Приветствую. У меня есть несколько переживаний относительно анкапа (скорее даже относительно анархической части). Во-первых, возможна ли анархия в отдельно взятом государстве (территории)? Были ли такие случаи в истории? Как долго такое продержалось? Во-вторых, если анархическое движение придет к власти во всем мире, не получится ли так, что общины перерастут во всем известные государства, создать свою собственную будет крайне сложно? В-третьих, кто будет решать важные вопросы, которые сегодня решает государство? Нет, я не про дороги. Я про деньги (кто будет осуществлять их эмиссию?), про эмиграцию и иммиграцию (будут ли существовать подобия визовых центров, кто этим будет заниматься), про базовые документы (будут ли существовать паспорта, кто будет заниматься их выпуском?), кто будет заниматься экологией (зачастую для извлечения наибольшей выгоды лучше использовать экологически вредные средства, они банально дешевле)?
Кирилл
Возможность анархии
Я уже неоднократно писала о том, что право коренится в человеческих ваимоотношениях и определяется готовностью терпеть те или иные действия со стороны других людей. Возможна ли анархия на какой-то более или менее выделяемой территории? Да, если некоторое критическое количество жителей этой территории не намерено терпеть “архию”, то есть принудительное управление, отъём ресурсов под предлогом правительственных нужд, и всего прочего, что сопровождает государство.
Были ли такие случаи в истории? Неплохо задокументрированы два довольно продолжительных: Ирландия и Исландия. И там, и там вместо государства было то, что сейчас бы назвали контрактными юрисдикциями, где у людей был выбор, к кому именно обратиться за разрешением конфликтов, и как именно координировать свои действия.
Сейчас мир стал куда более глобализован, и для того, чтобы анархическое общество уверенно себя чувствовало, ему не обязательно компактно проживать на определённой территории. Хотя многие по личному опыту знают, насколько это сильно помогает, когда тебя физически окружают близкие по духу люди, и ты можешь позволить себе именно тот стиль жизни, который предпочитаешь, зная, что найдёшь в окружающих понимание и поддержку. Так что тяга к территориальным сообществам останется, но им нет нужды стремиться к изрядной географической протяжённости, речь вряд ли будет идти о масштабах больше города.
Превращение общества в государство
Опасаюсь ли я, что подобные полисы (слово “община” изуродовано круговой порукой, облегчающей её угнетение внешним агрессором, поэтому предпочла бы его не использовать) будут превращаться в государства? В условиях глобальной информационной связности? В условиях существования наряду с территориальными обществами ещё и экстерриториальных? Знаете, как-то мне сомнительно, это примерно как опасаться, что птицы обратно станут динозаврами. Условия не те. Недолгая эпоха государств заканчивается. (Ну и, надеюсь, мне не нужно дополнительно пояснять, что полис это условное название, реальные же территориальные анархические общества будут лишь в малом напоминать античные образцы)
Визы
Будут ли некоторые полисы обеспечивать доступ посторонних только по специальному приглашению? Да, вполне возможно. Кто пригласил, тот и отвечает за приглашённого – это простой и естественный механизм, который отлично работает без всякого государства с его визовыми центрами и выдающими разрешения на въезд чиновниками.
Частные деньги
Деньги в виде криптовалют уже сейчас прекрасно ходят в частном порядке, не вижу причин, почему они должны перестать это делать, раз уж технологии позволяют.
Экология
Экология это комплекс знаний и технологий, применяемых для преобразования природы таким образом, чтобы человеку в новых условиях жилось наиболее комфортно. Соответственно, чем больше на некой территории живёт людей, и чем богаче они живут, тем выше спрос на экологию, а чем меньше, тем ниже. Поэтому на территориях, где никто не живёт, и на которые никто не претендует, меньше всего запрос на какие-то экологичные преобразования. Там может быть хоть первобытная чащоба, хоть коптящий небо комбинат, а вот там, где спрос на экологию появляется, будет природный резерват, хорошо обустроенный парк, удобный для валяния на травке газон, цветочек в горшке или просто стены, покрашенные в весёлый зелёный цвет и котёнок в приложении на телефоне – в зависимости от того, в какой степени востребованы в конкретном месте элементы живой природы.
Условное сообщество ценителей жизни среди зелени в современном городе
Экономический кризис, начавшийся в 2014 году, сильно ударил по российской машиностроительной отрасли. По сравнению с 2008 годом, положение предприятий осложнили политические санкции против России. Двукратное падение рубля, с одной стороны, стало положительным фактором, повысившим стоимость аналогичных зарубежных машин и снизивших конкуренцию на внутреннем рынке для отечественных производителей. С другой стороны, подорожали импортные комплектующие, от которых сильно зависит выпуск российской техники. Стоимость машиностроительной продукции выросла. Заводы-производители озаботились импортозамещением, но пока эта задача не решена.
Еще одним негативным фактором стало снижение потребностей экономики. За исключением заказов, размещаемых военно-промышленным комплексом и госкорпорациями, весь остальной рынок резко просел. Общий спрос на продукцию машиностроительных компаний снизился больше, чем в 2008 году.
