодатель. Таким образом, для пользователя продукт становится хуже, в силу меньшей релевантности результатов, зато владелец платформы получает профит. Такой способ я уже не практикую, и если появляется запрос о продаже рекламы на канале, стараюсь переключить запрашивающего на один из способов монетизации, указанных выше.

И, наконец, владельцы поисковика могут начать зарабатывать не только на чужой рекламе, но и заманивать пользователя на свои собственные дочерние сервисы, прямого отношения к поисковику не имеющие. Ровно это мы видим в обсуждаемой статье. В результате подобной политики результаты поиска становятся для пользователя ещё менее релевантными, и он начинает смотреть куда-нибудь в сторону duckduckgo, но пока пользователь ещё не окончательно убежал с поисковика, дочерние платформы за счёт инерции человеческого мышления сумеют набрать собственную базу клиентов. Такое я тоже не практикую, но вполне могу представить себе блогера, периодически рекламирующего в канале какой-то собственный бизнес.

В результате развития такой мегаплатформы через некоторое время оказывается, что одни бизнесы под общим брендом более прибыльны, другие менее, некоторые вовсе убыточны. Но при этом принимать решения об оптимизации структуры активов довольно сложно, потому что они оказывают влияние друг на друга. Платформа барахтается, принимая всё менее взвешенные решения, пока, наконец, не накрывается медным тазом. Как раз сравнительно недавно обанкротился один такой мастодонт платформенной экономики – контора Кука, которая просуществовала более полутора веков. Она первая внедрила пакетный принцип организации туристических поездок, за счёт чего быстро стала мировым гегемоном туриндустрии, и погорела в конечном итоге ровно на этом: слишком многие её активы вместо реакции на рыночные стимулы занимались тем, что обслуживали другие дочерние компании холдинга. Свои авиакомпании, свои отели, свои туроператоры, казалось бы, вот она монополия, стриги ренту – ан нет, не угнались за прогрессом и проиграли условному букинг.ком – платформенному бизнесу следующего поколения

Вот ровно та же судьба постигнет и яндекс, без всяких антимонопольных органов.

Почему, обсуждая представительную демократию, мы всегда имеем ввиду upvote? Сегодня, когда все всем врут и все всех покупают, downvote значительно продуктивнее.

анонимный вопрос

Для чего сегодня в политике в основном используется downvote? Это дизлайки под вредными законопроектами, петиции за отмену вредных законов, митинги с требованем отставки правительства, акции типа закидывания яйцами и так далее. То есть это обычный инструмент прямой, а не представительной демократии.

Попробуем представить себе, как выглядели бы последствия внедрения downvote для представительно демократии.

Выборный орган, баллотируется десяток кандидатов, все они красуются в бюллетене, избиратель приходит на участок и расставляет им дизлайки – всем, кого заведомо не желает видеть на означенном посту. Побеждает кандидат с минимальным числом дизлайков.

Каковы минусы у такой системы?

  1. Резко повышается шанс победы неуловимого Джо, который никому не успел насолить, потому что его вообще никто толком не знает. Политики будут состязаться за имидж самого безликого ноунейма.
  2. Ноунейм может оказаться несубъектным, и просто передаст рычаги реального управления своему кукловоду. Получим те же яйца, только сбоку, и даже с ещё большим размыванием ответственности за политические решения.

Какие плюсы?

  1. Исчезает понятие испорченного бюллетеня. Пустой бюллетень – все кандидаты нравятся. Исчирканный – все не нравятся.
  2. Не пройдёт ни один кандидат с мало-мальски высоким антирейтингом, то есть непопулярные меры на предыдущем посту эффективно убивают публичную политическую карьеру, даже при наличии значимой группы поддержки.
  3. Резко повышается явка на выборах: ради удовольствия поставить публичному политику дизлайк на участок припрутся даже паралитики.
  4. Боязнь резких мер будет способствовать тому, что государство окажется куда более бездеятельным, а нам, либертариям, только того и надо.

Так что я одобряю предложенную систему совершенствования представительной демократии. Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе…

Допустимо ли либертарианской партии становиться вождистской партией с сильной вертикалью?

Судя по уставу, который Светов хочет принять на съезде, это именно так.