В отличие от наших предприятий, зарубежные компании быстро переориентировались и стали дополнительно стимулировать спрос на свою продукцию в России за счет внедрения новых финансовых услуг. Они начали предоставлять покупателям беспрецедентные скидки, долгосрочную беспроцентную рассрочку, лизинг, практиковать другие методы, стимулирующие покупательскую активность.
В кризисной ситуации отечественные компании выбрали разную тактику. Ряд предприятий (например, завод по производству кранов в Челябинске) резко диверсифицировались, изменили ассортимент, сконцентрировав усилия на экспорте и работе с ключевыми клиентами. Но большинство машиностроительных компаний предпочли резко снизить количество выпускаемой продукции, сосредоточиться на различных способах оптимизации расходов и снижения затрат.
Одно из предприятий, попавших в водоворот этих экономических событий и испытавшее негативные последствия кризиса, холдинг «Машинстрой» (название изменено).
О компании
Производственный холдинг «Машинстрой» имеет давнюю историю и традиции. Он включает в себя производственные предприятия, конструкторское бюро и собственное сбытовое подразделение. Холдинг выпускает тракторы, коммунальную технику, бульдозеры и технику специального назначения для ВПК с достаточно широкой линейкой модификаций. Это одна из немногих машиностроительных компаний в России, которая сохранила инженерные компетенции и производственную базу, необходимую для выпуска современной продукции.
Рынок сбыта
«Машинстрой» работает с заказчиками из России и небольших развивающихся стран, продажи в которые осуществляются в большей степени по политическим каналам. Конкурентная среда, в которой он предлагает свою продукцию, не сильно насыщенна. С одной стороны – это западные производители, техника которых после падения рубля превышает стоимость подобной продукции холдинга на 30% и выше, с другой – китайские заводы, техника которых хуже по качеству и пока мало распространена в России.
Управление
Машиностроительный холдинг представляет собой ряд самостоятельных предприятий, расположенных в разных регионах России. Руководит ими управляющая компания, расположенная в Екатеринбурге. Полномочия директоров заводов ограничиваются решением только оперативных вопросов. Все стратегические задачи формируются в управляющей компании. Все коммуникации между предприятиями осуществлялись в большинстве случаев также через управляющую компанию.
Формализованная стратегия развития машиностроительного холдинга в сложившихся условиях стала неактуальной. Новая антикризисная стратегия не принята. В этой ситуации каждый руководитель предприятия, входящего в холдинг, самостоятельно ищет решения по выходу из кризиса.
Финансы
В холдинге сохранился высокий уровень постоянных расходов. При этом резко снизился выпуск продукции, что привело к падению оборота и рентабельности. Высокая закредитованность и невозможность взять новые кредиты в банках, увеличили потребность в оборотных средствах. По этой причине сорвались сроки выполнения ряда контрактов. Финансовые потоки на этом фоне еще сильнее уменьшились.
Персонал
В результате сокращения объемов производства в большинстве подразделений холдинга упала зарплата. Ключевые специалисты начали увольняться. Уровень мотивации и вовлеченности персонала резко снизился. Постепенно часть предприятий стали переходить на неполную рабочую неделю, это послужило еще одним толчком к увольнению ряда важных специалистов.
Продукты
Линейка выпускаемой продукции достаточно широкая: это коммунальная, сельскохозяйственная, карьерная и строительная техника. Кроме того, ряд предприятий имеют компетенции по выпуску техники военного назначения. В инжиниринговой компании постоянно ведется разработка новой техники, в том числе и инновационной. Постоянно разрабатываются новые модификации существующей продукции, обновляются зарекомендовавшие себя на рынке модели.
Общая ситуация
Начиная с 2014 года ситуация в холдинге постоянно ухудшается. Дефицит оборотных средств не позволяет обеспечивать сроки выполнения существующих контрактов. Несмотря на востребованность техники холдинга, возможности предприятий обеспечивать потребность машиностроительного рынка также снизились. Параллельно с этим уменьшается емкость рынка России.
При отсутствии актуальной стратегии в области продаж и маркетинга появилось большое количество незавершенки, что на фоне дефицита оборотных средств еще больше усугубляет положение машиностроительного холдинга.
При стремительно падающем обороте, постоянные затраты холдинга оставались на прежнем уровне достаточно долго. Стала стремительно падать рентабельность, которая уже через год ушла в минус. Имея большой кредитный портфель, холдинг стал задерживать выплаты по кредитам. На предприятии появились задержки с выплатой заработной платы в каждом из бизнес-подразделений.
Вопросы
Какие вы видите решения по выводу из кризиса холдинга «Машинстрой»
Как должны быть вписаны эти решения в общую стратегию развития холдинга?
Ответ
1. Каковы минусы такого типа организации предприятия, как холдинг? Прежде всего – трансфертным ценообразованием. У владельца холдинга всегда имеется соблазн продавать продукцию одного своего предприятия другому своему предприятию не по рыночной цене, а по заниженной. К чему приводит такая протекционистская политика? Ровно к тому же, к чему приводит протекционизм на государственном уровне. Предприятия холдинга становятся менее конкурентоспособными в сравнении со своими прямыми конкурентами на мировом рынке, поскольку могут не больно-то заботиться о сбыте. Зачем париться, если покупатель – свой? Он всё равно купит.
В период экономического роста это всё кажется мелочами, но в кризис мелочей не бывает.
Таким образом, первым и очевидным направлением оптимизации является увеличение автономии предприятий холдинга.
2. Кризис всегда характеризуется тем, что в бюджетах предприятий уменьшается доля CAPEX и увеличивается доля OPEX. Так что вторым очевидным направлением оптимизации будет переориентация с рынка готовой продукции на производство запчастей, гарантийное и постгарантийное обслуживание, а насчёт готовой техники нужно не столько драться за сокращающийся российский рынок, сколько всеми силами протискиваться на мировой.
3. Сильной стороной российского машиностроения до сих пор является довольно мощная конструкторская школа. Есть смысл договариваться с китайцами о производстве в Китае по российским проектам. Да, это означает, что конструкторские подразделения холдинга действуют прямо во вред производственным. С точки зрения социальных обязательств более трудоёмкое производство сокращать как-то не комильфо, а с точки зрения владельца холдинга раскручивать потенциально более маржинальное исследовательско-конструкторское направление, безусловно, выгодно.
4. Когда цена рабочей силы снизится по сравнению с китайской ещё больше, производство в России можно будет возобновить, и продавать машиностроительную продукцию made in Russia в Поднебесной, что пока что звучит фантастически, но российское руководство уверенно движет страну именно в этом направлении. Разумеется, это будет означать вхождение китайских товарищей в капитал соответствующих предприятий холдинга. Возможно также, что предприятия можно будет спихнуть им целиком, и даже за относительно неплохую цену. Конечно, номер может не прокатить, потому что никогда не знаешь, в какой именно момент государство решит связать утопающему руки, а то ишь, спасать себя вздумал. Впрочем, эта оговорка распространяется на абсолютно любой шаг, совершаемый легальным бизнесом, так что повторять это каждый раз не обязательно.
5. Недостаток оборотных средств означает, что нужно искать стратегических инвесторов. Возможно, для этого потребуется вывести некоторые из предприятий холдинга на IPO, что, в сущности, будет означать их выход из холдинга и сохранение за нынешним владельцем, скажем, блокпакета акций. Зато дофинансирование, смена менеджмента на более эффективный и вовлечение в новые технологические и сбытовые цепочки может придать этим предприятиям импульс развития, а для нынешнего владельца означать переход от убытков к прибыли.
Один ученый и талантливый руководитель, назовем его УР, на закате советской власти возглавил экспериментальную лабораторию, а после 1991 года создал частную фирму, монетизирующую ее научные разработки. Партнерство оказалось успешным. Появилась клиентура, размещающая коммерческие заказы, и стабильный поток наличности. Увеличились заработки ученых, в лабораторию стало престижно попадать, в том числе для защиты диссертации. В новых экономических условиях УР укрепил свое доброе имя, личный бренд, как теперь говорят.
Ученый был мудр, понимал, что не вечен, и в середине нулевых годов, на хорошем седьмом десятке лет, выбрал в преемники своего лучшего ученика (ЛУ), который был очень многим обязан шефу. Они устно договорились, что спустя несколько лет учитель передаст ученику на определенных условиях свой научный пост и долю в бизнесе. А пока этого не случилось, преемник был назначен на должность заместителя УР с правом первой подписи.
Время шло. Но дедушка старел медленно. Напротив, развив завидную энергию, умудрился в очередной раз жениться на молодой (очень молодой и красивой) ученице — соискательнице ученой степени с периферии. УР интенсивно принялся обустраивать быт новой семьи: широко разрешил жилищный вопрос, стал разъезжать с юной женой по курортам, на старости лет полюбил горные лыжи и при этом все меньше отдавался работе. Но дела шли хорошо: заместитель не подводил, деньги приходили на карточку УР регулярно. Коммерческие заказы росли, лаборатория укреплялась новыми кадрами, которые приводил уже ЛУ. Со своей стороны УР будущего преемника не обижал и, как он сам считал, платил ему щедро, очень щедро. Все было хорошо, для начальника началась теплая почти болдинская осень.
Кульминация
Однако в душе у заместителя накапливались непростые и нехорошие вопросы, вроде «доколе ждать?». Возникали те же мысли, как у пушкинского Онегина про дядю, который был, как известно, самых честных правил. Лучший ученик продолжал оставаться №2, хотя очень рвался на позицию №1. Прямо спросить у шефа, когда он ее займет, ЛУ не мог. Но при этом он получал от УР косвенные сигналы, что договоренности в силе. Смысл был такой: подожди, дружок, и будет тебе счастье, а пока наш бизнес – это мой личный бизнес.