Анонимный вопрос. К вопросу приложен донат на сумму 0.00099851btc

Этот вопрос оказался на сегодня рекордсменом среди вопросов с приложенным донатом по тому времени, которое мне потребовалось на ответ: обычно, если ответ оплачен, я отвечаю в тот же день. Дело в том, что к либертарианской партии России я не имею никакого отношения, так что мне пришлось прошерстить оба ваших устава – тот, что действует сегодня, и тот, что Михаил Светов рассчитывает принять на съезде ЛПР, который состоится 2 ноября в Москве (мне прислали ссылки на облако, но для сохранности я предпочла переложить документы к себе на сайт). Чтиво было не из лёгких, так что заранее прошу прощения у тех, кому и ответ покажется скучноватым, больно уж специфический вопрос.

Так вот, если полагаться на букву уставов, то и сейчас, и в прекрасной световской ЛПР будущего у вас типичная олигархическая партия, где вся реальная власть находится в руках комитетов, имеющих в своих руках контроль над механизмами собственного переизбрания. Изменения, которые предполагается внести, носят, в сущности, косметический характер:

  • региональным отделениям запрещается предпринимательская деятельность (очень странно для партии, которая по идее должна носиться с предпринимательством как с фетишем).
  • зато региональным отделениям разрешается своя символика, хотя и по согласованию с федеральным комитетом (я и не знала, что раньше у вас по уставу была одна символика на всю партию, эта норма нарушалась направо и налево).
  • общее собрание регионального отделения теряет право исключать из партии (вся власть комитетам!).
  • общее собрание регионального отделения теряет право рассматривать апелляцию на исключение из партии руководящим комитетом отделения (власть комитетов неоспорима!) .
  • мораторий на возвращение в партию ранее исключённых членов увеличивается с трёх до пяти лет (это мне напоминает постоянное продление сроков действия прав Диснея на Микки-Мауса – такое ощущение, что из ЛПР исключили кого-то, кого очень не хочется возвращать, и теперь продляют срок, в течение которого этого будет нельзя сделать).
  • раньше федеральный комитет распускался, если из него выходило больше трети состава, в новой редакции – больше половины (если доминирующая фракция имеет абсолютное большинство, оппозиция оказывается в принципе не в состоянии заблокировать работу комитета).
  • вводится ограничение на максимальную численность комитетов (повышение административного веса каждого члена комитета)
  • федеральный комитет сможет приостанавливать полномочия отдельных своих членов и увольнять председателя партии (расширение власти доминирующей фракции).
  • апелляция в этический комитет становится платной. Выиграл суд – залог вернули. Проиграл – деньги уходят в казну партии. Санкций для тех, кто принял неправомерное решение, по которому выиграна апелляция, не предусмотрено (очень удобно, например, выгнать из партии всю оппозицию перед съездом, а пока и если этический комитет всех восстановит, поезд уйдёт, все решения на съезде уже приняты, профит).

Наверняка я обратила внимание далеко не на все изменения, но вряд ли упустила что-то сильно принципиальное. Ещё одна особенность световского устава в том, что уставов в нём целых два: первая часть работает до тех пор, пока партия не зарегистрирована, вторая часть заменяет первую в случае официальной государственной регистрации партии.

Объём документов весьма велик. Текущий устав имеет 44 страницы, предлагаемый Михаилом Световым – 78 страниц. Обычно, когда люди составляют настолько обстоятельные договоры о совместной деятельности, это говорит об огромном недоверии, которое они испытывают друг к другу, и о некоей внешней силе, к которой всегда можно апеллировать, если в совместной деятельности что-то пошло не так. Устав важен именно внешнему судье, который ничего не знает о том, что творится в организации, и для которого карта равна территории. Организациям, которые создаются естественным путём ради максимальной эффективности совместной деятельности, и которые не рассчитывают опираться на чью-то внешнюю легитимность, не свойственно расписывать внутренние нормы в таких талмудах.

Для естественной организации характерно сперва обходиться исключительно неформальными договорённостями, потом по мере роста вводить какие-то писаные нормы, потом сводить их в уставы. Неестественная, соблюдающая российский закон о политических партиях, вынуждена брать шаблонный устав и демонстрировать государству, что живёт по нему. По факту же она всё равно будет работать в рамках неких неформальных договорённостей.

А теперь я позволю себе отвлечься от уставов и процитировать фрагмент лекции Михаила Светова, прочитанной им 16 октября 2019 года в Новосибирске:

Либертарианская партия России сегодня единственная организация, которая всерьёз говорит о том, что регионам нужно дать широкие полномочия, передать их таким образом, чтобы из Москвы их больше отобрать было – невозможно.