Не сразу, но ЛУ осознал, что пора прекратить переживать и начать как-то действовать. Начал он с простого, с создания своей клиентской базы путем перехвата клиентов своего босса. Он зарегистрировал собственную компанию, и подталкивал заказчиков к тому, что формально контракт на выполнение работ по соображениям налогового характера следует заключать именно с ней, а не с фирмой шефа.
Со временем ЛУ предпринял попытки переключить на себя самые крупные компании, руководители которых лично знали его УР. И они подписывали документы, распространяя доверие к имени учителя на его ученика. Возможно, и здесь бы все проскочило, но ЛУ стал нет-нет, да проговариваться в беседах со старыми заказчиками: мол, все дела в научной компании фактически ведет он, ЛУ, а от дедушки нет никакого толка. Им де помыкает молодая жена, он мало соображает в делах, и ему уже давно пора на покой. Все это не укрылось от внимательных ушей собеседников. И некоторые из них в аккуратных выражениях информировали УР об опасности, которой он не замечал, будучи занят интенсивной семейной жизнью.
Развязка
Так прошло несколько лет. Жена УР успешно защитилась и по протекции получила очень хорошее место, оставаясь по-прежнему молодой и красивой. Чего нельзя было сказать о ее супруге, который перешел рубеж своего восьмого десятка. Он оставался безупречным в обеспечении материальных потребностей семьи, но уже не мог поддерживать на должной высоте сильно возросшие духовные и иные потребности, каковых жаждала и, безусловно, заслуживала такая красавица. А вот некоторые другие мужчины, далеко не доктора наук, вполне эти иные потребности обеспечивали. И к такому неутешительному выводу профессор однажды пришел, сопоставив соответствующие концы и начала. Семейная жизнь дала трещину и быстро пришла к логическому завершению. Супруги расстались, при этом жена на память о муже умудрилась закрепить за собой завидную общую жилплощадь.
Учитель, оставшись один, как бы очнулся от обморока, и после недолгих раздумий вернулся к своей лаборатории, или, сказать по-новому, в бизнес. В свой бизнес. Оказалось, что трудовые навыки не пропали, любимое дело не только утешало, но и опять стало доставлять удовольствие. Но эйфория возврата продлилась не долго, лишь до тех пор, пока УР не занялся детальным анализом заказов и договорных отношений. Сначала возникли подозрения, что куда-то уходят заказы, а потом он посмотрел документы, быстро вспомнил предупреждения своих друзей, встретился с ними. И раскрылась перед ним истина во всем ее суровом обличье, и понял он, обратившись, наконец, к фактам, что его заместитель нагло и фактически открыто уводит его бизнес.
Состоялся разговор между учителем и учеником, если это можно было назвать разговором. После чего, успокоившись и рассуждая конкретно как бизнесмены, но без экстремизма, свойственного иногда бизнесменам (все же интеллигентные люди), УР и ЛУ осознали, что оказались в непростой ситуации, и стали думать, как жить дальше. Поначалу каждый видел доводы эмоционального характера за немедленный и жесткий «развод». Но при более детальном анализе появлялись факторы за продолжение сотрудничества, что бы под этим не понималось.
Тем временем раскол между УР и ЛУ обнажился, соответственно рассорив сотрудников. При этом, как ни странно, линия боевого столкновения прошла не между «старыми» и «новыми» кадрами, привлеченными шефом или его заместителем, а по моральным позициям сторон, в основном, по вопросу, кто кого обманул. А тут еще запутанная схема прохождения заказов стала сказываться на качестве работ. У заказчиков возникло и стало укрепляться недоверие к лаборатории, ее руководителю и заместителю: кто из них прав, а кто – нет, со стороны не разобрать. Появились другие негативные факторы, что в итоге привело к ослаблению потока заказов и отразилось на финансовом положении сотрудников.
С каждым днем ситуация становилась все хуже…
Вопросы
Как следовало действовать героям кейса, чтобы не попасть в подобную ситуацию?
Как разрешить создавшуюся коллизию? Что бы вы рекомендовали предпринять УР и ЛУ, чтобы достигнуть соглашения?
Можно ли в такой ситуации сохранить прибыльный бизнес, который создал УР? Как это сделать?
Ограничения. Владельцу компании уже больше 70 лет. Даже если он вернется к оперативному управлению бизнесом, долго заниматься развитием компании не сможет. Кроме того, важно учесть, что частная исследовательская фирма создана благодаря авторитету и связям владельца на базе государственной лаборатории. Одна часть бизнеса без другого существовать не сможет.
Ответы
1. Как следовало действовать героям кейса?
Как нетрудно видеть, все недоразумения в приведённом кейсе появились из-за нечётких договорённостей. Первая нечёткая договорённость: ЛУ вынужден тянуть всю работу за зарплату, под обещание в неопределённой перспективе получить бизнес в наследство. Вторая нечёткая договорённость: отсутствие брачного контракта и, соответственно, конфликт ожиданий между УР и его супругой. Третья нечёткая договорённость: сомнительный правовой статус всего бизнеса, поскольку официально это всё остаётся лабораторией в государственном НИИ, и именно эта правовая форма вынуждает к тому, чтобы первая договорённость оставалась нечёткой.
Понятно, почему в начале девяностых УР предпочёл оставаться под крылом государства: это даёт огромную экономию на том этапе, когда бизнес ещё не поднялся на ноги. Вот тебе за бюджетный счёт помещения в институте, плюс уйма разных неформальных связей в госструктурах разного уровня, за счёт которых можно мутить разные темы.
В новой постсоветской экономической реальности передавать по наследству место заведующего лабораторией – несколько архаично. Своевременное выстраивание более адекватной схемы устройства компании могло бы предоставить инструментарий для предотвращения конфликта между УР и ЛУ. Так, УР мог получить, помимо зарплаты, долю в бизнесе, и постепенно наращивать её. Сам бизнес можно было бы куда увереннее масштабировать, а не замыкаться в масштабе лаборатории – но это уже, конечно, дело вкуса, амбиций и рыночной конъюнктуры.
Вообще, единственная задача собственника бизнеса, которую невозможно делегировать менеджерам – это контроль за тем, чтобы менеджмент не растащил бизнес. Если собственник бизнеса не исполняет эту единственную задачу, то только он и несёт в конечном счёте ответственность за то, что бизнес уплывает у него из рук. В той мере, в которой государство можно уподобить коммерческой компании, безусловно, народ несёт ответственность за отвратительное качество государственного управления и за растаскивание госсобственности по карманам госслужащих – но это в данном случае офтопик.
Итак, если в том, что касается бизнеса, решение заключается в по возможности полном выводе его из-под госрегулирования, то в том, что касается брака, подобное семейным кодексом не дозволяется. Брачный контракт согласно кодексу не может предусматривать экономические санкции за любовные связи на стороне, что делает позицию УР в этой сделке более уязвимой. Впрочем, это не так уж важно. Все договорённости тем не менее можно было заключить заранее. Другое дело, что подобные романтические увлечения на старости лет непременно сопряжены с определённой аффектацией, так что ожидать от УР трезвого взгляда во время брачного гона было бы странно.
Кстати, если бы компания в своё время была выведена из состава НИИ и представляла собой самостоятельный бизнес, то появление на горизонте супруги УР непременно привело бы к тому, что ЛУ потребовал бы чётких гарантий получения бизнеса, потому что в противном случае оный по умолчанию переходил бы по наследству супруге УР, без всех этих плясок с назначением нового завлаба на учёном совете.
2. Как разрешить создавшуюся коллизию?
Я бы посоветовала формализовать разделение ролей. УР остаётся завлабом в НИИ, пока не решится выйти на пенсию, а также имеет в компании ЛУ статус научного консультанта с хорошим окладом. ЛУ сохраняет в лабе шефа должность завсектора, или какая бишь там у него была, и остаётся гендиром своей компании. В какой форме сохранить компанию УР, советовать не берусь. Можно передать руководство ЛУ. Можно ликвидировать одну из компаний. Можно объединить их в холдинг. Непринципиально.
Смысл предлагаемого решения в том, что каждая из сторон имеет инструменты против второй, но не имеет стимулов применять их без крайней нужды. УР продолжает научную работу, что должно благотворно сказаться на его настроении и вкусе к жизни, а оклад в компании ЛУ позволит ему продолжить жизнь на широкую ногу, как он и привык. При этом ему более не нужно следить, чтобы бизнес не разворовывался, поскольку бизнес уже передан, осталась рента. ЛУ сохраняет всех клиентов и оперативное руководство, а значит, имеет гарантии сохранения контроля над бизнесом и стимулы всячески его развивать. Он может уволить УР, но тогда он потеряет свои позиции в лаборатории.
1. Представим ситуацию: в больнице внезапно начинается локальная эпидемия какой-то инфекции и врачи запрещают вам покидать зону карантина. Но ведь тем самым они ограничивают ваше право на свободу перемещения. Как разрешать подобные ситуация при анкапе?
2. Такая ситуация: летом в машине лежит/сидит ребенок, плачет, возможно задыхается от недостатка воздуха и жара, родители ушли куда-то по делам и забыли о нем, прохожий видит это и думает, как ему поступить. Может ли он или полиция без разрешения взломать машину, пробить стекло, если машина является частной собственностью (которая при анкапе неприкосновенна)?
3. Можно ли причинить вред имуществу человека, которое явным образом угрожает другим людям? Примеры: машина, стоящая на ручнике, покатилась на другую машину, башня накренилась от старости и скоро рухнет не соседние здания и т.п. Нюанс: связи с собственником угрожающего имущества нет или нет на это времени (машина катится).
Я решила объединить три однотипных анонимных вопроса в один, чтобы не сочинять три однотипных ответа.
В первом случае оказывается, что реализация вашего права на свободу перемещения может привести к значительному ущербу для третьих лиц, поэтому вам предлагается не настаивать на его реализации, пока не получится убедиться, что угроза миновала. Во втором и третьем случае причинение ущерба частной собственности предотвращает ущерб третьему лицу. Во всех случаях вас просто ставят перед фактом нарушения ваших прав.