Михаил Светов

Про то, что регионы должны навязать Москве новый федеративный договор, Михаил говорит уже несколько месяцев, и особенно часто – в последний месяц, в рамках своего беспрецедентного тура по всей стране. Так навяжите!

Региональное отделение партии объединяет местных политиков, которые непосредственно взаимодействуют с местными политиками, представляющими другие политические силы. Именно с ними они входят в коалиции и союзы, договариваются о распределении кандидатов по округам и о порядке выступлений на митингах, о том, чтобы взять погонять оборудование или воспользоваться офисом. Москва во всей этой реальной региональной политической деятельности – дезорганизующий фактор, который может способствовать лишь срыву заботливо выстроенных на местах договорённостей, но почти никогда не в состоянии помочь. Особенно это актуально для партий без централизованного финансирования сверху. Если главный источник денег партии – взносы рядовых членов, то насколько же надо быть контуженными вертикалью власти, чтобы вообще обращать хоть какое-то внимание на хотелки московского начальства! Кто не ужинает девушку, тот её не танцует.

Либертарианской партии Российской Федерации не нужен устав. Ей нужен федеративный договор. Я позволю себе снова процитировать фрагмент из той же лекции:

В чём критика либертарианцами демократии? В том, что демократия принимает равные неудобные законы для всех. Нету такого закона, который в равной степени подходит москвичам, новосибирцам и жителям Южно-Сахалинска.

Михаил Светов

Ну, нету, значит, нету. Скажите спасибо Михаилу за полезную лекцию, и сделайте, как он предлагает. Сумеете навязать новый федеративный договор Москве в рамках партии – это станет первым шагом к тому, чтобы навязать его Москве и в рамках государства. Сумеете ограничить такого мягкого и интеллигентного вождя, как Михаил Светов – это станет первым шагом к тому, чтобы ограничить такого брутального и неприятного типа, как Владимир Путин.

Михаил Светов и новый федеративный договор

В отзыве на световскую лекцию ты резко осудила фразу “ребёнок становится субъектом права, когда заключает договор о неагрессии”, назвав её чудовищной. Можешь развернуть мысль?

Любой человек в моём представлении является субъектом права по факту своей принадлежности к людям. Вместе с тем любой человек может являться объектом права по факту того, что другие люди, в ходе правового взаимодействия между собой, воздействуют на этого человека как на объект. Так, например, мой отец может подарить мне квартиру или, наоборот, завещать некое своё имущество третьим лицам, тем самым дезавуировав моё право на наследование этого имущества, которое у меня есть по умолчанию. Это одностороннее воздействие на мои права, то есть я здесь – объект права.

Если человек недееспособен или по какой-либо ещё причине не в состоянии осуществлять субъектную правовую деятельность, от его лица и в его интересах могут выступать другие лица. И хотя непосредственное его волеизъявление здесь отсутствует, с точки зрения лиц, с которыми от его лица совершаются сделки, он уже полноценный субъект права. Так, сделка, совершённая по доверенности, остаётся сделкой с тем, кто выписал доверенность, а не с тем, на кого она выписана. Но он остаётся субъектом права, и в любой момент может делегировать право совершения сделок от своего имени кому-либо ещё – или же начать осуществлять их самостоятельно. Для этого ему не требуется подписывать никаких договоров о неагрессии – ни буквально, ни фигурально. Он просто, так сказать, консуммирует то право, которое у него и так уже есть, и всё время было.

Отказ субъекту в осуществлении его прав – это узурпация права. Ребёнок имеет право в любой момент уйти из дома и жить самостоятельно, а если он владеет долей в этом доме, то потребовать раздела имущества. Это, скорее всего, будет неосмотрительным решением с его стороны, и если всем окружающим эта неосмотрительность будет очевидна, то они попытаются убедить ребёнка в том, что лучше бы он передумал. Или просто не помогать ему (но и не мешать) в юридическом оформлении действий по разделу имущества. Но оправдывать узурпацию чужого права тем, что не подписан некий договор о неагрессии – это какой-то недоступный мне заворот мозгов.

Убер-возмездие

В ролике про анархо-капитализм я фантазировала на предмет того, что безопасность на улицах могла бы обеспечивать убер-полиция.