Откуда берутся права? Права берутся из взаимодействия одних членов общества с другими. Одни люди соглашаются терпеть некое поведение других людей, потому что полагают, что у них есть право на такое поведение.
Врачи полагают, что у них есть право ограничить ваше перемещение, им остаётся только убедить в этом остальных, и для этого они могут пользоваться разными приёмами. Самое напрашивающееся и корректное: когда вы ложитесь в больничку, то подписываете договор, где оговорены различные рамки, в том числе и форсмажорные ситуации вроде карантина. Опять же, для обеспечения карантина в помощь врачам обычно привлекают специалистов именно по энфорсменту. Кто за это заплатит? Как уже упоминалось в посте про эпидемии, наиболее очевидный интересант – страховые компании. Именно они заинтересованы в том, чтобы эпидемия оказалась предотвращена, и объём выплат по страховым искам минимизирован, ради этого можно заплатить и тем, кто обеспечит карантин, и тем, кто угодил в карантин – в компенсацию неудобства. Или же страховая сочтёт, что опасность невелика, и не станет вводить ограничения – это её риски.
Прохожий полагает, что у него есть право посягнуть на вашу частную собственность и спасти человека, ему остаётся только убедить в этом остальных. Это сделать весьма просто: другим прохожим нужно лишь продемонстрировать спасённого ребёнка, и они присоединятся к искреннему возмущению спасителя в адрес мудака, который оставил ребёнка в машине, и, возможно, даже помогут в поисках хозяина машины.
Общие принципы появляются из обобщения частной практики. Они хорошо работают для типовых ситуаций и позволяют экономить мыслительные усилия. Когда два конфликтующих общих принципа сталкиваются в одной голове, мыслительное усилие всё-таки придётся совершить. Ничего страшного, умение думать всегда пригодится.
Схема “pump and pump” как раз эксплуатирует ограниченную рациональность экономических агентов, ну и, конечно, информационную асимметрию – короче, те самые палочки-выручалочки, за которые так любят хвататься государственные регуляторы, когда им нужно обоснование для регуляций.
До тех пор, пока подобную схему практикуют частные лица на неаффилированных с ними биржах, это, во-первых, поведение, которое сложно отличить от добросовестного трейдинга, и, во-вторых, оно не гарантирует прибыли, а точно так же несёт риски, как и любая другая стратегия трейдинга.
Если в подобном оказывается замечена биржа, это приводит к тому, что с неё уходят объёмы – солидные ребята предпочитают более солидные площадки. Так, довольно старая по криптовалютным меркам биржа bitfinex подозревалась в манипуляциях курсом биткойна за счёт использования эмитириуемого ею стэйблкойна tether с, возможно, неполным обеспечением. В результате то ли первая, то ли вторая в мире по объёмам биржа сейчас скатилась куда-то в конец первой десятки, а на рынке стэйблкойнов появилась пара новых популярных монет, которые первым делом прошли полный аудит на предмет стопроцентного обеспечения долларами. Компания bitmain пыталась манипулировать курсом bitcoin cash, и едва не разорилась на этом. Понятно, что многим не дают покоя лавры Джорджа Сороса, удачно сыгравшего против британского фунта, но это плохая тема для игр вдолгую.
Институт репутации рулит лучше, чем любые регуляторы.
Австрийская экономическая школа утверждает, что ценности субъективны, человек всегда делает выбор на основании своих личных предпочтений, которые никому не ведомы, неизмеримы, непредсказуемы. Даже при столь жёстких рамках неведения можно делать ряд утверждений общего характера, основанных на праксиологии, то есть логике человеческой деятельности.
Неоклассическая школа шла другим путём. Она последовательно и старательно аппроксимировала человеческое поведение математическими моделями. Начав с простейшей модели homo economicus – всезнающего бесстрастного максимизатора полезности, она постепенно выпускала всё новые заплатки, которые бы позволили описать на языке моделей поведение реальных людей так, чтобы оно хоть как-то коррелировало с реальной наблюдаемой человеческой деятельностью.
В рамках этого подхода были описаны различные когнитивные искажения, влияние различных эмоций, и так далее, вплоть до фаз луны и уровня глюкозы в крови. Помогло ли это хоть как-то научиться предсказывать поведение экономических субъектов? Только для некоторых специальных случаев, и только на уровне вероятностей, что, в общем, остаётся в рамках здравого смысла. Полагаю, достижения поведенческой экономики могут помочь при создании реалистичных эмуляторов человека, ведущих некую экономическую деятельность в информационном пространстве.
На десятых чтениях Адама Смита Ростислав Капелюшников прочёл очень интересную лекцию о том, как достижения поведенческой экономики в изучении ограниченной рациональности используются в качестве оправдания патернализма. Мол, раз уж человек всё равно делает тот или иной выбор, и делает его нерационально, то почему бы не подтолкнуть его ненасильственно к выбору, более выгодному как для него самого, так и для общества. То есть за человека всё-таки норовят решить, что для него лучше, причём поведенческие экономисты дают на это добро, в то время как классические экономисты, исходившие из презумпции рациональности человеческого выбора, такой санкции государству не давали. Так государство получило со стороны науки индульгенцию на ещё большее вмешательство в экономику в плане регуляций.
Разбивает ли поведенческая экономика идею либертарианства? Скорее, даёт новые аргументы, чтобы продолжать игнорировать либертарианство, в то время как практика всё равно оказывается на стороне более свободных обществ, где регулирования меньше, каким бы научным это самое регулирование ни было.
Прямо сейчас международные нейтральные воды представляют собой занятное пространство частичного анкапа. Сами не являясь ничьей собственностью, они позволяют судну оставаться почти полностью экстерриториальным (судно считается территорией государства флага, и поэтому рыночек порешал в пользу удобных флагов – такие государства имеют крупный торговый флот, порой даже не заморачиваясь выходом к морю).
Именно поэтому, когда на суше наступит анкап, на море изменения будут минимальны. Судно останется частной собственностью владельца, рыбные угодья будут совместно эксплуатироваться рыболовецкими компаниями (и если они будут невнимательно читать Элинор Остром, то рыночек их покарает), в проливах будет повышенная вероятность встретить пиратов (но против них можно будет применять богатый инструментарий), вода останется солёной, в Тихом океане останется локализованной великая мусорная свалка, существующая по воле господствующих течений.
По мере удорожания дикой рыбы человечество будет всё больше переходить на домашнюю, по мере удорожания пластика будет всё больше соблазна вылавливать его из океана для переработки, по мере роста населения и удешевления систединга изрядная часть океана может станет территориальными водами новых плавучих островов, а до тех пор маловероятно, что кто-то станет нарезать его на деляночки.
Современным анкапам будущее океана при сохранении на суше государств видится как-то так
Интересно рассмотреть этот кейс с точки зрения анкапа. В то же время родители против этого, и так расстроены, что чувака посадили на 48 лет (это к вопросу о потерпевших, выходит есть конфликт). И еще другие утверждают, что девушку можно было спасти, и ей нужна была психологическая помощь.
анонимный вопрос
Тему эвтаназии я уже разок довольно подробно раскрывала. В самом по себе убийстве по заказу убиваемого нет ничего криминального, но для того, чтобы доказать добровольный характер сделки и дееспособность заказчика, желательно совершить некоторые юридические процедуры. По обстоятельствам рассматриваемого дела ясно только то, что заказ действительно был, но осознанность действий остаётся недоказанной.
Конечно, в отсутствие государства девушке куда проще было бы явиться в клинику в сопровождении нотариуса, чтобы тот зафиксировал её чётко выраженное намерение и результаты обследования психологом, подтверждающим, что она находится в здравом уме и твёрдой памяти, после чего она бы получила от врача свою смертельную инъекцию героина и мирно скончалась с блаженной улыбкой на лице. Если прогноз из песни о том, что при анкапе, наверное, вообще не надо будет умирать, не сбудется, то лично я рассчитываю в преклонном возрасте окончить свою жизнь именно таким образом.
В рассматриваемом же деле слишком много обстоятельств, которые очень трудно себе вообразить, когда кругом анкап, и нет никаких запретов на эвтаназию. Я начну сочинять, как такое могло бы случиться, а вы в ответ заявите, что анкап это сплошное людоедство, ну вас нафиг.
Ну вот нет никакой нужды нанимать первого попавшегося чувака с улицы, когда есть врачи. Нет никакой нужды скрывать факт убийства, если всё произошло по договору, и это можно легко подтвердить. И, наконец, у родителей нет никакого права требовать возмездия добросовестному исполнителю юридически безупречного контракта.
Ну а если вы хотите, чтобы я рассмотрела именно тот кейс, на который дана ссылка, когда вокруг всё ещё государство, но вам почему-то важно моё ничего не решающее мнение, то ок. Я считаю исполнителя убийства мудаком, который не стал съезжать с этой скользкой темы, хотя имел для этого все возможности. Если он был движим любопытством, то я бы опасалась таких любопытных, вдруг в следующий раз он решит у меня в кишках ножиком полюбопытствовать. Если он считал, что такие вещи дохуя романтичны, тогда мог бы принять вторую дозу героина, и было бы двойное самоубийство, в красивом японском стиле. Если просто нужны были деньги, то есть множество более этичных способов заработка. Тем не менее, это всё, конечно, не повод для посадки на полвека, вполне достаточно было бы общественных работ в морге.
Не хочу натуралистичных картинок, будет просто красивая тян в лесу!
Его идея, что государство в виде чиновников плохо (он с этим согласен со мной). Вот только решение проблемы у него другое. Что если это будут не чиновники, а компьютер, который будет всё великолепно просчитывать. Компьютер не подвержен коррупции. Его аргумент против капитализма в том, что при капитализме неэффективно расходуются ресурсы, что тормозит развитие человечества. Говорит, что в рыночной экономике дефицит заложен как механизм мотивации. Т.е. есть нехватка чего-то – это стимулирует предпринимателей, которые пытаются удовлетворить спрос на дефицит и получить выгоду. Думаю, надо разобрать эту тему, если этого еще не было сделано.