Разумеется, прямо сейчас такой сервис имеет мало перспектив для того, чтобы быть реализованным, потому что государство трепетно оберегает свою монополию на полицейские функции. Ничто не помешает полицейским провокаторам задидосить сервис ложными вызовами, или даже использовать парамилитарес для того, чтобы расправляться с доброхотами, спешащими на помощь по вызову – неважно, по зову сердца ли, или по зову наживы. Да и сам сервис вряд ли сумеет получить достаточное количество пользователей, будучи на нелегальном положении.

Однако кое-какие анархо-капиталистические сервисы по частному производству безопасности можно организовать уже сегодня в рамках чисто агористских практик. И прежде всего речь об убер-возмездии.

Представьте себе мобильное приложение со следующим функционалом.

Пользователь запускает приложение и анонимно загружает через него информацию о некоей несправедливости, сопровождая её должной доказательной базой: фото, видео, ссылками на независимые свидетельства и так далее. Затем указывает, какое именно наказание он считает приемлемым для виновника, а также сумму, которую он готов предложить тому, кто возьмётся это наказание обеспечить.

Другой пользователь имеет возможность посмотреть в этом приложении, какими несправедливостями полнится мир, и при желании добавить свои средства к тем, что уже обещаны по тем или иным кейсам.

Третий пользователь имеет возможность, выбрав себе дело по душе, совершить запрошенное возмездие – и приложить пруфы. Далее любой желающий может независимо проверить, действительно ли возмездие имело место, и оставить своё мнение об этом. Те, кто резервировал свои деньги для свершения правосудия, могут либо совершить проверку самостоятельно, либо довериться мнению сторонних экспертов, либо предоставить право распоряжения призовым фондом кому-то ещё, например, автору изначального описания несправедливости – но не обязательно ему, и об этом ниже.

По мере того, как все, кто поместил свои деньги в призовой фонд, убеждаются, что возмездие и впрямь свершилось, они отпускают свои деньги, и их биткоины уходят в кошелёк того, кто указал себя как того, кто свершил это самое возмездие. Тут можно заморочиться со смарт-контрактами, мультиподписями, можно использовать принцип работы openbazaar или же банальный механизм централизованного эскроу, хотя последнее нежелательно, поскольку будет означать, что призовые деньги хранятся на кошельках сервиса, и это потенциально небезопасно. Я не настолько компетентна в криптотехнологиях, чтобы однозначно указать на наилучшую желаемую реализацию этого конкретного механизма.

Ну и в качестве дополнительного функционала приложение могло бы включать в себя возможность приватной переписки между пользователями сервиса, систему рейтинга для тех, кто вершит возмездие, систему всяких медалек и прочих поглаживаний для тех, кто помогает в софинансировании восстановления справедливости, поиск по карте, по категориям злодеяний, и так далее.

Как нетрудно видеть, сервис довольно универсален и при должном качестве исполнения позволяет сохранить анонимность всем, кроме объекта возмездия, а также жертвы (которая, однако, может утверждать, что она вообще ни сном ни духом, и никакого возмездия не заказывала, что вполне может соответствовать действительности). Также объект возмездия может, обнаружив объявление, где на его голову призываются всяческие кары, анонимно связаться с заявителем и попытаться договориться по хорошему. Хотя нельзя исключать и попытки договориться по плохому или вовсе устранить заявителя – и как раз на этот случай полезно, чтобы через приложение можно было делегировать право совершения оплаты некоему стороннему аудитору – тогда дополнительное насилие в адрес потерпевшего никак не обезопасит агрессора, ведь потерпевший уже не вправе остановить запущенный механизм воздаяния.

Наконец, ничто не мешает и любому служителю закона, обнаружив информацию о некоем злодеянии, счесть её заявлением о преступлении – и подкалымить. Это будет вполне в духе агористской доктрины растления государевых слуг, чтобы привыкали работать на людей, а не на официальное начальство.

Вместе с тем по закону будет крайне проблематично привлечь к ответственности кого бы то ни было из цепочки пользователей приложения, если, конечно, они не попадутся с поличным.

Разумеется, такое приложение вряд ли получится разместить в официальных магазинах, так что придётся ограничиться кругом пользователей андроида, и предлагать скачивать APK с сайта проекта – но это пустяковое неудобство. Опять-таки, весь функционал прекрасно можно предоставлять и через сайт, чтобы вообще не привязываться к телефону.

Осталось придумать название. Я бы, не особо напрягая фантазию, назвала его просто и понятно для всех потребителей голливудской продукции, то есть для всех обитателей земного шара: Wanted.

Помимо сервиса, позволяющего организовывать децентрализованное возмездие, полезно также иметь функционал, позволяющий собирать доказательный материал: иметь способ буквально по одной кнопке начать писать видеоряд в облако, а желательно ещё и стримить, и к тому же делать всё это в фоновом режиме с выключенным экраном. Конечно, важно при этом фиксировать время съёмки и геолокацию, а также иметь возможность подавать сигнал тревоги по смс группе контактов. Пригодятся всякие обманки, позволяющие имитировать удаление информации с телефона, ложные пароли, секретное дисковое пространство и так далее. Похожие приложения есть, и как раз им-то ничто не мешает быть выложенными в магазине – но чтобы весь такой функционал был собран в один удобный продукт, я пока не слышала. Подобное приложение я бы назвала красочно: Наших бьют!

Если вы слышали о том, чтобы кто-то разрабатывал что-то подобноее, сообщите, пожалуйста. Если есть идеи по реализации – можно обсудить.

Биткоин vs фиат при фрибанкинге

Мне всё не даёт покоя, какая валюта одержит верх в условиях свободного хождения валют: гарантированно твёрдая или имеющая центр эмиссии?

Представим условный кейс золота/биткоина против бумажных денег. Бумажные деньги при этом могут выпускаться ЦБ или частным эмитентом (типа МММ) и иметь заранее объявляемую в начале года инфляцию (например 0.5%). Также они смогут храниться на карточках, то есть всё как с долларом, но без обязаловки пользоваться именно им на определённой территории. Сторонники мейнстрима утвержают, что это лучше твёрдых денег (так как меньше кризисов, насколько я смог понять), а я типа отсталый австриец. А мне хочется возразить, что это у них от этатизма всё пошло наперекосяк в современной экономике, а свободные люди пользуются свободными деньгами. В общем мой вопрос: какие деньги победят в условиях свободы, контролируемые группой экономистов или свободные?

К вопросу приложен донат в размере 0.00118933btc

Поскольку вы сторонник АЭШ, то, скорее всего, под инфляцией имеете в виду не “повышение цен”, то есть понижение стоимости валюты относительно некоей условной корзины продуктов – а чисто монетарную инфляцию, то есть темп увеличения денежной массы. Для золота в 2017 году инфляция составляла 1,5%. Для биткоина сегодня это 3,65%. Предположительно, он сравняется с золотом по темпам инфляции в 2022 году. Таким образом, гипотетические фиатные деньги с инфляцией 0,5%, которые вы предлагаете сравнить с золотом и биткоином, на первый взгляд выглядят в качестве средства сохранения ценности даже лучше, чем золото или биткоин.

Однако вы не зря упомянули такой параметр, как твёрдость денег. Под твёрдостью мы понимаем эластичность предложения денег в ответ на увеличение цены. Скажем, если цена золота резко возрастёт, то станет выгоднее вкладываться в его разработку на месторождениях, ранее закрытых как убыточные, а то и вовсе в добычу рассеянного золота из морской воды. Таким образом, золото это не очень твёрдая валюта, но за счёт огромного накопленного человечеством запаса золота даже двухкратное увеличение мирового производства этого металла всё равно увеличит его инфляцию лишь до 3%.

Для того, чтобы увеличить предложение биткоинов, необходим хардфорк. Но хардфорк означает разделение цепи и образование двух криптовалют с разным темпом эмиссии. Разумеется, основные майнинговые мощности будут работать на производство менее инфляционного старого биткоина, а форк останется игрушкой спекулянтов, теряя в цене даже сильнее, чем это можно было бы списать на разницу в темпах инфляции. Иначе говоря, можно достаточно уверенно утверждать, что биткоин – абсолютно твёрдая валюта, и нет таких сценариев, при которых в ответ на увеличение цены производство новых биткоинов могло бы вырасти.