анонимный вопрос
Есть расхожая точка зрения о том, что любой айтишник предпочёл бы заменить любого чиновника одним несложным скриптом. На свободном рынке именно так и происходит: искусственным интеллектом заменяют самых разных профессионалов средней руки, в основном, конечно, тех, кто работает головой, а не руками: журналистов, юристов, биржевых трейдеров, дизайнеров и так далее. Так что технически нет проблем и с упразднением чиновников, но есть нежелание чиновников упраздняться, потому что государственная бюрократия это сильнейший на Земле профсоюз.
Так что, если внедрять администрирование государства при помощи искусственного интеллекта, не упразднив предварительно чиновников, то это крайне ресурсоёмкая задача, даже близко не лежащая в русле идеалов Жака Фреско. Они обставят процесс внедрения уймой бюрократических согласований, для исполнения любой команды электронного правительства будут требовать справку с мокрой печатью, и уж конечно озаботятся тем, чтобы всё работало на отечественном железе и отечественном софте с бэкдорами для спецслужб.
Куда эффективнее сперва упразднить чиновников, а когда появится дефицит услуг по администрированию, то эту задачу рыночная экономика решать уже умеет – ведь в рыночной экономике дефицит заложен как механизм мотивации. Так что предприниматели быстро обеспечат рыночный спрос на внедрение искусственного интеллекта для решения задач координации.
Честно говоря, на мой взгляд Фреско это что-то вроде Антикейнса. Кейнс говорит, что выход из кризиса производится через увеличение потребления за счёт госрегулирования, Фреско ему вторит: нет, люди должны отказаться от своих ненужных потребностей благодаря госрегулированию, тогда ресурсы будут в избытке, ух как заживёт наша ресурсно-ориентированная экономика! Ну, просто аксиома Эскобара в чистом виде. Но сторонникам Жака Фреско это всё говорить не обязательно, достаточно предложить толковый рыночный способ реализации их мечты, описанный в предыдущем абзаце.
Вот примерно так должен выглядеть с точки зрения действующих чиновников чиновник электронный: аналоговый интерфейс для постановки подписей, печатей, рукопожатий, взятия взяток и надевания наручников. И одет по дресс-коду.
Я уже один раз отвечала немного про своё понимание внутренней кухни ЛПР. По своему дизайну партия – это организация, занимающаяся организацией политической борьбы за места в органах власти. Те, кто приходят в партию из-за одних только своих либертарианских взглядов, чувствуют себя в ней несколько неуютно, им вся эта политическая борьба может даже казаться изрядной глупостью. Это порождает совершенно ненужные трения внутри партии.
Тем не менее, никакая организованная снизу партия не сумеет достигнуть успеха без многочисленных сторонников, которые в фоновом режиме будут подкидывать денег на её деятельность. Причём не столько через прямые донаты, сколько через покупку атрибутики или билетов на публичные лекции. Но главная их задача – служить агентами продвижения в обществе либертарианской идеологии.
Все эти люди, далёкие от политической борьбы, тем не менее, хотят знать, что они представляют собой сильное и многочисленное комьюнити. Партия же не может и не должна организовывать для них развлекательную программу, это не её задача. Отсюда естественным образом вытекает запрос на появление множества разнообразных либертарианских ассоциаций: стрелковых, криптовалютных, образовательных – да даже просто мелких тусовочек без какой-то специализации, которые, например, неизбежно возникают среди аудитории того или иного блогера.
Партии же нужно как-то определяться, является ли та или иная тусовка частью партийной структуры, или она автономна. А если автономна, то в какой мере партия может себе позволить с ней ассоциироваться. Ведь именно через подобные ассоциации государству очень удобно размывать либертарианскую повестку. Вчера какой-нибудь Энтео громит выставки, сегодня называет себя либертарианцем, завтра люди, услышав о либертарианцах, думают, что они все такие отморозки, как Энтео.
Отсюда вся эта партийная бдительность насчёт того, насколько тот или иной лидер общественного мнения, называющий себя либертарианцем, достоин им называться, и если кто-то что-то сказал, например, про идеи одного из видных партийных идеологов, то считать ли это ещё интеллектуальной дискуссией, или уже внутрипартийным расколом. Не судите этих ребят строго, сохранение единой скоординированной партийной позиции по ключевым вопросам – это действительно важная задача для политической борьбы.
Но при этом чем богаче и разнообразнее будет либертарианское сообщество, тем сложнее условному Энтео перетянуть на себя внимание. Децентрализация спасает от перехвата управления примерно так же, как она спасает блокчейн от проведения мошеннических транзакций. И в этом случае большой нужды в едином централизованном валидаторе публично высказываемых взглядов, таком как партия, уже не будет, и за ней останется только чистая политическая деятельность. Ну а пока лучше я постою в сторонке, ведь мои взгляды во многом не совпадают с партийной программой, так зачем напрягать хороших людей и настаивать на официальном статусе проекта? Конфедеративный принцип взаимодействия в нашем случае – как раз то что надо.