Ну а теперь рассмотрим частный фиатный МММкоин. Да, мы знаем, что сегодня темп инфляции составляет 0,5%. Но у нас нет никаких гарантий, что завтра центр эмиссии не решит сделать инфляцию равной 1%, или 10%. Фиат, эмиссия которого централизована – это абсолютно мягкие деньги, поэтому их использование в качестве средства сбережения имеет смысл лишь в случае, когда у инвестора в эту валюту есть основания доверять эмиттеру, что предложение новых денег будет оставаться низким и впредь. Например, он держит условный ствол у его условного виска, но и в этом случае серьёзной проблемой могут оказаться, например, хакеры.

Однако функция сохранения ценности – не единственная задача, которая ставится перед деньгами. Вторая функция – использование денег для расчётов. И здесь у фиата, конечно, все козыри на руках. Технология распределённого реестра, лежащая в основе биткоина, будет уступать технологии централизованного реестра, используемой при фиатных расчётах, по скорости и дешевизне – во всяком случае, на том участке работы, где обслуживаются конечные пользователи расчётной системы.

Разумеется, биткоин-сообщество также решает эту проблему, предлагая использовать такую технологию, как лайтнинг или сайдчейны. Их суть сводится к тому, что некоторая сумма биткоинов в блокчейне замораживается, а взамен ровно та же сумма запускается бегать вне основного блокчейна. Иначе говоря, речь о выпуске фидуциарных средств обращения, и если биткоин это цифровое золото, то лайтнинг или ликвид – это технология выпуска цифровых банкнот.

Что этому может противопоставить централизованный производитель денег? Прежде всего – агрессивный маркетинг. Представим себе, что завтра наступил полный анкап и фрибанкинг, а послезавтра Джефф Безос выпускает фиатный амазонкоин. Он может предложить клиентам своих магазинов скидку в 10% при расчёте амазонами. Он может бесплатно поставлять любым другим магазинам терминалы для приёма амазонов и брать с них за эквайринг меньше, чем виза, а первый год не брать вообще нисколько. Наконец, он может вложить тонны денег в рекламу.

Так что я бы не сбрасывала пока что фиат со счетов, он будет уходить со сцены медленно и величаво, и, скорее всего, в итоге попросту срастётся с криптоэкономикой, превратившись в фидуциарные деньги, обеспеченные биткоином, как когда-то вырос из фидуциарных денег, обеспеченных золотом.

Для более глубокого овладения материалом рекомендую ознакомиться со статьёй “Моделирование ценности Биткоина с учетом ограниченной эмиссии”, а также с монографией Саифеддина Аммуса “Биткоиновый стандарт”.

Этот вопрос поставил меня в тупик в споре. Для чего нужно приватизировать государственное предприятие если оно прибыльное?

Bvl72

Давайте разберёмся, откуда взялось это предприятие.

Во-первых, государство могло собрать с граждан налоги, потратить на нужды граждан меньше, чем было собрано (или взять денег в долг, или напечатать новых денег) – и купить приносящее прибыль предприятие. Таким образом, получается нецелевая трата средств: деньги были собраны под предлогом оказания гражданам услуг, а вместо этого потрачены на ведение бизнеса. Правовая логика диктует решение: предприятие продать, выручку поделить между гражданами – и впредь предприятия за счёт бюджета не приобретать.

Во-вторых, государство могло обеспечить госкомпании преференции, благодаря которым оно и процветает. Например, госпредприятие выполняет госзаказы, или торгует беспошлинно, или имеет льготные кредиты, или использует инсайдерскую информацию, или просто является монополией. Таким образом, мы имеем нечестную конкуренцию, в результате которой конкуренты госпредприятия получают меньшую прибыль или даже несут убытки. Правовая логика требует упразднить этот конфликт интересов и удалить с поля играющего судью.

В-третьих, государство могло выкупить убыточное частное предприятие в предбанкротном состоянии, а потом конъюнктура поменялась, и эта же самая деятельность начала приносить прибыль. Иначе говоря, государство пошло на существенный предпринимательский риск, который в данном конкретном случае оправдался – но сколько было случаев, когда купленное убыточное предприятие так и продолжило сосать деньги из бюджета, или всё-таки банкротилось! Таким образом, налогоплательщиков без их согласия подвергают риску серьёзных экономических потерь. Правовая логика требует согласовывать инвестиционную политику с акционерами, и в случае, если бы так себя вело руководство инвестиционного фонда, это привело бы к его отстранению.

Короче говоря, любая попытка государства вести предпринимательскую деятельность так или иначе нарушает права граждан, а потому последовательные либертарианские реформы неизбежно должны включать в себя полную приватизацию госимущества.